Гоншин выхватил у Вэй Ина кувшин с вином и наставительно произнёс:
- Ты говорил, что тебе к полудню на занятия. Нехорошо, если наставники унюхают запах вина.
- Этой мой запах, - Вэй Ин схватился за кувшин с другой стороны в крайнем возмущении. – И вообще, это я купил вино!
- У тебя есть богатый покровитель, ты получишь, что захочешь, в любое время.
- Ничего себе покровитель! Да он меня на дух не переносит! – распалялся Вэй Ин.
- Деньги даёт – и ладно. Тебе-то чего переживать о том, что он о тебе подумает. Он тебе платит за то, чтобы ты поменьше пил, а ты наоборот… Да отдай ты уже!
- Не отдам, раз на то пошло, - Вэй Ин изловчился и вырвал кувшин из рук товарища. – Я думал, ты мне друг, а ты меня глотка вина лишаешь.
- Не лишаю, а забочусь о тебе. Если на тебя устремлено столько взоров важных людей, то тебе надо хотя бы временно вести себя образцово. Как ты будешь выглядеть, когда явишься перед наставником, а от тебя будет разить на половину комнаты?
Вэй Ин хмурился. Те, кто пытался ограничить его, изначально считались людьми недоброжелательными, а тут сам Ву Гоншин, такой же развязный и падкий на женщин и вино. Его поступку Вэй Ин не находил оправдания, поэтому сделал единственный логичный вывод:
- Ладно! Я закажу и тебе кувшин вина. Тогда ты не будешь меня ограничивать?
- Тогда не буду, - быстро согласился Гоншин, потирая ручки. – А пока мы ждём, давай разопьём уже этот, - тычок пальцем в кувшин в руках Вэй Ина.
Вэй Ин на кувшин посмотрел и согласился, потом позвал мальчишку-разносчика. Пока тот пробирался между чего-то требующими от него посетителями, Вэй Ин уже наполнил обе чаши и первым выпил, залпом. Стало легче. Вэй Ин смягчился и мгновенно простил Гоншину все его некрасивые потуги завладеть чужим вином. Он же не со зла, а по той же причине, что и Вэй Ин. Из-за одного кувшина они могли бы и подраться, не всерьёз, правда, а потом сразу же помириться. Однако всё это отдаляло момент распития. Сегодня не время для ссор. Сегодня, уже к обеду, Вэй Ин должен был явиться перед наставником Цзинь. Гоншин был прав, говоря, что его опьянение заметят и, разумеется, не одобрят, особенно сейчас, когда на него уже обращено немало внимания. Этот проклятый экзамен! Ну почему он не проиграл раньше? Зачем надо было доводить до последнего этапа? И не следовало красоваться перед наследником. Из-за него все эти беды.
В огорчённых чувствах Вэй Ин налил себе вторую чашу и опрокинул в себя. А потом подбежал мальчишка. Другой мальчишка. Видимо, хозяин нанял подмогу, или прежнего выгнал – всё равно.
- Принеси нам два кувшина вина, - Вэй Ин продемонстрировал то, что держал в руках, не доверяя кувшин Гоншину.
- Да, господин, - мальчишка поклонился и убежал, даже денег не спросил.
- Новенький, что ли? – прочитал мысли Вэй Ина Гоншин. – С таким рвением он быстро наживёт себе шишек.
- И поумнеет, - поддержал Вэй Ин, опрокидывая кувшин почти горизонтально. – И почему вино так быстро заканчивается? Надо изобрести сосуд, как мешочек цанькунь. Почему в него влезает целый лютый мертвец? Вот в кувшин не влезает и десяти чаш – это несправедливо.
- Да кто же будет тратить сизы заклинателя на создание такой будничной вещи?
- Заклинатели тоже не прочь выпить. Им разве не удобнее?
- Что-то я не вижу пьяных заклинателей.
- На них действует это их глупое правило, запрещающее выглядеть неподобающе, - фыркнул Вэй Ин. – Как же! Напившийся до шаткой походки заклинатель! – он ещё раз фыркнул и хихикнул, представив пьяного Цзысюаня. – Это же ниже их достоинства. А я вот что скажу – они просто пить не умеют. Я, например, от кувшина даже покачиваться не начну.
- Может, потому что Ци несовместима с вином? – предположил уже расслабленный и явно не желающий думать серьёзно Гоншин.
- А моя Ци почему совместима? Скорее наоборот: если уж мне так легко даётся совершенствование, то Ци и подкрепляется вином. Я недавно узнал, что обычные заклинатели, которые так обожают все эти правила, тренируются сутками. Может, они просто не сделали выводы и им надо немного помочь?
- Не надо, - Гоншин охотно подхватил идею товарища. – Если они узнают, что вино помогает совершенствоваться, оно исчезнет с прилавков и подорожает.
- Верно, - Вэй Ин сделал задумчивое лицо, хотя отнюдь не испытывал желания глубоко поразмышлять. – Это будет огромная трагедия. Не всегда мой богатый покровитель будет снабжать меня деньгами.
Цзысюаню могло и надоесть. Сейчас, когда он испытывал интерес к Вэй Ину, хоть и отрицательный, найдётся много способов вытянуть из него несколько монет. Да Вэй Ин уже вытянул столько, сколько не каждый зарабатывает за год, а то и за десять лет. Все эти камешки, которые Вэй Ин собрал с дорогих одеяний, стоили целое состояние, вкупе с самими одеяниями, которые он также не бросил, а постирал и собирался продать. Расточительно ведут себя богатеи, словно насмехаясь над обычными людьми. Грех не попользоваться возможностью. Главное – глаза мозолить поменьше. И дело даже не в том, что Вэй Ин мог надоесть своей дойной корове, а в том, что он сам не был от неё в восторге. Долго водить за нос наследника клана не получится. Был бы он женщиной, Вэй Ин бы нашёл правильный подход, охмурил и, возможно, сам увлёкся бы. Может быть, Цзысюань стал бы ему так же дорог, как Шиянь. И что с того, что она дама для развлечений? В любой момент можно бросить эту работу, если попадётся хороший муж. Какая женщина откажется от семейного очага, где её любят? Да если бы она не являлась такой дамой, у Вэй Ина и шанса не было бы к ней приблизиться.
Гоншин допил остатки вина, а мальчишка уже бежал к их столику.
- Я вот что думаю, - Гоншин наклонился к Вэй Ину, когда принял вино, - этот твой покровитель такой глупец.
- Эй! – возмутился Вэй Ин. – Если бы он был так остр на ум, он бы отказался платить мне деньги. Так что не наговаривай. Цзинь Цзысюань – человек-сокровище!
- Господа, - мальчишка всё ещё мялся перед столиком, тогда как Вэй Ин уже начал разливать очередной кувшин вина, - а деньги?
Вэй Ин не успел ничего ответить, хотя и не собирался обманывать мальчика. Это чревато злым хозяином, который мог из принципа запретить обслуживать того или иного посетителя. Вэй Ин в чёрном списке очутиться не желал, поэтому потянулся к кошелю, радостно звенящему блестящими монетами. Вэй Ин только воздуха в грудь набрал для ответа мальчишке, как некто посторонний его опередил, но обращался он отнюдь не к разносчику:
- Так Вэй Усянь считает меня сокровищем? В жизни бы не подумал.
И усмешка. Очень знакомая усмешка. Цзинь Цзысюань возвышался над ними всеми троими, сияя своими совершенно новёхонькими золотыми одеяниями. Вэй Ин замер, так и не добравшись до кошеля, мальчишка рот открыл – так засмотрелся, а Гоншин опрокинул в себя чашу.
Цзысюань был не в духе. Его улыбка смотрелась как нарисованная. На самом деле она буквально источала яд. Цзысюань был очень сердит и взирал с таким презрением, что любой бы поёжился под его взглядом. Вэй Ин не поёжился просто потому, что ему дела на было до людей, не разделяющих его интересов. Цзысюань не мог разделять их ни при каких условиях. Он обитал в совершенно другом мире. Да, он богат, влиятелен и чересчур великолепен. Такое великолепие Вэй Ин обычно обходил стороной. И Цзысюаня обходил, однако не мог побороть соблазна поживиться за его счёт.
- Молодой господин Цзинь! - Вэй Ин быстро избрал новую тактику, сложил руки вместе и поклонился, однако не помышляя вставать навстречу. – Что привело вас в такое место в такой час?
Сказал, а сам думал, что успел услышать Цзысюань. Ему явно не могло понравиться суждение о его глупости. Вэй Ин молил Небеса о том, чтобы Цзысюань успел уловить только лестную характеристику о сокровище. Да и не стал бы он тайком подслушивать. Как же! Наследник великого клана! Разве можно опускаться до уровня Вэй Усяня?
- Ты ничего не почерпнул из вчерашнего?
- А что я должен был почерпнуть? – Вэй Ин опустил руки, понимая, что Цзысюань не станет прерывать его уважительного жеста.
Цзысюань вознегодовал, плотнее сжал губы и ничего не ответил.
- Конечно же, почерпнул! – быстро исправил положение Вэй Ин. – Как я могу игнорировать слова наставников и наследника клана? Мне очень стыдно, но привычки берут своё. Сам не понимаю, как оказался здесь. Я же намеревался раскаиваться всё утро.
Это было слишком. Цзысюань явно уловил нотку издевки, а Вэй Ин не смог сдержать её.
- Живо иди за мной, - распорядился Цзысюань. Сдержанный. Мало кто так смог бы. Но он источал такой холод, что замёрзло бы целое озеро, которое омывало Пристань Лотоса. Вэй Ин хорошо помнил это озеро, ибо оно всегда было наполнено красками и, пожалуй, стало единственным что он помнил из своего глубокого детства.
- При всём моём уважении… - начал было Вэй Ин, но у Цзысюаня лопнуло терпение, он сам ухватил его за руку и вздёрнул на ноги.
- Эй, поаккуратнее! – укорил Вэй Ин.
- Слышать ничего не желаю!
- А кто будет расплачиваться с разносчиком?
- Это не моё дело, - отрезал Цзысюань величественно.
- А обманывать людей – это нормально? – Вэй Ин всеми силами пытался спасти возможность и дальше посещать «Дубовую кадку». Он хорошо помнил нескольких завсегдатаев, которых хозяин таки выгнал на веки вечные, как они потом ни молили. Дважды они отказались платить разносчикам за вино. Получат ли они прощение или нет, Вэй Ин не знал и не хотел проверять границы терпения хозяина на своей шкуре.
- Это ты всё начал. Не я, - Цзысюань задержался. Упоминание об обмане на него воздействовало предсказуемо. Осталось только обернуть всё так, будто это он сам пытался обмануть мальчишку, уже закусывающего губу от беспокойства.
- Не стыдно тебе оставлять мальчика в дураках? – гнул своё Вэй Ин. – Его же выгонят, если он не принесёт денег. Он будет скитаться по подворотням в поисках корки хлеба.
Цзысюань не стал раздумывать, вытащил из своего кошеля пригоршню монет и швырнул их на стол не глядя, а потом дёрнул Вэй Ина за собой и первый шаг к дверям сделал.
- А как же я?! – Вэй Ин растерялся, вцепившись взглядом в кувшины на столе. Он-то думал, что удастся урвать ещё хоть чашу, а он оставлял это замечательное вино своему товарищу.
Цзысюань не ответил, продолжал крепко удерживать его за запястье, до боли, и всё сжимал и сжимал пальцы. Вэй Ин уже не сопротивлялся, просто следовал за ним, пока не наступил на пятку.
- Я сам пойду, - он уступил. Цзысюань к нему развернулся, явно желая высказать насчёт отдавленной пятки, но наткнулся на хмурое лицо собеседника и передумал. Вэй Ин тут же уверил. – Думаешь, я не вижу, где пролегают границы? Радуйся, ты уже лишил меня радости сегодняшнего утра.
Вэй Ин действительно испытывал досаду. Он понимал, что придётся следовать чужим распоряжениям. Но, благо, Цзысюань не его брат, и вечно следить не сможет. Вэй Ин и его пса-то заметил лишь раз сегодня. Потом Юхэн сразу исчез. Наверное, побежал докладывать господину, а господин всё бросил и помчался проводить воспитательные работы.
Смешно всё равно не было. Вэй Ин шёл рядом с Цзысюанем, внявшим его словам. Они шли на расстоянии шага друг от друга. Вэй Ин не собирался так скоро прощать его.
Башня Кои быстро выросла в размерах. Благо, Цзысюаню самому не хотелось измерять шагами каждую ступеньку. Он, не оглядываясь, тремя большими прыжками очутился на верхней площадке. Рассчитывал на послушание ведомого? Вэй Ин не отстал и приземлился рядом с ним, не нарушая установленной дистанции в один шаг.
- Иди за мной, - усилил распоряжение Цзысюань.
- Как будто я могу сейчас убежать, - буркнул Вэй Ин. – И учти, я не намерен признавать твою правоту. Сейчас именно ты поступаешь ужасно.
- И в чём же заключается ужас моего поступка? – Цзысюань оставался всё таким же ледяным, не прекращая злобно усмехаться. – Я заплатил мальчику, даже больше, чем заплатил бы ты, причём моими деньгами.
- Это мои деньги, - принялся спорить Вэй Ин. – Ты сам мне их отдал.
- Я отдавал тебе их, подразумевая, что ты согласишься работать на меня. Я не получил ничего. И как же, в таком случае, эти деньги начали считаться твоими?
- Почему же ты не попытался их забрать?
- Я пытался, - напомнил Цзысюань. – Что ты мне ответил?
- О, и ты сразу же смирился. Обычно люди, недовольные результатом, требуют деньги обратно.
- Я должен был сразиться с тобой? – Цзысюань остановился возле знакомой двери. Снова притащил к себе в покои. Что за дурная привычка?
- А, так ты понял, что не сможешь побить меня? – ухватился за мысль Вэй Ин.
- Заклинатель не должен сражаться с заклинателем из-за денег, - отрезал Цзысюань. – И заклинатель должен отвечать за свои поступки. Ты принял деньги, но ничего не сделал в ответ. Ты даже не побеспокоился о том, что я подумаю, когда с самого утра побежал пить вино.
- А тебя прям так сильно это задевает?
- Задевает! – сердито отрезал Цзысюань, стиснув зубы. Он толкнул дверь и кивком указал внутрь.
Вэй Ин не сдвинулся с места, продолжал отстаивать свои позиции:
- Ты же не хочешь сказать, чтобы я переселялся к тебе в покои? Даже слуги живут отдельно от господ.
- Только здесь я могу проследить за тобой до встречи с наставниками. Не хочу, чтобы Цзинь Фэнцзи во мне разочаровался, потому что я не смог управиться с простолюдином.
- То есть, ради того, чтобы выглядеть хорошо перед наставником, ты готов лишить простолюдина свободы? – возмущению Вэй Ина не было предела.
- Именно так. Я это могу, - подтвердил Цзысюань со злорадством. – И я прямо сейчас это делаю. А ты что можешь? Разгромить Башню Кои?
Вэй Ин смотрел сердито. Буянить он и впрямь не собирался. Даже не потому, что это неприлично. Тут у него не было шансов чего-то добиться. Его сразу же схватят, скрутят по рукам и ногам и лишат силы. Хорошо если временно, а то и осудят с принудительным уничтожением золотого ядра. Цзысюань выбрал очень умную тактику – затащить жертву на свою территорию. И Цзысюань подтолкнул его.
Вэй Ин перешагнул порог, остановился посреди комнаты, пока закрывалась тяжёлая дверь, чем признал своё поражение, но лишь в малом. Он сразу же начал искать послабления для себя:
- И как же я предстану перед наставником Фэнцзи в таком виде?
- Раньше тебя не смущало, как ты выглядишь, - Цзысюань обошёл столик со свитками явно с намерением сесть за него.
- А несвежее бельё? Ты одолжишь мне свои панталоны? Это разве не унизительно? Делиться панталонами с простолюдином.
- Замолчи! – не выдержал Цзысюань.
- Я про это и говорю. Я с утра успел запачкаться. В отличие от некоторых, я не могу позволить себе спать до обеда и…
- Ты можешь взять себе моё бельё, - едва сдерживаясь, перебил его Цзысюань. – Ты и так взял у меня слишком много. Не вижу причин отказывать тебе и в такой малости.
- Ну нет, - воспротивился Вэй Ин. Самое время растеряться, но он не привык проигрывать. – Ты носишь наверняка шёлковое. Шёлковые панталоны слишком тонкие и холодные. Мне нужно обычное бельё. И мне нужна верхняя одежда. Не думаешь же ты, что я надену твой ханьфу?
- Достаточно! – распорядился Цзысюань.
Спорить с ним не хотелось, ибо Вэй Ин чувствовал, что он уже на грани. Вэй Ин мог бы ещё поиграть словами, но благоразумно промолчал.
- Я не ношу шёлковое бельё, - вопреки всем ожиданиям объяснил Цзысюань. – И я буду крайне признателен, если ты просто прислушаешься к голосу разума и помолчишь. У меня, в отличие от тебя, нет времени на развлечения.
Вэй Ин шагнул к нему. Цзысюань идёт на уступки – это повод забыть об обидах.
- Правда не носишь шёлковое? – он наигранно удивился, желая его хотя бы смутить. Тогда Вэй Ин мог выиграть ещё одну выгоду для себя. Хорошо бы Цзысюань начал его опасаться. Да и самому любопытно стало, носит он это шёлковое или нет. Может, сам он надевает шёлковое, а простолюдинам раздаёт льняное. Вэй Ину стало до того любопытно, что он даже руки протянул, дабы немедленно проверить сей факт.
- Что ты делаешь?! – Цзысюань его руки перехватил, а Вэй Ин тянулся и тянулся, совершенно не стесняясь залезть к нему в штаны. А чего стесняться? Они же оба мужчины.
- Ну дай посмотреть, - настаивал Вэй Ин.
- Вэй Усянь! Это уже слишком!
- Я только посмотрю. Тебе жалко? Взамен обещаю не пить сегодня.
- Ты уже выпил, так что…
Цзысюань не закончил фразы, потому что Вэй Ин применил Ци и высвободился из его хватки. Да кто вообще будет ожидать, что в подобной ситуации пойдёт в ход сила заклинателя? Вэй Ин прорвался сквозь его оборону и ухватился за штаны, быстро проникая под них одной рукой и хватая за ткань панталон. Цзысюань неожиданно всхлипнул, проглатывая все готовые сорваться с языка слова, и обеими руками накрыл руку Вэй Ина, что покоилась в его штанах. Миг спустя Вэй Ин и сам осознал, что сделал совершенно случайно. Он не рассчитал и накрыл причиндалы Цзысюаня, да ещё и уложил в ладошку, охватывая их почти целиком. Вэй Ин тоже замер, всё-таки растерявшись. Он держал хозяйство своего богатого покровителя и в некоем удивлении смотрел ему в лицо. В быстро заливающееся краской лицо. А потом и оживление в ладони ощутил. Вот теперь действительно пробрало. Вэй Ин поспешно его отпустил и вытащил руку из его штанов.
- Вэй Усянь! – Цзысюань был очень сердит, но только и делал, что тыкал пальцем в наглеца, молча сверкал глазами и не опускал руки, второй поддерживая штаны. Он буквально захлёбывался в эмоциях, которые наконец-то отразились во всей красе. Однако Вэй Ин не спешил праздновать победу. Ему и самому стало неловко. Наверное, у него тоже что-нибудь бы отозвалось, попытайся кто поиграть с его причиндалами. А он даже пальцами пожамкал, пока не понял, что именно в руке держит.
- Я не специально! – предотвращая ссору, повысил голос он и тут же выдумал оправдание. – Мне правда было очень интересно, какое бельё носит знать. И больше ничего!
- Заткнись, - спокойным тоном произнёс Цзысюань, однако был он далеко не спокоен. Он опустил руку, которой тыкал в утреннего гостя, отпустил пояс штанов, убедившись, что они не упадут, и вернулся за стол, на сей раз быстро плюхнувшись на колени и схватившись за кисть. А Вэй Ин продолжал стоять возле него. И ему было крайне любопытно, как сильно отозвалось у Цзысюаня то, что лежало в его ладони мгновенье назад, и как вообще выглядит подверженный любовной страсти сиятельный наследник великого клана, привыкший делать равнодушное и высокомерное лицо.
Цзысюань не проявлял особых эмоций. Краска на щеках – это всё, что он мог себе позволить. Ну и выдержка. Посмотреть бы, как он сохранит своё холодное спокойствие в объятиях женщины.
Вэй Ин вздохнул и обратил чуть больше внимания на то, чем намеревался заняться Цзысюань. О страстных мужчинах думать не так интересно, как о женщинах.
- Ты собираешься что-то там писать? – он уже перешагнул тот деликатный момент и теперь снова возмущался. – А я что должен делать, пока ты не разберёшься со всеми этими свитками? – он указал на гору свитков под рукой Цзысюаня.
- Из-за тебя я остался без завтрака. А теперь ты ещё и хочешь прервать мои занятия? – Цзысюань рассердился не на шутку. Его лицо буквально вспыхнуло всевозможными эмоциями. Вроде бы казалось прежним, но что-то явно изменилось. Как будто Вэй Ин перелистнул первую страницу книги под названием «Цзинь Цзысюань». Или Цзысюань попросту забыл, как сдерживаться.
- Я тоже не завтракал, - нашёл только это Вэй Ин в качестве оправдания.
- Ты позавтракал вином.
- Да как можно вино считать…
- А я не взял в рот ни глотка воды с самого утра! – снова не выдержал, повысил голос Цзысюань. – И у тебя ещё хватает наглости что-то утверждать?
Он смотрел грозно. Самое время придержать язык за зубами и просто согласиться, как Вэй Ин всегда и делал, но его распирало возразить в очередной раз. Какими-то неведомыми силами он всё-таки сдержался, просто отступил к роскошной постели и сел на неё, а потом и вовсе лёг под зорким наблюдением блистательного тюремщика. Вэй Ин буквально чувствовал на себе его взгляд, ползущий от ступней до самой макушки. Вэй Ин только к стене отвернулся и ухватился за краешек покрывала, натягивая его на себя и обнажая матрас. Он попытался поплотнее закутаться в это покрывало и всё равно ощущал что-то постороннее. Цзысюань очень ему мешал сосредоточиться. Но Вэй Ин знал: надо только немного подождать, пока грозный взгляд утратит свою силу, а владелец этого взгляда отвлечётся на свои дела, которых, по его словам, было великое множество. Вэй Ин так сосредоточенно думал над сложившейся ситуацией и способами выйти из неё, что не заметил, как провалился в сон.
Цзинь Цзысюань не мог сосредоточиться. Ему надо было разобрать несколько свитков, а он то и дело взгляды на кровать бросал, где в кокон из покрывала закутался Вэй Усянь. Поначалу Цзысюань думал, что он притворяется, а потом услышал посапывание. Вэй Усянь явно обижался. Цзысюаню тоже было на что обидеться, а он не испытывал этого чувства. Он не поколебался, когда предлагал Вэй Усяню бельё на смену, но Вэй Усянь воспринял это очень резко. Неожиданно. Обычно же он сразу хватался за всё то, что идёт к нему в руки бесплатно. Да и стесняться чего? Они же вместе голышом в реке купались, натирая друг друга речным илом. Цзысюань словно с детства его знал и сейчас недоумевал из-за собственных мыслей. Самая нелепая из них – смущение. Конечно, не каждый день его хватали за мужское достоинство и тем более гладили, но всё-таки реагировать следовало не так. Надо было влепить Вэй Усяню пощёчину и строго высказаться. Но вместо всего этого Цзысюань просто смутился, даже понимая, что Вэй Усянь не имел в виду ничего постыдного. Однако Вэй Усянь давно не был девственником и отлично понимал, как пробудить желание.
Цзысюань корил себя за то, что его тело так открыто отреагировало. Благо, удалось быстро прийти в себя. Он был вне себя, но всё равно не обижался. Он как будто получил по голове тяпкой, словно очнулся от сна. Вэй Усянь не такой безопасный противник. Ничтожество, но всё-таки заклинатель.
И Вэй Усянь, даже совершенно неподвижный, буквально притягивал его взгляд. Цзысюань в очередной раз поймал себя на том, что вместо занятий рассматривает его завёрнутую в покрывало спину и торчащую макушку. Его волосы по подушке рассыпались, среди них как яркий огонёк выделялась помявшаяся красная лента, а едва слышный звук сопения казался естественным и привычным. Как будто Цзысюань уже принял его как своего слугу или, пожалуй, даже кого-то приближённого.
Он оставил письменные принадлежности и все свитки в покое и тихонько подошёл к кровати, возвысился над спящим. Вэй Усянь ничем не показал, что заметил. Возможно, он и не проснулся. Да и чего ему тут опасаться? На Башню Кои вряд ли нападут лютые мертвецы. И чужие армии не посмеют тайком ворваться. Прежде всего, армии с горизонта видно. И лица все незнакомые. Любого незнакомца тщательно проверяли, если это не высокопоставленный гость, предупредивший о своём приезде заранее.
Вэй Усянь выглядел умиротворённым. Его ресницы были настолько длинны, что откидывали тень. Она двигалась, когда свеча трепетала на слабом ветру, проникающем через открытое окно. Света и от солнца хватало, а в покоях господ слуги ещё и зажигали дополнительные источники, чтобы разогнать даже тени в тёмных углах. Цзысюань абсолютно не задумывался над этим прежде, потому как не видел расточительства. Но такие как Вэй Усянь наверняка экономят на всяких мелочах, включая те же свечи. Ему куда удобнее было проводить больше времени на улице, под настоящим солнцем. А на улице больше развлечений и друзей. Откуда взяться усидчивости? Выходит, Вэй Усянь не так уж виноват в своём разгильдяйстве.
Цзысюань головой тряхнул. Как наваждение нашло. Он пытался оправдать безответственные, мерзкие поступки Вэй Усяня перед самим собой. Такое непростительно для заклинателя. И непростительно привыкать к подобному. Непростительно спускать это с рук другим. Стыдно, если главу ордена будут окружать люди, опустившиеся почти до самого дна.
Вэй Усянь не выглядел опустившимся. Наоборот, в его выражении читалась явственная самоуверенность. Он считал свои поступки оправданными и яростно защищал свой образ жизни. Он просто не понимал, почему это плохо. Человек вроде неглупый, а так сильно заблуждался.
Цзысюань сделал ещё один шаг, пока не упёрся коленом в деревянный остов кровати. Он остановился и наклонился ещё ниже. Вэй Усянь всё так же не подавал никаких признаков пробуждения. Тогда Цзысюань, удивляясь его беспечности, присел на краешек матраса. В изголовье, и наполовину развернулся всем телом, чтобы видеть его. Вэй Усянь оказался очень близко, но и тогда не проснулся, что выглядело уже неестественно. Он лишь поёжился и плотнее закутался в покрывало, оставляя снаружи только волосы и верхнюю часть лица. Рассматривая его более внимательно, Цзысюань отметил, что он не был заурядным. Цзысюань назвал бы его симпатичным. Впрочем, многие юноши в их возрасте выглядели именно так. Со временем черты лица становятся резче и мужественнее, добавляют суровости и превращают юношу в настоящего мужчину. Таковым юноша считался уже сейчас, ибо в таком возрасте уже можно иметь детей. Однако мало кто из старших уважал мужчину, пока он не остепенится или хотя бы не начнёт ежедневно сбривать щетину на лице. Чуть более уважаемые господа оставляли бороды, чтобы выглядеть внушительнее. Цзысюаня уважали из-за его положения, но отец и равные отцу вряд ли захотят советоваться с ним как с равным. Цзысюань ещё не проявил себя. Он не доказал ни своих умений, ни хватки, ни смекалки. Всё это придёт с годами, когда на него начнут возлагать больше ответственности. Вэй Усянь был прав: сейчас все привилегии Цзысюань получил исключительно из-за положения семьи, но как адепт он практически не имел никаких прав.
Сейчас всё это не имело особого значения, так как Вэй Усянь завладел всем вниманием Цзысюаня. Он не заметил, как увлёкся и наклонился ещё ниже, желая рассмотреть малейшие чёрточки тени от каждой реснички. В следующий миг Вэй Усянь вдохнул чуть глубже, огонёк свечи полыхнул чуть ярче – и атмосфера резко переменилась. Цзысюань опомниться не успел, когда начал смотреть уже не на опущенное веко неожиданного гостя, а на его открытый глаз. Вэй Усянь ничего не предпринимал. Видимо, он находился в таком же недоумении, как и Цзысюань. И с каждым мгновеньем это недоумение лишь возрастало. В довершение Цзысюань обнаружил, что его ладонь всеми пальцами закопалась в его разбросанные по подушке волосы. Каждая волосинка словно согревала озябшую руку, хотя в покоях не было холодно.
- Ты… чего? – Вэй Усянь поборол своё недоумение и добавил в вопрос лишь толику удивления, не шевельнулся. На его месте Цзысюань тоже бы не посмел, ибо рисковал при развороте коснуться чужого тела.
Цзысюань быстро взял себя в руки и выпрямился, живо нашёл что сказать:
- Из-за тебя я не могу сосредоточиться на задании, которое дал мне наставник.
- Но ты сам меня сюда притащил, - наконец Вэй Усянь зашевелился.
- А кто заставил меня с самого утра выбраться из дома, чтобы предотвратить очередной безответственный поступок? Считай я спас тебя от недовольства наставника Фэнцзы.
- Я бы сам от него прекрасно спасся. А ты мог и не утруждать себя утренней вылазкой. Ты теперь контролировать меня начнёшь?
Вэй Усянь сбросил с себя покрывало и вообще встал. А Цзысюань остался сидеть.
- Ты так и не позавтракал? – проявил толику заботы Вэй Усянь.
- Не довелось.
- И конечно же в этом виноват я?
Цзысюань усмехнулся. С этой усмешкой вернулось обычное его расположение духа, но от невнятных эмоций, которые он только что пережил, что-то внутри отзывалось. Это было незнакомое чувство. Никогда прежде Цзысюань не находил в себе желания за кем-то наблюдать вот так. Он видел немало спящих людей, в том числе и Юхэна однажды, когда решил с ним посоветоваться спозаранку. Конечно, Юхэн быстро проснулся, но этого времени хватило, чтобы Цзысюань успел увидеть его спящим. Но и тогда, и в другие разы, с другими людьми, не происходило ничего неестественного. А Вэй Усянь сам являлся комком неестественного. И именно эта неестественность привлекла внимание Цзысюаня, постепенно превратившись даже в любопытство. Цзысюань очень хотел найти на него управу. Так хотел, что чересчур увлёкся и отчасти проникся объектом своего презрения.
Вэй Усянь заслуживал и презрения, и осуждения, но сейчас не вызывал ничего из этого. Он вёл себя осторожно, будто Цзысюань мог во сне вонзить ему нож в сердце. Вэй Усянь держался отчасти настороже и отказался от паясничества.
- Ну мне правда надо домой заглянуть, собраться, привести себя в порядок. Как я такой перед наставником предстану? – он руки раскинул и опустил взгляд на свои помятые одежды. Кажется, они даже немного попахивали.
- Что я слышу? – Цзысюань умело изобразил удивление. – У Вэй Усяня проснулось чувство стыда? – он подошёл к нему и с наигранно задумчивым выражением лица обошёл вокруг, рассматривая каждую складочку.
- Думаешь, я не вижу, где пролегают границы?
- Так в чём же дело? Я предлагал тебе своё облачение.
- В твоём облачении я буду смотреться как павлин расфуфыренный.
- По-твоему, я павлин?
- Только когда задираешь нос, - попытался смягчить своё заявление Вэй Усянь, но оно всё равно ударило по самолюбию.
- Как у тебя язык поворачивается говорить людям такие обидные вещи? – упрекнул Цзысюань, наконец остановившись перед ним.
Вэй Усянь хрюкнул в кулак, явно намекая, насколько обидно господа могут обращаться к простолюдинам. Но он не сказал об этом вслух, и Цзысюань ограничился догадками.
- Но ты же не обиделся, - выделил другое Вэй Усянь.
- Откуда тебе знать?
- Когда ты обижаешься, ты делаешь просто отталкивающее высокомерное лицо. А сейчас ты выглядишь нормально, - охотно пояснил Вэй Усянь.
- Что-то прежде я не слышал подобной характеристики ни от одного человека, - попытался высмеять заявление гостя Цзысюань.
- А какой нормальный человек назовёт господина павлином прямо ему в лицо? Знаешь что светит такому бедолаге? В лучшем случае его спину плетью разрисуют.
- Не говори ерунды.
- А, так молодого господина уязвила одна мысль о том, что его могут так назвать? Простите, господин павлин, это бесхребетное ничтожество не посмеет беспокоить вас больше.
- Хватит! – Цзысюань на самом деле начал сердиться. – Достаточно, - быстро сбавил он тон, - если не хочешь, чтобы и твою спину располосовали. Хотя ты этого заслуживаешь за своё отвратительное поведение.
Вэй Усянь показательно вскинул обе руки к лицу и зажал рот, трижды при этом быстро моргнув глазами. У него идеально получалось играть мимикой. Сейчас он выглядел точь-в-точь запуганным крестьянином, готовым кинуться господину в ноги и молить о пощаде. Но прежде небеса рухнут, чем Вэй Усянь опустится до мольбы.
Цзысюань понял, что сосредоточиться на документах не получится. Если он не закончит задание, от наставника ждал нагоняй. Цзысюань отлично это осознавал и всё же не хотел отписаться абы как, лишь бы создать видимость работы. Наставники не глупы, сразу распознают, с какими намерениями ученик брался за дело.
Цзысюань начал думать более рассудительно. Он не мог выдать Вэй Усяню свои вещи, накормить, позволить принять ванну и пригласить пожить в богатом доме. Сейчас придётся его отпустить, даже зная, что Вэй Усянь может сразу побежать в винную лавку. Цзысюань не стал указывать на дверь жестом, но словом соизволил согласиться с гостем:
- Ты можешь вернуться домой и привести себя в надлежащий вид. Если управишься до полудня, возвращайся сюда, - он ткнул пальцем себе под ноги, указывая на пол. И он точно знал, что Вэй Усянь ни за что не послушает. Главное, у Цзысюаня ни шанса не было проверить правдивость его слов. Он не пошлёт шпионить Юхэна. Он не станет считать время, прикидывая, сколько его понадобится на переодевание, умывание, приём пищи. Зато Цзысюань мог схитрить. Прежде чем он подумал, как прозвучат его слова, он уже высказал их:
- Если управишься раньше, можешь успеть и отобедаешь со мной за одним столом.
Обедать с простолюдином? Возмутительно. Цзысюань и во время заданий не ел за одним столом с тем, кто стоял на несколько ступеней ниже него по положению. Он предпочитал отговориться отсутствием аппетита. Мужчина должен терпеть всяческие невзгоды. Поголодать денёк-другой – не такая трагедия.
Но прямо сейчас он пригласил на обед Вэй Усяня, не просто простолюдина, а общеизвестного кутилу и пьяницу. Как же низко пал сам Цзысюань. Он уже готов был отказаться от своих слов, самолично высмеять их, превратить в иронию, но Вэй Усянь его опередил:
- О, давно хотел опробовать императорскую кухню!
Цзысюань так и не озвучил своих слов. Теперь они смотрелись бы жалко.
- В моей семье нет императорских родственников.
- Но ваш клан – один из величайших. Не поверю, что и блюда к столу подаются хуже, чем в императорском дворце. Помимо того, твой клан богат. И если ты мне сейчас скажешь, что вы не пускаете денег на ветер, ты солжёшь.
Цзысюань врать не хотел – недостойно это. Его клан и правда грешил растратами. И сам Цзысюань не считал деньги перед тратой. Но ответил он тоже с достоинством:
- Если я располагаю деньгами, почему я не могу их тратить? Ты же тратишь свои жалкие крохи на вино и цветочных дев.
- Я умею тратить, и умею экономить, - рассудительно заявил Вэй Усянь. – Какой простолюдин швыряется последними крохами?
- То есть, если у тебя останется последняя монета, ты не пойдёшь к своей возлюбленной распутной женщине?
- Конечно нет. Ты слишком много думаешь и начинаешь приписывать мне, распутнику, все отрицательные качества. Я возмущён, - он в Цзысюаня пальцем ткнул и сделал шаг навстречу.
Что-то внутри дрогнуло. Цзысюань отчётливо помнил свой сон, где танцевал перед ним, возлежащим на императорском ложе голышом в развратной позе. Он терзался от размышлений, что пережил совсем недавно, рассматривая спящего распутника. Если бы не образ жизни Вэй Усяня, Цзысюань и не думал бы о нём столь навязчиво. Он отлично представлял, что делает мужчина с обнажённой женщиной. И Вэй Усянь явно не стоял в стороне и не зажимался от смущения. Вэй Усянь, с какой-то точки зрения, являлся опытным мужчиной, тогда как Цзысюань бережно хранил своё достоинство и старался выглядеть возвышенным. Глава клана и должен возвышаться над остальными, являя собой идеал, которого люди стараются достигнуть. У любого должна быть мечта. Добиться высокого положения и ярко засиять – хорошая мечта.
А Вэй Усянь стремиться к роскошеству и благородству не желал. Он вообще не был падок на юношеские мечты. Всё, чего он хотел – это напиться, возможно, тайком что-нибудь стащить или затеять драку на улице и покувыркаться в кровати с распутной девой. Мерзко. Цзысюань сморщился на мгновенье.
- Что, так противно общаться с простолюдином? – Вэй Усянь вытащил самые потаённые его мысли. Цзысюань сам не очень задумывался в этот миг, что именно принадлежность к разным классам его и должна отталкивать. Он слишком смягчился, позволяя Вэй Усяню разгуливать по его покоям как по собственному дому.
- Это не твоё дело, - отрезал Цзысюань, не найдя более достойного ответа.
- В таком случае, как же предложение надеть свои одежды?
- Это был порыв. Теперь я понимаю, что ты не достоин моих одежд.
- И даже панталон?
- Вэй Усянь! – повысил голос Цзысюань и тут же сбавил его, молча указывая на дверь. Только усилием воли он не процедил сквозь зубы: «Убирайся». Сам же привёл его сюда, сам предложил ему делать, что заблагорассудится. Вэй Усянь имел наглость нападать на Цзысюаня на его же территории.
Цзысюань хотел немедленно от него избавиться. Вэй Усянь не давал ему покоя. И когда он с наигранной опаской проходил мимо, когда взялся за дверную ручку, остановился и прямо взглянул в лицо Цзысюаня, внутри все эмоции скрутились в тугой комок. Цзысюань хотел лишь одного, чтобы он поскорее ушёл и позволил наконец вздохнуть свободнее.
Вэй Усянь услышал его, одарил напоследок широкой улыбкой и просто ушёл. За дверью затихли его удаляющиеся шаги. Цзысюань вдохнул поглубже, руку поднял и осознал, что пальцы дрожат. Что случилось, он не вполне понимал. Никогда не пасовал перед другими людьми, особенно перед простолюдинами. Цзысюань никогда не отступал перед чужим давлением. Но давление приходило только от отца или старших наставников. Всё это – люди довольно близкие и уважаемые. А Вэй Усянь давил своим напором, своим игнорированием общепринятых правил. Он не выказывал ни толики уважения. Он и к наставникам относился уважительно только на словах, а едва покидал учебную комнату, превращался в себя настоящего.
Не стоило сегодня идти за ним. Цзысюань осознал, что именно повлияло на Юхэна, когда он не справился с простым, казалось бы, заданием. Его не в чем было винить. Цзысюань только сейчас рассмотрел всю ситуацию до конца. Если бы он уделил чуть больше внимания своему помощнику, он бы понял.
Он вернулся к свиткам на столе и не прикоснулся к ним. Вэй Усянь как будто оставался в покоях, будто смотрел на Цзысюаня и мерзко улыбался. Его похотливый взгляд словно раздевал Цзысюаня до привычных штанов, в которых он купался в той осквернённой нечистотами речушке. Вэй Усянь не давал Цзысюаню покоя. А если не получалось сосредоточиться, стоило отвлечься на другое полезное действо.
Стук в дверь заставил его вздрогнуть. Цзысюань слова не сказал, Юхэн сам открыл дверь и шагнул внутрь, закрывая её за спиной. Цзысюань молча смотрел на него, не в силах мгновенно избавиться от мыслей с участием Вэй Усяня. Казался таким безмятежным и беззащитным, пока спал, и разительно изменился, когда открыл свой помойный рот.
- Молодой господин, вы не завтракали. Уже почти обеденное время, - напомнил Юхэн. Всё понимающий Юхэн.
- Да, пожалуй, стоит уделить время трапезе, - согласился Цзысюань. – Вэй Усянь уже ушёл?
Пустой вопрос. Конечно же, он ушёл, не стал бы он задерживаться, рассматривая обстановку и заглядывая в каждую комнату. Даже если бы он заблудился в светлых коридорах, он бы выскочил в любое окно. Заклинателю не составляет труда преодолеть даже большое расстояние, не то что несколько строений.
- Ушёл сразу же, как покинул ваши покои.
- Хорошо. Надеюсь, он не захочет восполнить потерянное утро.
С него станется опять заглянуть в винную лавку или даже к его бессовестной девице. Цзысюань едва не поморщился от брезгливости. Как можно использовать девицу, доступную для множества мужчин? Это унизительно. Ещё совсем недавно Цзысюань смотрел на подобное сквозь пальцы, только молча осуждал распутство отца, а размышляя о Вэй Усяне, начинал негодовать.
- Вас что-то беспокоит? – предположил Юхэн, заметив метания под попыткой остаться невозмутимым. – Вэй Усянь что-то сказал?
- Нет. Что может сказать такой как он?
Однако из-за Вэй Усяня мысли были не на месте. Стоило уделить немного времени собственным волнениям, ибо только так можно от них избавиться.
- Вы не сердитесь, - отметил и другое важное обстоятельство Юхэн. – Вас что-то действительно беспокоит. Может, мне стоит навестить Вэй Усяня?
- Не стоит, - тут же выпалил Цзысюань и понял как это прозвучало. Пока Юхэн не уязвился, он быстро исправил положение. – Его сердце настолько зачерствело, что чужая забота просто не пробьётся сквозь эту стену. Его мысли настолько извращены, что любые слова останутся неуслышанными. Не стоит марать о него руки, - Цзысюань всё-таки поморщился и первым вышел из покоев. Отобедает вместе со всеми. Уединение сейчас способно только сгустить краски.
Цзинь Цзысюань невольно кулаки сжал, когда заметил, как целенаправленно Вэй Усянь двинулся к Шу Чаншэну. Понравилось ему с ним задания выполнять. На этот раз Цзысюань поблажек давать не собирался и сам проследит, чтобы отчёт был написан как подобающе, без кучи исправлений, дабы скрыть чьи-то заслуги. У Вэй Усяня не осталось совести, раз он осмелился черкать в официальном документе.
Цзысюань промолчал, когда наставник Фэнцзи закончил говорить о предстоящих заданиях. Они делились на категории от сложного до очень сложного. Не все адепты одинаковы. Даже не все заклинатели одинаковы. Кто-то готов взять на себя сильных тварей, а кто-то всю жизнь останется в поддержке. Цзысюань не гадал, он знал, что удостоится сложнейшего задания. Оставалось найти партнёра для его выполнения. На сей раз команды должны будут состоять из двух человек. Цзысюань точно знал, кто станет его партнёром, но этого не знал Цзинь Цзысюнь, который в последнее время хвостиком за ним ходил, выбивая надёжное местечко в тени наследника клана. Цзысюань хорошо его понимал. С его-то характером сложно добиться больших свершений по жизни. Заклинателем он был толковым, но человеком не очень решительным. Он никогда не задумывался, что стало бы, если бы вдруг исчез клан Цзинь, оставляя его на этом свете совершенно одного.
- Мы с тобой? – Цзысюнь к нему повернулся, готовый улыбаться. Он был настолько уверен в выборе Цзысюаня, что стало жаль его разочаровывать, но сделать это необходимо, и не только из-за Вэй Усяня, который начинал убалтывать Чаншэна, а ради него самого. В мужчине должен быть стержень. Нельзя вечно придерживаться знакомых людей, положений и ситуаций.
Цзысюань отвёл от Цзысюня взгляд и вперил его в Вэй Усяня. Кажется, Шу Чаншэн не был против. Он в отчёте наглядно показал, как сильно доверяет способностям всеобще известного развратника. Это только злило.
- Цзысюань… - снова попытался Цзысюнь, рукой махнул, полагая, что его по какой-то причине могли не услышать.
Вэй Усянь почти тянулся со своего места к Чаншэну, считая команду сформированной. Но наставник Фэнцзи ещё не разрешал вставать, продолжал перебирать свитки, давал адептам время подумать над предстоящим заданием. Для каждого из присутствующих, кроме самого наставника и Цзысюаня, заявление о заданиях оказалось сюрпризом. Кто-то слушал, сосредоточив всё внимание на Фэнцзи, кто-то хмурился, кто-то начинал озираться по сторонам, рассчитывая ухватить напарника посильнее. К Цзысюаню никто не осмеливался обращаться панибратски. Он неоднозначно с самого начала дал понять, какого хочет к себе отношения. С адептами из знатных семей он общался чаще остальных, как того и требовало его положение. Но ни один адепт не был проигнорирован, если он сам не хотел остаться в тени. Этого хотел Вэй Усянь, поэтому ему так долго удавалось скрывать свои способности. Остальные считали за честь внимание наследника великого клана.
Цзысюнь растерялся, когда понял, что его игнорируют намеренно. Он проследил взгляд двоюродного брата и сам уставился на Вэй Усяня, не поверил.
Чаншэн кивнул, явно соглашаясь на партнёрство. Этого Цзысюань допустить не мог.
- На этот раз команды будут подобраны по ситуации. Совет наставников посчитал, что негоже на противника высшего ранга кидать недостаточно подготовленного адепта, - Фэнцзи не дал времени обсудить предстоящее. Едва он заговорил снова, все замолчали. Цзысюань встревожился. Если составы команд будет назначаться советом наставников, то вероятность того, что он окажется с Вэй Усянем, уменьшалась. Если Цзысюань был оказать давление на Чаншэна, то спорить с наставниками не имел права ни один адепт. Оказывать влияние из-за своего положения в подобной ситуации было неуместно. Цзысюань резко отвернулся от Вэй Усяня, который не обращал на него никакого внимания. Цзысюань был уверен, что делает он это намеренно. Ум у этого ничтожества остёр – этого нельзя отрицать. Тем хуже для всей ситуации в целом. Вкупе с упрямством этот ум мог натворить ужасных дел.
Вэй Усянь решил, что ему позволено перебивать наставника, учтиво поклонился и спросил:
- А если добровольно созданная команда доказала свою силу, можно остаться в прежнем составе?
Чаншэн смотрел столь же внимательно, как и Цзысюань. Ему явно хотелось взять в команду Вэй Усяня. Возможно, он был способен побороться за своего партнёра, если бы ему предоставили шанс. Цзысюань этого не мог позволить. И если начнутся разговоры, он тоже намеревался вмешаться.
- Вам придётся смириться с выбором наставников, - отрезал Фэнцзи строго. – Раз уж тебе так не терпится услышать о своём назначении, то и начнём с тебя, - он сдвинул несколько свитков и извлёк один определённый, внешне ничем не отличающийся от остальных, только шнурок был белым. Нехороший знак. Белый – жуткий цвет. Цзысюань губы поджал, понял, что по цветам распределены категории сложности, чтобы случайно недостаточно подготовленной команде не выдать сложнейшее задание. Белый – должно быть, высочайший ранг сложности. Цзысюань не ошибся, когда наставник продолжил:
- Задания выдаются по способностям. При назначении были учтены итоги экзамена и достижения последних заданий. Ты проявил себя достаточно хорошо, поэтому получаешь усложнённую категорию, - Фэнцзи протянул свиток.
Вэй Усянь подхватился, мгновенно очутился перед ним и с показным уважением принял свиток с белым шнурком, потом отступил к своему столу.
- Лидерство тоже будет определено наставниками? – прозвучал очень своевременный вопрос. Обычно свиток вручали лидеру команды. Не верилось, что столь важную должность доверили Вэй Усяню. Источник вопроса Цзысюань не определил. Ему и не было интересно. Его волновал сам вопрос и будущий ответ на него.
- На сей раз оба адепта остаются на равных правах, – пояснил Фэнцзи. – И спрашивать с вас обоих будут одинаково.
- Кого же вы дадите мне в напарники? – не выдержал Вэй Усянь.
Это многих заинтересовало. Половина адептов повернулась к нему, а вторая – к наставнику. Цзысюань не мог взгляда оторвать от этого развратника. Вэй Усянь изобразил недоулыбку, словно ещё не решил, улыбаться ему или хмуриться. Весь его вид, довольно опрятный, говорил о его крайней заинтересованности. Прямо сейчас его судьба решалась, потому что он точно так же волновался о своём напарнике. Только вряд ли их желания совпадали. В отличие от Цзысюаня, вряд ли Вэй Усянь хотел разделить обязанности с ним.
Цзинь Фэнцзи, будто намеренно, помедлил с ответом. Он должен был осадить Вэй Усяня, показать ему своё место и отодвинуть оглашение состава его команды в хвост очереди, но он только нахмурился и ограничился упрёком:
- Нетерпение, Вэй Усянь, присуще ограниченным людям.
- Простите, - Вэй Усянь немедленно повинился с полагающимся в такой ситуации поклоном, хотя уже сел на место. Из этого Цзысюань заключил, что Вэй Усянь прекрасно изучил правила поведения и понимал, когда их нарушать нельзя. Он с уважением относился к наставнику, но ни во что не ставил наследника клана.
Фэнцзи остановил свой острый взгляд на нетерпеливом адепте и озвучил:
- Твоим партнёром на это задание будет Цзинь Цзысюань. Дальше…
- Что? – Вэй Усянь не удержал удивлённого возгласа.
Цзысюань тоже едва его сдержал. Никак не ожидал, уже готовился отложить воспитательные работы до следующего раза. Да и посмотреть на Вэй Усяня в деле было крайне любопытно. Цзысюань хотел воочию убедиться в его силе. Совет наставников решил огромную проблему. Нет, это Цзинь Фэнцзи так решил – Цзысюань мгновенно в этом уверился и ощутил. Как от сердца отлегло. Он всё время, с того момента как услышал о предстоящем задании, оставался в напряжении. А всё потому, что сам намеревался объединиться с Вэй Усянем. Уж он-то проследит, чтобы в отчёте было указано всё вплоть до мелочей. Он ни за что не позволит Вэй Усяню портить официальный документ своими неуважительными правками.
- У тебя есть возражения? – Фэнцзи проявлял просто невероятное терпение, но хмурился уже отчётливее, на публику.
- Как я могу состоять в команде с наследником…
- Речь идёт не о представителях клана, а об адептах, - перебил его наставник. – Ещё одно возражение – и ты будешь наказан по всей строгости.
Вэй Усянь замолчал, губы надул, явно передумавший улыбаться. В сторону Цзысюаня он даже не взглянул.
- Цзинь Цзысюань, - Фэнцзи обратился к нему, - может быть, у тебя тоже есть возражения?
- У этого адепта нет возражений, - Цзысюань выразил почтение таким же жестом, что и Вэй Усянь некоторое время назад.
Он торжествовал. Он до того расслабился, что готов был усмехнуться в лицо Вэй Усяню и заявить, что он никто, и принимать решения не ему. Цзысюань понимал, что не скажет этого вслух. Вэй Усянь и так не полыхал почтением к нему, а подобная речь вызовет только сопротивление. Даже зная, что проиграет в споре, Вэй Усянь всё равно начнёт цепляться к словам. Оставалось торжествовать молча, дабы сохранить достоинство. Цзинь Цзысюань должен всегда его сохранять, только с Вэй Усянем не получалось. Этот наглец постоянно провоцировал его, находил слабые точки и вынуждал проявлять яркие эмоции.
Цзысюань уже не вслушивался в слова наставника, обратившегося к другим адептам, называя команды и вручая свитки. Он повернул голову к своему напарнику, вперился взглядом в свиток. Ему хотелось насладиться разочарованием Вэй Усяня, но сдержался. Недостойно злорадствовать над невзгодами других, хотя Вэй Усянь этого заслуживал.
Вэй Усянь почувствовал этот взгляд и резко развернулся к нему. Отступать было поздно, и Цзысюань своевременно сосредоточился только на свитке, перевязанном белым шнурком. Вэй Усянь словно призывал его поднять взгляд на его лицо, а Цзысюань держался, преодолевая вспыхнувшую волну эмоций.
Торжествовать вечно не получится. Это осознали они оба. Вэй Усянь тут же смирился и протянул руку со свитком через ряд адептов, сам вперёд наклонился, даже рукой в пол упёрся, чтобы не упасть, но всё-таки достиг своего – свиток передали Цзысюаню.
На этом следовало прекратить рассматривать партнёра, что Цзысюань и сделал. Однако ответный взгляд Вэй Усяня нервировал его. Вэй Усянь ничуть не стеснялся своего интереса и продолжал буравить его взглядом. Цзысюань узнал это невообразимое давление, пережитое в первой половине дня в собственных покоях. Тогда Вэй Усянь не злился, но умудрился перехватить инициативу. Таким образом он, должно быть, защищался, не желая попасть под влияние наследника клана. Ему удалось провернуть задуманное, а Цзысюань пока ещё не определился с линией поведения. Вся его неприязнь канула в пустоту после того, как Вэй Усянь проявил участие, отмывая его от нечистот. Вэй Усянь мог быть заботливым. Настойчивость, которую он проявлял, являлась, пожалуй, положительной его стороной.
Цзысюань пытался прочесть условия задания и почти ничего не понимал из-за прямого взгляда напарника. Цзысюнь примолк, явно досадуя втихомолку. Прозвучало его имя – и Цзысюань отвлёкся от беспокойных мыслей, поднял голову на наставника, объявившего состав команды. Средние способности, что должно было ударить по самолюбию Цзысюня. Как заклинатель он был неплох. Но в заданиях было необходимо проявлять и другие качества. Негоже теряться в разгар сражения, надо успевать оценивать ситуацию и принимать решения.
Команда Цзысюню подходила. Оставалось впечатление, что только его собственная команда разлажена. Вэй Усянь до сих пор не смирился, хотя очень пытался это сделать. Цзысюань понял, что не проникнется сутью задания, повернулся к партнёру и вскинул брови в немом вопросе.
- Они специально нас стравливают? – выдал самое неожиданное Вэй Усянь, едва понял, что завладел вниманием Цзысюаня.
Цзинь Фэнцзи явно сделал это специально, но вряд ли он намеревался стравить их.
- Как ты смеешь так низменно думать о совете наставников? – укорил его Цзысюань, не рискуя повысить голос.
- Это ведь ты всё подстроил!, - живо обвинил Вэй Усянь.
- Я? – Цзысюань всё-таки усмехнулся, рассчитывая задеть собеседника. – Как у адепта, у меня нет привилегий. И о задании я узнал вместе с остальными.
Соврал прямо в глаза и ничего не дрогнуло.
- А чего тогда такой довольный? – возмутился Вэй Усянь.
- Значит, наставники посчитали, что так надо. Мы ни разу не выступали в одной команде. Рано или поздно это должно было случиться.
Цзысюань, продолжая играть равнодушие, вернулся к свитку, торжествуя незаслуженную победу. Цзинь Фэнцзи всего лишь хотел помочь ему, ибо видел, как серьёзно Цзысюань воспринял просьбу повлиять на разгильдяя. А чтобы усилить шансы, следовало больше времени проводить вместе. Теперь, не испытывая отторжения, Цзысюань находил гармонию в душе. Вэй Усянь успел изменить его точку зрения несколько раз за ничтожно короткий срок.
Тем временем Фэнцзи закончил с оглашением заданий и снова обратился ко всем адептам вместе:
- Ваше теоретическое обучение сведётся к минимуму, так как самое необходимое вы уже почерпнули. Однако вы обязаны совершенствоваться самостоятельно. Орден ещё не раз вас проэкзаменует. А пока ваше обучение будет укрепляться практикой. Так вы докажете, что достойны звания заклинателя. Кто не справится с нагрузкой, тому не место в ордене. Кто решит сдаться на полпути, пусть немедленно вернёт жетон.
На миг показалось, что Вэй Усянь вызовется первым добровольцем на вылет. Только на миг. Однако Цзысюань всё равно выдохнул с облегчением, когда не услышал знакомого голоса.
- Время на изучение задания и составления плана – до завтра, - завершил Фэнцзи монолог. – Если есть вопросы, подходите сразу по двое.
Цзысюань заставил себя вникнуть в суть задания, развернул свиток в очередной раз и только начал читать, как Вэй Усянь с позволения наставника таки преодолел расстояние, разделяющее их, и плюхнулся за торец стола, вновь вынуждая смотреть только на себя. Он этим не ограничился, согнулся практически пополам, отполз чуть подальше, чтобы улечься на стол, на предварительно вытянутые по нему руки. Вэй Усянь продолжал смотреть, но уже избавился от надежд избежать ответственности:
- Что ты думаешь по поводу туманного леса?
Туманный лес? Сразу после вопроса Цзысюань осознал, что сам только что читал об этом месте в свитке. Задание связано с туманным лесом – одним из любимейших мест тварей. Их туда тянуло. Если они где и могли затаиться, то там и ещё в двух местах. Обычно туманным лесом занимались заклинатели. Адептам могли поручить связанное с ним задание только ради проверки их силы. Цзысюань неожиданно почувствовал себя польщённым. Пусть и не одному, но ему доверили столь сложную задачу. Значит, как заклинатель он оправдал надежды старших. На этом выводе немедленно возник вопрос: а поручили бы ему туманный лес без Вэй Усяня? Наставники в той же мере приняли во внимание и его способности.
- Ты боишься туманного леса? – превратил свои мысли в совершенно нелогичный вопрос Цзысюань.
- Нет. Но тебе не кажется это странным? Туда же только заклинатели летают.
- А ты не заклинатель? – Цзысюань оставался на высоте, отлично держал себя в руках. – Тебя пугает будущее?
- Ты-то должен был понять, что нет. Мне просто любопытно. И мне надо сообразить, как тебя защищать.
- Я не нуждаюсь в защите. Скорее мне надо подумать, как защищать тебя.
- Ты говоришь глупости, - ткнул пальцем Вэй Усянь, для этого даже руки не подняв, чем обесценил свой жест, но его это ничуть не смутило. – Ты наследник клана, а значит обязан вернуться живым и здоровым. А я ни разу не сталкивался с тварями из туманного леса.
- Это такие же твари, как и везде.
- Зато обстановка другая. И туманный лес назвали так не ради красивого словца. А что если я не смогу заметить тварь вовремя?
- Ты забываешь о чутье заклинателя. Или ты не способен почувствовать приближения тьмы?
Уже не сомневался в способностях Вэй Усяня. Не стоило так открыто проявлять к нему доверие. Цзысюань, дабы скрыть свою досаду, вновь погрузился в текст на свитке, не в силах сосредоточиться на написанном.
- Во время сражения я привык доверять товарищам, - продолжил Вэй Усянь. – А так как ты на меня постоянно злишься, я вообще не знаю, как себя повести – и задача становится невыполнимой.
- Прекрати! – Цзысюань был больше не в силах терпеть его. Вэй Усянь совершенно точно на него воздействовал и постоянно отвлекал.
- Вот видишь, снова сердишься.
- Я не о том. Перестань дырявить меня взглядом. Это очень раздражает.
Вэй Усянь выпрямился, снова подполз поближе и принялся играть пальцами на столе, пока Цзысюань тщетно пытался разобраться в сути задания. Но суть и так стала ясна, едва он услышал сочетание «туманный лес». Наставники не могли доверить адептам тварь высшего разряда, с которой с трудом справлялся целый отряд заклинателей. Большее – это лютые мертвецы, затаившиеся в тумане и корягах.
- Тебя раздражает всё, что я делаю.
- Так попытайся взглянуть на мир моими глазами, - наставительно посоветовал Цзысюань.
Он не злился. Если миг назад и готов был вспылить, то сейчас Вэй Усянь напрочь разбил всё недовольство своей покладистостью. Он ведь искренне желал защитить партнёра.
- Давай обсудим задание сегодня вечером, - Цзысюань понял, что сейчас не прочтёт ни строчки, только время потеряет. Он позволил свитку свернуться.
- В твоих покоях?
Показалось, что Вэй Усянь готов запротестовать, но он лишь уточнил. Убедившись в этом, Цзысюань кивнул:
- Если тебя это не будет отвлекать.
- Меня? Нет. Я думал, тебе будет неудобно.
Вэй Усянь проявлял неожиданно глубокое понимание и не стремился хохмить. Такой Вэй Усянь заслуживал даже уважения. Однако проявлять его Цзысюань не спешил. Он первым поднялся на ноги, опуская руку со свитком вниз и, прежде чем уйти, произнёс:
- Благоразумие тебе к лицу. Жаль, что ты так редко его проявляешь.
Сказал и ушёл, а Вэй Усянь ничего не бросил вдогонку и не поспешил следом, на что в тайне рассчитывал Цзысюань.