Вэй Ин сильно обижался на своего спутника, считая, что это он подговорил наставника объединить их в одну команду. Он отстранился и летел чуть в стороне. Он как будто вообще меча не чувствовал, как будто стоял на воздухе – так привычно стало для него использовать Ци, не задумываясь ни на миг. Цзысюань посматривал в его сторону чересчур уж часто, словно хотел начать очередную порцию наставлений и упрёков. Ни один разговор с ним не обходился без этих раздражающих обвинений. Какая ему вообще разница, чем там занимаются простолюдины? А он выдумал для себя смехотворную причину. Да если бы заклинатели все сплошь и рядом стали святыми, то орден приобрёл бы звание самого скучного места в Поднебесной. Да если бы заклинатели стыдились смотреть на женщин, их бы сочли женоненавистниками, и они не смогли бы жениться. То же и с женщинами заклинателями, только наоборот. А если заклинатель женщина, то её вообще бы растерзали за один взгляд на мужчину. И в конечном итоге, если бы заклинатели отказывались от лишних денег, которые сами шли им в руки, они бы давно обнищали и ходили в обносках, полуголодные, и сил бы у них значительно поубавилось.

Цзинь Цзысюань не понимал, что нельзя жить только праведностью. Любой человек склонен к ошибкам, а тот, кто не ошибается и всегда идеален – не человек вообще, а какой-нибудь выдуманный бог.

Вэй Ину умереть от праведности не грозило. Он отвернулся от спутника и сдал резко в сторону. Туманный лес раздавался вширь, являя собой лишь полосу густо натыканных деревьев. Это место вызывало настолько сильный страх среди предыдущего поколения, что вокруг него начали рождаться всякие небылицы. Некоторые из них наверняка были правдой. Основа всегда строится на истине, какой бы невероятной она ни казалась.

- Вэй Усянь! – услышал он позади.

Вэй Ин усмехнулся, полагая, что Цзысюань поспешит следом и снова набросится с упрёками, но он остался на месте, а потом и вовсе продолжил путь прежним курсом. Как же! Надо доложить о прибытии заклинателей! С такими командирами всех врагов проворонишь, и потом придётся выбивать их из укреплений, теряя вдвое больше сил.

Обида на Цзысюаня затаилась настолько сильная, что Вэй Ин сам удивился в какой-то момент. Он остановился, сделал маленький круг на излёте и развернулся в ту сторону, откуда только что прибыл. Небо оставалось чистым. Цзысюаня не оказалось нигде, хотя Вэй Ин внимательно осмотрел небо от горизонта до горизонта. Скрыться от зоркого глаза заклинателя могла лишь маленькая птичка, но Цзысюань не был маленьким и тем более птичкой.

- Ну и лети себе, - швырнул в ту сторону Вэй Ин. – Безызъянный небожитель.

Вэй Ин практически полыхал от несправедливости. Ему запретили всё самое интересное, а этот высокородный выскочка творит, что вздумается. Хоть бы со спутником посоветовался или хотя бы сообщил, что собирается болтать с крестьянами вместо доброго сражения.

Вэй Ин отвёл взгляд от пустой точки и развернулся на кончике острия, потом резко пошёл вниз.

В свитке с заданием было описано чудовище, засевшее в туманном лесу. Это было что-то сродни жиле тёмной энергии, время от времени проявляющей активность. Сил у неё не хватало на захват территорий, что вглубь, что вширь, но вот лютых мертвецов она поднимала на раз-два. А они-то в свою очередь шастали где ни попадя. Даже удалившись от жилы, они продолжали свои тёмные дела. Видимо, в орден поступила жалоба на очередной подобный всплеск. Цзысюань упомянул, что в окрестных деревнях видели лютых мертвецов. Твари даже в город заглянули, где их тут же и истребили. Глава ордена Ланьлин Цзинь живо снарядил отряд заклинателей, чтобы они почистили территорию, а о туманном лесе опять забыл. Какое ему вообще дело до обычных крестьян, когда вокруг сплошные красавицы. Надо бы намекнуть Цзинь Гуаньшаню, что среди крестьянок ещё и не такие красотки встречаются. Хотя Вэй Ин не мог не то что поговорить с Гуаньшанем, но и даже встретиться с ним. Не того поля он ягода, чтобы удостоится внимания главы. Хотя общих тем у них могло оказаться куда больше. Вэй Ин бы точно поинтересовался, которых из прекрасных дев успел соблазнить Гуаньшань, а может и понадеялся на возможность лично с ними познакомиться.

Вэй Ин опустился посреди леса, полностью оправдывающего своё название. Он был словно окунут в густой туман. Кроны деревьев купались в молочном мареве, стволы вокруг размывались, за пару десятков шагов вместо них красовались нечёткие тёмные продолговатые пятна. Даже солнце не могло выжечь этой мглы, что лишь доказывало её истоки. Тьма не могла источать свет. Она вообще ничего не могла источать. Чёрная дымка и вот такой мрачный туман с пепельным оттенком являлись выбросом бесполезной энергии, давно уже мёртвой и непригодной даже для самой тьмы.

Вэй Ин передвигался осторожно, прощупывая землю под ногами, прежде чем ступить на неё. Так и казалось, будто она тотчас же провалится, и тьма поглотит его. Вэй Ин не боялся тьмы. Он в какой-то момент даже пытался познать, что же это такое. Ведь тьма – это энергия. Но и Ци – тоже энергия. Чем они вообще отличаются?

Отличались они источником. Неопытный адепт, такой как Вэй Ин, не видел разницы между этими источниками, не считая того, что один из них – живое тело, а второй – мёртвое. За счёт этого и воздействие разнилось. Любопытство заставляло Вэй Ина поскорее разобраться, а благоразумие останавливало. Каким бы кутилой и любителем женщин он ни являлся, дураком он никогда не был. Да и легкомыслие, в чём его постоянно обвиняли, было лишь на словах.

Туман охватывал его со всех сторон. Если он – часть тёмной энергии, то почему же никак не воздействует на Ци? Или суждение о том, что это непригодная ни к чему энергия – не пустой домысел? Однако туман обладал кое-какими свойствами. Он пугал. Он вызывал инстинктивный контролируемый ужас даже у Вэй Ина, готового ко встрече с любой напастью. Чем дальше, тем осторожнее становились его шаги. Впервые за этот день Вэй Ин пожалел, что разделился с Цзысюанем. Он всё-таки заклинатель. И заклинатель неплохой. Сейчас очень не хватало мелькнувших золотом одеяний меж погружённых в туман древесных стволов. Один намёк на то, что он не один, придал бы Вэй Ину уверенности, которую он по непонятной причине частично утратил.

Не стоило лезть к тёмной жиле в одиночку. Он осознал это, когда один из стволов впереди шевельнулся и пошёл на сближение. Ноги к земле словно приклеились. Поначалу Вэй Ин не поверил, а потом осознал, что видит отнюдь не дерево, а настоящего лютого мертвеца. Он мог легко управиться даже с парой-тройкой подобных тварей, но атмосфера туманного леса делала своё дело. Наверное, поэтому заклинатели по одиночке сюда и не заходят, хотя давно могли бы вычистить всю эту жилу раз и навсегда. Почему они этого не сделали, приходилось только гадать и удивляться. Потом Вэй Ин пришёл к выводу, что таким образом орден создаёт возможность для тренировки адептов. В этом лесу тренировки скорее были направлены на сражение с самим собой, чтобы не сбежать от страха с воплями.

Вэй Ин не побежал. Он зубы стиснул и вскинул меч весьма вовремя, чтобы встретить тварь лицом к лицу. Однако направить в клинок заклинание у него не хватило времени, поэтому он только рубил. В первое мгновенье он ощутил болезненное прикосновение. Ледяное и жуткое, усиленное атмосферой ужаса. Вэй Ин не растерялся, заставил себя не паниковать и отпрыгнул. Только так можно было выиграть нужное мгновенье, чтобы направить в лезвие Ци. Теперь можно бить на поражение. Вэй Ин ударил, молниеносно располовинивая тварь. Обе её половинки ещё пытались сделать шаг, издыхающие и источающие тёмную дымку. Вся энергия в них превращалась в туман, лишь сгущая его. Тварь уже была мертва, когда сделал первый шаг. Так как у каждой половинки оставалось только по одной ноге, то с первого шага они обе и рухнули бесформенной грудой. Вэй Ина трясло. Он осознавал, что под воздействием тумана, поэтому не побежал. Да и докладывать Цзысюаню не хотелось. Он не станет отчитываться перед ним, пока он не стал главой ордена. Сейчас Вэй Ин искренне не желал, чтобы Цзысюань однажды занял это место. И сейчас он очень сердился на Цзысюаня, но сердился намеренно, ибо если думать о воздействии тьмы и придавать этому значение, то можно и с ума сойти. Вэй Ин использовал Цзысюаня, чтобы оградиться от напасти. Выходило, что Цзысюань прямо сейчас его спасал. Вряд ли под руку подвернулся образ какого-нибудь другого человека настолько своевременно. Сейчас Вэй Ин думал только о Цзысюане, ибо чересчур сильно на него обижался.

Тварь не двигалась. Через некоторое время она окончательно разложится и превратится в кучу гнили, сожранную червями.

Тишина продолжала душить. Вэй Ин из последних сил цеплялся за образ Цзысюаня, ибо даже он начал ускользать. А Вэй Ин продолжал двигаться вперёд, вглубь туманной полосы, не выпуская меча из рук. Он обязан пройти это испытание до конца. Руку, к которой прикоснулась тварь, начинало дёргать. Вэй Ин посмотрел на неё и замер. Рукав от предплечья и почти до запястья был пропитан кровью. Его кровью. Она стекала по пальцам на рукоять меча, зажатую в ладони. Она капала вниз с острия клинка. Вэй Ин удивился, не понимая, как такое могло произойти. Он помнил прикосновение, помнил укол боли. Но это была недостаточно сильная боль, чтобы обеспечить настолько глубокую рану.

Вэй Ин остановился и принялся судорожно закатывать рукав, полностью упустив образ Цзысюаня из головы. Он начинал паниковать и готов был окончательно сойти с ума, пока добирался до раны. Только потом он немного успокоился. Рана оказалась не настолько опасной и болезненной, как неприятной. Потеря крови на всех воздействовала одинаково. Вэй Ин не хотел упасть прямо здесь и просто потерять сознание. Он с силой зажал рану в надежде остановить кровь. Он присел на торчащий из земли корень и опустил веки. Приближение твари он почувствует задолго до того, как она подойдёт достаточно близко. Вэй Ин мог чувствовать тварей даже сквозь этот туман. А сейчас надо просто посидеть и подождать, пока кровь не остановится.

Цзинь Цзысюань напрасно ждал спутника, покружив над деревней. На улицу уже любопытные высыпали. Он так и представлял на их лицах выражение благоговения и надежды. А потом он осаживал себя, напоминая, что он всего лишь на одном из проверочных заданий. Вряд ли именно сегодня лютые мертвецы восстали и пошли на поселение толпой. Возможно, они немного оживились из-за очередного выброса тёмной энергии – только и всего. Но тварь – всегда тварь, и ожидать от неё не стоило ничего, кроме бед.

Вэй Усянь не появился, и Цзысюань понял, что их команда разделилась ещё там, во время пути. Они не обсудили плана действий, они не распределили обязанностей. Они вообще ничего не делали вместе. Цзысюань досадовал и сердился одновременно, но это была приглушённая злость. Вэй Усянь оказался настолько живой личностью, что при более близком знакомстве вызывал больше любопытство, чем всё остальное, разумеется, когда Цзысюань не слышал отчётов Юхэна и не вытаскивал Вэй Усяня из-за стола в винной лавке.

С крестьянами он переговорил сам. Не его это дело – беседовать с простолюдинами, но Цзысюань умерил свою гордость и честно выполнял обязанности заклинателя. В эти обязанности входили расспросы. Местные жители наверняка лучше знают, что творится в округе. Заклинатель с ходу может полететь на запад, тогда как на самом деле нападения происходили на востоке. Вэй Усянь этого не знал. Цзысюань думал, что Вэй Усянь учился более прилежно, раз достиг таких успехов. А потом он вспоминал, что лишь практика Вэй Усяню давалась легко. Вэй Усянь понятия не имел, на чём основана работа заклинателя и не спешил осознавать своего статуса. Лучше бы он и правда вылетел на первых этапах того злосчастного экзамена. А ему покрасоваться захотелось. Безответственный человек! Цзысюань пальцы в кулаки собрал и с силой сжал, до боли в ладонях. Только потом он словно очнулся и посмотрел на глубокие вмятины от ногтей.

Переговоры с крестьянами не выявили ничего нового. Направляясь к туманному лесу, Цзысюань раз за разом переваривал мысль, что Вэй Усянь уже знал об этом, поэтому свернул сразу. Если бы Цзысюань обладал подобной прозорливостью, они бы сейчас работали там вместе. По отчётам, которые наставник Цзинь позволил ему посмотреть, Цзысюань понял ещё одно: Вэй Усянь никогда не увиливал от сражений и не стремился прятаться за спинами товарищей. Раньше, когда он ещё не пытался их подделать, в отчёте ясно просматривалась его немаловажная роль. Когда ситуация становилась слишком напряжённой, обязательно вступал Вэй Усянь. И именно с тесным участием Вэй Усяня следовал скорый финал.

Цзысюань не имел права из-за собственного недовольства принижать достоинств Вэй Усяня. Он обладал всеми необходимыми навыками хорошего заклинателя. Он бы, наверное, смог и с опытными заклинателями сработаться. Цзысюань тоже мог бы, но он не стремился перечить наставникам.

Туманный лес словно проглотил его. Вокруг стояла тишина, не стрекотали даже кузнечики. Только раз прокричала испуганная птица. Животные чувствуют тьму. Некоторых из них она привлекает, большинство – отталкивает. Цзысюань заметил мелькнувшую тень и поднял голову. Над просветом между густыми затуманенными кронами кружила стайка крупных чёрных птиц.

- Вороны, - вслух произнёс Цзысюань и сам вздрогнул от звучания голоса, оказавшегося чуть хрипловатым из-за долгого молчания. Однако прокашливаться Цзысюань не спешил.

Вороны часто сторожили в местах, источающих тьму. Они, являясь и хищниками, и падальщиками, никогда не отказывались от дармовой кормёжки, даже если ею станет павший лютый мертвец. Вороны – как предвестье беды. Цзысюаня как холодной водой окатило. Внутри начала разрастаться паника, а он продолжал двигаться вперёд, всё медленнее и медленнее, не рискуя ступить с меча на землю. Ему казалось, что его сразу схватят вытянувшиеся из-под земли руки. Он летел всё медленнее и всё ещё помнил о Вэй Усяне, очутившемся в этом жутком месте в одиночестве. Тем не менее Цзысюань прекрасно знал, где таится источник неконтролируемого страха. Он умел контролировать эмоции, поэтому не поддавался. Даже инстинктивно боясь, он шёл к своей цели. И чтобы быстрее достигнуть её, надо было делать что-то ещё, кроме как просто летать между древесными стволами, неожиданно выскакивающими из тумана то справа, то слева, то спереди.

- Вэй Усянь! – в очередной раз разбил зловещую тишину вдребезги Цзысюань.

Позвал и сам вздрогнул. Качнулся меч, но недостаточно сильно, чтобы Цзысюань упал.

Вэй Усянь не отвечал. Цзысюань встревожился. Вместе с тихим страхом в мыслях начало разливаться что-то другое, более тёмное. В голову лезли сравнения. Казалось, будто они с Вэй Усянем только что находились в уютных покоях в Башне Кои, и вдруг – туманный лес, полный враждебности. Цзысюань бесцельно кружил некоторое время, больше не рискуя кричать во весь голос, пока не осознал, что Вэй Усянь вряд ли стал бы бродить наугад. Он был хорошо осведомлён в том, что находилось в этом лесу, а значит он должен был пойти на поиски жилы тьмы, пролегающей где-то под землёй. Цзысюань должен искать эту жилу. Если отыщет хоть один кусочек, то сможет достигнуть и её источника. Почему-то Цзысюань не сомневался, что Вэй Усянь руководствовался именно этими мыслями, самыми логичными мыслями из всех. И Вэй Усянь не станет забиваться в уголок и трястись от страха. Он в самую гущу тварей кидался, если товарищам по команде грозила настоящая беда. Без его участия не обходилось ни одной аховой ситуации, возникшей из-за неопытности товарищей. Поначалу таковых ситуаций было много, потом меньше. Исключить их вовсе не представлялось возможным – всегда существовал фактор неожиданности. Даже опытные заклинатели не раз сталкивались с неожиданным манёвром тьмы.

Цзысюань чувствовал тьму вокруг. Туман, состоящий из неё, только мешал сосредоточить все чувства. Цзысюань всё равно искал, уже не надеясь набрести на спутника случайно. Его надо именно искать, руководствуясь разумом, а не сердцем. Его охватывал всё тот же страх, созданный туманом, а он шёл и шёл, даже упустил момент, когда соступил с меча на землю. Никто не схватил его за ноги и не потянул вниз, никто не впился в него зубами, никто не выскочил из-за очередного векового дерева с хищными объятиями.

Поиск давался нелегко. Но теперь Цзысюань был уверен, что справится с любым заданием, если тварь не окажется намного сильнее его. Человеческих сил не всегда хватает. Даже у самого исключительного заклинателя Ци черпается из тела. Однажды её запас заканчивается – и заклинатель становится уязвим. Жила ощущалась всё меньше, ибо вокруг неё туман собрался очень густой. В нём становилось тяжело дышать. Но вместе с туманом чудилось, что в этом мрачном месиве тянется тончайшая ниточка светлой Ци. Это не мог быть никто другой, кроме Вэй Усяня. В подтверждение Цзысюань заметил несколько холмиков, напоминающих разрезанные человеческие тела. Он не стал подходить близко, ибо мгновенно уверился, что это работа Вэй Усяня. Взял на себя самое опасное, пошёл на разведку. Цзысюань напрочь забыл, что совсем недавно расценивал его самовольный поступок как нарушение плана. Впрочем, плана-то у них как раз не было.

А потом Цзысюань увидел лютого мертвеца, на одной из валежин с половину человеческого роста. Тварь сидела на плавно нисходящем к земле сучке. Цзысюань без раздумий атаковал бы её прежде, чем был сам замечен, хотя странно, что она не почуяла его Ци, щедро источаемую вокруг, чтобы самому не задохнуться в тьме. Цзысюань не раздумывал бы ни мгновенья, если бы не узнал очертаний лютого мертвеца. В довершение образа в его волосах осталась знакомая красная лента, чуть съехавшая вниз, удерживающая волосы за спиной, ближе к их кончикам. Волосы выбились из причёски и падали на плечи грязными мочалками.

Цзысюань мотнул головой, приходя в себя. Космы лютого мертвеца всегда походили на грязные мочалки, а у Вэй Усяня были чистые волосы, всегда расчёсанные, хоть порой и не очень аккуратно собранные под этой самой лентой, что сейчас свисала с кончиков его волос. Никто больше не поправит её, ибо лютый мертвец не заботится о внешнем виде.

Цзысюань осознать не успел, как в груди что-то с силой сдавило. Он подумал было на проникающую в его тело тьму, а потом вспомнил о собственной защите. Пока он полон сил, он не мог впустить её в себя. Кололо само сердце от увиденного. Вэй Усянь, живой и взбалмошный, который совсем недавно сладко спал на постели Цзысюаня, теперь сидел тут, в туманном лесу, сгорбившись, такой же мёртвый и холодный, как земля под ногами.

Не надо было отпускать его одного. Не стоило ставить правила превыше его жизни. Теперь Вэй Усянь никогда дружески не похлопает Цзысюаня по горбушке, наплевав на титулы и положение. Он никогда больше не выпьет ни чаши вина. Он никогда больше не будет мечтать о вздорной девице из публичного дома.

Цзысюань кулаки сжал. Рукоять меча до боли впилась в ладони. Он стиснутых с силой зубов загудело в голове. Цзысюань издал нечленораздельный звук, в котором вылилась вся переживаемая мешанина чувств. Он не мог поверить. Он готов был перевернуть каждый камешек в этом проклятом лесу, лишь бы опровергнуть увиденное. Его эмоции подпитывала не только потеря боевого товарища, но и что-то иное, совершенно необъяснимое. Цзысюань успел хорошо познакомиться с Вэй Усянем, начал как будто даже доверять. Так Цзысюань почувствовал бы себя, окажись убит его друг или кто-то из семьи. Всё это было неправильно, а он объяснить не мог, почему вообще всё это происходит. Да и не время объяснять. Сперва надо остановить лютого мертвеца, эту бездушную тварь. Только Цзысюань не думал, что просто прикончит его. Он даже начал обдумывать, как принёс бы Вэй Усяня обратно в Ланьлин и ограничил его действия. Он бы запер его под замок, запястья оковал бы цепями и, наверное, хоть это очень маловероятно, подумал бы о возвращении души в это мёртвое тело.

Никогда прежде Цзысюань не думал, что лютому мертвецу можно вернуть душу. Он даже вздрогнул. А если это и можно сделать каким-нибудь неизвестным заклинателями способом, то только используя тёмное искусство.

- Проклятье! – вырвалось из его груди, преисполненное этих противоречащих друг другу эмоций. Он сам разрывался на части. Чтобы хоть немного прийти в себя, он добавил. – Мне доверили твою жизнь, а ты испортил всё, что можно.

Вэй Усянь повернулся к нему – почуял запах жертвы. Немудрено пропустить тонкий аромат живой Ци за всеми этими густыми клубами тумана. Вэй Усянь шевельнулся и встал, не торопясь, очень медленно побрёл к добыче. Цзысюань таковой становиться не собирался и тут же перехватил меч поудобнее, взялся за рукоять обеими руками и лишь потом сообразил, что действует слишком грубо, как обычный стражник. Заклинатель держит меч более изящно, но не потому, что вынужден выглядеть представительно, а для того, чтобы вторая рука оставалась свободной, способная начинять клинок заклинаниями.

Цзысюань призвал себя к порядку. Получилось. Теперь, когда первые мгновенья растерянности прошли, он знал, как поступить, но не был уверен, что готов просто убить это бездушное тело и бросить здесь. Перспектива с цепями и подземельем всё ещё властвовала в его мыслях. Он отпустил одну руку, поднял её к губам, чтобы сосредоточиться на кончиках пальцев. Сперва нужно собрать заклинание в них, чтобы легко перенести на клинок.

Вэй Усянь пошатнулся, словно на камень наступил и нога съехала. Он на миг приостановился. Цзысюань не видел его пустых глаз сквозь туман. Да и вряд ли что новое заметит – все лютые мертвецы выглядели одинаково. Почудился звук, отличный от тех, что издают твари. В любое другое время Цзысюань расценил бы его как возглас удивления, но сейчас его дорисовывала фантазия. Цзысюань прикоснулся к основанию клинка кончиками пальцев, передавая ему заклинание, и в это мгновенье Вэй Усянь ринулся к нему. Слишком быстро, не уступая в скорости молнии, сверкнувшей в небе лишь на долю мгновенья. Цзысюань не успевал, поэтому одновременно с его движением оттолкнулся от земли и прыгнул назад. Его спина столкнулась с выскочившим из тумана деревом. Болью пронзило всё тело. Этого времени хватило, чтобы тварь добралась до него.

Тварь смотрела ему прямо в глаза, зажимая свободную от меча руку в своей. Тварь с растрёпанными волосами и раскрытым ртом, готовым отмахнуть кусок плоти. Цзысюань снова терялся, чувствовал себя пойманным в ловушку. Лютые мертвецы так не умеют. Видимо, все качества Вэй Усяня передались и его мёртвому телу. А потом его обдало волной чистой Ци, и Вэй Усянь расхохотался. Лютый мертвец задорно смеялся прямо ему в лицо.

- Честное слово, Цзысюань… - срываясь на смех, произнёс Вэй Усянь. Живой Вэй Усянь и тёплый, ничуть не источающий тёмной энергии. – А кто тут недавно утверждал, что заклинатель сразу же отличит человека от твари? А как же его тёмная энергия?

Он смеялся и смеялся, а Цзысюань испытывал настолько смешанные чувства, что не торопился выговаривать ему в ответ. Это же он сам ошибся. Сейчас виноват не Вэй Усянь, а он, Цзинь Цзысюань. Только когда Вэй Усянь, удерживая его за руку, в которой был меч, чуть угомонился, но ещё смеялся, Цзысюань опомнился, рванул на себя руку и высвободился.

- Здесь столько тёмной энергии, что немудрено и ошибиться, - как оправдание произнёс он.

Цзысюань перед собой оправдывался. Он и не пытался слушать, что шепчет ему энергия. Он просто не понял. Плохой из него заклинатель.

- Ну всё, хорошо? – Вэй Усянь тоже пришёл в себя. – Не обижайся. Я сдержаться не мог. Сперва удивился очень, а потом… ой…

Он резко остановился и схватился за окровавленный рукав. За ветку задел, словно из тьмы выскочившую. Она полоснула по его ране, несомненно серьёзной, ибо крови натекло много, а заклинатель не так остро реагирует на пустяковые царапины.

- Это тебе за безответственность, - вместо того, чтобы посочувствовать или попытаться осмотреть рану, ткнул в него пальцем Цзысюань. – Кто просил тебя рваться вперёд? Хорошо хоть вообще жив остался.

- Если ты выжил, почему я не могу? – огрызнулся Вэй Усянь, не отпускающий рукава из руки.

- Дай посмотрю, - Цзысюань наконец задвинул меч в ножны, сделал шаг к нему.

- Не надо, - Вэй Усянь дёрнул плечом и отступил.

- Я сказал, дай посмотрю! Почему тебе так важно постоянно мне перечить?

- Потому что это ерунда. Мы пришли сюда раны рассматривать?

- Как ты её получил? – осведомился Цзысюань, однако не оставил попыток и настиг беглеца, тщетно пытающегося вывернуться из хватки, пришлось Ци использовать, чтобы Вэй Усянь не выскользнул. Он тоже понял, что попался, и затих, позволил ослабить пояс одеяний и спустить их с плеча. Цзысюань приспустил их ещё ниже, чтобы рассмотреть всю рану целиком. Ровные борозды на одинаковом расстоянии друг от друга. Цзысюань уже знал, что оставило их, но всё равно спросил, не в силах отвести от них взгляда. Они заполнялись кровью, а Цзысюань просто смотрел.

- Где ты поранился?

Спросил и нахмурился. Нельзя продолжать задание сейчас. Хочет того Вэй Усянь или нет, ему придётся прислушаться к голосу разума. Тем более, это правила ордена. Если твари не грозят населению немедленным нападением, то заклинатель должен сперва позаботиться о себе. Куда легче бороться будучи здоровым. А Вэй Усянь кровью истекал и явно испытывал неслабую боль, потому что без стеснения морщился.

- Зацепился, - буркнул Вэй Усянь и угомонился, едва осознал, что попался.

- Зацепился? – усмехнулся Цзысюань, уже способный мыслить здраво. От сердца отлегло. Он как будто великое задание только что выполнил и летел домой с триумфом. – И за что же можно так зацепиться, чтобы остался настолько красивый след?

- За когти твари. Да отпусти ты меня, - Вэй Усянь снова дёрнулся и наконец вырвался.

- Надо обработать, - распорядился Цзысюань.

- Да хорошо всё…

- Я сказал: мы заканчиваем разведку на сегодня! Сразу, как ты предоставишь мне подробный отчёт по подземной жиле, мы разработаем план и вернёмся сюда.

Сразу – это с утра, но никак не сегодня. Вэй Усянь хоть и хотел выглядеть бодрячком, чуть побледневшее лицо его выдавало с головой.

- Как глава нашей группы, я приказываю тебе подчиниться, - соответствующим тоном высказал Цзысюань и для наглядности пальцем чуть не в нос спутнику ткнул. – И не смей спорить.

- Ну хорошо-хорошо, - Вэй Усянь больше не обижался. Наверное, он тоже испытал нечто схожее, что тяготило Цзысюаня с момента, как он зашёл в туманный лес. Вэй Усянь далеко не глупец. Он способен оценить свои возможности. И он способен смягчиться по отношению к другому человеку. Он прямо сейчас это демонстрировал. Он бесцеремонно обхватил плечо Цзысюаня и навалился на него всем своим весом:

- Хорошо иметь такого заботливого друга.

- Кто тут тебе друг?

- Ты, конечно. А что, я не прав?

Цзысюань не ответил. Такой человек не мог быть его другом. Только не развратник и пьяница, не гнушающийся нечестными азартными играми на улицах. Вэй Усянь принадлежал совершенно иной категории людей, которую Цзысюань не знал и не желал с ней знакомиться. Но Вэй Усянь также умел привлекать к себе внимание. А если человек постоянно на что-то смотрит, он перестаёт его отвергать.

Цзысюань ничего не ответил, просто сделал первый шаг. Второй дался куда легче, хоть Вэй Усянь демонстративно налёг на него и не собирался отпускать. Вот хитрец, решил воспользоваться бесплатной повозкой. Однако Цзысюань ничего не сказал. Если они начнут пререкаться, то проторчат в этом месте достаточно времени для того, чтобы Вэй Усянь ослабел от потери крови.

Вэй Усянь дышал ему в шею, а потом и вовсе шепнул в ухо:

- Я считал тебя бездушным, как лютый мертвец, а ты вон какой…

- Прекрати, - распорядился Цзысюань.

- Но я правда так думаю. А если я искренне думаю, почему нельзя…

- Потому что не всё можно произносить вслух!

Они оба замолчали. Цзысюань молил Небеса, чтобы Вэй Усянь прекратил щекотать его своим горячим дыханием, однако продолжал ощущать движение воздуха по коже. Этот воздух словно обладал неким свойством, заставляющим расслабиться. Даже тьма под его воздействием отступила и больше не пыталась подчинить себе его разум.

Болело ужасно. Вэй Ин, конечно, осознавал, что бывало и хуже, но каждый раз воспринимался острее предыдущих. Только ради Цзысюаня он не стал морщиться лишний раз и не издавать болезненных звуков. Кто бы что ни утверждал, но на звуки отвлекаться легче, чем терпеть боль молча. Даже Ци не помогала. Она способна чуточку облегчить боль, но не исцелить её и не заглушить совсем. Острые же когти у лютых мертвецов. От Цзысюаня исходит приятный запах, как от модницы. Обычно в публичный дом мужчины ходят настолько надушенными. Смеяться хотелось от тяги богачей всегда выглядеть как на приёме у императора.

- Ты ради меня так расстарался? – Вэй Ин совсем уже на него не сердился, прямо в ухо спросил, которое своевременно оказалось возле губ.

- Что? Сказал бы что-нибудь полезное, - Цзысюань был недоволен, а ему даже перечить не хотелось, но Вэй Ин всё равно его реплику без ответа оставить не мог.

- Принарядился, надухарился. А я, между прочим, чую.

Он чуял, но не только запах Цзысюаня. Едва Вэй Ин распознал этот запах, как сразу выпрямился, с плеча товарища соскользнул и выставил поперёк его пути руку.

- Вэй У…

- Тс-с-с…

Они оба помалкивали. Знакомый запах и одновременно дикий, несущий за собой угрозу. Дикий и мёртвый. Так пахли разлагающиеся трупы, гниение которых внезапно остановилось – и они стали мумиями. От мумий, живущих в самой обители тёмной энергии, ничего хорошего ждать не приходилось. Мумии – это мертвецы. Старые лютые мертвецы, по сути, тоже мумии, потому как тьма не позволяет им разлагаться дальше.

Вмиг забылись все разногласия и желание поставить зазнавшегося наследничка на место. Теперь он считал себя частью команды, а во время сражений Вэй Ин никогда не бросал товарищей и не бросит, какой бы опасности он ни подвергался. Он стиснул пальцы на рукояти меча и поднял клинок параллельно земле на уровень глаз, второй рукой, двумя пальцами, начинил лезвие заклинанием, мгновенно вспыхнувшим и впитавшимся в холодный металл. Чуть позади раздалось едва слышное звяканье металла – это Цзысюань приготовился отражать атаку.

- Не лезь вперёд, - распорядился Вэй Ин.

- Кто давал тебе право командовать? – однако произнёс это Цзысюань шёпотом. Заклинатель из него и правда неплохой, раз думает о таких вещах во время вылазки. Это было логично, потому что орать на заданиях могли только недозаклинатели.

- Кто тут у нас будущий глава ордена, которого надо защищать? – шикнул на него Вэй Ин. – Дай мне сделать свою работу.

- Ты не забыл, что мы команда?

- Ты вообще ничего не боишься? – парировал Вэй Ин, не глядя на него. Его больше волновало, что затаилось впереди. Или оно было сбоку? Вокруг?

Оно было повсюду. Через мгновенье Вэй Ин это понял и вычислил самый лучший способ избежать смерти. А если они тут останутся, она, вероятнее всего, им и грозила. Только времени объясняться с напарником не было. Вэй Ин не мог объяснить ему жестами и всё же попробовал. Он показал на свой меч, а потом вверх. Он не ждал от Цзысюаня многого. Он вообще не представлял, на что Цзысюань был способен. Сражался он хорошо, заклинания быстро изучал и применял на практике, получал блестящие оценки. А в деле Вэй Ин его никогда не видел, и рисковать не очень хотелось ради проверки его навыков.

Цзысюань его понял. Что бы он там ни утверждал, он точно боялся, как и любой нормальный человек. И Вэй Ин боялся до жути. С таким врагом он ещё не сталкивался. Думал, что не сталкивался, хотя на его памяти и стычки со сгустками были. Но все они выглядели менее масштабными, чем целый лес, погружённый в туман, состоящий из тьмы.

Цзысюань первым очутился на мече и поднялся выше человеческой головы, где и остановился. В его лице ни кровинки не было. Видимо, пока он разыскивал пропажу, сам натерпелся такого же страха, как и Вэй Ин. По-настоящему ужасное место. Настолько ужасное, что не каждого адепта посылали набираться опыта именно сюда. Но послали Вэй Ина. И послали Цзинь Цзысюаня. А это кое-что значило. Вряд ли наставники захотели послать адепта, не готового к подобному. А подвергать опасности наследника – тем более. Вэй Ин положился на логику, которая частенько его выручала в сражениях, и тоже решил довериться спутнику. Вместе – значит вместе. И пускай они не сразят эти тёмные силы сегодня. Битву вполне можно отложить. Да и чувствовал себя Вэй Ин неважно, рука очень болела. А от потери крови начало в глазах мутиться. Или это не от того муть была, а от заряженной энергией мглы.

- Чего ты ждёшь? – всё ещё стараясь говорить потише, позвал его Цзысюань, руки в стороны чуть развёл.

Вэй Ин вскочил на меч, всё ещё носящий прежнее заклинание. Тем лучше. На непредвиденный случай уже будет оружие наготове. Обычным клинком убить тварь сложно. Твари боятся Ци, а не металла. Обычный меч мог остановить её, только искромсав на куски.

- Усянь… - услышал он едва уловимое и голову поднял. Сверху, уже практически в древесных кронах, темнел силуэт меча со стоящим на нём заклинателем. Солнце поймало отблеск его золотых одеяний. Правда золото? Или это только пионы вышиты золотом? Щедры же богатые на бахвальство. Эти бы деньжищи Вэй Ину в руки – он бы сразу Шиянь выкупил и повёл под венец. Он осознавал, что влюблён. Вряд ли у них получится что-то серьёзное, но Вэй Ин, наведываясь в публичный дом, даже находясь в объятиях другой женщины, думал только о ней. И кровь, что сейчас выткала из тела Вэй Ина и капала вниз, на потеху тёмной жиле, тоже кипела из-за неё. Шиянь прямо сейчас встала перед взором Вэй Ина. Он даже обманулся и головой тряхнул.

- Вэй Усянь! – услышал он крик.

- Да тут я…

Золото мелькнуло отчётливее, а потом последовал удар, рядом меч рухнул. Его меч. Вэй Ин не поверил, и лишь когда запоздалая боль пронзила всё его тело, он опомнился. Он настолько увлёкся ненужными мыслями, что рухнул вниз с нехилой высоты. Он попытался перевернуться на живот и тут уже не сдерживался, морщился от души, губу закусывал. Нельзя расслабляться. Надо отсюда бежать, пока не поздно.

Оказалось, поздно. Цзысюань резко развернулся – уже рядом стоял, когда только успел – и сразить тварь одним размашистым ударом. Её жалкие половинки упали на землю, а Цзысюань, уже не глядя на неё, присел на корточки, руку к Вэй Ину протянул и спросил:

- Встать сможешь?

- Да что я, беспомощный, что ли? Всего лишь ушибся, - наигранно ворчливо возмутился Вэй Ин.

Нельзя показывать товарищам, насколько ослаблена их общая оборона. Вэй Ин не показал. Он усмехнулся и подобрал ноги под себя, прежде чем вскочить. В следующий миг он распознал движение в этой сгущающейся тьме. День превращался в сумерки. Он буквально слышал это движением, не ушами, не ощущениями, а чутьём иным, которому не было объяснения. Цзысюань, кажется, этого не чувствовал, потому что продолжал цепляться за меч одной рукой, а второй – за Вэй Ина, и пытался что-то говорить.

У Вэй Ина уши заложило, но слышал он прекрасно, только не человеческую речь и не шелест листьев, даже не ветер и не шаги тварей по земле. Он слышал приближение опасности всем своим нутром. Он сам рванулся вперёд, сам ухватил Цзысюаня за бок и дёрнул его назад, себе за спину, одновременно придавая ускорение и себе. Его меч взлетел как живой, всё ещё сверкающий от ожидающего своего часа заклинания. Вэй Ин использовал каждое мгновенье, любую самую крошечную возможность, чтобы его удар получился наиболее эффективным. Он ещё не видел твари, прячущейся в тумане, но почувствовал тяжесть в руке, когда разрезал её надвое. А потом задел и вторую.

Внутри бился некий пульс. Вэй Ин пытался распознать его источник и не мог обнаружить. Он озирался по сторонам, пока Цзысюань не встал рядом с ним. Что бы он ни утверждал, но теперь они оба могли похвастать спасением друг друга.

- Заклинание света знаешь? – спросил Вэй Ин.

- То, что растрачивает Ци и не играет практически никакой роли? – уточнил Цзысюань без знакомой насмешки.

- А ты видишь другой способ обнаружить их? Ты хоть что-нибудь чувствуешь в этом скоплении тёмной силы?

Цзысюань промолчал и заклинание не задействовал, из чего оставалось заключить, что в освещении он не очень хорош, или действительно берёг Ци, потому что они оба прекрасно осознавали, что попали в переделку. Надо было повторить попытку побега.

- Сильно расшибся? – спросил Цзысюань с неприсущей ему заботой.

- Шишку набил и пару синяков, - соврал Вэй Ин. А может, и не врал вовсе. Он понятия не имел, чем обернётся падение. Перед глазами всё ещё немного плыло, а пульс бился отчётливее.

- Вернёмся позже, - Цзысюань и сам на шёпот перешёл. – Сможешь поднять меч?

- Я… не знаю… - Вэй Ин не думал о мече, о том, что побежит. Он хотел отыскать причину своей тревоги. Он знал, что побег в данном случае – лучший из всех вариантов, но он не мог упустить шанса открыть в себе новые возможности. Именно так он их и получал, во время сражений, в сложных ситуациях. И он медлил, рискуя даже не своей головой, а головой наследника. Однако наследника он мог защитить.

- Цзысюань, - позвал он и снова обхватил его за шею, к себе подтянул.

- Что ты…

- Тихо. Чувствуешь?

Не чувствовал. Вэй Ин лишь убеждался, что чувствует это биение он один. И он двинулся вдоль большого корня, торчащего из-под земли. Биение усилилось. Лишь когда они миновали громадную валежину, когда наткнулись на неглубокий ров, когда Вэй Ин различил вдоль рва торчащие тени, он понял, что слышит биение тёмной жилы – источник всего пробудившегося зла в этом лесу. Он нашёл то, за чем они прилетели.

- Живо на меч! – выпалил Вэй Ин изо всех сил, да так, что Цзысюань дёрнулся и был немедленно отброшен назад. Вэй Ин успел остановить одну тварь, когда рядом вырос Цзысюань со своим ловким клинком, которым с ходу положил сразу двоих. Они встали спина к спине и оба понимали, что без сильных заклинаний тут делать нечего.

- Взлетай, - сквозь зубы процедил Вэй Ин.

- Вместе взлетим.

- Какой ты упрямый…

- А сам? – у Цзысюаня находился ответ на каждую фразу. – Не только ты прикрываешь отступление товарищей.

- Ты же наследник. Тебе и взлетать первому, а я прикрою.

- Любишь же ты командовать.

На этом их маленький спор закончился. Не взлетит, пока этого не сделает Вэй Ин.

Вэй Ин поймал очередной удар – и их отшвырнуло на несколько шагов. Вэй Ин при торможении ногами, наверное, целую борозду прочертил, на ходу разворачиваясь лицом к невидимому врагу. При этом он ухитрился не выпустить Цзысюаня из крепкой хватки. Цзысюань выхватил печать из-за пазухи, приподнял её к лицу, чтобы влить Ци прямо с губ. Как будто любимую целовал. На миг смешно стало, а Вэй Ин не смеялся. Он и сам печать извлёк. У него арсенал, конечно, был куда скромнее.

- На счёт три, - скомандовал Цзысюань.

Что они должны были сделать, уточнять не пришлось. Вэй Ин услышал этот отсчёт и распознал только звук «три». Его рвануло в небо. Ветви больно хлестнули по лицу, а потом Вэй Ин под ноги свой меч бросил и встал на него. Цзысюань его всё ещё удерживал, а он – Цзысюаня. Не раненого Цзысюаня. Даже одежды его почти не запачкались. И несло от него всё ещё как от модницы в публичном доме.

Только когда они отлетели от источника жилы на почтительное расстояние, Вэй Ин рассмотрел своего спутника получше. Цзысюань выглядел слишком напряжённым. У него словно ноги только сейчас перестали трястись. Впечатление слишком нереальное. Оно точно не могло быть правдой. Если бы Цзысюань настолько трусил, он бы не добрался до чащи леса. Он бы наплевал на Вэй Ина, который ему как бельмо на глазу, только жизнь портил. А он до конца пошёл, невзирая на собственный страх. Не бояться в этом лесу невозможно – Вэй Ин по себе знал. Он считал себя храбрым, а в лесу чуть не сдал, даже невзирая на то, что источник страха он хорошо представлял: тёмная энергия влияла на разум, особенно когда обволакивала заклинателя со всех сторон.

Надо было запомнить место, из которого они вылетели. Именно там и надо искать жилу. Вэй Ин развернулся, разглядывая истончившуюся струйку тумана, вместе с которой они вырвались из крон. Вэй Ин отчаянно искал ориентиры, пока не решил вернуться и поставить их.

- Стой! Ты куда?! – Цзысюань его схватил за рукав.

Вэй Ин на него взглянул не сразу, всё ещё пытался запомнить место, а потом посмотрел и увидел нахмурившиеся брови, тяжёлый взгляд, лицо высокородного господина. После сумерек леса дневной свет казался нереальным. Цзысюань сердился. И сердился на Вэй Ина. Теперь, когда они вырвались из лап смерти, они могли вернутся к прежним ролям.

- Я запомнил это место, - опередил вопрос Цзысюань.

В очередной раз он подтверждал, насколько хорош как заклинатель. На него можно было положиться. И на него хотелось положиться, особенно когда всё тело горело от боли. Вэй Ин взгляд на собственную руку опустил. С её пальцев вниз всё ещё капала кровь. Он ничего больше не сказал, полетел по дуге вниз, в сторону деревни, с которой и должно было начаться их задание. А Цзысюань, ни слова больше не обронив, последовал за ним чуть позади.

Чуть раньше Цзысюань, возможно, и удивился бы тому, насколько стремительно соображал и действовал Вэй Усянь во время боя. Он не задумывался ни на миг, словно все сражения до единого являлись для него пройденными, оставалось лишь подобрать подходящий пример.

Это было не так, но Цзысюань практически поверил в силу, что способна превзойти любую другую, хотя по сути Вэй Усянь практически ничем не отличался от самого обычного способного адепта. Просто мысли его летели в ином направлении. И это направление большинству людей было незнакомо.

Как бы то ни было, Вэй Усянь доказал, что вообще ничего не боится, тогда как даже Цзысюань в этом туманном лесу боролся со своими страхами. Он смотрел на улыбки Вэй Усяня, слушал его воодушевлённые шутки и невольно сравнивал. Более того, Вэй Усянь буквально предвидел, откуда придёт опасность, и дважды опередил её атаки, выдирая Цзысюаня из-под удара.

Цзысюань приостановился, поднял руку к глазам, словно в ней и заключался ответ. Увы, понять человека, разглядывая собственную руку, невозможно. И всё же именно этой рукой Цзысюань зажимал его рану. Ко времени прибытия в деревню Вэй Усянь настолько расслабился, что чуть не падал. Пришлось его поддерживать. Пришлось снова взвалить его себе на плечо, а потом зажимать рану, чтобы остановить кровь. Цзысюань наблюдал за его лицом, казавшимся беззаботным. Вэй Усянь выглядел как раздолбай, он вёл себя соответственно, а в искусстве заклинателя ему равных не было. Конечно, всё это несравнимо с навыками и силой настоящего заклинателя. Юхэн уложил бы Вэй Усяня за несколько ударов. Но им и задание поручили не самое сложное. Цзысюань долго думал над причиной, почему именно им наставник Фэнцзи его выдал. Цзысюань успел прийти к выводам, что им с Вэй Усянем предстояла проверка на способность действовать в команде – совместить несовместимое. Вэй Усянь справился, хотя сначала давал все предпосылки обратного, когда развернулся к лесу в глубокой обиде.

Ещё это было испытание на храбрость – тут и сомневаться не приходилось, ибо никогда прежде Цзысюань не ощущал врага настолько сильно. Никогда ещё тёмная сила не вызывала в нём робости. В туманном лесу её было слишком много. Тишина нагнетала атмосферу, когда казалось, что вот-вот из сумрака выскочит тварь. Твари были, но не так много, чтобы бояться именно их.

Третье испытание – это способность к самопожертвованию ради товарищей. Цзинь Цзысюань понимал, что им никто жертвовать не станет, потому что помимо способности заклинателя он являлся ещё наследником великого клана и целого ордена. А значит, наставники были уверены в Вэй Усяне. Цзинь Фэнцзи был уверен.

Вэй Усяня на месте не было. Цзысюань озадаченно рассматривал помятую постель, где его неугомонный сокомандник должен был ждать лекарства. Цзысюаню пришлось все соседние поселения облететь, чтобы раздобыть эликсир, способный восстановить кровь. Сейчас Вэй Усянь очень нуждался в нём. Но его не было. Снова умчался развлекаться? В этом Цзысюань ни на миг не усомнился. Ему не пришло в голову, что Вэй Усяню стало хуже и он отправился на поиски помощи. Цзысюань отверг мысль о том, что он проголодался и попросил еды, что он ушёл в уборную, в конце концов. Всё это не вязалось с образом Вэй Усяня, который Цзысюань успел составить в своих мыслях.

Он оставил эликсир на столе и вышел на улицу, огляделся. Мирные взгляды, мирные улыбки, мирное почтение, каким крестьяне обычно встречали заклинателей или других господ. Может быть, Цзысюаня кто-то и узнал, но сейчас он являлся заклинателем и представился как заклинатель. Он мысленно прикинул, куда мог отправиться его неугомонный товарищ, и избрал единственное подходящее направление: центр деревни.

Крестьяне почти не тратили времени на развлечения, но когда к ним в гости заявлялись господа уважаемые, они могли и отложить все занятия. Там он и отыскал Вэй Усяня, ничуть не болезного и широко улыбающегося. Он восседал на сваленных в кучу мешках перед наскоро сооружённым из досок столом, на котором в ряд стояли три замызганные чаши донышком кверху, и болтал без умолку. Слева уже лежала кучка мелких монет, справа стоял красный от злости крестьянин, у которого Вэй Усянь, видимо, уже успел выиграть несколько раз подряд. Вэй Усянь поднёс к губам большое красное яблоко и с аппетитом откусил. Его больная рука шевелилась не так свободно, как та, которой он двигал чаши. Но даже одной рукой у него получалось блестяще. Он так быстро перемешал все три, что крестьянин задумался перед тем, как указать на одну из них.

Цзысюань испытал облегчение от увиденного и раздражение одновременно. Он был рад, что Вэй Усянь на ногах и, кажется, ничуть не удручён из-за раны. Но он позволил себе снова пасть в глазах народа, в том числе, в глазах Цзысюаня. Ни один уважающий себя заклинатель не позволит себе увлекаться азартными играми. Можно раз-другой сыграть или сделать ставку, но не более того. А глаза Вэй Усяня сверкали от этого самого азарта. Он точно знал, что делает.

Издав звук бессилия, Цзысюань стремительно пересёк разделяющее их расстояние и остановился прямо перед столиком. В этот миг Вэй Усянь поднял выбранную крестьянином чашу, под которой ничего не оказалось. Кажется, только Цзысюань заметил это, а Вэй Усянь внимания не обратил, так и смотрел снизу вверх, раскрыв рот. Эта его поза расслабленного принца и невинный, чуть удивлённый взгляд снова заставили душу Цзысюаня перевернуться несколько раз.

- Что ты вытворяешь?! – не выдержал Цзысюань. Он руку вперёд метнул, успел ухватиться за запястье Вэй Усяня, как раз за ту руку, которую располосовал лютый мертвец.

- Ай! – только и воскликнул Вэй Усянь. – Что за привычка – хватать людей посреди улицы и…

Что «и», Цзысюань не услышал, потому что уже развернулся и быстрым шагом направился к дому, который их обоих приютил. Краем глаза он заметил, как Вэй Усянь поспешно сгрёб свободной рукой выигранные монеты, уронил одну, но у крестьян ничего не пропадёт. Больше Цзысюань об отвратительном деянии партнёра не думал. Он втащил его в дом и швырнул на помятую кровать. Вэй Усянь равновесие утратил и чуть головой о стену не стукнулся, успел предотвратить удар. Он был удивлён и немного рассержен. Это значило, что он успел прийти в себя и мог бы дать достойный отпор, если бы захотел, но он предпочёл подчиниться.

- Ты никогда не думаешь, как выглядят твои поступки, - обвинил его Цзысюань тыча в него указательным пальцем. – И в лес ты полетел, лишь бы досадить мне.

- А вот это неправда, - возразил Вэй Усянь слишком решительно, чтобы сомневаться в его словах. – Прежде всего, - он стал серьёзнее, выпрямился, но остался сидеть, смотрел снизу вверх, прямо в глаза, - у нас не было никакого плана. Кто-то из-за своей гордости, которая тут никому не нужна, не соизволил ни слова обронить, ни единого предложения внести. Как я, по-твоему, должен был поступить?

- Хорошо, ты прав, - быстро согласился Цзысюань. – В случившемся виноваты мы оба, но можно было хотя бы сказать, куда ты направляешься. Так и поступают заклинатели, работающие в команде.

- Наша команда недолговечна. Вряд ли такой отброс как я удостоится чести постоянно вылетать с наследником клана! – рявкнул Вэй Усянь, крайне разозлённый, хотя причины для подобной вспышки Цзысюань не видел.

Цзысюань промолчал, ждал объяснений и понимал, что не дождётся. Вспышка собеседника прошла быстро. Он вдохнул поглубже, задержал воздух и выдохнул, потом по волосам провёл, тревожа выбившиеся из-под ленты прядки. Её следовало перевязать заново.

- Хорошо, я погорячился, - примирительно произнёс он. – Я правда на тебя злился. Но ты не можешь мне запретить играть.

- Только не в азартные игры, - выдвинул условие Цзысюань. – Играть можно и по-другому. Бывают благородные игры, способные показать твою доблесть и…

- Благородные игры не приносят денег, - перебил его Вэй Усянь.

- Тебя только деньги интересуют?

- Ты пригрозил больше ничего мне не давать. Как я могу удовлетвориться теми камешками, которые я уже получил? Деньги закончатся, а есть и одеваться надо всегда.

Снова твердил о деньгах. Он безнадёжен. Со стоном Цзысюань развернулся и сделал шаг к столу. Он наклонился, чтобы взять эликсир, хотел швырнуть его о стену. Если Вэй Усянь не хочет вести себя по-человечески, то и человеческой заботы недостоин. Но Цзысюань не бросил лекарство, а вручил Вэй Усяню. Молча. Без единого звука он шагнул к двери и вышел на улицу. Отчего-то стало неприятно, как жуки по коже бегали. Он думал поблагодарить Вэй Усяня за помощь там, в лесу; за спасение, в конечном итоге; за то, что Вэй Усянь заметил врага там, где его практически невозможно было заметить. Но Вэй Усянь обладал любыми качествами, кроме благородных. Он не мог просто принять благодарность. Ему обязательно надо было всё опошлить речами о деньгах и развлечениях. Пропащий человек, падшая душа. Его в свет выпускать – только позорить орден.

- Цзысюань, - Вэй Усянь вышел за ним следом. Цзысюань резко развернулся. Не услышал его шагов, не почувствовал его Ци. Впрочем, он и не сосредотачивался. В руке Вэй Усяня красовалась бутыль с эликсиром.

- Нам придётся выполнить это задание вместе, хочешь ты того или нет, - холодно напомнил Цзысюань. – Теперь я вижу, что для тебя значит всё моё расположение и выданные привилегии.

- Расположение? Привилегии? А в чём они заключаются? В том, что господин наследник разрешил мне поспать в его кровати пару раз? Спать и на соломе можно.

- Но ты…

- И я спас бы любого человека, оказавшегося сегодня в том лесу! Тебе не обязательно считать меня товарищем. Я без этого как-нибудь переживу.

- Ты отвергаешь всё, что бы я тебе ни предложил…

- Неправда!

- Ну конечно! Как я мог забыть, что деньги ты принимаешь от кого угодно, даже если это грязные деньги, обагрённые кровью!

- Это лучше, чем сдохнуть от голода где-нибудь под забором!

Никаких моральных принципов. Цзысюань не мог простить его за это. Эмоции, которые вызывал в нём Вэй Усянь, разнились как ночь и день. Никогда ещё он не встречал человека, способного разрушить все его старания всегда выглядеть спокойным и благородным.

Цзысюань извлёк из кошеля монету и быстро, пока Вэй Усянь не опомнился, порезал себе палец, а потом капнул на монету кровью. Только когда он поднял голову, он понял, что Вэй Усянь успел бы его остановить, но не захотел. Ему было совершенно неважно, что происходит с людьми, находящимися вне опасности.

- Деньги, обагрённые кровью, - повторил он и подбросил монету вверх, а Вэй Усянь перехватил. Ну хоть желание веселиться потерял.

- Мог выбрать монетку и покрупнее, - Вэй Усянь зажимал трофей в кулаке и пристально смотрел на собеседника.

Так и знал. Ему ничего больше не нужно, кроме денег и утоления низменных желаний.

- Если я не возьму этих денег, их подберёт кто-нибудь другой, - начал свою торжественную речь Вэй Усянь. – По-твоему, лучше, если бы их получил убийца за свой труд?

Цзысюаня передёрнуло. Он не знал, что ответить на такое, но сдаваться не собирался.

- Ты же знаешь, что я не стану убивать людей ради денег! – рявкнул Вэй Усянь. – А если не знаешь, то не такой ты и хороший друг. И если ты думаешь, что простолюдин с ужасными привычками не может оскорбиться, ты глуп!

- Следи за своим языком!

- Не надо учить меня благородству, если сам поступаешь не по-человечески!

Вэй Усянь был очень сердит и швырялся необдуманными обвинениями. Цзысюань никогда не позволял себе подлости. Он и простых людей никогда не трогал. Он вообще их не замечал.

- Ты плюёшь на простолюдинов при любой выдавшейся возможности, - продолжил Вэй Усянь со свирепой злостью. – Ты рядишься в золото и драгоценности, тем самым подчёркивая, насколько бедны и ничтожны простолюдины. Ты считаешь ниже своего достоинства хотя бы поприветствовать их. Скажи, ты хоть раз поздоровался с обычным человеком на улице? Когда ты делаешь покупку в лавке, ты благодаришь торговца? Нет! А знаешь почему?! Потому что для тебя имеют значение только твои обожаемые заклинатели, знать и убийцы, о которых ты внезапно вспомнил! – он вдохнул, казалось, для очередной тирады, а потом выдохнул и приподнял руку с зажатой в ней монетой, словно хотел бросить её на землю. Хоть так продемонстрирует гордость. Но он не последовал молчаливому плану собеседника, развернулся и через плечо бросил:

- Благодарю за подачку. Боюсь, она годится только для того, чтобы купить распутную девицу.

- Вэй Усянь!

- Не нравится?

- Ты перешёл все границы. Я не намерен прощать тебе настолько жестокое оскорбление.

- Да? И что же ты сделаешь? Пойдёшь в лес один? Или пошлёшь туда меня? Ты ведь можешь это сделать. Ты наследник клана. Тебе достаточно всего лишь приказать.

Этого терпеть было нельзя. Цзысюань понимал, что сорвался. Он понял, что прямо сейчас совершит возмутительный поступок и, возможно, тем самым провалит всё задание, но он уже не мог себя остановить. Тело его не слушалось, подчинённое гневу. Оно само выбросил сжатую в кулак руку вперёд, полностью окутанную белым светом. Рука, а вслед за ней и непослушное тело усилили заклинание. Вэй Усянь прямо на пути удара очутился. Раненый Вэй Усянь и совершенно невозмутимый. Он знал, как отреагирует человек происхождения Цзысюаня, и намеренно провоцировал, чтобы претворить какие-то свои коварные планы в жизнь и снова унизить достоинство благородных. Достоинство Цзинь Цзысюаня! Пусть Цзысюань падёт раненым или умрёт, но он не спустит с рук такого явного издевательства над собой и всей его семьёй.

Вэй Усянь поймал его удар, и они вместе врезались в стену дома, перед которым стояли. Цзысюань прямо в лицо Вэй Усяню дышал, зубы стискивал, но неконтролируемый гнев прошёл. Осталось только справедливое возмущение. Кровь просочилась сквозь повязку на руке Вэй Усяня. Сражаться стало бессмысленно, и отступать не хотелось. Это был тот случай, когда нельзя отпускать обидчика, не потребовав от него официальных извинений.

- Моли Небеса, чтобы я простил тебя за оскорбление, - в лицо Вэй Усяню произнёс Цзысюань.

- Если правда считается в ваших круга оскорблением, то я достоин смерти. Отойди, а то на колени неудобно падать.

Так они ни к чему не придут. Лицо Вэй Усяня так стремительно менялось, что не получалось поспевать разгадывать каждое его выражение лица. Только что он злился, а сейчас готов был растягивать губы в улыбке, вряд ли весёлой. Неискренняя улыбка на лице Вэй Усяня – всё равно что предупреждение для врага. Когда же Цзысюань успел стать его врагом? Когда?!

Он отпустил Вэй Усяня и отступил назад, спиной повернулся.

- Цзысюань! – Вэй Усянь опомнился и не получил никакого ответа. Цзысюань шагнул прочь. – Подожди, Цзысюань! Лишнего сказал со зла! Но ведь и ты понимаешь, насколько глубока пропасть между знатью и простолюдинами! Откуда мне было знать, что ты смертельно оскорбишься за то, за что от других я бы только по губам получил.

Уверенность снова ослабла. Вэй Усянь теперь обставлял всё так, будто всё это произошло случайно. Как вообще его понять? Цзысюань остановился. Он и правда чувствовал смертельную обиду, но и в дальнейших словах собеседника был резон. Цзысюань снова стискивал кулаки и чувствовал, что багровеет. Он старался изо всех сил держать себя в руках. Он обязан выстоять. Он не в праве позорить славное имя рода Цзинь. Когда Вэй Усянь догнал его, он продолжил путь, на этот раз один.