Вэй Ин сразу примчался в публичный дом, едва услышал весть. Он не рассчитывал на то, что слух окажется правдивым, в итоге оказался не готов к подтверждению.
- Это правда, - подтвердила хозяйка. Она относилась к Вэй Ину куда теплее, чем прежде. Раньше он не был слишком щедр, но с денежной поддержкой Цзысюаня ситуация в корне изменилась. Его стали считать чуть ли не видным мужчиной.
Хозяйка поставила поднос с чаем на столик и налила гостю. Вэй Ин будто не заметил, сразу потребовал подробностей:
- Госпожа Ци, но вы ведь не могли просто отпустить её. Это же Шиянь! Это одна из лучших ваших женщин!
И Шиянь – возлюбленная Вэй Ина. Этого он вслух не сказал, однако хозяйка наверняка догадывалась. Да и Шиянь была с ним ласкова, наверное, нежнее, чем с другими мужчинами. Возможно, она всё-таки надеялась, что однажды Вэй Ин выкупит её. Вэй Ин просто не успел. Он был готов даже к тому, что в последствии Шиянь ушла бы от него, а теперь нет и самой возможности.
- Она уехала счастливой, - хозяйка покачала головой. – Прости, Усянь, ты не мог предложить ей то, чего она хотела.
- Но я же с ней… Я её…
- Любишь? Мне так жаль, Усянь. Правда, жаль. Я не могу останавливать своих девочек, когда за них просят важные господа.
- Кто попросил? – Вэй Ин готов был услышать имя незнакомца, но просто не поверил, когда услышал ответ.
- Молодой господин Цзинь. Он пришёл ко мне с вестью, что Шиянь приглянулась некоему состоятельному господину и…
- Молодой господин Цзинь? – перебил её Вэй Ин.
- Да, Усянь, он самый. Как можно перечить молодому господину?
- Цзинь Цзысюань? – уточнил Вэй Ин. Всё остальное было неважно. Настолько неважно, что от обиды всё нутро переворачивалось. Цзысюань был с ним нежен и внимателен, а сам плёл интриги за спиной.
- Да, Усянь. Не сердись на наследника. Он же не желал ничего плохого. Наоборот, он вырвал Шиянь из рутины, от которой она начала уставать.
Вэй Ин взял чашу с чаем и залпом влил в себя, несмотря на то, что чай оказался слишком горячим. Он только прокашлялся и, стукнув донышком чаши о стол, крепко сжал на ней пальцы. Цзысюань предал его. Притворялся добреньким, а сам избавился от возлюбленной Вэй Ина. Это было так несправедливо, так грязно, что возмущение уже не умещалось в голове. Он готов был требовать ответа, кому именно продали Шиянь, но знал, что хозяйка не ответит. Она и ему сочувствовала. Она просто сидела напротив и молчала, наблюдала за переменой выражений на его лице. Вэй Ин чувствовал себя несправедливо обездоленным и одиноким. Слишком горько осознавать, насколько он слаб по сравнению с власть имущими. Цзысюань – такой же тиран, как и все они – знать, притворяющаяся защитником простолюдинов. Он руку к волосам метнул и вцепился в них, собирая прядь в кулак и с силой натягивая кожу на голове. Он издал стон, готовый вскакивать и бежать на поиски. Он понятия не имел, что делать дальше.
- Ко мне поступила новая девочка, - заговорила хозяйка. – Совсем юная, ещё неопытная. Хочешь, я уступлю её тебе?
Вэй Ин уставился на неё, но думал только об утраченной возлюбленной. Он ничего не мог сделать. Если помчится и силой вызволит Шиянь из лап знатного господина, никто его не поблагодарит. А Шиянь не раз говорила, что хочет жить в большом светлом доме и ни о чём не заботиться. Она хотела воспитывать собственных детей, посвящая им всё свободное время. Она хотела встречать мужа со службы, как самая обычная женщина. Шиянь настолько опостылела жизнь любимицы мужчин, что она, наверное, могла согласиться и на предложение Вэй Ина, а он медлил.
Наконец он осознал смысл сказанного и вместо вежливого отказа растянул гулы в улыбке. Только так можно бороться с несправедливостью, с высоко поднятой головой и природным упрямством, которым он не был обделён. Да и отец говорил, что упорство – это хорошая черта.
- С удовольствием, госпожа Ци, - согласился он. – Буду весьма благодарен, если вы повремените выставлять её перед другими посетителями, - он сложил руки в жесте и поклонился. – Я только завершу одно важное дело. Это ненадолго.
- Неужто собираешься стребовать ответа у молодого господина? – заподозрила она, наверняка рассчитывая остудить его пыл. Наследник великого клана для неё стоял чуть ли не одной ступени с божеством. Она побаивалась его отца, а Цзысюаню должна была угождать до того, как он откроет рот.
- Нет, что вы, - заверил Вэй Ин. – Дело очень важное. Я всё-таки заклинатель. А чтобы вы не остались в убытке… - он пожалел, что вернул опал в оправе Цзысюаню. Самое бы время отдать его хотя бы в качестве протеста. Но подвески Семи Ветров у него уже не было. Напрасно он хранил её у себя. Всего лишь камешек, который стоит много денег. А камень в оправе – и того дороже. Цзысюань не заслуживал того, чтобы Вэй Ин чтил его подарки. Вэй Ин не хотел ничего видеть в своём доме, что принадлежало бы ему. Сейчас – абсолютно ничего, ибо был слишком сердит. Однако он жизнерадостно улыбался хозяйке. Он достал очередную подвеску Цзысюаня, которую не успел обратить в деньги, и положил на стол перед собой. Хозяйка уставилась на неё жадным взором, многозначительно давая понять, что выполнит любое условие, лишь бы заполучить её.
- Прошу вас подождать совсем немного. Нечасто выпадает шанс возлюбить невинную деву, - он наклонился вперёд. Его не так интересовала невинность новенькой девушки. Возможно, хозяйка имела в виду не девственность, а неопытность в силу юного возраста – Вэй Ину было всё равно. Он в глаза не видел этой женщины и не стремился ускорить встречу. Сейчас важнее всего была потерянная Шиянь и человек, вонзивший ему нож в спину.
- Конечно, Усянь, - хозяйка улыбалась, считая, что Вэй Ин воспринял весть легко. Наверно, она готовилась к душевной боли, десяткам кувшинов вина, жалобам и слезам. Вэй Ин не собирался рыдать. У него сердце так сжимало, что вместе с ним ослабило все остальные эмоции. Вэй Ин не испытывал тягу расплакаться, упасть на кровать лицом вниз и долго думать о своей жалкой доле. Ему хотелось только разобраться до конца, хотя насчёт Цзысюаня он иллюзий не питал. Цзысюань из тех людей, что любым способом хочет получить новую игрушку и отказывается делиться ею с другими. Он, должно быть, не выносил мысли о том, что Вэй Ин мог спать с кем-то ещё, кроме него. Но Вэй Ин и так прекратил заглядываться на женщин, упивался новыми ощущениями, пока Цзысюаню не надоела новая игра. Напрасно он стремился к согласию. С благородными оно невозможно. Благородные не видят ничего, помимо собственных желаний.
- Тогда позвольте откланяться, - Вэй Ин всё ещё улыбался, усыпляя беспокойство и бдительность собеседницы. Горло драло от горячего чая, а он продолжал притворяться довольным, будто честь первым опробовать новую женщину являлась верхом его счастья.
- Усянь, - она не поверила. Никакая игра не могла обмануть её, наученную жизненным опытом. Как бы пренебрежительно Цзысюань ни отзывался о женщинах в этом доме, ему до их человечности очень далеко. Ему никогда не понять причин, толкающих людей на крайности. Ни одна женщина не рождается с желанием прислуживать мужчинам в кровати. Безвыходность способна загнать человека в самое неожиданное место. – Усянь, не кори молодого господина. Ты ведь знаешь, что Шиянь всё равно не смогла бы жить возле Башни Кои.
- Да, госпожа Ци, вы правы. Ей было бы очень неуютно от похотливых и осуждающих взглядов.
Вэй Ин покинул бы орден и увёз её, куда бы она ни пожелала. Но Шиянь не оставила ему ни шанса.
- Тогда не торопись с решениями, - хозяйка поднялась за ним и погладила его щёку. Рука у неё была нежная, мягче, чем у Шиянь. Её прикосновения – как лёгкое касание пёрышка. Вэй Ин не сдержался, накрыл её руку своей и чуть-чуть повернул голову, касаясь губами её ладони, целуя её ладонь, пахшую пряностями. Она была готова остановить его даже собственным телом. Её одежды словно случайно разошлись в стороны, ворот легко соскользнул вниз по гладкой коже, показывая неприлично оголенные плечи. Одежды были столь невесомы, что сползли до локтей, где и остановились, ибо руки она держала согнутыми, удерживая Вэй Ина. Она делала это столь мастерски, что он почти поддался. Он потянулся к ней, тронул губами её губы и остановился на этом. С шумным выдохом он вырвался из её объятий и ушёл. Он хотел её, женщину, которая всегда оставалась недоступной. Только влиятельнейшие из господ могли насладиться ею в полной мере. Вэй Ин никогда не попадал в привилегированную категорию. Но ему никто не был нужен, кроме Шиянь. Шиянь, что теперь потеряна навсегда. Он переборол опрометчивое желание вызволить её из плена., ибо совершил бы чудовищную ошибку. Она никогда не простила бы его, если бы потеряла возможность вернуться к мужу. Шиянь не та женщина, что стала бы обращать на него внимание. Это говорил и Юхэн, слуга Цзысюаня. Это понимал и сам Вэй Ин, но любовь заставляет питать надежду даже там, где её практически нет.
Вэй Ин прямиком направился к Башне Кои. Цзысюань, с которым Вэй Ин нашёл гармонию, превращался в злодея. Никто из товарищей Вэй Ина не был способен на подобную гнусность. Если им не нравились поступки Вэй Ина, они говорили об этом прямо. Они могли поспорить, даже ударить или вообще довести до драки, но чтобы вот так, исподтишка – никогда. Не может ведь Цзысюань оказаться таким злодеем. Вэй Ин и верил, и не верил одновременно. И прежде чем рубить с плеча, он должен сам во всём разобраться. Однако Вэй Ин уже обвинил его, осудил и назначил наказание. Какие бы материальные блага Цзысюань ни сулил ему, Вэй Ин больше не станет потакать его прихотям. Он не позволит даже прикоснуться к себе, пока не услышит достаточно убедительные доводы, которые смогли бы оправдать его. Но никакая причина не могла послужить оправданием в подобном. Цзысюань, который никогда не интересовался женщинами, ублажающими мужчин, не мог вдруг ни с того ни с сего возгореться сочувствием к одной из них и от души пожелать помочь ей достичь личного счастья.
Возле Башни Кои он нарвался на охрану. Разумеется, главный вход охранялся заклинателями. Только неважно они распределяли посты, раз проникнуть внутрь можно множеством других способов. Вэй Ин просто не подумал, что может наткнуться на препятствие. Он полагал, каждый в этой громадной обители знает о расположении наследника к нему. Как оказалось, знали далеко не все. Цзысюань попросту стеснялся демонстрировать свои пристрастия другим. Была бы симпатичная барышня, а тут простолюдин мужского пола. Видимо, он просто рассчитывал хорошенько развлечься за спинами всех родственников и избавиться от досадного довеска в виде любовника. Сейчас Вэй Ин мог думать о нём только так. Сейчас Цзысюань казался ему ужасным человеком, сродни твари тёмной, гребущей только под себя и для себя и уничтожающей всё, что подгребла.
Его отшвырнули от двери. Вэй Ин едва по ступеням вниз не покатился, вовремя призвал свою Ци и задержался на верхнем ярусе. Мир всё равно успел разок перевернуться. Прядка волос из ленты выбилась и теперь свисала сбоку, касаясь щеки, что ужасно отвлекало. Вэй Ин попытался сдуть её, но она вернулась на место. Ничего не оставалось, как завести её за ухо. Стало немногим лучше, ибо ничто не могло унять того смятения, что охватило всё его нутро. Досада и желание хоть с кем-нибудь поквитаться возглавляли этот клубок. Вэй Ин держал себя в руках. Он отлично знал, что нельзя буянить на пороге дома господ. Лучшее, что его ждёт – это пара тумаков. Но могли ведь и запереть в тюрьме, благоразумно позабыв о некоем нарушителе порядка на долгое годы. Тогда Цзысюань со спокойной совестью отвергнет его. Кому нужны преступники? Тогда Цзысюань вздохнёт с облегчением, что наконец-то усмирил разгульного адепта.
Вэй Ин спорить не стал. Он поднялся на ноги и пошёл по ступеням вниз. Зайдёт с другой стороны, где охрана не так бдительна. Если вдруг её усилили во всех частях, то он притворится слугой. Он не высокомерный павлин, что воротит нос от старых одежд, пропахших пылью. Он попадёт в Башню Кои, в проклятые покои Цзысюаня. А если его нет дома, то дождётся там и выскажет всё, что сейчас бушевало внутри.
Вторая попытка удалась. Вэй Ин не встретил никаких препятствий. Сколько чёрных ходов было в этой Башне, столько и слабостей. Сюда не то что одинокий воришка проникнет, но и целая вражеская армия. Другое дело, что армия не ходит по одному-двое. Такие скопища людей видны задолго до нападения и даже приближения к границам владений.
Слуги узнавали Вэй Ина и тихо уступали дорогу. Благо, никого из влиятельных господ Вэй Ин не встретил. Он понятия не имел, как стал бы объясняться. Да хотя бы и правду рубануть. Вэй Ин так сердился на Цзысюаня, что готов был даже его родителям в лицо сказать, что их сын, такой весь из себя идеальный наследник клана, спит с мужчиной, и ему это нравится. Цзысюань выступал инициатором. Вэй Ин не сделал бы первого шага сам. Возможно, он подумал бы о том, как Цзысюань выглядит на пике страсти, но это осталось бы в его фантазиях. А Цзысюань на этом пике выглядел очень красиво. Мигом беспомощности, отражённом на лице после излияния он соблазнял Вэй Ина ещё больше, заставлял рассчитывать на повторение.
Вэй Ин ворвался к нему в покои и хлопнул за собой дверью. Цзысюань был там, снова корпел над свитками, горкой вываленными на стол. Каков наглец! Делал вид, будто ничего не произошло. Так же буднично он поднялся из-за стола, отложив свиток, что держал в руках, и шагнул к гостю. Только когда между ними оставалось пять шагов, он остановился, наверняка замешкавшись из-за гневного вида Вэй Ина. А Вэй Ин был уверен, что гнев отражался в каждой части его тела, даже в с силой стиснутых кулаках, опущенных вниз.
- Вэй Усянь, что произошло? – начал Цзысюань.
От этого невинного вопроса хотелось ему в лицо плюнуть. Вэй Ин усмехнулся, демонстрируя зубы отнюдь не в дружеской улыбке.
- Верни её мне, - потребовал Вэй Ин, ткнув в него пальцем.
- Кого?
Цзысюань не стремился подавлять собеседника в разговоре. Наоборот, он как будто стушевался немного. Будто он сам страшился момента истины. У него даже плечи опустились.
- Я говорю о Шиянь. Верни мне её, - повторил Вэй Ин и накинулся с обвинениями. – Это в привычках господ – красть у простолюдинов самое дорогое и отдавать в чужие руки. Почему тебе не хватило смелости сделать это на моих глазах, а не за спиной, как трусливая крыса?!
Оскорбление достигло цели. Цзысюань нахмурился, но, видимо, последствия назревающего конфликта его волновали больше грубых слов. Он сделал ещё два шага на сближение и уверенно отчитал гостя. Вернее, ему показалось, что отчитал:
- А тебе не кажется, что в ней и была твоя проблема? Ты стал зависим от этой женщины. Ты всерьёз упивался мыслью о супружестве с разгульной девкой! Как бы на тебя посмотрели люди?
- Это моё дело, как на меня будут смотреть! – Вэй Ин не мог держать себя в руках, говорил на повышенных тонах и сопровождал каждую фразу жестами. – Если тебе не нравились мои связи, мог бы отказаться от идеи изменить на мои привычки. Но раз уж мы оба дошли до этого, давай разберёмся раз и навсегда. Сейчас! Я хочу остаться при своём, при всём том, что сопровождало меня до встречи с тобой. Так что верни мне Шиянь – и я забуду о твоей подлости!
Отважно швырялся обвинениями, а Цзысюань держал себя в руках. Его глаза полыхали, но он не спешил кидаться обвинениями в ответ и грозить расправой за оскорбление знати.
- Я не могу вернуть её. Она уже замужем. И она пошла за этого человека по своей воле, потому что он богат и влиятелен в своей сфере, - сразу с объяснениями подал Цзысюань. – Или ты всерьёз настроен разрушить чужой брак и опозорить эту женщину ещё больше? Измена мужу – что может быть хуже? Ты радоваться должен за неё, что она наконец-то обрела своё счастье – и её дурная репутация вскоре забудется.
- Она никогда не была дурной! Шиянь была любимицей многих мужчин. И ни один из них не посмел бы заявить, что она павшая девка! Это делаешь только ты с завидной регулярностью. С меня хватит! Я не позволю тебе и дальше оскорблять мою возлюбленную!
Показалось, будто Цзысюаня хлестнули по щеке. Он даже головой тряхнул при последних словах. Вэй Ин ограничился этими словами, хотя готов был не останавливать поток злости до тех пор, пока Цзысюань не сделал бы этого за него. Но Цзысюань молчал. Он как не у себя дома стоял навытяжку и стискивал, и стискивал кулаки, а потом, после значительной паузы, в течение которой у Вэй Ина даже дыхание выровняться успело, очень тихо потребовал:
- Не смей при мне превозносить её благодетели и повторять, что любишь её.
- Мне не стыдно признать, что моя любовь может быть безответной!
- Не смей говорить, что любишь её! – повысил голос Цзысюань. – Я не позволю, чтобы мой фаворит таскался за женщинами и всерьёз рассчитывал на ответные чувства!
- Это унизительно для тебя? – Вэй Ин злорадно рассмеялся. Цзысюань при всём своём влиянии не мог заставить человека кого-то разлюбить. – Для тебя важнее всего, чтобы никто не трогал твои игрушки, - с ноткой уничтожения в голосе продолжил он. – Как это кто-то посмел дотронуться до драгоценного фаворита наследника? А я соглашался становиться твоим фаворитом?!
- Если нет, почему позволил довести до этого?! – Цзысюань тоже полыхал. Но его злость была холодной, не такой, как обычно. Он словно отстаивал что-то, стоя на краю пропасти. Он даже нападать не пытался, только взгляда не отводил. А когда опустил его, тряхнул головой и махнул рукой по лбу. Причёска у него тоже выглядел не идеальной от долгого корпения над свитками, поэтому и волосы, выбившиеся из шпильки, встали дыбом, а потом все вместе упали обратно на лоб, когда Цзысюань поднял голову.
- Парочка любовных связей на стороне – это не преступление, - заявил Вэй Ин, чувствуя некую перемену. Цзысюань реагировал не так, как должен был, от чего уверенность Вэй Ина немного поубавилась, зато проснулось желание проявить осторожность. Он больше не повышал голоса, просто говорил. – У меня было много связей, и ни одна из них никого ни к чему не обязывала. Если человеку это нравится, это такое преступление? Пить и есть за обедом – это преступление?
- Это не одно и то же.
- Это ты так думаешь, - Вэй Ин оставался на месте, тогда как Цзысюань уже дважды порывался подойти. И сейчас он сделал ещё один шаг на сближение, но снова остановился. – Тебе пора стать наконец мужчиной, а не восхищаться от счастья после первой ночи любви, - указал на его слабость Вэй Ин.
- А тебе не приходило в голову, что воспитанный человек…
- Не может позволить себе связь с женщиной, не предназначенной ему? Чушь. Ты же не рассчитывал сделать меня своим мужем.
Цзысюань воздуха набрал для ответа, но словно наткнулся на стену и выпустил его, а потом снова набрал, снова мотнул головой, сгоняя какие-то неприятные мысли, и наконец сказал:
- Я сделал то, что должен был сделать. И это не только ради репутации ордена. Если ты со своим скудным умом до сих пор не понял этого, не пытайся переложить вину на меня.
- Но ведь это ты продал Шиянь незнакомому мужчине? Почему не любую другую женщину? Они все мечтают о собственном доме и о единственном муже.
- Потому что Шиянь хотел выкупить ты.
- А-а-а, то есть, ты просто хотел помочь мне сэкономить деньги, что сам же мне и отдал?
Цзысюань застонал, за голову схватился, но остался на месте, хотя по всем правилам должен был развернуться и начать долбиться головой о стену. Вэй Ин осознал, что он не понимал своего партнёра. Они так различно мыслили, что непонимание другого причиняло массу неприятностей. На миг Вэй Ин даже укол совести пережил, а потом заверил себя, что он пострадавшая сторона. Это его лишили будущего с возлюбленной. Это его жизнью пытаются распоряжаться. И это его тела жаждет наследник. А значит, Вэй Ин должен получить хоть какие-то привилегии за свою покладистость. Только мириться он больше не собирался. Сейчас Цзысюань выдумал вот это, а что будет потом, когда он натолкнётся на очередное несогласие своей любимой игрушки?
- Я рассчитывал подождать, - чётко выговаривая каждое слово, произнёс Вэй Ин. - Я думал дать тебе время разобраться. Я пытался хранить верность тебе, потому что если для тебя это серьёзно, тебе было бы очень больно. Но ты перешёл все границы дозволенного и человеческого. Ты поступил так, как не позволял себе даже такой отброс общества как я.
Цзысюань встрепенулся. Наконец-то он дошёл до конца и обхватил обеими руками предплечья Вэй Ина, смотрел иначе, как-то ненормально.
- Это что, прощание? – потребовал от ответа со стальной ноткой в голосе.
- А если да? Ты закуёшь меня в цепи? – Вэй Ин надавил на него, шаг навстречу сделал, вынуждая его отступить на равноценное расстояние. Он сам потянулся к лицу Цзысюаня, но не тронул его губ своими, просто смотрел в глаза. Цзысюань как будто пребывал в постоянном напряжении. Он выглядел не совсем здоровым. Вэй Ин полагал, его так нежданно нагрянувшие отношения выматывают, а он, похоже, вынашивал некие другие идеи, недоступные больше ни для одной живой души во всём мире.
Вэй Ин расхотел винить его. Кажется, им обоим досталось. Цзысюаню, должно быть, нелегко было признать, что он мужеложец. Это, в конце концов, противоречило правилам клана и мучило его. Вэй Ин отступил, но Цзысюань двинулся за ним и не выпустил из своих рук.
- Ты не можешь вернуться к своим пагубным привычкам! – потребовал он.
- Это моя жизнь. И я могу делать с ней всё, что захочу, - отрезал Вэй Ин.
Попытка высвободиться ничего не дала. Вэй Ин был слишком взвинчен, чтобы пытаться познать метания собеседника. Ему своих хватало. А у Цзысюаня собственных нянек полно, начиная с его слуги-заклинателя, который, наверное, и убирает за ним всю грязь, скрывает все его промахи.
- Вэй Усянь!
- С меня хватит! – тем же тоном, столь же громогласно ответил Вэй Ин. – Ты обвинял меня в том, что у меня нет гордости, что я ради твоих подачек буду пресмыкаться перед тобой? Ты хотел увидеть эту границу, когда твои деньги перестанут приносить мне радость? Так вот – это она и есть. Мне больше не нужно вознаграждение за услуги. Хочешь давать деньги – тебе придётся делать это без причины. А от лёгких денег… - Вэй Ин снова к нему наклонился, рассчитывая уколоть побольнее, - я никогда не отказываюсь, если дураки вроде тебя…
Он не успел закончить, потому что Цзысюань сам подался к нему и поцеловал. Такого страстного поцелуя Вэй Ин точно не ожидал посреди конфликта. Этот поцелуй смешал Вэй Ину все карты. Он ответил, ибо не ответить было бы преступно даже не перед Цзысюанем, а перед самим собой. Он наслаждался этим поцелуем, откровенным настолько, что завершить его можно только в кровати, в тесных объятиях с любовником. Цзысюань явно этого и добивался. Ему, куда менее опытному в любовных связях, было куда сложнее всё это остановить.
Остановил Вэй Ин. Он махнул головой, разрывая поцелуй, и быстро отступил назад, спиной вперёд, оставляя Цзысюаня посреди покоев одного, всё ещё немного расслабленного после поцелуя. Не дожидаясь его реакции, Вэй Ин тронул дверную ручку и был остановлен. Подготовка у наследника отличная, раз он так скоро пришёл в себя и начал действовать. Хватка у него тоже была сильной. Ци струилась в нём сплошным потоком, показывая, что он намерен остановить Вэй Ина любой ценой. Только он не учёл разницу в боевом опыте. Вэй Ину всегда обучение давалось легко, и он выдумывал множество новых приёмов, пока остальные практиковали один из них. Будь Вэй Ин тем самым обычным адептом, он бы полностью оказался во власти наследника.
Вэй Ин развернулся, встречая поток Ци Цзысюаня своим, а второй рукой, не очень честно, ударил кулаком в живот, не используя Ци, чтобы удар получился как можно менее заметным. Как Вэй Ин и рассчитывал, Цзысюань тщательно следил только за объектами, источающими Ци. Физическую силу он во внимание не брал, поэтому согнулся от удара в тот момент, когда вслед за кулаком Вэй Ина в его нутро рванула и сконцентрированная Ци, дабы он этот удар прочувствовал во всей красе. У него дыхание перехватило. Он позволил себе промедлить, потому что Вэй Ин не стремился убивать его. Вэй Ин просто оставил его с его болью в животе, одного, рассерженного из-за несогласия презренного простолюдина. Но Вэй Ин доходчиво ему объяснил, что даже на простолюдина не каждый господин имеет влияние.
- Усянь! – напоследок раздалось из-за закрывающейся двери. Цзысюань не побежит за ним. Помимо того, что он не захочет унижаться прилюдно, пытаясь уговаривать беглеца, так конфликт перешёл на стадию силы. А тут без сражения не обойтись. Цзысюань ни за что не позволит себе этого, особенно под носом у родителей, всех старейшин и наставников ордена.
Вэй Ин вышел через главные ворота, показывая охранникам, как хорошо они защищают подступы к Башне Кои. Он смеялся над ними, гордо выпрямив спину, когда спускался вниз по ступеням.
Цзысюань ждал, когда Вэй Усянь узнает об отъезде его гулящей девки, ждал его недовольства и обвинений, вплоть до ссоры. Но как бы Цзысюань ни старался, оказался совершенно не готов ко всем этим последствиям. В мыслях всё выглядело не так красочно и более логично. Вэй Усянь не желал подчиняться той логике, которую Цзысюань выстраивал для себя. Он надеялся воздействовать на Усяня уговорами, а наткнулся на глухую стену. Заявление о том, что Усянь любит эту женщину, воздействовало на Цзысюаня не так, как он думал, хотя отлично об этом знал и тоже ждал. Фантазии резко расходились с реальностью, насколько бы логичными они ни выглядели. Реальность оказалась более нереалистичной, как и все суждения великих мудрецов. В трактатах предков клана Цзинь упоминалось, что всё идёт по задумке человеческих умов, а не по божественному провидению. Цзысюань их множество раз перечитал, прежде чем посчитал себя готовым отбивать атаку Усяня всяческими аргументами. Разница заключалась в том, что Усянь не стремился мыслить подобно великим умам. За его плечами не было клана, он не думал о будущем ордена. В его маленьком мирке властвовали собственные законы.
Цзысюань не остановил его, потому что шум привёл бы к последствиям ещё более нежелательным – и Усянь это прекрасно понимал. Он много силы вложил в удар, живот до сих пор отзывался туповатой болью. Показалось даже, что Усянь разорвал ему какой-то орган. Только если бы он и правда нанёс столь внушительные повреждения, Цзысюань уже бы плевался кровью и чувствовал небывалую слабость. Ничего этого с ним не происходило. Однако на ногах Цзысюань тоже не устоял. Едва Вэй Усянь ушёл, закрыв за собой дверь и проигнорировав последний зов, Цзысюань по своей воле на пол опустился и обхватил голову руками. Крайне недостойный наследника великого клана жест. Все эти проблемы, неприятности, вкупе с целым внешним миром, рвались в его голову. Ему воздуха не хватало. Он глотал его, сглатывая вместе со слюной, и давил в себе желание выразить своё разочарование воем, подобным собачьему. Он молча стискивал кулаки, стягивая в них волосы. Было больно, но не так, как внутри. У Цзысюаня сердце полыхало жестоким огнём, а он ничего поделать не мог. Не так он представлял себе собственную реакцию. Он должен был просто огорчиться из-за возмущений Вэй Усяня и пережить этот неприятный день, готовясь к следующему. А он рыдать хотел не останавливаясь. Он даже рукой по глазам махнул, желая убедиться, что на них нет слёз. Вэй Усянь только и делал, что толкал его на постыдные поступки. Мужчина, тем более заклинатель, не должен плакать. Цзысюань, как наследник великого клана, не имел права на слёзы, если они не вырваны ветром во время быстрого полёта.
Слёз не было, но от этого становилось лишь больнее, потому что они скапливались внутри и начинали давить со всех сторон. Чтобы не пролилось ни капли, он виски с силой сжал и продолжал давить до тех пор, пока не услышал шаги за дверью. Наверняка Юхэн явился, едва заслышав, что у наследника были гости и выглядел этот гость не слишком доброжелательно. Только слухов не хватало. Надо взять себя в руки и перестать убиваться без причины. Цзысюань найдёт в себе силы с этим справиться и повлиять на ситуацию. Вэй Усянь обижен – это понятно, но ведь он не бессердечен, что не раз демонстрировал. Он просто запьёт своё горе вином, пропустит пару дней занятий, за что получит наказание от наставников, и всё вернётся в прежнее русло. Всё будет хорошо. Иначе не могло случиться. Не должно.
Юхэн задержался в дверях, едва получил позволение войти и увидел господина, уже поднявшегося в полный рост, горделиво вскинувшего голову. Юхэну не нужно было раскланиваться. Обычно он так и не делал. А сейчас он вообще позабыл о проявлении уважения к наследнику, смотрел на него, как на обычного мальчишку. Может быть, для Юхэна вся игра с мимикой являлась лишь декорацией – и он видел истинное выражение лица подопечного, потому что ни на миг не обманулся.
- Я видел Вэй Усяня, - начал Юхэн, закрывая за собой дверь. – Он был слегка расстроен.
- Только слегка? – усмехнулся Цзысюань. Сохранять лицо при других было куда проще, чем перед самим собой.
- Говоря, что он расстроен, я слукавил, - немедленно высказал правду Юхэн. – Он выглядел взвинченным и полным решимости, - он снова сделал паузу, в течение которой Цзысюань молча вернулся за стол, не забыв прихватить вино с полки. Только чашу не взял, а пить прямо из кувшина не очень прилично.
Тем временем Юхэн высказал предположение:
- Он узнал об отъезде Шиянь и решил услышать объяснения из первоисточника?
- Я вообще ничего не могу от тебя скрыть? – с ноткой возмущения произнёс Цзысюань. – Где я так просчитался, что даже мысли скрыть не в состоянии?
- Ваше лицо спокойно, - немедленно заверил Юхэн. – Я слишком привык к нему и внимательно наблюдаю, особенно если есть причины для беспокойства.
На этот раз Цзысюань ничего не ответил. Ему не хотелось говорить. Он желал, чтобы его оставили в покое. Если Юхэн будет настаивать, он и его попросит уйти. Но Юхэн, хоть и служил ему, не был обычным слугой. Он заклинатель поопытнее Цзысюаня, да ещё человек уважаемый, отцом назначенный. Негоже отвергать родительскую заботу, особенно если она от души. Не стал бы отец поступаться своими принципами и отлучать от себя верного человека в угоду не самому желательному ребёнку. Цзысюань не понимал, как можно любить одного ребёнка больше другого, если они все – родная кровь. Но у отца были дети на стороне, вход которым был закрыт в Башню Кои. Отец не видел их, не общался с ними, просто имел в виду, что всегда найдётся из кого выбрать, если родной сын погибнет или оступится. А сейчас была очень большая вероятность ошибки. Цзысюань намеренно на неё шёл, лишь бы удержать Вэй Усяня возле себя. Он хотел, чтобы Вэй Усянь и сам не мог жить без него, чтобы думал о Цзысюане, оставаясь в одиночестве, чтобы жаждал его тела так же, как жаждет Цзысюань.
- Прошу вас, молодой господин, остановитесь на этом, - Юхэн подошёл к столу, игнорируя напускную заинтересованность подопечного свитками.
- Ты сам толкнул меня в его объятия, - обвинил Цзысюань.
Ему надо было кого-то обвинить, хотя они оба понимали, что на Юхэне нет никакой вины. Не надо было поддаваться, зная, насколько глубоки чувства к этому простолюдину.
Цзысюань отказался от обмана, отложил свитки и поставил локоть на стол, в раскрытую ладонь лицо опустил и покачал головой. Юхэн сохранял молчание, сочувствовал и ничего не делал. Он тоже не знал, как выйти из столь деликатной ситуации. Однако тишину он нарушил первым:
- Вам не стоило забывать, что это за человек. Для Вэй Усяня нет никакой ценности в случайных связях. Он не понимает, что для кого-то это может оказаться серьёзно.
- Тогда как же он любит эту развратную девку? – не поднимая головы, спросил Цзысюань. Сам не заметил, как вложил в интонацию толику злобы. Он ненавидел эту женщину всё больше и больше день ото дня. Была бы его воля, он бы тихо убил её и оставил тело на растерзание диким животным, чтобы его никто не нашёл. За все свои мучения он хотел обвинить её, отрицая её непричастность. Это она во всём виновата. Она совратила Усяня и не позволяет до сих пор никому сблизиться с ним. Она держит его, даже принадлежа другому мужчине телом и душой. Она соблазнила его, зная, что не ответит взаимностью.
- Я не должен помогать наследнику в его опрометчивых поступках, - оговорился Юхэн. – Но вы для меня не просто наследник. И вы отлично знаете, чем рискуете, если продолжите всё это.
- Я бы с радостью отказался от этих чувств, но я не могу. И тебе не стоит поддерживать разговоров об этом со мной. Я должен быть сильным и ответственным, а сейчас… На кого я похож сейчас? – он голову поднял, наконец вытащив лицо из ладони. – Настоящее ничтожество.
- Это не так, - Юхэн осмелел и тронул руку Цзысюаня, обхватил запястье и легонько надавил, чтобы он снова не спрятал лица. – Замкнутому сердцу больнее всего. Вы всегда были идеальным. Теперь ваша сдержанность приводит вас в смятение. Вы вдвое несчастнее, чем любой другой влюблённый юноша.
- Чем же я отличаюсь от любого другого?
- Что вы сделали, чтобы удержать его? Кроме ваших подарков, значения которых он даже не понял.
- Что я мог сделать? Цветы и красивые платья ему дарить? – Цзысюань выразил всё пренебрежение подобными вещами.
- Вы его не убедили, - теперь головой качал Юхэн. – Он не мог ни разу не задуматься о вашем отношении к нему. Он просто не поверил. И в этом состоит ваша вина. Больше ни в чём.
- Как ещё я мог убедить его? Я даже… - даже целовал его, ласкал его, не брезговал никакими его выделениями. Если для Усяня нормально отношение двух мужчин, то он вконец испорченный человек. И это ничтожество Цзысюань полюбил. Позорище.
Все его мысли, видимо, отразились на его лице, потому что Юхэн в самом деле выглядел огорчённым. Он задержал его руку в своей и погладил дважды, прежде чем отпустить. Цзысюань только мельком посмотрел на сей жест и тут же забыл о нём.
- Я не должен поддерживать ваш выбор, - Юхэн корил себя и не скупился на огорчение в голосе, чем вызвал волну ответной благодарности. Однако Цзысюань не продемонстрировал её. Ему просто стало немного легче, что кто-то понимает его боль и готов поддержать, несмотря ни на что.
- Он ведь просто напьётся и забудет о своей возлюбленной, - противореча всем своим мыслям, сказал Цзысюань. – Ему придётся забыть, если он не хочет разрушить её жизнь.
- Вы пытаетесь сравнивать его с собой, - неодобрительно заметил Юхэн. – Но он – не вы. Он не станет смиренно ждать, пока боль отпустит его. Вы всё ещё уверены, что хотите дать ему время?
- Не хочу, - Цзысюань и сам понимал, что Вэй Усянь не ограничится мокрой от слёз подушкой. Он вообще плакать не станет, совсем как Цзысюань. Только слёз они не лили по разным причинам. – Я хочу, чтобы его жизнь стала невыносимой без меня. Но это же смешно, - поведал о своей мечте он и тут же высмеял её.
- Может быть, вы попробуете пережить этот сложный период без него? – сделал очередную попытку Юхэн. – Ради вашего положения. Ради клана и ордена. Ради ваших родителей, которые уже почти определились с вашей будущей супругой.
- Не хочу без него, - выдохнул Цзысюань. Не хотел этого говорить, но будто обронил и тут же поправился. – Не могу. Думаешь, я не пытался бороться?
- Пытались. И я как никто другой видел это, потому что наблюдал каждый день. От вашей боли больно и мне. Вы стали для меня родным братом. Позвольте мне и дальше оставаться им.
Юхэн знал, что хочется услышать Цзысюаню. В другой момент он изберёт поведение слуги, а сейчас он и правда казался родным. Цзысюань давил в себе желание поделиться с ним всеми нюансами своих эмоций, но он не сделает этого. Цзысюань не делился этим ни с кем, даже с Вэй Усянем на пике страсти. Что было проще, чем выкрикнуть правду о своих чувствах в момент самой большой близости или сразу после неё. Тогда бы Усянь задумался, прежде чем швыряться столь резкими словами. Но Цзысюань продолжал настаивать на его положении фаворита, сам призывал Усяня считать себя чужой игрушкой. А теперь он просто не верит…
- Если ваши отец и матушка пожелают назначить вам наказание, я с радостью разделю его с вами, - добавил в общую копилку своих положительных качеств Юхэн. – Вам не надо опасаться меня. Я уже пришел к решению и готов силой привести к вам Вэй Усяня, заковать его в цепи и истязать до тех пор, пока он не увидит в вас единственного спасителя, единственного близкого человека.
- Ты говоришь страшные вещи. Перестань, - распорядился Цзысюань. Достаточно его одного со столь нездоровыми планами, которые он постесняется воплощать в жизнь.
- Я просто могу это сделать, если вам будет нужно, - сбавил обороты Юхэн. – Просто помните об этом.
- Ты рискуешь, поддерживая наследника в подобном.
- Я знаю, поэтому готов принять наказание вместе с вами, даже если оно будет куда суровее.
- Тебе не придётся.
По крайней мере, Цзысюань думал, что всё это не затронет Юхэна. Он не допустит этого, потому что для него наказание действительно будет намного хуже.
Вэй Ин не ожидал быстрой сдачи Цзысюаня. Конечно же, он распробовал удовольствие от интимной близости. Конечно же, он теперь хотел этого постоянно. Да ещё и его навязчивая идея перевоспитания покоя не давала. Но Вэй Ин слишком сильно на него сердился, чтобы найти хоть одно оправдание его отвратительному поступку. И это будет повторяться до бесконечности, если продолжать потакать его желаниям.
Вэй Ин неоднократно пожалел, что вообще с ним связался, а не только о том, что был слишком терпеливым. С наследником великого клана положено быть терпеливым, иначе нарушителя ждёт наказание. Вэй Ин и так не проявлял по отношению к нему должного почтения, тогда как даже люди в годах расшаркивались перед этим неблагодарным павлином, у которого из всех его достоинств только красивый хвост.
Вэй Ин дорисовывал павлина, сложившего хвост и взлетевшего на дерево, начинающего чистить пёрышки. Он почти не слушал наставника, интуитивно перестал верить ему, ибо наставник тоже носил фамилию Цзинь и был очень расположен к наследнику. В том, что Вэй Ин утратил половину своего свободного времени, виноват и он. Лучше бы он сообщил в орден о неподобающем поведении одного из адептов, Вэй Ин отбыл бы наказание – и все остались довольны. Вэй Ин до сих пор корил себя за ошибку на итоговом экзамене – за тот камушек, что, скатываясь с горы, вызвал целый обвал. Вэй Ин даже подумывал разузнать о других орденах поподробнее, на каких условиях туда можно попасть, и сколько там платят заклинателям за выполненные задания. Конечно, это уже крайность, но иного выхода не оставалось. Здесь всё будет напоминать о потере возлюбленной, об излишнем внимании, о странных притязаниях наследника. Да и можно ли от этих притязаний избавиться?
Павлин получался очень детальным. Вэй Ин старался подчеркнуть каждоё пёрышко, каждый глазок на пёрышке. С одной стороны контур побледнее, с другой пожирнее, где-то он вовсе исчезал, придавая эффект перекрытия перьев отделёнными друг от друга ворсинками соседнего пера. Рисунок вышел на славу. Вэй Ин не собирался отвлекаться, но услышал фразу, заставившую его влиться в общий мыслительный процесс. Надвигалось новое задание. В последнее время наставники адептов почти не обучали, а только заваливали заданиями разной сложности и направленности: то это были сражения с тварями, то обычное патрулирование, вплоть до охраны важных объектов Ланьлин.
На этот раз надо успеть выкрикнуть имена адептов, с которыми Вэй Ин выйдет на это задание. Неважно, куда их направят, неважно, какая сложность, уровень опасности и количество потраченных дней во время выполнения. Всё неважно, кроме состава команды. В последнее время это стало жизненно необходимо для Вэй Ина. Он не собирался больше мелькать перед глазами наследника и подкреплять свой образ. Чем скорее о нём забудут, тем лучше для всех. Поскорее бы родители выбрали Цзысюаню жену и привезли её в клан, и желательно сразу облачённую в красное, в повозке, обвешанной красными лентами и красными бантами из лент, чтобы лошади тащили повозку, запряжённые красной сбруей с такими же красными бантами.
- Задание вас ждёт интеллектуальное, - вещал Цзинь Фэнцзи. – Каждой группе будет выдана логическая задача. Вам надо её решить как можно скорее. Скорость выполнения будет учитываться. Невыполнение задания повлечёт усиленное обучение по пройденным теоретическим материалам…
Интеллектуальное? Вэй Ин заинтересовался. Конечно, подобным приходилось заниматься на обычных заданиях. Порой твари скрывались, и адептам надо было их отыскать и вычислить самый безопасный и быстрый способ их уничтожить. Но твари умом не блистали, как бы искусно ни таились в высокой траве или зарослях кустарника, а крупные твари были заметны издалека из-за своей тёмной энергии. Такие вещи заранее предупреждали заклинателя об опасности. Вэй Ин научился чувствовать эту энергию, которая вырывалась из тела твари наружу. От лютого мертвеца свободной энергии немного, но какой-нибудь бездонный омут мог привлечь заклинателей с расстояния ли, а особо искусных и чувствительных – два-три ли.
- Группа будет состоять из трёх человек, - приступил к подробностям Фэнцзи. – Право выбора предоставится лидеру группы. Лидерство определяется положением в итоговом списке экзамена. Роли внутри группы вы распределяете сами…
Положение в списке? Вэй Ин имел право стать лидером и выбрать команду по своему вкусу. Конечно же, он выберет Чаншэна, с которым работать было легче всего. Из него выйдет отличный заклинатель. Со временем он превратится в настоящего мастера. Вэй Ин только воздуха в грудь набрал, едва наставник закончил свою речь, как услышал ненавистный голос павлина, расположившегося через ряд вправо и чуть позади.
- Беру в команду Цзинь Цзысюня и Вэй Усяня.
- С чего это я должен вступать в твою команду? – не думая, возмутился Вэй Ин.
- А с того, что это моё право, - Цзысюань на него уставился своим павлиньим немигающим взглядом. Жуть, как змея. Она тоже не моргает. Было в птицах что-то от тварей холодных, чешуйчатых. Они и окраской часто выделись, и лапы у птиц чешуйчатые. Одним словом, будь у птиц ядовитые зубы, они и кусались бы с присущей им отвагой, и отправили бы на перерождение куда больше людей, чем те же змеи.
- Когда это стало только твоим правом? Я тоже в списке занимаю не последнюю строку, - возмутился Вэй Ин. – И я хочу собственную команду.
- Это изначально было моё право, так как ты проиграл финальный поединок, - отрезал Цзысюань, отлично понимая, что Вэй Ин поддался. Будь он настроен серьёзно на экзамене, сейчас возглавлял бы список отнюдь не наследник клана.
- Но всем же известно, кто тут лучше владеет боевыми приёмами, - ринулся отстаивать свои позиции Вэй Ин, совершенно позабыв о наблюдающем за ними наставнике. Цзинь Фэнцзи немедленно напомнил о себе громким голосом со стальной ноткой. У него всегда это получалось чуть более угрожающе, чем у других наставников.
- Это было бы всем известно, если бы ты учился как все остальные адепты, - отрезал всё желание спорить наставник. – Если бы ты сразу показывал свои результаты, возможно, сейчас право первого выбора представилось бы тебе.
- Но это несправедливо!
- И это ты говоришь о справедливости? – усмехнулся Цзысюань.
- Когда я обходился с тобой несправедливо? – на него накинулся Вэй Ин, ибо спорить с наставником себе дороже.
- Тогда же, когда обманывал меня вместе со всеми остальными, намеренно скрывая свои способности и уровень развития. Тогда, когда из-за твоего якобы низкого уровня менее подготовленные адепты возвращались ранеными с заданий, которые должны были достаться тебе.
- Заклинатель должен уметь справляться с любыми заданиями. Однажды каждый из нас столкнётся с чем-то более сильным. Не лучше ли получить лёгкую рану сейчас, от более слабого врага, чем потом от врага куда серьёзнее? – вывел логическую цепочку последствий Вэй Ин и, конечно же, не ожидал, что Цзысюань сразу согласится с его суждениями. Вэй Ин вообще в его сторону повернулся и ждал нападок. На сей раз он сдавать позиций не станет. Пусть Цзысюань на своей шкуре прочувствует, что значит не получить желаемого.
- Вэй Усянь, ещё одно слово – и ты будешь наказан, - предупредил Фэнцзи. – Что за отношение к ордену? С таким поведением недолго тебе оставаться в рядах заклинателей Ланьлин.
- Простите, наставник, - Вэй Ин немедленно к нему повернулся и сложил уважительный жест, наскоро поклонился и выдал свои доводы. – Я подумал, что несправедливо было бы лишать другие группы лидера с одной из верхних строк. Если каждый начнёт выбирать в свою команду адептов с верхних строк, что же достанется последней группе?
- Ты принижаешь достоинство тех, кто не попал в верхние строки, - указал на грубость наставник. – Попрошу впредь думать над тем, что и как хочешь сказать.
- Но я говорю вполне очевидные вещи, - не смог промолчать Вэй Ин, - и считаю, что составы команд должны уравниваться силами, иначе не вижу логики в тактике ордена.
- Ты смеешь осуждать орден?!
- Нет, конечно! – заранее перебил Вэй Ин. – Просто не могу понять. Я был бы весьма благодарен наставнику, если бы он разъяснил этот спорный момент.
Разумеется, Цзинь Фэнцзи всеми способами будет подыгрывать своему родственнику. Вэй Ин уже перестал верить в непредвзятость не только его, но и всех остальных наставников и даже заклинателей. Все они служили ордену Ланьлин Цзинь, клану Цзинь. Все они чтили старшую семью и её наследника. Сейчас они пытались хорошо показать себя перед нынешним главой, но уже присматривались и к будущему.
Вэй Ин осознал, что начал утрачивать доверие ко всем родичам Цзысюаня из-за его предательского удара. Обычно Вэй Ин относился легко к подобного рода вещам. Ну хочет знать привилегий – и что? Это её право. Но никто не имеет права лишать другого человека надежды на счастливое будущее. Цзысюань без жалости сделал это, отправив возлюбленную Вэй Ина куда подальше. Даже сейчас в нём не было ни капли раскаяния.
- Как я и сказал: задание вас ждёт интеллектуальное, а не опасное, - Фэнцзи смотрел хмуро, словно вот-вот вспылит, хотя Вэй Ин прежде не видел, чтобы он выходил из себя. – И право выбора команды принадлежит адепту с верхней строки. Раз тебя уже выбрали, ты лишаешься этого права.
- А когда я не буду лишён права выбора? – атаковал Вэй Ин, понимая, что за этим последует. – Исходя из положения, которое занимает каждый из заклинателей, выбор всегда останется у заклинателей знатного рода. Так каких же успехов и развития вы ждёте от обычных заклинателей, в которых не течёт крови благородных кланов?
- Достаточно, - снова без злости остановил его наставник. Даже Цзысюань не пытался перебить его, а Вэй Ин открыто спорил при множестве свидетелей, которые тоже затаились, лишь бы не попасть под горячую руку.
- Простите, - поспешно повинился Вэй Ин с характерным жестом, но было уже поздно.
- После распределения команд ты явишься в общий зал для получения наказания, - распорядился Фэнцзи. – Если ты этого не сделаешь, наказание ужесточится.
Желание покинуть орден Ланьлин лишь укрепилось. Вэй Ин демонстративно опустил голову, выражая смирение. Только под этой маской метались совершенно иные мысли. Его лишали выбора даже в проведении досуга. Если каждый в этом ордене готов подлизываться к выходцам из семьи Цзинь, то как вообще избавиться от влияния Цзысюаня? Положение получалось даже не безвыходное, а жуткое. В очередной раз жалеть о героическом поединке во время экзамена было поздно, но Вэй Ин всё равно жалел. Он чувствовал взгляд Цзысюаня. Его похотливый и торжествующий взгляд. Чувство преследования угнетало. С самого утра Вэй Ин ощущал присутствие любимого пса Цзысюаня, а во время занятий с этим неплохо справлялся и сам хозяин. Куда бы Вэй Ин ни пошёл, желая поговорить с другими адептами, Цзысюань обязательно останавливался рядом, а то и вплетался в разговор. Цызсюанем становилось невозможно управлять, тогда как некоторое время назад Вэй Ину это всё-таки удавалось делать – и это всех устраивало.
Вэй Ин так тщательно сжимал кулаки, что не заметил, как пропорол кожу на ладони ногтями. Как раз один накануне сломался – остался острый уголок. Надо было заточить его или хотя бы отгрызть, а Вэй Ин, едва обломил, сразу же забыл об этом, уповая на то, что обычно подобные досадные мелочи устранялись сами.
Кровь наполнила маленькую ранку. Две маленьких ранки в форме дуги рядом друг с другом. Вэй Ин не спешил залечивать их своей Ци. Куда полезнее отвлечься на боль и вид крови, чем дальше слушать, как несправедливо поступает орден с собственными адептами. Даже понимая, что задания выдаются по уровню подготовки адептов, он всё равно не мог смириться с тем, что ему придётся столкнуться с Цзысюанем снова в обстановке, отличной от уличной или от обстановки учебной комнаты.
Вэй Ин любовался кровью до тех пор, пока она не стекла по ложбинке полусогнутой ладони и не капнула как раз на один из глазков на пере в сложенном хвосте отдыхающего павлина. Не долго думая, Вэй Ин использовал новую краску по назначению. Он подчеркнул красным каждый из глазков, тонко подводя самые мелкие из них. Он отметил прожилки каждого видимого пера от основания до ореола, обводящего глаз. На достигнутом он не остановился. Он обвёл кровью воротник павлина, а потом подкрасил его когти, чуть заходя на пальцы. Справа он тронул кровью и саму лапу. Вышло весьма эффектно, будто павлин только что отведал живой плоти, для чего пришлось кого-то безжалостно растерзать. Не долго думая, Вэй Ин завершил рисунок каплей крови, набухшей на одном из когтей птицы, а внизу изобразил разлитое кровавое пятно. Рисунок вышел даже отталкивающим. Чёрный и красный очень сочетались друг с другом. И всё это время Вэй Ин чувствовал взгляд Цзысюаня. Вряд ли наставник в последствии выскажет наследнику за невнимательность. Привилегией получать наказания владел Вэй Ин. Но он не сдастся и не побежит к Цзысюаню, чтобы он замолвил за него словечко. Не так редко Вэй Ин залечивал раны, терпел боль и вообще сталкивался с ситуациями куда опаснее какого-то наказания. Ну отсчитают ему несколько плетей – что с того? Если правильно использовать Ци, боль от ударов легко смягчить.
- Вэй Усянь, ты снова меня не слушаешь, - вырвал его из увлечённого добавления оттенков в рисунке голос наставника. Вэй Ин мгновенно голову поднял. Завидев хмурое и не обещающее ничего хорошего лицо Фэнцзи, он осознал, насколько суровым может оказаться наказание. В ордене использовалась система наказаний с остановкой Ци. Старшие заклинатели умели блокировать силы более слабых соратников. А уж остановить поток Ци адепта для такого титана как Цзинь Фэнцзи – дело вообще плёвое. От сего осознания не по себе стало. Вэй Ин быстро воздел руки вверх в очередном жесте и практически взмолился:
- Прошу прощения за невнимательность. Обещаю, что больше никогда…
- Что у тебя на столе? – наставник заметил его творчество. От этого душа похолодела. Если такой терпеливый человек вышел из себя, то снисхождения точно не жди. Цзинь Фэнцзи умел сердиться спокойно. Выглядел он как обычно, но Вэй Ин интуитивно чувствовал его перемены. Он был внимателен к людям, с которыми работал, учился и дружил. Чтобы предугадать поступок человека, необходимо хорошо его узнать, а без постижения сути этого сделать невозможно. Суть наставника Цзинь стала понятна Вэй Ину уже на второй год обучения, когда он приступил к прямому обучению группы. Первый год – всегда введение и точные науки вроде каллиграфии, грамотности и математики. Второй год являлся уже более детальным для постижения Ци. Тогда адепты изучали меридианы, расположение энергетических каналов и центр, в который вёл каждый такой канал. В центре в итоге формируется золотое ядро. К тому времени, как все адепты из курса Вэй Ина постигли трудности потока Ци по каналам, Вэй Ин начал формирование ядра. А когда они достигли этой стадии, он уже активно выяснял преимущества ядра. Отставал даже Цзысюань, отличник и лучший адепт. Лучшего в нём было его положение. Он лишь на чуть-чуть обогнал сверстников с формированием ядра, так как с детства был обеспечен личными наставниками и всевозможными эликсирами для ускорения процесса. Вэй Ин эликсиров не использовал и всё равно перегнал даже его, гордость клана Цзинь, сдержанного и величественного. Павлиний хвост ему очень шёл.
- Прошу прощения? – Вэй Ин использовал последний шанс, увы, проигрышный: состроил непонимающее выражение лица.
- Подними свои записи и покажи всем нам. Мне очень интересно, чем ты так сосредоточенно занимался во время моих объяснений, - хмурился наставник. Наверняка он уже рассмотрел рисунок в чёрно-красных тонах. Не послушать его было бы большой ошибкой. Если за рисунок Вэй Ина ждало дополнительное наказание, то за отказ выполнять распоряжение наставника – ещё и суровое. Медлить было нельзя. Вэй Ин обвёл взглядом всю комнату в поисках выхода. Он был. Вэй Ин понимал, что обратись он к Цзысюаню, тот сумел бы выгородить его. Но к Цзысюаню он больше не обратится. Хватит. Лучше мужественно отбыть заслуженное наказание, чем и дальше терпеть притязания вконец обнаглевшего наследника.
- Мы ждём, - поторопил наставник.
Вэй Ин взял свой рисунок за верхнюю часть и поднял над головой, повернул изображением во все стороны, чтобы каждый адепт сумел рассмотреть, и остановил листок картинкой к Фэнцзи, который всё ещё хмурился. Он явно понял, чем были нанесены завершающие алые штрихи. Кровь начала подсыхать и утратила свой влажный блеск, становилась более тёмной, но на чистом листе отчётливо выделялся её узнаваемый оттенок.
Цзысюань руки в кулаки сжал и тихонько ударил ими о стол. Что творилось у него в голове, Вэй Ина сейчас не очень интересовало. Но его волновало, что происходит в мыслях наставника. Именно от него зависела тяжесть предстоящего наказания.
- С таким отношением ты рассчитываешь и дальше получать обычные задания для обычных адептов? – угрожающе спросил наставник.
Даже в столь напряжённой ситуации Вэй Ин нашёл положительные стороны. Он мигом воспрянул духом и опустил голову в напускном раскаянии:
- Если этот скверный адепт не заслуживает снисхождения, он готов понести наказание даже в виде длительного заключения, в течение которого он сможет хорошенько подумать над своим поведением.
- Не рассчитывай отвертеться от задания, - раскусил его Фэнцзи. – Ты слишком открыто желаешь избавиться от своей команды. Отстранив тебя от задания, я не только избавлю тебя от наказания, но и выполню твоё желание, а это противоречит правилам ордена. Никто не станет потакать провинившимся адептам. Но разве наследник клана Цзинь – неподходящая для тебя компания? – брови ещё чуть-чуть сдвинулись.
Нельзя этого подтверждать. Надо во что бы то ни стало с энтузиазмом заверить, какая это великая честь, и Вэй Ин всегда надеялся заслужить право сражаться бок о бок с наследником. Тогда бы он пошёл против собственных убеждений и доставил массу удовольствия Цзысюаню. Так Вэй Ин мог лишь доказать, насколько он зависим от этого павлина. Цзысюаня и рисунок не смутил, хотя он отлично уловил его суть.
- Отвечаю, наставник, - Вэй Ин решился. Если уж сражаться за свои права, то искренне. – Цзинь Цзысюань – неподходящая для меня компания.
- Как ты смеешь говорить такое?! – Фэнцзи готов был и правда повысить голос.
- Я имел в виду, наследнику клана не пристало опускаться до уровня простолюдина с дурными наклонностями. Он может разрушить свою безупречную репутацию, - живо оправдался Вэй Ин. – Это единственная причина, по которой молодому господину не стоит связываться с таким адептом.
- Это мне решать, с кем стоит связываться, а с кем – нет, - не выдержал и Цзысюань, приклеился взглядом к Вэй Ину. – Раз ты считаешь себя лучшим и способнейшим из адептов, почему не проявляешь рвения помочь с улучшением навыков наследника?
Тишина обрушилась такая, что каждый из адептов, если ещё не догадывался, осознал о некоей связи Вэй Ина и наследника. Цзысюань прямо перед всеми красноречивым взглядом обещал Вэй Ину нелёгкую жизнь и всяческие помехи в попытках достичь собственной цели.
- Хватит, - на этот раз наставник ситуацию спас. – Молодой господин, попрошу вас не нарушать правил занятий. Вэй Усянь, с каждым словом ты лишь укрепляешь моё решение регулярно включать тебя в команду с хорошо воспитанными адептами, дабы они со временем смогли повлиять на тебя. Ты меня понял?
Это было крайне несправедливо. Наставник во всём соглашался со своим будущим главой. Вэй Ин пожелал долгих лет жизни главе нынешнему, лишь бы подольше не наступал этот ужасный момент. Тогда Цзысюань с полным правом сможет распоряжаться свободным временем Вэй Ина.
- Я не слышу твоего ответа, - поторопил наставник. – Или ты столь скромен, что ответил слишком тихо?
Фраза, вызвавшая смешок со стороны – Вэй Ин даже не понял, кому он принадлежал – и атмосфера начала разряжаться.
- Я всё понял, наставник Цзинь, - громко и отчётливо ответил Вэй Ин. В конце концов, он не обязан согласовывать свои мысли с языком.