Укреплённый район Трост встретил Летти, Пола и Уилла, прибывшими для проведения проверки, тесными душными улочками, заполненными гражданскими и выпускниками кадетского корпуса, толпившимися в ожидании прибытия Разведкорпуса. В тот день он должен был вновь отправиться за Стены, несмотря на все опасения взволнованного накануне Эрвина. По голубому бескрайнему небу быстро проплывали облака, отбрасывая на землю мягкую приятную тень. Летти шла, гремя устройством пространственного маневрирования, утирая влажное от жары лицо платком и не замечая, как все таращились на её форму без эмблемы. Летти, засмотревшись на группу кадетов, которые уж слишком открыто обсуждали её, не заметила, как врезалась в парня с вытянутым лицом. Тот испуганно отшатнулся от неё и, пробормотав несвязные извинения, поспешил раствориться в группе своих товарищей.

– Неужели я был таким же пять лет назад? – вздохнул Уилл, глядя ему вслед и приобнимая Летти за плечи. Пол, усмехнувшись, обернулся на них.

– Ты бы не стал извиняться, – улыбнулся он, подставляя лицо прохладному ветру, русые волосы сразу же растрепались, и чёлка упала на лоб.

– Ну-ну, – фыркнул Уилл. – По-твоему, отец не научил меня манерам? – усмехнулся он, и Пол язвительно хмыкнул.

– У Эрвина пару дней назад было плохое предчувствие, – сообщила Летти, решая прервать их и удобно цепляясь лишь за одно упоминание о муже, о котором так полюбила говорить в последнее время.

– Будто бы в первый раз, – небрежно отмахнулся Уилл, устало зевая. – Отец всегда рассматривает все исходы событий, поэтому ему и часто кажется, что все его опасения сбудутся. Он не отличается особой тревожностью, но всё же…

– Ещё скажи, что он ставит ногу сначала не в левое стремя, а в правое, – серьёзно пробурчал Пол, и Уилл непонимающе поднял на него глаза, играя густыми бровями и скрестив руки на груди. – И что Летицию поцеловал перед уходом.

– У него часто болит левая нога, давняя травма часто обостряется, поэтому и на лошадь забирается справа. А меня он не только целовал, – посмеиваясь и припоминая нежные утренние прикосновения и горячие руки Эрвина, скользившие по её телу, ответила Летти и ущипнула Пола за плечо: – Не думала, что ты суеверен. И что это за приметы? Ни разу не слышала о таких!

– Бабуля моя часто приговаривала, когда дедушка уезжал в город через лес, полный отчаянных разбойников. А раз Эрвин не слушает своё чутьё и не следует приметам, то, конечно, случится что-нибудь плохое, – напустился на неё Пол, упирая руки в бока, и его ноздри расширились от гнева.

Уилл, закатив глаза и плотно сжав губы, скептически усмехнулся, а Летти рассмеялась, заметив его недоверчивое выражение лица.

– И вам бы, майор, как умной женщине следовало его убедить отложить отъезд на несколько дней. Чутьё и интуиция – вот, чем должен руководствоваться ваш муж, – уже настойчивее, явно стараясь сдерживать возмущение, произнёс Пол. – Командор Смит явно предусмотрел не все случайности, потому что не от каждой можно отгородиться.

– Если бы отец верил в приметы, то все неприятности он списывал бы на то, что целовал Летти в правую щёку, а не в левую, – сказал Уилл, чуть выступая вперёд и нависая над Полом. Летти смотрела на них с озорной улыбкой, оправляя пальцами ремни на бёдрах и не желая вмешиваться. Ей было слишком весело наблюдать за этим спором и не принимать ничью сторону. – Тогда Разведкорпусу пришлось бы так и сидеть за Стенами, потому что их командор слишком суеверен.

– Успокойтесь вы, – произнесла Летти и обняла их за плечи, заставив столкнуться лбами. Пол и Уилл рассмеялись, не выдержав напряжения. – Каждый останется при своём мнении, парни.

Отпустив их, она, немного подпрыгивая на каждом шаге, пошла мимо толпы по широкой мощёной дороге. Летти волновалась отчасти из-за подавленного настроения Эрвина перед отъездом, отчасти из-за слов Пола о том, что он перенебрёг всеми приметами. Всё-таки её это замечание обеспокоило. 

Пока она шла, на неё вновь оборачивались, рассматривали форму без эмблемы, красный галстук-боло, который она получила, когда заняла должность капитана специального отряда, шептались: её семейная жизнь обросла множеством слухов хотя бы потому, что ни Эрвин, ни она сама не распространялись о браке, а о младших детях знали лишь самые близкие люди. Бывало, когда её видели с Мишелью и Михаэлем, то удивлялись тому, что у неё есть ещё дети. Тут же возникали вопросе и о муже, на которые Летти отвечала неопределённо и даже посмеивалась (ситуация с Луи научила её увиливать от подобного рода разговоров). Так что на следующем балу, которые она предпочитала не посещать после замужества, её собеседник выдавал все крохи полученной им информации, и она стремительно распространялась по столице. Словом, куда бы она ни пошла, её сопровождали эти одинаковые шепотки.

Когда до рвов, вырытых у ворот, и деревянного помоста над ними оставалось несколько метров, со всех сторон раздались восторженные крики, приветствующие солдат. За последние несколько лет Разведкорпус вновь занял доверительную позицию в обществе, так что их прибытию все радовались:

– Идут! Идут!

– Главные силы Разведкорпуса!

– Командующий Эрвин, надерите за нас задницы этим титанам!

Обернувшись, Летти отыскала глазами Эрвина, который на белоснежном Громе с едва заметной улыбкой на сосредоточенном и немного грустном лице возглавлял вереницу седоков и повозок. Он быстро проехал мимо неё, очевидно, не заметив, и Летти поспешила вперёд, сжимая в руке то, что хотела ему отдать. Она, однако, шла медленнее лошадей и сильно отстала.

– Здравствуй, – улыбнулся ей Дирк, проезжая мимо. Он был как всегда собран, причёсан, а тонкие усы и бородка с проседью аккуратно уложены на крепком подбородке. Тёплые карие глаза ласково смотрели на неё из-под редких коротких ресниц. На лице прибавилось морщин, веки опухли, а смуглая кожа побледнела, потеряла краски: последнее время он был сильно вымотан и удручён ухудшимся положением их семьи. Более того, Эбби была вновь беременна. – Попрощаться с нами пришла?

– У меня дела в Тросте, вот и решила вас заодно проводить, – ответила ему Летти и, дотянувшись, сжала его руку, лежавшую на колене. Он мягко погладил её пальцы. – Удачи, а я побегу к Эрвину.

Когда она подошла поближе к как всегда хмурому Леви, то услышала, как усиливаются восторженные крики возле него. Среди воплей, принадлежавших в большинстве своём кадетам, Летти различила его слова:

– Кто бы заткнул эту чёртову мелюзгу… – его тонкие брови почти сошлись на переносице, и он закатил глаза. После ухода Летти из Разведкорпуса именно Леви заслужил славу лучшего бойца, даже собрал свой элитный отряд. Как замечал Эрвин, его слава и загадочная история – это то, что способно притянуть кадетов в Разведкорпус.

– Хорошо, что эти восторженные ребятишки не подозревают, какой ты пришибленный чистоплюй… У них бы шаблон разорвало! – рассмеялась весёлая Ханджи, и Летти усмехнулась. Что правда, то правда… Эрвин довольно часто ей рассказывал про то, насколько Леви внимателен к чистоте в штабе и к опрятному виду солдат.

Мимо Микки Летти прошла молча: она боялась того, что он может выкинуть какую-нибудь глупость, что-то сказать, задеть этими словами не её саму, а Эрвина. Ей было даже немного страшно рядом с ним, хотя она прекрасно понимала, что Микки не хочет ей навредить и никогда этого не сделает, однако… Он настолько искренне и ласково улыбнулся ей, что она не смогла сдержать и своей улыбки, а страхи мгновенно отступили.

– Вы справитесь, – проговорила она одними губами, но Микки понял её и сильнее натянул поводья, гордо выпрямляясь в седле. К слову, он стал выглядеть куда ухоженнее: волосы были аккуратно причёсаны, борода и усы коротко подстрижены, а рубаха сверкала своей чистотой. О причине этих изменений знал Эрвин, но лукавил, всегда уходил от разговоров на эту тему, отшучивался даже от прямых вопросов, не желая рушить тайну друга.

Летти, минуя толпу и кивая бывшим сослуживцам, которые приветствовали её, наконец добралась до Эрвина. Он, поглаживая своего белоснежного крепкого Грома по сильной шее, снисходительно улыбался людям, стоявшим рядом с ним и выкрикивающих ободряющие слова и напутствия.

– Эрвин! – окликнула его Летти, и он повернулся к ней. Гражданские отступили, пропуская её. – Здравствуй.

Летти подошла к Эрвину, и он склонился к ней с Грома, который бил копытом о землю, высоко подняв голову и фыркая: к нему норовили подойти шумные дети, явно желая погладить «лошадку», их старательно удерживали родители.

– Очень рад тебя видеть. Я уже соскучился. – Эрвин рассмеялся неестественным, громким и натянутым смехом, сжимая её руку. Густые широкие брови приподнялись на высоком благородном лбу, на острых скулах выступили два красноватых пятнышка, тонкие губы растянулись в дрожащей улыбке, обнажив ряд крепких зубов. Но прекрасные голубые глаза будто бы потеряли свою яркость, спрятались за тяжёлыми веками и полупрозрачными ресницами. Взгляд стал отчуждённым, немного потух. Эрвин выглядел так, будто его что-то волновало, но он не хотел этим делиться даже с Летти, пытаясь скрыть свои чувства за маской спокойствия, ношением которой частенько грешил и прежде.

– Что случилось?.. – тихо спросила она и потянулась вперёд, Эрвин склонился к ней ближе, и она увидела мешки под красноватыми глазами и морщину между бровей, которая тут же исчезла на разгладившемся лице. – Ты обеспокоен.

– Всё хорошо, – прохладно и даже со странным ожесточением отозвался он и выпрямился. – Не переживай. И… давай не будем миловаться на людях. – Он, немного смущённый, собирался было натянуть поводья, чтобы подъехать поближе к воротам, но Летти его остановила.

– Стой! Я хотела тебе отдать кое-что, – прошептала она и протянула руку с блестящим на ярком солнце серебряным медальоном размером с галстук-боло на тонкой цепочке. – Это подарок тебе. Я думала приберечь либо к годовщине свадьбы, либо к твоему дню рождения, но не удержалась… Надень прямо сейчас. Это моя просьба.

– Что это? – уже искренне улыбнувшись, спросил Эрвин и, приоткрыв его, замолчал, грустно глядя на Летти. Ей показалось, что на несколько секунд его глаза затуманились влажной пеленой.

– Я пару месяцев назад заказала у художника маленькую картину с изображением всех наших детей в этом медальоне. Они будут тебя беречь за Стенами так, как ты бережёшь их, – неловко прошептала она, поглаживая колено мужа, до которого могла достать с земли.

– А почему здесь нет тебя? – спросил Эрвин, надевая медальон и пряча его под рубашку, со странно раздражённым видом, который сменил радостное выражение лица. Видимо, он не был особо доволен этим жестом, хоть и не желал этого показывать.

– А меня ты видишь чаще, чем наших детей! – рассмеялась Летти, но затем призналась под его цепким взглядом: – Просто более большой медальон тебе бы мешал… В общем, я не поместилась! И больше детей туда тоже не поместится. Имей это в виду: я больше рожать не буду, – она залилась звонким смехом и с успокоением отметила, что Эрвин всё же тронут её подарком.

Со Стены раздался крик одного из офицеров Гарнизона, что титаны отошли и путь свободен.

– До встречи, Летти, – прошептал Эрвин и, подъехав поближе к воротам, приподнялся в седле, оборачиваясь к солдатам. – Прямо за этой Стеной начинается территория гигантов! Вернём же обратно земли, утерянные пять лет назад! – прокричал он своим командирским уверенным голосом, но Летти ощутила в нём нотки сомнения. Эти слова были сказаны не для него, а для солдат, шли не от чистого сердца, а от расчётливого мозга. Цель солдат – жить как раньше, а цель Эрвина куда выше и сложнее… И всё же какова она? Странно отрицать, что он хочет спасти человечество, однако на первостепенном плане у него личные мотивы. Эгоист ли он, хотя казался героем все эти годы? Его цель – спасти человечество от титанов, позволить ему прекратить жить в страхе близкой смерти, выйти на свободу, за Стены. А его мечта – доказать теорию отца. В этом-то и есть вся разница. Цель – для других, мечта – для него самого. Нет, Эрвин не эгоист, он герой хотя бы потому, что отбрасывает свои желания в пользу человечества.

Проводив разведчиков, Летти вместе с Полом и Уиллом поднялась на Стену, чтобы осмотреть пушки и запас ядер. За ними неотступно следовал капитан Китс Верман, высокий мужчина с удивительно безумным взглядом и рыжей бородой, волосы которой торчали из стороны в сторону.

– Старший лейтенант Смит, осмотрите, пожалуйста, пушку, – попросила Летти Уилла, и тот присел возле орудия, трогая его руками и заглядывая в каждую щель. – Мне кажется, есть трещины у отверстия, не так ли?

– Да, майор, их уже много. Пушку нужно было списать, но вы не сделали этого, капитан Верман, – сказал Уилл, оборачиваясь к Китсу. Тот побагровел: этот молоденький парень посмел не только ему указывать, но и отчитывать его. – Насколько мне известно, вы отправляли запрос на выделение денежных средств для ремонта пушек, но почему-то она практически разбита. Странно, не находите?

Пол тоже склонился и внимательно проводил тонким пальцем по трещинам, оценивая их опасность.

– Ещё пара залпов – и она взорвётся, – сообщил он. 

– Как вы собираетесь защищать Трост, если понадобится, капитан Верман? – жёстко спросила Летти, снизу вверх глядя на мужчину. Несмотря на это, она выглядела угрожающе. – Даже если трагедия пятилетней давности не повторится, то всё равно новые пушки нужны, чтобы оберегать Разведкорпус со Стены, пока он не отдалится на значительное расстояние… А что в итоге? Сами же и подорвётесь на этом старье из-за собственной алчности. Это ваше упущение. А пока что оставьте нас, мы осмотрим остальные орудия…

Верман, с неудовольствием отдав честь, развернулся и, низко опустив голову, пошёл по Стене прочь, бормоча тихие проклятия. Летти подошла к соседней пушке, наклонилась и обнаружила ту же ситуацию. 

– Если ружья и припасы они могут продавать, то в чём проблема запросить новые пушки? – задумался Уилл, небрежно растирая фитиль между грязными пальцами, которые он выпачкал о дуло.

– Скорее всего, они запрашивают деньги на ремонт, а в итоге кладут их к себе в карман, – проговорил Пол. – По документам всё оборудование новое, а по факту нет. Вот поэтому у них вино лучшее…

– Да и ров не очень… – тяжело вздохнула Летти, кивая на углубления у ворот. – Даже мне под силу оттуда выбраться, там от силы два метра. Что уж говорить о титанах... Очевидно, в Сигансине та же ситуация была пять лет назад. Гарнизон плохо выполнял свою работу, поэтому они так быстро сдались и потеряли город. Конечно, легко мне теперь говорить обо всех недочётах, но расследованием ведь никто особо не занимался, а стоило.

В нескольких метрах от них кадеты, занимавшиеся пушками, зашумели, и Летти обернулась на них, улыбаясь. Такие юные, полные сил и надежд, у них всё впереди. Летти даже было грустно думать о том, что этих ребят Эрвину когда-нибудь придётся отправить на смерть… 

Темноволосая девушка, стоявшая к ним спиной, что-то достала из-за пазухи, все её товарищи испуганно заозирались, но вновь рассмеялись. Хотелось бы Летти вернуть то беззаботное время? Кадетский корпус из-за инструктора приносил только ужасные страдания, но родители её баловали, отец души не чаял. Но тогда друзей у Летти почти не было, как и семьи. Нет уж. Пусть прошлое остаётся прошлым. Сейчас она вполне счастлива. Любимый муж, который лишь изредка поражает её своим холодным отчуждением, четверо детей, двое внуков, работа, которая приносит удовольствие и доход, – всё это куда приятнее, нежели одиночество.

Резкий удар вырвал её из мыслей. Стена дрогнула, ослепительная вспышка, похожая на молнию, и сердце Летти замерло. Она увидела голову Колоссального титана, который выглядел точно так, как его описывали очевидцы. Голые красные мышцы обтягивали скелет, а удивительно умные глаза осознанно оглядывали всех тех, кто стоял на Стене. Кадеты находились прямо перед ним, и через несколько секунд их мощным порывом пара отбросило вниз. Один кадет, поднявшись обратно, кинулся на титана, видимо, решив прикончить его. Вновь облако пара, жар от которого донёсся до неё. Кадет мелькнул за огромной спиной титана, который вдруг замахнулся рукой и снёс все пушки, стоявшие возле них. 

Пальцы приблизились.

Её поперёк тела перехватил Уилл и, крепко прижимая к себе, спрыгнул со Стены вниз, зацепившись тросами. Пол повис рядом, кусая губы.

– Он… не просто так уничтожил пушки, – прошептала Летти, цепляясь за плечи Уилла, который держал её, немного неловко подхватив под бёдра. Она обернулась: титан уже исчез так же внезапно, как и появился. – Парни, мне кажется, он разумен…

– Потом разберёмся, – проворчал Уилл, поднимаясь на Стену и по-прежнему придерживая Летти. – У нас другая проблема. – Он, поставив её и нервно сглотнув, кивнул на ворота. Они были разбиты, и первые титаны спешили в Трост.

Мимо пролетел офицер Гарнизона и, остановившись возле кадетов, прокричал:

– Специальный план по осуществлению противодействия этому Колоссальному титану уже приведён в действие! Срочно занимайте ваши позиции!

– Мы прикроем отступление гражданских! – сказала Летти, и офицер замялся.

– Майор Смит, в этом нет необходимости. Видите ли… ваши семейные связи внушают опасения. Если с вами что-то случится, то все понесут ответственность, – неуверенно произнёс он.

– Мой муж поклялся отдать сердце за человечество и выходит за Стены с твёрдым намерением исполнить эту клятву, если потребуется. Я не могу его опозорить! – выкрикнула Летти. – У нас троих полный запас газа и клинков, и мы должны защищать людей, пока он не будет исчерпан. Занимайтесь своим делом, а я перебью этих чёртовых титанов, чтобы мои дети никогда не познали ужаса, которые испытывают все сейчас! Я ушла из Разведкорпуса, но умений не растеряла. И пока я пытаюсь вас переубедить, люди уже умирают.

– Как знаете. Не путайтесь только под ногами, – уязвлённо проговорил офицер и спрыгнул со Стены.

Летти обернулась на Уилла, губа которого тряслась, а руки дрожали, и Пола, чья челюсть ходила ходуном, его самого колотило явно от ужаса. Оба были совершенно бледны и подавлены.

– Если боитесь, – прошептала она, чувствуя неожиданно проснувшуюся ярость, – то лучше уходите и… действительно не путайтесь под ногами. Я не собираюсь с вами нянчиться и убеждать вас, как это сделал бы Эрвин. Я буду сражаться, а вы решайте сами. У вас обоих по двое детей, жёны, так что уже достаточно взрослые, чтобы решить самим…

Летти спрыгнула со Стены и, ощущая привычное напряжение в мышцах, бросилась на шею первого титана, прокручивая в голове всё то, чему её обучали в кадетском корпусе. Удар по шее. Сбежала по его руке на землю и бросилась к домам, чтобы подняться повыше. Тело начало испаряться. К горлу подступил ком: несколько ещё живых людей было придавлено осколками ворот, кто-то волочил за собой оторванные наполовину ноги, рыдали дети.

– Быстрее-быстрее, – поторопила она замешкавшуюся женщину, которая растерянно оглядывалась по сторонам. В общем смятении все наталкивались на неё, грязно ругали: она стояла поперёк движения к внутренним воротам. – Вас просто съедят, если останетесь здесь!

– Но мой муж… он остался в доме, – прошептала она, указывая на маленький домик, который раздавило огромным камнем, выбитым из Стены. – Он наверняка не может выйти.

– Летти! – раздался громкий оклик Уилла, и он соскочил с крыши на землю рядом. Его щёки багровели от напряжения и, очевидно, волнения, но он выглядел уже куда лучше, чем то было на Стене. Выходит, у него получилось собрать все силы в кулак и вступить в сражение. – Титанов всё больше! Нужно скорее уходить.

– Но мой муж! – закричала женщина и бросилась к Уиллу. Тот непроизвольно попятился и выставил вперёд руки, отталкивая её.

За спиной Летти ощутила громкий удар о землю и резко обернулась. Пятнадцатиметровый титан с ввалившимся животом поднимал с земли кричащего человека, а из ворот прибывали всё новые.

– Бежим? – заискивающе спросил Уилл, хватая Летти за руку. – Всем не помочь, – прибавил он, кивая на женщину, которая, обезумев, бросилась к огромному камню, полностью раздавившему её дом и всех тех, кто в нём находился. – Она не пойдёт с нами, придётся оставить…

– Будем отходить за толпой, – приказала Летти. – Где Пол?

– Он ушёл вперёд.

Слыша безумные крики за собой, глухое рычание, залпы пушек, чувствуя леденящий душу страх, Летти и Уилл отступали. Когда у неё затупился последний клинок, а газа оставалось совсем немного, несмотря на то, что население Троста ещё не было эвакуировано полностью, она приняла решение через Стену забраться на безопасную территорию. Там они встретились с задумчивым Полом, который одним из первых укрылся за внутренними воротами, пополнили запасы и остановились, слушая речь Китса Вермана перед кадетами:

– Вы завершили курс тренировок и успешно сдали все экзамены! – кричал он, совершенно безумно глядя поверх голов трясущихся молодых парней и девушек. – Теперь вы полноправные солдаты. Постарайтесь не ударить в грязь лицом! Пришло время показать, чему вас обучали все эти годы. Вы поступаете под командование регулярных войск. Сейчас вас поделят на группы, за каждой группой будет закреплена улица. Перед вами ставятся следующие боевые задачи: помощь в снабжении войск, передача сообщений, а также зачистка территории от гигантов. 

Летти стояла, прислонившись спиной к стене здания, Уилл сидел у её ног, прислонившись к её бедру головой, а Пол нервно покусывал губы, не глядя на них, опустив глаза на сапоги.

– Не думаете, что глупо возлагать такую ответственность на тех, кто титанов-то видит впервые? Им же по пятнадцать лет… Что они могут вообще сделать? – проворчала она. – Опять всё происходит точно так же, как и пять лет назад… – Летти взглянула на Уилла, взрослого парня, который уже женат и имеет двоих детей, и увидела того пятнадцатилетнего кадета, которого колотило при первой встрече с титанами, но он, превозмогая страх, по приказу начальства шёл в бой. – Гарнизон вновь сваливает ответственность на детей, выпустившихся совсем недавно из кадетского корпуса.

– Группа «фронт» поступает в распоряжение регулярных войск, находящихся в авангарде. Группа «центр» будет действовать совместно с войсками из кадетского корпуса под нашим командованием. И группа «тыл» переходит в подчинение элитных отрядов Гарнизона.

– Лучшие в тылу? – прошептала Летти, сжимая плечо Уилла, и тот ободряюще стиснул её руку, с грустной улыбкой глядя на неё. – Титанов нужно вообще не допускать до гражданских, а для этого и нужны самые талантливые солдаты.

– Время нам, нахлебникам, возвращать долги, и мы будем защищать Стену Роза ценой наших собственных жизней до тех пор, пока последний житель города не окажется в безопасности! – воодушевлённо продолжал Верман, и у Летти даже вспыхнули щёки, а шея покрылась красными пятнами. Её возмутило лицемерие, вспомнился Эрвин с его искренним желанием всех защитить… – И ещё… – едко усмехнувшись, прибавил Верман. – Как вы знаете, проявление трусости перед лицом противника будет караться смертью. Все вы, так или иначе, жертвуете своими жизнями. Сделайте же так, чтобы эти жертвы не были напрасными. Разойтись!

– Первым же сбежит, – нахмурился Уилл и, на несколько секунд закрыв лицо руками, поднялся на ноги. – Не хочу умирать, – с отчаянием вздохнул он. Никто не хотел умирать. – У меня не так давно родились дети, мне двадцать лет, а эти чёртовы титаны снова здесь, как пять лет назад! – прошипел сквозь зубы Уилл и обнял Летти, зарываясь носом в её волосы. Она ощутила бешеный стук сердца, увидела, как выступила пульсирующая жилка на белой коже крепкой шеи.

Пол стоял рядом, потупясь и ни с кем не разговаривая. Судя по его сосредоточенному лицу, происходила напряжённая мыслительная работа. К ним подошёл Верман, гремя устройством пространственного маневрирования, хмурясь и прикрикивая на замешкавшихся солдат, пробегавших рядом.

– Майор Смит, я бы попросил вас троих присоединиться к элитному отряду, – резко выпалил он и остановился, скрестив руки на груди. – Хоть я и не вправе этого требовать…

– Я пойду в авангард, капитан Верман, а Уильям и Пол присоединятся в арьергарде, – отчеканила Летти, не желая, чтобы ей перечили, она готова была пойти в бой, но не хотела рисковать жизнями людей, которые не служили в Разведкорпусе и не могли рассчитать свои силы в сражении с титанами.

– Но… – слабо попытался возразить Верман, прищуривая дикие глаза.

– Вы за меня не в ответе, капитан, – мягко проговорила она. – Я служила в Разведкорпусе, несколько раз выходила за Стены, не погибла, находясь в одиночестве на открытой местности, когда пять лет назад пала Стена Мария. Думаете здесь, среди домов, меня настигнет смерть? Ну-ну! – фыркнула Летти и, махнув рукой, пошла к Стене, но обернулась: – А вы, капитан Верман, трус, раз прячете лучших даже в такой ответственный момент для… крайнего случая. Неужели он не настал?

– Я не безумец, как ваш муж, чтобы рисковать жизнью, находясь в командующем звене! – мгновенно вспыхнул Верман, и Летти, лишь слабо улыбнувшись, не стала его слушать. Она перебралась через Стену и, нагнав авангард, вместе с ними отправилась на передовую.

Мимо пролетали другие солдаты, бежали последние гражданские, ползли раненые, волоча за собой оторванные конечности. Летти на несколько секунд даже стало дурно, когда она увидела мужчину, которому титан оторвал ступни. Он шёл, опираясь о стены домов, на окровавленных обрубках, обливаясь потом и выкрикивая молитвы и проклятия.

Сеть у ворот, сброшенная, чтобы выиграть хотя бы немного времени, совсем перестала сдерживать титанов, пушки уцелевших солдат палили изредка, передовой отряд уже погиб.

Разрубая шеи титанов, переворачиваясь в воздухе, падая и раздирая в кровь колени и ладони, надрывая мышцы и кусая губы, Летти продержалась около получаса, прежде чем поняла, что газ заканчивается, титаны только прибывают, а живых солдат не видно. Она, оглядевшись вокруг и убедившись, что титаны не обращают на неё внимания, соскочила с крыши и принялась осматривать тела погибших, про себя отметив, что газ и клинки им больше не нужны.

– Да что это такое! – в отчаянии прошептала она, когда уже в четырнадцатый раз склонилась над трупом. – Газа нет ни у одного из них, и снабженцев я не видела… Неужели они погибли, не успев добраться до нас? – пробормотала Летти и пошла по земле, постоянно оглядываясь и стараясь уловить звуки гигантских шагов, если они приблизятся к ней. – Вряд ли, – выдохнула она и взглянула на серое небо, с которого уже начал литься дождь, смывая с её лица кровь, пот и грязь. – Здесь снабженцами и не пахнет… Они, несмотря ни на что, должны были обеспечивать нас газом и клинками, но не сделали этого. Выходит, трусы, предатели и дезертиры? – тихо рассуждая вслух, она не заметила, что живых людей вокруг неё не осталось. Лишь титаны бродили вокруг, направляясь к внутренним воротам, где было больше всего народу. Летти, одинокая маленькая фигура, остановилась, ощутив резкую боль в левом боку, и, проведя по нему, обнаружила пульсирующий ушиб. Раздался удар колокола – сигнал к отступлению.

Летти сразу же бросилась вперёд, желая отыскать Уилла и Пола и боясь получить подтверждение страшной догадке, что они мертвы… Когда она находилась на полпути к штабу, то заметила кадетов, которые рванули по крышам с отчаянными криками, но затем остановились. Ей не хотелось сейчас утешать и вселять надежду в этих подростков, которые, возможно, и стали причиной гибели всего авангарда. Мстительная мысль мелькнула в голове, но затем пришла и другая: «И у этих детей есть матери, которые ждут их возвращения домой. Должны ли они платить за свой страх и страх своих товарищей?.. Пусть разберутся другие люди, когда будет следствие. Мне не до этого».

И вдруг сквозь ветер, свистящий в ушах, Летти услышала страшный крик, показавшийся знакомым. Она остановилась и повернула голову в сторону, откуда он доносился. Окровавленного Пола поднимал с земли зубами пятиметровый титан. Кровь бросилась в голову, и Летти, сжимая последние уцелевшие лезвия клинков в руках, кинулась к товарищу. Зацепилась за крышу двухэтажного дома, резким ударом разрубила одну шею, ещё одну и другую… 

Когда титаны на этой улице лежали, а их тела испарялись, Летти бросилась к окровавленному Полу, который хрипел и закрывал раны руками.

– Нужно потерпеть, прошу тебя, – прошептала Летти, гладя его волосы и осматривая повреждения. Живот был растёрзан, ноги покрыты слюной титанов, левая изуродована, правая сломана, кость торчала из икры, пробив кожу сапога. Пол хрипел, из его рта текла кровь. – Тебе помогут! Я тебя понесу! – почти закричала Летти и принялась отстёгивать его устройство пространственного маневрирования, понимая, что оно ему не понадобится: даже если Пол выживет, то в таком состоянии идти сам не сможет, а уж сражаться тем более.

– Беги, – простонал Пол, держась руками за живот и извиваясь на земле от боли. – Я едва дышу… Брось меня и не тащи на себе.

– Я вешу больше, чем ты! Думаешь, не унесу тебя? – Летти, склонившись над ним, достала бинты и туго перевязала живот. Пол, явно ничего не осознавая, пытался оттолкнуть её, но, истратив все силы, потерял сознание. Она, в глубине души осознавая, что всё-таки не сможет вытащить его, едва передвигая ноги, взвалила Пола на спину и пошла вперёд. Летти хотела дотащить его до штаба, там должны были остаться хотя бы какие-то лекарства, чтобы облегчить страдания.

Ноги подгибались, дыхание постоянно перехватывало, собственное устройство пространственного маневрирования тяготило, поясница ныла сильнее, живот начинало крутить от голода и от тошноты, подступавшей к горлу.

– Я донесу тебя, – прошептала Летти и тут же взвыла от тяжести и от досады: титаны окружили штаб.

Она отступила назад и, толкнув дверь ближайшего дома, вошла в него, чтобы немного отдохнуть. Аккуратно уложив Пола на хозяйскую кровать и поправив бинты, она вышла на улицу.

Пятнадцатиметровый титан с достаточно мускулистым телом, длинными волосами, свисавшими по бокам вытянутого лица с удивительно мощной челюстью шёл по улице. Неожиданно этот титан обрушил удар на другого титана. Летти вскрикнула от ужаса, глядя на то, как пятнадцатиметровый легко расправлялся с титанами. Сердце бешено колотилось. Она не понимала, что происходит. «Титан убивает титанов? Что за бред?» – подумала Летти, надеясь, что через несколько секунд она очнётся и всё произошедшее окажется просто кошмаром. Сейчас она откроет глаза, и рядом будет Эрвин, поцелует её, обнимет, прибегут младшие дети, начнёт шуметь Уилл…

Уилл. Эта мысль отрезвила её. Нужно было забрать Пола и отыскать его.

Летти вбежала обратно в дом и увидела, что Пол приподнялся на кровати, глядя в окно. Всю его одежду заливала кровь, его колотила крупная дрожь. Он обернулся на Летти и, потянувшись к ней, упал на смятое одеяло. Его лицо горело, он уже бился в предсмертной агонии, едва дыша и жадно хватая ртом воздух.

– Казалось бы, человечество приблизилось к победе над титанам, – прохрипел Пол, и Летти присела на край кровати, беря его ладонь в свою. Он едко рассмеялся и прижался к коленям Летти, утыкаясь в них лбом, как ребёнок утыкается в материнские колени, когда ему плохо. – Жаль, что нам и в этом помогают титаны… Титаны помогают убивать титанов, – продолжал хохотать Пол, заливаясь слезами. Летти склонилась над товарищем и положила руку на его дрожащую спину. – Майор, моя жена на седьмом месяце беременности моим третьим ребёнком, а дочки ещё малы, чтобы запомнить меня. Передай им, что я их люблю. И… – он прикрыл глаза на несколько секунд. – Если ты позволишь поцеловать тебя… Я бы представил, что ты моя жена. Так и у-умирать спокойнее, – запнувшись и сильно путаясь в словах, прошептал он и с надеждой поднял голову. – Ты прекрасная женщина, майор, и для меня честь умереть на твоих руках. Не… вини себя в моей смерти, но исполни последнюю просьбу… Умоляю тебя!

Летти, сильно склонившаяся над ним, видела испарину на красивом лбу, слёзы в покрасневших глазах, но не шевелилась, не решаясь на этот отчаянный шаг. Пол резко надавил на её затылок рукой, а другой обхватил её шею, водя по трепетавшим жилам рукой, и поцеловал. Во рту появился солоновато-горький привкус. Через несколько секунд влажные губы ослабели, и Летти отстранилась. Пол лежал, улыбаясь, но был мёртв. Он показался бы спящим, если бы не все повреждения.

– Прости, что не спасла, – прошептала Летти и закрыла его веки. – Я вернусь за твоим телом, и мы похороним тебя. Упокойте, Стены, твою душу!

Летти, чувствуя себя полностью опустошённой, вышла из дома, закрыла дверь и, подкатив брошенную телегу, подперла её, чтобы титаны не смогли уничтожить его тело. Она, чувствуя усиливавшуюся боль в боку, побрела к штабу. Колени дрожали, голова кружилась от духоты: дождь закончился, и засветило яркое солнце, заставляющее влагу испаряться с земли. Она обливалась потом.

У стены одного из домов напротив штаба стоял тот титан с девиантным поведением, окружённый сородичами и отбивавшийся явно из последних сил. Летти, решив, что это был подходящий момент, подбежала к штабу, зацепилась за крышу тросами и влетела в разбитое окно, закрывая лицо от осколков. Упав, она поднялась на ноги и огляделась, отряхивая стекло с колен. На неё с одинаковыми испуганными лицами таращились кадеты. Прямо перед ней стоял Арлерт, нервно кусаюший губы и… выглядевший каким-то склизким и влажным. Он запоздало отдал честь, продолжая испуганно смотреть на неё. Остальные повторили его неуверенный жест.

– Мэм… – начал парень с круглой бритой головой, внимательно осматривая её форму и стараясь определить звание по эполетам и галстуку-боло. – Я не знаю вашей фамилии и звания. Тут такое дело… – он в растерянности обернулся на своих товарищей.

– Майор Летиция, – мягко подсказала ему Летти. Отыскав взглядом стул, она резко подтянула его и села, в изнеможении прислонившись к его спинке. – Я так полагаю, вы из арьергарда и центра? – все закивали. – Вы тоже остались без газа и клинков? – Кадеты загалдели, и Летти жестом остановила их, повернувшись к Арлерту:

– Говори ты. Армин, верно? – Он кивнул. – Вам удалось выяснить, почему мы все остались без снабжения? И, видимо, вы уже его добыли? 

– Да, майор… э-э… Летиция. Группа по снабжению не смогла остановить титанов, когда те пробрались на склад, они не отбили его, поэтому мы потеряли столько людей из-за закончившегося газа и клинков, – опустив глаза проговорил Армин. Небольшая группа кадетов, сидевшая в углу, с каждым его словом сжималась всё больше.

– Самая ужасная ситуация, которая могла произойти… – выдохнула Летти, оглядывая свои руки. Сердце ёкнуло от радости: ей удалось не потерять обручальное кольцо, которое она надела утром, не подумав, что может произойти в Тросте. За этим жестом внимательно проследила темноволосая девушка, теребившая красный шарф на шее. – Но вы отбили склад, я правильно понимаю? Каким образом?

– Да, майор Летиция, я придумал небольшой план, и он сработал… – неловко проговорил Армин.

Летти, к своему удивлению и к удивлению кадетов, улыбнулась – щёки заболели от этого движения.

– Небольшой план? – возмутилась русоволосая девушка, на которую когда-то кричал Дирк в Подземном городе. Её щеки блестели от влаги, а губы немного подрагивали. – Не слушайте его, майор Летиция! Он спас всех нас! Семеро из нас, – она принялась указывать на своих товарищей, называя их имена, которые Летти постаралась запомнить: – Я, Конни, Микаса, Жан, Райнер, Бертольд и Энни спрыгнули с перекладин на шеи титанов, пока остальные, приманив их, спустились на лифте и ослепили их выстрелами из ружей. Мы убили титанов и освободили штаб! Не у всех получилось с первого раза… Но мы живы и способны сражаться только благодаря Армину!

– Инструктор Шадис говорил, что ты, Армин, мастер в теории и напоминаешь кое-кого выдающегося в юности, – лукаво усмехнулась Летти и, подмигнув ему, приподнялась со стула, но её остановил Конни, сообщив, что принесёт ей газ и клинки. Когда он ушёл, она продолжила: – Если соберёшься вступать в Разведкорпус, то дай мне знать. Я попрошу командующего Эрвина присмотреться к тебе.

– Спасибо, майор Летиция, но вы оказываете мне слишком большую честь… – Армин, зардевшись, понурился.

Летти всё-таки поднялась на ноги и обернулась к кадетам в углу комнаты:

– Вы из группы снабжения? – те кивнули, и у Летти будто что-то перемкнуло внутри: Пол бы не погиб в ужасных муках, если бы они выполняли свою работу. В висках застучало, щёки обожгло огнём. – Вы хоть понимаете, что натворили? – стараясь не повышать голос, прошипела она. – По вашей вине погибли люди. Когда я ходила между тел в авангарде, то обнаружила, что у всех погибших просто не осталось газа, а у кого-то – лезвий.

– Мы не собирались вступать в Разведкорпус и никогда не увидели бы титанов! – всхлипнула девушка с тёмными волосами, закрывая лицо руками. 

– Но ты поклялась защищать человечество! – потеряв контроль, прокричала Летти. – Семнадцать лет назад я вступила в Военную полицию с той же мыслью, а в 844-ом году судьба забросила меня в Разведкорпус. Не знаешь, как повернётся жизнь, но каждый должен достойно переносить её удары, – она на секунду замолчала, переводя дыхание. – Неужели у тебя нет семьи? У вас всех? Неужели вы не подумали о том, что титаны могут пробраться дальше и уничтожить всех ваших родных? А я подумала! Я не хотела, чтобы мои четверо детей пережили тот ужас, который переживает каждый, здесь стоящий. Не хотел этого и мой старший сын! Не хотел, чтобы и его собственные дети были убиты титанами. Он сражался и сражается, если ещё жив и не отступил за Стену. Несмотря на то, что он служит в отряде специального назначения, а не в Разведкорпусе. Вы испугались? 

Да кто не боялся?! Не замирает сердце только у ветеранов Разведкорпуса, которые отдали двадцать пять лет жизни ради свободы и спокойной жизни человечества, которые до сих пор живы и не погибли, лишь благодаря своей храбрости и решимости! – В её сознании всплыл Эрвин, высоко поднимавший над головой клинок и призывавший солдат вступить в бой, Микки, в ярости убивавший титанов, Дирк, прорывавшийся к раненым, Ханджи, нелепо переворачивавшаяся в воздухе. – И вы серьёзно думаете, что на этих десяти людях может всё держаться? Нет! То, что происходит на улице, вина каждого из нас. Вина Гарнизона в том, что они отправили детей прикрывать их жирные задницы, когда погибли их последние честные и умелые люди. Ваша вина в том, что вы не сбежали сразу, а подставили всех чуть позже.

– А в чём тогда ваша вина? – огрызнулся ещё один парень, поднимая грустные и полные слёз глаза на неё. 

– Моя вина? – повторила Летти. Она в первую секунду даже не подумала, что сделала что-то неправильно, поэтому и опешила от подобного заявления, но затем пришло чёткое осознание: – Моя вина в том, что я не смогла убить ещё больше титанов, в том, что не смогла спасти своего напарника и он умер десять минут назад на моих руках, глядя на этого девианта! – закончила она и развернулась, пряча слёзы, но столкнулась лицом к лицу с Конни. – Принёс? Отлично! Спасибо.

Поменяв баллоны и пополнив запасы клинков, Летти через окно выбралась наружу и залезла на крышу штаба, где и замерла рядом с кадетами: титан-девиант был прижат другими титанами к стене дома, и те пожирали его, отрывая куски плоти и глухо рыча. По их подбородкам текла кровь и тут же испарялась. 

– По идее, он должен восстанавливаться, или я чего-то не понимаю? – прошептал Армин, покусывал губы и нервно глядя на гигантов.

– Если бы мы могли выяснить, что не так с этим титаном, то у нас мог бы появиться шанс изменить что-то в сложившейся безнадёжной ситуации, – проговорила Микаса, отрешённо глядя поверх красного шарфа, который она подняла высоко на подбородок. – Это был неплохой шанс, к сожалению…

– Согласен! Нужно спасти его! – крикнул Райнер. – Если мы позволим им сожрать его, рано или поздно сами кончим так же! Предлагаю отработать по гигантам, которые к нему присосались. Он нужен нам живым. – Летти про себя отметила этот странный энтузиазм. Даже при виде начальства этот кадет не потерялся и уж слишком резко предложил решение волновавшей всех проблемы.

– Райнер, у тебя головокружение от успехов, что ли, началось? – вскинулся Жан, испуганно озираясь по сторонам. Похоже, единственный здравомыслящий человек среди них всех. – Нам самим бы ноги унести!

– Этот гигант может стать нашим союзником. Что на это скажешь? – вклинилась Энни. Эта компания из Райнера, Бертольда и Энни совсем не обращала на Летти внимания, и та на секунду даже задумалась, не знают ли они чего-то ещё об этом титане. Будто они даже не думали, что кто-то может им помешать. Удивительная безмолвная солидарность. Либо же это действительно самое адекватное решение?.. – Он стал бы орудием помощнее любой пушки.

– Союзником? – повторил Жан. – Вы что, свихнулись? 

– Эй! – неожиданно воскликнул Армин, привлекая всеобщее внимание. Он указывал на титана, идущего к ним. – Я знаю этого… Это тот гигант, который убил Томаса! 

Девиант тоже заметил его. Он со страшным рёвом рванул к нему, прыгая на одной целой ноге, оставляя за собой облака пара, и вцепился в шею. «Он знает их слабое место!» – подумала Летти про себя. К сцепившимся титанам бежал ещё один пятнадцатиметровый, и девиант одним мощным ударом отбросил титана, сожравшего некоего Томаса, на другого, впечатал их обоих в стену дома.

– Кто там кого, говорите, спасать собирался? – растерянно произнёс Жан и неловко хмыкнул. Девиант рухнул на землю. Жан, вздохнув, с напускным веселием проговорил: – Ну вот! Кажется, топливо кончилось. Ну что, насмотрелись? Отчаливаем. – Он развернулся, явно намереваясь уйти, но за ним никто не последовал. – Чёрта с два наши взяли бы себе в союзники такого неадеквата. Гигант всегда остаётся гигантом.

В эту секунду дым немного рассеялся, и Летти увидела худую фигуру темноволосого парня, вынырнувшего из шеи титана. Жан остановился. Армин и Микаса бросились вниз, а она от удивления не могла произнести ни слова. «Выходит, Эрвин был прав об истинной природе этих чудовищ? Но этот парень… Эрен Йегер. Я видела его не раз. Неужели он титан?..»

– Забирайте его! – придя в себя, крикнула Летти, заслышав поражённые голоса, звук которых уже донёсся со Стены. – Гарнизон видел, что случилось. Нам однозначно надо вернуться, а с Эреном… должны разбираться другие люди…

– Что значит «разбираться»?! – воскликнула Микаса, продолжая прижимать к себе Эрена и злобно глядя на Летти. Она ничего не ответила и, спрыгнув, отправилась навстречу солдатам.

Микаса, Армин и вызвавшийся на помощь Конни дотащили Эрена до внутренней Стены, и там Летти оставила их на попечении Вермана, хотя была этому далеко не рада. Солдаты и гражданские встречали её громкими перешёптываниями, кто-то даже указывал пальцем, а у неё от усталости подкашивались ноги. Хотелось просто упасть и полежать хотя бы полчаса, чтобы набраться сил, поэтому её все жутко раздражали.

– Летти! – раздался громкий вопль, и она увидела бегущего к ней Уилла. На него неодобрительно смотрели гражданские, пока он со счастливым и немного ребяческим смехом спешил к Летти. Пушистые волосы, спутанные и покрытые в некоторых местах запёкшейся кровью и грязью, подпрыгивали на плечах, брюки утратили свой первоначальный цвет, а форменную куртку он и вовсе снял, оставшись в серой рубашке, которая единственная сохранила чистоту. 

Подбежав, он крепко обнял Летти, поцеловал в макушку и, обняв за плечи, закрывая собой от повышенного внимания, направился мимо всех в сторону домов. Подведя её к самому маленькому и невзрачному, он толкнул дверь и ввёл её внутрь. На них обернулся высокий мужчина в форме Гарнизона с врезавшимися в лоб глубокими морщинами. – Это Ханнес, он друг Микки, меня запомнил ещё с практики в Сигансине шесть лет назад и позволил отдохнуть у него, потому что казармы переполнены ранеными. Да и тебя вести в них… – он поморщился.

– Располагайтесь, майор Смит, – улыбнулся Ханнес и, пожав ей руку, сообщил: – Я отлучусь, а вы отдыхайте. Майк много о вас рассказывал, а его друзья – мои друзья. Моя жена наверху. Если что-то понадобится, спросите у неё. Здесь, правда, ничего и нет, – усмехнулся он и вышел, а Летти, обессилев окончательно, ощутила, как сознание ускользает от неё. В глазах потемнело, в ушах раздался звон, и она почувствовала, как ноги подкашиваются и как падает на тёплые руки Уилла.

Очнулась на кровати. Привод валялся возле стола напротив, куртку и сапоги с неё сняли. Грудь и лицо холодила приятная влага. Чуть повернув голову в сторону, Летти увидела, что спиной к ней стоит женщина немногим старше неё. Уилл сидел в изголовье и гладил волосы, распутывая кудри.

– Полегче? – тепло улыбнувшись, спросил он и случайно положил руку на левый бок Летти. Резкая боль прожгла тело, и она застонала, а Уилл поднял рубашку, осмотрел и, дотянувшись до подоконника, приложил холодную фляжку к кровоподтёку. Женщине он махнул рукой, и та вышла.

– Спасибо, – прошептала Летти, и Уилл, склонившись над ней, мягко поцеловал её в лоб. – Как ты сам?

– Я не пострадал, разве что сильно ударился спиной, когда упал на крышу дома. Мне повезло, что я одним из первых вернулся за Стену, когда услышал сигнал к отступлению, – усмехнулся он. – Правда, после капитана Вермана, конечно же. 

Уилл, неловко скользнув рукой по её бедру, принялся мять уставшие икры. Летти ощутила, как приятное расслабление прокатилось по ногам под его цепкими крупными пальцами. Уилл вновь склонился над ней и нежно поцеловал в плечо. Летти, прикрыв глаза, погладила его по голове. Её на несколько секунд смутили его движения, но усталость взяла своё, и она даже не подумала о том, что Эрвин может ощутить хотя бы какой-то укол ревности и обвинить их в излишней близости.

– А где Пол? Мы разминулись в сражении, – тихо спросил Уилл, и Летти резко села. – Нет! Тебе нужно полежать и отдохнуть после такого… – он сжал её руки, ласково поглаживая их.

– Пол погиб, он умер у меня на руках, – прошептала Летти, заикаясь, и крепко прижала сына к себе, обвивая его шею и заливая слезами плечо. – У него закончился газ… – Её затрясло, глухие рыдания начали сотрясать грудь, но она отстранилась и взглянула на Уилла. По его щекам катились слёзы, полупрозрачные ресницы трепетали на голубых глазах, губы исказились

– Не вини себя, – надорвавшимся голосом проговорил он и снова прижал Летти к своей груди. Она наконец смогла позволить себе разрыдаться, срываясь на отчаянный крик, задыхаясь и глотая слёзы. Тёплые руки гладили её спину, макушку покрывали влажные поцелуи, живо напомнившие ей Эрвина. – Все могли погибнуть сегодня, но мы с тобой живы. Всё хорошо. Только подумай о том, что уже совсем скоро ты вернёшься домой, увидишь Мишель и Михаэля…

– Но Пол больше никогда не увидит своих детей! Не обнимет жену. Она ведь беременна и ни дня в жизни не работала, и ты прекрасно это знаешь. Как они все будут выживать? Из-за меня Пол пошёл сражаться, хотя никогда не был в Разведкорпусе и давно потерял навыки боя с титанами, которым его обучали в кадетском корпусе. Я заставила вас двоих вступить в бой!

– Иначе Пола бы казнили потом, – мягко вставил Уилл, отстраняясь, и Летти, вытерев слёзы с лица, опустила босые ноги с кровати. Он, видимо, решил перевести тему: – А что за титан-девиант, о котором все говорят?.. 

– Этот титан уничтожал других титанов, а затем у него из затылка вылез кадет Йегер… Только, наверное, об этом не стоит распространяться, им сейчас занимается Верман, – тихо проговорила Летти, и Уилл наклонился, надевая на неё сапоги. – Спасибо, – сказала она, поглаживая сына по волосам.

Едва они вышли из дома, раздался громкий грохот. Вокруг все вздрогнули, кто-то закричал, роняя то, что нёс в руках, а Летти и Уилл, на ходу поправляя устройства пространственного маневрирования, бросились на звук.

– Похоже, что-то неладное случилось. Верман мог навредить Эрену! – воскликнула она, и кровь бросилась в голову. – Давай поднимемся на Стену! Оттуда всё увидим, – и тут же взмыла над землёй, высоко зацепившись тросами за камень. Страх сковывал сердце Летти. Неужели они могут потерять Эрена Йегера, надежду узнать что-то новое об этом мире, возможность раскрыть тайну титанов и спасти человечество от их гнёта?..

Пробежав по Стене, Летти и Уилл остановились над дымом, валившим от странной фигуры титана, неполноценной, лишь с одной вытянутой рукой, обтянутой мышцами. Солдаты Гарнизона стояли рядом с пушкой, из которой только что выстрелили. Дым от титана понемногу рассеивался, и у Летти сердце бешено колотилось от ужаса и собственного бессилия. «Что же делать? Верман его может запросто убить, а нельзя делать этого, не выяснив ничего…» – подумала она, кусая губы. Что она могла? Броситься на Вермана, убить его перед отрядом верных ему людей? Подвергнуть опасности себя и рискнуть? А как бы поступил Эрвин? Он бы уже давно стоял перед солдатами, закрывая собой Эрена, но… у Летти не хватало сил этого сделать, липкая боязнь сковала руки и ноги, не позволяя сдвинуться с места. Неожиданно раздался удар о землю чего-то не слишком тяжёлого, и из дыма, тяжело дыша, выбежал светловолосый тоненький кадет Армин Арлерт.

– Стой там, где стоишь, мразь! – заорал Верман. Его голос хорошо был слышен даже со Стены: все те, кто находился поблизости, молчали, не решаясь ничего предпринять без его приказа.

– Сэр! Эрен вовсе не враг людям. Мы хотим передать вам всё, что успели узнать о титанах! – тонким, но громким и уверенным голосом сказал Армин.

– Хватит умолять о пощаде, не поможет! Только что перед всеми вы показали своё истинное лицо, и после этого ты смеешь что-то говорить?! – вконец обезумев от животного страха, завопил Верман. У Летти самой, признаться, намокли руки, и она положила клинки на Стену, боясь уронить их. – Если ты заявляешь, что это не гигант, то докажи это! Или мы уничтожим его вместе с угрозой, которую он представляет. 

– Здесь не нужно ничего доказывать! – возразил Армин, и послышался всеобщий удивлённый вздох. – Вопрос вовсе не в том, кто он! – он, казалось бы, сам опешил от этого громкого заявления.

– Что?!

– Я так понимаю, многие видели, что произошло. Значит, наверняка видели и то, как он сражался с другими титанами и как оно нападали на него. Значит, они восприняли его так же, как и людей – как еду. Этот факт отрицать нельзя, – запыхавшись, проговорил кадет.

– Справедливо, – вставил Уилл, который был бледен за исключением красных пятен на скулах. Летти кивнула. – Здесь точно решать не Верману. Отец, Даллиус, Найл и Пиксис должны с этим разбираться, но никак не он… Даже, наверное, только Даллиус. Он единственный примет здравое решение. Несмотря на всё, твой отец очень честный и умный человек, который взвешивает все «за» и «против» без опоры на личные предпочтения, принципы и страхи.

Вновь послышались переговоры солдат друг с другом. Верман закричал, высоко поднимая руку над головой и явно не доверяя словам Армина:

– Приготовиться к атаке! Не дайте им задурить себе голову. Они могут рассказывать сколь угодно удивительные сказки, но им это не поможет. Нельзя исключать, что эти трое на самом деле не люди. Доколе мы будем позволять этим тварям делать всё, что им вздумается?!

Неожиданно завопил и Армин, прижимая кулак к груди – отдавая честь:

– Я был, есть и останусь солдатом! Солдатом, поклявшимся посвятить свою жизнь возрождению человечества. И ради этой цели я сочту за честь отдать свою жизнь. Представьте, если бы мы могли добавить титаническую силу Эрена к силе нашей армии. Возможно, мы даже смогли бы отбить потерянный город! – В задних рядах Гарнизона началось движение, будто они пропускали кого-то вперёд. – Ради блага человечества я потрачу последние отведённые мне секунды жизни на то, чтобы убедить вас в преимуществах, которые даст такой союз!

Верман медленно начал опускать поднятую руку, и у Летти перехватило дыхание от осознания того, что Арлерт был прав и говорил страшные, но… притягательные вещи. Она схватила клинки, уже готовясь драться с солдатами, отвечавшими за пушку, чтобы те не убили Эрена, но вышедший из толпы высокий человек с блестящей на свету лысиной перехватил руку Вермана.

– Хватит, хватит. Такой же здоровый, как лось, но пугливый, как оленёнок, - проговорил он приятным хриплым голосом. – Ты разве не заметил, насколько красиво он отдал честь?

– Комендант Пиксис, – выдохнул Уилл, запуская руку в волосы и массируя кожу головы. У Летти ощутимо отлегло от сердца: они получили шанс выяснить все подробности.

– Я только что прибыл, но уже, кажется, уловил чуть ситуации. Вы пока идите, принимайте командование подкреплением. Ну, а я хотел бы выслушать, что смогут мне рассказать эти трое, – донёсся удивительно спокойный голос коменданта.

Летти счастливо улыбнулась и повернулась к Уиллу:

– Знаешь, а ведь этот парень может стать ключом к разгадке тайны титанов… Мне самой безумно страшно, и есть весомые аргументы в пользу того, чтобы убить его, но я хочу, чтобы именно Эрвин заполучил его любой ценой. Он нужен Разведкорпусу. Именно там могут раскрыться все способности человека, который может превращаться в титана.

С прибытием Пиксиса все солдаты по его указанию принялись собираться у ворот, а он сам вместе с тремя кадетами поднялся на Стену и остановился, склонившись над титанами и посмеиваясь в густые усы. Летти кивнула Уиллу, и они вместе пошли к нему.

– А, моя очаровательная «командорша», – усмехнулся Пиксис, лукаво поглядывая на неё. – Выглядишь как всегда потрясающе. Ты была бы самой красивой титаншей.

– Здравствуйте, комендант Пиксис, – она отдала честь, не отвечая на его слова, но в душе посмеиваясь над этой забавной манерой делать комплименты. Уилл последовал её жесту. Пиксис задержал взгляд внимательных зелёных глаз на нём.

– Вот, значит, какой ты, Уильям Смит. Да-а, ты действительно очень похож на отца, просто его копия в юности, – тихо проговорил он, вынимая из-за пазухи фляжку и немного отпивая из неё. В нос ударил сильный запах вина. – Вы двое можете остаться и послушать, что нам скажут эти ребята.

– Комендант Пиксис, – робко начал Уилл и, убедившись, что его готовы слушать, продолжил: – Прежде позвольте узнать, был ли кто-то отправлен навстречу Разведкорпусу, чтобы предупредить о случившемся? Они вернутся с ранеными солдатами, а тут их будет поджидать множество титанов. Жертв будет ещё больше. Кроме того, вам придётся столкнуться с… э-эм… – он запнулся, не зная, как наиболее уместно сказать об отце, – с Эрвином, который будет в ярости, когда потеряет ещё больше солдат по такой неприятной случайности.

– Так-так, продолжай, – задумчиво проговорил Пиксис, потирая тонким указательным пальцем усы.

– Комендант, позвольте мне на лошади отправиться за Разведкорпусом, чтобы предупредить командующего Эрвина и привести подкрепление, либо же сказать им возвращаться через восток или запад. Я знаю, куда они собирались отправиться, – громко и чётко проговорил Уилл, нахмурившись. Странная решительность. Летти не верилось, что он готов в одиночку выйти за Стену Роза и оказаться наедине с титанами и своим страхом. Это было что-то невероятное! Неужели в голову ударила надежда победить? Или он действительно повзрослел? Даже если так, то это было невероятно опасно и рискованно, однако никакого другого варианта не представлялось. С ним за Стены пойти она не могла: было слишком страшно ранить чувства Эрвина, который пришёл бы в бешенство, узнай он о её поступке. 

– Правда, комендант, – поспешила заверить его Летти, принимая чёткое решение остаться в Тросте. – Эрвин отправит хотя бы лучших солдат нам на подмогу. Наверняка и сам придёт. Его совет действительно может помочь вам.

– Комендант Пиксис, – робко обратился к нему Армин, но тот, так и не ответив Уиллу, прервал его:

– Курсант Армин, если не ошибаюсь?

– Да, сэр.

– Вы упоминали, что эта «сила гиганта» поможет вернуть город под наш контроль. Вы и в самом деле так полагаете, или это была просто случайная реплика в отчаянной попытке спасти ваши жизни? – Пиксис жестом остановил недовольного Уилла, кивая ему и всем своим видом показывая, что принял во внимание его слова.

– Это было… – задумался Армин, а затем уже более уверенно прибавил: – И то и другое, сэр! Я просто хотел сказать, что гигант, в которого обращается Эрен, мог бы отнести тот огромный валун к воротам и заблокировать их. Такая вот… простая, лежащая у поверхности идея. Мне изо всех сил хотелось верить, что силы Эрена могут помочь нам выпутаться из этой ситуации. Само собой, в тот момент я желал избежать казни! – немного наивно закончил он, и Летти ощутила какой-то порыв материнской нежности к этому худенькому забитому пареньку. Захотелось накрыть его тёплым одеялом, усадить за стол и хотя бы просто накормить. Интересно, у него есть семья?..

Пиксис молча присел на корточки перед сидевшем на Стене Эреном. Тот был бледен, сосредоточен и почти ни на кого не смотрел, но в ту секунду поднял голову.

– Курсант Эрен, поможете нам заткнуть эту дыру в воротах? – мягко спросил Пиксис, заглядывая в лицо парню.

– Да, сэр, я сделаю всё, что в моих силах. Покажите мне только эту дыру, сэр! – уверенно ответил Эрен, и в его глазах, удивительно умных зелёных глазах, заблестел странный огонь.

– Отлично сказано! Слова настоящего мужчины, – рассмеялся Пиксис и отошёл к краю Стены: – Зовите мне сюда штабистов! Скажите: срочно нужно обсудить дела стратегической важности! – прокричал он, чуть наклонившись вперёд.

– Стойте, это же безумие… – прошептал Армин, и Летти усмехнулась. Он непонимающе обернулся.

– Только безумцам под силу изменить этот мир, парень, и поверь мне: у тебя это получится.

– Это полная нездорового оптимизма, совершенно непродуманная идея, случайно пришедшая мне в голову. Не может же он просто взять и… – продолжал Армин. Его прервал Эрен:

– Действительно, но я думаю, ты упускаешь одно важное обстоятельство, которое нужно учесть, прежде чем решать, что, собственно, делать. Комендант всё прекрасно понимает: гиганты наши не единственные враги… – Эрен замолчал, грустно глядя перед собой, но всем видом не придавая значения сказанным им словам.

Летти не сразу поняла их, не заметила, лишь спустя несколько месяцев они снова пришли ей в голову.

Пиксис обернулся ко всем тем, кто стоял на Стене возле него, и Уилл подался вперёд, выкатывая грудь колесом:

– Раз уж решено отбить Трост, то сюда и правда стоит привести хотя бы отряд Леви из Разведкорпуса, а лучше – их всех, комендант! Они нам здорово помогут. Я повторяю, что готов сделать это в одиночку. Вам не придётся рисковать своими солдатами, только мной.

– В тебе говорит горячая отвага твоего отца, – заметил Пиксис, но Уилл ничуть не обрадовался этому замечанию, даже немного помрачнел, сдвигая брови. – А что же вы, Летиция, останетесь с нами или отправитесь с Уильямом?

– Я так полагаю, комендант, что мне стоит остаться. В своё время я была лучшей в Разведкорпусе, и в Тросте от меня будет больше пользы, чем за его пределами. Дайте мне людей, и половина титанов будет уничтожена! – отчеканила Летти.

– Как пожелаете, майор.

– Я подниму лошадь на подъёмнике у внутренних ворот, проеду по Стене и спущусь так же на подъёмнике у внешних ворот, он не повреждён. Титаны не обратят на меня внимания: они слишком заняты телами и оставшимися ранеными. Ждите меня с Разведкорпусом! – Уилл отдал честь и, неловко обняв Летти, спрыгнул вниз, зацепился тросами за камень и, ловко присев, оказался на земле. На него тут же обрушились вопросы солдат и офицеров Гарнизона, но он лишь отмахнулся от них и отправился за своей лошадью, оставленной в конюшне у казарм.

Немного послонявшись по Стене и убедившись, что он уехал, Летти решила спуститься к солдатам, ожидавшим приказа. Со всех сторон слышались испуганные голоса, отчаянные крики: никто не хотел возвращаться в Трост. Верман ходил с недовольным видом, и его ноздри расширялись от гнева. Заметив её, он сразу же отвернулся, явно не желая пересекаться. Летти заняла удобное место в тени и принялась терпеливо ждать, что произойдёт дальше.

– Бойцы! Внимание! – раздался оглушительный крик Пиксиса со Стены. – Сейчас я изложу вам суть плана по возвращению района Трост под наш контроль. Чтобы преуспеть, нам нужно сделать две вещи: добраться до дыры в воротах и заделать её. – Недоверчивые переговоры стали ещё громче и захлестнули всех тех, кто стоял под Стеной. – Теперь о том, как мы это сделаем. Позвольте представить вам этого молодого человека! Перед вами курсант Эрен Йегер. Этот боец – плод наших секретных экспериментов по расширению боевого потенциала человека за счёт использования титанов. – Эрен отдал честь.

«Пиксис делает вид, что всё идёт как надо. Но самое главное – это врать так, как врёт он, – подумала Летти, обнимая себя за плечи. – Говорит уверенно, а с такого расстояния выражения его лица никто не увидит. Даже если на нём написаны сомнения в успехе авантюры (нет, это не авантюра, а чёткий план!) Армина, то этого мы никогда не узнаём. Правильно делает… Солдатам необходима его уверенность, чтобы попросту не разбежаться».

– При необходимости он может заполучить тело титана и подчинить его себе. – Пиксис сделал глубокий вдох и продолжил надрываться: – Он превратится в титана, поднимет ту огромную глыбу невдалеке от пробитых ворот, подтащит к ним и завалит дыру! Ваша задача, дамы и господа, защищать его от других титанов, до тех пор пока он не переместит камень к воротам.

В рядах солдат разрасталась паника. Кто-то с громкими криками развернулся и уже собирался уходить. Верман, вновь взбесившись, бросился вперёд, угрожая клинками. Пиксис, наверняка заметив это, поспешил добавить:

– Слушайте мою команду. Всем тем, кто сейчас отсюда уйдёт, я объявляю амнистию! – Летти в недоумении обернулась на ещё секунду назад стоявших рядом солдат Гарнизона, но те уже уходили прочь. Верман громче всех закричал:

– Что?!

– Титаны – поистине вселяющие ужас и трепет создания. Тот, кто раз поддался этому страху, уже никогда не сможет сражаться с ними! Тех из вас, кто познал подобный ужас, я не задерживаю. Так же, как и тех, кто хочет, чтобы их родители, дети, любимые, сёстры и братья испытали подобное… Я тоже вас не держу!

Летти на несколько секунд представила, как один за другим её дети исчезают в пасти титанов, как погибает Пьеретта с Робертом и Руби на руках, и её всю передёрнуло. Солдаты, ещё несколько секунд поколебавшись, стали возвращаться на свои места.

– Теперь поговорим о событиях четырёхлетней давности, – удовлетворившись их действиями, продолжил Пиксис. – Да, об операции по восстановлению границ обитаемого ареала человечества до Стены Мария. Полагаю, все объяснения излишне. – Летти тяжело сглотнула, вспомнив, с каким отчаянием уходил из дома Эрвин в тот день и в каком подавленном состоянии он вернулся. – Все должны понимать, куда я клоню. План по восстановлению территорий! – с горечью воскликнул он. – С каким апломбом преподносилась эта красивая и благородная идея. По сути же, это был лишь удобный способ избавиться от лишней массы безработных голодных ртов, которых Король не в состоянии был дольше содержать. Ребята и сами предпочитали помалкивать об этом, делая ещё один шаг навстречу нашей общей судьбе. И благодаря им мы смогли выжить здесь – в окружении этих Стен. Это грех, который лежит на всех нас, в том числе на мне! 

Стычки с недовольными жителями Стены Мария никогда не были особой проблемой, потому что тем не удавалось сколотить большие группы. Лишь однажды было понятно восстание, которое было подавлено без кровопролития! Но что ожидает нас сейчас? Если падёт Стена Роза, лишними двадцатью процентами голодных ртов дело не ограничится. Когда территории человечества сократятся до пределов Стены Сина, они смогут прокормить менее половины нынешней популяции! Человеческий род вымрет вовсе не потому, что его уничтожат титаны. Мы сами перебьём друг друга. Мы не можем позволить смерти вновь воцариться внутри наших Стен! И потому я прошу вас… Если уж вам суждено умереть, умрите сегодня, здесь и сейчас! – Пиксис замолчал, переводя дыхание, и продолжил: 

– С тех пор, как появились титаны, человечеству ни разу не удалось одержать над ними победу, даже крошечную, ни разу. Титаны всегда наступают, а люди постепенно продолжают и продолжают сдавать позиции. Нас медленно вытесняют с наших территорий. Но если эта затея удастся, мы впервые сможем вернуть часть нашей земли. В ту секунду, когда всё получится, человечество отпразднует свою первую победу! По сравнению с тем, чего мы лишились, это, может быть, и немного, но для всего человечества этот крошечный шаг станет огромным рывком вперёд. Если судить по человеческим меркам, никто не мог бы поднять подобный камень. Но у нас есть сила Эрена, и он поможет нам.

                                                                      ***

Действиями группы, в которой она оказалась, руководил молодой офицер Гарнизона, который, казалось бы, не понимал, что делать с этой ответственной задачей. Его звали Кристофер Робинсон. Кроме него, в их группу вошли кадеты Бейли Меган и Джеймс Джексон, а также солдат Барбара Уильямс. Ни один из них не внушал Летти особого доверия, но выбирать не приходилось. В конце концов, она обычно сражается в одиночку, лишь бы не мешались.

Едва Эрен с сопровождением направился к воротам по Стене, Летти с группой приступила к выполнению поставленной перед ними задачей. Она настояла на том, чтобы вести нескольких титанов от Стены, а не одного, но пожалела об этом: кадеты и сам Кристофер стремились удрать как можно быстрее, поэтому титаны быстро теряли к ним интерес и шли туда, где несколько минут назад Рико выпустила зелёный сигнал из ракетницы и где с яркой вспышкой появился Эрен. 

Красный же дымовой сигнал застал Летти недалеко от внутренней части Стены. На несколько секунд она оробела, сидя на крыше и поправляя ремни устройства пространственного маневрирования, но тут же взяла  себя в руки и отправила Кристофера уточнить у Пиксиса, что делать.

– Продолжать, – сообщил он по возвращении, трясясь от страха, глотая слёзы, катившиеся по щекам, и Летти, не желая успокаивать взрослого парня, кивнула.

Она не знала, что могло пойти не так, ей было страшно узнать, что Эрен вышел из-под контроля, что группу окружили титаны и они не могут ничего сделать…

Титаны, Стена, снова титаны. Летти отправила чувства и мысли на второй план, решив остаться наедине с болью в мышцах, головокружением от измождения и голода и с холодной яростью, которая бушевала в ней, когда она видела эти тупые глаза титанов, уничтоживших столько ни в чём не повинных людей. Ей не хотелось верить, что появившаяся надежда так резко оборвалась. Грустно было осознавать собственное бессилие.

– Смотрите! – неожиданно закричала Бейли Меган, и все обернулись к внешним воротам. Летти так и замерла на дороге, рухнув на колени в грязь и позабыв об опасности: Эрен в облике титана, взвалив на плечи валун, медленно шёл к Стене. 

Это было поистине величественное зрелище. Мускулистое тело прогибалось под тяжестью камня, от него валил пар, яркие зелёные глаза были видны даже с большого расстояния. Он шагал осторожно, глядя вниз и не видя перед собой врагов, однако с ними расправлялись солдаты из сопровождения Эрена.

– Ещё чуть-чуть! – взмолилась Летти, и Эрен, оглушительно взревев, опустил валун к воротам. По её телу прошла мелкая дрожь, земля на несколько секунд затряслась от силы удара, и Летти ощутила, как к глазам подступают слёзы. Они наконец-то отдержали первую победу над титанами. 

Силы оставили её. Бой с раннего утра и до самого вечера слишком измотал Летти, но странное чувство не позволяло ей просто оставаться в стороне. Не долг, не честь, а что-то другое, по её ощущениям, тесно связанное с Эрвином… Что бы он сказал, если бы она отступила? Обвинял бы? Упрекал в трусости? Нет, Эрвин просто бы как всегда улыбнулся своей печальной улыбкой и ничего бы не сказал, но это его молчаливое понимание было хуже всего. Летти желала встретить его в Тросте и по возможности защищать ото всех, чтобы он выжил, не получил ранений и вернулся домой. А для этого нужно было подниматься после самого болезненного падения и, действуя на пределе возможностей, продолжать сражение.

Летти не было видно, что происходит у внешних ворот, и она была уверена, что никакой опасности уже нет со стороны титанов у внутренней части Стены, однако она услышала приближающиеся шаги. Обернувшись, Летти подскочила на ноги: к ней приближалось трое титанов, которые отвлеклись… от скопления людей? Это могло означать одно: их манит Разведкорпус, наконец прибывший в Трост.

– Су-у-ука! – взвыла она, когда поняла, что переключатели привода заклинило, а её группы рядом не оказалось. Эти трусы оставили её, едва появилась возможность улизнуть, даже не сказали, что уходят. – Чтоб вас всех!.. Ублюдки!

Летти со всех ног бросилась вперёд, продолжая методично нажимать на переключатели, чтобы выпустить газ. Титаны тоже ускорились, и от их шагов земля дрожала – стало тяжело бежать, она то и дело спотыкалась. Перед Летти появился ещё один титан. Она хотело было пробежать между его тучных ног, но он, наклонившись, резко схватил её, и Летти, истошно завопив от боли в груди, рубанула клинками по громадным пальцам, и титан, заворчав от боли, отбросил её в сторону.

«Чего это он? Девиант, или это остатки разума? – успела подумать Летти, пока летела через улицу головой вперёд, и дыхание тут же перехватило от удара об землю. Немного проехалась на животе и перевернулась на спину, чувствуя, как привод упирается в поясницу. – Неужели конец? – спросила она у серого неба, по которому стремительно бежали дождевые тучи. – А как же дети и Эрвин? Нет, я не сдамся!»

Летти, дрожа всем телом и опираясь на обломанное лезвие клинка, поднялась. Уже четверо титанов подходили к ней, скаля огромные зубы, тяжело ступая и глухо рыча. На их глупых лицах, не одухотворённых даже зачатками интеллекта, растянулись глумливые улыбки, явно вызванные предвкушением скорой добычи. Или ей показалось?.. Разве способны титаны испытывать хотя бы какие-то чувства? Она сменила лезвия, вновь попробовала переключатель, но толку не было: заклинило намертво.

Колени дрожали, сил совсем не осталось. «Вот и всё. Неужели правда умру?» – подумала Летти и тяжело сглотнула, вспоминая о том, что обещала подарить маленькой Мишель куклу, как у девочки, которую они однажды увидели в городе, о том, что Михаэль просил покататься с ней на лошади, о том, что Луи хотел вступить в кадетский корпус. Роберт и Руби, ещё совсем маленькие, чтобы понять весь ужас происходящего, но оттого и больнее, привязавшийся к ней Райтон, сэр Чарльз, нежная Пьеретта – все они всплыли в сознании. И он, Эрвин. Что будет с ним, если она погибнет?.. Всё человеческое в нём умрёт вместе с ней, а этого допустить нельзя. В таком случае он окончательно станет монстром, не способным к сочувствию, проявлению доброты, милосердия… Останется один жестокий командор Разведкорпуса, каким его уже видит большинство солдат других подразделений и некоторые разведчики. Всё светлое начало будет окончательно загублено в нём и никогда уже не возьмёт верх над расчётливостью и жестокостью.

Летти выпрямилась и высоко подняла клинки: она твёрдо решила драться до последнего, даже при потере мобильности она не даст сожрать себя просто так. Раздался громкий свист, промелькнули два зелёных пятна – и в эту же секунду титаны один за другим рухнули на землю с разрубленный и шеями. Двое разведчиков скатились по их тушам на землю, и тот, который был пониже, бросился к ней первым. От сердца сразу отлегло: хмурый, взволнованный, но не раненый Эрвин, а за ним неожиданно серьёзный Микки. 

Эрвин налетел на неё, схватил и, зацепившись тросами за крышу дома, вместе с ней оказался наверху, но не отпустил её и продолжал держать за плечи, ласково сжимая их. Микки приземлился рядом. Через несколько секунд к ним присоединились ещё четверо разведчиков: сопровождавшие Эрвина офицеры награждения и Гергер с Нанабой.

– Как ты? – грубо спросил Эрвин, сам поражаясь своей манере, но Летти, явно будучи совсем потерянной, слабо улыбнулась и крепко обняла его, явно не заботясь о том, что на них все смотрят. Он ощутил, что её руки на его спине дрожат. – Здесь опасно. Что с твоим устройством пространственного маневрирования?

– Не могу нажать, – ответила Летти и показала ему на не работавший переключатель. Эрвин ощутил, как на его лице разлилось сочувствие. Летти колотила крупная дрожь: видимо, от осознания того, что она едва ускользнула от смерти. Глаза её были влажными, ресницы трепетали, по лицу то и дело проходила судорога.

– Давай я, – сказал Микки и, забрав клинки у неё, резко надавил: раздался щелчок, и немного газа вышло из баллонов. – Тут особый подход нужен. Не благодари, – усмехнулся он.

– Уходим на Стену, быстро, – скомандовал Эрвин и обернулся к жене, замечая её подавленное настроение и потрёпанный вид: – Справишься, или тебя донести?

– Всё в порядке, я сама, – прошептала Летти и первая спрыгнула с крыши.

Эрвин, чувствуя, как лихорадочно метались в голове мысли, пролетел со всеми остальными офицерами над домами, стараясь не привлекать внимание титанов у Стены. Он ощущал, как ветер гладит горящие от гнева щёки, охлаждая их. Его выбил из колеи вид несчастной Летти, которая оказалась в полностью беззащитном положении перед смертельной опасностью. Странно… Раньше, когда они выходили за Стены вместе со всем Разведкорпусом, такого страха за неё не было. Быть может, это связано с тем, что у них есть маленькие дети?..

Микки первым запрыгнул на Стену и, наклонившись и подав руку, помог забраться Эрвину и Летти. Вместе они пошли между взволнованно переговаривавшимися солдатами Гарнизона, один за другим отдававшими честь, к Пиксису, чья круглая лысина блестела на свету.

– Комендант Пиксис, – проговорил Эрвин, подходя к нему и коротко кивая. – Поздравляю вас с первой победой человечества над титанами. В вас не ошиблись.

– Благодарю, командующий Эрвин, – усмехнулся Пиксис, накручивая кончик пышных усов на палец.

– Сейчас, когда титаны находятся здесь, у внутренних ворот, их проще убить залпом из пушек, чтобы не допустить новых жертв. Если кто-то уцелеет, то их перебьёт Разведкорпус. Также в домах могут оставаться ещё люди, которые не успели сбежать из Троста или получили ранения. Мы как раз сможем осмотреть дома, пока вы будете заняты титанами, – чётко проговорил Эрвин. Кто-то сзади подошёл, и он, чуть обернувшись, увидел Ханджи, которая требовательно смотрела на него. – И если вы посчитаете возможным, то Разведкорпусу важно заполучить хотя бы двух титанов живыми для… экспериментов. 

– Простите?.. – прошипел Китс Верман, стоявший возле них, и Эрвин, прекрасно понимая причину этого волнения, взглянул на него. – Командующий, вы серьёзно хотите протащить титанов внутрь Стен?

– Со всеми предосторожностями, – прохладно ответил он. – Капитан Зоэ будет отвечать за эту операцию. Если не получится, оставим титанов здесь, в Тросте.

– Да какая разница, кто будет за неё отвечать?! – взревел Верман, но комендант Пиксис кивнул Ханджи и пожал ей руку, несмотря на вопли капитана.

– Я надеюсь на вашу осторожность, – тихо проговорил он. – А вы, капитан Верман, не беспокойтесь излишне.

– Эрвин! Мы принесли его! – раздался резкий оклик, и солдаты Гарнизона расступились, пропуская Дирка с красными воспалёнными глазами и с нервно дёргающимися веками вперёд. За ним двое солдат из его отряда несли носилки с Эреном, рядом шли Микаса и Армин, как помнил Эрвин их имена. Леви с Элдом и Петрой следовали за ними, озираясь по сторонам и держа клинки наготове.

Эрвин подошёл к Дирку, и носилки с Эреном положили на Стену. Солдаты Гарнизона по указанию Пиксиса отошли на расстояние нескольких метров, откуда нельзя было услышать, о чём говорит командование, и Эрвин, удовлетворившись этой приватностью, присел на корточки возле Эрена. Дирк встал на колени рядом, беря руку парня и нащупывая пульс. Летти, Микки, Леви и Ханджи стояли за ним, а Армин и Микаса робко топтались в нескольких шагах, не решаясь ни оставить друга, ни подойти ближе.

– Уилл мне рассказал, комендант, как вы представили Эрена солдатам, – тихо произнёс Эрвин, замечая, что у кадета что-то висит на тонкой шее с бледной кожей, из-под которой были видны пульсирующие вены, они придавали парню совершенно болезненный вид. Дирк не смотрел на него. Пиксис тоже отвернулся, и Эрвин отодвинул ворот рубахи парня, поражаясь своей проснувшейся вороватости. «Ключ. Уилл говорил, что друзья Эрена что-то упоминали о подвале в Сигансине, в котором, возможно, кроются все ответы на волнующие нас вопросы». – Но что делать с ним теперь?

– Полагаю, ты не станешь отрицать, что есть резон убить его, – тихо сказала Летти, поглаживая Эрвина по плечу. – Он может лишь притворяться несчастным кадетом, а вдруг он заодно с Колоссальным и Бронированным титанами. Его убийство – одно из возможных решений.

– Я не позволю! – раздался отчаянный женский крик. Эрвин резко обернулся на него и неосознанно сорвал ключ с шеи Эрена, пряча его во внутренний карман куртки. Микаса за одно мгновение пересекала расстояние, разделявшее их, и кинулась на Летти.

Они, пролетев пару метров, вместе рухнули на Стену. Летти едва успела отпрянуть от клинка, который Микаса готова была вонзить ей в сердце, и перебросила девушку через себя.

– Отстань! – крикнула Летти, быстро поднявшись, и Микаса резким движением ноги ударила её под колени. Она рухнула на Стену, получила удар в левый бок кулаком, когда Микки, подоспевший первым, стащил упиравшуюся Микасу с Летти. Леви, подбежавший вторым, вырвал у неё из рук клинки.

– Микаса, успокойся! Никто не убьёт Эрена! – воскликнул Армин, но Микаса продолжала вырываться из рук Микки.

– Сейчас никто не может этого гарантировать, – прохладно заметил Эрвин и прошёл мимо них к Летти, совсем побледневшей и крайне тяжело дышавшей, опускаясь возле неё на колени и вытирая своим платком кровь из разбитой губы. – Всё хорошо? – тихо спросил он у жены и помог ей подняться.

– Забудем об этом инциденте, – прошипела Летти, злобно поглядывая на Микасу, которая всё же утихла, и утирая кровь с лица. – Мы все на нервах. Не каждый день, знаете ли, гибнут наши товарищи и Стены прорывают титаны… Мне хватит того, что я осталась жива.

– Комендант Пиксис, – сказал Эрвин, немного успокаиваясь и отпуская плечо жены, которое до этого крепко сжимал. За этим жестом особенно внимательно проследила Микаса. Пиксис, молча следивший за дракой, поднял голову. – Я думаю, Эрена стоит без лишнего шума унести с остальными ранеными, но оставить в отдельном помещении. Госпиталь переполнен гражданскими. Если найдётся офицерская комната в казармах, то его лучше оставить там под охраной ваших самых надёжных людей.

– Ты прав, командующий Эрвин, – согласился Пиксис. – Я распоряжусь. А вы, капитан, что скажете про его состояние? Вы же врач, насколько мне известно, – повернулся он к Дирку, так никуда и не отошедшему от Эрена и совсем не среагировавшего на стычку.

– Он измотан, не знаю, что с ним делать, – прохладно отозвался тот и поднялся на ноги, скрещивая руки на груди. Он выглядел совсем растерянно, отрешённо, явно думал о совсем другом. – Мы сейчас бессильны, – пожал плечами Дирк. – К тому же, этот кадет слишком отличается от нас… Я не уверен, что мои знания в медицине соответствуют требованиям его организма.

– Тогда мы можем приступать, комендант Пиксис, – спокойно продолжил Эрвин и жестом подозвал своих капитанов к себе. Вокруг началась настоящая суматоха. Солдаты Гарнизона бегали, готовясь заряжать пушки, громко кричали друг на друга, отправляли с поручениями кадетов, которые путались и исполняли их неверно или вовсе не исполняли.

Микки внимательно слушал Эрвина, Леви спокойно поправлял ремни устройства пространственного маневрирования и вытирал платком грязь, смешавшуюся с кровью, с бляшек, Ханджи с бегающими глазами будто бы ожила, когда ей сказали, что можно будет захватить нескольких титанов живьём, а Дирк был совершенно подавлен и едва ли обращал внимание на слова Эрвина:

– Делим Трост на пять частей, каждая для одного отряда, группы поступают под ваше руководство. Пусть солдаты идут минимум по трое. Сами тоже никуда от них не убегайте. Ханджи, твой отряд может взять живём двоих титанов по четыре-пять метров. Их мы сможем увезти через ворота, когда всё закончится, или оставить здесь под охраной Гарнизона. За специальным телегами и частью оборудования отправь нескольких человек, которые уже не могут сражаться. Тела они должны забрать с собой. Раненые пусть тоже уезжают в штаб. Так будет лучше…

– Оборудование есть, – весело рассмеялась Ханджи. – Я всегда беру его с собой, не забыла и сейчас, но не сказала тебе. Как знала!

– Отлично, – улыбнулся Эрвин. – Тогда раненые уезжают первыми, тела – потом. Им уже, увы, не помочь. Подъёмник внешней части Стены остался цел. Поднимем раненых, потом лошадей, потом тела… А так здесь достаточно домов, чтобы было можно сражаться и без лошадей. Сколько нас получится? Около семидесяти?

– Да, всё так, – поразмыслив, сообщил Дирк. – Трое специализированных врачей должны уехать с ранеными, останется ещё трое. Думаю, хватит.

– Тогда идём, – сказал Эрвин и первым пошёл мимо солдат Гарнизона.

– Подожди! – окликнула его Летти, до этого не вступавшая в разговор, и подбежала к ним. Эрвин не остановился и продолжал идти, нервно поглядывая на неё из-за плеча. – Позволь пойти с тобой… – попросила она, и Эрвин замер на месте и обернулся.

– Идите, – кинул он своим капитанам, не замечая, что они остановились прямо перед кадетами, которые с любопытством принялись глазеть на них. – Я против того, чтобы ты сражалась с титанами. Твоё устройство не в идеальном состоянии.

– Микки же починил, – улыбнулась Летти и с нежностью подняла глаза на него. – Я не отойду от тебя. Не беспокойся.

– В этом и проблема, – грустно вздохнул Эрвин. – Я не смогу сохранять разум в холоде, когда ты со мной. Впрочем, ты мне не подчиняешься и должна решать сама, что тебе делать. 

– Но я прислушиваюсь к твоему мнению, – робко прошептала Летти и взяла его за руку.

– Если бы ты прислушивалась, то сидела бы дома и занималась воспитанием детей, – усмехнулся Эрвин и ласково погладил её по щеке. – А не мучилась от повреждений, полученных в бою, – Эрвин намекнул на ушиб, о котором ему сказал Уилл. – Если хочешь сражаться бок о бок со мной, то пойдём, но знай: я хочу, чтобы ты берегла себя.

– А как иначе? – прошептала Летти и бросилась ему на шею. Эрвин ощутил, как щёки запылали от смущения. 

– Пойдём-пойдём, – мягко сказал он, нежно отстраняя её.

Разведкорпус начал зачистку Троста с внешних ворот, чтобы не подвергать себя опасности у внутренних. Как и предполагал Эрвин, некоторые жители не успели сбежать из города, а потому укрылись в подвалах, откуда их вызволяли солдаты. Титанов, которые подходили слишком близко, убивали. Ханджи даже успела поймать двоих, их за шеи привязали к специальным платформам, а руки и ноги приколотили огромными гвоздями так, чтобы обездвижить титанов. 

Словом, всё шло замечательно, пока не начался дождь. Солдаты надели плащи, один выдали Летти, чтобы она не промокла (хоть Эрвин и надеялся, что плащей не хватит и та уйдёт в тёплые казармы).

Когда Эрвин в очередной раз поднялся на Стену, чтобы пополнить запасы газа, вместе с Летти, которая всё же сдержала обещание и не отходила от него настолько, что иногда даже мешала, к нему подошёл Дирк, кутаясь в плащ.

– Эрвин, отпусти меня… – прошептал он, не глядя ему в глаза. – Солдаты справятся и без своего капитана.

– Куда? – с непониманием спросил Эрвин, и Летти пихнула его в бок.

– Посмотреть на свой дом и убедиться, что Эбби и Эрмина успели сбежать, – дрогнувшим голосом проговорил Дирк. Он опустил голову, и не было ясно, что течёт по его лицу: слёзы или дождь.

– Эрвин, давай с Дирком сходим, – попросила Летти, и Эрвин кивнул.

Они прошли по улицам, стараясь не наступать на лужи крови (по крайней мере, Эрвин и Летти, Дирк же шёл, не глядя под ноги). Когда они подошли к маленькому домику, то он выдохнул от облегчения: внешних повреждений не было слишком много. Немного обвалилась крыша, и разбились окна.

Дирк замер, не решаясь войти, и Эрвин первым толкнул дверь. Сердце его дрогнуло, и он попятился, не желая пропускать Дирка внутрь, и тот оттолкнул его, входя в свой дом. Полы и стены были покрыты уже потемневшей кровью, хворост раскидан по всей комнате, стол поломан, вещи разбросаны, а посреди комнаты лежала детская кукла, тоже вся в крови.

– Нет… – прошептал Дирк и рухнул на колени. Летти, опустившись рядом, обняла его со спины:

– Просто кто-то из них ранен, но они успели уйти.

Эрвин, прекрасно понимая, что из-за такого количества крови это было маловероятно, вышел из дома и подставил лицо дождю, который тут же смешался с потом и грязью на его лице. Раздались гулкие шаги. Пятиметровый титан с телом в зубах с интересом разглядывал его, и Эрвин, мгновенно выхватив клинки, захлопнул дверь в дом, чтобы обезопасить Дирка и Летти.

Зацепился тросами за стену дома, увильнул от рук, зашёл за спину и, размахнувшись, ударил клинками по шее. Скатился по туше на землю и замер, почувствовав, как спину дёрнуло под лопаткой: отвык, всё-таки строй дальнего обнаружения выполнял свою функцию, и титаны редко добирались до командования.

Растёрзанное тело Эбби, сперва не замеченное, выпало из зубов титана. Оно лежало в нескольких метрах от него. Вернее, то, что от него осталось… Нижняя часть полностью отсутствовала, внутренности вывалились и лежали рядом.

Эрвин ощутил, как сердце пропустило несколько ударов. Из дома вышел Дирк, утирая слёзы и опираясь на руку Летти. Он бросился к ним навстречу и успел заметить, как лицо начавшего успокаиваться Дирка вновь исказилось гримасой боли. Он оттолкнул Эрвина и кинулся к телу. 

Раздался его отчаянный вопль, которого Эрвин никогда не слышал. Шум дождя, пушечные выстрелы, крик Дирка, больше похожий на вой раненого зверя, пробиравший до костей, – всё смешалось в его сознании. Летти подошла к нему, сжала его руку и прикрыла рот ладонью.

– Кошмар, – прошептала Летти, и Эрвин увидел, как её лицо залила ужасная бледность. 

– Тебе плохо? – спросил Эрвин, и Летти отвернулась, отошла и, оперевшись на стену дома склонилась. Её вывернуло.

Эрвин подошёл к ней и погладил по спине.

– Тише, – прошептал он, заслышав глухие рыдания. 

Летти выпрямилась. Её серые глаза были полны слёз. Она осмотрела его и указала на испарявшуюся с формы кровь.

– Ты цел? 

Эрвин, осмотрев себя, кивнул и подошёл к Дирку, присел рядом и крепко обнял его. Дирк уткнулся в его плечо, как маленький ребёнок. Его била крупная дрожь, слова повисли бессвязным шёпотом, срывавшимся с его губ. Летти подошла к ним и тоже обняла Дирка, гладя его содрогавшуюся спину. 

– Нужно идти, – проговорил Эрвин, помогая ему подняться на ноги и придерживая.

– Мои девочки… – всхлипнул Дирк, и Летти крепко сжала его руку.

Они втроём поднялись на крышу ближайшего дома и остановились, подставляя ветру и ливню спины. Эрвин оглядывал местность, стараясь разглядеть сквозь пелену приближавшихся титанов, Дирк утирал слёзы с лица и тихонько всхлипывал, содрогаясь, Летти тоже плакала, не в силах сдержаться.

– Да что это такое?! – взвыл, вынырнув из дождя, Микки, поскальзываясь и падая на крышу в ноги Летти.

– Ты как? – участливо спросил Эрвин и помог ему подняться.

– Задницу отбил, – проворчал Микки, выпрямляясь и вытирая воду с лица. – Что случилось? – помрачнев, спросил он, заметив подавленные выражения лиц Летти и Дирка.

– Эбби погибла, – тихо сказал Эрвин, и Микки, прикусив губу, встряхнул за плечо Дирка, стараясь не смотреть ему в глаза и явно не зная, как поддержать.

– Зато Эрмина жива, – стараясь улыбнуться, проговорил он, но Дирк покачал головой.

– Вряд ли. Она… без своей куклы никуда не уходит, а та осталась в доме… – выдавил он из себя, видимо, удерживая новый крик, и Микки отстал:

– Пойдёмте погреемся пару минут в казармах… Все уже ходили, кто-то даже перекусить успел, а мы ходим по этим домам и убиваем титанов.

– Нужно вообще уходить. Мы просто рискуем поубивать друг друга вместо титанов в такой видимости, – заметил Эрвин. Неожиданно на крышу с грохотом опустился Леви, мокрый, грязный и крайне недовольный.

– Эрвин, вроде всех живых людей мы уже вытащили, – сказал он, хмурясь и натягивая на голову плащ.

– Отлично, – сказал Эрвин. – Летти, Леви, отведите Дирка на Стену и проследите, чтобы… всё было хорошо. А мы с Микки доберёмся до центра Троста, и я отдам звуковой сигнал к отступлению, чтобы все его услышали. – Все кивнули и отдали честь.

Эрвин и Микки немного постояли, глядя на уходящих товарищей, и по крышам пошли в центр города. Остановившись на одном из зданий, Эрвин достал сигнальный пистолет и, зарядив его, кивнул Микки. Тот закрыл уши, и Эрвин выстрелил. 

В ушах у них зазвенело, и они, переглянувшись, отправились на Стену. Микки, вырвавшийся вперёд, первым запрыгнул на Стену прямо над воротами, ощутив, как горячий пар полоснул по ногам (титаны уже были уничтожены, их останки дымились). Несколько человек обернулись на него, а Летти, поскальзываясь на лужах, кинулась к нему. Пиксис, узнаваемый только по долговязой фигуре в плаще, полностью закрывавшем лицо, тоже подошёл. Сопровождавшая его Анка говорила с Ханнесом и Верманом.

– Где Эрвин, Микки? – возмутилась Летти. Леви недовольно взглянул на него.

– Ты потерял своего командира? – хмуро спросил он, и Микки, обернувшись, осознал, что Эрвина не было с ним рядом.

– Он был же рядом! – воскликнул он, неловко разводя руками и совершенно растерявшись. – Куда делся?

Верман, заслышав их разговор, вклинился и язвительно поинтересовался:

– Вот это у вас дисциплина, что солдаты оставляют начальство в опасности.

Микки коротко и в простых словах посоветовал ему заткнуться и принялся вглядываться в плотную пелену.

– Вот же он! – воскликнула Анка, прислонившая к глазу подзорную трубу и указывавшая направление.

Через несколько секунд Эрвин, с ужасным трудом удерживавший на себе солдата, неуклюже плюхнулся на Стену возле Леви.

– Ты мог погибнуть один! – возмутилась Летти, бросаясь к нему.

– Я не бросаю своих солдат на поле боя! – огрызнулся Эрвин. Ханнес подошёл к нему и помог стонавшему солдату подняться. Тот сильно завалился на бок, и стало видно, что вся левая часть тела была окровавлена. Плащ обнажил эмблему на форме, и Верман ехидно произнёс:

– Это солдат Гарнизона.

– Да? И ладно… Жизнь важнее принадлежности к роду войск, – улыбнулся Эрвин, и Пиксис усмехнулся и сказал:

– Командующий, для вас и для ваших солдат есть места в казармах, я приказал освободить несколько комнат. Оставайтесь до утра. Потом вернётесь в штаб. Лошади стоят в конюшнях, тоже наберутся сил.

Здание казарм встретило Эрвина приятным теплом. Пропустив внутрь всех солдат и пересчитав их поимённо, он зашёл последним вместе с Микки. Пройдя по тёмным коридорам, они вошли в огромную столовую, где все смешались: кадеты, Гарнизон, Разведкорпус. Приметив места в углу, Микки и Эрвин направились туда, отряхивая воду с плащей и ненароком брызгая на остальных, но их окликнула Нифа из отряда Ханджи:

– Командующий! Капитан! Проходите поближе к камину! Вы же до последнего оставались в Тросте.

Эрвин начал было отпираться, но Микки подтолкнул его в спину, и он, неловко поглядывая на солдат, взгляды которых были прикованы к нему, прошёл к огню, усаживаясь на скамью за длинным столом слева от Нифы и неловко прижимаясь к ней. Она немного покраснела.

– Спасибо, – прошептал он, улыбаясь ей и кладя плащ на свободное место.

Со спины его кто-то обнял, и, обернувшись, Эрвин увидел расслабленное лицо Летти, и Нифа со счастливым вздохом пододвинулась, позволяя ей сесть. Она прислонилась к его плечу. Напротив Микки уселся рядом с… Дирком, который с горечью на постаревшем лице пил что-то из стакана.

– Извини, – поспешил сказать Эрвин и отстранил недоумевавшую и удивлённо хлопавшую глазами жену.

– Да уж… – вздохнул Дирк и вытер вновь навернувшиеся на глаза слёзы, не стесняясь кадетов, которых видела ещё несколько часов на складе Летти. – Я даже завидую тебе… – тихо произнёс он. – Ты знаешь, что с твоей женой и детьми, – он кивнул на Уилла, который сидел с отрядом Леви через несколько столов.

– Ты тоже знаешь, что с твоей женой, – тихо, совершенно не подумав, сказал Эрвин, и Дирк вскочил на ноги:

– Что?! – завопил он. – Что ты сказал?

Все мгновенно затихли и обернулись на них.

– Ты знаешь, что с твоей женой, – спокойно повторил Эрвин, чувствуя, что говорит лишнее. Слова были чётко слышны в мёртвой тишине. – Твоя жена мертва, мы видели её тело.

– Ублюдок! – выпалил Дирк и, выбравшись из-за стола, пошёл к выходу, но на полпути обернулся: – Ты бесчувственная скотина, Эрвин! Когда же ты превратился в бездушную тварь? Мы знакомы двадцать лет, ты знал мою жену и мою дочь, держал мою девочку на руках, а сейчас я слышу от тебя это… – и вышел прочь.

– Ты очень жесток с ним, – тихо проговорила Летти, и Эрвин повернулся к ней так резко, что та отпрянула.

– У меня нет сил его утешать. А Эрмина, скорее всего, сейчас с кем-то из его соседей или знакомых. Утром найдёт её, – прохладно сообщил он, и тут же странная идея пришла ему в голову. – Микки, – повернулся он к другу. – Шадис по-прежнему живёт в получасе езды отсюда, так?

– Да вроде, а он тебе зачем? – не понял Микки. 

– А вспомни, что произошло семнадцать лет назад, когда… – Эрвин замолк, обнаружив, что их внимательно слушают кадеты. Арлерт, сидевший справа от Микки, отвернулся, видимо, осознав, что его внимание было замечено. – В общем, я хочу поговорить с ними про того парня. Он всё-таки тренировал его три года.

– Съездить с тобой? – предложил Микки, но Эрвин, грустно усмехнувшись, покачал головой:

– Он не будет говорить при тебе. Скажем так, ваша последняя встреча закончилась не очень хорошо. Один съезжу.

– Давай я поеду, – спросила Летти, поглаживая под столом колено Эрвина. – Мы вроде нашли общий язык. Но что за срочность?

– Поедем. Не хочу, чтобы до него первым добрался наш сват, – мягко сказал он и, поднявшись на ноги, пошёл к выходу, стараясь не задевать сидевших на скамьях солдат.

Вновь выйдя под холодный дождь, Эрвин вдохнул свежий ночной воздух и, поддавшись странному порыву, поцеловал Летти, положив руку на её шею. Трепетавшие жилки ощутились под пальцами, он сминал нежные губы, проникнув кончиком языка ей в рот, пока хватало дыхания.

– Ты чего? – отстранившись, улыбнулась Летти, убирая его руку со своего бедра, но позволяя ему легонько гладить шею.

– Я счастлив, что ты пережила битву за Трост. – Эрвин поцеловал её вновь, но уже быстро и нежно. Раздалось тихое покашливание, и они обернулись. Верман стоял, поигрывая фляжкой в руках.

– Уединились бы куда-нибудь, что уж обжимаетесь у всех на виду. Пустили бы вас в офицерскую комнату…

– А вы не смотрите, капитан, – огрызнулась Летти, возвращая руку Эрвина на своё бедро. – Или завидно, что у Эрвина есть жена, а у вас нет?

– Летти, – мягко прервал её Эрвин и, натянув на голову плащ, вышел под дождь. Она, усмехнувшись, выбежала за ним. – Кстати, ты не видела моего двоюродного брата? – спросил он, когда они сделали лошадей.

– Нет, – пожала плечами Летти. Эрвин её подсадил и забрался на Грома сам. – Он же служил в Гарнизоне Стены Сина?

– Его перевели в Трост из-за того, что он постоянно выпивал, но мне бы не хотелось, чтобы пятеро детей остались без отца, – сказал Эрвин, когда они поехали мимо домов, мимо несчастных гражданских, которые мокли под проливным дождём. – Я знаю, что это такое, и мне больно думать о том, что будет с ними всеми…

Всю дорогу они молчали. Только фыркала чёрная кобыла Летти по кличке Буря и била себя хвостом по ногам, а Гром постоянно недовольно ржал: он, как и хозяин, был ужасно вымотан. Сначала разведывательная миссия за Стены, затем сражение в Тросте, а теперь пришлось ещё скакать к Шадису, который жил в небольшой и совершенно глухой деревне, состоявшей из абсолютно одинаковых одноэтажных покосившихся деревянных домиков, окружённых высокими заборами от диких зверей. Однако дом Шадиса всё же отличался от других: у него была большая конюшня и две трубы, торчавших из крыши. Оставив Бурю и Грома с жеребцом хозяина, они постучали, искренне надеясь, что их стук будет услышан.

– Кто? – раздался грубый голос Шадиса из-за двери.

– Это я, Эрвин, открывай, – перекрывая голосом шум дождя, сказал Эрвин, и Кит открыл дверь.

– Здравствуй! – весело сказала Летти, которую Эрвин пропустил первой, и тут же опустила глаза, а Шадис принялся плотнее закутываться в халат. Тощие ноги, покрытые тёмными волосами, в нелепых домашних туфлях торчали из-под тонкой ткани, и Кит, указав им на диван, ушёл в свою комнату переодеваться.

Гостиная, в которую он их провёл, представляла собой большую чистую комнату. В ней удивительно нелепым образом сочетались городские и деревенские предметы. У одной стены была печь, на которой лежали одеяла (видимо, Шадис спал на ней), а у другой – камин. На резонные вопросы посетителей его жилища он ничего не отвечал. Посередине стоял немного ободранный кожаный диван и рядом с ним кресло-качалка. У окна напротив двери находился стол, на котором стояло много посуды, со стульями.

Вернулся Шадис уже в брюках, но остался в халате, и ворот отогнулся, обнажая крепкую шею.

– Извини, Летти, за такой вид. Не ждал тебя. Хреново выглядите, – сообщил Кит, осматривая их.

Эрвин, бывавший в доме пару раз, снял с себя плащ и повесил на стул, пододвинул его поближе к огню в камине, чтобы тот поскорее высох. Куртку бросил на диван, сел на него сам, снял сапоги и вытянул ноги, чувствуя, как приятное тепло от камина разливается по замёрзшим пальцам. Летти же неловко переминалась, держа в руках плащ и опустив голову.

– Так же повесь, – улыбнулся Эрвин, но Летти, видимо, не решаясь хозяйничать, застенчиво подняла глаза на Шадиса.

– Давай сюда, – сказал он, забирая у неё плащ. – Сапоги небось вымокли? – Летти кивнула. – Снимай, я тебе принесу одеяло.

Кит, осторожно повесив плащ на другой стул, вновь вышел в другую комнату и вернулся с одеялом и полотенцем.

– Лицо вытри, мокрое, – сухо произнёс он и, положив одеяло в кресло-качалку, пододвинул её к камину. – Садись и грейся, – пробурчал Кит. Летти, немного смущаясь своих толстых пальцев на ногах, опустилась в кресло и накрылась одеялом, притянув колени к груди. Эрвин не удержался и решил сгладить обстановку:

– Я думал, это тебя ждёт лет через тридцать.

– Ну-ну! – фыркнул Шадис и отошёл к печи. – Будете компот? Ещё горячий, только что сварил. Всё равно пить некому…

Приняв из его рук компот, Эрвин посидел несколько минут молча, про себя решая, как лучше подойти к вопросу об Эрене Йегере, однако Шадис первым нарушил молчание:

– В этот-то раз не беременна? – обратился он к Летти, ухмыляясь. – А то будет, как тогда… – Летти скривилась, но покачала головой:

– Эрвин слишком контролирует себя, иначе у нас давно были бы ещё дети за эти пять лет. Не знаю, – вздохнула она. – Наверное, уже никогда и не будет… Не могу забеременеть.

– Кит, ты слышал подробности о Тросте? – мягко прервал её Эрвин, сжимая пальцами кружку. – Про Эрена Йегера?

– Да, мне рассказали… – вздохнул Шадис и сел рядом с Эрвином, глядя ему в глаза. – Ты что-то хочешь узнать о нём? Что говорить-то? – он растерянно взглянул на свои жилистые смуглые руки, на которых явно проступали вены. – Эрен Йегер – ничем конкретным не выделялся, кроме, разве что, отличных навыков ближнего боя. Однако медленно, но верно во время учёбы улучшал свои оценки, проявляя при этом потрясающее упорство. Его целеустремленность и сила воли не знали да и, наверное, не знают равных.

– Ты же понимаешь, что это я могу прочесть и в его личном деле? – спросил Эрвин, заглядывая в усталое лицо с глубоко запавшими глазами. – Гриша Йегер был найден за Стенами семнадцать лет назад. Ты приказал мне молчать об этом, и я даже стал забывать, но… твои слова после падения Стены Мария натолкнули меня на некоторые мысли, – жёстко отчеканил он. – Ты был в Тросте и кого-то там искал. Гришу Йегера? И ты знаешь что-то о его исчезновении. Как это связано с силой Эрена? 

На лице Шадиса отразилось странное осознание, будто Эрвин сам невольно натолкнул его на новую мысль, но он, помолчав, произнёс:

– Я бы очень хотел знать, где его отец, но искал в Тросте я Карлу Йегер, однако она… была уже мертва.

– Кто тебе сказал об этом? – продолжил Эрвин.

– Да кто-то из солдат, – глядя Эрвину прямо в глаза, сказал Шадис. «Врёт», – подумал Смит. 

– Кто тебе сказал про смерть Карлы Йегер? – разозлившись, Эрвин начал язвительно выговаривать ему: – Все ведь уже подсчитали жертвы на момент твоего прибытия в Трост пять лет назад, все знали поимённо погибших. Так кто тебе сказал? Эрен или Гриша? 

– Эрен, – поразмыслив, признался Шадис, со странным ожесточением глядя на него. – Но больше я ничего не знаю. Я ушёл сразу же оттуда.

– Это ложь, – коротко произнёс Эрвин. – Зачем ты мне врёшь? Ты говорил, что Гриша был «особенным». Выходит, он либо знал о силе титанов, либо сам обладал ею?

– Я ничего не знаю! – воскликнул Шадис и резко поднялся на ноги. Эрвин хотел было тоже встать, но передумал, стараясь мягко смотреть на него. – Да, я тренировал парня три года! Но он всегда хотел уничтожить титанов. Всех титанов до единого. Это его слова!

– Думаешь, врал или ничего не знал? – спокойно спросил Эрвин, но Шадис прокричал:

– Я не знаю, что и думать! Не имею ни малейшего понятия, куда пропал Гриша Йегер, что за сила титана у Эрена и что будет дальше! Я завтра же поеду в кадетский корпус и отправлю всю информацию, которой нет в личном деле, Летти, а она передаст тебе. Так будет… – он замялся.

– Так никто не узнает, что Эрвин интересуется Эреном куда сильнее, чем кажется. Вопросов у начальства не возникнет, – вклинилась Летти.

Они, прекрасно понимая, что ничего нового не узнают, засобирались.

– Одна просьба, – сказал Эрвин напоследок, стоя в дверях и глядя в усталые и потерянные зелёные глаза. – Ты не рассказал всё мне, но и Найлу незачем знать лишнего.

А затем они с Летти поехали обратно. Дождь кончился, влага испарялась, им было тяжело дышать от этой духоты, но снимать плащи не хотелось из-за холода и шквалистого ветра. Подъехав к казармам, вымокшие и уставшие, они поставили лошадей в стойла и вошли в здание. Эрвин собирался было идти искать место для сна, но Летти затащила его в пустой коридор и принялась целовать.

– Ты каждый раз поражаешь меня, – проворчал Эрвин, когда та принялась возиться с ремнём на брюках, который упорно не поддавался озябшим пальцам, прижимаясь дрожавшим от волнения животом к его паху. – Тебя, дочь Главнокомандующего Закклая, вот здесь?.. – поморщился он, всем видом стараясь показать, что сама мысль об этом ему противна. – Уже завтра я буду в штабе, приезжай туда. У меня мягкая кровать, удобнее… – слабо попытался возразить Эрвин, но Летти его не послушала и, обвив шею руками, крепко поцеловала в губы. Руки Эрвина опустились на её бёдра, он сжал их и, отстранившись, переключился на шею, царапая нежную белую кожу потрескавшимися губами, когда раздался неловкий кашель.

С недовольством оторвавшись от Летти, он повернул голову на звук. В нескольких шагах от них стояли длиннолицый кадет, из-за которого ранили Микки в Подземном городе несколько лет назад, и пунцовый от смущения Армин, державший на руках… Эрмину. 

Ей недавно исполнилось пять лет. Она была похожа на мать рыжими длинными волосами и россыпью веснушек на румяном лице, а на отца – тонкими бровями и тяжёлыми веками. В ту секунду Эрмина выглядела ужасно. Одна косичка совсем расплелась, а вторая сильно растрепалась. Простое платье ободрано, ботинок или туфлей на ногах не было: либо не успела надеть, либо потеряла, пока сбегала от титана. Круглое личико блестело от слёз, но Эрмина уже не плакала и даже улыбалась.

– Летти! – радостно закричала она и, вырвавшись из рук Армина, подбежала к ней, шлёпая босыми ножками по грязному полу. Летти разрыдалась, поднимая её на руки и целуя в макушку. Эрвин, неловко опустив руки, стоял рядом. Он почувствовал, что тоже раскраснелся.

– Армин, где Дирк? – резко спросила Летти, поглядывая на парня из-за плеча Эрмины.

– Я не знаю, майор Летиция, – запнувшись, произнёс он. Эрвин отметил, что Летти явно не пожелала называть свою фамилию, когда представлялась, и решил поговорить об этом после.

– Если бы мы знали, то отнесли бы девочку к нему. Она просто искала… тётю Летти, назвала имя капитана Гунтарда, свою фамилию, я мы решили, что это его дочь, – проговорил второй кадет.

– Эрвин, куда он мог пойти? – тихо спросила Летти, крепко держа Эрмину на руках и гладя её по голове.

– У него есть здесь родня. Возможно, к ним, – припомнив рассказы приятеля о тётке по материнской линии, сказал Эрвин и повернулся к Армину: – Курсант Арлерт, здесь есть единственный дом гончара, на нём есть вывеска, не ошибётесь. Сходите и приведите капитана Гунтарда в столовую, мы будем там.

Армин ушёл, а второй кадет остался стоять перед ними, неловко опустив голову.

– Как вас зовут? – спросил у него Эрвин.

– Курсант Жан Кирштейн, сэр, – ответил он, отдавая честь. – Меня просили передать вам… – запнулся Жан и, приосанившись, более уверенно проговорил. – Устное сообщение от капитана Майка Захариуса: все солдаты и офицеры Разведкорпуса под его личным контролем распределились по казармам.

– Благодарю вас, – сказал Эрвин, в душе посмеиваясь над ним: такая детская наивность перед вышестоящим по званию. – А вы, кадеты, разместились?

– Да, сэр! – резковато и странно тонким голосом ответил Жан, снова отдавая честь.

– Вольно. Можете идти, курсант Кирштейн, – сказал Эрвин, и тот, кивнув Летти, удалился.

Когда они вошли в столовую, там сидели только Микки и Уилл, тихо о чём-то разговаривая, сняв сапоги и вытянув босые ноги перед камином. На звук их шагов они обернулись.

– Здравствуй, бусинка! – рассмеялся Микки и, поднявшись, бросился к Эрмине. По пути он врезался в несколько столов, но несмотря на ушибы легко забрал девочку у Летти и прижал к себе. – Ты чего босая? – тепло улыбнулся он, накрывая холодные ступни огромной по сравнению с ними ладонью.

– Мамочка будет меня ругать, когда узнает, что я потеряла ботиночки, пока бежала с тётушкой Эле́н и Натали, – затараторила Эрмина, и Эрвин взглянул на Летти, которая мгновенно помрачнела, а меж тонких бровей залегла тень. Выходит, Эрмина не знала о гибели её матери. Но с другой стороны, она не успела увидеть всех ужасов, творившихся в Тросте. – Тётушка и Натали исчезли недалеко от ворот, а я пришла сюда. 

– Ты что-нибудь видела? – осторожно спросил Эрвин, чтобы подвердить или опровергнуть своё предположение. Они вместе вернулись к камину и Микки опустился на своё место, усаживая девочку на подлокотник. Уилл уступил Летти, и они с Эрвином сели на скамейку рядом.

– Я слышала, что люди испугались титанов, но я видела только одного. Его убила девочка с красным шарфом. Она такая сильная! А потом я прошла через ворота и спряталась между домами, сидела там, пока меня не нашли Армин и Жан. Я подумала, что Армин – это Билли и позвала его. – Уилл улыбнулся и потрепал Эрмину по волосам, распутывая их и принимаясь заплетать одну косу вместо двух. Получалось скверно. – А он спросил, кто я и кого ищу. И принёс к вам! Билли, больно! – засмеялась она, когда Уилл старательно завязывал ленту на кончике косы. – Эрвин, а папочка скоро придёт?

– Да, Армин приведёт его, а ты посиди пока с нами. Мы никуда не уйдём и дождёмся его, – улыбнулся Эрвин.

Повисло тревожное молчание. Уилл переплетал косу Эрмины, низко опустив голову. Эрвин прижимался к нему плечом и почти засыпал от уютно потрескивавшего пламени в камине. Микки укутал Эрмину в свою форменную куртку и не отпускал с рук, позволяя ей дёргать его за бороду и усы. Летти сидела на стуле, спрятав лицо в руках, и легонько подрагивала.

Дверь резко отворилась.

– Прошу сюда, – раздался тихий голос Армина, и в комнату вбежал мокрый после дождя Дирк.

Он за несколько шагов пересёк расстояние, разделявшее их, и забрал дочь у Микки.

– Папочка, ты пришёл! – обрадовалась она и обвила его шею пухлыми ручками. – А где мамочка? Я была у тётушки Элен и играла с Натали, когда мы побежали! И я потеряла ботиночки, – протараторила она. – Прости, папочка, я знаю, что ты много работал, чтобы купить их, – и заплакала.

– Тише, я тебя не обвиняю, куплю новые, – прошептал Дирк, и Микки, поднявшийся на ноги, махнул рукой Армину, чтобы тот вышел.

– Летти, – едва шевеля губами, позвал жену Эрвин. Та подняла на него покрасневшие от слёз глаза. На круглых щеках остались влажные дорожки от слёз. – Он не восстановит дом, может, она поживёт у нас? – Летти кивнула, и Эрвин уже громко и чётко сказал Дирку: – У тебя совсем нет денег на восстановление дома, а все мы прекрасно видели, что крыша совсем плоха. Я знаю, что открылись новые обстоятельства… долги твоего отца. Если Эрмина согласится, то она может пожить у меня в доме. Её обеспечение и воспитание я полностью возьму на себя. Тем более, Мишель и Михаэль совсем немного младше неё. 

– Эрвин, – у Дирка дрогнул голос, и он, дотянувшись, сжал его плечо. – Я не могу взвалить на твои плечи такой груз…

– Послушайте отца, – вклинился Уилл. – У нашей семьи есть средства… Луи скоро вступит в кадетский корпус, там его будут одевать и кормить. Я сам обеспечиваю себя, жену и детей, Райтон тоже работает. А мама и отец тоже зарабатывают достаточно, чтобы вырастить даже троих детей-одногодок. Сэр Чарльз будет приставлен к Михаэлю, а Эрмине и Мишель наймут гувернантку. 

В этом потоке Летти даже не заметила ненароком вырвавшегося у Уилла слова «мама».

– Я подумаю до утра, – тихо произнёс Дирк, и Эрмина с интересом обернулась на Эрвина. – Что скажешь, моя девочка? – ласково спросил он у неё. – Поживёшь у Эрвина, пока папа не отстроит новый дом?

– Поживу, – разулыбалась Эрмина. – А мамочка? Мамочка тоже будет жить со мной?

Уилл, не выдержав этого отчаянного неведения, закрыл глаза, пряча слёзы, и Эрвин, заметив это, потрепал его по голове. Замолчавший и мгновенно потерявшийся Дирк, так ничего и не ответив дочери, вышел, и оставшиеся в столовой тоже засобирались.

– Мой дом находится здесь, – сообщил Микки, одеваясь. – Давайте-ка все ко мне. Поспите хоть нормально. Может, придётся разделить одну постель, но всё лучше, чем грязные казармы Гарнизона.

– А солдаты? Все нормально устроились? Вы с Ханджи и Леви проконтролировали? – резковато спросил Эрвин. – Мне передали твои слова, но я хочу услышать подтверждение от тебя лично.

– Все разместились в казармах, раненые уехали, всё видел. Можешь быть спокоен. Идём, – весело махнул он рукой, приобнял Эрвина и Уилла и неожиданно и совершенно не к месту заявил: – А вы знаете, что я скоро женюсь?

– Ты? Женишься? – поразилась Летти, идя за ними и немного при этом отставая.

– Кто она? – усмехнулся Уилл, с недоверием глядя на него. – Старше тебя? Младше?

– Очень милая девушка двадцати двух лет, дочь одного из богатейших торговцев Митраса. Свадьба будет через полгода, а пока что мы лишь помолвлены, – счастливо разулыбался Микки, и Эрвина даже отлегло от сердца: выходит, чувства к Летти прошли.

– Почему отложили свадьбу? – мягко спросил он, пожимая плечо друга. 

– Её отец говорит, что я сильно старше. Сам подумай: мне сорок, а ей двадцать два! Поэтому ей нужно ещё время подумать. Ты бы видел её! – с восторгом заявил Микки и замолк, когда они выходили из здания. Но подходя к аккуратному домику, стоявшему на главной улице, продолжил: – Вообще не в твоём вкусе, конечно, но оно и лучше! – захохотал Микки и постучал в дверь одноэтажного домика с чердаком. – Миранда! Открывай! Твой любимый брат вернулся со службы. Я с друзьями, – прокричал он.

Дверь распахнулась, и стало видно тоненькую высокую девушку, укутанную в огромный серый платок, с пшеничными волосами и светло-голубыми глазами, которые расфокусированно смотрели на вошедших. У неё на руках был крошечный мальчик, который с интересом поглядывал на вошедших.

– Здравствуй, моя красавица, – ласково проговорил Микки и, пропустив друзей, запер за ними дверь. Он подошёл к сестре и обнял её, ласково потрепав ребёнка по пухлой и налитой румянцем щеке.

– Рад встрече, – тихо сказал Эрвин и подошёл ближе, подталкивая в спины застывших на месте Уилла и Летти. Миранда подняла руку и коснулась его лица, провела пальцами по лбу, щекам, немного задела губы, но тут же отняла руку. Она была слепа.

– У тебя больше морщин, – прошептала Миранда. – А кто ещё с вами? – она повернула голову в сторону молчавших и явно не находивших себе места Уилла и Летти.

– Это Уильям, сын Эрвина, и Летиция, его жена. Я рассказывал, – сообщил Микки, подходя к светлым занавескам посреди комнаты, служившим разделителем помещения, и раздвигая их. Стало видно две односпальные постели и крошечную колыбельку между ними.

Летти неловко замерла, позволяя дрожащим пальцам коснуться её лба и щёк. То же самое Миранда повторила и с Уиллом, которому пришлось наклониться. Ребёнок при этом потянул к нему пухлые ручки, видимо, почувствовавший доброту, исходившую от него.

– Вы похожи на Эрвина, так ведь? – разулыбалась Миранда, позволяя Уиллу погладить мальчишку по голове, покрытой редкими тёмными волосиками.

– Д-да, – запнулся он. – Рад вас видеть… – густо покраснел.

– Ты по-прежнему в родительской спальне спишь? – прервал неловкость Микки, принимаясь греметь ещё тёплыми котелками у печи и заглядывая в них. Миранда кивнула. – Ты не будешь против переночевать в нашей старой комнате, а Эрвин, Летти и Уилл лягут в родительской спальне, чтобы никому на пол не пришлось ложиться? Там-то кровать широкая.

Миранда согласилась. Однако перед сном у них возникли трудности с самым простым делом: у Микки в доме не было ванны, только вёдра с холодной водой и кусочек мыла. Представив нехитрый механизм использования Эрвину и подогрев воду на огне, он провёл их с Летти в комнату с металлической решёткой на полу, где они могли бы помыться, и, лукаво подмигнув, оставил их.

– Раздевайся, ты же хотела, – усмехнулся Эрвин, когда за ним закрылась дверь, и начал расстёгивать на себе все ремни. Летти, прижимаясь к стене и выпятив бёдра вперёд, с улыбкой смотрела на него. – Вода остынет, не стой.

– Может, я хочу, чтобы ты меня раздел? – проворковала она и помогла Эрвину с не поддававшейся застёжкой на ноге, не упуская возможности ущипнуть его. Эрвин лишь улыбнулся.

– Я слишком устал за день, и ты тоже вымоталась, – отозвался он, но всё же помог жене с ремнями. Она, однако, не оставила попыток и принялась целовать его в шею, обнажённую грудь, гладить поясницу, но Эрвин невозмутимо помог ей раздеться, разделся сам и взял с пола ведро, полное тёплой воды.

Пока он поливал Летти, стараясь не намочить её волосы, то с удовольствием следил за тем, как капли воды скользят по крепкому телу: по широким белым плечам, по аккуратной нежной груди, по животу, на котором от холода напрягались мышцы, по крепким бёдрам и по изящным икрам. Эрвину было приятно любоваться женой. В эти секунды он мог почувствовать себя не командиром Разведкорпуса, от которого зависят судьбы множества солдат, а простым человеком, который наконец вернулся домой и может насладиться отдыхом.

Когда Летти уже вымылась, а Эрвин только намыливал живот, она, хитро прищурившись, набрала в ладони уже остывшую воду и плеснула ею в лицо Эрвину. Он, отфыркавшись и протерев глаза тыльной стороной ладони, поднял ведро и хотел окатить жену с ног до головы, но раздался требовательный стук в дверь.

– Мои любимые и уважаемые родители, выходим, – почти приказал им голос Уилла, и было слышно, как его шаги немного отдалились.

Закончив, Эрвин надел рубашку и штаны, а остальное просто захватил с собой. Летти же намеревалась проскочить в одной лишь рубашке, сильно просвечивавшей и почти ничего не прикрывавшей, но он возмущённо посмотрел на неё, и ей пришлось надеть штаны на голые мокрые ноги. При этом она скривилась.

Пустив Уилла и оставив Микки дожидаться, пока он выйдет, они поднялись на чердак. Спальня родителей Микки и Миранды представляла собой маленькую комнату под самой крышей дома, по которой барабанил дождь. Посередине стояла двуспальная широкая кровать, напротив – шкаф под одежду. Больше в комнате не было ничего. Бедные деревянные стены, от которых приятно пахло, такой же пол с ковром неопределённого цвета.

У кровати уже стояли устройства пространственного маневрирования, которые принёс сюда Микки. Эрвин тут же распознал своё, потёртое, с царапинами. Оно уж слишком отличалось от приводов Летти и Уилла, которые были начищены до блеска и сверкали, когда комнату в окно озаряла молния.

Эрвин, раздевшись до форменных штанов, завалился в постель, откидываясь на подушки и чувствуя приятное расслабление мышц спины. Летти же призадумалась. Она всегда спала полностью обнажённой (после их вступления в брак её стеснение пропало совершенно), но было одно обстоятельство, которое не позволяло ей раздеться догола: с ними должен был лечь Уилл.

– Останься в рубахе, – предложил Эрвин, наблюдая за Летти, на лице которой были написаны все сомнения и мысли. – Мы под одеялом будем спать. Тем более, это же Уилл… Станет он на тебя глазеть после такого дня!

– Думаешь? – переспросила Летти, всё же подчиняясь ему. 

– Уверен, – ухмыльнулся Эрвин.

Спустя пару минут после того, как они улеглись, вошёл Уилл и, тоже раздевшись до брюк, улёгся на самый край, не желая мешать родителям. Так он и проспал всю ночь.

Эрвин, ощутив, что наконец находится в безопасности и от него уже ничего не ждут и не требуют, быстро уснул крепким сном без сновидений, чувствуя под боком Летти, чьи руки периодически оказывались на его груди и штанах, и, несмотря на желание подчиниться её ласкам, он на них не реагировал. И всё же утром Летти смогла разбудить его. Она принялась дуть ему в лицо. 

Он приоткрыл один глаз, обнаружил, что за окном едва рассвело, и вновь его закрыл. Летти, тихо усмехнувшись, поцеловала его и под одеялом переползла к нему на колени. Эрвин положил руки на её талию, легонько сжав мягкую кожу, но Летти ойкнула и убрала его правую руку. 

– Что такое? – хриплым шёпотом спросил он, приподнимая рубаху и обнаруживая огромный кровоподтёк на левом боку.

– Упала, но это ничего, – так же тихо отозвалась Летти, ёрзая на его коленях и лукаво подмигивая.

– Не при мне же, – раздался недовольный и сиплый ото сна голос Уилла. Он уже полусидел на кровати, приглаживая взъерошенные волосы.

– И тебе доброе утро, – сказал Эрвин и ловким движением бёдер скинул Летти вбок. Упав, она перевернулась и легла на живот, подпирая щёку рукой.

Уилл поднялся, и Эрвин заметил нечто странное на его худой, но достаточно крепкой спине. Тот, будто ощутив его внимание, повернулся лицом и принялся одеваться.

– Покажи спину, – потребовал Эрвин, и Уилл, скривившись, выполнил его просьбу.

– Упал я… Тоже… – буркнул он, показывая синяки, покрывавшие поясницу. – Я пойду, а вы… – Уилл замялся, розовея. – А вы будьте аккуратнее.

Когда он вышел, облачившись в форму и забрав устройство пространственного маневрирования, Летти с головой ушла под одеяло и начала стягивать с Эрвина штаны, но тот засопротивлялся.

– Нам пора вставать. Мне нужно дать указания солдатам и ехать в штаб, – отстраняя жену, проворчал он.

– Зачем такая спешка? – проворчала Летти и выбралась из-под одеяла, но он ей уже не ответил.

Вскоре они вдвоём уже в полном обмундировании спустились вниз. За столом уже сидели Микки и Уилл и ели кашу, которую сварила Миранда, ребёнок ещё спал в колыбели, и она периодически поворачивала на неё голову, стараясь слухом уловить малейшие изменения в дыхании малыша. Обернувшись на звук их шагов, Миранда тепло улыбнулась, и эта улыбка очень походила на Микки, как, пожалуй, и вся её внешность. Пшеничные прямые и жёсткие волосы, тонкие густые брови, серо-голубые глаза, широкие скулы на заострённом книзу лице, аккуратные губы.

– Садитесь, – предложила Миранда, отходя к печи. – Я вас покормлю, – тихо сказала она.

– Зачем ты суетишься? – нахмурился Эрвин и попытался усадить её за стол, но та поморщилась, всем своим видом показывая, что эта забота ей не нужна, и он оставил попытки. – Тебе бы больше отдыхать.

– Мне нужно вернуться в строй, как вы, солдаты, говорите. Ты прекрасно знаешь, что после смерти моего милого Винсента, если бы я вступила в наследство, то не получила бы ничего, кроме одного крохотного дома и долгов. Мне теперь придётся сделать всё, чтобы обеспечить Фрэнка, – отвернувшись и, очевидно, утирая слёзы, сказала Миранда. Маленький Фрэнк завозился в постели, и все замерли, но он лишь подёргал ручкой и вновь затих. Немного успокоившись, Миранда поставила на стол тарелки с кашей перед Эрвином и Летти и села сама, поправляя фартук на коленях.

– А что случилось с вашим мужем? – осторожно спросил Уилл, бесшумно поднимаясь с места и возвращая посуду к раковине: он уже поел.

– Душа в душу жили десять лет, деток у нас не было, да и бедность не позволяла. Однажды вечером мой Винсент возвращался из Троста в нашу деревушку (он продавал деревянные фигурки, которые вырезал вечерами, а так занимался ремонтом домов), но на него напали и убили. А ещё через несколько месяцев я узнала, что жду ребёнка! Мой милый Винсент его никогда не увидит, а ведь он мечтал о сыне. Я даже ослепла с горя. – Уилл резковато наступил на половицу, и та скрипнула. Микки и Эрвин молча ели, ни на кого не глядя, Летти, едва дыша, ворочала ложкой в тарелке. Миранда, подперев щёку рукой, с грустью прибавила: – Вот так иногда дверь сама откроется, или ветер задует свечи, а я сижу и думаю, что это мой Винсент пришёл, но нет… затем вспоминаю, что уже как год его могилке…

Ушли они в мрачном настроении. Уилл сразу же убежал подготовить Бурю, Грома и своего жеребца Бейна к отъезду, а Микки, Эрвин и Летти медленно пробирались через толпу мокрых и озябших жителей Троста, которые пытались остановить их и узнать, когда можно будет вернуться.

– Я вот думаю, – тихо начала Летти. – А если я после твоей смерти, Эрвин, узнаю, что жду ребёнка, то что буду делать?

– Я надеюсь, что ты родишь его и воспитаешь достойным человеком, – пожал он плечами. – Но мне слабо верится, что у нас могут быть ещё дети. А ты, Микки, женишься, чтобы обеспечить племянника? Это же холодный расчёт, – обратился Эрвин к другу, и тот поник:

– Что ещё мне делать? Глядишь, получу приданое, смогу отвести Миранду к врачу. Если зрение не восстановится, то Фрэнку нужна няня. Она же совсем ничего не видит, кроме размытых силуэтов! Сейчас Фрэнк только плачет, ест и спит, но что потом? Что, если он заболеет? – он тяжело вздохнул. – Как она будет учить его ходить? Как научит читать? Это мог бы сделать я, но что-то мне слабо верится, что мне отведена долгая жизнь. Помру за Стенами – им даже есть не на что будет… Я и раньше помогал, когда Винсент был жив, а теперь и подавно.

– Подожди, – прошептала Летти, хватая его за локоть и заглядывая ему в глаза. – Выходит, ты столько времени ходил к богатым взрослым женщинам, чтобы обеспечить семью сестры?

– Не стану отрицать, что и молодому любовнику тоже кое-что доставалось, – подмигнул Микки. – Винсент отказывался от помощи, но почему-то сам заработать не мог. Миранда в таком тряпье ходила! 

– Что заставило её выйти замуж? – вздохнула Летти, потирая переносицу. – Миранде же не было и тридцати лет, она и сейчас очень красива, а тогда любой мужчина бы предложил ей руку…

– А ты подумай, что заставило тебя выйти замуж за меня? Тоже бы любой мужчина был у твоих ног, если бы ты захотела, но почему-то выбрала ты не кого-то другого, – улыбнулся Эрвин, разглядывая задумчивое лицо жены, и та, осознав, о чём он говорит, рассмеялась, но Микки прервал их, когда они пробрались через толпу и пошли к казармам:

– Лучше расскажи, как съездил к Шадису. – Эрвин мгновенно помрачнел.

– Никак. Этот старый трус боится брать на себя ответственность и просто делает вид, что ничего не знает! Хотя должен прекрасно понимать, что в такой ситуации нельзя ничего утаивать. Ты был прав на его счёт, а я ошибся, – повышая голос из-за злобы, которая разрослась в его груди, проворчал он.

– Командующий Эрвин, – неожиданно близко раздался неприятный хриплый голос, который он ненавидел всей душой, как и его обладателя.

Обернувшись, Эрвин в спешке отдал честь. Перед ним в сопровождении личной охраны и напряжённой Анки стоял генерал Геральд. Микки и Летти тоже прижали кулаки к сердцу.

– Вольно, – ехидно осклабившись, сказал генерал Геральд. – А кого вы называли трусом, не поделитесь?

– Нет, – коротко отозвался Эрвин. – Это личное. – Геральд промолчал, внимательно глядя ему в глаза, и, видимо, удовлетворился этим ответом, потому как быстро перевёл тему:

– Покажите мне валун в воротах и того кадета, который устроил переполох.

– Валун я вам покажу, однако кадет находится под ответственностью коменданта Пиксиса. Я не в праве распоряжаться, – спокойно ответил Эрвин, совсем не желая находиться с ним ни секунды более, но генерал нахмурился:

– Вы не подчиняетесь начальству.

– Советник Короля – моё начальство? Вы прекрасно понимаете, что ваши требования не могут быть исполнены мною на законных основаниях. Я подчиняюсь только Главнокомандующему Закклаю, – так же ровно сказал Эрвин. Летти наступила ему на ногу, призывая уступить. – Повторю вам: я не могу распоряжаться солдатами Гарнизона. Они меня не послушают, и поступят по уставу.

– Комендант Пиксис ещё вчера вечером отбыл в столицу, чтобы положить о происшествии, – вставил Анка. – У нас его приказ передать Эрена Йегера Военной полиции, и мы… – окончание её слов потонули в протяжном вопле. 

На полном ходу, громко фыркая и распугивая ржанием гражданских, к ним мчался Гром. Эрвин бросился к нему, Микки закрыл собой застывших Анку и Летти, прищурившись и явно готовясь к удару копыта, но Эрвин изловчился, поймал Грома за уздечку и, с силой потянув на себя, заставил остановиться.

– Тише, – прошептал он, поглаживая шею, на которой выступили все жилы. Гром бил копытом о землю и пытался удрать, несмотря на успокоения его хозяина.

– Он вырвался! – раздался голос Уилла, который бежал по улице. За ним следовало несколько рядовых солдат Разведкорпуса, взмыленных и испуганных побегом коня командора.

– Конечно, вырвался! – возмутился Эрвин и ослабил ремень на животе Грома, тот сразу стал дышать ровнее. – Убить меня хотел, Билли? – язвительно усмехнулся Эрвин и передал поводья рядовому.

– Вас? – возмутился генерал Геральд, мгновенно побледневший и насмерть перепуганный.

– Нет, вас! – не выдержал Микки. – Так и запишите: сын командора Разведкорпуса совершил попытку покушения на жизнь Советника Короля. 

– Капитан Захариус! – прикрикнул на него Эрвин, и тот округлил глаза, не ожидавший подобного обращения. – Идите к своим солдатам. Я не позволю никому из моих подчинённых переходить грань дозволенного. Ведите себя подобающе офицеру Разведкорпуса.

– Есть! – сухо ответил Микки и, отдав честь, пошёл по улице в сторону, где толпились разведчики. До отъезда оставалось пару часов.

– Идёмте, генерал Геральд, – равнодушно произнёс Эрвин. – Мне совсем скоро нужно ехать. 

Тот кивнул.

– Эрвин, – заискивающе начала Летти. – Я пойду узнаю у медиков, можно ли забрать тело Пола, чтобы похоронить его. Если не вернусь к отъезду Разведкорпуса, то уезжай без меня, догоню.

– Да, конечно, – отозвался Эрвин и вместе с Геральдом, надменно поглядывая на неё, но не решаясь ничего сказать, направился к подъёмникам.

Эрвин забрался с использованием устройства пространственного маневрирования первым, и ему пришлось подать руку генералу, чтобы тот мог подняться на Стену. При этом он так сильно потянул Эрвина на себя, что тот едва не сорвался вниз.

– Ужасные разрушения. Сколько же денег понадобится жителям на восстановление домов, – с напускным сочувствием сказал Геральд, когда они шли по Стене к внешним воротам. Недалеко от них дымились костры, на которых было решено сжигать тела погибших, чтобы не допустить эпидемии. Эрвин старался на них не смотреть: было горько. – Кто вообще придумал этот дикий план использовать титана? Вы? Это в вашем духе.

– Нет, – ответил Эрвин, но задумался: действительно стоило отыскать человека, который решил это провернуть. Он бы мог пригодиться в Разведкорпусе. Они подошли к вновь установленным пушкам. Кадеты до блеска натирали их, а над ними стоял Верман и раздавал указания. – Капитан! – окликнул его Эрвин.

– А-а-а, – вздох Вермана из разочарованного превратился в удивлённый, когда тот заметил генерала Геральда со охраной, и он отдал честь. – Кадеты 104-ого кадетского корпуса, смирна-а-а. 

Они заволновались и, оторвавшись от работы, тут же отдали честь, высоко задрав подбородки. Эрвин узнал их: Арлерт, Кирштейн, Браус и, кажется, Микаса, фамилии которой он не знал.

– Капитан Верман, позвольте узнать, кто придумал план по использованию силы Эрена в наших целях? А также кто предложил собрать титанов у внутренних ворот?  – спросил Эрвин. – Мне докладывали, что это был кто-то из кадетов.

– Не знаю, это решение принимал комендант Пиксис, и вам прекрасно известно, командующий, что он сейчас находится в Митрасе и отчитывается перед Главнокомандующим Закклаем, – недовольно произнёс Верман.

– Позвольте обратиться, – попросила Микаса, и Эрвин кивнул. – Я курсант Микаса Аккерман, этот план придумал курсант Армин Арлерт, и комендант Пиксис согласился ему последовать.

«Аккерман? Неужели они с Летти родственницы? Шадис когда-то говорил, что Микаса невероятно сильна и талантлива во всех дисциплинах. Но так ли это? Она же боец, а не тактик. Очень интересно», – подумал про себя Эрвин, но повернулся к Армину:

– Благодарю вас, курсант Арлерт, за верную службу человечеству. Я бы хотел, чтобы вы вступили в Разведкорпус. Подумайте над этим, – протянул ему руку, и тот, заливаясь краской и дрожа от волнения, пожал её.

– Это мой долг как солдата! – надорвавшимся голосом сказал Армин, дрожа от светлой макушки до пяток.

– Поговорили – и за работу! – оборвал их Верман, и кадеты вернулись к пушкам, а Эрвин подошёл к генералу Геральду, который, наклонившись, рассматривал запечатанные ворота. Хотелось дать ему пинка, но он отказался себе в исполнении этого желания.

– Спустимся, – сказал Геральд. 

– Прикройте лица, – даже не глядя в их сторону, посоветовал Верман. – И не трогайте голыми руками тела, иначе протащите в город болезни, которые титаны наверняка занесли. – Геральд с недовольством посмотрел на него: ему посмели указывать, а он не мог даже ничего на это возразить.

Последовав его совету, они обмотали лица платками, и спустились вниз. Сперва Эрвин не обратил внимания на тела, но зацепив их краем глаза, осознал: они были накрыты плащами с эмблемой крыльев свободы. Их было около ровно тридцать: все они погибли в эту разведывательную миссию за Стены.

– Иван! – окликнул он первого попавшегося на глаза солдата, который помогал переносить тела к костру. Иван, узнаваемый лишь по одним глазам, подошёл к нему и отдал честь. – Что это значит?

– Комендант Пиксис запретил вывозить тела погибших, командующий Эрвин, – тихо произнёс он, опустив голову. – Он прав, мы не можем допустить распространения эпидемии. Тела слишком долго пролежали в Тросте, могут переносить инфекцию.

– Чьи приказы ты должен выполнять в первую очередь? Кто твой командир? – начал злиться Эрвин, в глубине души прекрасно понимая, что Пиксис поступил правильно.

– Вы, – ответил Иван, но твёрдо повторил: – Но без согласия коменданта мы не могли спустить их всех…

– Ждёте того, что к вам будут относиться как-то иначе? – злобно поинтересовался генерал Геральд, даже не глядя на Эрвина. – Ваши солдаты что, особенные?

– Да, особенные, – с вызовом отозвался он. – Каждый из них особенный, но я понимаю, что забрать их действительно не получится…

Со стороны домов раздались громкие голоса. 

Четверо кадетов несли два тела. За ними шли Летти, Дирк с повязками на лицах и кто-то из медиков, настойчиво им выговаривавший:

– Мы не сделаем исключения ни для одного тела. Что Король, что рядовой – мне всё равно. Вы не сможете похоронить вашу жену. 

– Это возмутительно! – бушевал Дирк, окончательно срывая уже тонкий голос, но его за руку удерживала Летти:

– Не надо, пожалуйста. Ты же сам врач и должен понимать…

– Да я не могу её оставить! Я должен был её защитить, а теперь моя дочь вынуждена жить без матери, – прорычал он. 

– Ты думаешь только о себе, – прошипела Летти, легонько ударяя его в грудь кулаком, чтобы привести в чувства. – Не дочь тебя волнует, а ты сам, твои собственные чувства. Эрмина слишком мала, чтобы долго горевать об Эбби, больнее тебе ещё и потому, что ты потерял ещё не рождённого ребёнка, которого зачал, несмотря на то, что не смог бы содержать! Возьми себя в руки. 

Они подошли к Эрвину, и он заметил, что на вторых носилках лежал истёрзанный Пол, выглядевший уже умиротворённым.

– Я забрала его обручальное кольцо и отдам Клэр. Хотя бы какая-то память будет о нём, – прошептала Летти и прижалась к Эрвину, глядя на него полными слёз глазами.

– Лучшая память о нём – трое детей, – заметил он и посмотрел на Дирка. Тот что-то с ожесточённым выражением лица покрутил в руках и убрал в карман куртки. Тело Эбби отнесли к костру.

– Я хочу проводить солдат в последний путь, – сказал Эрвин.

– Не ты один, – заметил Дирк, кивая в сторону внутренних ворот, и Эрвин обернулся.

Зелёная волна плащей накрыла Трост: все солдаты и офицеры пожелали попрощаться. Через несколько минут к Эрвину подошёл Микки, а уже к ним стали присоединяться всё новые и новые разведчики, становились плечом к плечу в несколько рядов и молча смотрели на горящие останки их товарищей, исчезавшие в огне с тихим шипением.

Были ли у них надежды, мечты и цели?

Да, были.

Готов ли был хоть один из них умереть?

Нет, не готов.

Они отдали свои жизни в сражении с титанами не для того, чтобы быть сожжёнными все вместе. Ни один из них этого не заслужил. У каждого было своё имя, своя жизнь и судьба, но их сравняли по одному признаку: все они были разведчиками, которые погибли ради победы человечества, и теперь должны окончить свой путь на пепелище.

Эрвин, не выдержав, развернулся, и ряды расступились, пропуская его, не останавливая, однако и не следуя за ним. Он не плакал, но чувствовал, как сердце сжималось металлическими тисками горя, отчаяния и обиды. Эрвин видел перед собой, как стоял на горе, собранной из тел погибших товарищей. Эта картина преследовала его последние пять лет с момента получения должности командующего Разведкорпуса, но редко вырисовывалась с подобной ясностью. Его руки были по локоть в крови, хоть он никого и не убивал.

– Эрвин, – его окликнула Летти. Она незаметно подошла со спины и крепко обняла его, прижимаясь к нему. – Ты ни в чём не виноват. Они погибли потому, что так получилось, а не потому, что ты приказал им умереть. Но даже если бы ты отдал такой приказ, то я бы поддержала тебя. Я тебя люблю и всегда поддержу тебя.