Жизнь в новом веке давалась Арсению тяжело, а времени продохнуть практически не было. Между поисками вариантов по нахождению Антипа, все оставшееся свободное время он пытался освоить новый уклад жизни. Но получалось это пока с переменным успехом. Так, он быстро освоил современную систему канализации и освещения и относительно бодро разбирался с современным языком, который за время его отсутствия, как выяснилось, здорово перекроили. Правда все, что касалось техники, шло с невероятным скрипом. Арсений не понимал, как варить себе кофе в кофемашине, каким образом одежда становилось чистой в стиральной машине, а телевизора он и вовсе еще и боялся первые пару дней и был уверен, что люди внутри работали только при включении, и потому отказывался напрягать их дольше пару часов.

Серж над ним по-доброму посмеивался, но, тем не менее, соглашался объяснять все по сто раз на дню. Он вообще, казалось, был готов проводить с ним сутки напролет, за что Арсений был очень благодарен. Хоть ему и все еще было не по себе от того, что он, получается, бросил друга на столько лет одного, еще и практически без его колдовских сил. И чувство вины никак не проходило, потому что даже невооруженным глазом было очевидно, насколько Серж по нему скучал, ведь для него самого эти долгие годы разлуки совсем не воспринимались. Их по большому счету для Арсения и вовсе не было. Зато теперь он был согласен с утра до ночи сидеть с ним и обучаться всему новому, лишь бы занять мысли чем-то кроме Антипа. Никаких здравых идей у него пока не появлялось, а Серж отговаривался лишь загадочными фразами из своих ведьмовских книг, которые не давали ничего конкретного. И так продолжалось изо дня в день — Арсению с головой хватало впечатлений в пределах дома Сержа, и про какие-либо поездки пока и речи не было.

Пока однажды им все-таки не пришлось выйти в мир.

В тот день Арсений битый час сидел на диване и пытался разобраться с тем, как через телефон можно было слать письма, когда Серж рядом с ним вдруг вздрогнул и повелел срочно собираться. Тон у того был донельзя серьезным, да и Арсений был рад избавиться от этого невыполнимого задания написания без пера на крошечном квадрате. А уж когда Серж поведал ему, что это касалось Антипа, он был у дверей практически в тот же миг.

Правда, как бы Арсений не рвался узнать о его новой жизни хоть какую-то информацию, стоило им выйти на улицу, и заставить себя сесть на мотоцикл еще раз, он не смог, как бы не силился. Арсению становилось дурно лишь от одной мысли о прошлой поездке. Те же автомобили, стоявшие в бывшей конюшне, выглядели гораздо безопаснее и чем-то немного напоминали кареты. И сколько бы Серж не убеждал его, что им проще добраться на «байке», иначе придется «переть пешком». Но Арсений при всем своем желании побыстрее добраться, куда бы они теперь не направлялись, все равно наотрез отказался.

В итоге Серж не сдался и, махнув на него рукой, повез его на самой огромной машине. И эта поездка действительно оказалась терпимой и даже почти комфортной, особенно в те моменты, когда Арсений не смотрел на быстро меняющийся пейзаж за окном. Нынешние скорости продолжали его пугать, и всю дорогу он пытался себя чем-то отвлечь, но Серж отказывался отвечать на его вопросы, куда вели нынче дороги, он не знал, а потому Арсению оставалось лишь сидеть и надеяться на лучшее.

Оставив позади незнакомый Арсению то ли город, то ли деревню, Серж, наконец, завернул в лес и, проехав еще пару минут по узкой дорожке, остановился, упершись в дерево, и повел его дальше за собой пешком. У ботинок, которые ему на второй день после пробуждения привез Серж, не было привычной ему твердой подошвы, и ходить в них Арсению до сих пор было странно и весьма неудобно. Да и в целом, вся новая одежда, на его взгляд была не очень приятной в носке. Он привык к тому, что вся одежда была сшита по его меркам, и то, что было надето на нем теперь, казалось Арсению слишком безвкусной и бесформенной массой. Но в лесу хотя бы не перед кем было стыдиться за такой внешний вид. Вот если бы высший свет увидел Арсения в этих ярко-синих широких штанах и безразмерной серой кофте с капюшоном тогда бы точно начался скандал. Хотя, когда он заметил вдалеке свое имение, Арсений все же пожалел, что не переоделся в свой костюм. Впрочем, всего на миг, потому что на его лице, видимо, были написаны все его вопросы, раз Серж наконец-то решил объясниться.

— Там одни чары сработали, а в мире живет лишь три человека, способных найти дорогу к вашему имению, — он чуть замедлился, но, когда Арсений никак не отреагировал, многозначительно добавил. — И двое из них — это мы.

— Хочешь сказать?.. — осекся он, боясь озвучивать вслух свои надежды.

— Не хочу обнадеживать раньше времени, но очень даже может быть.

Арсений судорожно вздохнул, внезапно почувствовав тяжесть в ногах. Последние недели он жил одной верой в то, что они с Антипом вновь скоро встретятся. И в этот самый момент он разрывался между желанием то ли бежать к усадьбе на всех порах быстрее тройки вороных, то ли идти как можно медленнее с надеждой оттянуть весьма вероятное разочарование. Но больше всего Арсению теперь хотелось дать оплеуху Сержу за то, что тот не соизволил предупредить его об этом заранее. Потому что он совсем не понимал, что страшнее — прийти туда и вовсе никого не увидеть или прийти и встретить нового Антипа.

Ни он, ни Серж наверняка не понимали, как работала связь между их душами: останется ли он внешне таким же как был раньше или будет выглядеть совершенно иначе, сохранятся ли у него какие-то воспоминания или им придется еще раз знакомиться друг с другом. Что, собственно, осложняло их поиски и делало их практически невозможными, а потому именно эта призрачная вера теперь придала Арсению сил сдвинуться с места и идти дальше.

Лес за его отсутствие практически не изменился. В свое время они столько раз исходили его вдоль и поперек, что им до сих пор ничего не стоило быстро вынырнуть из чащобы прямиком к ныне заросшей дороге, ведущей аккурат к главным воротам. Вот только те абсолютно точно были заперты, и никаких следов того, что ими кто-то успел воспользоваться после и недавнего отъезда не было.

Они зашли сквозь калитку и сразу же принялись озираться по сторонам в поисках человеческой фигуры, однако нигде не виднелось ничьей макушки и ниоткуда не раздавались ничьи голоса. Лишь откуда-то издали доносилось кукование кукушки. И пока как-то не верилось, что здесь мог находиться еще кто-то кроме них. Тем не менее сдаваться раньше времени не хотелось.

И пока Серж шептал какие-то заговоры себе под нос, Арсений медленно прошелся по дорожкам и внимательно их изучил, в надежде обнаружить какие-нибудь следы. Но дорожка к хозяйственным корпусам была нетронутой, к конюшням тоже явно в последнее время никто не ходил. А на брусчатке до усадьбы в принципе никогда не было заметно следов. Логичнее всего было бы направиться туда, но Арсений не рискнул идти в одиночку без Сержа. Тем более, что, когда тот был погружен в колдовство, он оставался беззащитным и невосприимчивым к окружающей среде. Да и сам Арсений не уверен был в своей реакции, если вдруг один столкнется с кем-то, а потому остался смиренно ждать, когда Серж закончит все свои волхвования.

— Надо обыскать всю территорию, на всякий случай, — настолько сосредоточенно произнес Серж, спустя пару минут, что Арсений не осмелился задавать никаких вопросов и, кивнув, сразу двинулся вслед за ним по дорожке.

Оба погруженные в свои мысли, они то и дело озирались по сторонам от любого шороха и молча переглядывались друг с другом после каждого, пока в один момент Серж внезапно не замер на месте и обернулся к нему.

— Лучше бы нам, чтобы быстрее управиться, разделиться, конечно, — произнес он, почесывая бороду, и продолжил тоном, не терпящим возражений. — Так что я, давай, в сторону гостевого домика пойду, а ты — к оранжерее. И у его могилы тогда встретимся, идет?

Арсений согласился. По правде говоря, идти одному нисколько не хотелось, но решениям Сержа он привык доверять, тем более что на себя он в этом вопросе даже не надеялся. Потеря Антипа все еще была слишком глубокой раной для него. И оставаясь по ночам наедине с собой и своими мыслями, он чуть ли не выл в подушку, не в силах уснуть. Ему не хватало сопения под ухом, теплого плеча рядом и щекочущих лицо прядей. Только благодаря Сержу, он до сих пор окончательно не упал духом. Но больше всего он боялся, что в какой момент его терпение лопнет, и он окончательно сдастся и покончит с поисками. И тогда Арсений останется совсем один, понятия не имея, что дальше делать и как жить.

Предавшись размышлениям, Арсений незаметно для себя дошел до оранжереи. Двери были заперты и проржавели настолько, что открыть их не представлялось возможным, однако он все равно прошел вдоль помутневших стекол, пока не нашел битое отверстие, сквозь которое обнаружилось, что внутри по-прежнему что-то росло, пусть, и не очень похожее на то, что они сажали раньше. Но волновало его теперь другое, а потому быстро, оставив оранжерею позади, он двинулся в сторону бани. Ну или как выяснилось, к тому, что от нее осталось. За эти годы она успела совсем разрушиться, и даже заглянуть в нее было проблематично. Краска с брусьев облезла, те успели рассохнуться и склониться над землей, практически рухнув в кучу.

«Прямо как я», — невесело подумал про себя Арсений и свернул на дорожку, ведущую к церквушке.

Он не видел ее со времен старой жизни, но дойти туда мог, наверное, и вслепую. Хотя раньше ее крест и так было видно почти с любого места в имении, но нынче все вокруг заросло и даже без листвы природа умудрилась закрыть на нее обзор. Но Арсения это не расстраивало, скорее заметно подросшие деревья, новые ростки и только начавшие раскрываться почки вселяли надежду. И так хотелось, чтобы он сейчас подошел к церкви, а там уже сидели Антип с Сержем и о чем-то разговаривали. Или еще лучше прийти туда и обнаружить, что никакой могилы не было, Серж просто заехал к ним в гости, а Антип отошел на вечернюю молитву. А на дворе был все еще девятнадцатый век, и жизнь совсем не изменилась.

Но, к сожалению, сбыться этому было не суждено.

Выглянув из-за поворота перед Арсением, предстала хоть и совсем немного обветшавшая, но явно заброшенная церковь. Он мельком ее осмотрел, но заходить не стал и, обогнув ее в два счета, нашел взглядом надгробие, вид которого все еще приносил душевные муки. Не обращая ни на что больше внимания, Арсений медленно подошел к нему и опустился рядом на землю. На камне не было ни мха, ни сколов, ни темных пятен, и даже все буквы все еще были выведены краской. Казалось, что его надгробие осталось единственной частью всего имения, которая выглядела так же, как прежде. Словно оно тоже провело все эти долгие годы в такой же спячке, как и сам Арсений.

— Оно как новое, — прошептал Арсений, когда заметил, что Серж встал рядом с ним.

— Я ходил к нему. Он мне вообще-то тоже другом был.

— А Попов откуда? — спросил Арсений, сникнув. Он по одному взгляду на лицо Сержа понял, что хороших новостей у него не было.

— Это я добавил, когда люди к нему ездить перестали, — признался Серж и сел рядом с ним. — Подумал, что вам бы понравилось.

Арсений слабо улыбнулся в ответ. Когда-то давно у них с Антипом был период, когда они особо боялись привлечь к себе излишнее внимание и пытались придумать способы без лишнего внимания жить вместе, еще и без жен и детей. Тогда им в голову пришло назваться братьями. Люди им поверили, и все было спокойно, но вот их самих это немного коробило. Тогда они с трудом дотянули до переезда и больше никогда не представлялись кровными родственниками. Но вот фамилии друг друга все же продолжали иногда брать, правда, вкладывая в них уже совсем другой смысл. И Арсений не сомневался, что Серж имел здесь именно его.

Не удержавшись, он провел пальцем по своей фамилии и, почувствовав еле заметное тепло от чар, повернулся к Сержу.

— Никаких следов, да?

— Я ничего не понимаю, — растерянно признал Серж, оглядываясь по сторонам. И уж если он ничего не понимал, то Арсений решил даже не пытаться. — Надгробие зачаровано только на его появление. Он должен был где-то здесь лежать, пока его не разбудят.

— Может он не один был? — тихо предположил Арсений, пожав плечами. — Или отошел подальше?

Серж хмыкнул в ответ и, покрутив головой еще раз, вытянул руку перед Арсением.

— Дай мне кольцо его.

Арсений послушно расстегнул цепочку на шее и опустил снятое кольцо на протянутую ладонь. Серж зажал его в ладонях, чуть нахмурившись, и принялся бормотать себе под нос. И сколько бы Арсений не убеждал себя, что слабо верил в шанс встретить Антипа в этот день, огонек надежды все еще тлел изнутри.

— Нет его здесь. Ушел каким-то образом, навскидку в районе часа назад, — наконец, сдался Серж и вернул ему кольцо, которое Арсений сразу же повесил на место. — Так что мы бы даже на байке не успели.

— Может успеем еще нагнать его?

Новая искра, вспыхнула в душе, не успев погаснуть старая, но почти моментально задымилась, когда Серж разочарованно покачал головой.

— Не получится. На дороге, по которой мы ехали, я ничьих следов не видел, а другого пути до имения нет. Разве что там вроде как, с другой стороны, в паре километров отсюда электричка ходит. Но он в любом случае, почти наверняка уже уехал.

— И что теперь, это конец? — вздохнул Арсений.

Зацепок у них никаких не осталось, разумных идей и не появлялось. В имение второй раз Антип уже вряд ли вернется, если он вообще появлялся здесь. Арсений бы на его месте не поехал, смотреть здесь теперь было не на что. Нужно было собраться с силами и признать, что его Антипа действительно больше нет и никогда не будет, вся его старая жизнь осталась здесь, заросшая и заброшенная, а вся эта авантюра была гиблым делом.

— Ну почему сразу конец? В целом, все даже лучше, чем я думал, — слишком бодро, по его мнению, ответил Серж, не давая ему погрузиться в себя. — Мы же узнали, что он действительно переродился. Плюс, раз он нашел сюда дорогу, значит ему еще и какие-то воспоминания передались. Так?

 Арсений кивнул.

— Думаешь, он и меня помнит? — его голос прозвучал слишком неуверенно даже для собственных ушей.

— Ну а кого еще, если не тебя? — искренне удивился Серж и приобнял его. — Вы же постоянно вместе были. Уж если он имение ваше вспомнил, то едва ли мимо него пройдет все, связанное с тобой.

На лице проступила слабая улыбка. Когда Серж говорил так, вся ситуация действительно начинала казаться не такой безнадежной. Возможно, Арсений просто слишком привык к тому, что он всегда был на коне, и от его действий что-то зависело, а теперь его будто сбросило с седла посреди леса и в поле зрения не оказалось ни одной тропинки, а оттого было совершенно непонятно, в какой стороне находились выход и солнечный свет, а в какой — еще более глубокая и непроходимая чаща.

Все-таки для него всегда именно Антип был тем светом, который выводил его из любой тьмы.

┉┉∘┉┉

На улице было прохладно. Май ныне выдался довольно дождливым, что было неудивительно для местного климата, но привыкнуть к нему Арсений еще не успел. Они с Антипом только в начале весны вернулись из Франции, прожив там по делам государственной важности достаточно долго для того, чтобы все их старое общество успело уйти на покой и передать дела младшему поколению, ничуть о них непомнящему. Так что в придачу к новым графским титулам и новым землям, дарованными императором за хорошую службу, им досталась еще и необходимость вновь обрастать новыми знакомствами.

А это значило, нужно было вновь заявлять о себе в свете, устраивать визиты и принимать большинство приглашений на ответные встречи. Хорошо еще, что общество было наслышано об их новых титулах, и от того мало заботилась как об их прошлом, так и о том, какие отношения связывали его с Антипом. Они, конечно, за почти два века совместной жизни научились быстро и складно сочинять о себе легенды, которые потом расползались на всякие небылицы, и иногда они неплохо забавлялись этим, но все же отсутствие необходимости в подобных историях нравилось им еще больше.

Впрочем, несмотря на все эти трудности, они все равно были рады вернуться домой. Строгие европейские нравы пришлись им совсем не по нраву. Если в России на их близкие отношения все смотрели спустя рукава, то во Франции постоянно присутствовало ощущение, что люди следили за каждым их шагом и жестом. А учитывая местные строгие наказания за подобные отношения, Арсений ничуть не удивился бы, будь это действительно так. Хотя во многом другом они, пожалуй, чувствовали себя там даже благополучнее, чем дома. Однако при всей красоте архитектуры, изысканности блюд и высоком уровне культуры, постоянным в его жизни оставались лишь отношения с Антипом и дружба с Сержем. Поэтому и след от жизни там остался не самый радужный.

Тем более, что и Серж, все еще до глубины души оскорбленный охотами на ведьм, подолгу находиться у них отказывался, и все их общение практически свелось к одним перепискам. И, видимо, несмотря на все свои клубы и салоны, Серж все же сильно скучал по ним. Ведь стоило ему только прознать об их скором возвращении на родину, как он тут же вызвался взять на себя постройку новой усадьбы для них. Он разузнал все их требования, отыскал мастеров, прислал им на утверждение несколько проектов, а после их утверждения лично следил за строительством. А как выяснилось уже по приезде, Серж незадолго до этого и сам стал владельцем земель в той округе.

Но они были такому раскладу только рады.

Их старое имение под Москвой, за которым хоть и исправно следили, все же успело устареть, а подолгу жить в глубинке Воронежской губернии ни ему, ни Антипу пока не хотелось. К нему они все же относились больше, как к месту отдыха, нежели постоянному жилью. Да и вся жизнь за время их отсутствия успела окончательно перенестись в Петербург, до которого оттуда был слишком долгий путь.

И поскольку в этом сезоне все разговоры только и были об их появлении и новом имении, а им нужны были новые связи и знакомства, они решили устроить у себя небольшой прием. Большинство приготовлений были переданы в руки управляющего, уже зарекомендовавшего себя как надежного человека, но забот у них с Антипом все равно хватало. И уходило на них чуть ли не все свободное время. Сначала нужно было определиться со списком гостей, после — составить приглашения, теперь вот Антип еще решил, что им во что бы то ни стало нужно было срочно осмотреть их новые угодья. Недолго думая, Арсений поддался на его уговоры отвлечься на день ото всех дел и отправиться с ним на конную прогулку.

Причем Антипа не остановили ни грязь под ногами, ни тучи над головой. Он, вообще, после возвращения домой расцвел как никогда и был готов радоваться любой мелочи. И если до жизни в Париже он ворчал на каждый дождь, и его сложно даже на прогулку было вытащить в такие дни, то теперь Арсений постоянно находил его то в саду, то на веранде с чашкой травяного чая в руках.

Вот и на этот раз, когда он вышел во двор, Антип уже ждал его в компании лошадей. Развязанный платок на его шее развевался на ветру, сорочка была не застегнута на верхние пуговицы, и даже новый изумрудный фрак, к сожалению Арсения, не сидел в облипку. Но после нескольких лет жизни среди французов, которые обращали пристальное внимание на любую складку на одежде, Антип вдали посторонних глаз теперь постоянно одевался с легкой небрежностью. Но ему это почему-то было к лицу. И Арсений с трудом сдерживал широкую улыбку, глядя на него, и на то, как его вороной Буцефал и гнедой Подающий надежды, которых они привезли с собой из Франции, бились за его внимание.

— Я тебя заждался, — посетовал Антип при виде него, как будто он битый час ждал его. Хотя в аккурат перед тем, как спуститься, Арсений видел из окна, как он только вел за собой лошадей.

— Я заглянул на кухни, — объяснил он, доставая из кармана две моркови и протягивая одну Антипу.

Тот быстро выхватил ее из рук и протянул своему жеребцу. Арсений одновременно с ним привлек внимание своего коня и отдал ему вторую морковку. И пока тот жевал и стоял смирно, Арсений проверил все крепления и седло, погладил Буцефала по шее и забрался на него верхом, взяв в руки поводья.

— Ты идешь? А то скоро дождь уже начнется, — спросил Арсений, заметив, что Антип все еще стоял на земле.

— Не начнется. Комаров же полно.

Однако несмотря на свои слова, он все равно похлопал Подающего надежды по боку и ловко запрыгнул на него. Арсений хотел было чуть пропустить его вперед, поскольку не очень понимал, куда хотел идти Антип, но тот не обратил на это внимание и поравнявшись друг с другом, они вместе вышли за ворота.

— Ты куда больше хочешь — до речки доехать или по лесу погулять? — поинтересовался Антип, как только они обогнули ограду их имения.

— Я куда скажешь готов, — улыбнулся Арсений, повернув к нему голову. — Но ты вроде как в лес собирался.

— Да мне просто хотелось выехать хоть куда-нибудь, — признал он и после недолгих сомнений все же свернул в сторону леса. — А то мы совсем погрязли в делах, а осмотреться здесь толком не успели.

И Арсений, по правде говоря, разделял его недовольство. Они действительно успевали гулять не дальше своих угодий. И ему самому было интересно осмотреть эти места. Да и по конным прогулкам он успел соскучиться. Езда верхом давно стала для них как второе дыхание. Кони спокойно шли трусцой, легкий ветер приятно холодил кожу, лесной воздух наполнял легкие, и Арсений не преминул возможности поблагодарить Антипа за то, что их вызволил. С каждым цокотом дышать становилось все легче.

Антип отмахнулся от всех его благодарностей, но все равно стал выглядеть еще довольнее, чем прежде. Он напевал себе что-то под нос, кивал во все стороны и показывал Арсению то на белок, то на растения под ногами. Его восторг чуть ли не всей лесной жизнью был заразительным. И вскоре они уже наперебой обсуждали цветущие растения, спорили, действительно ли вдали им показался заяц и удивлялись, что все еще не встретили на пути ни одного ежа.

Они совсем потеряли счет времени, да и за дорогой Арсений не следил, доверившись Антипу. И только когда по лицу ударили первые капли дождя, Арсений понял, что кажется их прогулка затянулась чуть дольше планируемого. Только думать об этом было некогда, поскольку всего через мгновение ливень полился практически стеной, и его не в силах были удержать даже кроны деревьев. Закругляться совсем не хотелось, но и удовольствия от такой прогулки было бы мало, и, переглянувшись, они все же решили поворачивать обратно.

Разговаривать под шелест дождя было непросто, и вместо этого они решили возвратиться домой наперегонки. Точнее Антип предложил, а Арсений почему-то согласился. Хорошо, хоть они не успели на награду договориться. Потому что Арсений совершенно не запомнил дорогу, и ему пришлось пропустить чуть вперед Антипа, чтобы не заплутать кругами в лесу. Впрочем, как оказалось, далеко от усадьбы они, так и не отошли.

И лишь когда Арсений уже на дороге увидел знакомую крышу, он все же чуть ускорился, сокращая между ними расстояние, хоть и совершенно не планировал отбирать победу. Во-первых, Антип заслужил, поскольку все это время вел его за собой, а во-вторых, смотреть на его довольное лицо Арсению нравилось чуть больше, чем побеждать самому.

А как только они оказались за воротами, он даже осторожно поаплодировал ему, стараясь не дергать поводья. Антип грациозно спрыгнул с коня и повернувшись к нему лицом, поклонился, не скрывая своей широкой улыбки. Арсений спешился вслед за ним и похлопал его по предплечью, когда заметил стоящего в стороне конюха, ожидающего их. Они быстро передали ему поводья, и уже через секунду на улице не осталось ни души кроме них двоих.

Арсений замер на месте и поднял лицо к небу. Дождь был теплым и почти летним. На вновь появившихся лужах капли оставляли большие пузыри, края штанин успели промокнуть под брызгами из-под копыт, все волосы слиплись от влаги. Но тепло в груди и свобода на душе того стоили. И Антип, судя по всему, разделял его мнение. Ведь, вместо того чтобы забежать в дом или хотя бы на террасу он схватил его за руку, завел за угол и прижал к стене.

Ничуть не сопротивляясь, Арсений опустил руки ему на бедра и притянул к себе. Антип хитро ухмылялся, глядя на него и отказываясь первым сокращать дистанцию. Его щеки все еще были покрасневшими после прогулки, а во взгляде открыто плескалось счастье. Но стоило Арсению только опустить глаза на его приоткрытые губы, а, спустя мгновение, они уже целовались.

Губы Антипа были горячее утреннего чая, а сам он бережно обхватывал лицо Арсения своими ладонями и мягко водил большими пальцами по скулам, от чего Арсению мыслилось, что для Антипа не было никого и ничего ценнее него. И Арсений ему верил, потому что для него самого рядом с Антипом все отходило на второй план.

За столько лет они, казалось, должны были выучить друг друга от «а» и до «ижицы», но с опытом ощущения становились только лучше. До встречи с Антипом Арсений и целовался-то всего с десяток раз и не находил в этом занятии никакой прелести. С женой на поцелуи не было ни времени, ни желания, с редкими спутниками после нее хотелось побыстрее перейти к чему-то большему. И только с Антипом они медленно раскрыли для себя все прелести поцелуя как отдельной ласки, а не части соития.

Скользнув руками под промокший фрак, Арсений прижал его еще ближе к себе за талию и углубил поцелуй. Антип провел языком по его губам, и он сразу же податливо приоткрыл рот без тени сомнения, почувствовав на языке легкий привкус меда, задержавшийся, наверное, еще с завтрака. Где-то вдалеке послышался раскат грома, но они не обратили на него никакого внимания и так и продолжали наслаждаться друг другом медленно и неторопливо, смакуя каждое движение и желая растянуть этот момент как можно дольше.

Поцелуи на улице ими всегда ощущались по-особенному. И Арсению не было дела ни до капель, стекающих по лицу, ни до мокрых прядей, лезущих в глаза. Любые проявления чувств на публике стали теперь неподобающими для любых пар, а уж для таких, как они и подавно. Но временами ему казалось, что за всеми стенами и замками для всех их чувств и эмоций просто не хватало места. Они то и дело вырывались на свободу. Его до кончиков пальцев переполняла любовь к Антипу. И сердце в груди так и рвалось показать это всему миру.

— Не хочешь продолжить под крышей, а еще лучше у камина? — в один момент пробормотал Арсений, пока Антип продолжил покрывать его губы и щеки мелкими поцелуями. Он бы с радостью простоял так до скончания веков, но легкая дрожь в теле Антипа все же вынудила его отстраниться. — А то все наши приготовления пойдут коту под хвост, и мне опять придется лечить тебя вместо званого вечера.

— Попросим у Сержа снадобье.

— Он так просто его делать не станет, а доводить все до лихорадки как в последний раз, я не хочу.

— Будь, по-твоему, — вздохнул Антип и протянул было ему руку, чтобы пойти домой, как вдруг на его лице появилась хитрая усмешка. — Но тогда мы с тобой до самого утра не садимся за дела и проводим вечер вместе.

— Я и не собирался сегодня ничего больше делать, — успокоил его Арсений и добавил беспроигрышный. — Если хочешь, я даже на рояле с тобой поиграю.

Антип закивал в ответ и взяв его под локоть чуть ли не на себе потащил ко входу. Не даром Арсений знал все его слабые места. И пусть, музицирование не было его любимым занятием, и он больше предпочитал быть слушателем, игра в четыре руки все-таки доставляла определенное удовольствие. Особенно, когда ему удавалось уговорить Антипа достать его собственные зарисовки. Потому что только в них Арсений всегда слышал отголоски того, за что он так полюбил эту жизнь.