Стив не замечает, как засыпает, убаюканный близостью Эдди, его мягкими касаниями и еле слышным шёпотом. Точнее, Стив почти уверен, что Эдди что-то говорит, но точно сказать не может. Возможно, ему показалось.

Харрингтон тянется к Эдди, ещё не проснувшись. Мозг требует касаний, которые внезапно пропали. Кровать пуста и не содержит ни одной детали, которая бы доказала, что Мансон действительно на ней сидел. Стив резко садится. Сонливость исчезает мгновенно. Сердце колотится в груди так, что почти больно. Стив едва ли не задыхается от мысли, что всё это было сном.

– Эдди? – почти кричит Стив. Нервы сдают.

Харрингтон вылетает в коридор, а за ним бежит в ванную. Аптечка стоит на месте. Стив подходит к раковине и плещет в лицо ледяной водой. Потом суёт под кран голову. Разгибается резко, брызгая во все стороны водой с волос. Собственный взгляд в зеркале кажется диким, вода впитывается в ворот футболки, стекает по спине, заставляя поёжиться от холода. Стив глубоко вдыхает, пытаясь смириться с отвратительной действительностью, в которой проснулся. Не получается. Тогда он решает просто снова лечь спать и пробыть в том другом мире ещё немного.

– Ты проснулся, – настигает Стива голос Эдди, когда он уже заходит в спальню.

Харрингтон оборачивается и оседает на край кровати, чувствуя, как размягчились колени.

– Эй, ты чего, Харрингтон? – испуганно спрашивает Эдди, подбегая к Стиву.

– Значит, это был не сон, – шепчет Стив, вцепляясь в ткань собственной футболки, надетой на Мансона. Он притягивает Эдди ближе, лицом в грудь прячется, обнимает крепко. – Ты здесь…

– Конечно, Стиви, – насмешка у Эдди не выходит, слишком уж много беспокойства в голосе. – Я здесь.

Мансон поглаживает волосы Стива, не обращая внимания на то, что с них до сих пор капает вода. Стиву становится снова тепло. Ему нужно некоторое время, чтобы понять, что тепло от присутствия Эдди не мысленно, а физически. Мансон тёплый и пульс в животе бьётся с приличной скоростью.

– У тебя сердце бьётся, – довольно выдыхает Стив, обнимая Эдди покрепче. Сверху хмыкают.

Ещё какое-то время Харрингтон в счастливом трансе шумно дышит Эдди в живот, а потом отстраняется, хмуря брови.

– Бьётся… – ладонь ложится на запястье, нащупывая пульс. Он заходится ещё быстрее. – Ничего уже не понимаю.

Эдди садится на кровать, понимая, что Стиву поддержка больше не нужна.

– Я тоже не слишком понимаю, – говорит Мансон. – Ты уснул, а я не смог. И мне вдруг стало нехорошо. Голова закружилась, свет начал резать глаза. И от тебя столько жара шло, что мне стало ещё хуже. Так что, я решил выйти подышать. На крыльцо, не выходя за дверь даже. А пока из-под тебя вылезал, казалось, что я сломаю тебе что-нибудь.

– Нет, чувак. Я не настолько хрупкий, – говорит Стив.

– Да, прости, я знаю.

Они сидят рядом, не касаясь друг друга ни одной частью тела. Эдди кажется слишком потерянным каждый раз, когда Стив украдкой кидает на него взгляд. Мансон напоминает сейчас себя же в тот момент, когда Стив и остальные нашли его в лодочном сарае. Этот его взгляд Робин назвала «кукольным». Пустым. Харрингтон медленно продвигает руку по кровати, пока не натыкается на ладонь Эдди. Мансон шумно выдыхает, очевидно, расслабляясь, пока Стив мягко переплетает их пальцы.

– Хочешь немного поесть? – спрашивает Стив, поглаживая тыльную сторону ладони Эдди, чтобы тот не начал напрягаться.

– Не знаю, – всё равно хмурится Эдди. – Возможно. Стоит попробовать.

– Посидишь здесь или оба пойдём? – кивает на дверь Стив.

– Я побуду здесь.

– Хорошо.

Стив сбегает вниз и вытаскивает из морозилки замороженную пиццу, чтобы поставить в микроволновку. Затем вытаскивает сок и какие-то конфеты. Нормальной еды у него нет. Палец нервно отсчитывает секунды, пока пицца крутится в микроволновке. Мир не сгорает. Стив бежит вверх по лестнице до спальни.

– Нормальной еды у меня нет, – извиняющимся тоном говорит Стив, ставя тарелку с пиццей прямо на кровать. Рядом ставит коробку сока. – Кружек чистых нет тоже.

Вообще-то, все обитаемые части дома захламлены невозможно. Стив особо не напрягался последние несколько дней ни по какому поводу. Просто существовал. Так что уборка в его планы никогда не входила.

– Всё нормально, – говорит Эдди, поворачиваясь в пол оборота к Стиву, чтобы пицца оказалась между ними.

Мансон смотрит только на пиццу, когда протягивает Стиву руку. Стив берётся за неё, тут же проводя пальцем по запястью. Движение замедляется на пульсе. Стив задерживает там палец на несколько секунд, а затем ведёт дальше. Эдди берёт кусок пиццы, кажется успокоившись. Они просто едят, держась за руки. Это не слишком удобно, но никто не хочет отпускать.

Оба парня вздрагивают, когда звонит телефон. Стив встаёт. Рука Эдди выскальзывает из руки Стива.

– Скорее всего, это Робин. Проверяет, не умер ли я, – объясняет Харрингтон. – Я быстро отвечу и вернусь.

Стив выходит, телефон находится в соседней комнате.

– Алло, – торопливо отвечает Стив, прижимая трубку плечом к уху. Пальцы нервно накручивают друг на друга провод.

– Мы собирались у Нэнси сегодня, – вместо приветствия говорит Робин. – Стив, ты не можешь избегать всех вечно, понимаешь?

– Я не избегаю, – отвечает Харрингтон. – Я только проснулся. Проспал весь день.

Голос Робин становится мягче, когда она снова заговаривает, через полминуты, которые Стив отстукивает подошвой по полу.

– Ты в порядке? – спрашивает она осторожно. В прошлые пять раз этот вопрос Стив встречал агрессивно, огрызаясь или вешая трубку.

– Да, – честно отвечает Харрингтон, надеясь, что искренность слышна в голосе. – Мне намного лучше. Правда. Спасибо, Робин.

Скептичное молчание на той стороне вызывает у Стива лёгкую улыбку.

– Точно? – переспрашивает Робин.

– Да…

В этот момент Стив слышит грохот открывающейся, ударяющейся о стену двери и шум, с которым Эдди залетает в ванную.

– Прости, я перезвоню, – говорит Стив, бросая трубку до того, как выслушает ответ Робин.

Стив выбегает в коридор, тоже, чуть не снося всё на своём пути.

– Эдди? – Харрингтон дёргает дверь в ванную, но она, видимо, захлопнулась, когда туда забежал Мансон. – Эдди, открой, я не могу войти.

Три секунды тишины сменяются противным звуком, с которым Эдди за дверью, кажется, расстаётся с содержимым желудка самым неприятным путём. Стив замирает под дверью, раздумывая, стоит ли её выносить сразу или подождать внятного ответа от Мансона.

– Эдди? – снова зовёт Стив.

– Подожди, – стонет Эдди в ответ.

Стив делает шаг от двери, слыша шорох того, как Эдди поднимается с пола. Дверь открывается, и Эдди заваливается вперёд на Стива, которому остаётся только ловить парня. Харрингтон прижимает снова прохладного Мансона к себе и помогает дойти до спальни. Краем глаза Стив успевает заметить, что Эдди съел два кусочка пиццы, прежде чем ему стало плохо.

– Я тебя испачкал, – шепчет Эдди, когда Стив усаживает его на кровать.

– Пустяки, переоденусь, – говорит Стив, отстраняясь. Взгляд падает на губы Эдди. – Это что, кровь?

– Кажется, – отвечает Эдди потерянно.

– Откуда кровь? – теперь Стив действительно в ужасе.

– Наблевал кровью, – отвечает Мансон уже равнодушно. – Так бывает с фриками, убийцами и наркоманами.

– Эдди… – Стив не знает, что сказать и что делать. Он встаёт так резко, что кружится голова. – Я звоню в больницу или Нэнси, или девять-один-один.

Эдди хватает его за руку резко, сжимает болезненно.

– Только попробуй, – почти рычит Мансон.

Стив медленно возвращается обратно. Эдди тянет его на себя до тех пор, пока Стив не забирается ему на колени.

– Я никому не звоню, – максимально спокойно для себя говорит Стив. – Только отпусти руку. Ты делаешь мне больно.

Эдди не отпускает, только сжимает сильнее. Стив поджимает губы. Если раньше хватка Мансона была неприятной, теперь она причиняет реальную боль. Кажется, кожа под пальцами Эдди вот-вот порвётся, а кости раскрошатся. Мансон давит сильнее.

– Эдди, – шипит Стив, дёргая рукой, в попытке высвободиться.

Мансон рычит теперь по-настоящему. Так, как люди не умеют и не могут, потому что люди – не животные. Стив замирает, дыхание сбивается. Он смотрит в глаза напротив всего несколько секунд, но этого хватает, чтобы очередной вдох совсем перехватило. Глаза тёмные. Где радужка, где зрачок не разобрать. А ещё в этих глазах нет Эдди. Совсем нет. Только холод и безжизненность Изнанки, которыми веет теперь с улицы, стоит приоткрыть окно.

– Эдди? – не теряет надежды Стив.

Эдди дёргает головой резко, будто сам себе хочет сломать шею, и смотрит, слегка прищурив глаза. Стив замечает, как медленно лицо Эдди меняется. Почти незаметно, но можно увидеть, если быть так близко и вглядываться. А Стив вглядывается во все глаза, потому что не может отвести взгляд. Вокруг глаз Эдди появляются морщинки, кожа темнеет, так, что сами глаза кажутся тёмными провалами на лице. Остальная кожа становится бледнее.

А потом Эдди приоткрывает рот в улыбке. Нет, в оскале. И вид острых, как бритвы зубов, пускает по спине и рукам Стива мурашки. Много острых зубов. Полный рот. Харрингтон нервно сглатывает, представляя, как этот Эдди этими зубами выдирает из его плеча кусок плоти, как летающие твари, которые сначала чуть не сожрали Стива, а потом на самом деле сожрали Эдди. Мансон наклоняется вперёд, приближая зубы-бритвы к Стиву.

– Стой, – в панике просит Стив, а Эдди останавливается и смотрит вверх, на лицо Харрингтона вопросительно. – Ты меня ещё понимаешь?

Эдди разгибается обратно и кивает, отвлекаясь на чёлку Стива, которая высохла неправильно, и начала лезть в глаза. Мансон убирает её с лица Стива преувеличенно аккуратно. Чёлка падает обратно, Эдди урчит недовольно, убирая её снова. В этот раз волосы задерживаются там, куда их уложили. Эдди проводит тыльной стороной пальцев по лбу Стива, бровям, по виску спускается к скуле, мягко касается губ и роняет руку вниз. Стив, косивший глаза в сторону чужой ладони, снова переводит взгляд Эдди на лицо. Взгляд у Мансона голодный.

– Хорошо, – дрожащим голосом говорит Стив. – Ты хочешь есть.

Эдди свободной рукой смахивает пиццу с кровати так, что тарелка разбивается о противоположную стену. Харрингтон вздрагивает от резкого движения, зажмуриваясь на секунду. Рука, которую Эдди сжимает, потихоньку немеет.

– Я понял, пицца тебе не нравится, – кивает Стив уже спокойнее. – Тогда что ты хочешь?

Эдди снова наклоняется вперёд и лижет Стива в щёку. Вид у него при этом довольно игривый.

– Эм… – задумчиво выдаёт Стив. – Хочешь съесть меня?

Эдди наклоняется теперь к надплечью и кусает возле шеи прямо сквозь футболку. Стив чувствует сразу не меньше пяти уколов и закрывает глаза. Похоже, от него уже мало что зависит. И не так важно, сходит ли Стив с ума или это проклятье Векны, или Эдди на самом деле воскрес из мёртвых в виде вампира.

Эдди поднимается чуть выше, туда, где футболка заканчивается воротом. И кусает уже сильнее. Стив невольно всхлипывает, мгновенно теряя сознание от перенапряжения и шока.

– Стив, – зовёт голос откуда-то издалека. – Стив, Стив, пожалуйста, очнись. Харрингтон…

Стив с трудом разлепляет веки. Всё туманится, Эдди двоится, троится, а потом снова сходится в одного целого. Эдди выглядит нормально, губы подозрительно слишком алые. Затуманенный рассудок Стива рассуждает, насколько хорошая идея поцеловать его прямо сейчас.

– Ты как? – страдальческого голоса Эдди Стив не понимает.

– Я упал? – заторможено спрашивает Стив. Мысли путаются.

– Я тебя укусил, – виновато шепчет Эдди, отворачиваясь.

– Типа, чтобы привести в сознание? – тормозит Стив.

Стив пытается сесть, но Эдди прижимает его одной рукой к кровати, уперев ладонь в грудь, и качает головой. Вторую руку он прижимает к шее Стива, которая, стоит о ней только вспомнить, обжигает болью. Стив шипит и сопротивляться перестаёт.

– Я кого-то укусил ещё до тебя, – шепчет Эдди. – Теперь я реально фрик. Нет, чудовище. Что-то случилось. Они действительно переносили бешенство, только какое-то особое. И теперь я кидаюсь на людей.

– Чувак, я в порядке, – говорит Стив и, в этот раз, уверенно садится. Боль в шее смягчается, когда рука Эдди перестаёт на неё давить. Стив касается укуса сам. – Видишь, кровь не идёт.

Эдди сцепляет руки в замок, ссутулившись на краю кровати, готовый убежать по первому слову Стива. Одна рука у него в крови, кровь на губах и, чуть-чуть, на футболке.

– Мы разберёмся, что с тобой, ты больше ни на кого не будешь нападать, – уверяет Стив. – А я в порядке. Честно. Идём лучше умоем тебя.

Эдди поддаётся Стиву, который этому очень рад. Теперь Харрингтон сам еле стоит на ногах, и тащить Эдди на буксире, он бы не смог. А ведь ещё нужно поддерживать это «я в порядке» лицо.

В ванной Стив предусмотрительно не даёт Эдди увидеть себя в зеркале, усаживая на край ванны.

– Я помогу, – объясняет Харрингтон, моча полотенце под струёй воды в раковине.

Он начинает с рук, потом стягивает с Эдди футболку, протирает кровавые отпечатки от пальцев парня с его шеи и плеча. Полоскает полотенце, чтобы успокоить буйные мысли, которым не место и не время. Возвращается относительно спокойным и смывает с губ и вообще всей нижней части лица остатки крови, капая полотенцем на колени Эдди.

– Снимай, – говорит Мансон, мягко дёргая за ткань майки Стива. – Надо промыть укусы. Мало ли какая там зараза.

Стив послушно стягивает с себя одежду, присаживаясь на место Эдди, который потрошит аптечку. Стив успокаивается окончательно. Кажется, всё более-менее в порядке.

– Сколько у меня клыков? – вздыхает Мансон, увидев следы от укусов.

– По ощущениям не меньше пяти, – внезапно вспоминает Стив.

– Вау, – словно забывая о приступе ненависти к себе, говорит Эдди. – Пугающе.

– Да, – соглашается Стив, морщась от шипящей в ране перекиси, которую Эдди выливает прямо из баночки. – Но что-то в этом есть. Ты помнишь, что было?

– В этот раз, да, – Эдди на Стива не поднимает взгляд, агрессивно обрабатывая каждую ранку по пятому кругу. – Прости за руку.

Харрингтон хватает Мансона за запястье, заставляя остановиться. Он не будет спрашивать, что значит «в этот раз», он не будет говорить, что испугался.

– Главное, что ты жив, – качает головой Стив, свободной рукой он притягивает Эдди к себе за затылок, упираясь лбом в лоб.

Стив дышит в унисон с Эдди, сжимая его запястье так, чтобы пульс ощутимее бился под пальцами. Мансон либо этого помешательства не замечает, либо просто ничего не говорит. Он только зарывается незанятой Стивом рукой Харрингтону в волосы и чуть меняет их положение, чтобы коснуться губами губ. Стив шумно выдыхает, будто происходит что-то совершенно нереальное, а не просто поцелуй.

– Стив, – мягко тянет Эдди прямо в губы. – Ты же меня не оставишь, Стив?

– Нет, – шепчет Стив в ответ, как заколдованный. А может это и есть какая-то вампирская магия, сводить с ума одним лишь касанием. – Не оставлю.

Эдди улыбается в поцелуй и подхватывает Стива, который оказывается таким лёгким теперь, на руки. В спальне целоваться они перестают, Эдди помогает Стиву собрать осколки тарелки и ошмётки пиццы. По всем законам жанра, Стив режет палец осколком. Мансон фыркает и подползает, чтобы капельку крови с пальца слизнуть.

– Тянет? – спрашивает Стив, когда Эдди смотрит на кровь, осторожно придерживая чужое запястье.

– Не знаю, – качает головой Эдди. – Животной жажды нет. Только, ну, знаешь, мысль, что это действительно вкусно, не покидает. Ты нравишься вампирской части меня, так же сильно, как человеческой.

Эдди улыбается заигрывающе. Стив не сдерживает дурацкой смущённой улыбки в ответ.

– Есть разница, да? Тогда это будто был не совсем ты, – припоминает Стив. Эдди мычит утвердительно, пихая палец Стива себе в рот. – Эй!

Харрингтон вскрикивает, но не делает ровным счётом ничего, наблюдая большими глазами, как Эдди старательно обсасывает его палец.

– Отвратительно, – возмущается Стив, вытирая руку о штаны, когда Эдди его отпускает.

– А по твоему вдохновлённому лицу, я бы сказал иначе, – смеётся Эдди.

Стив кидает в него куском пиццы.

– Гадость! – очередь возмущаться Эдди. Он двумя пальцами поднимает кусочек с пола и бросает в пакет. – А раньше мне так нравилась пеперони.

– А теперь я вместо пеперони, – улыбается Стив и тянется за шваброй.

Мансон залипает на ранки укусов на его шее и притягивает Стива к себе. Прижимает за талию. И вот так близко они ещё не находились.

– Чувак… – беспомощно шепчет Стив. Да, они целовались, но ощущать парня вот так, всем своим телом… Это кажется Стиву странным. Не сказать, чтобы неприятным. Просто непривычным.

– Заткнись, Харрингтон, – рычит Эдди, улыбаясь. – Не нервничай так сильно, обещаю, что не съем.

Стив смеётся, обнимая Эдди за шею после некоторого времени сомнений. Мансон целует осторожно каждую ранку, Стив немного дрожит от всего этого.

– Я слишком давлю? – спрашивает Эдди.

– Всё в порядке, – качает головой Стив. – Продолжай.

Эдди касается губами виска Стива, а внизу раздаётся стук в дверь. Парни замирают.

– Кого могло принести? – спрашивает Эдди.

Стив торопливо выворачивается из его рук и натягивает первую попавшуюся кофту с горлом, чтобы точно закрыть все, наверняка жутко выглядящие, укусы.

– Посиди тихо, я быстро выпровожу, – обещает Стив, на выходе из спальни.

Когда он открывает входную дверь, Робин так и замирает с поднятой для повторного стука рукой.

– Привет, – говорит девушка, неловко опуская руку. – Ты так резко бросил трубку, а потом ещё и не отвечал. Я волновалась.

– Прости, наверное, что-то с телефоном, – вздыхает Стив. – Я не слышал звонков.

– Ты в порядке? – спрашивает Робин. – У тебя кровь.

Девушка тянет руку к его шее, скорее всего, неосознанно. Видимо, от трения ткани, несколько ранок открылось. Стив перехватывает её руку и качает головой, закрывая собой проход.

– Тебе лучше уйти, – напряжённо просит Стив.

– Синяк, как от чьих-то пальцев, – серьёзно говорит Робин, замечая отметину от ладони Эдди на руке Стива. – Стив?

– Пожалуйста, Робин, – просит Харрингтон.

Они смотрят друг другу в глаза, играя в гляделки. В конце концов, Робин сдаёт и кивает, делая шаг назад.

– Хорошо, – говорит она, признавая поражение.

Стив расслабляется, а Робин подныривает под руку парня, пользуясь секундной слабостью.

– Робин, нет, – кричит Стив вслед, слишком удивлённый, чтобы среагировать.

Робин взбегает вверх по лестнице и натыкается на Эдди, который торчит испуганным лицом из спальни в коридор.

– Охренеть, – только и выдаёт девушка.

Стив останавливается у неё за спиной, уперев руки в бока, пытаясь отдышаться. Он не очень-то готов бегать после того, что сделал Эдди.

– Теперь мы хотя бы знаем, что я не твоя галлюцинация, – немного виновато говорит Мансон.

Харрингтон закрывает лицо руками, медленно оседая на пол, от головокружения. Страшно подумать, сколько всего сейчас придётся объяснять.