– А ты только Стива ешь? – спрашивает Робин, помахивая вилкой в воздухе.

Эдди закатывает глаза. Он сидит с Робин и Стивом за столом и жадно смотрит на еду. Харрингтон чувствует себя странно, потому что Эдди обычно так смотрит на него, а ревновать к еде уже совсем ненормально. Стив утыкается в тарелку.

– Не рискну снова пробовать еду, но могу тебя покусать, – отвечает Эдди. – Как только проголодаюсь.

Стив запихивает в себя остатки пищи и дожёвывает на ходу, когда моет тарелку. Потом берёт Эдди за локоть, поднимая со стула. Робин уже не стесняет никого из них в проявлении тактильности, хотя, конечно, целоваться при ней они не собираются в любом случае.

– Идём, пока ты не прожёг взглядом её тарелку. Поперхнётся ещё, – недовольно говорит Стив.

Эдди улыбается, тут же переключая всё внимание на Стива. Харрингтон по этому поводу тоже чувствует себя странно. Иногда, когда он приближался к Эдди, тот выглядел так, будто весь остальной мир переставал существовать. Это льстило. Но Стив не понимал. То есть, он сам весь с головой был в мыслях об Эдди, но к нежным чувствам примешивались переживания о том, что будет, когда они победят. Думать «если победят» Стив себе не позволял. Но переживаний было слишком много, особенно, если учитывать взгляд Эдди, который Стив иногда ловил. Эдди словно пытался понять, можно ли подойти к Стиву, можно ли прикоснуться. Харрингтон подходил сам, обнимал или брал за руку, или просто легонько толкал плечом.

Они уходят в комнату Эл, оставляя дверь открытой, и забираются на кровать. Робин к ним не заглядывает особо, но всем спокойнее от того, что она может услышать или краем глаза заметить, что что-то пошло не так. Эдди ложится на спину, а Стив тут же укладывается ему на грудь головой, слушая сердцебиение.

– Тебе это так нравится? – тихо спрашивает Эдди, приобнимая Стива.

– Нравится, что? – не понимает Стив.

– Ну, знаешь? Сердцебиение, пульс, – смущённо говорит Эдди.

Стив краснеет и прячет лицо в груди Эдди.

– Так заметно? – глухо спрашивает он. Эдди смеётся.

– По-моему, это мило, – отвечает Эдди и целует Стива в макушку.

– По нему можно определить, насколько ты голоден, – говорит Стив, пытаясь не быть слишком сентиментальным в глазах Эдди. – Оно замедляется, когда ты долго не ешь. И ты становишься холоднее.

– Ах, вот оно что, – притворно обиженно произносит Мансон. – Риски оцениваешь.

Стив приподнимается на локтях, чтобы заглянуть Эдди в лицо.

– Я люблю чувствовать, что ты живой, – признаётся Стив смущённо.

– Я знаю, – кивает Эдди и целует Харрингтона целомудренно в лоб. – Это мило.

Стив фыркает и ложится ему обратно на грудь. Эдди прохладный. Сердце бьётся неторопливо, устало. Стив сползает ниже, утыкаясь лицом в живот Эдди. Этот звук ему не нравится.

– Как ты его чувствуешь? – приглушенно спрашивает Стив.

– Головокружение, – Эдди сразу понимает, о чём говорит Харрингтон. – Не такое, чтобы было неприятно. Просто мысли сложно собрать в кучу. И ещё люди кажутся очень хрупкими. Хотя тело наливается слабостью. Это сложно.

– Сейчас ты его чувствуешь? – интересуется Стив и поднимает голову.

Глаза Эдди темнеют, руки дёргаются, притянуть Харрингтона до хрустнувших костей. Вжать в себя, присвоить, съесть целиком, чтобы стать одним целым. Эдди прикрывает глаза, удерживая их на месте. Стив невольно покрывается мурашками. Нет, Эдди смотрел на еду совсем не так.

– Чувствую, – шепчет Эдди. – Но, пока мы об этом не говорим, это просто контролировать.

– Прости, – извиняется Стив, ложась обратно. Эдди постепенно расслабляется.

– Это ничего. Я справлюсь.

– Но рано или поздно это придётся сделать, – всё же говорит Стив.

– Ты как будто напрашиваешься, – хмыкает Эдди. Потом замолкает. – Ты напрашиваешься?

Он садится, Стиву тоже приходится сесть. Эдди хмурится.

– Я не напрашиваюсь, – нервно отвечает Стив, натягивая рукава дурацкой кофты ДнД клуба до кончиков пальцев, чтобы Эдди не видел шрамы от укусов на руке. И отводит взгляд, потому что он, наверняка, выдаёт Стива с головой.

– Тебе это нравится? – спрашивает Эдди совсем растерянно.

– Мне не нравится, когда твоё сердце замедляется, – с трудом отвечает Стив.

В груди спирает дыхание. Стив отворачивается, свешивая ноги с кровати на пол. Быстро моргает.

– Стив, – шепчет Эдди неуверенно и тянется к Харрингтону, но не позволяет себе его коснуться.

– Я в порядке, – говорит Стив относительно ровным голосом.

– Хватит так говорить, – просит Эдди.

Стив молчит. Эдди подползает по кровати к нему и обнимает со спины. Стив начинает дрожать.

– Я здесь. Я с тобой, – шепчет Эдди, крепко сжимая Стив в объятиях. – Я никуда не денусь.

– Я устал, – шепчет Стив.

– Я знаю, – понимающе отвечает Эдди. – Тебе ничего не нужно делать сейчас, Стив. Просто отдыхай. Никто от тебя ничего не требует.

– Нет, – качает головой Стив, сгибаясь почти пополам. Эдди наклоняется за ним. – Я не могу отдыхать. Я могу только думать. Бесконечно думать о том, что я сделал не так. Что произошло из-за того, что я струсил или слишком долго был в нерешительности. И что ещё из-за этого произойдёт.

Эдди молчит. Прижимает к себе и не даёт свалиться с кровати.

– А ещё я боюсь. Продолжаю бояться. Притворяюсь, что ничего не происходит, что ничего не было. Спасаю со всеми мир, а потом улыбаюсь людям, хожу на работу. И задыхаюсь по ночам от кошмаров, – шепчет Стив. – И однажды, однажды, я попробовал напиться, чтобы отпустило хоть ненадолго.

– Не помогло? – осторожно спрашивает Эдди, втягивая Стива на кровать, разворачивая лицом к себе и обнимая ещё крепче.

– Сделало хуже. В прошлый раз, когда сгорел торговый центр, нас с Робин поймали и чем-то накачали, чтобы выяснить на кого мы работаем, – в свистящем голосе Стива ужас. – И я больше ничего не контролировал. Мне было очень весело тогда, но, в то же время, я был в ужасе. Я не мог спасти себя, не мог помочь Робин, которую сам же в это втянул. И алкоголь сделал всё таким же расплывчатым и нереальным, как тогда.

– Разве, когда я тебя кусаю, это не то же самое? – спрашивает Эдди очень осторожно. – Ведь потеря крови делает всё расплывчатым и нереальным. Я знаю, каково это.

– Это другое, – отвечает Стив. Он выговорился и теперь чувствует себя лучше. Спокойнее. – Это позволяет отпустить ситуацию, но не теряться окончательно. Ты ведь держишь меня всё ещё.

Эдди хмыкает задумчиво. Здесь есть над чем подумать.

Нэнси однажды удаётся выйти на связь. Ничего нового она сказать не может, кроме того, что демо-мыши нападать стали чаще и в довольно удалённых от врат местах. Она говорит, что они могут добраться и до убежища Робин, Стива и Эдди, и просит быть осторожнее. Другие создания изнанки не показываются, но в городе почти военное положение. Стоит только подтолкнуть, и жители впадут в панику.

Эдди не чувствует ничего странного. Только они замечают, что сон его сокращается по мере нарастания голода.

– Как будто, чем я голоднее, тем меньше во мне человеческого, – пожимает плечами Эдди.

А ещё он настаивает на том, чтобы ночевать в подвале, потому что за самоконтроль уже не отвечает.

– Нет смысла доводить до крайности, – шепчет Стив, когда они с Робин прогуливаются вокруг дома, за пределами круга ловушек. – Если мы не хотим проверить сколько ещё ударов веслом он выдержит.

– Но и смысла кормить его, как только он начинает чувствовать голод, нет, – отвечает Робин. – Иначе контролю он не научится. А ему в любом случае с этим жить.

– А ты оптимистка, – шепчет Стив.

– То есть ты вообще в голове не держишь мысль, что он может это пережить? – спрашивает Бакли.

– Конечно, держу, – обрывает Стив. – Но ему плохо.

– Стив, тебе тоже. Ты ещё не отошёл от сотрясения, от кровопотери. Ты выглядишь иной раз большим вампиром, чем он, – волнуясь, произносит Робин. – Нельзя забывать о себе.

Стив качает головой и садится на поваленное дерево. Здесь трава ещё зеленая, и частички Изнанки в воздухе настолько малочисленны, что Стив научился не обращать на них внимания. Забывать о себе? Стив не уверен, когда он помнил. Чувство неотвратимого конца висит над ним, давит его к земле, заставляет врезаться в мебель и запинаться за собственные ноги. Или же это всё-таки сотрясение. Но Стив чувствует это. И не видит в конце туннеля света.

– Пойдём обратно, – говорит Робин. – Выпустим твоего Эдди из подвала.

Стив поднимается и идёт за ней. Дышать тяжело.

Эдди от нечего делать пересказывает Стиву «Хоббита», вставляя цитаты, которые помнил наизусть, отыгрывая персонажей в диалогах так хорошо, что Стив не может перестать улыбаться, втягиваясь в сюжет. Особенно Стиву нравится, когда Эдди, артистично размахивая руками, затягивает очередную песню из книги.

Стив легко погружается в повествование, слушая низкий голос Эдди, и вздрагивает, когда слышит визг Робин с улицы. Девушка вышла подышать буквально на крыльцо, и её крик пугает Стива до чёртиков. Они с Эдди подрываются одновременно.

Робин с криком убегает в сторону от дома, гонимая одной демо-мышью, которая застала её врасплох без каких либо подручных средств для самозащиты. Стив бежит за ней, но Эдди обгоняет и бросается на чуть опустившуюся мышь сверху, прижимая собой к земле. Робин останавливается, упирая ладони в бока, пытаясь как следует отдышаться. Стив нагоняет двумя секундами позже.

– Ты цела? – спрашивает Стив, переводя дыхание.

– Да, – отвечает Робин. – Вовремя заметила её, только даже сбить было нечем.

Эдди залезает руками под свою грудь и вытаскивает жалобно попискивающую мышь из под себя, крепко обхватив обеими ладонями. Стив и Робин смотрят настороженно. Демо-мышь не делает никаких попыток ни вырваться, ни укусить Эдди, только продолжает попискивать. Мансон смотрит на неё несколько секунд с очень задумчивым лицом, а потом отпускает. Робин делает шаг назад, выставляя руки перед собой, но летучая мышь не делает ни единой попытки напасть. Она лишь выравнивает своё положение в пространстве и подлетает к Эдди, мельтеша перед его лицом.

Стив медленно делает несколько шагов, полностью загораживая собой Робин. Девушка, не отошедшая от потрясения, совсем не против. Только выглядывает из-за плеча.

Эдди протягивает летучей мыши руку, и она просто садится на кисть, складывая крылья.

– Это чертовски странно, – тихо говорит Мансон, поднимая взгляд на Робин и Стива.

– Сородича признала, – нервно улыбается Робин.

Эдди кривится, а мышь перебирает лапками, подползая повыше по руке, и трётся о плечо.

– Потрясающе, – саркастично выдаёт Эдди.

– Не такое я хотел домашнее животное, – говорит Стив.

– Ерунда, мы не можем её оставить, она может напасть на вас, – качает головой Эдди.

Он перехватывает существо свободной рукой и садит на землю. Демо-мышь тут же, покачиваясь и не раскрывая крыльев, подходит к его ногам и забирается на них. А потом сворачивается и признаков жизни больше не подаёт.

И тут Робин начинает смеяться, громко и почти согнувшись пополам. Стив заражается весельем, а следом и сам Эдди.

– Может там есть клетка или вроде того? – спрашивает Мансон, кивая головой на дом. – Или убивайте её сами. Я не уверен, что смогу. Как-то это абсолютно неправильно. И по-дурацки.

– Бери подругу, – говорит Робин. – Найдём что-нибудь.

Мышь поселяется в старой птичьей клетке и совсем не проявляет агрессии, даже находясь один на один в комнате со Стивом или Робин. Только иногда тоскливо пищит, когда видит Эдди. Но Мансон ещё не принял тот факт, что может стать счастливым обладателем демонической летучей мыши, одной из тех, что чуть не прикончили его и Стива, вместо попугая или канарейки.

– Знаешь, может она просто слишком молодая, – как-то говорит Стив Робин. – Мини-демодог Дастина тоже сначала был милашкой. А потом съел его кота.

– Мини кто? – переспрашивает Робин, поворачиваясь к Стиву, отрываясь от разогревания замороженной лазаньи.

– Ну, демодоги? Не важно короче, – отмахивается Стив. – Я про то, что Хендерсон нашёл на улице непонятно кого, вырастил, а это потом сожрало кошку.

– Кот же был? – удивляется Эдди, который оказывается уже какое-то время сидит на диване, за спиной Стива.

– Боже, да какая разница, – закатывает глаза Стив. – С вами обоими невозможно нормально общаться.

Стив собирается демонстративно выйти из комнаты, но Эдди ловит его за руку и затягивает к себе на колени. К слову, Стив не особо и сопротивляется.

– Ну, не злись, Стиви, – мурлычет Эдди, утыкаясь Харрингтону в шею.

Стив мгновенно плывет, забывая обо всех обидах.

– Гадость, – комментирует Робин и удаляется со своей лазаньей в соседнюю комнату.

Мансон улыбается Стиву в шею. Стив ничего не замечает. Он слишком занят губами Эдди, которые быстро сменяются зубами, которые оставляют следы, но не причиняют боли. К большому сожалению Стива, Эдди быстро отстраняется.

– Куда? – шепчет Стив, притягивая Мансона обратно.

Но Эдди лишь опрокидывает его на диван и встаёт.

– Я голодный, не испытывай моё терпение, – качает головой он.

– Ну, так поешь, – говорит Стив, не предпринимая попытки сесть.

– Стив… – тянет Эдди слегка раздражённо.

Демо-мышь издаёт громкий дикий писк и начинает дико биться в клетке. Эдди бледнеет, задыхаясь на полувздохе. Наклоняется вперёд, прикладывая ладонь к груди.

– Эдди? – обеспокоенно спрашивает Стив, медленно, чтобы не раздразнить резкими движениями, садясь на диване.

– Тихо, – хрипит Эдди, падая на колени. Лицо у него напряжённое, он дышит через раз.

– Робин, – кричит Стив.

– Я сказал, тихо! – нечеловеческим голосом рявкает Эдди, оборачиваясь к Стиву с дикими глазами.

Стив падает обратно на диван, с которого пытался встать. Горло перехватывает, и он буквально не может произнести ни слова следующие ужасные секунды. И не может толком вдохнуть. Робин выбегает из спальни и замирает у дверей, глядя на всё это растерянно. В руках у неё бита, а на лице написано, как она не хочет её применять.

Харрингтон делает длинный шумный вдох и снова начинает дышать. Эдди медленно забивается в угол комнаты, подтягивая колени к груди и закрывая голову руками. Летучая мышь калечит себя в безумной попытке вылезти между прутьев, дико орёт и истекает тёмно-бордовой кровью на пол.

– Эдди, пожалуйста, скажи, что происходит, – дрожащим голосом просит Стив. У него в голове роятся беспокойные мысли.

Эдди убирает руки от головы и смотрит на Стива. А Стив снова не видит Эдди. Губы у Мансона шевелятся, но Стив не слышит, что он говорит. Харрингтон медленно подходит ближе.

– Уходи, уходи, уходи, – без остановки повторяет Эдди едва слышно.

– Хочешь в подвал? – спрашивает Стив, не понимая, что должен делать.

Эдди кивает, не прекращая бормотать. Буквы путаются, и уже ни одного слова не разобрать.

– Сможешь встать? – Стив осторожно протягивает руку.

Эдди хватается за неё, как за спасательный круг, сжимает так, что Стиву становится больно. Но Харрингтон едва ли это осознаёт, помогая Эдди встать. Он неторопливо доводит жутко сосредоточенного Мансона до подвала и закрывает за ним дверь.

– Эдди? – зовёт Стив, но не слышит в ответ ничего.

Такое чувство, что никого в комнате за дверью нет. Стив опускается на пол у двери и готовится охранять её столько, сколько понадобится.

Робин сменяет его через шесть часов. У Стива уже слипаются глаза, время подбирается к утру.

– Иди поспи, – шепчет Робин тихо. – Ты молодец.

Стив ничего не отвечает, только уходит спать на диване в гостиной, жалея, что его нельзя пододвинуть ближе к коридору до подвала.

Он просыпается через пару часов. Робин на полу у двери крутит между пальцев резинку для волос.

– Ты ведь не выспался, – сокрушается она, но двигает ноги, чтобы Стив мог сесть напротив.

– Выспался, – отвечает Стив. В полумраке его тёмные круги под глазами не видно. У Робин вид тоже усталый. – Ничего не слышно?

– Нет, – говорит Робин. – Там будто совсем никого нет.

– Подстрахуй, – просит Стив, поднимаясь.

Робин не спорит. Сидеть и ждать чуда она тоже устала. Стив открывает дверь и заходит внутрь. Маленький ночник в углу комнаты освещает пространство достаточно, чтобы найти Эдди, сидящего на матрасе. У Стива дежавю, только вот Эдди не говорит ни слова, только поворачивается в его сторону, сверкая мистическим отблеском в чёрных глазах.

– Ты в порядке? – спрашивает Стив. Эдди предсказуемо молчит. – Ну же, я знаю, что ты можешь общаться, даже если не можешь сейчас говорить.

Эдди продолжает равнодушно сверлить его взглядом. Стив в чужое пространство решает не лезть и останавливается в пяти шагах от Мансона.

– Ты понимаешь меня, да? – снова пытается Стив. Эдди закатывает глаза. Ответ положительный, получается. – Ты помнишь меня?

В этот раз Эдди презрительно скалится и рычит. Стив сдерживает тяжёлый вздох.

– Я тебе не нравлюсь? – пытается угадать Стив. Эдди рычит громче. – Знаешь, кажется раньше я тебя устраивал.

Вампир хрипло смеётся. Стив делает осторожный шаг вперёд.

– Я знаю, что ты голоден, – Стив делает ещё шаг. Эдди дёргается назад, ударяясь о стену. Стив слышит дыхание Робин за спиной. Эдди смотрит теперь на неё. – Ох, ты теперь боишься Робин? Будешь лапочкой, она тебя не тронет.

Эдди рычит снова. От ненависти, звучащей в этом рыке, Стиву больно почти физически, но сейчас у него нет времени думать о себе.

– Я могу тебя покормить, если ты не будешь диким снова, – предлагает Стив, делая отчаянный шаг вперёд и присаживаясь на колени. – Я знаю, что ты умеешь делать это нормально. Я знаю, что сейчас ты плохо понимаешь, что происходит. У тебя в голове всё перемешалось. Сложно думать.

Стив тянет к Эдди руки и чуть не лишается пальцев.

– Конечно, – говорит Стив, поднимая руки вверх. – Я не трогаю тебя, видишь? Тебе сейчас плохо, не так ли?

Эдди смотрит как-то слишком настороженно, но всё-таки кивает.

– Ты помнишь, что было до? – спрашивает Стив.

Эдди протягивает руку вперёд, и Стив всю силу воли в кулак собирает, чтобы не отшатнуться. Мансон тыкает пальцем в шею Стива. Харрингтон догадывается, что там скорее всего остался засос.

– Нам было хорошо, правда? – дрогнувшим голосом спрашивает Стив.

Вампир толкает его в грудь так, что Харрингтон падает на спину.

– Уходи, пожалуйста, – просит Эдди едва слышно.

У Стива от сердца отлегает.

– Я буду за дверью, Эд, – тихо говорит он и выходит.

Когда замок щёлкает, Стив почти падает на Робин. Девушка роняет биту и поддерживает парня, помогая осторожно сесть на пол.

– Всё будет хорошо, всё хорошо, – шепчет она, поглаживая Стива по голове. – Всё будет хорошо.