Очередной учебный день, полный нудных уроков и беготни — совсем не расслабляющее времяпрепровождение перед зверской тренировкой. После занятий Савада прогуливался по территории школы возле спортивных площадок. Питчер как раз бросал мяч — неудача. Отбивающий попал. Да ещё как попал! Тело Савады среагировало быстрее, чем он сумел это осознать. Чтобы поймать такой тяжёлый мяч пришлось незаметно смягчить его скорость пламенем, иначе бы сломало руку. Впервые Савада «на практике» почувствовал эффект от тренировок Реборна.

— Прости! — подбежал отбивающий. — А ты крут! — задорно улыбался он. Карие глаза, коротко подстриженные чёрные волосы, обычная японская внешность. Разве что рост выше среднего. Прирождённый спортсмен.

— Ничего. Отличный удар, — без тени эмоций произнёс Савада, отдавая мяч бейсболисту.

— Спасибо! — весело рассмеялся парень. — А ты здорово поймал! Так мало кто может. Не хочешь в команду?

— Нет, благодарю. Я не спортсмен, я художник.

— Ого! Здорово! Тогда тебе стоит поберечь руки.

Cавада поднял руку ладонью к себе, сжал и разжал, разглядывая кисть — наиважнейший инструмент художника.

— Верно. Тебе, полагаю, тоже, — кивнул он на биту.

— Ага! Ладно, удачи! Ещё свидимся.

Парень убежал к остальным игрокам, зовущим его. Очередная бесполезная встреча, очередной бессмысленный разговор — в последнее время школа угнетала, особенно после потери доступа к пламени Кёи. И дело было не только в неосуществимой маленькой мечте мёртвого человека. От привычек всегда было тяжело избавляться, а общение с нелюдимым главой дисциплинарного комитета именно вошло в привычку. Как бы Савада не хотел не создавать с кем-либо связей, он всё равно это сделал, а теперь мучился из-за разрыва. И только он был во всём виноват. Прошёл всего день. Один мучительный день. Что же будет дальше? Думать не хотелось.

* * *

Снова изматывающая тренировка, снова неродной дом, снова ночь, снова утро. Реборн ничего не спрашивал, ничего толкового не говорил — тот ещё репетитор, неспособный поднять боевой дух, обучая при этом сражаться. Савада мысленно улыбнулся. Только в классе он понял всю дальновидность взглядов Реборна, когда классная руководительница стала представлять новенького:

— Поприветствуем нового ученика, учившегося ранее за границей, в Италии, Гокудеру Хаято.

При упоминании Италии у Савады недобро ёкнуло сердце. В классе активно зашептались, но он даже не пытался вслушиваться: и без того понятно, о чём речь шла. Больше всего его беспокоило нехорошее предчувствие. Сам не понимая, почему настолько верит догадке, Савада был абсолютно уверен, что без Реборна тут не обошлось. Инстинкт бывалого наёмника? Как же Савада хотел ошибиться… но грозный взгляд новичка и источаемая им агрессия заверяла в обратном. Пришлось ответить столь же уверенным взглядом — безмолвная борьба, зачастую определяющая победителя. Ничья. Хаято явно был нацелен только на победу. Пришёл по его душу? Савада не хотел знать. Он ничего не хотел, кроме покоя и возможности рисовать ту девушку снова и снова!

Несколько уроков прошли в напряжённых битвах воли. На перемене, избавившись от назойливого взгляда, Савада вздохнул с облегчением: теперь можно было спрятаться в любимой мастерской хотя бы ненадолго.

«Но всё же, кто это был?»

В классе кто-то предполагал, что гангстер. Но Савада понимал, если парень был связан с Реборном, то он, скорее всего, относился к… мафии, как бы то ни было печально признавать.

«Такой молодой, — взгрустнулось. Память же решила подлить масла в огонь, напоминая: — Не моложе того парня».

— Эй, смотри, куда прёшь! — возмутился кто-то. Савада настолько увлёкся размышлениями, что не заметил хулиганов-старшеклассников.

— Простите, задумался, — извинился он и пошёл дальше.

Увидев лицо художника, хулиганы решили не искушать судьбу. Так, тихо и спокойно, Савада вышел во внутренний двор, где его в одиночестве ждал курящий Хаято.

— Что бы ты о себе ни думал, ты просто ничтожество, — начал он. Савада не спешил перебивать — юноше необходимо было выговориться. — Апатичный, ленивый, никчёмный. Ты не участвовал ни в одном школьном соревновании, всё своё свободное время проводишь в какой-то занюханной коморке, позволяешь хулиганам оставаться безнаказанными, — перечислял Хаято. Больше было похоже, что он искал повод для оскорблений, но ничего путного не нашёл, вот и высасывал из пальца. Савада терпеливо ждал. — Если такое недоразумение, как ты, станет десятым боссом, то величие Вонголы канет в Лету. Я отказываюсь принимать это! Я единственный, кто подходит на эту роль!

— Всё сказал?

Всё, как Савада и думал. Оставалось только дождаться, когда выползет зачинщик локального бедлама — благо Хаято предусмотрительно разогнал зевак.

— Не пытайся строить из себя крутого! Я наблюдал за тобой последние несколько дней. Ты не подходишь, — Савада не заметил, откуда Хаято достал две динамитные шашки — по одной на руку, — поэтому должен умереть. До скорого, — пафосно произнёс он, поджёг фитили о сигарету и бросил в сторону нынешнего кандидата в Десятые.

Савада и пальцем не пошевелил, почувствовав другого профессионального убийцу за спиной. Один выстрел, и оба фитиля были потушены.

— Чаоссу!

— Я ждал тебя, Реборн, — поприветствовал своего горе-репетитора Савада.

— А ты явился раньше, чем я думал, Гокудера Хаято, — проигнорировал ученика Реборн, но был вынужден всё объяснить под давлением недовольного взгляда: — Ты всё верно понял, я вызвал его из Италии. Он член семьи, правда, я впервые встречаюсь с ним лично.

— К чему всё это?

Савада усердно тренировался, всё меньше времени уделяя рисованию, отложил свои планы воспользоваться Кёей в личных целях, но для Реборна было мало этих жертв. Теперь он хотел, чтобы Савада сцепился с этим ребёнком? Нет, Савада не мог причинить ему вред… Даже ради спасения собственной жизни, даже во благо кому-либо. Это был ребёнок. Ребёнок!

— Ты дал мне чётко понять, что ни в какую не собираешься принимать место Десятого, поэтому мне пришлось в срочном порядке найти замену. По мне, так Гокудера отлично справится с должностью.

— Благодарю, Реборн-сан. Для меня честь быть одобренным лучшим убийцей Девятого.

— Знаешь, Реборн, скажу честно, без прикрас, ты такая мразь, — ядовито процедил Савада. Заставлять сражаться с подростком — мерзкий поступок даже для Реборна. Эмоции сжигали изнутри, и чтобы избавиться от них, Савада атаковал Реборна, но на пути встал Хаято с пачкой сигарет в руке.

— Я не говорил, что хороший, — спокойно произнёс Реборн. — Сражайся или умри — таков мир мафии.

— Я ненавижу мафию! И тебя я ненавижу! — закричал Савада и был вынужден отпрыгнуть назад, увидев, что с собой сотворил Хаято: напихал в рот сигарет, сколько влезло, и взял в руки по пять динамитных шашек на каждую. — Ты безумен… — опешил Савада, кувырком отскакивая в сторону от последовавшего взрыва.

— Говорят, Гокудера Хаято — это человек, чьё тело полностью покрыто динамитом. Другое его имя — Дымовая Бомба Хаято, — под звуки непрекращающихся взрывов знакомил ученика с оппонентом Реборн.

Савада отказывался сражаться с Хаято: не хотел действовать на руку Реборну. В самом начале их печального знакомства Реборн чётко дал понять, что остался только один наследник, значит, все эти слова предназначались Хаято. У Савады были связаны руки: если он победит, то утвердит своё положение Десятого, если попытается сбежать — его убьют. Непреднамеренно. Хаято неплохо управлялся с динамитом, но на профессионального убийцу был не похож. Скорее на трудного подростка.

 Однако Хаято атаковал всерьёз, будто взаправду пытаясь лишить противника жизни, но его жажда убийства колебалась: она была всего лишь имитацией, исходящей от человека, который никогда в жизни не марал руки кровью. Возможно, ранил кого-то. Возможно, даже тяжело. Но не до смерти. Динамит — не шутки, поворачиваться спиной не стоило. И даже если сейчас удалось бы бой завершить бегством, проблему это не решило бы. Из головы не выходила Нана, меньше всего хотелось причинять ей боль. Если бы только вмешалась третья сторона… Савада помянул недобрым словом где-то пропадающего главу дисциплинарного комитета, но тут же одумался:

«О чём я вообще? Как я могу подвергать его опасности?»

— Что бы тебе не наплёл Реборн, он солгал, — попытался воззвать к голосу разума Савада, ни на что не надеясь. — Ты не можешь быть наследником.

Хаято не мог ответить словами, только взглядом. И видно было, что слушать «бредни» он не желал. В конце концов, Реборн был большим авторитетом.

«Мне не подобраться близко».

Запас динамита казался неограниченным. Хаято бросал сразу много и на приличную площадь. Савада был слишком далеко, чтобы одним рывком переместиться за спину и вырубить противника привычным способом.

Савада достал мастихин и потушил фитили очередной партии мощным дуновением от волны пламени Ярости, прошедшей в миллиметрах от макушки подрывника и оставившей неслабую царапину на одном из корпусов школы. Савада тихо ойкнул про себя, вновь вспоминая Кёю: теперь ему головы было не сносить.

— Чё?! — растерялся Хаято, но быстро взял в руки себя… и динамит. — Удваиваю число бомб! — невнятно пробубнил он сквозь сигареты.

Отскочив дальше назад из-за увеличивавшегося количества динамита, Савада вновь затушил фитили, но в этот раз слегка подправив причёску противнику. У Савады сердце замерло: он едва не раскроил мальчику череп. А на корпусе школы рядом с первой отметиной красовалась вторая. Одно радовало — не дыра, да и здание стояло на месте.

— Чтоб тебя, — тихо выругался Савада: всё не ладилось.

К резкому увеличению площади атаки он был не готов, потому вновь не смог воспользоваться моментом между атаками противника. Хаято действовал быстро и масштабно. Очень раздражающее, нежели эффективно.

«Нужно заканчивать!»

— Утраиваю! — совсем выжил из ума Хаято, за что и поплатился: огромное количество подпалённого динамита рассыпалось под ноги парня. — Чёрт!

«Мне конец…» — читалось на его лице.

У Савады был шанс спасти мальчика, но динамит в этот раз лежал на земле, а не висел в воздухе, поэтому ударная волна тоже должна была быть ниже.

— Прыгай! — приказал Савада, становясь на колени и замахиваясь мастихином. Одна ошибка — и он лишит Хаято ног. Но этот выбор был всяко лучше, нежели безрассудная потеря жизни.

На удивление, Хаято послушался. Прыгнув как можно выше, он дал беспрепятственно пройти Небесной огненной волне. В этот раз обошлось без крови. Вот только… отметины появились сразу на двух корпусах.

«Хибари-кун меня убьёт», — всё, о чём мог думать в тот момент Савада, справившись с предыдущей угрозой: потрясённый Хаято упал на колени и эмоционально затараторил:

— Я ошибался! Вы идеально подходите на роль босса! Десятый! — резко переменился он в лице, сменив хмурое отпугивающее выражение на необычайно невинное. На щеках выступил румянец, а в глазах сияла забота и преданность. — Я пойду за вами! Приказывайте мне что угодно!

— Э? — очнулся из мира страшных грёз Савада.

— Проигравший подчиняется победившему — правило нашей семьи, — объяснил Реборн.

— Вообще-то, на самом деле я не хотел быть Десятым. Просто услышал, что Десятый — японец такого же возраста, как и я, и я захотел проверить его силу… Но вы превзошли мои ожидания! За то, что спасли мою жизнь, я её вам вверяю!

— Это уже слишком, — поморщился Савада, но, зная строгие законы мафии, вынужден был принять подчинённого. Иначе мальчика бы убили. К тому же теперь появилась возможность его перевоспитать, сделать из юного мафиози нормального человека. — К тому же ты бы всё равно не смог бы стать боссом, разве я не говорил?

— Было что-то такое? — заинтересованно посмотрел на Десятого Хаято.

— Реборн однажды обмолвился, что я единственный оставшийся в живых кандидат.

— Я сообщу Девятому радостную новость, что у его преемника появился первый подчинённый, — надавил на больную мозоль Реборн. Савада был уверен, что в душе гадёныш подло улыбался, празднуя мысленно свою победу. Реборн действительно был лучшим.

— Ты необычайно жесток.

— Никто не говорил, что будет легко.

Обречённо, вымученно улыбнувшись и вздохнув, Савада направился туда, куда изначально шёл. Урок начался, но проще было прогулять, чем войти в класс после звонка при том учителе. С Реборном он уже привык лишний раз не спорить, а вопрос своей принадлежности к мафии пока оставлял нерешённым до тех пор, пока не придумает, как обезопасить Нану. Проходя мимо Хаято, он остановился.

— Кстати, насчёт приказов, — как бы невзначай заговорил Савада. — Первым делом брось курить, — вытащил он свежую сигарету изо рта юноши.