Какое-то время Саваде удавалось обходиться без особых проблем: тренировки, учёба, воплощения безумных идей Реборна. Младенец старательно сталкивал своего ученика с «друзьями», не позволяя ни от кого отдалиться. Да и отдалишься тут?.. Скажи Такеши, что они вовсе не друзья, никогда ими не были и не будут, он пропустит эти слова мимо ушей. Или, вернее, он разобьёт их своей улыбкой. Савада быстро смирился, поняв, что деваться ему некуда от этого парня, благо он не был излишне настойчив.

«В конце концов, я же хотел обычной жизни», — успокаивал он себя, раз затворником ему пробыть пришлось недолго.

Савада возвращался из мастерской, когда пересёкся с ним. И разошлись бы они мимо тихо, мирно, но беловласого короткостриженого парня внезапно осенило.

— О, это же ты! — стукнул тот кулаком по раскрытой ладони. Савада замер. — Это тебя я тогда видел у Хибари.

— А? — От удивления он даже обернулся, дабы посмотреть на парня. Тогда Савада кое-что вспомнил. То нечто, что ураганом когда-то пронеслось по дому Кёи. — Так это был ты?

— Неважно! — не стал медлить парень, желая поскорее перейти к делу. Савада готов был поклясться, что тот аж воспылал. — Вступай мой боксёрский клуб!

— Прошу прощения?

— Я капитан — Сасагава Рёхей! Я слышал, что ты сражаешься с Хибари наравне. Если это правда, ты, во имя экстрима, просто обязан вступить в мой клуб!

— Вообще-то, не обязан. И я уже состою в клубе…

— Художественный клуб не для мужиков! — перебил Саваду Рёхей. — На сегодня занятия, правда, закончились, — буквально на мгновение задумался он. — Но я могу ради тебя задержаться, чтобы увидеть, насколько ты экстремально силён!

— Я не могу, — абсолютно спокойно ответил Савада, предвидя очередную проблему. Когда Реборн прознает об этом человеке, он, непременно, захочет сблизить Саваду с ним.

— Тогда завтра! Буду ждать после уроков в…

— Отказываюсь, — на этот раз Савада не дал своему собеседнику закончить фразу. Тяжело выдохнув, он собрался уходить, но Рёхей поймал его за руку.

— Эй! Так не пойдёт!

Савада остановился и вновь посмотрел на Рёхея. Что-то с этим парнем определённо было не так. Савада испытывал странное ощущение, которое будто проникало в душу, вселяя страх. Непоколебимая решимость читалась в глазах парня. Даже казалось странным, что вокруг него не пылало пламя предсмертной воли. Оставалось только предполагать, что у него не было его, только и всего.

— Ты придёшь! — уверенно произнёс Рёхей. В нём не читалась злоба или обида за отказ. Наоборот, он казался счастливым, что встретился с Савадой. — Я буду ждать!

Только тогда он отпустил руку.

«Странный мальчик…»

Домой Савада не торопился. Там его ждал он. Теперь, когда отношения с Кёей были разорваны, помощь репетитора ему была как нельзя кстати. Методы Реборна отличались особой жестокостью и изобретательностью, но нельзя было не сказать, что они отличались эффективностью. С обучением у Кёи всё было предсказуемо, болезненно, но не смертельно. Савада даже испытал некое чувство ностальгии, усмехнувшись самому себе. Привязался. И жить ему в этом времени нравилось. Оно было такое яркое, что в сравнении с ним прошлое представлялось совсем уж мрачным, словно никогда не спадающая ночь. И луна… так часто окрашенная красным.

Савада потряс головой, отгоняя непрошеные мысли. Прошлое осталось в прошлом. Нужно было думать о будущем, какое бы ни уготовила ему судьба. Вот только найдёт способ закончить рисунок, дабы освободиться от наваждения, и подыщет себе стоящую цель в жизни!

«В этот раз всё будет иначе, — подумал он о Нане. Его нынешней семье. — Думаю, я слишком ограничил себя условностями».

Приближаясь к дому, Савада услышал взрыв, потому пустился в бег. Под его окном сидел и рыдал пятилетний малыш с рогами, торчащими из пушистой причёски в стиле «афро». На нём был костюм телёнка.

«Неужели угодил в очередную ловушку Реборна?!»

— Малыш, как ты? — Савада стал наскоро осматривать ребёнка на предмет повреждений. Как оказалось, «телёнок» отделался одним испугом. — Кто ты и как здесь оказался?

Савада сидел рядом, успокаивающе поглаживая ребёнка по спине.

— Бо-ольно, — ныл малыш. — Я, Ламбо-сан, пять лет, итальянец, наёмник семьи Бовино упал со второго этажа! — внезапно расхохотался он. И Саваде сложно было определить, что более странно: внезапный смех или подобный способ представиться. — Любимая еда: виноград и конфеты, и я, Ламбо-сан, встретивший Реборна в баре, упал дважды!

— Наёмник? — недобро ёкнуло сердце. — Ты… такой же, как Реборн? — неуверенно поинтересовался Савада. Малыш вёл себя как ребёнок, но говорил странные вещи, потому сложно было сказать что-то определённое.

Нана, заслышав шум, вышла из дома, дабы посмотреть, что творилось. Малыш, сбежав от ответа, бросился к женщине и вцепился ей в ногу, глядя на Нану со слезами на глазах.

— Реборн… Реборн…

— О, так ты друг Реборн-куна? — мгновенно поняла женщина. Савада поморщился её быстрому суждению. — Вы подрались? — Нана, заходя с ребёнком в дом, поманила за собой Саваду. Внутри она уже заговорила: — Тсу-кун, ты старше этих двоих, так что помири-ка их. Я пойду готовить обед. Полагаюсь на тебя.

«Я начинаю сомневаться, что я старше Реборна», — безрадостно подумал Савада. Но вот насчёт Ламбо он так ничего и не решил. Однако то, что Реборн обидел ни в чём неповинного ребёнка, заставляло усомниться в «неповинности» малыша.

Всё разрешилось, когда Ламбо, завидев своего «друга», нацелил на него оружие — вытащенный из волос пистолет. Рефлекторно Савада перехватил пистолет, только потом позволил мыслям засыпать себя глупыми и не очень вопросами. Например, как оружие осталось незамеченным, даже учитывая всю пышность шевелюры, и как оно вообще там не запуталось?

То, что Ламбо собирался застрелить Реборна, было не самым страшным на тот момент: свой пистолет достал Реборн. Быстро схватив ребёнка, Савада скрылся за стеной.

— Что происходит?! — крикнул он младенцу-репетитору, позабыв, что где-то внизу готовила Нана, благо вода и шипение готовящихся продуктов заглушили посторонние звуки.

— Эта мелкая сошка начинает раздражать, — честно признался Реборн. — Хотел обезвредить его.

— То есть убить? — уточнил Савада, крепко удерживая в своих объятиях вырывающегося Ламбо.

— А что ты хотел от профессионального убийцы? В любом случае, если это семья Бовино, то они очень мелкая мафиозная организация. Я не связываюсь с теми, кто ниже меня по рангу. И, к твоему сведению, я всего лишь собирался его усыпить, чтобы не мельтешил больше перед глазами.

— Верится с трудом, — вздохнул Савада, на самом деле веря словам Реборна. Он был тем ещё засранцем, но не полнейшим мудаком. — Ладно, твоя взяла. Я поговорю с малышом на улице. Пообещай, что не будешь стрелять, когда мы будем проходить мимо двери.

— Хорошо, даю тебе своё слово.

Савада решил устроить небольшую прогулку, думая, с чего начать разговор, как вразумить ребёнка. Савада быстро шагал прочь от дома, неся Ламбо на руках. Устав, он опустил ребёнка на ноги и повёл рядом за руку. Обычная прогулка по городу, в этот раз без происшествий: всё уже дома произошло. Всю дорогу Ламбо ронял слёзы и молчал. Никакие конфеты не могли его успокоить. Тогда Савада купил виноград и пошёл к реке. Не доходя до моста, он сел с ребёнком на берегу, передавая лакомство в маленькие ручки.

— Лам… Ламбо-сан мечтает стать боссом семьи Бовино, — заговорил он, давясь ягодами, — и сделать так, чтобы всё человечество передо мной склонилось.

Мафия. Опять мафия. Савада поймал себя на мысли о том, что его уже не так коробит с этого слова. Сказывалось частое общение с Реборном, так и норовившим напомнить о Вонголе и принадлежности Савады к ней. Ненавязчиво. Он не требовал вступить немедленно в семью, не требовал согласия когда-нибудь стать боссом. Он просто тренировал и говорил о будущих планах, которые, возможно, осуществятся. Он странным образом давил на Саваду, но в тоже время оставлял свободу выбора.

— Хочешь, скажу правду? — спросил Савада, перед этим глубоко вдохнув и медленно выдохнув. — Это не мечта.

— Э-э, почему это?!

— Мечта — это нечто светлое, дарующее радость тебе, не угнетая других. То, что озвучил ты — всего лишь эгоистичное желание, несущее лишь тьму и печаль. Так какая у тебя мечта на самом деле?

— Мечта?.. — задумался ребёнок, уже не так отчаянно запихивая себе в рот виноградины. Слёзы уже с той же силой не текли, солёные дорожки сохли. — Босс Ламбо-сана приказал победить первоклассного наёмника — Реборна. Мечта его убить сойдёт?

— Нет же, — выдохнул Савада, стараясь не отругать ребёнка: не его вина была, что его воспитали конченые люди. — Скажи, ты ведь любишь виноград?

— Ага! — наконец улыбнулся Ламбо. Саваде стало немного спокойнее.

— Тогда как насчёт мечты о большом-пребольшом винограднике? Своём собственном? Всех твоих любимых сортов?

Малыш окунулся в грёзы, мечтательно вглядываясь в один ему известный мир. Виноград. Везде виноград. И Реборн, задушенный виноградными лозами.

Едва не поверив, что Ламбо ещё не безнадёжен, Савада засомневался, услышав его подленькое хихиканье. А ведь как хорошо всё начиналось…

— Нана будет беспокоиться, если я не вернусь к обеду. — Савада потрепал ребёнка по волосам, прочувствовав под ними с десяток разных предметов. Да… Мир был полон чудес и загадок. Как динамит Хаято, например. — Я пойду, а ты возвращайся… — Савада осёкся. А куда возвращаться ребёнку, выращенному мафией и получившему заказ на убийство в свои пять лет? Но и с собой было не взять: там треклятый младенец с жёлтой пустышкой, насыщенной пламенем Солнца.

— Не хочу! — закапризничал Ламбо, вцепившись в ногу Савады. — Я тоже хочу обедать!

— Ясно… — обречённо проговорил Савада. Ещё один камень ему на шею. Хоть в реку с моста прыгай, и прощай этот больной безумный мир. Лишь бы опять с могилы не достали. Только стоило Саваде настроиться на долгую счастливую жизнь, как вновь что-то эту жизнь омрачило.

«Быть может, меня для того и прислали в это время, чтобы я помог исправить этот мир? Хотя бы немного. Хотя бы помочь этому малышу, указать ему верный путь. Но что же делать с Ребоном?»

О реакции Наны Савада не волновался, будучи уверенным в её ответе: «Ничего страшного, вместе веселее!». Но вот страшное как раз таки было — Реборн, а вкупе с реактивным малышом за целостность и сохранность дома Савада не ручался. Неужели Нана всё это время ничего не замечала? Как такое вообще могло быть? Или это одна из новомодных практик воспитания — невмешательство?

— Просто обещай не докучать Реборну, — сдался Савада. — Если ты не будешь на него нападать или действовать на нервы, то ему незачем будет тебе причинять вред. А после я расскажу тебе о виноградниках, хорошо?

Малыш еле заметно кивнул, и пара вскоре вернулась домой.

— Ничего страшного, вместе веселее! — как и ожидалось, Нана приняла Ламбо с распростёртыми объятиями, с радостью накрыла на стол и для него. — Я пойду занесу соседям бумаги, так что ведите себя хорошо.

С Наной было бы спокойнее… За столом чувствовалось невыносимое напряжение — кусок в горло не лез, а Реборн ел как ни в чём не бывало. Ламбо сидел, глядя прямо перед собой, зажав в руках столовые приборы. Напрягся так, что аж испариной покрылся, а Савада только и думал, как бы предотвратить то, что ребёнок задумал. У него же на лице всё написано было!

— Ламбо, ты давал обещание, помнишь?

— Не давал! — воскликнул ребёнок. — Ты его только попросил! — резко метнул он нож в сторону Реборна, но таинственный младенец поймал кухонный прибор и мгновенно вернул обратно, целясь неугомонному в лоб.

Страшно подумать, что бы было, не поймай Савада нож. Но вот страху ребёнок натерпелся, потому разрыдался вновь, слез со стула и достал из причёски… базуку! И нацелил на себя. К спусковому устройству была прикреплена верёвочка, чтобы Ламбо было удобно, и прежде чем Савада успел что-то предпринять, малыш выстрелил себе в голову. Густой дым без запаха заполнил половину кухни, а Реборн всё спокойно обедал. Одно успокаивало — крови видно не было, и нигде не валялись ошмётки мальчика. Стены тоже оставались целыми.

— Яре-яре, похоже, меня вызвали назад на десять лет с помощью десятилетней базуки, — гнусаво проговорил кто-то из постепенно рассеивающейся дымки. — Давно не виделись, молодой десятый Вонгола.

Вскоре стал виден молодой кудрявый ловелас лет пятнадцати от роду в светлых джинсах и застёгнутом на одну пуговицу чёрном пиджаке, надетом поверх белой с чёрными пятнами рубашки. Оголённую грудь украшала подвеска на золотой цепочке. У юноши была непонятная привычка держать правый глаз закрытым.

— Кто… ты? — неуверенно спросил Савада. Он догадывался, но хотел уточнить. Так, на всякий случай. В этом времени он уже столько чудес навидался, что готов был поверить даже в подобные перемещения во времени.

— Я — плакса Ламбо. Спасибо, что заботились обо мне все эти десять лет.

«Мне всё же придётся его воспитывать», — безрадостно пронеслось у Савады в голове. Оставалось надеяться, что кровожадный ребёнок вырос человеком.

— Так эта базука?..

— Меняет на пять минут застреленного с собой из десятилетнего будущего.

— Интересное свойство, — задумался Савада. Столько ошибок можно было бы исправить, сумей связаться он с собой из будущего. Или же просто узнать, смог ли достать пламя Тумана и завершить своё творение, что было куда важнее лично для него. Каков же был соблазн…

— Эй, Реборн, я изменился, не правда ли? Я — Ламбо, тот, кого ты постоянно игнорировал, — спокойно говорил повзрослевший Ламбо, полный уверенности в себе, но репетитор-убийца всё продолжал уплетать вкусные блюда, игнорируя всех и вся. Савада пожалел бы парня, если бы не был слишком увлечён думами о новых возможностях. — Яре-яре! Кажется, мне придётся применить силу, чтобы привлечь твоё внимание, — всё так же уверенно, но немного раздражённо произнёс Ламбо. — Я знаю, что вам, молодой Вонгола, это не понравится, но прошу меня простить… Я должен показать Реборну, как изменился за эти десять лет!

Парень достал из карманов рога и неизвестно каким образом закрепил на голове. Настроен он был крайне решительно, что вывело из задумчивости Саваду.

— Стой! — только и успел крикнуть он. Ясно было как божий день, что даже повзрослевшему Ламбо было не тягаться с Реборном.

— Громовой комплект. Мои рога несут в себе миллионы вольт. Умри, Реборн! Элеттрико Корната!

Ламбо в буквальном смысле решил забодать Реборна потрескивающими электрическими разрядами рогами, потому словно бык побежал на него, но… Одарённому младенцу хватило одной лишь вилки, чтобы остановить другое чудо природы, что за целых десять лет так и не научилось на своих ошибках. Теперь макушка Ламбо насчитывала четыре новых дырки.

— Тер… пе… ние, — из последних сил сдерживался парень, но в итоге разрыдался и убежал.

«Я правда его воспитывал? — засомневался Савада. — Впрочем, это ведь Ламбо и Реборн…»

Саваде стало стыдно, когда он вздохнул с облегчением, наслаждаясь отсутствием бешеного ребёнка. Появилось немного времени перекусить. Ровно до тех пор, пока не вернулась Нана, приведшая вернувшуюся в свой настоящий возраст напасть обратно в дом.

— Тсу-кун! Я же просила тебя помирить их, — впервые за несколько лет она отчитала Саваду. — Ламбо-кун сказал, что хочет дружить с Реборн-куном.

«Он лжёт, — обречённо подумал Савада, готовясь к запуску очередных гранат, которые Реборн с лёгкостью отобьёт в неугомонного ребёнка подносом. — Наверное, я просто сдался с его перевоспитанием».

Савада молча дожёвывал обед, держась за голову одной рукой. Отчего-то так плакать хотелось… Видать, от собственного бессилия. В тот момент он чувствовал себя воистину никчёмным.