Предложение следить за безопасностью любимой младшей сестрёнки Сасагава Рёхей воспринял с полной ответственностью и серьёзностью. Как и наставление оставаться незамеченным. То, что девушки, Кёко и Хана, то и дело поглядывали на него, перешёптываясь, ничуть его не смущало. Фонарные столбы и тонкие деревья служили ему укрытиями, натягивание воротника майки — маской ниндзя, скрытого в тени. Защищая сестрёнку от невидимо опасности, Рёхей чувствовал себя самым лучшим старшим братом на свете!

Всего на мгновение он засомневался в успешности операции: когда Кёко улыбнулась в его сторону и помахала рукой. Благо позади шёл симпатичный для девушек, как полагал Рёхей, парень. Иностранец. Ещё и блондин явно не крашенный! Казался сильным, прошедшим через множество тяжёлых битв, судя по шраму, пересекающему переносицу от щеки до щеки. Быть может, как старший брат, Рёхей бы его одобрил в качестве пары для дражайшей сестрёнки, но сначала он обязан был его испытать! И, по возможности, затащить в боксёрский клуб, игнорируя форму другой школы. Школы Кокуё.

— Эй ты, — окликнул блондин, явно обращаясь не Кёко. Да и к ней мог бы также: Кен не отличался чувством такта. — Ты Сасагава Рёхей?

— Тс-с-с! — зашипел на него Рёхей, осматриваясь по сторонам. Кёко с Ханой продолжили свой путь, не обращая на него внимания. Можно было выдохнуть. — Ты хочешь просить благословения, чтобы стать моим свояком, и вступить в мой боксёрский клуб?!

— Свояком?! — отшатнулся Кен. Против клуба бокса он ничего не имел, но вот свояком… Он даже не знал, что это значило. — Э, а этот что тут делает?

Заметив Кена, канарейка с миниатюрной камерой на голове подлетела к нему. На маленькой ножке был прицеплен столь же маленький листик.

— Этот извращенец экстремально заглянул под юбку моей сестре! — взревел Рёхей.

А близнец всего-то искривился, едва пополам не согнувшись набок — поразительная физиология. Его трясло и крючило, он вёл себя странно, необъяснимо. Его намерения очевидно были черны и опасны. Смертельны. Но Рёхея ничего из этого не заботило. Ничего из этого он даже не заметил. Он видел одно: странный высокий мужчина в форме средней Кокуё, стоя позади Ханы, наклонился вбок, чтобы заглянуть под юбку Кёко. Девушки не успели понять, откуда взялся порыв ветра за спиной: когда обернулись, никого и ничего не было. Рёхей проводил «лекцию» в ближайшем проулке, кулаком закрепляя каждое слово, повествуя о том, что с девушками так нельзя. Кен стоял позади, наблюдая за весьма впечатляющей сценой.

— Прости, отвлёкся, — спокойно произнёс Рёхей, возвращаясь к Кену, закончив с близнецом. — Так что, продолжим? Как насчёт вступить в мой боксёрский клуб?

— Погоди-ка, — отмахнулся Кен, пытаясь развернуть записку.

«Возвращайся в Кокуё», — в не до конца развёрнутом послании Кен опознал почерк Мукуро.

— Я так рано сегодня свалил, чтобы сразиться с тобой, — едва не топая ногой, разозлился Кен на Рёхея, так и не дочитав, — но только напрасно время потерял, рыская по городу в поисках тебя! Я уже давно должен был вернуться к Мукуро-сану! А я ведь даже хорошего дня не успел ему пожелать!

«Зато авось за съеденное шоколадное мороженое наказания не последует. Если бы он проснулся и увидел… — вздрогнул Кен, представляя, в какой кошмар его бы окунул Мукуро. А затем ещё раз и ещё раз, словно пытаясь утопить беззащитного щенка. Мокрого такого. — Брр, ненавижу мыться!»

Выдохнув, Кен на всякий случай решил глянуть, нет ли ещё чего в записке. Но лучше бы он этого не делал ради сохранения собственных нервов. Потому как написано там было: «А мороженое я тебе ещё припомню!»

Рёхей в тот день так и не понял, что произошло. Зато все зубы остались экстремально целы!