Прошло не так много времени, но казалось, словно в последний раз на уроках Савада сидел целую вечность назад. Реборн решил устроить разгрузочный день. Не только для того, чтобы дать телу необходимый отдых. Прорыв точки нуля никак не получалось исполнить в задуманном и должном виде, потому Реборн отправил ученика за вдохновением, зацепками, способными помочь или навести на стоящую развития мысль.

На перемене Савада зашёл в мастерскую клуба Искусств. Центральный мольберт, который он обычно использовал, был занят. По общим очертаниям можно было угадать самого Саваду. Подойдя поближе, попытался рассмотреть получше. Рисовал новичок, но очень бережно и старательно, вкладывая всю свою душу и сердце. Все свои чувства, за которыми виднелась нескрываемая любовь.

— Савада-кун? — прозвучал взволнованный голос Ханы. — Извини, я заняла твоё место! Я сейчас уберу!

— Не нужно, — остановил её Савада. — Я ещё нескоро сюда вернусь. — Развернувшись, направился к выходу. Проходя мимо Ханы, тихо произнёс: — Хорошая работа.

Савада не думал о чувствах Ханы. Проигнорировал, как дрогнуло её сердце от краткой похвалы. Он думал о другом, что могло бы задеть девушку. Битва за кольцо Урагана была разрушительной. Последствия до сих пор приходилось прятать за иллюзией от учеников и учителей, пока не был закончен ремонт. И, судя по книгам в библиотеке, о полной сохранности столь «незначительного» имущества Червелло не заботились, только об общем виде. А значит, проводись битва на другом этаже, картины бы, над которой с таким трепетом корпели, не стало бы. Они все были бы уничтожены. Быть может, Червелло озаботились бы о копиях, что вызывало сомнения, но это уже было бы не то.

Ненадолго вернувшись в привычное, родное окружение, он вспомнил о мастере. О том, что пришлось оставить его на столь долгий срок. Вернуться на работу он ещё не мог, но всенепременно решил навестить после уроков.

— Десятый, уверены, что не хотите с нами? — у ворот школы допытывался Хаято. Он таки убедил Такеши заглянуть в «У Эрико». Савада мог бы пройти с ними часть пути, но хотелось покоя, а с этими двумя о нём мечтать не приходилось. Такеши выглядел на удивление бодро.

Одному пройтись не удалось: Мукуро увязался следом, спасаясь от пристального взгляда. Если бы не поспешил, могла случиться драка — не самая лучшая перспектива перед важным боем. Аркобалено считались сильнейшими. Мукуро не сомневался в своей победе, однако недооценивать противника было бы чревато последствиями. И даже не покажи этого на своём примере Скуало, Мукуро бы всё равно не позволил себе такой оплошности: он видел много раз, как легкомыслие и излишняя самоуверенность губили.

— Савада-кун?

Старый художник стоял за прилавком, а не привычно занимался реставрацией очередной картины.

— Здравствуйте, мастер. Простите, что не могу оказать вам поддержку последнее время.

— Ох, не переживай, — лишь рассмеялся. — У тебя есть дела поважнее, — похлопал он по-отечески по плечу, добавляя, — десятый Вонгола.

— Э? — Саваде стало ужасно неловко. Он осматривался по сторонам, пытаясь придумать, как оправдаться и что сказать.

— Смирись, — с усмешкой произнёс Мукуро.

Саваде оставалось только обречённо выдохнуть. Когда мастер протянул конверт с недвусмысленным внушительным содержанием, всерьёз испугался. Даже на долю секунды не задумался, откуда столько денег, разом выпалив:

— Но я не беру с вас денег за покровительство!

— Знаю, — ободряюще кинул старик. — Знай, пока тебя не было, я совершил нечто нехорошее. Я не хотел, но женщина была очень мила и настойчива. Похоже, ей очень приглянулся образ молодого человека, — хитро глянул он на Мукуро. — Та картина, что ты принёс в дар магазину, я её продал. Это твоя выручка.

— Всё это? Так много? — не мог поверить своим глазам и ушам Савада. Картины на стене и правда больше не висело. Но чтобы она ушла за такую крупную сумму — слишком невероятно.

— Поздравляю, Савада-кун. С первым заработком, как художника.

— Нарисуешь ещё парочку моих картин и будешь знаменит, — звучала в голосе Мукуро лёгкая издёвка. — Зачем тебе девушка с картины, когда я выгоднее?

— Хоть убей, но ты меня не вдохновляешь, — ответил тем же Савада.

— Это мы всегда успеем, — двусмысленно посмеялся Мукуро, вроде с угрозой, а вроде как в шутку: они решат через год, кому от чьей руки предстоит пасть.

Мастер предложил задержаться на чай, отпраздновать большое достижение. В первую очередь он видел в Саваде подающего надежды художника. Весть о принадлежности мафии больно кольнуло сердце старика, но он успел примириться с этой мыслью. Одно желал — чтобы власть не сгубила талант. Он готов был оказать любую поддержку, пока ноги носили дряхлое тело, а руки держали кисть. Просил он Саваду предлагать время от времени другие свои картины на продажу. Лишь добившись согласия, отпустил.

По пути домой задержался вновь, увидев на витрине книжного магазина соблазнительную акцию: коллекционное издание лучших книг Тони Бории. Словно друг с того света тоже спустился поздравить. Мимо «У Эрико» Савада проходил уже с увесистым мешком.

— Десятый! — ожидаемо услышал Савада: Хаято и Такеши как раз выходили. — А я вам тортик прихватил! — счастливо засиял парень, насильно впихивая в свободную руку босса картонную коробку.

«Ей богу, был бы хвост, он бы им сейчас вилял!»

— Как сходил? — поинтересовался Такеши. Зная, с каким уважением Савада относился к мастеру.

— Настолько успешно, — ответил за него Мукуро, — что решил отметить книжным запоем, хотя не только ещё не утвердился в роли Десятого, так ещё и не освоил технику, способную спасти положение.

Савада виновато отвернулся, оправдательно буркнув:

— Будто я прямо сейчас всё это читать начну.

— Ну-ну. Проверим, насколько крепка твоя воля.

— Успешно? Вы настолько уверены в победе, что уже празднуете? Как и ожидалось от Десятого!

— Твоя логика непостижима… — жалостливо посмотрел на него Савада.

— Конечно, после наших побед, — продолжал Хаято, грубо приобняв Такеши, удерживая за шею и вынуждая наклониться под тяжестью, — победа у нас уже в кармане! Маньяк-драк, как бы мне не было неприятно признавать, загрызёт любого, а в победе Десятого никто не посмеет сомневаться. И нестрашно, если кое-кто сегодня проиграет, четыре победы у нас в кармане.

— Ну-ну, не нужно так грубо, — отсмеялся Такеши, пытаясь заступиться за Мукуро.

— Ты правда хочешь, чтобы он победил? — с вызовом посмотрел на Такеши Хаято.

— Да. Почему нет?

— Тц, счастливый идиот беспамятный, — обиделся Хаято. А ведь он пытался проявить заботу, злясь на Мукуро за когда-то продырявленный живот бейсболиста.

Зато Такеши не проявлял никаких негативных чувств. Мукуро больше не был врагом. Он был товарищем. Незаменимым другом и бойцом. Глядя прямо в глаза, Такеши мягко улыбнулся, пронзительно понимающе.

— Будет здорово, если ты сегодня победишь. Тогда Тсуне не придётся сражаться, значит и техника будет неважна. Он ещё успеет её выучить, просто нужно немного больше времени. Увидимся вечером.

Хаято и Такеши ушли вместе. Савада и Мукуро тоже больше не задерживались.

— Ты ведь готов был им пожертвовать, когда я был в его теле, — вспомнил Мукуро время, когда взял в заложники Такеши. — То есть убивать сам ты не можешь никак, но ничего страшного, если убивают другие?

Он одновременно укорил в беспомощности и двуличности, при этом пытаясь найти способ помочь с устранением Занзаса: вряд ли бы такой человек так просто принял проигрыш. Всё было гораздо сложнее, и Мукуро это знал.

— Будто это решение далось мне легко. Выбор был невелик: либо он, либо все в этом мире. Ему бы не стало легче, спаси я его такой ценой. Да и сам не прожил бы долго. И если ты задумал позаботиться о Занзасе, то забудь. Он может играть не по правилам, мы — нет. Особенно ты. Нарушишь законы мафии, от победы над Варией не будет толку: либо умрёшь ты, либо мы оба. Не доводи до крайности. Вендиче не те противники, с которыми мы могли бы справиться, объединись все вместе, заодно запросив Варию о помощи.

— Как безнадёжно звучит…

Дома торт был отдан Нане, она уже поделила его на части, чтобы никто не остался в обиде. В комнате Савада распаковал книги, одну из которых тут же похитил Реборн и передал Мукуро.

— Тебе будет интересно. Это биография прошлой жизни Тсуны.

— Только там многое приукрашено и подано в лучшем виде, так как писал её мой друг. И конец далёк от реальности.

— Дай-ка угадаю: в конце ты должен был умереть?

— Да, — ответ был очевиден. — И переместиться в это тело.

— Что же, тогда завтра меня ждёт интересное чтиво. А пока есть время, я, пожалуй, прогуляюсь.

Мукуро потерял сознание, лёжа на футоне. Его прогулка была особенной: он навещал приспешников в далёкой тюрьме. Но сколько бы раз он ни называл их инструментами, они были для него важны. И чем больше черноты сгорало в нём в оранжевом пламени, тем более открыто он это проявлял, иногда забываясь. Вот и теперь он отправился, чтобы зарядиться энергией перед боем.

Глядя на безмятежное пустующее тело, Савада сел за стол и включил лампу, чтобы глаза не устали от чтения. Он приобрёл нечто важное. Нечто, что уже держал однажды в руках, но не мог сосредоточиться полностью на написанном из-за потока нахлынувших эмоций — «Письма в пустоту». Свежее печатное издание ограниченным тиражом. Многое из написанного он помнил. Кое-что же в прошлый раз он упустил. Нечто поражающее воображение.

«Мне довелось встретить Саваду Йеясу. Его доброта и забота об окружающих глубоко тронули меня. Я был уверен, что он великий благодетель, а в Японию сбежал, спасаясь от внешнего зла. Тех, кто творил великое добро, нередко преследовали плохие люди, наживающиеся на чужом горе. Не выгодно им было, что кто-то поднимал народ с колен. Мафия, которую я знал, против которой ты сражался до последней капли крови, точно бы такого не позволила. Каково же было моё удивление, когда, заведя разговор о тебе, Савада-доно с грустью признал, что был однажды главой сильнейшей семьи. Основателем. Мне как-то удавалось услышать среди тёмных мира сего — Вонгола Примо. Страх окутал меня поначалу. Проявил я его и в лице, что не осталось незамеченным. Савада-доно извинился, печально-понимающе опуская взгляд. Стыдно и неловко стало мне. Я извинился в ответ, возжелав узнать друга получше, понять его мотивы, сподвигшие на становление во главе мрака и раздора. И вновь несказанно был я удивлён. Мафия есть зло — всегда уверен был я. Защищать дорогих людей, помогать слабым, беречь покой простых людей — вот для чего ввязался в это Савада-доно. Он создал не мафию. Он создал семью. Сильнейшую и неповторимую. Потому что с такой властью никто не захочет больше творить добро.

Не могу отделаться от мысли, что было бы, встреть ты на своём пути крови и разрушения Саваду-доно. Смог бы он уберечь тебя от твоей судьбы? Смог бы он спасти твою душу? Если бы… Так много если. Как же мне хочется испить с тобой саке под сакурой у моего дома. Как бы мне хотелось, чтобы мы встретили Саваду-доно раньше. Вместе.

Где бы ты ни был, я молюсь за твою душу. Что бы ты ни испытывал в последний миг, пусть где-то там дух Савады-доно сумел бы облегчить твою ношу. Когда придёт наш час, мы будем беречь тебя оба. Савада-доно молился за тебя в храме вчера вместе со мной. Просил дать тебе шанс искупить вину за пролитую кровь и исцелить сердце в следующей жизни».

«В следующей жизни, значит?» — горько усмехнулся Савада, стиснув зубы.

Всё сбылось. Следующая жизнь дала ему великий шанс изменить всё. Вернуть к истоку то, что было утеряно. Он пал, когда исчез Вонгола Примо, чтобы нести его волю как Вонгола Дечимо. Книгами своими поддерживал дух Нибори. Кровью своей и гиперинтуицией защищал Примо. Они оба присматривали за ним.

— А говорил, читать не будешь, — вернулся Мукуро из астрала.

— А что мне ещё делать? Уйти тренироваться под светом звёзд?

— Слёзы утри, — проигнорировал его слова Мукуро. — Мягкотелый, ещё и сентиментальный, — покачал головой, наполовину наигранно разочарованно вздыхая.

— Имею право, — огрызнулся Савада. — До меня наконец дошло письмо друга через сотни лет.

— У тебя был замечательный друг. Он даже посвятил тебе аж две книги. Жаль, у него не было такого.

— Да уж, — согласился Савада. — Его друг был наипаршивейшим. Но он просил позволить местных богов дать мне шанс искупить вину в следующей жизни. Так что пойдём и победим Варию — это будет один из наших шагов на пути к искуплению.

— Мне нет нужды замаливать свои грехи. Но этот год у меня связаны руки, чтобы позволить тебе умереть и позволить Занзасу стать во главе Вонголы. Это пойдёт вразрез как с моими, так и с твоими планами.

* * *

В школе Червелло сопроводили Саваду и его хранителей в спортзал, где уже ждали члены Варии. Занзас вальяжно развалился на кресле, подперев одной рукой щёку. Позади него стоял робот. Савада так и не смог определить, управляли ли им изнутри или откуда-то издали. Он не чувствовал воли внутри, но что-то говорило, что жизнь в нём теплилась. Однако ничего, кроме интуиции, на это не указывало. Луссурия и Леви-А-Тан стояли по обе руки. Младенец ожидал в центре возле двух Червелло.

— Этот малыш — Аркобалено? — поинтересовался Мукуро у Реборна.

— Не знаю.

Савада хотел дополнить, что пустышки обычно светятся при приближении Аркобалено, как в тот же миг пустышка Реборна вспыхнула жёлтым пламенем: в спортзал влетел Колонелло, несомый соколом.

— Мастер! — удивился Рёхей. — Разве вы не должны спать с Кёко?

— Должен. Потому я сонный. Но этот коротышка с лягушкой, — одарил он младенца со стороны Варии пристальным взглядом. — Я хочу проверить, на самом ли деле он Аркобалено.

Савада ни минуты не сомневался в этом. Ему тяжело было представить другого подобного младенца. Но раз сам Реборн сомневался, значит такое тоже было возможно. Мукруо предстояло выяснить истинную сущность противника. В конце концов, сражаясь против Мукуро, противнику волей неволей пришлось бы использовать всю свою силу.

— Ку-фу-фу, — не сдержал смех. — Одно проклятье против другого, — предположил он, что младенец всё же являлся Аркобалено. — Чьё сильнее? — встал он напротив противника.

— Поле битвы хранителей Тумана — весь спортзал. Здесь вы можете использовать что угодно. Для этой битвы мы не готовили особых машин. Место зрителей в пределах выделенного пространства. — Со стороны Савады с ребятами и Варии опустились клетки без прутьев. — Как в битве Урагана, здесь инфракрасные лучи, так что, пожалуйста, будьте осторожны. Битва этого вечера между хранителями Тумана, Маммон против Рокудо Мукуро. Бой начали!

Иллюзии Мукуро были красочными. Он привык расправляться с врагом не только жестоко, но и изящно. Столб пламени поглотил противника. Простая иллюзия — насмешка над противником. Ловушка, позволяющая зайти за спину, пока враг расправлялся с подделкой.

— Ты только тратишь своё время, — надменно произнёс Мукуро, стоя за спиной Маммона, схватившего щупальцами пустоту. — Если это всё, на что ты способен, малыш Аркобалено, то и моё тоже. Должен ли я уничтожить тебя мгновенно?

— Не смеши, — раздражённо процедил Маммон. Небольшая цепь выпала из-под плаща. То, что было лягушкой, Фантазмой, растянулось до образа змеи с лапками, нимбом зависнув над головой хозяина. Маммон воспарил, и три пустышки засияли в зале: Солнца, Дождя и Тумана.

— Значит, он жив, кора!

— Он действительно один из Аркобалено, — отбросил все сомнения Реборн, — Вайпер. Сильнейший младенец с экстрасенсорными способностями.

— Он пропал без вести во время битвы, но он всё ещё жив. Почему тогда наши пустышки засветились только сейчас, кора?

— Не знаю. Похоже, он запечатал способности пустышки этой цепочкой.

Маммон пытался разрушить проклятие, но создание цепочки — всё, что удалось получить. Так выходило с его слов. Долго разглагольствовать не позволил Мукуро. Сбив на пол подорвавшимся бетоном, завалил змеями. Пусть пламя Тумана усиливало способности только первого пути, остальные тоже всё ещё были полезны. Свет от пустышки оказался сильнее, разбросав змей в стороны. Огненные столбы вырвались по всему спортзалу. Сложно было не обжечься. Савада на мгновение испытал сильнейший жар. Маммон тоже почти попался, отлетая опалённый в сторону.

— Так любишь огонь? Но это только иллюзия!

Огонь обратился в лёд. Не только он. Начиная с ног, Мукуро стал замерзать тоже. Однако на лице его красовалась улыбка. Позволил ли он поймать намеренно? Пламя на кольце не горело — Мукуро игрался. Не стоило беспокойства, потому Савада пытался представить, возможно ли ему использовать пламя как основу для Прорыва точки нуля. И хватит ли у него скорости.

— Ты хорошо проявил себя, так что, думаю, я вполне смогу продать тебя в цирк. Над тобой только надо немного поработать.

План Маммон разбился вдребезги вместе со льдом. Но до того Аркобалено Тумана оказался пойманным в лозы лотоса, задержавшие его в пламенном столбе. Был ли то страх, придавший сил, или же подначивания Мукуро, но Маммону удалось вырваться в последнюю секунду, распространив свои копии повсюду. Даже Савада не рискнул бы сказать, кто был оригиналом. Сколько бы ни было подделок, с четвёртым путём уничтожить их все не составило труда.

— Как низко — иллюзионист, использующий боевые приёмы!

«И в чём же низость? — не понял Савада. — На войне все средства хороши. Мне казалось, каждый в Варии должен понимать это лучше, чем кто-либо».

— Я осуждаю тебя и твой бред про цикл и реинкарнации! — разозлился Маммон. — Люди будут повторять свои жизни множество раз в бесконечных циклах. Вот почему я должен накопить денег!

Вместе с эмоциями вырвалась и сила, исказившая пространство по всему залу. Потолок, стены и пол смешались воедино, разрываясь на части, образуя дыры в пустоту. Тошнота подступила к горлу Савады: вестибулярный аппарат не справлялся с нагрузкой, а иллюзия слишком уж сильно давила на мозг. Такеши, Хаято и Рёхей упали на колени. Воспользовавшись помощью сокола, Колонелло взлетел в воздух, помогая Реборну, удерживая его за обращённого Леона.

Мукуро не остался в долгу. В хаотичном направлении множество огненных столбов, обвитых лозами с распустившимися лотосами, вырвались наружу из обломков пространства. Маммон впал в отчаяние, используя всё, что у него было. Вновь прибегнув к копиям, он подловил Мукуро, не успев понять, что сам был пойман. Две половины кольца оказались в руках Мукуро. Однако Аркобалено Тумана не желал сдаваться до последнего.

— Ещё не конец! Я не показал всю свою силу!

Весь энтузиазм угас в мгновение. Мукуро словно слился с искажённым пространством, стоя на обрывке пола, зависшем горизонтально. Его голос слышался сразу отовсюду, невозможно было определить, где источник.

— Ты должен понимать. Если твою иллюзию поборола другая иллюзия, значит, ты потерял контроль над своим восприятием. — Мукуро уже стоял на потолке, пока нимб-лягушка душила хозяина, обившись вокруг шеи.

Обрывки пространства направились в Маммона, наполняя через рот, раздувая, словно мешок пылесоса. Мукуро смешался с ними воедино, проникая с ними в противника. Услышать мольбу о пощаде от члена Варии казалось чем-то нереальным, но от Тумана чего угодно можно было ожидать. Переполненный иллюзией, как итог, Маммон взорвался. Мелкие лоскутки чёрной ткани ещё парили в восстановившемся пространстве. На поле боя остался только Мукуро, преклонивший колено. С неизменной улыбкой протянул он на вытянутой руке соединённое кольцо, пронзая Саваду взглядом — Червелло объявили победителя.

— Я уже думал, ты взаправду собрался его убить.

— Я собирался, — усмехнулся Мукуро. — Но малыш сбежал. Похоже, он специально сохранил часть сил, чтобы улететь. Он умный Аркобалено. Однако, — повысил он голос, повернувшись полубоком к Варии, — ты затеял опасную игру, Занзас. Мы пока поиграем в твои игры, но если ты продолжишь относиться к нам так легкомысленно, будешь уничтожен.

«Он убьёт его, даже если я не дам своё согласие», — понял Савада. Закрыв глаза, он попытался принять эту мысль как должное. Занзас был слишком опасен. Девятый являлся единственным, кто мог бы на него повлиять, но он не справился. Не оставалось ничего другого, кроме как устранить. Своими руками Савада сделать этого не мог. Зато Мукуро мог убить, не моргнув глазом. Потому он смотрел так пристально, насмехаясь.

Тихо, чтобы никто другой не услышал, Савада заговорил, как только Мукуро подошёл достаточно близко:

— Если дело дойдёт до этого, постарайся сделать так, чтобы я не видел. Иначе у меня может возникнуть желание тебя остановить.

— Без проблем, — согласился Мукуро. — Я погружу тебя в чернейшую тьму — ты сам доведёшь себя до отчаяния, даже не видя, как я заставляю его захлёбываться собственной кровью.

— Завтра пройдёт битва между хранителями Облака, — объявили Червелло.

Готовая победа — считал каждый со стороны Савады. Кёя — человек, выносливый достаточно, чтобы сражаться без устали днями напролёт, способный прорваться сквозь иллюзии Мукуро, сильный настолько, чтобы пробивать не только стены, но и барьеры из концентрированного пламени. И даже сдай он бой по какой-то нелепой причине, о проигрыше Савады речи быть не могло. Другое дело — как он добьётся победы.

— Занзас, — вступил Реборн, — что собираешься делать? Если Хибари одержит победу в следующей битве, количество наших колец будет четыре на два твоих, что будет означать победу Тсуны. Ты признаешь своё поражение и отступишься от прав на наследование?

— Да. Уважая дух Вонголы, я сдержу часть соглашения со своей стороны. Если Моска проиграет бой Облака, я отдам вам всё, ребятки, — говорил он, надменно улыбаясь. Стоя в шаге от проигрыша, он продолжал выглядеть победителем.

— Не хочу признавать, но если это Хибари… — начал Рёхей, однако его перебил Колонелло:

— Не воспринимай его так легко, кора.

— Если Занзас сказал так, значит, он абсолютно уверен в победе Моски.

— Нет, — опроверг слова Реборна Савада, искоса глянув на Занзаса. — Он уверен в своём плане, — перевёл взгляд на Мукуро. — Победа вовсе может не играть никакой роли. Она важна только для нас.

— Занзас — воистину страшный человек, — согласился Мукуро. — Идеальное воплощение той мафии, которую я хочу уничтожить.

«Расслабляться нельзя. Победит Хибари-кун или нет, на его битве всё не закончится. Нужно быть готовым ко всему».