Играть для разнообразия роль простого школьника оказалось не таким нудным делом, как казалось на первый взгляд. Мукуро не позволял себе погрязнуть в обыденности, постоянно находясь в центре внимания, не перегибая палку в мелких колких забавах: не мог позволить себе большего, не нарвавшись на неприятности. Не потому что они могли создать существенные проблемы, а потому что рано было раскрывать все карты и покидать удобное место наблюдения. Мукуро изучал Саваду, подмечая незначительные детали, которые могли помочь в будущем. И не только его. Окружение тоже было важным звеном. Но как бы ни росла их сила, каким бы ни был потенциал, никто из приближённых Савады угрозы не представлял. Кроме одного человека.

— Рокудо Мукуро.

Мукуро едва не вздрогнул от неожиданности, когда вставший перед ним Кёя произнёс его настоящее имя, словно и не было никакой иллюзорной маскировки. Пришлось наклонить голову, словно в непонимании и удивлении.

— Человек, которого я жажду загрызть до смерти.

— Я бы с удовольствием выслушал вас, но, боюсь, занятия скоро начнутся, — не стал испытывать судьбу Мукуро.

Оставив пустой иллюзорный образ Кабане, скрытый Мукуро попытался пройти мимо Кёи, не желая нечаянно нарваться в нежеланную драку. Вот только тонфа, ударившее в неповинную стену, преградило путь. Кёя почти попал, будто знал, куда целиться.

«Мои иллюзии идеальны. Он не может знать, где я», — пытался Мукуро успокоить встревоженный разум.

Кёя действительно смотрел прямо в глаза Кабане, говорил с ним, а не прячущимся в тени Мукуро. Однако пламя Тумана, зажжённое на руке, крепко удерживающей тонфа, чётко говорило, где правда, а где ложь.

— Он будет ждать меня сегодня вечером в Кокуё.

— О, свидание? — попытался отшутиться Мукуро, на что Кёя плотоядно усмехнулся, выпуская шипы из тонфа.

— Очень кровавое.

— Как мило. — Всё нутро кричало Мукуро об опасности, но нельзя было сдавать позиции или проявлять хоть малейшую слабость. — Почему вы так уверены, что «свидание» состоится?

— Потому что если нет, тогда незначительные игры быстро прекратятся. — Кёя перевёл взгляд с Кабане на тонфа, задержавшись на Мукуро, будто бы видел его. Совпадение? Мукуро в этом сильно сомневался. Спрятав тонфа, Кёя спокойно сообщил: — Можешь идти.

«И как тут отказать?»

Мукуро был не против драки. Мало кто мог вызвать у него трепет, взывая к столь несвойственному ему чувству — страху. Мимолётному. Едва уловимому, но такому необычайно притягательному. Словно Мукуро наконец ожил. Оставалось только дождаться вечера.

* * *

Как когда-то Кёя пришёл в Кокуё. Как когда-то встретил своего заклятого врага, сидящего на излюбленном диване в той же позе, что и при первой встрече. Место его унижения. Место битвы, которую Кёя ни за что не готов был назвать завершённой, пока не одержит победу.

— Я весь в предвкушении, Хибари Кёя. — Мукуро соизволил встать, ставя рядом с собой трезубец, держа шест одной рукой. — Покажи мне, насколько ты стал сильнее.

— Я заставлю тебя молить о пощаде, — пообещал Кёя.

Смерив противника недовольным взглядом, Кёя в тот же миг атаковал. Мукуро не стал уходить в сомнительную иллюзию. Пока. Четвёртый путь казался надёжнее: неизвестно было, насколько Кёя научился определять иллюзии. Однако пламя Тумана на кольце зажёг, чтобы иметь возможность в любой момент ускользнуть. Главное — выгадать. Однако не ускользнуло от наблюдательного взора Мукуро бесполезное для противника такое же пламя Тумана.

«Кольцо Тумана против кольца Тумана?» — усмехнулся про себя он, стискивая зубы.

Яростный обмен атаками не собирался прерываться. Как бы Мукуро не тренировался, как бы не ценил свои боевые навыки, физически Кёя был сильнее него. И хотя битва была далеко не односторонней, без иллюзий Мукуро в любой момент мог потерять инициативу.

«Всего мгновение. Мне должно хватить».

Разум Кёи был чист. Не затуманен. Он был максимально сконцентрирован на битве. На победе. «Загрызть до смерти!» — теплилась единственная мысль. Единственная цель. Однако плавный дождь из розовых лепестков на долю секунды сумел замедлить его движения, за что Кёя поплатился длинной скользящей ссадиной на груди: успел отклониться в сторону в последний момент.

Три Мукуро продолжили атаку, не давая оклематься. Кёя был уверен, что не спускал глаз с Мукуро, с ощущения звонких ударов тонфа о трезубец — логика утверждала, что настоящий враг был прямо перед ним.

«Сзади!» — мгновенно среагировал. Всего лишь небольшое колыхание пламени Тумана — но Кёя уже точно знал, чего ожидать. Подлой атаки со спины.

— И это всё, на что ты способен?

— Ку-фу, — усмехнулся Мукуро. — Ты не перестаёшь меня удивлять.

— Зато ты меня разочаровываешь, — вышло из уст с надменным презрением. — Я загрызу тебя до смерти!

А лепестки продолжали опадать, вызывая противоречивое желание у Кёи: плюнуть на всё и уйти или же озвереть окончательно и растерзать врага. В какой-то момент искра в глазах Кёи погасла, что Мукуро счёл шансом. Однако именно в этот момент остервенение от собственной противоречивости охватило Кёю — Мукуро пропустил удар. Всего один. Кровь закапала на пыльный пол. Следующий удар пришёлся по трезубцу, отлетевшему с шумом в сторону. Мукуро оказался прижат к стенке. Следующий удар должен был раскрошить ему череп.

Бетонная крошка осыпалась на взлохмаченный хохолок: то, что должно было проломить череп, проломило стену. Взгляд Мукуро, полный злобы и отчаяния, пылающий неугасимым страхом, вызывал отвращение. Жалок. Мукуро был жалок. Увидеть его таким Кёя не ожидал. Он не желал его таким видеть. Противно было добивать его таким.

— Ты мне больше не интересен.

Битва закончилась. Кёя победил. Впервые победа вызывала у него столько неприязни. А душа готова была выть, что что-то не так. Не так всё должно было закончиться.

Не сразу осознал он, что крови на лице Мукуро не было, хотя он был уверен, что разбил ему губу и, вероятно, выбил зуб, а то и не один. И колыхание пламени… Показалось ли ему? Кёя не мог повернуть время вспять, потому просто обернулся, чтобы посмотреть в последний раз перед уходом.

Мукуро осел на колени, одной рукой опёршись о пол, другой держась за грудь, где бешено колотилось сердце. Лицо невозможно было разглядеть, не подняв насильно голову.

«Он прятал разбитое лицо, но опускаться передо мной на колени ему не стыдно?»

На всякий случай обратился к пламени кольца, чтобы никакие неожиданности не свалили с ног. Однако оно только подтвердило, что тот Мукуро, которого Кёя видел перед собой, был настоящим, хотя иллюзия слабая присутствовала тоже.

«Не любит вид своей крови?» — оставалось предположить, хотя в битве с Савадой Мукуро не шибко об этом беспокоился. Кёя оставил загадку неразгаданной: он получил, что хотел.

* * *

Мукуро тихо выдохнул, садясь там же на полу, подбирая трезубец, спрятанный до этого иллюзией — сокрытие крови было лишь прикрытием, оправданием для наличия иллюзии. В тот момент, когда Кёя прижал его к стенке, остриё всё это время находилось у шеи противника, чтобы в любой момент можно было его уничтожить, вознамерься Кёя на самом деле добить Мукуро. Кёя, конечно же, не убил бы его, но тяжёлые травмы были бы обеспечены. Мукуро же не был бы столь милосерден. В отместку он заставил бы Кёю всю жизнь, короткую или нет, зависеть от него. От иллюзий. Нанести смертельную рану, а затем спасти сильнейшей иллюзией, на которую только Мукуро был способен, — таковой была бы его месть. До этого он никогда не задумывался о возможности создания иллюзорных внутренних органов для сохранения кому-либо жизни.