— Как мне теперь всё это растопить? — вопрошал Савада. Слабая надежда на всеведение Реборна где-то трепыхалась на задворках сознания, но интуиция подсказывала, что спрашивает он не у того.

Савада смотрел на разномастные глыбы льда. Внушительные, в сравнении с привычными «ёжиками», но всё ещё недостаточными, чтобы воссоздать «Колыбель». Лёд, который не таял даже под открытым огнём, а пламя предсмертной воли лишь слегка оплавляло его. Что понял Савада из тренировок — нужна основа, будь то физический объект или пламя. Пара кустов и дерево были использованы как подопытные. Зазря. Даже основа не помогла в освоении техники. А глядя на результат, Савада никак не мог придумать, что теперь делать с получившимися украшениями. Ничто не помогало.

Зато Реборну удалось избавиться от приличного куска, пустив в ход пустышку.

— Победи Занзаса, получи кольца — и всё исправишь, — голосом истинного мудреца заговорил Реборн. Успев незаметно переодеться в соответствующий костюм.

— Да-да, — устало отмахнулся Савада, — всё равно всё сводится к этому. Ладно, пора заканчивать. Если сегодня что-то пойдёт не так, силы мне ещё понадобятся.

Битва Облака приближалась. Прекрасно понимая, что зрителям не рад будет, тем более болельщикам в виде Рёхея, но ситуация обязывала быть всем, готовыми ко всему. Исключение Реборн дозволил сделать только Ламбо, так как по ночам от беспробудно спящего толку было мало. Впрочем, бодрствующий Ламбо доставлял куда больше проблем.

В назначенный час все собрались перед школой. Кёя пришёл последним. От выражения недовольства тонфа отвлекло появления соперника. Во внутреннем дворе школы ждал сюрприз, тщательно подготовленный Червелло: огороженное колючей проволокой поле битвы с восемью пулемётами Гатлинга по периметру, реагирующих на движение в радиусе тридцати метров. Для пущего веселья под землёй спрятали мины.

— Битва между хранителями Облака, Гола Моска против Хибари Кёи. Бой начали!

Насколько бы неповоротливой казалась машина, она создана была для боевых действий. Оторвавшись от земли, Моска стремительно полетела на противника. Кёя не шелохнулся вплоть до самого конца. Минимум движений — и в груди робота была пробита дыра пылающим тонфа, дающим опору для разворота, вторым ударом в развороте Кёя оторвал роботу руку. Повреждённые механизмы взрывом оповестили о его победе, хотя корпус остался целым.

«Пламя», — с тревогой почувствовал Савада. Из небольшой дыры в корпусе просочилось пламя. Но вовсе не облака. Это было пламя Неба, считающееся редкостью. И казалось оно до боли знакомым, отчего бросило в дрожь.

— Теперь ты, — надев кольцо Вонголы, Кёя обратился к Занзасу, приглашая ступить на поле боя. — Я не могу уйти, пока не загрызу босса с обезьяньей горы до смерти.

— Напомни, зачем мы его держим? — стараясь скрыть недовольство за притворной улыбкой, спросил Мукуро. Все кольца ещё не попали в их руки, а Червелло официально не назвали наследника. И улыбка Занзаса тоже не сулила ничего хорошего.

— Он сильный, — напомнил Савада.

— Разве что, — усмехнулся Мукуро.

Но на самом деле было не до смеха: Занзас вступил в игру, прыжком врываясь на поле боя, приземляясь аккурат на подставленное тонфа. Использовав его как опору, сделал сальто назад. Надолго на месте не задержался, уходя от взрыва мины.

«Плохо. Занзас его провоцирует».

— Нужно его остановить. Мукуро, проследи за остальными членами Варии, чтобы чего не удумали.

— Сам не оплошай.

— Десятый? — ничего не понимая, Хаято не желал оставаться в стороне. С поля боя раздавались взрывы и выстрелы — такой должна была быть истинная битва Облака.

— Будь готов! Не дёргайся раньше времени.

Атакуя Занзаса, Кёя ступил в безопасную область, где его подловил Савада. Остановить полыхающие фиолетовым пламенем тонфа пламенем Неба оказалось задачей не из простых — боль по всей руке прошлась волной, но вида никак нельзя было подавать.

— Ты слишком легко позволяешь себя провоцировать, Кёя, — строго произнёс Савада.

Кёя дрогнул в неприятном удивлении. Савада медленно перевёл взгляд на тонфа, которым недавно был продырявлен робот. Конец был окрашен кровью.

— Хочешь занять его место?

Битва волновала Кёю больше, нежели жизнь глупца «в консервной банке». Жив — и ладно, остальное не его забота. Будь обычный школьный эпизод, озаботился бы скорой, однако не в этот раз. Почему уверен был, что жив? Потому что не видел мёртвого тела. Не доказано — значит, не было. И, быть может, он справился бы с тяготой первого убийства проще, чем Такеши, но даже для него оно не прошло бы бесследно. Потому он вдвойне жаждал продолжить битву.

— Червелло, — строго произнёс Занзас, пока Савада не страшась показывал ему спину.

— Да, Занзса-сама.

— Не забудьте всё, что сейчас произошло. Я не атаковал ни разу.

Через мгновение после его слов прозвучал залп и серия выстрелов: робот пришёл в движение. Беспорядочно выпущенные снаряды разлетелись в стороны, не различая ни врагов, ни друзей. Пламенный лазер едва не повредил ногу Кёе, благо его удалось оттолкнуть, прежде чем наспех созданный барьер был пробит.

— Занзас! — угрожающей прозвучало из уст Савады.

— Я планировал забрать его, — не скрывал Занзас улыбку, — но из-за вмешательства твоего хранителя Облака Моска вышел из-под контроля. А я очень, — ещё шире стала его улыбка, — очень хочу оказать помощь тому, кто внутри. В конце концов корпус не должен был быть пробит. — Занзас откровенно смеялся, наслаждаясь творившимся вокруг хаосом. — Какая ужасная случайность!

«Мерзавец! Что бы он ни задумал, всё идёт по его плану!»

Казалось, устранение соперника — очевидный вариант, но что-то не давало Саваде покоя. Слишком много заморочек ради простейшей задачи. Занзас пытался добиться чего-то помимо избавления от последнего кандидата.

Программа, оценив стоящего перед Моской противника, определила его как главную цель: данные Савады были внесены незадолго до начала первой битвы хранителей, как первоочерёдную жертву. Пришлось отступить, из-за чего Савада попал в зону поражения пулемётов. Очередь просвистела мимо, так как из-за мины пришлось сменить положение, едва земли коснувшись.

Разозлённый Кёя стремился в бой, отчего пламя разгорелось с невиданной силой. Он запросто мог обратить Моску в ничто, позабыв обо всём на свете. Пришлось напомнить Мукуро, встав на пути. Пламя Тумана не обладало должной мощью, потому Мукуро оттеснило назад.

— Убьёшь человека внутри — сыграешь на руку Занзасу.

— С дороги.

Кёя чуток поумерил пыл, но не отступал.

— Десятый!

— Хаято, уничтожь оружие по периметру и найди укрытие для всех! На поле не ступать! — приказал Савада, видя намерения друзей помочь.

Он также косо посмотрел на Такеши: если бы он умел объединять пламя с мечом, он смог бы безопасно срезать часть корпуса. Или если бы Шигуре Кинтоки был подвластен кому-то иному, кроме владельца стиля Шигуре Соен Рю. Такеши поймал взгляд и виновато опустил голову в понимании.

Оставалась другая задача: остановить робота. Савада не мог просто приказать Кёе уничтожить отдельные части. Приказ мог возыметь обратный эффект, вновь усилив фиолетовое пламя в полной ярости душе.

— Кёя, корпус — мой. С остальным можешь делать, что хочешь.

Савада кивнул Мукуро, чтобы дал дорогу. Выполнив неозвученный приказ, Мукуро отступил в сторону, переключаясь на другую проблему. Усилив иллюзию пламенем, ударил трезубцем по земле — все мины разом взорвались, открывая больше пространства для свободной битвы. Без мин и пулемётов двигаться было в разы проще: достаточно было сконцентрироваться на противнике, не отвлекаясь на опасности окружения.

«Я могу использовать трезубец, чтобы срезать часть корпуса», — осенило Саваду.

Уклоняясь от выстрелов из пальцев робота, он дал дорогу Кёе, чтобы тот лишил его второй руки. Последующим ударом была снесена голова. Лишившись сенсоров, Моска впал в неистовство. Не видя, куда оправлять ракеты, кого прожигать лазером, он открыл огонь из всех оставшихся орудий, кружась в разрушительном танце смерти. Одним только лазером был снесён целый второй этаж со стороны двора. Ракеты добили стёкла на оставшихся этажах и вспахали землю. Пламя для лазера расходовалось со страшной силой, рискуя убить человека внутри от истощения до того, как он умрёт от потери крови.

— Если ты так хочешь спасти человека внутри, почему ты просто стоишь на месте?! — озлобленно крикнул Савада Занзасу. Тот лишь надменно оскалился в ухмылке.

Промедлив секунду, дав волю гневу, Савада упустил момент, когда по другую сторону Моски перешёл к завершающей атаке Кёя. Пламя его пылало настолько ярко и было таким плотным, что, несомненно, снесло бы вместе с роботом Саваду, потому пришлось уйти с линии огня в небо.

Он давно не испытывал парализующего страха. Брызги крови алым дождём оросили поле боя, когда разрушенный корпус отскочил в сторону, после того, как Кёя снёс нижнюю часть — больше ни одно орудие не могло попасть по школе, только в землю и небо. Но робот больше не стрелял.

— Мукуро, трезубец!

Пламя Тумана было слишком мягким, в отличие от того же Неба, потому Мукуро без вопросов передал трезубец ловким броском. Савада поймал в полёте за шест и с разворота отсёк «бок» Моске, чтобы можно было вытащить человека.

Савада замер в ужасе. Старик внутри бился в беззвучной агонии, глаза его закатились. Дыра в груди, несомненно, приносила му́ку, но оторванные по колени ноги выглядели страшнее.

— Не может быть! Невозможно! — поражённо выдохнул Базиль.

Реборн бросился вперёд. Никогда не унывающий, теперь он являл собой олицетворение мрачности и жажды убийства. Тихой, но всепоглощающей. Человек, которого он больше всего уважал, был связан. И умирал жестокой смертью. И помочь ему с одной жалкой аптечкой было невозможно.

— Я могу помочь с лёгким, — Мукуро единственный, кто не потерял самообладания, не считая глумящегося над ситуацией Занзаса, — но кровь тебе уже придётся остановить самому. Перевяжи пока ноги.

— Реборн, в твоей аптечке есть что-нибудь, чтобы наложить жгут? — Савада быстро взял себя в руки. В конце концов он видал и не такое. Разве что все те люди были для него совсем чужими. К Девятому же он успел проникнуться уважением, хотя знал недолго.

Реборн молча открыл аптечку и быстро нашёл два резиновых жгута. К кровоточащим ногам он прыгнул сам. Перевязав первую ногу, принимаясь за вторую, он, наконец, заговорил:

— Я однажды уже видел конструкцию Моски. Похоже, Девятый использовался как источник энергии Гола Моски.

— Неслабая такая батарейка, — как можно тише попытался произнести Мукуро, не желая быть убитым Аркобалено.

— Как ты посмел? — тихо вскипая, произнёс Савада, глядя на бьющегося в конвульсиях израненное тело. — Он же твой отец! — накричал на Занзаса, глядя прямо в глаза.

— Я? — надменно и с наигранным удивлением вопросил Занзас. — Это вы, детки, сделали это с Девятым.

— Ты тот, кто связал его и запер в этой штуке и бросил в бой!

— Девятый изъявил желание помочь по собственной воле. Он не мог управлять Моской и принимать непосредственное участие в битве, но так верил в меня, что дал мне свою силу иным путём.

— Что за чушь?! — едва не взревел Савада. Нельзя было позволить гневу вырваться наружу. Нельзя было позволить совершить ещё ошибку.

— Кто помешал мне забрать Моску и вытащить старика для оказания первой помощи?

«Насколько бы ни были очевидными фактами, мы ничего не сможем доказать», — стиснул зубы Савада.

— Кто был тем, кто безжалостно избил старика? — обвёл он взглядом троицу, что всё это время была с ним на поле боя.

«Как ответственный за то, что не остановил своевременно Кёю, как моего хранителя, и сам принял участие в битве, он переложит вину на меня и перебьёт всех под предлогом мести».

Кёя пребывал в немом шоке, глядя на изуродованное им тело. Одно дело — бить, не видя, будучи уверенным, что не так страшно убить. Совсем другое — смотреть смерти в глаза, пусть и чужой. Кёя не отпускал оружие лишь потому, что гордость не позволяла проявлять слабину. Он был сильным. Он жил этим. Прояви слабину сейчас — не сможет продолжить битву. Обрати шок в ярость — не сможет остановиться. Этого уже не мог позволить Савада.

— Как вы могли сотворить такое с Девятым?!

Старика перестало трясти. Тело обмякло. Жизнь так и стремилась покинуть его.

— То, что ты и твоя семья сделали с Девятым — не что иное, как вызов мне, его сыну, Занзасу, и духу справедливости Вонголы. Доказательство — обрубки ног и выезженная дыра в груди Девятого! Здесь, на месте убийства босса, смешная битва за кольца теряет смысл! Ради босса, моего отца, и будущего Вонголы я убью вас и отомщу за смерть Девятого!

— Не смей хоронить его раньше времени!

Занзас не спешил атаковать, наслаждаясь произведённым эффектом. Савада вернул трезубец и взглядом подал знак Мукуро, чтобы подготовил пути к отступлению для раненых, в то время как он будет сдерживать врага. Уйти, когда все будут в безопасности, собирался в скоростном полёте. Даже не будь Реборна рядом, пилюли всё ещё были под рукой.

— Так вот к чему он стремился, — произнёс Реборн, поймав ход логики Занзаса. Его руки чесались взяться за пистолет, но холодность ума была одной из черт, которые делали его лучшим убийцей. Мыслить трезво в любой ситуации — качество, достойное уважения. — Даже если он станет следующим боссом, одержи победу в битве за кольца, будут те, кто пойдёт против Занзаса и попытается свергнуть его силой. Те, кто знают про «Колыбель».

— «Колыбель»?

Савада видел её своими глазами, но так и не удосужился узнать правду, скрывающуюся за нетающим льдом, не став мучить Девятого болезненными воспоминаниями.

— «Колыбель» — крупнейшая попытка переворота в истории Воноголы, произошедшая восемь лет назад. После неё Занзас был изгнан из семьи. Тот факт, что сын Девятого, Занзас, руководил восстанием, держался в тайне, и только верховные члены и элитное подразделение Вонголы, сражавшееся на стороне Девятого в то время, знали об этом. Они не позволили бы встать ему во главе, сколько бы раз он не одержал победу в Конфликте. Но если сделать из тебя злодея, — посмотрел он на Саваду, — и превратить всё в месть за смерть Девятого, то будет другое дело. В этом случае он сможет завоевать доверие большинства членов семьи.

«Но кто растопил лёд?»

Савада пытался представить кого-то, обладающего должной мощью, но никого на ум не приходило, кроме самого Девятого. Его сожаления Савада запомнил хорошо.

— Битва за кольца ничего не значит, если произойдёт несчастный случай. Вероятно, он думал, что как только Моска убьёт одного из наших хранителей, Тсуна придёт в ярость.

— Прошу воздержаться от резких предположений, Реборн, — вмешались Червелло, до этого обсуждавшие что-то. — Все высказывания были нами записаны.

— И в чём же их резкость? — грубо спросил Савада. — В том, что изначально вы поддерживали Занзаса… -сама? — чуть ли не выплюнул он уважительный суффикс после непродолжительно паузы.

— Делайте, что хотите. Я уже взбешён.

Глаза Реборна закрывали полы шляпы, но не глядя можно было понять, насколько сильный гнев читался в них: аура убийцы с мощнейшим желанием убить окружала младенца. И направлена она была на невовремя вставивших слово Червелло.

— Я собираюсь сдержать своё обещание Девятому не вмешиваться в битву, в которую вовлечён мой ученик. Но за действия своего ученика я уже не ручаюсь.

— Девятый хотел во что бы то ни стало сохранить тебе жизнь, даже когда все были против, — мрачно произнёс Савада. Назревала битва, которой было не избежать. Переносить Девятого в его состоянии было смертельно опасно, но предприми они ничего — точно умрёт без всяких «если». И не сумей Савада его спасти, правда о Конфликте рискует навсегда быть сожженной в пламени Занзаса. — В этот раз его доброта тебя не спасёт.

— Слишком громкие слова от ничтожества. Я вырежу твоё имя в книге истории Вонголы. В качестве мелкого глупца, который бросил вызов Занзасу из-за собственных эгоистичных интересов.

— Он не один! — подоспел Хаято с Рёхеем и Такеши. Услышав, что звуки взрывов прекратились, они больше не смогли ждать и оставаться в неведении.

— Забудь! Кольцо Солнца! — сквозь пелену отчаяния пробился лучик света. — Рёхей, ты его единственная надежда на спасение!

— Экстремально понял!

— Игнорировать босса, — игриво охнул Луссурия, — как некрасиво!

— Замолчи, отродье! — гневно выкрикнул Савада.

«Сперва избавиться от тех двоих, — оценил он взглядом Луссурию и Леви-А-Тана. — Это может оказаться не так просто: в этот раз Занзас не будет просто наблюдать. Иллюзии Аркобалено Тумана ему несильно навредили, значит и Мукуро как отвлекающий манёвр отпадает. Подкрепление Занзаса близко, но их я могу оставить на Мукуро. Кёя Занзасу не ровня, — настораживала сила человека, способного потягаться с Кёей без единого повреждения, — но задержать на какое-то время сможет. Даже если нет, и мне придётся вступить в битву, Хаято в паре с Такеши смогут дать отпор Солнцу и Грозе Варии, не позволить мешать нашей с Занзасом битве. Главная проблема — Девятый. В таком состоянии его нельзя переносить. Пан или пропал — остаётся только победа», — проносились мысли с бешеной скоростью.

Савада был готов к рывку, накапливая в руках пламя, чтобы приблизиться к Занзасу мгновенно, но сразу уйти в небо усиленным прыжком и перескочить за спину, оставляя Кёе лобовую атаку. Использовать момент заминки планировал на мгновенное устранение Леви-А-Тана: о его способностях и стиле борьбы он ничего не знал, в отличие от ближника Луссурии, что могло стать проблемой. Затем можно было вернуться к битве с Занзасом, оставляя Луссурию на растерзание Хаято и Такеши. Вдвоём против одного они должны были выстоять. Лишь бы с Кёей тоже ничего не случилось, вознамерься Занзас его сразу убить.

— Уничтожить предателей, — приказал Занзас.

— Просим вас остановиться. — Без тени страха две Червелло встали между враждующими силами. — Мы возьмём на себя ответственность за битву отмщения Девятого. Мы обязаны следить за местонахождением колец Вонголы.

— Какого чёрта мы должны вам верить, грязные подстилки Занзаса?! — вспылил Хаято.

— Пожалуйста, следите за языком, — строго произнесла одна из Червелло, раскрывая документ, отмеченный небесным пламенем предсмертной воли. — У нас есть официальный указ от девятого босса. Любая передача колец не будет одобрена без нашего подтверждения. Победитель битвы станет следующим боссом Вонголы, поэтому мы объявляем о битве за кольцо Неба.

«Результаты которой пойдут прахом, если мы опять победим», — сдержаться и не высказать вслух оказалось тяжелее, чем думал Савада.

— Другими словами, это последняя из семи битв за кольца. Как вам такое решение, Занзас-сама?

— Неплохая идея.

— Значит, следующей ночью, пожалуйста, все соберитесь в средней Намимори.

Распрощавшись не самым приятным образом, в сиянии пламени Неба Вария исчезла. Зато подоспел Дино со своей семьёй.

— Мы слишком поздно! — слышались в его голосе беспокойство и разочарование. — Позаботьтесь о ранах Девятого! — приказал он своим людям, а сам направился к Реборну доложить обстановку.

Савада тем временем подошёл к Кёе.

— Как ты? — Истинное Облако Вонголы одарило его хмурым взглядом. Однако в нём не чувствовалось жажды загрызть собеседника до смерти. — Он выживет. Теперь определённо точно выживет, — устало сел Савада на взрытый ком земли.

— Меня это не волнует, — недовольно хмыкнув, Кёя отвернулся.

— Разве? Я был уверен, что под ноги ты атаковал потому, что не хотел нечаянно убить. Твоё пламя ошеломляет, не так ли? Ты ведь успел привыкнуть к слабому кольцу и пламени Тумана. Но сила, даруемая кольцом Вонголы, находится на совершенно ином уровне.

— Ку-фу-фу, — тихо рассмеялся Мукуро, стоявший неподалёку, обратив на себя гневный взгляд, — не всякая иллюзия способна воздействовать на механические сенсоры — воистину потрясающая вещь, — согласился он насчёт колец.

— Теперь у тебя два кольца. — На мгновение промелькнуло желание уговорить Кёю отдать кольцо Тумана: вряд ли теперь он будет им пользоваться. Но Саваде от него толку было ещё меньше. — Пользуйся ими по своему разумению, — мягко улыбнулся Савада.

Девятого, обжигаемого пламенем Солнца Рёхея, увозили на носилках. С иллюзией лёгких Мукуро и мощной исцеляющей силой он не мог не выжить. Эта вера и помогала так светло улыбаться и отпустить все тёмные чувства.

— Хорошим иллюзионистом тебе не стать, — каверзно отметил Мукуро, — но могу научить парочке трюков.

«Убейся!» — едва не слетело с губ Кёи вместо привычной угрозы загрызть до смерти. Зато от души отлегло, а пламя Облака разгорелось с новой силой — так просто без того напряжённый день не закончился.

* * *

Дома Савада устало свалился в кровать, тяжело выдохнув. Отсрочка была как раз кстати, давала возможность отдышаться и ещё раз всё обдумать.

— Похоже, нам удалось отсрочить неизбежное, — едко отметил Мукуро.

— Дино гарантировал свою поддержку в случае, если Занзас опять будет играть не по правилам.

— Что же он сегодня её не оказал, раз без того понятно было, к чему всё шло?

— Непредвиденные обстоятельства в больнице. Кажется, некий принц решил пошалить, благо никто не умер. Пострадавших хватает. Помимо того, что «рыбка в аквариуме» едва плавники не откинула.

— Похоже, ему на попечение достаются самые тяжёлые дети, — незлобно усмехнулся Мукуро. — В битве Неба ведь принимают участие все хранители, как я понял? — Савада кратко подтвердил. — Тогда ты не будешь против, если я избавлюсь от членов Варии?

Савада не ответил сразу, задумавшись о Бельфегоре. Луссурию и Леви-А-Тана он сам планировал убрать, не останови сегодня бой Червелло. С ними вопросов не возникало. А вот Бельфегор… Он был опасен. Он был безумен. Избавиться от него было бы более чем благоразумно, но Савада сам не был себе до конца подконтролен. Отдать приказ — чувствовал, что сможет, главное, не видеть, как юноша будет умирать. И всё же сердце колебалось, терзаемое нездоровым разумом.

— Да, пожалуй.

«Из полноценных бойцов у Занзаса остались только Гром и Солнце. Аркобалено вряд ли найдут, если он сам не пожелает быть найденным. Скуало числится погибшим. Робота больше нет. Бельфегор сильно пострадал — без манёвренности дальние атаки ему мало чем помогут. Даже если на время боя кольца вновь разделят, наши никуда не денутся. В битве стенка на стенку без стороннего вмешательства у нас есть преимущество. Люди Дино, Мукуро и Кёя позаботятся о подкреплении в случае необходимости. Проблемой могут стать снайперы, но вокруг школы не так много удобных точек — люди Дино смогут проверить их всех без весомого снижения боевого потенциала».

Забравшись под одеяло, пожелав спокойной ночи Мукуро, Савада быстро заснул, убедив себя, что завтра всё будет хорошо. Лучше, чем сегодня. А все остальные заботы были оставлены на утро. Беспокоило состояние Девятого, но что бы Савада ни делал, помочь не смог бы. Оставалось только ждать. И набираться сил в крепком сне без сновидений.

Проснулся Савада рано, до будильника. Мукуро мирно сопел на футоне, с головой завернувшись в одеяло: было довольно холодно. Не надеясь вновь заснуть, Савада решил выйти пораньше и заглянуть в больницу.

— Отстань, идиот, отпусти мою ногу, — признал Савада голос Маммона. — Я лишь пришёл сказать, что босс позволил нам жить и сражаться за него в битве Неба.

— Будет весело, — весело и немного тягуче ответил Бельфегор. Он так ловко управлялся с костылями, что совсем не выглядел калекой. — О, смотри-ка, фальшивый Десятый почтил нас присутствием.

— Не зазнавайся, — отчитал Савада. — Мы уже победили. И победим ещё раз. Если же даже после этого вы посмеете пойти против нас, законы мафии под надёжной охраной, — вспомнил он Вендиче. Одной встречи хватило на всю оставшуюся жизнь. — Готов ли ты отдать свою жизнь за Занзаса?

— Это тебе не стоит недооценивать босса. Впрочем, без разницы: вы все умрёте.

— Э, Бельфегор?! — объявился Дино. — Что ты здесь делаешь? Ты должен быть привязан к кровати!

— Ты кое-что забыл, Гарцующий, — Бельфегор шипеляво счастливо рассмеялся, поигрывая метательным ножом. — Я — принц!

Пытаясь уклониться от ножа, Дино, запнувшись о собственную ногу, с грохотом свалился на пол, попутно снося поднос с близлежащей каталки. Столь «удачно», что умудрился пустую утку отправить в лицо гению Варии.

«Где Ромарио?» — Савада только заметил его отсутствие.

— Если вы, идиоты, пустили королевскую кровь, разруливать будете сами, — недовольно предупредил Маммон, исчезая в тумане.

Не желая ввязываться в бесполезную схватку, Савада не придумал ничего умнее, как подхватить парочку ватных тампонов и под металлический звон утки о пол вставить в нос Бельфегору, пока не потекла кровь.

— Крови нет. Крови нет, — как мантру произнёс он.

Бельфегор настолько недобро сверлил его взглядом, что казалось, будто сквозь светлую взлохмаченную чёлку Савада видел глаза. А смотрели на него, как на идиота. Зато Бельфегор оставался спокоен, не видя воочию свою кровь.

— Это было опасно, — небрежно рассмеялся Дино, вставая с каким-то чудом пойманным изящным ножом. — Не стоит, знаешь ли, разбрасываться такими опасными вещами в больни… — не договорил он, вновь падая, уже вперёд. Попытка удержать равновесие резким взмахом руки обернулась смертельным трюком: Дино нечаянно «вернул» нож владельцу. Лезвие сделало аккуратный надрез на щеке. Бельфегор нездорово широко улыбнулся. — Ой…

«Ой?!»

Савада среагировал мгновенно: упором ладони в лоб Савада повалил Бельфегора на пол, а затем вырубил ударом в солнечное сплетение. Однако даже так продолжал чувствовать себя как на иголках.

«Я испугался?»

— Спасибо! Ловко ты его, — хвалил Дино. — Я, кажись, переутомился, вот и шатает.

— Где палата Девятого? — дабы не сказать чего лишнего, Савада сразу перешёл к делу.

— Он не здесь. С ним сейчас Ромарио. Я проведу тебя.

— А этот? — кивнул Савада в сторону Бельфегора.

— О нём позаботятся. Следуй за мной.

— Как «рыбка»? — по пути Савада заодно уточнил.

— Гораздо лучше. К завтрашнему дню должен прийти в себя. Вот только, — понимающе-грустно улыбнулся Дино, — боюсь, завтра уже будет поздно. Я буду ждать до последнего. Если не очнётся к началу битвы Неба, приду без него.

— Даже если он очнётся сегодня, какая разница? Это не сыграет никакой роли. Важнее, чтобы очнулся Девятый. Раз с фотографией не вышло, — припомнил он провал Дино в поисках архивных копий с изображением матери Занзаса, — узнаю напрямую. Если Занзас ему не кровный сын, — Дино дрогнул, — всё удастся разрешить быстро.

Пришлось покинуть больницу и прокатиться на иномарке с тонированными стёклами. Личный водитель довёз до невзрачного здания, внутри которой на втором этаже находилась стерильная белая палата, аж резало в глазах. Ромарио кивком поприветствовал босса и его названного брата. Равномерный писк современнейших приборов оповещал о стабильном состоянии пациента.

— Рёхей оставался до тех пор, пока Девятому не стало лучше. Его состояние всё ещё тяжёлое, но уже не критическое. Было бы неплохо, если бы Рёхей остался подольше, но я не мог позволить ему участвовать в сегодняшней битве вымотанным.

Савада молча сел возле кровати на круглый стул без спинки, смотря на старика. Под тонким одеялом не видно было ног… Того, что от них осталось. Лишь ясно виделось отсутствие ступней.

— Я приготовлю кофе и стол.

Ромарио поклонился и вышел. Дино подошёл к Саваде и стал за спиной, горько сообщая:

— У нашей «рыбки» больше шансов проснуться сегодня, нежели у Девятого.

— Кроме улыбки Такеши пробуждение «рыбки» ничего не принесёт, — опустил голову Савада, но тут же поднимая после кратковременно сбившегося ритма пульса.

— Тсунаёши-кун? — прозвучал слабый голос.

— Девятый! — в сердцах воскликнул Дино.

«Это мой шанс!»

— Прости, я так виноват. Моя слабость пробудила Занзаса от долгого сна. — Девятый был слишком истощён, чтобы плакать. — И теперь тебе приходится расплачиваться за мои ошибки. Прости меня.

— Девятый, мне важно кое-что узнать.

Савада попытался прервать поток ненужных стенаний, однако его слова не были услышаны. Девятый не слышал его. Подняв руку, протянул к Саваде, разжигая пламя предсмертной воли на указательном пальце. По приборам давление сильно повысилось.

— Позволь мне хоть как-то исправиться, — коснулся он лба Савады.

Обрывки прошлого мальчика, в чьём теле находился Савада, потекли в него через пламя предсмертной воли. В нём мальчик сидел на коленях Девятого, по наивному мило называя дедушкой. Рядом улыбалась Нана ещё с длинными волосами. Но шире улыбка была на лице Йемитсу. Из всех обрывков этот задержался в памяти дальше всего. До тех пор, пока Савада не увидел, как маленький мальчик выпустил пламя, испугавшись собачки, забежавший во двор дома. Чтобы обладание такой силой не было ребёнку в тягость, Девятый частично запечатал пламя. Но запечатал он слишком много.

«Он его убил», — пронеслась мысль, когда поток воспоминаний закончился. От тепла, сменяющегося осознанием и болью, текли слёзы.

Данный чудом шанс поговорить с Девятом исчез в скорби. Но не будь её, Савада не успел бы получить ответ на свой вопрос: сознание вновь ускользнуло от Десятого. По данным приборов, ему стало хуже, потому можно было не ждать скорейшего пробуждения и ещё одного чуда.

— Тсуна, ты в порядке?

Дино склонился над Савадой, приобнимая за плечи, молча давая приказ вбежавшему Ромарио позаботиться о Девятом. Но это не помогло «младшему братику» разогнуться и взять себя в руки. Закрыв лицо руками, он тихо ронял слёзы. Лицо счастливого маленького мальчика так и стояло перед глазами. Именно чужое счастье кололо больнее всего.

— Пойдём, — попытался увести его Дино, — выпьешь кофе с шоколадкой — полегчает.

Савада шёл мрачный. Он ничуть не удивился Реборну, сидящему за уютным столом среди тотальной разрухи. Не поздоровался. Реборн вездесущ, чего было толку тратить эмоции? Усадив Саваду за стол, Дино вернулся к Ромарио и Девятому.

— Ты будто увидел то, чего видеть не должен был, — первым нарушил тишину Реборн.

— Этот мальчик боялся собак, — тихо произнёс Савада, не поднимая голову. Вопросительный взгляд почувствовал, нежели заметил. — Знаешь, как он умер? — наконец, нашёл силы взглянуть в глаза, болезненно-горько улыбнувшись. — Сгорел в собственном пламени. Печать была слишком сильна, не давала пламени вырваться наружу. А оно продолжало копиться, рваться наружу. Пока в какой-то момент…

— Хочешь сказать, это вина Девятого? — по голосу Реборна было непонятно, насторожился ли он или угрожал.

— Благими намерениями…

Савада посмотрел в отражение на поверхности ароматного кофе. Он никогда не любил зеркала: они напоминали ему об отнятой жизни. Теперь на это лицо ему смотреть было ещё тяжелее: он видел, как всё произошло.

«Самый страшный поступок? — вспомнился прошлый разговор с Девятым. — Вы неправы. Погружение Занзаса в сон было проявлением милосердия».