Тучи на вечернем небе всё сгущались. Стихия, будто заранее зная о разговоре парней, с нарастающим свирепством, казалось, стремилась обрушить свой гнев на каждого, кто смеет показать голову на улице. С неба начал капать редкий дождь, громко завыл ветер.

Кэйа с безразличным видом подошёл к парню, сел перед ним на одно колено и, положив обе руки на плечи, заглянул ему в глаза.

– Так вот, я давно должен был тебе рассказать это, но не было подходящего момента, – так же холодно, не выражая и капли сочувствия, продолжил: – На самом деле, в ту ночь, когда вы с твоим отцом меня нашли, я не просто так стоял на дороге и мой отец не просто так исчез, уйдя за соком.

– Что?.. – не понимая, зачем он ему всё это сейчас рассказывает, спросил Дилюк.

– Братец, на самом деле не всё так просто, как ты мог себе представить. В ту нашу первую встречу я намерено попал в такую непогоду и долго стоял в ожидании, но в ожидании не своего отца, а вас с Крепусом, – вывалил всю правду на молчавшего в шоке Рагнвиндра, Кэйа. – Это не было случайностью. Я заранее знал всё о тебе, о твоём отце, и выбрали вас неслучайно. А как же: достаточно богатая семья, имеющая связи с элитой Монда. Твой отец, состоящий в тайных организациях, так же был выгоден. Ты не задумывался, как так случайно вышло, что мы одногодки? А ещё почему же маленького мальчика никто не забрал до вас? Конечно, последнее легко можно было объяснить: в тот вечер на дороге, кроме вас, никого не было, но это не так, – Альберих продолжал свой монолог, Дилюк же всё это слушал с широко открытыми глазами, не веря в услышанное. – Я, наследник правящего клана Каэнри'ах, моя миссия – возродить свою павшую нацию любой ценой, – отчеканил парень, не обращая внимания на чересчур учащённое сердцебиение и стараясь не смотреть другу в глаза.

– Что..? – не выдержал Дилюк и с ошарашенным выражением лица задал единственный вопрос, пришедший сейчас в голову: – Ты шутишь?.. Это просто не может быть правдой, тогда получается, ты всё это время врал?! – осознание свалилось на парня, словно обухом по голове, но он всё ещё пытался отрицать сказанное.

– Дилюк...

– Что?! Ты сам-то понимаешь, что сейчас говоришь?! Перестань нести бред, скажи что у тебя шок, и мы просто уйдём домой.

– Выслушай меня, Дилюк, – с нажимом произнёс Кэйа. – То что я рассказал – правда, прими это: я потомок павшей страны Каэнри’ах. Да, я — шпион, проникнувший в Мондштадт. Да, мы с тобой встретились неслучайно. Неслучайно я попал именно в твой дом, а мой отец не пропал бесследно. Но послушай ещё...

Отповедь Кэйи прервала резкая огненная атака. Парень в последний момент отпрыгнул назад, это застало его врасплох. Дилюк не выдержал и первым напал на названого брата. В голове всё смешалось в кашу из необдуманных мыслей и нахлынувших чувств. За этот день произошло слишком многое.

– Может быть и в смерти отца замешан ты?! Где ещё ты приложил руку, что ещё ты успел натворить в Мондштадте?! Или ты в сговоре с Дотторе? – самые безумные предположения слетели с языка. На сердце было ужасно больно, на парня, ещё даже до конца не осознавшего смерть отца, обрушился удар предательства.

Атаки продолжали сыпаться одна за другой, пока бой не прервал неожиданно появившийся крио-глаз бога…

***

Кэйа, всё ещё не понявший, что всё-таки произошло, лежал на земле во все глаза уставившись на образовавшееся подобие ледяной стены. На груди чувствовалась приятная тяжесть чего-то, с чем ощущалась почти родная духовная связь. Альберих сел и, взяв нечто в руки, идентифицировал это как глаз бога. От камня волнами исходила приятная прохлада. Зажав его в руке, парень поднялся. На него уставились алые глаза, в которых плескалась ещё не потухшая ярость.

– Дилюк… – на секунду засомневавшийся в своём решении Кэйа, тихо попробовал позвать друга.

– Убирайся.

– Что?

– Уходи! – крикнул на него Рагнвиндр. – Твои вещи завтра выставят слуги, но больше не возвращайся на винокурню, – уже спокойнее сказал Дилюк, после чего развернулся и быстрым шагом направился внутрь поместья.

Стоявший неподалёку в тени мужчина, незаметно обогнув дом, зашёл вслед за ним. Кэйа, только переступивший порог прихожей, уже наступил на какие-то осколки. Находившаяся на столике в коридоре вазочка была разбита, а принесённые утром лилии Калла валялись на полу. Альберих зашёл в зал, найдя самого парня. Дилюк стоял, навалившись на обеденный стол, крепко сжимая его край. Спустя несколько мгновений место под ладонями задымилось. Парень, резко одернул руки, не желая сжигать невинный предмет мебели.

Кэйа подошёл к Рагнвиндру, намереваясь заглянуть тому в лицо, но парень неожиданно, словно ему в эту же секунду что-то пришло в голову, побежал по лестнице вверх, схватив по пути с пола осколок вазы. Альберих устремился вслед за ним, обнаружив парня в ванной комнате, стоящего над раковиной и смотрящего на своё отражение в зеркале. Покрасневшие глаза взирали с болью и в то же время со злостью. Дилюк, крепко сжав осколок в руке, другой рукой схватил прядь волос сбоку, после чего принялся отрезать её. С трудом закончив это дело, он посмотрел на любовно отращиваемый в последние лет восемь локон, который теперь, рассыпавшись, лежал в раковине. Всё ещё не зная, куда деть злость, парень сильно сжал стекло в ладони, желая избавиться от всех чувств разом, что сейчас переполняли его. Из руки хлынула кровь, а пришедшая впоследствии боль не принесла облегчения, лишь усугубив ситуацию. Хотелось просто сжаться, спрятаться от всего мира.

– За что?! Просто... За что мне это?.. – тихо прошептал Дилюк, оперевшись на раковину и смотря в никуда. – Почему, в один день я лишился всего?.. Отец... – по щекам потекли слёзы, а тишину дома разрезал почти нечеловеческий крик, прерываемый всхлипами и стенаниями. Впервые за весь день чувства наконец нашли выход в слезах – Рагнвиндра накрыло истерикой. Все стеклянные флаконы, стоявшие на комоде, одним мигом были сметены на пол, и, ударившись об кафель, с треском разбились. Спустя четверть часа, Дилюк попытался успокоиться и даже умылся, но воспоминания картинками перед глазами вновь напомнили о себе, и всё началось с начала. Кэйа всё это время стоявший у входа в ванную комнату, устало провёл ладонями по лицу. Истерика, то прекращаясь, то вновь прорываясь наружу, продлилась ещё час. За окном стояла уже ночь. Наконец, парень находясь в истощённом состоянии, поднялся с кафеля и стряхнул с себя осколки.

Кровь уже перестала хлестать, но при малейшем движении рана норовила открыться вновь. На полу образовалась приличная лужица, а вся одежда была выкрашена в алый. Посмотрев на кровь, он вспомнил мёртвое тело отца и лужу крови, растекшуюся под ним. Дилюк начал задыхаться. Прикрыв рот рукой, попытался выровнять дыхание. Наконец справившись с собой, он на негнущихся ногах, опираясь на дверной косяк вышел из ванной и спустился вниз. За ним невидимой тенью проследовал Кэйа, с болью наблюдая за мучениями парня. Хотелось как-то помочь, или за неимением этой возможности просто взять и уйти, – не смотреть. Но мужчина сам для себя решил, что обязан пережить это и взять на себя вину за последствия их ссоры.

Рагнвиндр, быстро обмотал рану бинтом, после чего развернулся в сторону выхода из дома. Покинув поместье, он направился к подвальной двери, после чего, не заморачиваясь, просто расплавил замок. Спустившись в погреб, он схватил несколько бутылок с чем-то покрепче вина, и не желая ощущать на себе одинокую пустоту дома, выйдя из хранилища, сел на землю у одного из виноградников. Здоровой рукой, кое-как откупорив бутылку, он быстрыми глотками опустошил её на треть, после чего, всё-таки не выдержав, закашлялся. В бутылке, судя по вкусу, оказался отцовский коньяк, сохранённый на важный случай. Дилюк запрокинул голову и, прикрыв глаза, тяжело выдохнул.

– Будто звёзды сошлись в этот день, – рассуждал вслух уже захмелевший Рагнвиндр. Он старательно пытался не думать о смерти отца, решив занять мысли другим человеком. – Чёрт, ты и вправду просто дурил мне голову последние двенадцать лет? – спросил у пустоты парень, на что сидевший всё это время рядом Кэйа вздрогнул, на секунду подумав, что обращаются к нему. Нет, быть этого не может, скорее всего ты, Кэйя, мне врал по поводу многого, но точно не мог подделать все эти моменты... – отрицательно покачал головой на предыдущий вопрос Дилюк. Альберих прислушался к его рассуждениям. – Смешать ложь с правдой – вот лучшая стратегия.

– Кэйа… – после некоторого молчания позвал он того, кто сейчас находился далеко и совсем не рядом. – Зачем ты это сделал? Знаешь, я ведь всё ещё люблю тебя... Я очень зол, даже в какой-то степени ненавижу тебя за это, но не могу тебя возненавидеть, – зная, что никто не услышит, делиться чувствами было намного проще. Мысли в голове потихоньку вставали на свои места. – Даже то, что ты рассказал… звучит как бред, но с этим знанием я бы смог жить, ты от этого не стал бы другим человеком, – после этих слов Дилюк сделал ещё несколько глотков. Звёзды перед глазами начали двоиться. – Чёрт, почему ты не мог рассказать правду потом? Что тебе с того, раз я сейчас это узнал? Хочешь, чтобы я тебя ненавидел? Зачем тебе это?.. Мне казалось, я тебе небезразличен, так за что ты так со мной? Ты вообще думал обо мне, когда решался вывалить всё это?! – Дилюк, не имея сил уже не на что, улёгся на землю, глазами пытаясь найти родные созвездия. Голова пошла кругом, и, бросив это безрезультатное дело, Рагнвиндр прикрыл глаза, и прямо так и заснул.

– Нет... Нет, я... Я... Просто хотел решить всё для себя, – ответил на повисший в воздухе последний вопрос Кэйа. Признаваться в этом даже самому себе было трудно. – Если бы я мог... Я бы хотел всё исправить.

Альберих поднялся с земли, сверху вниз наблюдая за спящим, таким близким, но далёким человеком.

– Как жаль что уже поздно…