Около десяти минут я мужественно терпела тряску стола и меня в целом, но Кира явно не собиралась успокаиваться и прекращать это делать, поэтому я лениво повернула голову в её сторону, демонстративно оценивая степень неадекватности подруги.

— Скажи мне, пожалуйста, с каких это пор ты стала такой активной, к тому же, на уроке? — насмешливо поинтересовалась я, заставив девчонку смутиться и затихнуть. Но продержалась она ровно две минуты, после чего снова начала меня дёргать и ёрзать на стуле, заставляя стол ходить ходуном.

— О чём вы говорили? — наверное, уже в десятый раз спрашивает подруга.

— Я же тебе сказала, узнаешь всё потом, что ты пристала? — вздохнула я, начиная немного раздражаться.

Господи, дай мне сил не придушить её до окончания уроков.

— Когда «потом»? — продолжила допытываться Кира, даже не думая от меня отставать.

— После уроков в кафе. А если не перестанешь бесить меня, то вообще ничего не расскажу, — сказала я вполне серьёзно, потому что знаю: иначе этот комок энергии не успокоить.

У меня созрел план, чтобы свести этих двоих, но для этого мне нужно, чтобы Кира ничего не знала, до момента, пока не приведу этот план в действие. В конце концов, Костя попросил меня помочь, потому что боится к ней подойти, но я не обязана всё делать за него. Разобраться в чувствах к друг другу и что делать дальше им нужно самим, поэтому я создам лишь благоприятные условия, чтобы в непринуждённой обстановке они смогли решить все свои недоразумения.

Моя угроза безошибочно подействовала: Кира успокоилась и наконец-то начала вникать в то, что говорит учительница. Правильно, нечего из-за любовной лихорадки забивать на учёбу, особенно отличнице, идущей на золотую медаль. Но как только урок закончился, она попыталась снова атаковать меня, выбрав тактику «беси до последнего, пока партизан не расколется», но ей помешала Виктория Александровна, которая напомнила мне, что мы идём к директору. Надо же, впервые я испытываю благодарность этому монстру в юбке за поход к Павлу Аркадьевичу, потому что он спас меня на время от приставучей подруги.

— Потом, всё потом, Кира, видишь, у меня возникли неотложные дела, — пропела я и, схватив рюкзак, наверное, чересчур радостно направилась следом за учительницей.

Наблюдать за стройной фигурой в юбке-карандаш и на невысоких каблуках, цокающих так громко, что все невольно поворачиваются на звук, мне более чем противно, поэтому я смотрю себе под ноги. Эта, стоит признаться, не очень страшная женщина средних лет, оскорбившая мою мать, выглядит как училка из порнухи, и это далеко не комплимент. Она вообще как педагог так себе, но видимо дала кому нужно, раз всё-таки получила эту должность.

Я даже не заметила, как мы подошли к кабинету директора, настолько мысли поглотили меня. Постучав в двери, Виктория Александровна вошла внутрь, не забыв при этом гордо поднять голову и выставить вперёд бюст в блузке с довольно-таки откровенным вырезом.

— Вот, Павел Аркадьевич, она снова хамит и оговаривается. При этом, сегодня я застала её в коридоре мило воркующую с Волковым, во время урока. Я уже не знаю, что делать, может, пора уже отчислить эту проблемную особу? — капризно поджимая губки, пожаловалась учительница, демонстративно показав на меня, скромно стоящую в дверях. Однако несмотря на скромность, я не скрываю насмешку над ситуацией и этой женщиной в отдельности.

— Проблемы у Вас в личной жизни, раз Вы такая злобная, а у меня никаких проблем нет, — усмехнулась я, после чего вежливо улыбнулась добродушному старичку в кресле, который, не сдержавшись, незаметно хихикнул после моей фразы.

— Да как ты смеешь?! — вспыхнула женщина, явно собираясь что-то ответить, но директор её перебил:

— Виктория Александровна, успокойтесь, сходите в учительскую, попейте чайку, а мы пока разрешим возникшую ситуацию, — примирительно произнёс он.

— Да уж, разрешите, — проворчала учительница и, злобно зыркнув на меня, покинула кабинет. Я же привычно подошла к мягкому креслу в углу и удобно устроилась на нём, ожидая, когда мужчина начнёт разговор.

— Роза, я понимаю, что Виктория Александровна очень сложная женщина… — осторожно заговорил он, а я не удержалась и фыркнула. Виктория Александровна не просто сложная женщина, она много хуже этого определения.

— …но она твой педагог, и ты должна проявлять уважение. И сейчас не только о ней идёт речь. Практически каждый учитель с пугающей регулярностью жалуется на тебя. Пожалуй, только учительница литературы тобой довольна. Я понимаю, возраст такой, дух бунтарства и прочее, но ты совершенно не знаешь меры. С этим нужно что-то решать. Мне снова звонить твоему отцу? — произнёс мужчина, всем своим видом показывая, что не хочет этого делать. Видимо, подозревает, что отношения у меня с отцом, мягко говоря, сложные.

— А без отца эту проблему никак решить нельзя? — скривившись, поинтересовалась я. Я не забыла вчерашний разговор с матерью и её угрозу продать байк, если я посмею создать проблемы на протяжении этой недели. — Вы же знаете, что Виктория Александровна специально провоцирует меня!

— А ты не поддавайся на эти провокации. В общем, Роза, я уже устал с тобой бороться, поэтому предупреждаю в последний раз: ещё одна выходка, и я всерьёз подниму вопрос о твоём отчислении. А мне не очень хочется это делать почти в конце учебного года, учитывая, что тебе и учиться-то осталось каких-то жалких несколько месяцев, — устало выдохнул мужчина и, сняв очки, указательным и большим пальцем потёр переносицу.

Что ж вы все пытаетесь загнать меня в угол, не оставляя выбора? Мама угрожает байком, директор — отчислением. Я едва ли не физически ощущаю, как меня со всех сторон пытаются подавить, и ничего не могу с этим сделать. Чувствую, как зажимают меня в тиски, заставляя задыхаться и жаждать свободы. Свободы, которой у меня больше нет. Все окружающие находят лазейки, мои слабые места, которыми беззастенчиво пользуются.

Пожалуй, я вскочила слишком резко, но меня это ничуть не смутило. Птица, привыкшая к свободе, бьётся в клетке, не оставляя попыток освободиться, пока её не настигнет полное отчаяние и она не сдастся. Я же поклялась сама себе, что больше никогда не позволю себе впасть в отчаяние и сдаться. А это значит, что я буду биться до последнего. И плевать, что делать это будет намного сложнее, чем раньше.

— Я Вас услышала. Простите, мне пора на урок, — не смотря на Павла Аркадьевича, произнесла я и, не дождавшись какой бы то ни было реакции, покинула кабинет, направляясь не в класс, а на улицу. Мне необходимо прогуляться.

Покинув пределы учебного заведения, я достала из рюкзака айфон, размышляя о том, что написать Кире и Косте. Медленно дойдя до лавочки в сквере напротив школы, я села и, воткнув наушники в уши, открыла диалог с подругой.

«Роза, ты где?» — первое сообщение.

«Всё в порядке?» — не получив ответ на первое сообщение, попыталась достучаться девушка.

Вздохнув, я принялась печатать ответ:

«Голова заболела. Говори на всех уроках, что я ушла домой по причине плохого самочувствия»

Подумав ещё пару минут, отправила ей второе сообщение:

«Встретимся после уроков в кафе недалеко от сквера. Садись за первый столик, ближе к окну»

Выйдя из диалога с Кирой, я начала искать в подписках Костю. Довольно быстро отыскав его, написала ему схожее сообщение, уточнив лишь, что в кафе его ждать буду не я, а Кира.

«Так что давай, яйца в руки и делай её своей»

Интересно, и с каких это пор я в свахи подалась? Самой смешно.

Откинувшись на спинку лавочки, я выдохнула, размышляя о том, как бы поступить дальше. В голову не приходит ни единой идеи и я начала подозревать, что в моей голове вместо мозгов опилки. Но всерьёз расстроиться из-за этого мне не дало какое-то подозрительное движение справа. Парней пять из 11-А класса стоят неподалёку от меня, курят и что-то оживлённо обсуждают. Не сумев побороть любопытства, я выключила музыку, но наушники вытаскивать не стала, желая не вызывать подозрений, будто я подслушиваю. Поднявшись с лавочки, я медленно прошла мимо них, сумев услышать всё, что мне нужно.

Сегодня, ближе к полуночи, на окраине города, возле сомнительного бара, собирается компания байкеров с целью погонять. Как я поняла, никто из парней, от которых я услышала информацию, участвовать в этом не собирается по причине отсутствия необходимого транспорта для гонок, но событие по их мнению действительно заслуживает внимания и бурного обсуждения. Для меня же это возможность снова почувствовать себя свободной! Вот только как мне забрать ключи от байка и незаметно уехать?

Сорвавшись с места, я побежала на остановку, чтобы не позволить и тени сомнения помешать мне. То, что я надумала сделать не просто рискованно, это наибольшая глупость из всех, что были за эти годы. И если что-то не получится, сорвётся, тогда я потеряю больше, чем могу себе представить. Можно сказать, что я иду ва-банк, стремясь доказать самой себе, что я чего-то стою, что я в праве самостоятельно вершить свою судьбу.

Спустя каких-то полчаса я поднялась на свой этаж, но мне показалось, что прошла целая вечность. Правда, что когда ты чего-то хочешь и очень ждёшь, время начинает плестись как древняя черепаха. Переступив порог квартиры, я осторожно позвала маму. Как я и рассчитывала, её нет дома. Облегчённо вздохнув, я скинула кроссовки и на цыпочках, словно какая-то воришка, зашла в спальню к родителям. У меня лишь одна надежда: что мама не носит ключи с собой, а прячет где-то в комнате. И, к счастью, мне не пришлось их долго искать. Они оказались в шкатулке с драгоценностями.

Как ты предсказуема, мамочка.

Ухмыльнувшись в предвкушении, я как метеор влетела в свою комнату, наспех стягивая вещи. Скомкав их, запихнула в шкаф, вместо них доставая свободные чёрные спортивные штаны, спортивный топ и утеплённое худи, после чего освободила волосы от резинки, позволяя им рассыпаться по плечам. Оценив себя в зеркале, я осталась довольна и, выудив из шкафа шлем, быстро направилась в прихожую. Адреналин зашкаливающе бежит по венам, подгоняя меня, и я чувствую, что стоит ему подчиниться, ибо если меня сейчас засечёт мама или, не приведи Господь, отец — страшно даже подумать, что со мной будет.

Беспрепятственно зайдя на парковку, я подошла к своему пупсику и погладила по корпусу.

— Как же я скучала, — прошептала я прежде чем оседлать его и с наслаждением завести мотор. Надев шлем, я спрятала под него волосы, и поехала прочь из этих дворов, потому что риск на кого-то наткнуться остаётся прежним.

Как только я выехала на шоссе, сразу же увеличила скорость, имея возможность избавиться от всех ненужных мыслей и освободиться от пут подчинения, которыми меня пытаются оплести. И лишь довольная улыбка Руслана и искры в его глазах продолжают преследовать меня, как бы я не пыталась прогнать эти образы из своей головы. Я испытываю… зависть, что-ли. Ведь мои глаза давно потеряли способность искриться; я же потеряла способность полноценно жить. Меня неимоверно бесит его жизнелюбие!

Не успела я разозлиться, как передо мной каким-то образом всплыл грузовик, и я едва успела вывернуть руль, чтобы не поцеловать его кузов, а после — асфальт. Так, стоит сосредоточиться на дороге, а то не ровен час, в аварию попаду и тогда вечерние покатушки накроются грузовиком.

Отъехав на безопасное расстояние от дома, я немного сбавила скорость, решив, что не стоит так расточительно тратить бензин, учитывая, что заправиться перед гонкой нужно будет обязательно, а денег с собой не так уж много. Мысленно прикинув, что неподалёку от необходимого мне бара есть небольшой парк, в котором, однако, люди гуляют чрезвычайно редко, из-за близости не особо дружелюбных байкеров, я решительно направилась в ту сторону, осознавая, что не стоит себя утомлять ездой перед важным в моей жизни событием и можно вполне посидеть на лавочке музыку послушать. Я ещё никогда не участвовала в гонках, и уж тем более не общалась с байкерами, которых и видела-то лишь в фильмах, где они изображены обычно угрожающе опасными, бородатыми и в кожаных куртках. И не стану скрывать: мне любопытно, какие же они в реальной жизни, но моя внутренняя трусиха опасается: вдруг что-то пойдёт не так?

Старательно не думая обо всех возможных «вдруг», я заехала в парк и медленно подъехала к лавочке, скрытой от любопытных глаз, которых впрочем пока что не наблюдается. Остановив байк прямо напротив неё, я переместилась на лавочку и, достав из кармана телефон, с удивлением обнаружила, что учебный день закончился. Всё-таки время летит незаметно, когда наслаждаешься ездой, встречным ветром и адреналином в крови. Интересно, как дела у Киры? Поговорила ли уже с Костей? Хотя, зная её, если бы разговор состоялся, у меня телефон уже разорвался бы на части от входящих сообщений и звонков.

И, как и ожидалось, спустя полчаса мой бедный айфон начал безостановочно вибрировать, оповещая о том, что моя подруга снова включила режим активности.

«Роза, он признался мне в любви!»

«Он сказал, что ты ему помогла это всё устроить! Ты же знаешь, как много это для меня значит, ты самая лучшая!»

«И да, мы теперь встречаемся, представляешь?»

Надо же, какой непредсказуемый исход.

На самом деле я очень рада за неё, ведь Кира действительно заслуживает быть счастливой. И не важно, что мне не понять того, что её счастье напрямую зависит от какого-то парня. Я прекрасно понимаю, что она другая, в корне отличающаяся от меня, но ведь за это я её и люблю. Мою серую жизнь, полную лишь постоянной борьбой с собой и окружающими, спасает только этот лучик света.

Оставив все её сообщения без ответа, так как она наверняка сейчас занята своим бойфрендом, я благоразумно отключила телефон, чтобы, когда родители спохватятся, что ни меня, ни байка нет, не отвлекали меня назойливыми звонками. И, собственно, только сейчас я осознала, что никакой музыки мне не светит.

***

Промаявшись пару часов на лавочке, я не выдержала и поехала заправлять полный бак, после чего коротала время, ездя по переулочкам и более-менее безлюдным улицам. Лишь когда полностью стемнело и я интуитивно поняла, что пора двигаться в сторону бара, я сделала пару глубоких вдохов-выдохов, засунула все страхи и опасения куда подальше, и рванула в необходимом направлении.

Первое, что хочу отметить. В большинстве своём байкеры выглядят если не так, как в фильмах, то очень схоже. Правда, борода есть не у всех, но её отсутствие никак не влияет на первое впечатление о здешних людях и не делает их милыми и пушистыми. Второе, что сильно бросилось мне в глаза — я единственная девушка, находящаяся здесь, и это, несомненно, немного пугает. Именно поэтому я не тороплюсь снимать шлем, мужественно держась под пристальными любопытными взглядами, которые перебегают с меня на байк и обратно. В этой, как и в каждой, пожалуй, компании, есть тот, кто всем и всеми рулит, самый главный. И я безошибочно ощутила, что моё шаткое положение в этом месте зависит только от него.

— У нас новенькие? — произнёс байкер, внешне старше всех остальных, с длинной густой бородой и в одной кожаной жилетке.

И как ему не холодно гонять в таком виде? Одёрнув себя, мысленно надавав пинков за то, что думаю совершенно о ненужной мне информации, я попыталась уличить в его голосе насмешку, издёвку или хоть что-то такое, что может дать знак, что пора валить отсюда. Какой бы я отчаянной не была, но инстинкт самосохранения развит у меня предельно хорошо и моменты опасности я игнорирую только, если нет явного риска для моей жизни.

— Не бойся, мы своих не обижаем. А каждый, кто любит байки и скорость больше чем что-либо, уже наш брат. Ну, или сестра. Ну так что, девочка, будем знакомиться? — улыбнулся мужчина, явно осторожно подбирая слова, видимо, чтобы не спугнуть меня.

Шестое чувство тут же подсказало, что этот человек надёжный и, если он дал слово, что меня не обидят, значит, так оно и будет.

Помедлив, я всё же сняла шлем и тряхнула головой, чтобы волосы перестали лезть в глаза. С непроницаемым выражением лица, я ещё раз обвела взглядом всех, собравшихся перед баром, невольно заметив, что у некоторых из них в руках бокалы с пивом. Неужели они собираются гонять в нетрезвом состоянии?

А чего ты ожидала от байкеров?

И верно, чего я ожидала? Что здесь соберутся со всей округи законопослушные граждане, чтобы в шахматы поиграть? Но чей-то свист не дал мне довести рассуждение до логического завершения.

— А разве такие куколки не стараются объезжать это место за несколько километров, чтобы не нарваться на неприятности? — с лёгкой насмешкой произнёс весьма молодой парень из толпы.

Я его глазами нашла сразу же, ибо считаю, что потенциальную опасность нужно знать в лицо.

— Заткнись, Тим, не видишь, что она и так напряжена? Слушайте, парни, не вздумайте её обидеть, головой отвечаете, — без тени юмора предупредил главарь и, подмигнув мне, вернулся в бар.

Следом за ним пошли все остальные. Интересно, почему он так бросается защищать меня? Мы же совершенно друг друга не знаем и он не обязан это делать.

— Как тебя зовут-то? — спросил он, когда я, сжав руки в кулаки до такой степени, что кожные перчатки без пальцев жалобно заскрипели, зашла в заведение, насквозь пропахшее пивом и сушёной рыбой.

— Роза, — ответила я, садясь за стойку бара возле него. — Почему Вы защищаете меня? — всё-таки я задала волнующий меня вопрос.

— Очень приятно, Роза. Меня зовут Борис, но все свои называют меня Боб. А почему защищаю… — в его глазах промелькнула грусть, которую он старательно попытался спрятать. — Ты мне напоминаешь мою дочь. То же упрямство, жажда скорости и приключений. Мне бы не хотелось, чтобы её кто-то обидел, поэтому не позволю, чтобы обидели тебя. Возможно, хоть так моя карма немного очистится… Знаешь, я её давно не видел, моя бывшая жена запрещает мне и близко к ней подходить, считает неуравновешенным психом, подающим ей плохой пример. Кто знает, может так оно и есть, — задумчиво произнёс он, смотря не на меня, а будто сквозь.

Я же триста раз уже пожалела, что начала эту тему, тем самым задев его старые раны. По крайней мере, теперь у меня нет никаких сомнений в том, что меня никто не тронет, а это самое главное.

— Эй, Рима, налей девчонке бокал пива, — бодро произнёс Боб, будто вовсе и не было разговора, во время которого его накрыли тяжёлые воспоминания. Я настолько растерялась от произнесённой им фразы, что даже не смогла ничего ответить, лишь отрицательно помотала руками и головой, показывая, что не буду пить.

— Брось ты, от одного бокала ничего не будет, а расслабиться тебе надо. Перед гонкой это просто необходимо, — увидев протест, он успокаивающе похлопал меня по плечу и встал с высокого барного стула.

Постепенно бар пустел, а байкеры на улице начинали приготовления к гонке. Я с некоторым сомнением покосилась на стоящий передо мной бокал и чисто из любопытства сделала несколько глотков. Что я могу сказать: и на запах, и на вкус — мерзость. Но Боб оказался прав, совсем скоро я немного расслабилась и вышла на улицу вслед за остальными.

— Крутой аппарат, — с уважением произнёс парень без бороды, кивнув на мой байк.

— Спасибо, — равнодушно поблагодарила я и, надев шлем, села за руль.

— Итак, так как у нас новенькая, напоминаю правила гонки! Запоминать нужно не много: делаем круг по трассе, поворот перед мостом направо. Помните, что несмотря на соперничество, вы друг другу не враги, но, если вдруг появятся машины с мигалками, то каждый отвечает сам за себя. Бросайтесь в рассыпную, чтобы сбить мусоров с толку, и да прибудет с вами удача! — после краткой речи Боба, шесть байков, в том числе и мой, выстроились в одную ровную линию.

Адреналин пробежал по каждой моей вене, заставляя меня сгорать от нетерпения. И как только прозвучал сигнал — я тут же рванула с места.

Первые несколько километров всё шло отлично, я держалась на второй позиции, никому не давая возможности обогнать себя, но и не в силах догнать того, кто ехал впереди. Но я не расстраивалась, потому что приехала сюда не за победой, а за эмоциями, которых я получила с лихвой. В какой-то момент всё резко изменилось. Те, кто ехали сзади как-то сумбурно затормозили и рванули в разные стороны, и лишь мгновение спустя я увидела две полицейские машины, преследующие нас. Не успела я опомниться, как одна из них обогнала меня, преграждая дорогу, тем самым вынудив резко затормозить. А вторая машина отрезала пути к отступлению. И теперь у меня только два варианта: в заросли или в полицейский участок. И, прикинув мозгами, что через заросли я далеко не уеду, только байк поцарапаю, я напряжённо стиснула руль, снова скрипнув кожей перчаток, ожидая, когда меня под конвоем отвезут в обезьянник. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы узнать во мне дочь начальника ГИБДД?

Ну что, добунтовалась?

Как-то внезапно хлопнула дверца автомобиля, а вместе с ней хлопнуло что-то внутри меня. Я ведь знала, чем может всё закончиться, так почему же мне так страшно?