Экзамены закончились, практика сдана, но тренировки продолжаются. Их стало только больше, по крайней мере для Тодороки и Мидории.

Они же договорились, что будут помогать друг другу. Они решили встретиться в общем зале их общежития, а потом вместе найти место, где можно позаниматься.

День выдался тяжелым, на последних уроках Айзава с Всемогущим провели практический урок и сильно вымотали учеников. Но нужно привыкать к таким нагрузкам, поэтому Мидория, придя на несколько минут раньше, сидит на диване и ждет своего одноклассника.

Руки немного трясутся, волнение внутри накатывает. Изуку, смотря в глаза Лиге злодеев или другим врагам, не боится так сильно, как сейчас. Сердце бьется с максимальной силой, стучит по ребрам так, что Мидория слышит его, будто оно у него в ушах.

Тихие и размеренные шаги со стороны лестницы, приятное покалывание в сердце — пришел Шото.

— Мидория, — он обращается к нему и, кажется, так нежно и ласково, — Пойдем?

Изуку старается держать себя в руках, и он удивлен, что это вообще приходится делать. С каких пор Мидорию заполняют такие странные чувства?

— Привет, Тодороки, — они же здоровались уже сегодня, — Конечно, пойдем.

Они молча дошли до нужного места, где нет опасности разгромить что-то нужное или ценное. Пришлось отойти далеко от общежития, дойти до специальных полигонов для битв. А шли они молча — в тишине. Сначала было неловко, хотелось завязать какой-нибудь разговор, но потом, когда прошло время, друзья привыкли к тишине, стало легче, приятнее. Молчание перестает быть давящим. Теперь тишиной можно насладиться, понимая, кто сейчас рядом.

— Давай остановимся здесь, — предложил Шото, указывая на ближайшие к тренировочной площадке скамейки.

Они положили сумки, сняли теплую одежду, оставшись в футболках и штанах, и отправились на открытую местность.

— Холодно, — Изуку обхватил себя руками за плечи, стараясь не давать зубам стучать друг об друга. Он только снял свитер, а уже промерз до костей.

— Да, — Шото не чувствовал себя лучше, — Давай скорее дойдем и, наверное, лучше начать с разминки.

— Лучше с бега, — предложил Мидория и побежал, чтобы хоть как-то согреться. Тодороки помчался за ним, удивившись неожиданной, но очень нужной идее одноклассника.

Они бегали 15 минут без остановки, прогревая мышцы и все тело, настраиваясь на тяжелую тренировку. Затем началась разминка, чтобы случайно не потянуть или не надорвать что-нибудь во время драки.

Отжимания, пресс, растяжка — это Тодороки еще мог потерпеть, иногда поглядывая на Изуку. Но не приседания. Он правда старался не заглядываться на друга и его бедра, заниматься своим телом, но давалось это сложно. А Мидория же с улыбкой на лице и яркими глазами о чем-то разговаривал, расспрашивал Шото о разных вещах и был в приподнятом настроении, как и всегда. Тодороки любит слушать его, различать его голос из толпы, как какой-то якорь, за который нужно цепляться. «У Мидории красивый голос…» — часто проносится в голове Шото. Он смотрит на его сияющее лицо, когда речь заходит о героях и Всемогущем, и наслаждается счастьем и радостью другого человека. Счастлив Изуку- счастлив Шото.

Взгляд Тодороки метается снизу вверх, осматривая своего друга с его головы до икр. Глаза иногда задерживаются то на глазах, то на бедрах.

«Черт, что я творю?» — поняв, что, пока Изуку разговаривает и занят упражнением, Шото пожирает его взглядом, Тодороки мысленно стукнул себя по лбу, попутно успев засмущаться и сгореть от стыда к самому себе.

«Как он может быть таким… Таким?» — Тодороки было сложно, но он сам обрек себя на это. Изуку действительно был лучшим выбором для совместной практики, но не для Шото.

«И как мне с тобой драться, как ударить? Если получится, конечно…»

— Давай начнем, Тодороки, — Мидория был полностью готов: тело разогрето, желание потренироваться есть. Неловкость тоже все еще присутствовала, но постепенно испарялась вместе со смущением. Мысли о занятиях выбивали все постороннее из головы, а желание побыть с Шото вытесняло все другие мешающие для этого чувства.

— Давай, — он тоже был готов, но не морально.

— Итак, как мы будем это делать? — они стояли напротив друг друга посреди огромной площадки и смотрели в глаза.

— Давай установим правила, — начал Шото, пытаясь не заикаться и выглядеть серьезным. — Я не могу использовать причуду, — он призадумался, — А ты используй только то усиление, но, пожалуйста, не на полную.

«Я ведь не выдержу, даже если он будет использовать только 20%».

Но Тодороки не боялся, наоборот, появился какой-то азарт и интерес, хотелось узнать свои способности и силу тела, а не причуд.

— Хорошо, — хотелось скорее начать.

Они отошли чуть подальше друг от друга, и, кивнув, начали сражение. Тодороки решил напасть первым. Без капли сомнений он побежал на Мидорию, готовясь атаковать, уклоняться или защищаться. Зная Изуку, Шото не пытался ударить, выбрав уклон.

Битва длилась не больше 10 минут. Тодороки хорошо справлялся, наносил удары, заставляя Изуку замедлиться. Но все же Шото получил куда больше и в итоге, попав на уловку Мидории, оказался прижат к земле. Изуку сидел сверху, зажав противника между своих ног. Уставшими глазами, прикрытыми пушистыми ресницами, он восторженно и ласково смотрел на своего противника. Давно в его взгляде Шото не видел таких ярких эмоций, как сейчас. Рот был приоткрыт в попытках вдохнуть больше воздуха, а уголки губ приподняты. Сейчас его улыбка кажется самой светлой. Ко лбу прилипло несколько прядей зеленых волос. Хотелось убрать их, притронуться к его лицу. Румянец на щеках украшал веснушки, которые раньше сильно выделялись на бледном лице под темными синяками и мешками под глазами.

Дышать было тяжело от прошедшей нагрузки или от того, что на Тодороки сидит он.

— Вау, — выдохнул Тодороки то ли от прекрасного вида на Мидорию, то ли от восхищения его силой. Конечно, второй вариант. — Было круто, ты очень силен.

Могут ли покраснеть и так алые щеки? Да. Неожиданно взгляд Мидории изменился, краска стремительно поплыла от щек по шее, на уши. Изуку до жути смущен. Он надеется, что Тодороки не заметил этого, но как такое можно не заметить, когда ты сидишь на нем?

«Черт, » — он только сейчас понял, что оседлал своего друга.

— Прости, — Изуку начал извиняться за такую позу и за такое долгое нахождения в ней, поэтому незамедлительно слез на землю. А Тодороки вообще-то и не против был такого положения. Оба красные, смущенные, но довольные, друзья решили передохнуть. Сколько бы не длился бой, он будет сложным, если ты хорошо выложишься. 10 минут тяжелых усилий вымотали ребят, чьих сил под конец дня и так было уже мало. Они сели на скамейку, ни о чем не говоря, только думая о произошедшем, надеясь, что никто не заметил ничью реакцию на сложившуюся ситуацию.

— Тодороки, — первый начал Изуку. — Давай на сегодня закончим. Уже очень холодно, а мы потные и можем заболеть, — Мидория заботливо улыбнулся, взглянув на друга.

— Давай, — Шото и не смог бы дальше продолжать из-за усталости и нахлынувших эмоций.

— Нужно будет повторить, когда погода станет более нормальной, — Изуку ненадолго призадумался и продолжил. — Хотя, думаю, можно и зале заниматься, мы ведь сейчас ничего и не разрушили.

— Ты прав, — Тодороки пытался понять, будут ли эти тренировки хорошо влиять на него морально. Но он однозначно хотел присутствовать на них. — Но давай определимся потом.

«Ради того, чтобы увидеть это выражение лица вновь, это счастье и улыбку, я только с удовольствием сражусь с ним».

Они посидели так еще некоторое время. Вода в бутылках заканчивалась, становилось холодно и хотелось обратно в общежитие.

Ледяная капля дождя упала на все еще немного разгоряченную кожу, создавая контраст температур.

— Дождь начинается? — удивился Изуку. Действительно, капли начали все быстрее и быстрее, все больше и больше падать с неба, затемняя плитку под ногами. Тодороки с Мидорией быстро надели свои кофты, которые, оказывается, успели промокнуть, и побежали до укрытия. Единственная ближайшая крыша — общежитие, до которого бежать долго.

Капли барабанили по уже мокрой дорожке, создавая лужи. Кроссовки промокли насквозь, пока ребята бежали, не смотря под ноги, создавая брызги и пачкая штаны.

«Все равно все в стирку, » — проносилась мысль в голове, давая свободу действиям. Они бежали наравне. В обуви все хлюпало, одежда прилипла к коже, волосы промокли.

— Тодороки, подожди, — Изуку немного отстал, остановился и, оперившись руками о колени, пытался отдышаться.

— Мидория, все нормально? — Шото с испугом в глазах подошел ближе, чтобы как-то помочь.

— Все в порядке, просто устал немного, — Изуку выпрямился и пошел дальше спокойно. — Давай уже не будем бежать. Все равно промокли насквозь, смысла так сильно спешить нет.

— Хорошо, — Тодороки был согласен с ним. Шагали они быстро, но на бег не переходили. И вновь между ними повисло молчание и тишина, сбиваемая ударами капель о землю.

— Тодороки, почему ты попросил, чтобы я помог тебе? — Изуку действительно волновал этот вопрос, потому что Шото хорошо справился во время битвы, несмотря на то, что Мидория использовал причуду.

— Я слаб в битвах, если не использую лед или огонь, — Шото не понимал смысла в вопросе, ведь ответ очевиден.

— По-моему, ты довольно сильный противник, — начал Изуку, — Ты хорошо продумываешь план боя, оцениваешь силу врага и быстро двигаешься.

Они шли по мокрой тропинке. Плитка под ногами закончилась, началась протоптанная земля. Идти было неприятно, под ногами грязь и лужи. Приходится напрягать ноги и аккуратно делать каждый шаг, чтобы не упасть.

— А еще ты знаешь, как ударять, знаешь много техник и быстро реагируешь, — Мидория взглянул на друга, — Я не думаю, что ты слаб.

Тепло, исходящее от Изуку согревало все внутри, обволакивало сердце, заставляя пропустить пару ударов, успокаивало и заполняло душу. Они встретились взглядами. Изуку продолжал с улыбкой смотреть на Шото снизу вверх (он чуть ниже), Тодороки не знал, что делать. Он видел его глаза перед собой, наслаждался ими и запоминал исходящую от друга заботу, в которой так нуждался все время. Изуку заражал улыбкой, заставлял уголки губ всех вокруг приподниматься. Это случилось и с Тодороки. Засмущавшись, он опустил взгляд и неловко улыбнулся. А Мидория продолжал смотреть на него, разглядывать черты лица и изучать реакцию на свои слова.

«У него красивая улыбка, » — об этом Изуку задумался впервые, хотя видел радость на лице друга несколько раз.

«Черт, я засмотрелся, » — Мидория подумал об этом слишком поздно, жалея, что не смотрел под ноги. Земля под кроссовками оказалась предательски скользкой, и Изуку, потеряв равновесие, собирался уже упасть. Как вдруг по привычке, как в детстве, когда гулял с мамой, он схватился за рукав кофты Шото. Тодороки испугался резкого прикосновения, потом, повернув голову, увидел падающего друга и испугался еще больше. Он резко взял его под руку, не давая упасть.

— Спасибо, — Изуку некоторое время побыл в руках Шото с шокированным лицом, а потом неловко улыбнулся и твердо встал на ноги.

— Ты как? — Тодороки все еще был испуган и держал друга за руку, волнуясь и переживая. — Ничего не болит? Ногу не подвернул? Почему упал? — паника.

— Все в порядке, — начал отмахиваться Мидория, — Я просто поскользнулся.

Шото с облегчением выдохнул и неуверенно взглянул на тропинку. А нормальная дорога никак не начиналась (территория Юэй слишком большая или шли они медленно?).

«Я все еще держу его за руку… Но если он опять начнет падать?» — Тодороки волновался, хотя от простого удара об землю ничего не будет. «Идти нужно быстрее, у него все руки замерзли, весь холодный и мокрый, но медленнее, чтобы не упасть… А как это?»

— Тодороки? — Изуку удивленно смотрел на друга, который продолжал держать его за руку и о чем-то активно думать.

— А? — наконец он выбрался из своих мыслей. — Слушай, — в голову пришла крайне неловкая идея. — Идти уже лучше быстрее, все-таки холодно, но тропинка узкая и скользкая, — продолжал неуверенно он.

— Так? — Мидория внимательно слушал, ожидая концовки идеи.

— Так вот, — щеки покраснели — Пойдем быстрее, но будем держаться друг за друга, кхм, чтобы не упасть, — сказал он совсем тихо.

«Конечно, он не согласится, что это вообще за бред?» — Шото было крайне неловко, щеки заалели и стало стыдно. Он не смотрел на Мидорию, который выглядел не лучше, но тот протянул свою ладонь и несмело положил ее на запястье руки, еще лежащей на локте Изуку. Стало жарко, бабочки начали порхать где-то в животе, переворачивая все вокруг.

Мидория, трясясь, обхватил ладонь Шото, переплетая пальцы и дико смущаясь. Они стояли так некоторое время, переваривая происходящее.

— Ну, пойдем, — неуверенно предложи Изуку, стараясь избавиться от неловкости.

— Пойдем, — Шото пошел спереди, тяня за собой Мидорию. Идти на самом деле оставалось недолго, но думать об этом не хотелось. Они наслаждались присутствием друг друга рядом и простыми прикосновениями, которые казались такими важными и нужными.

«У него большая рука, и пальцы длинные… Красивые и тонкие, » — Изуку блуждал в раздумьях, запоминал ощущения и описывал в голове руку друга. Он не видел лица идущего перед ним Тодороки, не знал, какие у него чувства и даже не пытался думать об этом.

«Это не правильно, » — Мидория старался не крутить эту мысль в голове сейчас, хотел избавиться от нее или хотя бы, как он это сделал в прошлый раз, оставить на вечер и в одиночестве поразмышлять. «Мы ведь друзья, а я… Если он узнает, что подумает обо мне? Он никогда не узнает, » — поставил точку Изуку, не желая прекращать их дружбу. Он сильнее сжал руку Шото и, отбросив плохие мысли, продолжил уверенно идти.

Тодороки был рад, что идет спереди и его лица не видно. Щеки, кажется, стали цветом, как его левая сторона волос. О холодном дожде он забыл, ведь изнутри распространялся жар, а сильная рука Изуку только больше грела руку. Было приятно, неловко и даже как-то уютно. Мидория крепче взялся за Тодороки. Они надежнее связали свои пальцы, не желая расцеплять их.

Но придется. Они подошли к общежитию и нужно зайти в теплое здание. Там они уже не поскользнутся, никого не нужно будет ловить и можно расцепить свои руки. Хотя сделать это можно было еще давно, ведь нормальная дорога появилась как метров 10 назад. Но отпускать чужую руку не хотелось.

Теплый холл встретил их пустотой и тишиной. Часы показывали 21:35, наверняка, все в своих комнатах чем-то заняты.

— Мидория, обязательно сходи в горячий душ (ванны в общежитии не было), а потом находись в тепле, — Тодороки смотрел в зеленые глаза напротив, не желая, чтобы их обладатель заболел.

— Хорошо, обязательно. Только ты тоже, чтобы все в порядке было, — Изуку улыбнулся и, поняв, что его пропускают первым, пошел в душ.

Тодороки сел на диванчик. Смысла подниматься к себе на этаж не было, ведь ванная комната не первом. Даже в мокрой и прилипшей одежде было тепло: то ли из-за того, что он пришел в обогреваемое место, то ли из-за пережитых за сегодня эмоций.

— Тодороки? — из раздумий его выбил чей-то женский голос, появившийся неожиданно с лестничной площадки. Он обернулся и в удивлении приподнял брови.

— Урарака? Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Просто решила отвлечься от учебы и немного пройтись, чтобы размяться, — она села напротив и, заметив внешний вид одноклассника, приоткрыла в ужасе рот. — Ты чего весь мокрый?

— Под дождь попал, — кратко ответил он.

— Почему ты тут тогда сидишь, — Урарака, как и Изуку, волновался о нем, но никаких эмоций это не вызывало.

— Мы с Мидорией попали под дождь, вот, он пошел в душ первым, — спокойно объяснил ситуацию Шото. Вдруг в голове вновь всплыли те моменты, произошедшие несколько минут назад.

«Даже не думай краснеть сейчас!» — Шото приказывал себе, ругая за такую реакцию. Он опустил голову, чтобы скрыть алые щеки.

— Мидория, — как-то задумчиво и тяжело проговорила Очако, заставляя Тодороки с непониманием посмотреть на нее.

— Что-то случилось? — оживился он, ведь речь зашла о его друге.

— Нет, — видно, все ей становилось неловко и даже тяжело говорить — Просто, — она сделала паузу. — Я бы хотела поговорить по поводу него.

Шото был шокирован.

«Что там Шинсо говорил? «Урарака тоже заметила, как ты засмотрелся»? Ну, точно что-то в этом духе…» — теперь ему стало страшно.

— Просто, как бы это сказать, — мялась она, боясь говорить.

— Говори, — Тодороки не мог ждать, учитывая, что Изуку может выйти из душа в любой момент и услышать о том, как Очако говорит, о чувствах Шото к нему.

— Тодороки, я не уверена, но думаю, что скорее всего права. Тебе он нравится?

Он. Даже думать не надо о ком речь. Шото выдохнул, пытаясь понять, что ему отвечать.

— Прости, я не должна была задавать такой вопрос, — Урараке было неловко, но она продолжала. — Но мне он нравится.

«Она специально не говорит имя Мидории?» — за это Шото был благодарен.

— Я лишь хотела сказать, что если нам нравится один и тот же человек, — Тодороки стал слушать внимательнее, ожидая услышать ее предложение. Очако же улыбнулась и продолжила, — То давай не будем друг другу мешать.

— Чего? — наконец заговорил Шото.

— Он же сам выберет, сам все решит. Давай просто продолжим быть хорошими товарищами, мы ведь не виноваты, что в одного и того же…

— Я понял, Урарака. Ты права, — Тодороки был рад, что его одноклассница понимающая и мыслит разумно. Она ничего не сказала по поводу ориентации Шото и не стала вести вражду.

— Ну, вот и хорошо, — после этого она ушла, оставив друга наедине со своими мыслями.

«Я ведь даже не сказал ей, что Мидория мне нравится, а она все поняла. Неужели, я так сильно себя выдаю? И Шинсо заметил…»

— Тодороки, — Изуку неожиданно оказался рядом, заставив задумавшегося Шото испугаться.

«Он слышал? Как он здесь оказался так быстро?» — он взволнованно перевел взгляд на друга, который улыбался, наконец, согрелся.

— Мидория, — Шото удивленно разглядывал мокрого Изуку с полотенцем на плечах, на которое попадали капли с непослушных волос. Сырыми они казались более темными и менее кудрявыми, но все равно выглядело красиво и немного неряшливо. Пряди больше свисали на лоб, Мидории приходилось чаще убирать их назад, открывая вид на большой лоб. Это завораживало Тодороки, но сейчас он смотрел немного выше волос, а потом перевел взгляд на красную кожу рук и ног, — Ты там баню устроил?

— Ой, — Изуку улыбнулся еще шире.

«Теперь я замечаю, когда он искренен, а когда натягивает улыбку, » — это расстраивало Шото, заставляло задуматься.

— Я просто люблю горячий душ, вот пар и идет, — Мидория почесал затылок.

— У тебя вся кожа красная. Неужели, тебе не больно и не тяжело под горячей водой? — Тодороки волновался, ведь сам понимал, что, когда на кожу попадает долгое время что-то горячее, становится больно и невыносимо.

— Нет, это расслабляет, — продолжал Изуку.

— Так и в обморок упасть можно, — Шото поднялся, — Пожалуйста, будь аккуратен.

Он ушел, оставив Мидорию одного.

«Я даже не задумываюсь о боли, когда включаю горячую воду. Может, мне действительно больно? Тело расслабляется и не чувствует неприятных ощущений?»

Изуку надолго задумался над словами Тодороки, так и не найдя ответов на вопросы.

В течение недели она наблюдает за ними. Зоркие и внимательные глаза замечают каждое движение в сторону друг друга.

Утро пятницы. Они очень мило поздоровались, расселись по своим местам. Учитель вел урок, а Урарака смотрела на Тодороки, который не отрывал взгляд от усердно слушающего преподавателя Изуку.

На перемене Мидория поделился едой с Шото, а на уроке они пересеклись взглядами.

«Почему я все время смотрю на них,» — Урарака понимала, что происходит, но не хотела принимать это.

На следующей перемене к Тодороки, который уже несколько минут смотрит на Изуку, подсел Шинсо и что-то спросил. Шото сильно покраснел и впал в ступор.

— Урарака? — Мидория положил руку на ее плечо, удивившись, что та неожиданно выпала из разговора. — Куда ты смотришь? — Изуку хотел обернуться, но Очако не позволила, взяв того за плечи, чтобы тот не увидел покрасневшего из-за Мидории, как поняла Урарака, Тодороки.

«Зачем я это делаю? Мне же от этого вообще ничего не будет, никакой пользы, может даже наоборот, » — она продолжила разговор с Изуку, чтобы тот ничего не заподозрил.

На следующий день Урарака увидела, как Мидория, встретившись взглядом с Шото, резко отвернулся и сильно покраснел. Шото сделал так же, поэтому эти двое и не заметили реакций друг друга.

«Понятно,» — теперь до нее дошло окончательно и отрицать уже ничего не нужно и невозможно.

Она не злилась, не обижалась и не хотела сделать что-нибудь с Тодороки. Очако расстроилась, потеряв какую-либо надежду и поняв, что Изуку не испытывал к ней тех же чувств.

«Есть же еще целый год обучения вместе, » — пыталась обнадежить себя Урарака.

«Не стоит унывать, » — слишком опечалено думала она.

«Мало ли что-то изменится, поэтому лучше не сдаваться. Вдруг он заметит меня…»

Все эти мысли не помогали. За ними скрывалась одна суровая, но реальная мысль, которую Очако боялась. Она гласила, что ожидания по поводу Изуку не сбудутся и уже поздно даже пытаться.

«Почему я думала, что могу быть больше, чем подруга для него?»

Отчаяние окутывало ее, душило и сдавливало не только снаружи, но и изнутри. Не хотелось плакать, метать все вокруг или покончить со всем этим. Хотелось просто быть рядом с кем-то, чтобы успокоили и помогли справиться с этими чувствами.

«Все ведь пройдет?» — она задавала вопросы самой себе, но ответов не получала.