Начало декабря не обещало быть снежным и холодным, как истинная зима. В Японии можно только гадать, когда появятся первые признаки зимы. Радует то, что на земле больше нет слякоти и дожди закончились вместе с осенью. Может, так и должна выглядеть зима в Мусутафу: вроде не зима, а вроде не осень, что-то среднее?

Тренировки шли своим ходом. Учитель сам решал, где проводить: на улице или в зале, в зависимости от погоды и вида занятий. Сегодня же Хитоши понятия не имел, что именно даст ему Айзава, поэтому, сидя в общем зале общежития, он дожидался своего учителя. Шинсо любил всей душой занятия с сенсеем, потому что они были нацелены только на него, развивали одного Хитоши и каждой мелочи и ошибке уделялось много внимания. Юноша выкладывался на полную на всех тренировках, отдавал всего себя, порой удивляя Айзаву и радуя его своими достижениями.

— Добрый вечер, Шинсо, — низкий голос сенсея послышался за спиной, радуя ученика.

— Здравствуйте, Айзава-сенсей, — Хитоши поднялся и, немного призадумавшись, почесал затылок, — Еще раз…

— Сегодня в зале, пошли, — ученик последовал за ним.

— А что будет сегодня? — этот вопрос сильно интересовал Шинсо, поэтому он решил нарушить тишину.

— Спарринг без причуд и лент, но перед этим разминка, — Шота не видел счастливого лица своего ученика, так как шел спереди.

Зал был совсем небольшой, как раз подходил для двух человек. В углу стояла беговая дорожка, на которой сегодня будет мучаться Хитоши, а все остальное пространство было свободно.

— 20 минут бегай, начинай со скорости 15 километров в час, потом я уже тебе скажу, — дал указания Айзава, после чего сильно удивил своего ученика, ведь не достал спальник, а сам начал разминку. Для начала он снял ленты на своей шее, оголяя ее. Взгляд Хитоши зацепился за рельефную шею с четко выраженным кадыком. Шота убрал волосы в хвост, переводя взор на Шинсо. — Чего стоишь? Начинай, — сенсея удивило то, что ученик смотрит на него в упор, будто с Айзавой что-то не так.

— Да, конечно, — он встал на беговую дорожку, задал нужную скорость и начал бег. Ноги двигались сами, а глаза были устремлены на Шоту. Тот просто разминался, стоя боком к ученику. Первые 5 минут пролетели незаметно, ведь наблюдать за Айзавой — сплошное наслаждение. Он тщательно и идеально выполняет каждое движение, разминая и разогревая свое тело.

— Добавь еще 3 километра в час, — неожиданно сказал сенсей, не отрываясь от собственной тренировки.

— Хорошо, — бежать становилось тяжелее, но, вспомнив то, чему учил Айзава, а именно: дыхание и правильные движения, Шинсо старался облегчить жизнь.

Спустя еще 10 минут Шота начал отжимания. Закатав рукава, он даже и не подозревал, что теперь глазам Хитоши открылся новый вид. Из-за напряжения на руках появлялись вены, а под тканью, которая осталась не закатанной, можно было заметить проступающие мышцы. Отжимаясь, Шота доставал грудью до пола, а ткань его костюма обтягивала идеально ровную спину. Шинсо смотрел на нее, разглядывал ее рельеф из мышц, немного выступающие лопатки и плавный переход в еле заметную (но не для Хитоши) талию. Дальше ученик, перебарывая себя, решил не переводить взгляд на сенсея, сосредотачиваясь на своем задании.

— 20 километров в час, осталось 5 минут, — Айзава закончил свою разминку и сел на пол, прислонившись спиной к стене, и начал пить воду. Шинсо бежал, пот стекал по лбу и спине, намачивая футболку.

— Можешь отдохнуть, потом начнем, — Шота предложил рядом сидящему Шинсо воду, тот не отказался, делая желанные глотки. — Или тебе еще нужно будет размяться? — сенсей считал, что Хитоши сам лучше знает, как тому стоит подготовиться к спаррингу и вообще другим занятиям.

— Нет, я уже разогрелся достаточно, — подумав о бо́льших занятиях, он тяжело выдохнул, радуясь, что Айзава не заставляет разминаться под своим присмотром.

— Начнем, — прошло где-то 3 минуты — слишком мало, но Шинсо привык. Они встали друг напротив друга. Хитоши хрустнул пальцами и морально подготовился к тому, что, вероятно, сейчас он получит несколько раз по лицу и не только, — Нападай, — скомандовал Айзава, даже не вставая в какую-либо позу для защиты или атаки.

Без всяких слов Хитоши начал: попытка сделать удар оказалась проваленной, Шота просто увернулся. После этого Шинсо сделал удар в солнечное сплетение учителя, но даже не дотянулся, ведь сенсей просто отпрыгнул и в момент оказался позади юноши.

— Ошибка номер 1: открыл спину противнику, — не успев обернуться, Шинсо услышал эти слова и почувствовал подошву Айзавы между своих лопаток. Пинок был слабым, поэтому Хитоши устоял.

— Учту, — прохрипел он, разворачиваясь. Шинсо снова попробовал напасть, Шота снова увернулся и ответил ученику ударом ногой под колени. Вот это уже было больно, но не показав этого, Хитоши вновь нанес удар, пользуясь техникой сенсея: бей ногами. В этот раз между ступней и лицом был миллиметр: уклониться Айзава успел, при этом немного испугавшись и заметив довольное лицо мальчика.

— Вот это уже было неплохо, — сказал Шота, укладывая ученика на лопатки.

— Ч-то? — не понимал Шинсо, как оказался на полу. — Да когда вы успели?

— Есть время на разговоры? — усмехнулся сенсей и поднял Хитоши, чтобы вновь перекинуть того через плечо.

— Черт, — шипел Шинсо, чувствуя, что упал прямо на копчик, который ударил еще совсем недавно и тот не до конца зажил.

— Вставай, — Айзава отошел, чтобы начать битву заново. Ученик поднялся, слегка щурясь от боли. — Теперь защищайся ты.

«Будто до этого я не защищался…» — как-то отчаянно подумал Шинсо, выставляя руки перед собой для самообороны.

Весь спарринг закончился тем, что Хитоши оказался в весьма ожидаемом положении: лежал на спине, а сверху на нем сидел Шота, удушая его между ног.

«Лучшая поза, » — проскочила в голове Шинсо мысль, от которой тот сразу же избавился.

— Во-первых, — начал Айзава, все так же сидя на ученике. — Ты повторил свою первую ошибку: открыл спину.

Хитоши лежал под ним, корчась от нехватки воздуха.

— Во-вторых, — своим бархатным, властным и надменным голосом медленно говорил сенсей. — Та попытка ударить с поворота была интересной, но недоработанной. Потом обсудим это.

Лицо Шинсо синело, ртом он пытался глотать воздух, но все было тщетно. Несмотря на это, он внимал каждое слово учителя, нехотя осознавая, что такое положение ему не не нравится. Он будто получал удовольствие от удушения бедрами сенсея, но признавать этого не стал даже в своей голове, сосредотачиваясь на монологе Айзавы.

— В-третьих, — усмешка появилась на его лице. — У тебя и стойка неправильная.

— У вас ее вообще нет, — кое-как говоря, дерзил Шинсо.

— У меня ее нет, поэтому она и не может быть неправильной, — с издевкой объяснял сенсей. — В-четвертых, борись на холодную голову, думай только о битве без лишних эмоций. Пятое: руки никогда не должны быть опущены, даже если драка не началась. И шестое, — заметив, что Хитоши совсем задыхается, Шота ослабил хватку. Говорил он также медленно и размеренно, — Ты все время только уклоняешься, это у тебя получается, но если противник атакует все время, то выходит так, что ты мотаешься из стороны в сторону, иногда теряя равновесие. Прими удар или поставь блок, а затем атакуй сам.

— Понял, — они вместе поднялись, закончив на этом тренировку.

— Мне еще многое нужно сказать тебе о улучшении твоих сил, поэтому приходи сегодня ко мне где-нибудь через полчаса — час.

— Хорошо.

За это время и Шинсо, и Айзава успели принять душ и перекусить. Общежитие учителей находилось недалеко от общежитие 3 А класса. Найдя комнату сенсея, Хитоши постучался, дожидаясь ответа. Со скрипом дверь открылась. Взор открылся на стоящего в футболке и спортивках сенсея с заплетенными волосами и, как всегда, уставшим лицом.

— Проходи, — закрыв за собой дверь, Шинсо прошел в глубь комнаты, обустроенной очень просто: стол с кучей бумаг и компьютером, стул, кровать с белым постельным бельем и неаккуратно заправленная, шкаф — это все, что было.

— Вы хотели что-то обсудить со мной, я правильно понимаю? — неуверенно спросил Шинсо.

— Да, по поводу твоих тренировок, поэтому садись, — он указал прямо на свою кровать, а сам пододвинул стул и сел рядом.

— Хорошо, — Хитоши аккуратно сел, стараясь не показывать свою неловкость.

— Это займет много времени, — Айзава достал блокнот с какими-то записями, открывая первую страницу, — Вот скажи, ты же хочешь стать героем? — Шинсо не понимал к чему ведет Шота, но отвечал.

— Да.

— А каким? — сенсей прожигал его взглядом. Кажется, ответ его интересовал.

— В каком смысле? — теперь становилось совсем непонятно.

— Ну, смотри, есть Всемогущий, а есть, например, — учитель задумался, стараясь вспомнить подходящих героев. — Ну, к примеру, я. Я по сути тоже герой, хоть и преподаю.

— Я, кажется, понял, о чем вы, — несколько секунд Хитоши молчал, — Я бы не хотел быть в центре внимания, хочу просто помогать людям.

— Понятно, тогда тебе будет легче, — Шинсо был похож на учителя, ведь особо не выделялся ни внешностью, ни характером, а стать тем, кто поведет всех за собой, скажет какую-то пламенную речь и успокоит всех одним своим: «Я здесь» крайне сложно. Учителя полностью устраивал ответ Хитоши.

— К чему вы вообще? — он прищурился.

— У меня есть множество подходящих для тебя тактик и планов боя, — на самом деле большая часть из них — то, что использовал сам Айзава в молодости. — Хотел обсудить с тобой все твои ошибки, найти способы их исправить. Приходится на это занимать отдельные вечера, ведь остался всего год, даже меньше, — блокнот все еще был в его руках и Хитоши, крайне удивившись словам человека, которому 100% не нравится то, что приходится занимать свободное время, устремил на него свой взгляд.

— Тогда, — Шинсо запнулся, предвкушая происходящее, — Давайте начнем.

Айзаве понравился настрой ученика. Закинув ногу на ногу, он прокрутил между пальцев ручку и взглянул на Хитоши.

— Помнишь все то, что я говорил тебе на тренировке после битвы, — Шинсо неосознанно почесал шею, в его памяти запечатлелось каждое слово. На этот жест Шота незаметно усмехнулся, ожидая ответа.

— Да, помню.

— В таком случае повторять нет смысла. На следующей тренировке отработаем стойку, потренируем удары. Помимо этого, можно создать специальные приемы для тебя, некоторые удары меня удивили. Сделаем тебе твои личные приемы.

Шинсо нравилось слушать учителя. Он говорил четко и в нужном и удобном для Хитоши темпе. Его голос обволакивал.

— Но это обсудим позже, — после этого Шота сделал пометку в блокноте.

— Хорошо.

— Теперь я хочу, чтобы ты ознакомился с некоторыми тактиками, — снова взглянув в блокнот, сенсей задумался, — Хотя лучше я тебе сам расскажу, — сказал он, поняв, что все написано весьма неаккуратным почерком, понятным только Айзаве.

— Ладно, — кратко отвечал Шинсо, сосредотачиваясь и запоминая слова учителя.

С начала разговора прошло минут 10. Айзава расслабился, сев на кровать и сложив ноги в «позу лотоса». Шинсо тоже подвинулся ближе к стене и прислонился к ней, поняв, что разговор будет долгим. Для Хитоши атмосфера вскоре перестала казаться неловкой. Он с интересом слушал Айзаву, переспрашивал, если что-то непонятно, и сам предлагал некоторые идеи.

— Что если в этой ситуации использовать ленты? — спросил он посреди разговора.

— А они у тебя всегда с собой? — это заставило Шинсо задуматься.

— Но данная ситуация разве может случиться в любой момент в обычной ситуации? — этими словами он заставил Айзаву удивиться, а потом согласиться.

За весь вечер Хитоши много раз улыбался, его глаза загорались и в них появлялось столько интереса, когда речь заходила о причуде. Айзаве нравился пыл ученика.

— Не пытайся сразу заговорить с противником, уже многие знают о твоей причуде. Говори только тогда, когда это уместно, то есть не заводи пустых разговоров. Сразу станет понятно, что ты просто хочешь разговорить противника, — Шинсо кивал, проглатывая все, что говорит сенсей.

Время пролетало незаметно. Шота сам был удивлен, что разговор вообще удался, и Хитоши охотно отвечает ему, слушает и добавляет что-то свое. Они обсуждали все: тренировки, спарринги, причуду, битвы со злодеями с самыми разными способностями и как можно выкручиваться из них. Айзава делал записи, когда Шинсо озвучивал некоторые свои желания, которые хотел бы попробовать на занятиях.

Хитоши совсем расслабился, общался с учителем, как с другом, но не забывал про вежливость и нормы общения со старшим. Айзава тоже чувствовал себя комфортно, будто Шинсо — давно знакомый человек, понимающий и способный поддержать разговор, не уводя его в другое русло. Рвение обсуждать будущее и свои силы притягивало Шоту. Это ему и нравилось в Хитоши. Сенсей сам и не заметил, как его ученик стал для него близким человеком. Действительно, Шинсо и Айзава были очень похожи по характеру, поэтому сблизиться и открыться друг другу не было проблемой. Они не надевали свои любимые маски безразличия и спокойствия. На их лицах иногда появлялись улыбки, в глазах был энтузиазм и интерес, а брови принимали самые различные формы в зависимости от эмоций: хмурились, расслаблялись, изгибались и поднимались.

Заметив, что Хитоши зевает где-то в шестой раз, а сам Шота тоже сильно устал, он решил посмотреть на часы.

— Уже полночь? — удивленно сказал Айзава, переводя взгляд на ученика.

— Серьезно? — брови Шинсо взлетели вверх, — Я даже и не заметил. Простите, что так долго засиделся, вы, наверное устали. Я пойду к себе, — он встал с кровати, неловко улыбаясь. Но Шинсо был полностью доволен этим вечером.

— Ничего страшного, я и сам не заметил, — Айзава встал за ним. — Я провожу тебя, чтобы не наказали, что нарушаешь комендантский час.

— Хорошо, спасибо.

Луна могла бы полностью осветить им дорогу, ведь именно в эту ночь она не скрывалась за облаками, но фонари не позволяли ей этого сделать. Шинсо с Айзавой шли спокойно, не торопясь. Усталость сковывала их. Вокруг была тишина, нарушить которую они не смели. Прохлада и свежесть были как кстати перед сном, но с ним у этих двоих были проблемы.

Они попрощались у входа в общежитие, надеясь когда-нибудь повторить такой вечер.