Главный редактор галактического журнала «Подиум» сидела в своем кабинете и задумчиво крутилась в грави-кресле из стороны в сторону, как маленькая девочка. По правде сказать, сейчас её это не особо волновало.

      Она должна перестать этим заниматься. Существует уйма причин, которые четко и ясно демонстрируют глупость её проделок. Даже шалостей. Но, Господи, как можно вот так просто отказаться? Миранда не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы остановить свою руку, которая нажала на кнопку отправления сообщения на экране монитора.

      Вот снова. Это точно надо заканчивать.

      Завтра в приемной заблагоухают новые изящные цветы, принесенные курьером, и Андреа первое время будет бросать на букет недоуменные и любопытные взгляды, а потом успокоится. Послезавтра она расправит лепестки и поменяет воду в вазе, и почти не будет обращать на них внимания.

      Пристли уже проходила это, но никак не могла собраться с силами и перестать отправлять анонимные букеты. Ей так нравилось иногда замечать, как помощница заботливо ухаживает за цветами. Будто этот букет что-то значит для девушки.

      А во всем виноват неизвестный человек, который первым отправил цветы её ассистентке. Да ещё такие, словно он действительно считал, что они подходят Андреа. Эти жалкие сорняки совершенно не сочетались с яркой брюнеткой, и Миранда не смогла воспротивиться своему желанию показать что на самом деле должны дарить её помощнице.

      Боже, она идиотка.

      Закрыв лицо ладонями, седовласая леди откинулась на мягкую спинку, пытаясь совладать с эмоциями. Ну какого черта она вообще решила, что должна кому-то что-то доказать? Глупость. Все, чего Миранда сумела добиться, — это проблем для самой себя. Будто их и так мало.

      На следующий день Пристли привычно прошла в свой кабинет, не забыв отметить, что цветов пока ещё нет. Ваза исчезла со стола, но совсем ненадолго.

      Главный редактор села в кресло, по пути выдав Эмили несколько поручений, которые следовало выполнить в ближайшие несколько часов, а затем занялась непосредственно работой.

      Сосредоточенность оставляла желать лучшего, но хотя бы что-то ей удалось сделать. Гроза «Подиума» уже привыкла, что такое иногда случается с ней утром. Её внимание вдруг привлекли звук открывающейся двери приёмной и глухой стук каблуков. Она не стала поднимать глаза, прекрасно зная, кто именно сейчас войдёт в кабинет.

— Доброе утро, Миранда, — послышался знакомый мягкий голос, а затем тонкая рука поставила на стол фреш. Только тогда Гроза «Подиума» позволила себе медленно поднять взгляд, чтобы увидеть младшую помощницу, готовую записать новые задания.

      Стыдно признавать, но глаза Миранды не сразу смогли сосредоточиться на образе подчинённой, потому как слишком много оказалось представлено ей. Это было… очень хорошо.

— Неплохо, Андреа, — покровительственно слетели с её уст слова, прежде чем мозг успел обдумать их уместность.

      Лёгкое недовольство поспешной реакцией с лихвой компенсировала чуть смущенная, но крайне довольная улыбка ассистентки. Ладно, с этим можно смириться.

— Напомните, когда состоится прием у посла ситаритов? — равнодушно вымолвила седовласая леди, опуская взгляд на свой монитор.

— Через две недели в пятницу в шесть вечера, — тут же ответила Энди.

— Свяжитесь с Демаршелье, я хочу узнать результаты последнего проекта, и сообщите Джакарту, что я приняла его идеи по аксессуарам. Освободите моё расписание на среду с трёх до четырех, я проведу внутреннее совещание, предупредите всех. Да, Андреа, отправьте ко мне домой курьера с новой одеждой для девочек.

      Брюнетка послушно законспектировала слова босса, но осталась стоять, хотя больше указаний не последовало. Миранда недоуменно подняла глаза, выглядя недовольной тем, что глупая помощница отнимает у неё время.

— Как девочки? — понизив голос, спросила Сакс.

      Пристли ощутила, что её лицо закаменело, превратившись в мраморную маску. В одно мгновение тело напряглось, но затем она расслабилась, став абсолютно эмоционально недоступной. Не сейчас.

— Всё так же, Андреа. Разве я дала вам недостаточно работы?

      Холодный взгляд легко заметил короткий момент содрогания, что выглядело куда привычнее, чем этот заботливый тон. Ни за что.

— Извините, — пробормотала Энди, отведя глаза. Она быстро ретировалась с опасной территории, и Миранда смогла облегчённо выдохнуть. Ну и чего эта девочка пытается добиться? Тот момент слабости ничего не значил.

***

      — Каро, хватит, — недовольно приказала рыжая девочка, наблюдая, как другая близняшка то поднимает, то опускает руку, иногда дёргая ногой на кровати. Ну почему её сестра такая гиперактивная?

— Что? — огрызнулась девочка.

— Прекрати делать это. Успокойся.

— Отстань.

      Кэссиди раздражённо вздохнула, а затем перестала обращать внимание на сестру, которая намеренно продолжала с большим увлечением дергать руками и ногами. Несколько минут прошли в молчании, а затем, успокоившись, Кэс снова обратилась на Кэролайн:

— Надо спросить у мамы насчёт выходных.

— А что там… а, папино время. Ну, иди к ней, — ответила Каро, не отвлекаясь от гало-проектора.

— Почему это должна делать я?

— Ты же первая вспомнила.

      Им обеим не очень хотелось лишний раз выходить из комнаты, когда их мать находилась в доме. Все трое знали, что никто не чувствует себя комфортно в этой ситуации. Будто струна между ними тут же натягивается и начинает звенеть от напряжения.

— Предлагаю компромисс: давай вместе, — смирившись, сказала Кэссиди.

— О, ты такие умные слова знаешь? — насмешливо вымолвила сестра. Следом последовал покорный вздох, и она поднялась с постели. — Ладно, идём.

      Выйдя из комнаты, девочки направились в кабинет Миранды — её почти постоянное обиталище в этом доме. Они обе молчали, ступая по мягкому ковру коридора, потому как говорить было совершенно нечего.

      Скорее всего, завтра они отправятся к отцу, может немного пообщаются с младшей сестрой. Наверняка папа свозит их в какой-нибудь развлекательный центр. Что ж, это намного веселее, чем оставаться в их привычной холодной пещере.

      В кабинете старшая Пристли не обнаружилась. Добравшись до спальни, школьницы открыли двери и увидели, что их мать с ногами забралась на диван у окна и зажала рот рукой.

— Девочки? Вы что-то хотели? — с полуболезненной улыбкой спросила Миранда, пытаясь незаметно смахнуть слезы.

— Ты… плачешь? — неверяще прошептала Кэролайн, пока её сестра стояла в молчаливом окаменении.

— О, конечно нет, просто ресница попала в глаз и…

— Нет, ты плачешь, — твердо возразила Кэссиди, избавившись от шока. — У тебя что-то случилось?

      Седовласая леди поежилась и убрала эту пугающую улыбку с лица, отвернувшись от дочерей. Близняшки стояли, замерев в дверях всего в нескольких метрах от дивана. Это так не походило на их мать, что им оказалось трудно поверить в происходящее.

— Я просто немного устала, девочки. Всё хорошо, — подрагивающие руки и растерянный взгляд совершенно точно говорили об обратном. Даже детям это было вполне ясно.

— Мама, — резко прервала эти увещевания Кэс, подходя к женщине, — что у тебя случилось?

      Кэролайн последовала за близняшкой, и они обе оказались свидетелями новых слёз, которые полились из глаз Миранды. Девочкам тоже захотелось плакать.

      Главный редактор будто вжалась в диван, пытаясь справиться со своими эмоциями, только вот ничего не выходило. Она была абсолютно уязвима, а внимательные глаза её драгоценных дочек ещё больше выводили из равновесия. Горячий и болезненный ком в горле мешал ясно выговаривать слова. Её попытка успокоиться окончилась рваным дрожащим вдохом. В ушах начало гудеть, и тут же вспомнились слова кареглазой подчинённой.

— Простите меня, пожалуйста… — прохрипела Миранда и закрыла лицо руками, наклонившись вперёд к своим коленям. Дети услышали тихий всхлип, и никак не могли сообразить, что им делать.

      Первой из растерянности выбралась Кэролайн и села рядом с матерью, осторожно коснувшись её спины. Седовласая леди повернулась к дочери, крепко сжав в объятиях. Кэссиди шокированно смотрела на происходящее перед ней, пока сестра не «намекнула» ей взглядом сесть с другой стороны.

      Медленно, словно приближаясь к бешенному зверю, девочка тоже села на диван, тут же оказавшись прижатой другой рукой Миранды. Женщина порывисто поцеловала сестер в макушки, сдавленно прошептав:

— Я вас так люблю…

      Кэролайн почувствовала, что на её собственных глазах тоже появляются слезы, а затем увидела взгляд Кэс, которая тоже едва не плакала.

— Мамочка, мы тебя тоже любим, — с трудом сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, вымолвила Каро.

      Вторая школьница не смогла так же сдержать эмоции и расплакалась, уткнувшись лицом в плечо матери. Горячие соленые капли тут же прошли сквозь тонкую ткань одежды главного редактора, которая почти дрожала, обнимая своих любимых принцесс.

— Не плачь, дорогая, не надо, — всё ещё с мокрыми глазами и щеками попросила Миранда и снова поцеловала волосы детей.

      Семейство Пристли крепко сжимало друг друга в горячих объятиях, почти причиняя боль. Все трое не могли нормально дышать от слез, которые сдавливали их горла.

      Но это казалось правильным. По-настоящему. Именно сейчас они ощущались семьёй — самыми близкими людьми в жизнях друг друга. Воспалённые глаза и лёгкая боль вполне походили на цену, которую стоило заплатить. Может, они наконец сумеют понять друг друга?

— Простите, я немного расстроилась, — вздохнула седовласая леди через десяток минут, почти окончательно успокоившись. Правда, отпускать детей она совсем не собиралась.

— Не страшно, тебе ведь уже лучше? — спросила Кэролайн и тут же получила нежный поцелуй в лоб.

— Да, милая. Мне гораздо лучше.

      Старшая Пристли посмотрела на часы и чуть нахмурилась, понимая, что детям уже пора ложиться спать. Что ж, у неё ведь ещё будет возможность вот так поговорить с ними, правда? А сон оставался важным для здоровья маленьких школьниц.

— Девочки, уже поздно и вам пора спать, — тихо вымолвила главный редактор и увидела ясный голубой взгляд Кэссиди, которая смотрела на неё с абсолютной уверенностью в глазах.

— Мы будем спать с тобой, — безапелляционно заявила близняшка, получив два удивлённых выражения лица.

— О, — выдохнула женщина, чувствуя, как горячая радость обволакивает её сердце, — хорошо. Если хотите.

— Хотим, — поддержала сестру Кэролайн и поднялась с дивана. — Мы скоро придём.

— Да, только умоемся и переоденемся.

      Только оказавшись в своей комнате, дети обменялись взглядами, которые передавали все их душевные метания лучше слов.

— Зачем ты предложила это? — спросила Каро, доставая из шкафа пижаму.

— Она не хотела, чтобы мы уходили. И… она же плакала. И просила прощения.

— Думаешь… — неуверенно начала школьница, проходя к умывальнику вслед за сестрой, — она плакала из-за нас?

— Я не знаю, — устало вздохнула Кэс и набрала в рот немного голубой жидкости, недолго прополоскав зубы. — Может да, а может нет, — выплюнув, продолжила она.

— До сих пор не верится, — прошептала Кэролайн. — Ладно, пошли.

      Вернувшись в спальню матери, они застали её что-то рассматривающей в экране. Неожиданная улыбка украсила бледное лицо без макияжа, ещё хранившее следы недавней печали.

— Идите сюда, — похлопав по месту рядом с собой, тихо вымолвила Миранда. Дети быстро переглянулись, обменявшись только им понятными сигналами и забрались на кровать.

      Седовласая леди хлопнула в ладоши и слабый свет в комнате тут же погас. Немного поколебавшись, женщина поцеловала дочерей и пожелала им сладких снов.

— Спокойной ночи, мам, — хором отозвались девочки. Всем троим казалось, что они вряд ли смогут быстро уснуть, но стоило только глазам закрыться, как сон втянул их в свою пучину. Душевные переживания часто выматывают не меньше, чем физические упражнения. Наконец этот дом стал немного теплее, пусть обычный человек и не смог бы заметить это.