Миранда ощущала себя действительно неуверенно и это ужасно раздражало. Нет, это бесило. Она уже давно не чувствовала подобного, будто её язык может в одно мгновение изменить ей и сболтнуть что-нибудь лишнее.

      Вопреки всякой логике Андреа выглядела вполне спокойно. Уж это Пристли научилась определять довольно хорошо. И сейчас кареглазая брюнетка не беспокоилась, не волновалась, будто ощущая себя, как рыба в воде.

      И это бесило не меньше. Почему её саму этот разговор так взволновал, а ассистентка, которая обычно всегда фонтанировала эмоциями, оказалась похожей на спокойные воды океана во время штиля?

      Даже Герберт на встрече не рискнул лишний раз подливать масла в огонь, видя, что сегодня главный редактор пришла в довольно подвешенном состоянии.

      Ещё бы. Она не могла понять почему так сильно и отчаянно хотела вернуть обычную улыбку ассистентки, когда та ставила перед ней фреш. Миранда даже пожелала ей доброго утра, в надежде увидеть загоревшиеся от демонстрации явного расположения глаза, но в итоге получила лишь: «Что-нибудь ещё?»

      Это выбивало из колеи. Не успели наладиться отношения с девочками, как единственный человек, которому она призналась в этом, вдруг стал отчуждённым.

      Что она делает не так?

      Правда, теперь, когда они летели обратно в офис после встречи с Гербертом, седовласая леди наконец начала успокаиваться и приходить в норму.

      «Уважение. Восхищение. Желание стать лучше».

      Правда, Андреа? Неужели девушка действительно испытывает это, находясь рядом с ней, после всех тех дней, когда даже сама начальница осознавала, что ведёт себя, как невыносимая стерва? Хотелось бы верить.

      Боже, она слишком много об этом думает. Это не приведёт ни к чему хорошему. Как и букеты цветов, да. А ещё нужно сегодня вечером сказать, что она хочет взять её с собой на Артемидский фестиваль.

      Миранда сидела, закинув ногу на ногу и отвернувшись к окну. Эта девушка так похожа на неё, но в то же время совершенно другая. И седовласая леди с трудом понимала как должна действовать сейчас. Когда придёт время, она, разумеется, даст Андреа самую блестящую рекомендацию, откроющую все двери. Помощница достойна этого, да и та статья, которая появилась в «Iuvenibus», определённо производила впечатление. Но что ей делать с настоящим?

— Андреа, — позвала женщина, решившись.

      Брюнетка повернулась к ней с тем мягким и доброжелательным выражением лица, к которому Пристли уже успела привыкнуть. Как бы глупо и странно для неё это ни звучало.

— Думаю, вы вполне понимаете, что Артемидский фестиваль — крайне важное мероприятие, — негромко, но достаточно уверенно произнесла главный редактор и едва сдержала свою руку от того, чтобы пригладить волосы.

— Конечно, — кивнула собеседница.

— Мне нужны только лучшие сотрудники, и вместе со мной летят всего девять человек. Вы входите в это число, Андреа. Полагаю, у вас не оформлены документы для космических перелётов, так что постарайтесь разобраться с этим в срок, — проведя пальцами по щеке, ровно вымолвила Миранда. Её глаза нашли карий взгляд напротив и увидели незамутненный восторг. Ох.

— Это… — высоким голосом начала Энди, но тут же остановила себя, чтобы прочистить горло, — Я с радостью буду сопровождать вас. Всё будет готово вовремя, не сомневайтесь.

      Гроза «Подиума» и не думала сомневаться. Уголки её губ дрогнули в мимолётной улыбке, но тут же лицо снова стало обычной холодной маской.

      Пристли была уверена, что её глаза блестят в эту секунду.

***

      Сакс осознала, что ведёт себя совершенно некрасиво только тогда, когда оказалась у своего дома. Их общей с Нейтом квартиры. Неловкость заставила её на секунду замереть перед тем, как открыть дверь. Ну и пусть она влюблена в Миранду. Это же чисто платонически, так что никаких проблем. У неё отношения с Нейтом, а это значит, что всё в порядке.

      Кажется, жизнь начинала налаживаться. Она иногда встречалась с Кристианом и даже с Регланом Хоресом. Брюнетке до сих пор не верилось, что она общалась с известными писателями и журналистами и обсуждала с ними свои работы. В итоге, они все сошлись во мнении, что ей есть куда расти, но это совершенно не охладило пыл Андреа. Совсем наоборот.

      Она сможет лучше. Больше. Трудности даны для того, чтобы справляться с ними и совершенствоваться. Лёгкий успех стоит куда меньше, чем тот, которого ты добился с огромным трудом. Этот урок в «Подиуме» Энди усвоила очень хорошо.

      Но она пока не решалась рассказать о своей поездке парню и друзьям. Даже Дугу. Всё могло поменяться в один момент, да и вообще… На её веках отпечатался взгляд голубоглазой женщины, который она никогда не сможет забыть. Сердце глухо и радостно стучало о рёбра, напоминая, что необходимо дышать, а не просто смотреть, замерев. И это казалось глубоко личным.

      Девушка выключила душ и закрыла лицо руками, ощущая, как пар расслабляет её тело. Тихий смех раздался в комнате, и брюнетка приложила ладони к щекам, широко улыбаясь.

— Я не должна быть такой счастливой, — прошептала себе под нос молодая журналистка.

      Её губы сводило от безуспешных попыток сдержать улыбку, а горячая радость наполняла до самых краёв, как чашку ароматного чая. Мягкая усталость и свежий цитрусовый запах шампуня расслабляли.

      Ох, она абсолютно точно потеряла голову.

***

— Привет, мам, — поздоровалась Кэссиди, спустившись с лестницы, когда Миранда вошла в особняк.

— Здравствуй, дорогая, — седовласая женщина, немного поколебавшись, наклонилась к ней и поцеловала дочь в щёку. — Ты решила меня встретить?

      И столько было радости и надежды в её глазах, что девочка не смогла выдавить из себя правду, что просто шла на кухню. Она не могла поверить, что их мать может быть такой счастливой лишь от того факта, что её встретили после работы.

— Конечно, — кивнула рыжая школьница и смущённо улыбнулась. — Как твои дела?

— Теперь, когда я дома, гораздо лучше, — мягко ответила Пристли и погладила девочку по волосам. — М-м-м, я слышала, что та группа, на концерт которой вы ходили, недавно выпустила новый альбом, да? Он тебе понравился?

      Кэссиди совершенно невежливо уставилась на мать в абсолютном шоке. Это точно не какая-нибудь шпионка, принявшая облик голубоглазой женщины?

— Откуда ты знаешь? — сразу же вырвался вопрос.

— Я решила поинтересоваться, что нравится моим детям, — уже не так тепло выговорила главный редактор. Она тут же выровняла осанку, став больше похожей на прежнюю свою версию.

      Но теперь, помня, как Миранда плакала на диване и просила прощения, Кэссиди не могла снова начать обижаться эти холод и отстранённость. Их настоящая мама совсем не такая. Эта новая истина всё ещё удивляла.

— Да, нам с Каро очень понравилось, это было круто! А… — тут девочка замялась, но всё-таки пересилила себя, — ты хотела бы послушать? Я могу включить.

      И вот тогда Кэссиди поняла, как они с сестрой ошибались всё это время. Стоило только ей предложить совместное прослушивание музыки, как улыбка тут же появилась на лице матери. Такая яркая, что можно ослепнуть.

— О, милая, конечно, хочу. Я поужинаю и приду к вам, хорошо?

— Окей.

      Кэссиди взлетела вверх по лестнице, настолько счастливая, насколько никогда не была. Оказавшись в их общей с Каро комнате, она тут же налетела с объятиями на сестру, которая делала домашнее задание.

— Ты чего? — удивлённо спросила девочка, от неожиданности хватаясь за руки другой близняшки, которая стояла за её спиной.

— Каро, ты не поверишь! Мама хочет послушать музыку «Blue Line» вместе с нами! — взволнованно прошептала Кэс прямо в ухо сестры.

— Чего? — ошарашенно переспросила Каро, пытаясь вывернуться из объятий, чтобы повернуться к собеседнице. — Ты прикалываешься или что?

— Нет, она обещала прийти после ужина.

      Кэролайн всё ещё не могла поверить, что Миранда решила послушать с ними музыку, но вполне понимала возбуждённый настрой другой девочки.

      И они отобрали полюбившиеся композиции из нового альбома и стали ждать в нетерпении. Сорок минут спустя они обе переглянулись и тут же поняли мысли друг друга: всё опять возвращается на свои места. Наверняка их мать снова погрузилась в работу, забыв о существовании дочерей и своем обещании.

      Девочки уже закончили свои задания и просто сидели в интернете, занимаясь каждая своими делами. Они привыкли самостоятельно заботиться о своем вечернем досуге, когда оставались дома.

— Ладно, Кэс, не расстраивайся, — подбодрила сестру Кэролайн и бухнулась на кровать рядом с ней. Хозяйка постели скривилась от небольшой тряски, но решила не говорить об этом.

— Всё нормально, я в порядке, — спокойно ответила близняшка, и это действительно было так. Она уже привыкла.

— Тогда не сиди с таким кислым лицом. Мне тоже немного грустно, но я же не кисну, — смело заявила Каро и горделиво подняла подбородок.

— Я не грущу, — отрезала Кэс. — А если ты это делаешь, то достань своего мистера Лапку и спрячься с ним под одеялом.

— Нет, ты точно грустишь. Тебе тоже нравится мистер Лапка, но ты всегда говоришь так, чтобы я обиделась и отстала от тебя.

      Кэссиди наконец оторвалась от экрана и посмотрела на свою сестру. Кэролайн не выглядела хоть сколько-нибудь печальной, хотя обычно именно её приходилось приводить в чувство после очередного печального эпизода.

— Мистер Лапка — обычный игрушечный кролик, ты слишком его любишь, — уже менее раздражённо ответила Кэс. — Мне не грустно, правда. Спасибо, что решила поддержать.

— Мы же сестры. Друг за дружку навеки, а? — с улыбкой спросила Каро и подняла ладонь, предлагая своей собеседнице дать ей «пять».

— Ага, — тоже улыбнувшись, ответила рыжая девочка и хлопнула сестру по руке.

      Тут раздался робкий стук в дверь, и Кэс сразу же взглянула на часы. После разговора в коридоре прошло немногим больше часа.

— Кэролайн, Кэссиди? — заглянув в комнату, позвала Миранда, тут же найдя своих детей взглядом.

— Привет, — взяв на себя инициативу, ответила Каро, глядя на мать. Женщина прошла в комнату и прикрыла за собой дверь, а затем подошла к их кровати и села рядом.

— Я прошу прощения, — выдохнула седовласая леди и провела рукой по волосам. — Мне действительно интересно, что вам нравится. Твоё предложение ещё в силе, дорогая?

      Кэс кивнула и провела пальцем по миниатюрной колонке, которую специально поставила на тумбочку сегодня. Заиграла ритмичная и немного дерзкая музыка. Вскоре послышались голоса девушек, которые пели о том, что эта жизнь слишком коротка для притворства и злости.

      Кэролайн рискнула взглянуть на мать и увидела, что та выглядит приятно удивленной. Женщина поймала взгляд дочери и мягко улыбнулась, раскрыв свои объятия.

      Конечно же, Каро не могла ей отказать. А вот Кэссиди даже не дали шанса: старшая Пристли просто сгребла её в охапку, как не делала вообще никогда, и крепко обняла. И они несколько минут молчаливо сидели, позволяя музыке проникнуть в их души и сердца, наполнив до самых краёв и вдохнув новые эмоции.

— Мне понравилось, такие красивые голоса. А какие у вас любимые песни? — вымолвила главный редактор, удобнее устраиваясь на кровати.

— О, сейчас, — быстро сказала Кэролайн и взяла свой экран, чтобы включить новую музыку на колонке.

      Обе сестры в одно мгновение простили мать. Миранда время от времени гладила их по головам, но в основном просто обнимала. Дети включали новые и новые композиции, перешли на другие группы и начали делиться своими знаниями о музыкантах и певцах, рассказывая всё это не слишком осведомленной в таком вопросе женщине.

      Она задавала вопросы, внимательно слушала и нежно улыбалась, когда девочки с новым пылом делились о своих впечатлениях и мыслях.

      Близняшки не помнили того времени, когда им было так легко рядом с мамой, которая пусть и немного опоздала, но всё же захотела знать об их увлечениях. Они чувствовали себя абсолютно счастливыми.