Грохочет гром,

Сверкает молния в ночи,

А на холме стоит безумец и кричит:

«Сейчас поймаю тебя в сумку,

И сверкать ты будешь в ней…»

Нил почти всю ночь не смыкает глаз, просто не может это сделать — едва веки слипаются и приносят за собой полусладкую дрему, он вспоминает об Эндрю, о своем прошлом сне и вновь принимается ворочаться на скрипящей кровати.

Миньярд отыскал в Атланте дешевенький хостел, где их поселили в маленький номер с двумя узкими кроватями. Видимо, Эндрю, в отличие от Нила, соблюдает режим сна, потому что Джостен не слышит с его стороны ни звука за всю долгую бессонную ночь, даже его дыхание замирает ненадолго, оставляя Нила теряться в догадках, не умер ли он так внезапно и быстро. Тонкие белые занавески не сдерживают свет луны, заглядывающей прямо к ним в комнату, поэтому Нил просто уставляется на нее в ответ и пытается рассмотреть каждый кратер на поверхности полумесяца.

У него есть о чем подумать. Когда они с Эндрю все-таки добрались до Ланнета и сели на нужный автобус, Нил уже принял то, что отвязаться от Миньярда не получится и что он все еще должен ему какую-то «услугу» взамен… на что? На то, что тот провожает Джостена до Нью-Йорка, о поездке в который он решил сообщить только в автобусе? Где та защита, о которой Эндрю постоянно напоминает, если рядом с ним Нил чувствует себя еще более незащищенным, чем без него?

Джостен протирает глаза и тяжело вздыхает. Ну ничего, до Венгрии осталось не так уж и долго, осталось только потерпеть пребывание в Атланте — говорят, тут много русских, значит, нужно быть начеку. Затем проехать «каких-то восемьсот семьдесят миль», как выразился Миньярд, будто Нил что-то понимает в этих американских обозначениях расстояний, температуры, массы и многого другого, и они окажутся в Нью-Йорке, откуда проще всего отправиться в Европу на самолете или корабле.

У Нила есть накопленные деньги и даже кредитка, оставшаяся от матери, однако он все равно сомневается, хватит ли у него денег на такое путешествие. Возможно, Эндрю собирается за все заплатить, но Джостен точно будет против такого поворота событий — еще подачки со стороны Миньярда ему точно не нужны. Кто знает, до каких масштабов тогда разрастется его «долг»? Сколько еще услуг ему понадобится оказать Эндрю и в чем они будут заключаться? Кто знает, что взбредет в голову этому странному оборотню…

Нил снова начинает ворочаться на койке и затыкает уши ладонями, будто это поможет не слышать свои собственные мысли. «Сколько еще придется тут лежать? Не пора ли двигаться дальше? Вдруг нас преследуют?», так и крутится в его голове раз за разом, после чего Джостен принимает сидячее положение и некоторое время пялится в стену. В лесу спать гораздо приятнее, чем на этой койке со слишком теплым шерстяным одеялом — Нил все еще не привык к тому, что люди зачем-то укрывают им себя по ночам, поэтому просто лежит на нем и чувствует каждый его волосок, ощущая бесконечное раздражение.

Как же его все заебало.

Когда глаза привыкают к полутьме, взгляд тут же натыкается на чемодан Эндрю — будто специально поставленный так, чтобы Нил непременно его заметил. Уши невольно прислушиваются к тишине, но со стороны Миньярда не раздается ни звука, и Нил принимает осторожную попытку бесшумно встать с кровати, подобраться ближе…

— Только попробуй, — раздается спокойный голос Эндрю, едва Нил делает шаг по направлению к чемодану. В двух словах слышится нескрываемая угроза, поэтому Джостен, вздрогнув от неожиданности, плюхается обратно на койку, которая противно скрипит под его весом.

— Я думал, ты спишь.

— Я уже это понял.

— Тогда какого черта мы тут делаем? — все еще шепотом осведомляется Нил. — Зачем вообще сняли номер в этом хостеле и отсиживаемся тут? Почему бы нам прямо сейчас не продолжить поездку в Нью-Йорк?

— Наш автобус отправляется только в пять вечера, — спокойно поясняет Эндрю нормальным голосом.

— Почему так поздно? — Нил тоже повышает голос. — Тебе не кажется, что за нами в любой момент могут прийти федералы?

Со стороны Миньярда раздается невнятный вздох, после чего он щелкает включателем света — Нил, ослепленный, моргает пару раз и только потом, вспомнив о наготе, накидывает на себя одеяло. Эндрю даже не поднимается с кровати — просто полулежа поворачивается к Джостену и окидывает его непроницаемым взглядом.

— Как ты путешествовал по Америке без меня? — спрашивает он и выдерживает паузу, ожидая ответа. Нил теряется, но кое-как отвечает:

— Не знаю. Просто… путешествовал? — Он вспоминает, как первые несколько штатов преодолевал вместе с мамой буквально пешком, прячась по лесам и ночуя рядом с селами, но и это не помогло избавиться от преследователей, которые подрезали их в Неваде. После этого Нил, уже в одиночку, пользуясь мамиными средствами и парой знакомых контактов, мотался туда-сюда, чтобы сбить с себя прицел, постоянно менял личности и иногда задерживался в маленьких городках, делая вид, что приехал на лето к родственникам, или придумывая еще миллион причин, чтобы задержаться и создать впечатление бывалого гражданина страны. Один год даже посещал местную школу, где выучил немецкий язык, решив, что ему это пригодится в будущем. Идет, кажется, уже одиннадцатый год, как он занимается таким «путешествием». — А что?

— А то, что благодаря мне и моим связям ты не будешь шастать по стране десять лет, а окажешься в Нью-Йорке уже завтра, в Венгрии — максимум на следующей неделе. При этом нас не найдут никакие «федералы», как ты выразился, и мы умело теряемся в толпе, когда ночуем в таком хостеле, пропахшем людишками, или используем различные виды транспорта, где не задействуется проверка документов. — Нил вспоминает свой полет на самолете и хочет возразить, что это случилось лишь один раз, но Эндрю властно от него отмахивается. — Даже если нас твои вороны или русские и заподозрят, мой запах сигарет и таблеток собьет их со следа. Доволен, рыжик? Все для тебя.

— Fickerуебок (нем.), — по-немецки шипит Нил, не найдя подходящих слов в английском языке.

— Missgeburtублюдок, подкидыш (нем.), — невозмутимо отвечает ему Эндрю, и глазом не моргнув, когда Джостен аж вскакивает от злости.

— Что ты сказал?!

— Не говорил бы ничего, если бы ты сам не перешел на немецкий. Кстати, откуда такие познания в языках, бегунок?

— Не твое дело, уебок, — нарочито подчеркнув свое английское произношение, отрезает Джостен. Он вспоминает о том, что Эндрю просто нравится его бесить, слишком поздно, но все же заставляет себя успокоиться, досчитав до десяти на всех языках, которые знает. — В следующий раз пошлю тебя на хуй по-французски.

— Ты мне тоже очень нравишься.

— Чего? — Нил умудряется поперхнуться воздухом, ошалело взглянув на Миньярда.

— Это сарказм, — фальшиво-устало объясняет тот. — Никогда не слышал такого слова?

— Слышал. — Ложь срывается с губ быстрее, чем Нил успевает как следует подумать. Наверное, Эндрю имел в виду иронию — с ней Джостен хорошо знаком — просто использовал синоним, да и фразу произнес своим обычным безразличным голосом, а не таким заговорщицким, которым обычно произносят ироничную шутку, вот Нил и не сразу понял, что тот смеется…

— Ай-ай-ай, — Эндрю пару раз цокает и укладывается на спину, закинув руки за голову, — это что, вранье? Кажется, теперь у меня появилась легальная возможность сказать тебе неправду в ответ.

— Я не врал, — унимая раздражение, поясняет Нил. — Просто тебе очень хочется утвердиться на моем фоне, показать, что ты весь такой умный и знаешь больше людских слов.

— Я уже говорил, что мне ничего не хочется.

— Как там говорят? — продолжает Нил, игнорируя парня. — Повыебываться. Так что никакой лжи, Миньярд. Даже не вздумай.

— Ой-ой, напугал, — теперь нарочно подчеркивая сарказм в своей фразе, ухмыляется Эндрю, а потом чуть приподнимается на локте. — Раз уж никакой лжи, может, один разок сыграем в правду? Почему ты не наводишь на свой внешний вид иллюзию для оборотней? Да-да, я имею в виду твою прядь, — кивает он, когда Нил инстинктивно прислоняет ладонь к своей голове. — Или янтарные глаза в лисьем обличии. По ним легко узнать, что ты не просто человек или животное. Почему бы не замаскироваться нормально?

Нил поджимает губы, отчего-то устыдившись правды.

— Не всегда получается. Это требует слишком много сил, даже если под воздействием всего лишь один оборотень. — Он вспоминает охотника в лису и пытается чуть улыбнуться. — Но у меня есть прогресс в этом деле. Честно. Так что… работаю над этим.

— А почему бы просто не использовать людскую краску и не покрасить волосы? Или не сбрить их?

— Потому что мне важно выглядеть именно так, а лишние изменения во внешности только мешают превращаться. — Нил вспоминает, как впервые перевоплотился в лиса вместе с карими линзами, и его вдруг осеняет. Подорвавшись с места, он несется в ванную, где висит небольшое заляпанное пятнами зеркало, что не мешает ему рассмотреть свое отражение и ужаснуться. — А где мои линзы? — Синие глаза напротив так и сверкают смесью праведного гнева и испуга. — Что ты с ними сделал?

— Выкинул, пока ты был в отключке, — бубнит Эндрю из спальни. — Сам только что сказал, что изменения во внешности мешают тебе превращаться. Да и бесполезно их носить, если прическа выдает тебя с головой. Поверь, Морияма узнали бы тебя и в линзах.

— Придурок, — тихо выдыхает Нил и добавляет громче: — Без моего разрешения ты больше ничего со мной делать не будешь, понял?

— Понял, — примирительно соглашается Эндрю. Джостен еще пару мгновений смотрит на свое отражение. Как же хорошо, что он пошел в мать, иначе бы ему пришлось бежать не только от воронов и русских, но и от самого себя. Впрочем, он и без того частенько этим занимается.

— Погоди, а ты ведь два вопроса задал, так? — вспоминает он, ухмыльнувшись.

— Я надеялся, ты не заметишь, — ворчит Миньярд, зашуршав вещами. Когда Нил возвращается в комнату, тот уже натягивает на себя футболку и парой движений небрежно зачесывает назад белые волосы. Краем глаза Джостен вновь смотрит на его затылок, но сдерживает внутренний вопрос. Еще не время. Он трижды подумает, как использовать два шанса на правду, прежде чем действительно что-то спросит. — Но ты соображаешь, лисенок. С меня две правды. Что хочешь узнать?

Нил немного мнется. Столько вопросов крутится в голове — и ни один не кажется подходящим для этого мгновения.

— Потом придумаю, — увиливает он, тоже принявшись натягивать на себя вещи. Эндрю удивленно приподнимает одну бровь, но потом жмет плечами.

— Как хочешь.

Через окно пробивается первый луч солнца, неласково ударяя по глазам Нила, и тот морщится, отвернувшись. Наступает утро, а он, кажется, в последний раз ел чуть ли не два дня назад в доме Миньярда — словно откликнувшись на эту мысль, желудок начинает недовольно урчать, нарушая повисшую в комнате тишину, и Нил чуть стыдливо краснеет, думая, как бы предложить Эндрю поесть, пока не осознает, что слышит еще один странный звук.

Непонятное постукивание. Тихое, едва уловимое, но близкое.

Нил поднимает голову, недоуменно глядя на Миньярда, со стороны которого раздается этот звук, и взгляд успевает уцепиться за его дергающийся из-за стучащих зубов рот, прежде чем тот поспешно отворачивается и унимает себя. Смутная догадка мелькает в голове Джостена, пока Эндрю роется в своем чемоданчике и достает оттуда пузырек с таблетками, мгновенно проглотив одну пилюлю, не запивая, будто делал так уже миллионы раз.

— Что это? — все-таки нескромно срывается с его губ. Миньярд аж дергается, метнув на Нила отчего-то злой взгляд.

— Не твое дело. — Он произносит это с таким ледяным спокойствием, что Джостен сразу перестает хотеть докопаться до истины и напомнить о своем праве на целых две правды. — Мы собираемся идти есть? Лучше поторопиться, нам нужно успеть кое-куда зайти.

Нил кивает на свой рюкзак — он всегда собран и готов бежать, куда нужно.

В такую рань им едва удается найти какое-нибудь кафе, где работники уже проснулись и готовы накормить их более-менее сытным ланчем, но в конце концов Эндрю отводит его в бистро, в котором Нил съедает порцию завтрака, не меньше чем на пять человек — чтобы запастись энергией, если в следующий раз они снова отведают пищу через пару дней. Отдохнув, Джостен вновь начинает нервничать и каждую минуту оглядываться по сторонам с мыслями, что их вот-вот накроют преследователи.

— Не нравится мне тут, — бормочет он, чуть не подпрыгнув, когда в кафе заходит еще один посетитель. Тот не оказывается русским — начинает говорить с бариста на беглом немецком, но паранойя Нила от этого никуда не исчезает. — Слишком… тревожно как-то.

— Ничего, потерпишь, — отмахивается Эндрю, заливая в себя уже третью кружку кофе. Когда официантка подходит, чтобы их рассчитать, он жестом показывает Нилу, что оплатит все сам, и протягивает девушке несколько крупных купюр. — Мы тут еще на недельку задержимся, правда, дорогой?

— А? — Нил моргает, когда Миньярд смотрит прямо на него и своим неподвижным лицом просит подыграть ему. — То есть… да, конечно, лапуля?

Официантка хихикает, забирая поднос с грязной посудой, пока Нил убирает с лица кривую улыбку и недоуменно смотрит на безмятежного Эндрю.

— И что это опять сейчас было? На сарказм не похоже.

— А твое «лапуля» не было похоже на слово, которым ты мог бы одарить своего бойфренда, — парирует тот, пододвигаясь ближе и внезапно переходя на немецкий: — Я все еще пытаюсь спасти наши задницы и сделать так, чтобы все встречные нам людишки запомнили нас по-разному. В хостеле я сказал, что ты — мой двоюродный брат, тут — что мы любовники, в следующий раз придумаю еще одну отмазку. Если наши любимые федералы все-таки примчатся сюда по нашим следам, то не сразу смогут восстановить всю картину, потому что показания свидетелей будут разнитьсяIch versuche immer noch, unsere Ärsche zu retten und dafür zu sorgen, dass alle Leute, die wir treffen, uns anders in Erinnerung behalten. In der Herberge habe ich gesagt, dass du mein Cousin bist, hier — dass wir ein Liebespaar sind, nächstes Mal werde ich mir eine andere Ausrede einfallen lassen. Wenn unsere geliebten FBI-Agenten in unsere Fußstapfen treten, werden sie nicht sofort in der Lage sein, das ganze Bild wiederherzustellen, weil die Aussagen von Zeugen variieren werden..

— Про любовников все равно необязательно было врать, — возражает Нил, тоже перейдя на немецкий и тщательно подбирая слова. — Если на кузинов, путешествующих вместе, не обратят внимания, то на двух влюбленных парней… у людишек ведь это не совсем принято. Официантка может нас запомнить.Es gab sowieso keinen Grund, über Liebhaber zu lügen. Wenn gemeinsam reisende Cousins ​​ignoriert werden, dann zwei verliebte Burschen… das ist unter Menschen nicht gerade üblich. Die Kellnerin kann sich an uns erinnern.

Миньярд улыбается краешком рта.

— Не запомнит. Не все в этом штате слишком консервативны. Она точно нет, — перейдя обратно на английский, он небрежно кивает в сторону ушедшей официантки, и, проследив за его взглядом, Нил видит, как та очень бережно сжимает руку только что пришедшей гостьи, видимо, своей знакомой, и как нежно она глядит на эту девушку. — Вот та тетка в хостеле, это да. Она бы сразу копов вызвала, если бы я ей что-то подобное сообщил. Впрочем, если ты так сильно волнуешься, мы как раз собираемся тебя принарядить, чтобы точно никто тебя не узнал.

Промокнув губы салфеткой, он бросает ее в кружку с кофе и поднимается. Нил как-то обреченно следует за ним, определенно не радуясь, что его решили как-то «принарядить».

— Ты хорошо разбираешься в людях, — не может не признать он после того, как они выходят из кафе. Жаркое солнце начинает припекать темную футболку и заставляет Нила сморщиться. Ей-богу, когда-нибудь у него появятся настоящие веснушки из-за этого огненного монстра.

— Пришлось научиться. Странно, что ты это не умеешь, — замечает Миньярд. — Уж кому, как не бегунку, надо уметь понимать людей, чтобы их же обманывать и направлять по ложному следу.

— Это у меня и без досконального изучения людской натуры получается неплохо, — предпринимает вялую попытку оправдаться Нил. — А от людей я просто стараюсь держаться подальше… за редким исключением.

— И зря. — Буквально из ниоткуда в руках Эндрю появляются солнечные очки, которые он тут же надевает, чтобы спастись от солнца. Нил такую роскошь себе позволить не может, поэтому продолжает понуро брести, опустив голову. — Говорят, сейчас при обучении подрастающего поколения «нечисти», — показывает кавычки пальцами, — даже изучают людскую историю, культуры некоторых стран, особенно часть, связанную с техническим прогрессом или Днем Всеобщего Принятия и Прозрения…

— Что это? Попытка в светскую беседу? — фыркает Нил, не очень понимая, куда тот ведет.

— Скорее, нестандартный метод выяснения нужной мне информации. — Эндрю слабо ухмыляется, остановившись у магазина мужской одежды, и галантно, как джентльмен, жестом предлагает Нилу войти внутрь. — По твоей реакции понятно, что ничему такому тебя не учили и, вероятно, ты вообще не учился ничему лисьему. Зря в Японии не уделяют должного внимания образованию.

— Заткнись, — раздраженно бросает Нил, отмахнувшись от него, как от назойливой мухи.

Внутри магазина Джостен чувствует себя слишком неуютно из-за яркого освещения, но позволяет себе довериться Эндрю на этот раз. Тот вовсю хозяйничает в зале, передвигаясь между вешалками, вороша одежду и то и дело отметая ту или иную кофту, так что даже консультант не успевает за ним уследить. Он заставляет Нила примерить несколько футболок, потом решительно отвергает их и уводит изумленного парня в другой магазин, но там ситуация повторяется: Миньярду просто что-то не нравится, и он вновь покидает бутик, сетуя на маленький выбор одежды.

На пятом магазине Нил начинает просить пощады, и Эндрю милостиво соглашается купить именно эту черную толстовку с капюшоном.

— Чем она отличается от всех остальных, которые мы примеряли в других магазинах? — возмущенно вопит Нил, когда Эндрю прихватывает с собой синий шарф, какие-то носки, крем и небольшой флакон духов.

— Как минимум, запахом, — охотно разъясняет Эндрю, — потому что мы покупаем ее в секонд-хэнде. В такие магазины люди отдают вещи, которые уже не носят, чтобы их почистили и снова продали.

— Да знаю я, — бурчит Нил, — бывало, приобретал в таких местах вещицы. — Он уже не помнит название штата, но где-то бывал в настоящем секонд-хэнде для сверхъестественного — это помещение скорее напоминало музей, где показывались одежды, в древности носимые оборотнями, алхимиками, вампирами и колдунами, и предлагались для покупки их дешевые аналоги. Сделано это было, скорее всего, ради развлечения простолюдинов, но дань уважения высшим силам все же была, поэтому Нил украдкой приобрел красивую шаль из Кореи.

— Но в основном крал или находил на помойке. — Эндрю оплачивает покупку и вручает Нилу картонный пакет. — Вследствие чего ты или воняешь людской химией, или отходами. А теперь будешь пахнуть по-человечески. Духи тебе в этом тоже помогут.

Выйдя из магазина, Нил выкидывает пакет в урну, после того как Миньярд забирает свои вещи, и с сомнением натягивает на себя эту толстовку. Ткань кажется приятной наощупь, но пахнет и правда по-человечески — дерьмово. Так, будто бы ее последний раз стирали в прошлом веке.

— Уверен, что это обязательно? — с сомнением уточняет он у Эндрю и тут же получает звучный «пшык!», воняющий спиртом и деревом, прямо в нос. Миньярд невозмутимо обрызгивает его духами по всему телу, пока тот пытается откашляться и вернуть себе способность чувствовать запахи. — Эй!

— Вот теперь точно все, — со слегка гаденькой усмешкой подытоживает он, сунув духи в свой чемодан. — Теперь ты — просто человек, который решил покрасить одну прядь волос в белый цвет.

— Просто прекрасно, — бубнит Нил, отчаянно пытаясь дышать. — Когда доберусь до Венгрии, навсегда стану лисом, чтобы никогда больше не бывать в человеческой шкуре.

— Привыкнешь, — бодро отвечает Эндрю, поправляя солнцезащитные очки. Будто вспомнив о чем-то, он вновь шарит рукой в чемодане и достает оттуда солнцезащитный крем, начиная неспешно втирать его в кожу лица. — Как я привык. Теперь главное — не попадать в неприятности и спокойно добраться до твоей этой Венгрии.

Вытерев выступившие на глазах слезы, Нил кивает. Наверное, с Миньярдом не так уж и плохо путешествовать — во всяком случае, появилась смутная уверенность, что никакие вороны или русские его и правда не настигнут…

Когда он хочет спросить у Эндрю, куда они направятся дальше, слова отчего-то застревают в горле. Носовая полость все еще горит из-за вонючих духов, но улавливает легкий запах чего-то лесного, животного, знакомого… Нил принюхивается, превозмогая боль, и его зрачки сужаются от ужаса. Не говоря ни слова, он срывается с места и нервно спешит вниз по улице, глядя на едва проглядывающий из-за угла забор.

— Эй! — скорее недовольно, чем удивленно, окликает его Миньярд, тут же последовавший за ним и чуть-чуть обогнавший парня. — Куда собрался?

— Мне нужно… мне нужно проверить, — бормочет Нил, мотнув головой. Запах усиливается с каждым шагом — он просто не может ошибиться.

Эндрю чуть хмурится. Запах его солнцезащитного крема сбивает, мешает мыслить здраво, но Нил сосредотачивается на своих мыслях, которые резко обрываются, едва они оказываются в конце улицы и сворачивают налево. Джостен бездумно смотрит на забор-клетку, переводит взгляд на цветастую вывеску «зоопарк», а затем ярость затапливает его с головой.

— Какое… варварство! — шипит он, метнувшись ко входу. Эндрю так же быстро успевает схватить его за плечо и развернуть к себе.

— Что я говорил минуту назад о попадании в неприятности?

— Они держат там… животных! — Из Нила так и сочится праведный гнев. — В клетках! В отвратительных условиях! А вдруг там и оборотней держат? — Он понижает голос до разъяренного шепота. — Я это так не оставлю.

— Лисенок, для тебя это, может, сюрприз, но таких зоопарков полно по всей стране! Да и не только в ней, а во всем мире…

— И тебя это устраивает? — Джостен просто не в силах поверить в происходящее. — Тебе нормально?!

— Разумеется, нет, но сейчас это правда не наше дело. — Миньярд сжимает пальцы на его плече и слегка встряхивает Нила, приводя его в чувства. — Пойдем отсюда.

Нил оборачивается обратно к зоопарку, мешая воспоминаниям накрыть его с головой, но в память слишком отчетливо врезалось то, как русские грозились сдать в зоопарки всех непослушных оборотней. Потом, уже будучи в Америке и порывшись в архивах библиотеки Техаса, он откопал столько случаев, как оборотней, по ошибке или со злым умыслом, действительно сдавали в зоопарки, где они сидели в клетках без возможности превратиться обратно, и уже тогда его одолел животный ужас вместе с дичайшей яростью. Это несправедливо. После Дня Всеобщего Прозрения и Признания такое не должно происходить. Как-то простить прошлые проступки людей он еще мог, но то, что в консервативных странах, если отлавливали кого-то из сверхъестественных, специально сажали их на цепь и позволяли людям приходить, чтобы поглядеть на них как на выставочный экспонат, понять и принять не представляется возможным.

А тем более тех, кто намеренно травит оборотней и сажает их в клетки под видом обычных животных…

И сейчас Нил бы мог пройти мимо, но к сожалению, он тоже терпеть не может клетки.

— Я им не позволю, я… я никуда не пойду, пока мы с этим не разберемся, — твердо заявляет он, сбросив руку Миньярда со своего плеча.

— Нил, я понимаю твои чувства, не ты один сидел в клетке большую часть своей жизни, но поверь, сделать что-то с тем, что людишкам нравится смотреть на животных в вольерах, мы не можем. — Эндрю вновь вырастает перед ним, едва Джостен делает шаг в сторону зоопарка. — Даже если мы разворотим это место, они построят новое. Понимаешь?

Нил сильно прикусывает щеку изнутри, борясь с самим собой.

— А если… если там оборотни? — как-то жалобно выдавливает он. — Мы обязаны хотя бы это проверить. Пожалуйста.

Эндрю дергается.

— Ненавижу это слово.

— А что тогда мне надо сказать, чтобы ты согласился? — отчаянно разводит руками Нил.

— Ничего. Лучше закрой свой рот, — советует он, тяжело вздохнув и нервно проведя рукой по волосам. — Я помогу, иначе без меня ты точно не справишься.

— Спасибо, — с чувством кивает Нил.

— Прирезать бы тебя надо, чтобы ты точно не влипал в неприятности, — раздраженно отмахивается Эндрю, хлопнув по повязке на левой руке так, чтобы Джостен услышал короткий звон ножа. — Мы просто обойдем зоопарк и убедимся, что никаких сверхъестественных там нет, ясно? Ни больше, ни меньше. Если зоопарк вообще уже открыт.

Нил чуть ли не подпрыгивает от счастья, что Миньярд согласился, и радостно следует за ним, когда он подходит к кассе и стучится в окошко. Продавщица билетов выглядит заспанно и недовольно, но подтверждает, что они открылись час назад, и выдает им билеты. Быстро успокоившись, Нил нервно входит в зоопарк и старается унять свое обоняние, чтобы не чувствовать слишком много запахов, но кажется, что он может кожей ощутить бесконечное отчаяние и безмолвные просьбы о свободе. Эндрю останавливается у указателей и рассматривает карту местности, пока Нил едва не задыхается от эмоций и пошатывается, едва держась на ногах.

Не думай, не думай, не чувствуй…

— Что-то вы рано сюда забрели, друзья, — доносится до них мужской голос. Отвлекшись, Нил поворачивает голову вправо и рассматривает мужчину в клетке, который опирается на свои грабли и с усмешкой глядит на Джостена в ответ. — Многие животные еще не проснулись и находятся в помещениях, так что вы вряд ли увидите много зверей в такой ранний час.

— Может, тогда проведете нам экскурсию и покажете всех животных, что уже не спят? — отвечает Миньярд в том же тоне. Мужчина слегка теряется и жмет плечами.

— Даже не знаю. Я тут, вообще-то, экскурсии не провожу, а так, уборкой занимаюсь.

— Пятьдесят долларов помогут вам переквалифицироваться? — вкрадчиво осведомляется Эндрю, доставая бумажник. Мужчина кажется заинтересованным и, подумав, расплывается в довольной улыбке.

— Сейчас закончу убираться и помогу вам. Вы подождите меня у входа для персонала, за углом, я к вам выйду.

— Благодарю. — Эндрю выдавливает из себя улыбку в ответ и тянет Нила за рукав толстовки туда, куда указал мужчина. Джостен приходит в себя и слегка недоуменно смотрит на Миньярда, безмолвно спрашивая, что он творит, но тот жестом показывает, что у него все под контролем.

Через пять минут тот мужчина и правда выходит к ним, обрадованно принимая деньги от Эндрю, и начинает без остановок рассказывать о зоопарке, животных в нем и внутреннем устройстве, словно деньги и правда чудесным образом развязали ему язык. Миньярд охотно поддерживает беседу, пока Нил плетется сзади и едва слушает их диалог. Мужчину зовут Беном, он работает здесь уже восемь лет, всех животных тут лечат и обращаются с ними на высшем уровне…

Бен показывает им вольер с зебрами, пристроившимися на солнышке, буйволами, уже завтракающими каким-то сеном, потом ведет к затемненному вольеру с летучими мышами и другими грызунами, обитающими в полутьме. Разглядывая зверьков, Нил испытывает некое опасение — он слышал, что в Венгрии довольно много вампиров, и может ли одна из летучих мышей оказаться именно им? Свои подозрения он пока что не высказывает Эндрю, но на всякий случай запоминает это место.

— В принципе, это все животные, которые сейчас не спят, — завершает «экскурсию» Бен, хлопнув в ладоши. — Ну как вам? Понравилось тут? Придете еще?

Нил слегка расстроенно жмет плечами. Он принюхивался и прислушивался ко всему в этом зоопарке, но ни оборотней, ни кого-либо другого не почувствовал. Видимо, Эндрю был прав, и паранойя Нила возникла на ровном месте…

— Скажите, а у вас есть особенные животные? — вдруг спрашивает Миньярд, цепко уставившись на Бена.

— Особенные? Это какие? — не понимает тот, нахмурившись. — Тут все звери особенные. Знаете, мне пора работать…

— Ну знаете, особенные, — Эндрю понижает голос и пододвигается поближе, — необычные, не совсем животные… те, кто принадлежит к высшим силам, если вы понимаете, о чем я говорю.

Бен хмурится и чешет лысый затылок. «Бесполезно», думает Нил, «он просто сочтет нас сумасшедшими и попросит уйти… на что мы надеялись?»

— Вы, надеюсь, сами понимаете, о чем говорите? — уточняет Бен наконец.

— Прекрасно понимаем, — Эндрю так и светится дружелюбием, даже приподнимает солнечные очки, чтобы заговорщицки подмигнуть мужчине, — думаю, вы тоже.

— Тогда вы также понимаете, что потребуется… гм, дополнительная плата, чтобы увидеть этих особенных животных.

Сердце Нила ухает в пятки.

— Конечно, — безмятежно протягивает Эндрю, сохраняя невозмутимость, — сколько с нас?

— По сотне с каждого, — подумав, отвечает Бен, на которого Нил смотрит с нескрываемой ненавистью.

«Этого не может быть. Не может. Они не… не держат здесь оборотней. Пожалуйста, пусть не держат, во имя Лиса, им не поздоровится, если это так…»

Эндрю хватает его за локоть, предупредительно сжав пальцы. Нил не видит его глаз, но прекрасно понимает, что именно тот хочет сказать и как важно не сорваться прямо сейчас. Если в этом зоопарке и правда практикуются такие «экскурсии» к оборотням, то их прямо сейчас к ним и приведут и нельзя упустить такой шанс спасти невиновного…

Нил сглатывает и считает до десяти на французском, когда Бен открывает дверь в помещение в самом конце зоопарка и жестом предлагает зайти. Запах болезни кружит голову Нила, едва не заставив его снова задыхаться — в этом странном загоне находится уйма зверей разных видов.

— Они все…

— Нет конечно, — смеется Бен, ведя их по коридору между вольерами. Нил старается не смотреть на бурых медведей, лошадей и оленей по бокам. — Некоторые просто живут здесь, пока мы не пристроим их в другие зоопарки, некоторых мы пока что проверяем… тестируем на наличие мутационного гена оборотней. Самая диковинка — в конце.

— Как тестируете? — сухо спрашивает Эндрю, и Нил слышит, как голос подводит его, выдавая долю злости.

— «Новичком», конечно. Пока ничего лучше не придумали. Он ведь еще и помогает оборотням не превращаться обратно в человека, когда нам это нужно, два в одном, так сказать. — Бен смеется, и Нилу хочется его придушить, а еще лучше — расцарапать все лицо когтями, чтобы он никогда больше не смог улыбаться. — Вон там, пойдемте, — поторапливает он, когда Эндрю вдруг замирает, уставившись на вольер слева.

Приглядевшись, Нил замечает за стеклом серого волка. Небольшого, изнеможенно спящего на полу — Джостен не уверен, что он является оборотнем, но все равно спешит отойти от вольера, испугавшись.

— Чего стоишь? Пойдем, — шепчет он Эндрю, который неотрывно пялится на волка. — У нас есть дела поважнее, а этот хищник меня напрягает.

— Я и забыл, что ты волков не любишь, — с непонятным выражением шепчет тот в ответ, моргнув.

— А ты что? Любишь?

— Нет, — Эндрю отворачивается от стекла, и, когда глядит на Бена, его лицо снова не выражает никаких эмоций, — просто его мех приглянулся.

— У нас тут оборотней все-таки не убивают, — замечает Бен, — это вам в Неваду надо за меховой шубкой.

— Учту, — холодно отвечает Эндрю и уточняет, — а самого волка купить можно?

— Обычные животные не продаются людям, но вот этого оборотня вполне можно приобрести.

Теперь настает очередь Нила, потеряв дар речи, уставиться на стекло, за которым туда-сюда нервно ходит рыжий лис.

Не кицунэ, скорее, какой-нибудь американский или канадский оборотень — Нил не уверен, но это для него сейчас и не важно. Столько эмоций смешиваются в грудной клетке, вызывая тупую боль, от которой хочется раскромсать каждого человека на земле, но ему в очередной раз приходится сдержать себя, и с губ срывается лишь горестный вздох.

— Лис? Интересно. — Джостен правда не понимает, как Миньярду удается сохранять безразличие в такой ситуации. — Сколько стоит?

Нил уже не слышит все объяснения Бена по поводу транспортировки животного, цены и его хранения — в ушах звенит мерзкий ультразвук, доводя Джостена до точки кипения, а перед глазами появляется красная пелена. На ватных ногах он поворачивается к Бену, стоящему к нему спиной, а из пальцев сами выдвигаются когти.

— Извините, — Эндрю огибает Бена и, метнувшись к Нилу, удерживает его руку, — надо с напарником обсудить будущую покупку. Не смей, — шипит он приглушенно, ткнув в грудь Нила пальцем, — его нельзя убивать…

— Предатель, — Нил едва находит в себе силы произнести это шепотом, — уберись с дороги, я этого так не оставлю…

— Все в порядке? — осведомляется Бен позади.

Эндрю поворачивает голову, чтобы ответить, и Джостен улучает момент, чтобы вырваться.

Не думая, он метит прямо в горло, однако Бен каким-то образом успевает уклониться от атаки и отступить назад.

— Какого… — Он не договаривает, вновь отражая нападение Нила, и перекатывается к стене. Когда Джостен, яростно рыкнув, целится ему в голову, мужчина вновь очень быстро пригибается, так что когти врезаются в стекло и со звоном его разбивают, так что надпись «разбить в случае опасности» падает вниз.

— Нил! — орет Эндрю. — Мать твою, ты что творишь!

Почуяв неладное, Нил мгновенно разворачивается и успевает схватить руку Миньярда, прежде чем тот мог вцепиться в него и оттащить от Бена. Мысль приходит внезапно: мгновенно перехватив запястье Эндрю, он одним движением вынимает из-под повязки нож и, метнув его назад, отталкивает парня в сторону.

Когда Нил разворачивается, Бен сползает по стенке, а ружье, которое до этого лежало за разбитым Джостеном стеклом, выпадает из его руки, не успев выстрелить. Прыжком оказавшись рядом с трупом, Нил принюхивается и отчетливо понимает — оно было заряжено черным золотом.

— Вашу ж… — До него медленно доходит происходящее.

— Твою блядскую мамашу! — взрывается Эндрю за его спиной, после чего Нил летит в стену и припечатывается к ней носом. — Какого хуя ты натворил?!

— Не смей… так о моей маме!.. — Нил кое-как встает, держась за нос и чувствуя, что у него вот-вот пойдет кровь, после чего Эндрю еще раз толкает его в стену и с громким вздохом, полным ужаса, садится на корточки, зарыв руки в волосы.

— Что, блядь, ты наделал… я мог просто купить этого долбанного лиса! — От злости Миньярд стучит кулаком по полу и, скривившись, потирает пострадавшую ладонь. — И я почти это сделал! Каких-то несколько штук баксов, и мы бы его спасли…

— Этот мудак заслуживал смерти! — Нил зажимает нос двумя пальцами, но кровь из него неумолимо начинает течь к губам. — Ты блять видел, с каким удовольствием он… он говорил о продаже оборотня?

— Плевать я хотел! У нас была одна цель — спасти этого придурка, — он указывает на вольер и поднимается, нервно зашагав по коридору, — теперь мы и с ней не справимся? Куда я, блять, ввязался… надо было тебя еще тогда убить.

— Почему не справимся? — Нил оставляет попытки остановить кровь, и теперь просто с опаской взирает на Миньярда. — Прямо сейчас возьмем лиса и смотаемся отсюда…

Эндрю бросает на него мрачный взгляд и останавливается у трупа. Брезгливо сморщившись, он вынимает из его шеи нож и вытирает его об одежду Бена.

— Не смей трогать мои ножи, — глухо произносит он, — и мои руки. — Немного помолчав, он убирает нож на свое законное место и так же глухо добавляет: — Мы не успеем уйти. Тут камеры у каждого вольера и еще две в этом коридоре, но ты слишком тупой, чтобы их заметить. Через пару минут сюда сбежится половина Атланты.

— Значит, нам надо поторопиться, — отрезает Нил, не желая верить в свое поражение. Он смотрит на лиса за стеклом и пробует пробиться к животному с помощью кулака, но лишь ранит костяшки своих пальцев после двух пробных ударов. — Черт, это не вариант…

— Во имя всех богов, какой же ты ебанутый идиот, — чуть ли не стонет Эндрю, хлопнув себя по лбу. Нож, появившийся в его ладони, указывает на дверь чуть поближе ко входу в это здание. — Там служебное помещение, значит, сотрудники оттуда могут зайти в вольеры к животным. Нам нужно пройти туда.

Нил, неуверенно кивнув, первый бросается к двери и вышибает ее плечом на полной скорости. Пара поворотов по коридору — Нил врезается в пару вещей на своем пути, но все же находит нужную комнату, и ее дверь постигает та же участь, что и все предыдущие. Как только он оказывается внутри, по ушам внезапно режет противный звук сирены — вот теперь сюда точно сбежится половина Атланты, как выразился Эндрю, — и сверху начинает выпускаться непонятный газ. «Наверное, тот самый «Новичок», думает Нил, на всякий случай задержав дыхание. К лежащему на полу лису он подходит очень осторожно и так же аккуратно берет его на руки, после чего быстро летит обратно.

Эндрю напряженно ждет его там же у стекла и, заметив Нила, коротко командует:

— Быстрее валим.

— А все остальные?.. — Нил останавливается, из-за чего Миньярд просто берет его за капюшон толстовки и тащит за собой к выходу. — Их нельзя тут оставлять…

— Ты совсем конченный? — рявкает Эндрю. Джостен видит его в таком неуравновешенном состоянии, пожалуй, впервые. — Нам бы свои шкуры сейчас спасти, а ты о других блять думаешь! Вся моя работа над твоим прикрытием была насмарку, а ты…

Он не договаривает, вдруг рванув назад и потянув за собой Нила. Тот едва не роняет лиса, когда врезается в стену лопатками, но его глаза успевают увидеть черную пулю, пролетевшую в каких-то миллиметрах от его лица.

«Нам пиздец», только и мелькает у него в голове.

Эндрю проворно оказывается у двери, захлопывает ее, и еще пара зарядов попадает уже не в них, а в плотный металл.

— Через окно, — только и выговаривает он, рванув к единственному оставшемуся для них выходу.

Нил поспевает следом, покрепче перехватывая лиса; Эндрю разбивает стекло своим телом в прыжке, так что Джостену остается лишь прыгнуть следом и правильно сгруппироваться, чтобы ни он, ни спасенный оборотень не пострадал при падении, однако левое плечо все равно начинает гореть нестерпимой болью, которую приходится молча проглотить. Совсем рядом вновь слышны выстрелы; Эндрю утягивает его за угол, и им остается лишь бежать почти наугад, петляя между деревьями и клетками. Сердце бьется и в пятках, и в ушах — Нила едва не выворачивает от волнения и от осознания, что на выходе их тоже будут поджидать охотники, но он лишь ускоряется и на ходу выдавливает:

— Надо через забор.

— Не успеем, догонят, пока будем перелезать.

— Значит, я отвлеку их, а ты превратись в лиса, хватай этого… лиса и беги.

— Не вариант, — отрезает Эндрю, вдруг остановившись. — Превращаться не буду.

— Тогда просто беги с ним! — Нил тоже останавливается и буквально вкладывает спящее животное в его руки. — Я же видел, какую скорость ты можешь развить в человеческом обличие! Даже я так не могу! Так что бери его и сматывайся отсюда, пока я выиграю немного времени, а потом вас догоню!

— Вот из-за моей скорости я останусь их отвлекать! — Эндрю передает лиса обратно и встряхивает Джостена за плечи. — Вы убежите, я выиграю для вас время и смогу вас догнать. Найди любую машину и поезжай куда-нибудь. Вперед!

Нил неуверенно шагает к забору, но останавливается, нерешительно глядя на Эндрю. В его руке мелькают оба ножа, а совсем рядом слышится топот, крики и ругань людей — Нил даже видит впереди себя пару голов, поэтому понимает: медлить нельзя. Кое-как взвалив лиса себе на плечи и придерживая его за лапы, он подбегает к забору и прыгает, уцепившись одной рукой за решетку. «Спрячу лиса в безопасное место и помогу Эндрю», молниеносно решает он, по-паучьи карабкаясь вверх. Делать это безумно тяжело — приходится удерживать животное, которое давит на спину, и при этом пытаться двигаться быстро, цепляться за забор, не думать о Миньярде…

Не сдержавшись, Нил оглядывается назад — в руках Эндрю из ниоткуда появился пистолет, рядом с ним уже лежит одно мертвое тело, которым он загораживается вместе с чемоданом, чтобы метко стрелять по ногам людей, пока те в свою очередь осыпают его ответным огнем. Пара выстрелов стучит по забору рядом с Нилом, и он принимается карабкаться дальше; достигнув вершины, он хочет аккуратно спрыгнуть вниз, но левую руку пронзает острая боль — неосторожно взмахнув ей, Джостен заваливается на бок и падает вниз вместе с лисом. Удар о землю вышибает из него весь дух, но в полушоковом состоянии Нил тут же поднимается на ноги и делает несколько неровных шагов.

В ушах звенит ультразвук, заглушая выстрелы на фоне. В странном тумане Нил снова берет лиса и тут же чуть не роняет его из-за боли в левой ладони — только через секунду понимает, что она залита кровью и прострелена насквозь. Жгучий зуд притупляет все эмоции и кружит голову; Джостен уже в полузабытье поднимает с земли свой рюкзак, смотрит на него, потом пытается одной правой рукой положить туда лиса, пока прижимает левую ладонь к груди. Ему удается запихнуть половину животного внутрь, и он снова надевает рюкзак на спину, так что передние лапы лиса болтаются снаружи, пока он неровно бежит вперед…

В глазах резко темнеет. Нил падает на колени, моргает и приказывает себе держаться. «Все заживет, заживет… сейчас пройдет минута, и рана затянется… нет, не затянется, это точно было черное золото», медленно осознает он, покачнувшись. «Сам виноват. Не смей подводить остальных, не смей, найди машину…»

В первый попавшийся автомобиль, находящийся чуть дальше по дороге, он буквально врезается всем телом. Правой рукой бить неудобно, но зато Нил больше не чувствует боли, когда разбивает стекло — кажется, в шоковом состоянии определенно есть плюсы — и вваливается на переднее сидение, с огорчением не увидев ключа зажигания в замке машины. Приходится обойти еще парочку автомобилей, и на четвертой попытке Нилу светит удача — кое-как заведя черный джип, он едва не отключается прямо на сидении, однако чья-то ладонь залепляет ему затрещину и приводит в чувства.

— Двинься, — бормочет Эндрю до невозможности устало. Нил едва фокусирует на его лице свой взгляд и ужасается: почти вся его голова покрыта чей-то кровью. — Быстрее, мать твою!

— Не говори так о моей маме, — выдавливает Нил, кое-как пошевелившись. Лиса он кладет на задние сидения, а сам устраивается рядом с Эндрю, который мгновенно вдавливает педаль газа в пол. Машина, тряхнувшись, врезается в соседние авто, но выруливает на дорогу и быстро разгоняется — Нилу только остается удивленно приоткрыть рот. — Не знал, что ты умеешь водить машину.

— Я и не… умею, — через силу выдавливает тот, крутанув руль. — Но знаю, как примерно она должна работать… это ты даже не в курсе, зачем эти педальки, кнопки…

— Заткнись.

— Позатыкай тут меня. Я… я стрелял по ногам, чтобы только ранить, но в итоге… там еще три трупа, — выдыхает он сквозь плотно сжатые зубы. — За три дня нашего знакомства я убил для тебя четырех человек.

— Ну, как когда-то сказал ты сам, привыкнешь, — шипит Нил и инстинктивно пригибается, услышав выстрелы.

Эндрю тоже припадает к рулю и стонет от боли, пока машина, едва не врезаясь в тротуар и другие авто, слишком быстро едет по дороге. Нил начинает мутить от постоянной встряски, но он берет себя в руки и оглядывается назад. Лис, упав с сидений, продолжает быть без сознания на полу.

— Смотри прямо! — орет Эндрю, побледнев, как мертвец. — Скажи, если найдешь указатель к аэропорту. Я попробую отстреляться.

Нил кое-как кивает. Сознание едва не отключается прямо сейчас, поэтому дальнейшие события кажутся ему нарезанными отрывками какого-то странного фильма. Вот они отбиваются от погони. Вот кадр, где к ним подъезжает мотоциклист и наставляет пистолет прямо на Эндрю, а тот со всей дури бьет его своим чемоданчиком, отчего тот открывается и какие-то вещи падают на асфальт, оставаясь далеко позади машины. Веки лишь на секунду закрываются — и они уже на дороге совсем одни, а Нил рулит за Эндрю, потому что тот лежит без сознания. Вновь смена кадра — Нил спокойно покупает билеты, садится в купе поезда, смотрит на свое отражение в стекле и видит вполне себе здорового, не раненого парня. Последняя вспышка — Нил видит, как Эндрю гонится за поездом с лисом на руках, когда транспорт проезжает сквозь какой-то лес; Миньярд тяжело дышит, едва не спотыкается о рельсы, но все же, развив нечеловеческую скорость, догоняет Нила, дает ему лиса, запрыгивает в поезд сам…

Это все сон? Это не похоже на правду. Точно сон.

Нила тошнит, и он выворачивает желудок наизнанку прямо на рельсы, опасно накренившись вперед. Эндрю машинально хватает его за толстовку и помогает удержаться на ногах, пока ветер нещадно шебаршит в их волосах и сдувает остатки крови с лица Миньярда…

— Что мы сейчас… мы смогли? — едва произносит Нил, глухо кашляя. Сил нет даже на то, чтобы улыбаться, но потрескавшиеся губы сами растягиваются в улыбке. Изнеможенный разум медленно восстанавливает картину происходящего — Нил выкупил целое купе в поезде, но, так как с лисом пройти на него было нельзя, Эндрю специально спрятался в лесу и не совсем легально проник на него, догнав транспорт сзади, пока сам Джостен должен был его ловить и смотреть, чтобы никто их не увидел. — Смогли, да? Оторвались… ха… ха…

Он то ли смеется, то ли кашляет, не в силах поверить в происходящее. Не может быть. Ну правда, не может. Они были на грани смерти, но выжили, спасли оборотня, смогли убежать…

— А говорил, не получится. — Нил наполовину истерично хихикает. Негативные мысли полностью отсутствуют в голове — наверное, после шокового состояния появилась сладкая эйфория. — Все получилось ведь. Смогли. Надо быть оптимистами. Мы выжили… выжили… Эндрю?

Нил поворачивает голову в бок, и улыбка медленно сползает с его лица.

Миньярд без сознания лежит рядом с лисом, а под ним растекается лужа крови.