Зря вы считаете игры глупыми

В них возможно что угодно

Найдется выход из любого тупика

Воспринимать меня всерьез начнете вы

Я разбегаюсь до последнего прыжка

Выше головы

Нил не замечает, как его жизнь становится довольно рутинной и однотипной. С утра — тренировки с Кевином; тот как обычно гоняет Джостена, ни капли его не щадя, так что на завтрак или, пропустив его, на первый урок Нил приходит довольно измученным и вялым. Во время принятия пищи Рене уже привычно обустраивается за их столиком рядом с Элисон, что дает Нилу дополнительную возможность потренироваться в амслене и выучить пару новых словечек, а Дэн, Мэтт, Ники и Аарон занимают соседний столик, что впрочем не мешает друзьям переговариваться друг через друга. На первом уроке Нил, скорее всего, уходит в себя, пытаясь морально восстановиться после тяжелых тренировок с Дэем, и втихаря читает книги — или мамину, полную заметок о различных мифах, являющихся явью, или взятые из библиотеки, по психологии, в которых Нил в основном безуспешно пытается найти ответы о своих ощущениях, переживаниях и чувствах.

Вторым уроком обычно является какая-нибудь история — или человеческая, или сверхъестественная, или смешанная, совместная, изучающая конфликты между различными видами и человечеством. Нил старается слушать, действительно интересуясь прошлым и даже делая пометки об особо важных датах, чтобы освежить память перед надвигающейся контрольной; пусть он все еще и избегает Стюарта в какой-то степени, им все же пришлось обсудить дальнейшее будущее Нила, который, скрепя сердце, решил, что попробует постепенно готовиться к поступлению в человеческий вуз где-нибудь в Будапеште. Конечно, такое событие все еще кажется невероятным, невозможным, ведь проблема Морияма никуда не делась, однако Джостен решает — а почему бы и нет? Все равно он нескоро «выпустится» из этой, потому что ему придется слишком много всего наверстывать и учить с нуля несколько предметов; так, третьим уроком у него обычно является математика, на которую ему приходится ходить как раз из-за будущего возможного поступления в вуз, из-за чего Нил вынужден сидеть за задней партой с младшеклассниками, потому что, пусть с базовыми действиями с числами у него проблем нет, непонятные дурацкие функции и выражения его крайне озадачивают.

Все еще непривычно, что ему приходится учить это «для общего развития» — умение строить график функции уж точно бы никогда не спасло ему жизнь, но почему-то является важным умением в человеческой школе. Нил смиряется и подавляет гордость вместе с тревогой, убеждая себя, что такие знания ему тоже могут пригодиться — пусть и непонятно, где именно. Каждый день за очередной задачкой мозги нехило так гудят и напрягаются в попытках найти ответ, и иногда ему в этом помогает Миньярд; приверженец мнения, что Нил должен решать все сам без чьих-либо подсказок и списывания, он все же услужливо объясняет самые непонятные темы, и Джостену кажется, что в некоторых сферах он является учителем получше того скучного унылого математика.

Обед проходит примерно так же, как завтрак — под веселое щебетание друзей Эндрю, которые делятся своими маленькими шажками в учебе или в отказе от таблеток Дрейка, и под невеселые размышления о предстоящих уроках. Нил вскользь замечает, что с каждым новым днем Элисон и Рене общаются все больше и больше, что шутки Ники становятся слегка блеклыми, а Дэн и Мэтт стали чаще ссориться по пустякам, и лишь Аарон остается неизменно холодным и отстраненным, пусть он и принимает участие в любых обсуждениях друзей. Предположив, что так на них действуют перемены в образе жизни и обстановки, Нил решает дать им время, чтобы разобраться в этом самим — тем более, каждого из них обязали посещать психотерапевта, как это происходит с каждым воспитанником.

После обеда Нил посещает курсы по языкам — ходит или на венгерский, кое-как выучивая простенькие распространенные фразы, или на амслен, уже с неплохой скоростью научившись жестикулировать базовые выражения и произносить по буквам каждое слово, или на английский, где ученики разбирают и анализируют популярную литературу. Ничего не дается просто, однако Нил старается, даже преодолевает свое нежелание читать чьи-то выдуманные истории, которые и наполовину не заинтересовывают его так, как мифы в маминой книге. Вместо последнего урока он тренируется с Финстоком, все дальше пытаясь развивать умение вызывать огонь взмахом рыжего хвоста, или идет с Мэттом играть в футбол или баскетбол с ребятами разных возрастов. Первое он делает чаще: возможность получить навык управления огнем не может не мотивировать тренироваться все чаще и больше, пусть у него едва-едва получается вызывать слабые искорки, когда его хвост касается пола и проезжает по нему, словно спичка по плоскости коробка. Когда-то сильнейшие яломиште могли вызывать огонь по щелчку пальцев — неужели сам Нил не сможет хотя бы заставить свой хвост безболезненно гореть? Финсток, кажется, не разочарован неудачами в этой сфере так же, как Нил; иногда они отвлекаются на прорабатывание обращения в лиса и обратно, чтобы Джостен мог делать это быстро, резко и эффективно, а также пробуют развивать иллюзии. У Нила уже давно не было проблем с обманом человеческого восприятия реальности, однако на оборотней его дар никогда не действовал, так что упорные тренировки медленно, но верно двигают и этот прогресс, когда Джостен раз за разом идет на любые ухищрения, чтобы попытаться обмануть неподдающегося Финстока.

Вечером у Нила появляется время на себя, и чаще всего он проводит его не в библиотеке, как раньше, а с Эндрю — пожалуй, именно он и не позволяет Джостену окончательно утонуть в пучине рутинной учебы. Время, проведенное с ним, даже если это какие-то пара часов, будто бы является наградой за изнурение организма тренировками и бесконечным мозговым штурмом; даже просто молча посидеть рядом на лавочке и понаблюдать за тем, как играет в спортивные игры ребятня, кажется чем-то волшебным и совершенно особенным. Тишина не смущает никого из них — кажется, они оба сошлись на том, что им комфортно молчать в обществе друг друга и необязательно обсуждать какую-либо тему, чтобы почувствовать себя немного лучше и счастливее. Достаточно просто переплести пальцы, что является довольно интимным для них обоих, и быть рядом. Иногда кажется, что между ними и не изменилось ничего, однако по случайным пересечениям взглядов, более трепетным касаниям или, когда они остаются наедине, по осторожному, такому невхарактерному вопросу «можно?..» Нил понимает — все давно уже не так, как прежде, и трудно понять, в какой конкретный момент это новое «нечто», что Эндрю называет отрицательной симпатией, зародилось и впоследствии вылилось в еще более близкое, явно положительное.

Однако… Нила все еще беспокоит то, что он услышал в разговоре между Стюартом и Эндрю в ночь прибытия друзей, отчего иллюзия неуверенного счастья то и дело блекнет, оставляя его наедине с серой реальностью. Эндрю почему-то не может оставаться в Лисьей Норе — как и Аарон, — и Стюарт в курсе всего этого, однако дал слово не рассказывать об этом Нилу. Джостен, иногда особо долго глядя на Эндрю в ожидании, что он ему все же как-нибудь расскажет об этой тайне, довольно быстро понял, что Миньярд это делать не будет — не хочет сейчас или не хочет вовсе, значения не играет. Начать его расспрашивать — значит подтвердить то, что он подслушивал, что хорошим вариантом не является. Спросить Стюарта — тоже не самый лучший выбор примерно по тем же причинам, поэтому Нилу приходит странная идея уточнить об этом у Аарона.

Разумеется, Эндрю не следует знать об этом разговоре, да и самому Нилу по привычке не хочется особо много общаться с таинственным близнецом под номером два, пусть рассказы Эндрю и дали ему понять, что ситуация с Аароном обстоит совсем не так, как могло показаться на первый взгляд. Сам Аарон тоже не особо горит желанием общаться с Нилом, что тот аккуратно выяснил у Мэтта после волейбольного матча, поэтому в голове Джостена всплывает довольно простой план: попросить Элисон и Рене отвлечь Эндрю после обеда, чтобы Нил мог улучить мгновение и поговорить с Аароном.

На следующий день план работает на удивление гладко: Нил точно не знает, как именно Элисон решила отвлечь Эндрю, однако, когда Джостен относит поднос с объедками от еды на специальный стол, Миньярд действительно стоит и внимательно слушает девушку, в то время как Аарон уже выходит из столовой. Поспешив за ним, Нил на какое-то время теряет его из виду, однако обнаруживает его у выхода из здания: тот стоит и, никого не стесняясь, курит сигарету у всех на виду. Нил останавливается на ступеньках и разглядывает его с недоумением некоторое время, поэтому Аарон со вздохом, даже не повернув голову, хрипло говорит:

— Говори уже, что тебе от меня понадобилось. Я видел, что ты за мной следишь уже с самого утра. Научился бы скрываться что ли.

Нил, опешив, находит в себе силы, чтобы спуститься на последнюю ступеньку и оказаться почти на одном уровне с Аароном. Тот прислоняется к стене затылком и все еще бесцветно смотрит вперед, зажимая сигарету двумя пальцами, поэтому Джостен уточняет:

— Ты же знаешь, что тут нельзя курить?

— Знаю, — преспокойно отвечает тот. — Но мы с Бетси договорились, что я буду бросать, поэтому мне официально разрешено курить только по одной сигарете в день.

— Не думаю, что она имела в виду курить на виду у всех и особенно при детях, — возражает Нил, посторонившись, чтобы пропустить в столовую ребенка.

— Она не обговаривала этот пункт, — чуть вальяжно усмехается тот. — Думаю, я поступил правильно, хотя бы уточнив вопрос о сигаретах, тогда как кое-кто это явно не сделал, но продолжает курить втихаря.

Уловив намек на Эндрю, Нил чуть откашливается, но все заранее придуманные вопросы вылетают из головы, поэтому он ляпает:

— Кто из вас начал курить раньше — ты или он?

— Понятия не имею. — Аарон, соизволив повернуть голову в сторону Нила, теперь глядит на него оценивающе и так, будто он видит его насквозь. — Но у Дрейка, когда мне удавалось выманивать у врачей пачку, он уже тоже курил и, между прочим, я с ним делился парой штук.

— То есть вы когда-то все же были близки? — Нил приподнимает бровь: он уже понял, что восприятие и мира, и отношений между братьями у Аарона и Эндрю разнятся, однако не думал, что все могло быть настолько запущенно. Аарон усмехается, будто бы услышав мысли Нила.

— Не то что бы он хоть раз сказал мне «спасибо» за то, что я для него делал. — Сделав паузу, чтобы затянуться, он безразлично продолжает: — Я в принципе сразу понял, что ты пришел ко мне, чтобы обсудить моего братца, что даже немного обидно, но, честно говоря, не очень-то и хочу о нем говорить.

— А в Нью-Йорке на балконе той квартирки ты просто жаждал раскрыть мне все мерзкие подробности жизни своего братца, — пародирует его голос Нил, сделав акцент на последнем слове, — что же тебя держит сейчас?

Аарон, кажется, действительно задумывается над этим вопросом и чешет свой подбородок с прорастающей щетиной. Нил в очередной раз убеждается в том, что различий между братьями все-таки столько же, сколько и сходств. В движениях Аарона очень часто можно увидеть Эндрю: даже сейчас он сутулится и прислоняет одну ступню к стене позади себя ровно так же, как это делает иногда его брат, а тень флегматичности на его лице лежит ровно и правильно, как и на лице Эндрю в большую часть времени.

— И за какими же мерзкими подробностями жизни Эндрю ты ко мне пришел? — Аарон не дает себя поймать и отвечает вопросом на вопрос, пока палец стучит по сигарете, стряхивая с нее пепел.

— На самом деле только за одним, касающимся и тебя, и Эндрю, но… — Нил медлит. — Ты так и не ответил на вопрос о том, были ли вы когда-нибудь с ним близки.

— Тебя правда это ебет? — Аарон изображает деланное изумление. — Ох, я безумно тронут. Эндрю, я думаю, такого бы энтузиазма не оценил, потому что он предпочитает просто забыть о моем существовании, но будь уверен, я, в отличие от него, это ценю.

— Прекрати этот лишний фарс и ответь мне, — требует Нил, закатив глаза. — Он… он рассказывал о тебе что-то, но я хочу знать всю картину, прежде чем делать какие-либо выводы.

Аарон внимательно глядит на него с отблеском изумления в черных глазах.

— И что же такое интересное он тебе уже рассказывал?

— Помимо самого факта, что он тебя ненавидит? Причины, по которым он тебя ненавидит.

— Любопытно. — Фраза звучит без каких-либо эмоций. — Что ж, я бы тоже в такой ситуации только это и упомянул бы.

— Значит, не расскажешь? — Нил начинает терять надежду. — Что поменялось с момента, когда ты хотел откровенничать?

— Не знаю, упоминал ли твой бойфренд об этом факте, пока был весьма откровенен с тобой, — говорит Аарон спустя добрых пять минут, — но когда-то он пытался настроить наших общих друзей против меня, рассказывая наполовину небылицы. Правда в них была, но не такая уж и большая — после того, как он убежал от Дрейка, а меня оставил в больнице вместе с ним, я решил, что стоит делать точно так же.

— Видимо, правило «око за око» у вас тоже семейное, — бормочет Нил, добавив громче: — То есть… он и правда в первый побег освободил всех, кроме тебя?

— Да, — тот кивает, — я даже думаю, что в его извращенном уме в этом есть особая логика. Когда-то наша мамаша оставила его русским — теперь он оставил меня на верную смерть. Так что, если тебе и правда интересно, почему я тоже его ненавижу — до этого случая я и правда пытался наладить с ним отношения. Правда пытался быть к нему добрым.

«Насколько эта информация правдива? Он может врать», неуверенно думает Нил, вперив взгляд в асфальтированную дорожку. «Это то, как Эндрю мог бы с ним поступить, но… Аарон тоже может привирать. Он все-таки ненавидит брата в ответ. Или не в ответ и он начал первым? Замкнутый круг. Замкнутый круг ненависти, из которого они оба не хотят вылезать».

— Почему он просто не убил тебя, если так ненавидит? — срывается с его губ необдуманно.

Аарон вдруг начинает хохотать — весело, заливисто и при этом до невозможности жутко. Смутившись, Нил не решается его осадить, когда прохожие начинают глазеть в их сторону, а Аарон, все смеясь, утирает невидимые слезы, проступившие на глазах.

— Это очень хороший вопрос, Нил Джостен. Забавно, что именно ты, такой близкий для моего братца, это спросил. Как сам думаешь? Он меня просто пожалел или решил, что жизнь обидит меня посильнее смерти? Я вот склоняюсь ко второму варианту. Интересно послушать твое мнение на этот счет.

— Хотелось бы верить, что, раз вы оба все еще называете друг друга братьями, между вами еще что-то может исправиться, — холодно отвечает Нил, устав от насмешек в свою сторону. Аарон качает головой — мол, неправильный ответ, — и всем своим видом показывает, что ожидал от Нила другого, менее слащавого мнения на этот счет, после чего говорит:

— То, что мы называем друг друга братьями, значит лишь одно: мы оба все еще понимаем, что больше всего во всех наших проблемах виновата наша общая мать. — Улыбка Аарона чуть меркнет, и он бросает окурок в траву, притоптав его черным ботинком. «Если понимаете, то почему продолжаете друг друга ненавидеть?», хочет спросить их Нил, но осознает, что этот вопрос ни на что не повлияет. Как бы ни было просто взглянуть на отношения братьев со стороны, для них самих все выглядит гораздо сложнее, глубже, и навряд ли попытки что-то между ними исправить помогут, пока они сами этого не захотят. — Спасибо за беседу, Нил Джостен, но нам обоим пора на урок.

— Почему и ты, и Эндрю не можете здесь находиться? — все-таки озвучивает свой вопрос Нил, жестом попытавшись задержать Аарона. Тот с отсутствующим выражением лица приподнимает одну бровь.

— Что имеешь в виду?

— Я как-то услышал один разговор… Стюарт и Эндрю говорили о тебе, — на этом моменте Аарон фыркает, явно осознав, о чем конкретно была беседа, — и о том, что вы оба не можете тут находиться.

— О, да, — тот скупо улыбается, — из-за того дурацкого правила. Даже обидно. Знал бы — никогда сюда не поехал, все равно же съезжать потом придется.

— Какое правило? — недоумевает Нил. — Что-то про курение?

Эти вопросы отчего-то забавят Аарона, и он заглядывает Нилу в глаза с хорошо читаемым любопытством, а его губы растягиваются в кошачьей улыбке.

— Он… не сказал тебе, да? А я все думал, как же так, почему вы с ним еще общаетесь? А вот оно что… видать, чтобы вас поссорить, надо было рассказать об этом, а не о Новичке или о нашей с ним неприязни…

— Стоп-стоп-стоп, о чем сейчас речь? — Нил хмурится, а по желудку растекается холодное страшное предчувствие. — Какой Новичок? Что значит, почему общаемся?

— Ну как же хорошо, и об этом он тебе не сказал! — Аарон качает головой с таким видом, что у Нила начинают чесаться руки. — То есть ты не в курсе, что Новичок появился именно благодаря ему? Русские изобрели его, ставя опыты на многих оборотнях и сверхъестественных, но как оказалось, именно стараниями моего дорогого братца его довели до финальной стадии. Это мне Дрейк рассказал. А что насчет твоего вопроса… хм, — он хихикает, — прочти что ли правила пребывания здесь, это тебе определенно поможет.

— Нет уж, погоди! — Встрепенувшись, Нил хватает его за локоть, когда тот собирается уходить, довольно жестко вцепившись в серую кофту. — Ты все мне расскажешь! Сейчас! Хватит этих недомолвок!

Аарон смотрит на него с нескрываемой хитринкой в глазах, и Нил вдруг осознает, насколько он не владел этим диалогом все это время — его направлял и вел Аарон, который не собирался рассказывать Нилу ничего полезного, лишь умело давил на нужные точки, чтобы привести их обоих к нужному месту: раскрыть неприятные подробности жизни своего брата и при этом сделать это так, будто Нил сам его об этом попросил. Джостену все еще ничего не известно об Эндрю — но при этом он услышал столько подробностей, что вопросов появилось еще больше, и он практически уверен, что что-то, найденное в том буклете с правилами проживания в Лисьей Норе, только усилит это чувство безысходности и придаст больше неопределенности сложившемуся мнению о братьях.

— Ты… — начинает Нил, готовясь вот-вот взорваться потоком брани. Аарон поддергивает губы в улыбке, резким движением избавив свой локоть от цепких пальцев Джостена.

— Я? Что я? Я дал тебе то, что ты хотел. Верно? Или ты с этим не согласен? Можешь пожаловаться моего брату насчет того, какой я плохой оборотень.

Развернувшись и засунув руки в карманы, он прямой походкой направляется от Нила, насвистывая под нос незнакомую мелодию. Первым инстинктом Нила становится желание рвануть следом за ним и все-таки врезать ему — но он себя сдерживает, лишь поддается внезапному порыву и, взмахнув руками, очень яростно показывает слово «уебок». Губы шепчут то же самое, и ярость отступает; тяжело вздохнув и помассировав виски, он начинает считать до двадцати по-французски, а его пальцы, медленно и неуверенно, повторяют эти цифры на языке жестов. Окончательно успокоившись, Нил оценивает свой план действий: если Аарон все же сказал что-то полезное, то стоит прочесть тот буклет с правилами проживания, если Джостен не успел выкинуть его на следующий день после Испытания. Может, даже рассказать все Эндрю — тот будет разгневан, но может, скажет что-то полезное…

— И что за сюрприз ты решил мне устроить? — Голос Эндрю гремит над ухом слишком внезапно, чтобы Нил не подпрыгнул от неожиданности. Развернувшись к Миньярду, он гадает, что тот успел увидеть, однако на его бледном лице не читается какое-либо подозрение.

— Сюрприз? — хрипло и чуть запинаясь, уточняет он. Эндрю выгибает бровь.

— Элисон проболталась. На всякий случай — лучше ей секреты не доверять. Я понял, что она с некоей целью хотела меня от тебя отвлечь, но в итоге она проболталась, что тебе хотелось что-то для меня приготовить. — «Вот блин», огорченно думает Нил. — Рене была не в восторге, а еще мне показалось, что в своих показаниях они слегка путаются, так что… что за сюрприз?

Нил растерянно смотрит назад, однако Аарона уже и след простыл. Когда он вновь разворачивается к Эндрю, его лицо слегка меняется, становясь немного обеспокоенным.

— Уже ничего, — кривовато объясняется Нил, — сюрприза не удалось.

Эндрю в полном молчании смотрит в его лицо, и Джостен в четырехсотый раз задумывается над тем, что тот очень вероятно умеет читать мысли — его взгляд настолько сосредоточенный и проницательный, что он непременно может залезть в голову и прошерстить мозги, найдя там нужную информацию. Становится неуютно от того, что Нил ему врет; он вспоминает свою идею расспросить обо всем Эндрю, прямо и без увиливания, но что-то хватает его за язык и горло, мешая выдавить хотя бы один звук. «Сначала попробую разобраться сам, потом, если понадобится, попрошу помощи», решает он, спокойно глядя на Эндрю в ответ. Тот не находит ничего на лице оборотня, поэтому едва уловимо кивает и возвращается к своему обычному безразличному выражению лица.

— Тогда пойдем на стадион. Сейчас более-менее приемлемая погода для Игры, вероятнее всего, она все же состоится.

— Игры? — переспрашивает Нил. Почему-то это слово вызывает прочную ассоциацию с Бегами, отчего по коже проходит мороз. Эндрю закатывает глаза.

— Спортивная Игра. Нас разделят на команды, и мы будем пытаться победить соперников. Не помню подробностей, но нам должны все объяснить, когда мы появимся на стадионе.

— Ага, — медленно протягивает Нил. Вся информация об этой Игре напрочь вылетела из его головы. — А обязательно в ней участвовать? Давно нас вообще известили о данном… гм, мероприятии?

— И вчера говорили, и сегодня. Хорошо, что у тебя есть я, чтобы запоминать такую информацию, пока ты пребываешь в облаках, лис. — Эндрю звучит скорее насмешливо, чем обвиняюще. — Можем, конечно, не идти, но… я бы не прочь разок попробовать поучаствовать в данной Игре.

Нил широко раскрывает глаза, чтобы убедиться, что ему это не послышалось, однако Миньярд, пусть и выглядит безразлично, действительно сказал, что он хочет в чем-то поучаствовать. Обычно индифферентный ко всему, сейчас он изъявил желание попробовать сыграть в эту Игру, поэтому Нил, практически не раздумывая, говорит:

— Тогда я согласен. Тоже поучаствую. Надеюсь, мы будем в одной команде.

Он и сам удивляется своей прыти — но больше него приходит в изумление Эндрю, который недоуменно хлопает ресницами, что-то обдумывает, потом осторожно и озабочено говорит:

— Если ты на самом деле не хочешь…

— Нет, хочу, — тверже заявляет Нил. — Честно. Только, — он запинается, вспомнив об Аароне и его словах, — зайду к себе в комнату, мне нужно кое-что там взять.

— Во время Игры тебе вряд ли что-то понадобится, — с сомнением протягивает Эндрю, бросив взгляд себе через плечо на Элисон и Рене, выходящих из столовой и держащихся за руки. — Но можем в таком случае встретиться на стадионе.

— Хорошо, — кивает Нил, провожая взглядом девушек, направившихся в сторону стадиона. Его взгляд возвращается к Эндрю, и отчего-то в груди вспыхивает необычное чувство, что непременно хочется потянуться к губам Миньярда и поцеловать его, однако Нил, смутившись, себя останавливает. Эндрю никогда еще не целовал его при людях — только в кино, где они снова были наедине, когда Эндрю показал ему первую часть «Людей в черном», а один раз — в японском садике, куда, кажется, кроме них с Нилом никто и не ходит. Почему — Нил не знает, но решает не торопить события и дать им обоим привыкнуть к тому, что все поменялось. Инициатива еще ни разу не исходила от него самого; ему часто хотелось, но он не позволял себе подобного, решив быть осторожнее, пусть в последнее время непонятное желание взять Эндрю за руку при людях, не просто так, а именно переплести пальцы, или скользнуть рукой под повязки, или просто чуть приобнять его за плечо, все растет, растет и растет…

«Интересно, а кому-нибудь из своих друзей он рассказал об этом? Впрочем, они наверняка что-то подозревают. Ники говорил об этом, даже Аарон…», думает Нил, моргнув, когда Эндрю ловит его долгий взгляд и вопросительно приподнимает бровь. Щеки слегка вспыхивают, по ощущениям явно начиная окрашиваться в пунцовый оттенок, и Нил практически сразу отводит взгляд, вдруг услышав:

— Можно?

Нил кивает скорее машинально, чем осознанно, даже толком не поняв, что именно собирается сделать Эндрю, а тот вдруг поднимает руку и, сосредоточенно глядя на Нила, касается его щеки тыльной стороной пальцев и чуть поглаживает — аккуратно, едва-едва проводя складками на согнутых пальцах и слегка-слегка задевая кожу ногтями. Пара прикосновений — но Нил неожиданно млеет и ощущает возрастающее тепло внизу живота. Еще больше смутившись, он хочет осторожно положить левую руку на его ладонь, но в ту же секунду Эндрю убирает пальцы и необычно низким голосом произносит:

— Буду ждать около входа на стадион.

Нил моргает пару раз, прогоняя наваждение, потом кивает.

— Я быстро, — сухо выдавливает он, неловко развернувшись и направившись в сторону жилых корпусов.

Приятное ощущение никуда не исчезает, более того — ползет все ниже и ниже. Сгорая от стыда, Нил начинает почти нестись вперед, чуть не сбивая с ног случайных прохожих, и взлетает по лестнице на третий этаж, мгновенно очутившись в комнате. Пара секунд уходит на то, чтобы вспомнить, зачем он сюда пришел, однако затем он быстро шмыгает в ванную и несколько минут умывает лицо холодной водой, после чего, осознав, что это не помогает, раздевается и залезает в душ.

Едва взглянув вниз, он вспыхивает от корней волос до кончиков пальцев на ногах и поскорее включает воду, радуясь, что сейчас его никто не видит. «Вот же дерьмо. Это теперь всегда так будет? Каждый раз, когда мы вместе? Кто-то же это наверняка заметит», сконфуженно думает он, закрыв лицо ладонями. Конечно, это далеко не первый раз, когда с ним случается что-то подобное, и он вполне себе знаком с данной проблемой, да и в одной из книг буквально недавно читал о такой части мужской физиологии — но от этого стыд за реакцию своего тела никуда не проходит. Вслед за этим чувством накатывает и раздражение; отругав себя за лишнюю панику, он приказывает себе собраться и выворачивает кран в холодную сторону, чтобы точно избавиться от всех неприятностей. В голову как назло продолжают лезть мысли о касаниях Эндрю — и о том, как он провел пальцами по его щеке, и о его руках в волосах, особенно в седой прядке, и вообще везде… «Прекрати», очень серьезно и злобно говорит Нил своему воображению, когда вытирается полотенцем и одевается обратно. «Сосредоточься. Нужно найти ту брошюрку, потом поучаствовать в Игре, Эндрю тебя там ждет…»

На всякий случай Нил ощутимо хлопает себя по щекам, после чего, взглянув на часы в телефоне, решает поторопиться и начинает рыться в тумбочке около кровати, хаотично вспоминая, куда он мог засунуть эту ненужную макулатуру. Тумбочка ничего не дает, как и рюкзак, содержимое которого он знает наизусть, но на всякий случай снова проверяет, однако в самом дальнем углу шкафа Нил все же находит аккуратно сложенные бумаги — причем он не помнит, чтобы сложил их туда сам.

Первым делом он пробегается взглядом по копии договора об обучении, который он подписывал вместе со Стюартом, потом находит брошюрку с правилами. «Не курить, не принимать наркотики, при наличии какой-либо зависимости обращаться к психотерапевту, в противном случае к вам будут применены санкции…» читает Нил про себя, хмурясь: на этой цветастой брошюрке точно нет ничего похуже курения, что могло бы быть применено к Эндрю. «Аарон все же наврал мне? Я бы не удивился», думает он, скользя взглядом по еще одному листку, что не дает никаких результатов. Отложив его в сторону, Нил уже думает собираться и идти обратно к Эндрю, однако его глаза упираются в еще один листок и цепляются за необычное слово «волк».

Приглядевшись, Нил понимает, что это еще одна часть договора — приложение с более подробными правилами пребывания здесь. Нахмурившись, он начинает читать; глаза бегают от правил поведения между различными видами сверхъестественных до правил возмещения урона, нанесенного собственности Лисьей Норы; от санкций за невыполнение учебных обязательств до подробного объяснения, в чем эти обязательства заключаются; от описания того, что все здесь равны, до короткого списка видов оборотней, которых здесь не жалуют…

Нил моргает, снова уцепившись взглядом за слово «волк». «Все виды оборотней-волков, как и оборотней-воронов, могут допускаться на территорию Лисьей Норы в случае крайней необходимости, однако не могут находиться здесь долгое время во избежание вековых межвидовых конфликтов…» читает Нил, после чего еще раз вчитывается в описанные случаи «крайней необходимости», и по его лицу пробегает тень. Присев на кровать, он протирает глаза двумя пальцами и велит себе успокоиться. «Да, то, что воронов и волков сюда нельзя пускать — вполне логично. Лисью Нору практически создала моя мама. Она всегда говорила мне избегать их, они же реально опасны, не только для меня, но и для всех», размышляет он осторожно, будто и сам боится внезапно понять всю ситуацию. «Тут все правильно написано, но…»

Он еще раз смотрит в листок, в четвертый раз перечитав одно и то же предложение. Аарон не мог иметь в виду это, да?

Он не мог иметь в виду, что Эндрю является волком?

Одна только мысль об этом вызывает животный непрекращающийся ужас. Нил как-то нервно усмехается и чуть качает головой, снисходительно сказав себе «ты такой дурачок, как в это можно поверить?», однако от такого обращения ему совсем не становится весело. Случай, описанный в документе, слишком схож со случаем Эндрю — ему помогают слезть с таблеток и наладить самочувствие, однако потом он не может здесь больше находиться, как и Аарон…

«Нет, это бред», останавливает себя Нил. «Мало ли, какие совпадения бывают?» Следующая мысль бьет его прямо под дых: «Он в общем-то никогда не говорил, к какому виду оборотней принадлежит, а ты, дурак, у него и не спрашивал, считал по умолчанию лисом…»

«Нет, он бы мне сказал. Я всегда ему говорил, что не люблю волков», упорно убеждает себя Нил, гневно взглянув на такую ненавистную в данное мгновение бумажку. «Он бы сказал об этом. Это неправда. Он не является волком. Я знаю, кто они такие. Он — совсем другой. Он бы мне сообщил…»

Так некстати вспоминается разговор Эндрю и Стюарта, где первый упоминал, что обязательно о чем-то расскажет Нилу, однако Джостен качает головой, нервно засмеявшись. Бумагу он с силой комкает и бросает ее к себе в рюкзак, после чего подбирает его и спешит на улицу, а мрачные мысли бегут прямо за ним, ничуть не отставая. Логика и все факты, которые вдруг встают на места, сталкиваются с совсем иррациональным отрицанием, в которое Нил погружается с головой, продолжая себя уверять, что Аарон что-то напутал, или соврал, или просто захотел все испортить. «Надо уточнить все у Эндрю», дрожит в голове самая правильная мысль, но и она не нравится Нилу, поэтому он останавливается на половине пути к стадиону и переводит дыхание, начиная считать до пятидесяти на языке жестов.

Спокойствие приходит к нему только на шестидесяти четырех. Глубоко вздохнув и шумно выдохнув, Нил ясно смотрит на стадион и решает, что сейчас просто пойдет и сыграет в эту дурацкую Игру, оставив свои переживания на улице и вернувшись к ним уже после мероприятия. В конце концов, нужно сделать это ради Эндрю — он впервые за долгое захотел поучаствовать в чем-то новом и необычном, и Нил просто не посмеет испортить ему настроение своими расспросами.

Даже если он волк…

Нил прикрывает глаза, упрямо направившись к стадиону.

Эндрю, как и обещал, спокойно ждет его снаружи, задумчиво шаркая ногой по асфальту и с каким-то неподдельным интересом вслушиваясь в звук, издаваемый от трения его ботинка с землей. При его виде сердце Нила сжимается, а грустная правда вновь ударяет в голову, однако он заталкивает ее как можно дальше и просто разглядывает такого необычно живого Миньярда. Решившись, он делает шаг вперед, и Эндрю тут же обращает на него внимание, поддернув губы в улыбке.

— Что-то ты совсем запропастился. Нашел, что искал?

— Вроде того, — невнятно бубнит Нил. От Эндрю не укрывается его состояние, и он вопросительно поднимает брови, решив задать вопрос, однако Джостен его предугадывает и вяло отмахивается. — Я в порядке. Пойдем уже играть в эту глупую Игру.

— Даже не знаешь, в чем она заключается, но уже называешь ее глупой, — качает головой Миньярд, пропуская Нила вперед.

На стадионе оказывается довольно шумно, пусть он заполнен всего где-то наполовину. Нил вскользь отмечает, что в основном здесь присутствуют уже более взрослые сверхъестественные — скажем, от лет пятнадцати, пусть здесь они считаются еще младенцами. Эндрю молча указывает в сторону своих друзей и Аарона, пытаясь протиснуться к ним сквозь толпу, и Нил идет следом, помогая ему расчищать пространство перед собой. Они замирают в третьем ряду; проходит еще немного времени, прежде чем в центре поля появляется Стюарт вместе с Эбби и Акошем. По очереди они торжественно объясняют правила, передавая друг другу микрофоны, но Эндрю все равно тихо еще раз повторяет их специально для Нила. Как выясняется, Игра довольно проста: всех присутствующих поделят на две команды, одна из которых должна будет спрятать красный флаг и охранять его, а другая, синяя, должна стремиться заполучить этот флаг любой ценой. Более того, каждому игроку выдаются повязки на предплечья, которые крепко закрепляются на одной руке; если противник в схватке забирает эту повязку, игрок, лишенный ее, выбывает из игры и отправляется в плен.

— Вам разрешается использовать все свои способности в разумной мере, — радостно завершает свою речь Стюарт. — Более того, это даже приветствуется, так как эта Игра должна помочь вам научиться применять все свои знания на практике.

— К моему сожалению, драки и правда разрешены, — добавляет Эбби. — Но примите к сведению, что они должны заканчиваться после первой крови или особого ушиба, и любой из вас может сдаться в плен по своему желанию, если видит, что шансы в схватке с соперником не равны. Желание сдаться должно уважаться всеми вами, понятно? Те, кто будут играть особо жестоко и нарушат данные правила, понесут серьезное наказание вплоть до запрета появляться в Лисьей Норе.

Эндрю рядом отчего-то весело хмыкает. Нил поворачивается к нему, но тот не обращает на это внимания, продолжая улыбаться каким-то веселым мыслям и глядеть на Эбби впереди.

— Чтобы Игра была максимально честной, мы уже распределили вас на две команды так, чтобы в каждой из них присутствовало одинаковое количество колдунов, вампиров и оборотней одного вида. Сейчас мы будем по очереди называть имена игроков, а ваша задача — выйти вперед и присоединиться к красной команде защитников, — Акош указывает на место справа от себя, — или к синей команде атакующих, — указывает на часть поля слева. — Победителем будет считаться та команда, которая заработает больше всего очков. Напомню еще раз, что одна отобранная у соперника повязка приравнивается к десяти очкам. Красный флаг дает двести очков; если синяя команда не сможет его отобрать до конца Игры, эти очки отойдут к красной команде. В конце мы подведем итог, и выигравшая команда получит специальный приз. Особый приз достанется человеку, который принесет своей команде больше всего повязок. Что ж, давайте начнем.

Он действительно начинает неспешно называть имена, а те, кто на них откликаются, выходят вперед, чуть толкаясь и протискиваясь сквозь толпу. Нил с удивлением видит, как довольный Ваймак вместе с Бетси заботливо закрепляют повязки на чужих руках и еще раз тихо напоминают о правилах; кратко отметив, что Ваймак во всю помогает Стюарту и явно этим наслаждается, Нил напрягается, стараясь не пропустить свое имя и надеясь, что он окажется в одной команде с друзьями Эндрю. По итогу Кевина отправляют в команду красных вместе с Эндрю, Рене и Элисон; Дэн, Мэтт и Ники оказываются синими вместе с Аароном и Нилом, и Миньярд, кратко обведя взглядом весь состав команды, тут же резюмирует, что они проиграют.

— Не нужно делать поспешных выводов, — лениво протягивает Ники, крайне довольный, что он оказался в одной команде с основной частью друзей. — У нас есть тридцать минут на обсуждение плана, пока красные прячут свой флаг, давайте используем это время с пользой.

— Они могут спрятать его в любом месте на острове? — уточняет Нил, все еще грустя из-за того, что Эндрю оказался в другой команде и ушел вместе с красными обсуждать их план.

— Не в жилых корпусах и не под землей, а так — вполне. — Ники жмет плечами и осматривает всю команду. Нил с печальным вздохом делает то же самое. Тридцать сверхъестественных с легкой паникой переглядываются, не зная, что им делать и какой план придумать. — Давайте, соображайте, нам нужно придумать, где искать флаг и как его добывать!

— Мне кажется, стоит разделиться на группки по два-три человека и прочесывать всю территорию по кусочкам, — предлагает Нил не очень уверенно. На него тут же устремляются взгляды любопытных глаз, из-за которых он чувствует себя неловко. — Ну, знаете… по одиночке ходить опасно, на вас могут напасть и все такое…

— Идея здравая! — тут же поддерживает его Ники. Аарон лишь хмыкает. — Как будем распределяться?

— Это обычно решает капитан, — встревает в беседу незнакомый Нилу юнец, от которого пахнет птицей. — Нам нужно выбрать капитана, который будет нас регулировать.

— Во! — Ники хлопает Нила по плечу, и тот запоздало понимает, что конкретно значит этот жест. — Кандидат уже есть.

— Что? Нет. — Тот нервно улыбается. — Я не… мне не надо… давайте без этого. — Смутившись и потупив взгляд, он качает головой. — Я впервые участвую в чем-то подобном да и не хочу никого регулировать…

— Ты из нас самый быстрый, к тому же, уже начал предлагать идеи о захвате флага, чем не капитан? — все пытается поддержать его Ники, однако Дэн его осаждает:

— Не хочет — не надо. Капитан должен быть уверенным в себе. Если никого эта роль не интересует, то ее могу взять я.

— Ты тоже тут впервые и не знаешь всех тонкостей Игры, — осторожно напоминает ей Мэтт, однако Дэн прерывает его жестом, не терпящим возражений.

— Значит, если мы поделимся на тройки, мы с собой возьмем какого-нибудь «старичка». — Дэн обводит всех взглядом и, убедившись, что никто не высказывает возражений, чуть смягчается. — Ну что, у кого какие предложения есть? Выкладывайте, пока у нас не вышло время.

После долгих и бурных обсуждений Дэн распределяет всех на тройки и дает указания, в каком направлении действовать. Нила определяют с Ники и Аароном, потому что колдуны и ведьмы закончились, и отправляют исследовать центральную часть восточного побережья. Дабы усыпить подозрения, Нил идет впереди один, а Ники и Аарон следуют чуть поодаль, чтобы в крайнем случае успеть прийти на помощь. «Вообще они, конечно, мало могут помочь из-за таблеток… даже способности применить не смогут. Но всяко лучше, чем играть в это с кем-то другим», думает Нил, осторожно пробираясь от дерева к дереву и вдруг услышав вдалеке крики и звуки борьбы.

Мгновенно обратившись в лиса, он прижимается к земле и пару секунд размышляет: они договорились, что будут приходить на помощь друг другу, только если ситуация не проигрышна заранее, чтобы у кого-то была возможность сохранить свою повязку. Сейчас этот странный кусок ткани, видимо, заколдованный необычным заклинанием, висит на левой лапе и угрожающе болтается; Нил понимает, что в таком положении опасность его потерять даже больше, чем в человеческом, поэтому превращается обратно и незамедлительно направляется в сторону звуков. Ники, восхищенно присвистнув, спешит за ним, оставляя Аарона чуть поодаль.

На детской площадке за спортивным комплексом уже разгорается настоящее сражение; во все стороны летят и синие, и красные повязки, кто-то умело призывает воду, чтобы окатить ей своих противников, кто-то успел превратиться в пса и вцепиться в руку орущего врага; Нил, кратко оценив ситуацию, вытягивает руку вперед, но запоздало понимает, что иллюзии на оборотней у него наводить не получается, поэтому его заминкой пользуется крупный парень с красной повязкой и сшибает его с ног.

Нил с досадой думает, что совершенно разучился реагировать на опасность и сражаться: после долгих обсуждений с Бетси и самоанализа он понял, что ему стоит расслабиться, но именно сейчас это играет с ним злую шутку. Кулак обманчиво летит в живот обидчика, который перехватывает его руку, но не успевает блокировать второй удар; «а мышцы все еще помнят», думает Нил, придавив противника к земле и резким движением сорвав с него красную тряпку, обмотанную вокруг плеча. Порадоваться такой победе не удается; сзади вдруг становится нестерпимо жарко, и, пусть огонь и не обжигает его кожу, Нил все равно инстинктивно уворачивается и встречается взглядом с девушкой, которая с ухмылкой вытягивает руку вперед, но быстро понимает, что огонь Нила не берет, поэтому перестает улыбаться.

— Вот черт, — озадаченно протягивает она, — ты ж этот, яло…

Бах! Ники от души ударяет ее своим рюкзаком по затылку. Такой несильный удар не причиняет ей вреда, но дезориентирует, так что, когда она приходит в себя и на ее руке вспыхивает огонь, Хэммик уже успевает снять с нее повязку и предупредительно поднимает руки:

— Но-но! Ты уже выбыла! Все!

— Проклятье! — выругивается она, впрочем, действительно отступая и опуская ладонь, мгновенно погасившую огонь. — Не знаете, куда теперь идти?

— В плен, обратно на стадион, — услужливо подсказывает Хэммик, сверкая улыбкой. Нил как-то отстраненно задумывается, что произошло бы, если бы на его месте оказался сверхъестественный, восприимчивый к огню — неужели этот человек просто бы сгорел? — но ответ на его вопрос нападает сзади и сшибает с ног сильным потоком воды.

Нил откатывается назад, едва не вдыхая эту противную жидкость, и видит, что Ники тоже унесло в сторону. «Значит, какая-то огненная колдунья и еще одна водяная», думает Нил, собираясь встать на ноги, однако вновь упав и врезавшись спиной в дерево. Кажется, вода вот-вот залезет в легкие, а колдунья нарочно посылает поток ему в лицо; невероятным усилием воли Джостен совершает рывок и обращается в лиса, быстро юркнув за дерево и дав себе две секунды, чтобы отдышаться. Вода стекает с шерсти ручьями, и он быстро отряхивается, вслушиваясь в звуки вокруг, чтобы почувствовать чье-либо присутствие; не дождавшись ответных действий, он выпрыгивает из-за дерева, но врезается в кого-то с синей повязкой на плече, поэтому они оба кубарем катятся по земле. Когда мир снова приобретает краски и нормальный вид, Нил, недовольно тявкнув в качестве извинения за свою оплошность, видит, как Аарон выламывает руку той водной девушке и спокойно стаскивает с нее повязку.

— Аарон! — испуганно гремит он, превратившись обратно в человека и подбежав к нему. Стонущая девушка падает на землю и хватается за свое плечо. — Ты совсем ебанутый? Так нельзя! Она же… — Он смотрит на пострадавшую колдунью оторопело и явно не зная, что делать. — Ты не по правилам играешь!

— Посмотри вокруг, дорогой Нил Джостен, — тот жмет плечами, — тут хоть кто-нибудь сражается в половину силы, хм?

Нил оглядывается и даже чуть пригибается, когда мимо него летит шар непонятной фиолетовой энергии. Все действительно поглощены боем — быть может, они понимают, что сражаются понарошку и что все быстро оправятся от такой игры, но при этом действуют жестко и точно, когда наносят удары или задействуют магию. Какой-то рыжий лис в мертвой хватке сцепился с псом и катается по земле; непонятный колдун исчезает в пространстве, затем появляется рядом с Аароном, однако тот спокойно и быстро реагирует, вырубив его с одного удара; пахнет потом, кровью и водорослями, которые проросли откуда-то из-под земли и связали одну девушку, однако Нил упрямо произносит:

— Я отнесу ее к врачам.

— Да пожалуйста, — флегматично пожимает плечами тот. — Только повязку свою не потеряй. Не подводи команду.

Нил закатывает глаза и очень осторожно подхватывает девушку, пока Аарон с интересом размахивает выигранной красной повязкой. Шаг за шагом ускоряя бег, он осторожно несет колдунью, которая недоуменно распахивает глаза, явно не понимая, где находится.

— Я отнесу тебя к врачам, — объясняет ей Нил. За спиной у него доносятся радостные крики победившей синей команды, которая все-таки одолела врагов. — Постарайся не шевелиться, у тебя может быть перелом…

Девушка все же пытается вывернуться, но Нил сжимает ее покрепче и все же добирается до стадиона, не наткнувшись ни на кого из противников. В его центре уже собираются выбывшие игроки, а между ними суетятся врачи и бегают Бранвен с Бетси, проверяя всех на наличие каких-либо травм. Нил кладет девушку на землю и собирается уходить, но на его плечо ложится теплая ладонь Ваймака, который удивленно спрашивает:

— Ты что, тоже уже попался? И часа не прошло. — Потом его взгляд устремляется на все еще держащуюся повязку Нила, и на его лице появляется еще больше вопросов, так что Джостен устало машет затекшей рукой:

— Просто принес вам новую пациентку. Не смог оставить ее на поле боя, так сказать. Сейчас пойду обратно.

Ваймак внимательно смотрит на девушку на траве, жестом подзывая сюда медсестру, после чего задумчиво говорит:

— По правилам Игры «отдых» не предусмотрен… — Он тянет это неуверенно и с сомнением, почесав чуть седую голову. — Не уверен, что тебе позволят дальше участвовать…

— Может, никому не скажем? — с надеждой уточняет Нил, чувствуя, как сжалось его сердце от легкой обиды. Кажется, что он успел войти во вкус этой странной потасовки, так что выбыть из нее таким способом было бы крайне неприятно. — Я же просто хотел помочь.

— Я знаю, знаю, — Ваймак чуть сторонится, чтобы пропустить медсестру к пострадавшей девушке, — но этот случай, вероятно, подходит под правила… — Лицо Нила становится таким несчастным, что он тут же капитулирует и машет руками, — ох, ладно, иди, пока тебя никто не заметил.

— Ты лучший! — сияет Нил, чуть не бросившись к нему обниматься. Ваймак скромно улыбается, качнув головой и похлопав по плечу Джостена, который смотрит на доброго колдуна и отчего-то решает уточнить: — Тебе тут нравится? Ты выглядишь… довольным тем, что ты здесь.

— Я рад, что мне есть чем заняться и что я приношу пользу, — тот застенчиво жмет плечами, — особенно тебе и твоему дяде, который тоже очень мне помог.

— Тебе необязательно продолжать считать себя моим должником, — напоминает Нил, после чего хмурится, — а Стюарт, он… он сделал что-то для тебя помимо предложения пожить здесь?

Ваймак оглядывается назад, слегка нервничая, потом кивает в сторону выхода. Нил сначала непонимающе поднимает брови, и тогда колдун, вздохнув, идет к выходу сам, подталкивая Нила ладонью в спину.

— Помнишь, что я прибыл сюда позже остальных, был занят делами? — шепчет он едва слышно. Нил, оторопев от такой смены обстановки, неуверенно кивает. — Я посетил самый большой в мире архив с данными о сверхъестественных. Изначально его создали еще после второй мировой, чтобы все пострадавшие могли отыскать своих погибших родственников, потом его начали расширять, дабы найти жертв геноцидов… в общем, он действительно самый крупный из всех существующих, и я хотел… я хотел… помнишь, говорил как-то, наверное, о моем желании отыскать свою семью? Моих кровных родственников, которых я потерял очень давно? Я думал, смогу найти что-то там, но поиски в том архиве займут целую вечность, да и вряд ли будут успешными, я все-таки долго хожу-брожу по этой земле… Стюарт помог отыскать мне особого мага, который не только ускорит поиски, но еще и может сотворить заклинание поиска по крови. Это очень серьезная и почти что черная магия, которая затратит много сил и может привести к смерти, и я бы ни за что не попросил того колдуна собой жертвовать, если бы сам был в состоянии…

— Ты хочешь сказать, что нашел что-то? — Нил не понимает, что чувствует по этому поводу, да и мысли еще не успели переключиться с Игры на семейную драму Ваймака, однако колдун выглядит так взволнованно, что его непременно хочется поддержать.

— Не совсем, но… Эта магия показывает, что мои возможные родственники находятся здесь, в Будапеште. Может, прямо в Лисьей Норе? — Он жмет плечами и оборачивается, глядя на стадион, когда они выходят с его территории. — Кто знает. Было бы конечно проще всего воспользоваться людским методом поиска по ДНК, но тогда бы его пришлось собирать по всему городу, а магия работает немного по-другому… Тому магу не хватило сил на то, чтобы указать конкретное местоположение, но он уже проделал неплохую работу, да? Если восстановится — продолжит поиски и, может, выйдет на что-то. Если нет — Стюарт подыщет еще что-то для меня…

— Ты… ты не обязан быть ему должником за это, — справившись с собой, подмечает Нил. — Как и мне, помнишь? В прошлый раз это ни к чему хорошему для тебя не привело, ты до сих пор не можешь колдовать.

— Но я ему благодарен! — непонимающе возникает Ваймак. — Я хочу отплатить ему всем, чем смогу!

— Только не своей жизнью. Пожалуйста, — твердо просит Нил. Его внимательный взгляд замирает на лице Ваймака и еще раз безмолвно просит больше никогда собой не рисковать. Нил не очень уверен в природе своей просьбы — быть может, он не хочет, чтобы кто-то из его знакомых страдал, быть может, он не хочет быть причиной чей-то смерти снова, быть может, все сразу, но это ему сейчас и не важно, потому что ему просто хочется убедиться, что с колдуном все будет хорошо. Тот молчит, будто серьезно обдумывает этот вопрос, но все же кивает — серьезно и уверенно.

— Хорошо, Нил, я тебя понял. Иди, продолжай играть и не попадись соперникам, не лезь на рожон, лады? — Он ласково треплет парня по плечу, потом, вспомнив кое-что, достает из кармана потрепанный кнопочный телефон и протягивает его Нилу. — Я могу быть занят в следующие несколько дней, но ты можешь всегда быть со мной на связи. Вот мой номер.

С легким удивлением Нил чуть оторопело, но послушно запоминает номер Ваймака и обещает добавить его в список своих контактов. Мысли об Игре смешиваются с мыслями о колдуне и Стюарте, поэтому, когда Джостен снова идет в том направлении, в котором он должен был продвигаться вместе с Ники и Аароном, он попадает под перекрестный огонь и оказывается втянут в схватку между синими и красными. Умудрившись выбраться из захвата одного оборотня, Нил принимает решение бежать — эта битва явно выходит неравной, а повязку ему еще хочется сохранить, поэтому он пускается наутек, собрав все свои силы. Далеко убежать не удается — кажется, сейчас сражения происходят почти на каждом шагу, поэтому Нилу то и дело приходится отбиваться кулаками, или превращаться в лиса, чтобы быстрее пробежать мимо атакующих. Азарт возвращается с утроенной силой, однако Нил не позволяет себе заглушить разум эмоциями: он мысленно возвращается к месту, где оставались Ники с Аароном, и решает продолжить поиски оттуда.

К его удивлению, когда он выбирается из потасовки, восточное побережье встречает его практически полной тишиной — только эхо от драк вдалеке все еще режет по ушам. Нил превращается в лиса и медленно, зорко глядя по сторонам и остро вслушиваясь в окружающие звуки, ступает вперед, пытаясь или учуять, или углядеть врагов или их флаг. «Розарий я уже проходил, значит, впереди Доминиканский монастырь, вернее, его развалы и часовня… Где может быть флаг?», думает он, прикидывая, кто мог стать капитаном в команде красных и кто мог распоряжаться об установке флага. «Придется проверять все… интересно, как далеко зашли остальные? Может, они даже нашли флаг?»

В развалинах монастыря обнаруживаются два оборотня, которых Нил не без усилий побеждает, с помощью хитрости сорвав с обоих повязки, а часовня встречает его полнейшим гробовым молчанием. Нил несколько раз оглядывается по сторонам с долей недоуменности — эту территорию острова не заняли ни синие, ни красные, что кажется практически невероятным. Осторожно ступая, он подходит к часовне еще ближе и улавливает знакомый запах; не разобравшись в его природе, Джостен заглядывает внутрь, просунув мордочку в щель между дверью и стеной — запах усиливается, а глаза настороженно смотрят на кусок красной плащаницы, висящий на дальней стене.

Нил не успел разглядеть флаг как следует на стадионе, но что-то ему подсказывает, что это он и есть — висит весь по себе такой яркий между фресками и иконами, так и тянет, и манит чужие взоры, однако шестое чувство начинает беспокойно шевелиться в грудной клетке. «Тут явно кто-то есть, но я никого не вижу», думает Нил, превратившись в человека и судорожно пытаясь понять, что ему делать дальше. «Предположим, этот флаг кто-то охраняет, но что, если я подбегу к нему прямо сейчас, быстро сорву его со стены и убегу? Меня никто не успеет поймать…»

Взвесив все за и против, Нил выжидает мгновение. Потом его коленки подгибаются, и он срывается вперед, мгновенно очутившись у флага.

Едва его рука касается красной ткани, непреодолимая сила окидывает его назад, и Нил, перевернувшись в воздухе, плашмя падает на каменный пол часовни.

— Ты правда думал, что это так просто? — доносится голос Миньярда совсем рядом. Нил кашляет и корчится из-за боли во всем теле, но все же поворачивает голову к довольному Эндрю, вышедшему из тени.

— Нет, — честно сипит он, — но не думал, что на флаге будет какое-то заклинание…

— Да, оберегающее. Лилит наколдовала. — Нил кое-как принимает сидячее положение и осторожно разминает лопатку, а Эндрю присаживается перед ним на корточки.

— Разве это честно? — обиженно спрашивает Нил. — Заклинание? Флаг же вообще невозможно взять.

— Никто не говорил, что нельзя, — тот жмет плечами, — а у вас должны быть колдуны, которые это заклинание могут разбить.

— А тебя поставили тут начальником что ли? — Нил на всякий случай отодвигается от Эндрю, внимательно и собранно глядя на то, что он собирается сейчас сделать. — Не скучно тут сидеть? Вроде бы ты так хотел поучаствовать в сражении…

— Поучаствовал немного — надоело. Да и тут работка есть — до тебя я поймал уже четырех смельчаков, с ними тоже пришлось повозиться. Будешь пятым. — Эндрю резковато тянется к повязке Нила, но тот шлепает по его руке и мотает головой. Миньярд, выгнув бровь, вновь предпринимает попытку — не в полную силу — отобрать у Нила злосчастную синюю ткань, и тот вновь уворачивается, отодвигаясь от него, чтобы вскочить на ноги.

— Эй-эй!

— Тихо, тихо, — примирительно и даже успокаивающе произносит Эндрю. По телу Нилу пробегают мурашки, и он вдруг ощущает усталость — от всех погоней, драк и даже от этого отбросившего его назад заклинания. Эндрю тоже видит, что Джостен вымотан, поэтому его глаза чуть щурятся. — Давай решим все по-хорошему. Игра есть Игра, и мы оказались по разную сторону баррикады, так что сейчас я щадить тебя не собираюсь.

Нил осторожно пятится, и Эндрю наступает на него, не отрывая взгляда от его глаз. Мельком взглянув на флаг, Джостен прикидывает вероятность того, что он или заберет эту дурацкую штуку, или по крайней мере останется «жив» со своей повязкой.

— По-хорошему — это как?

Эндрю вытягивает руку вперед, а его губы подрагивают в улыбке. Нил ощетинивается.

— Я не собираюсь сдаваться.

— Никто ни о чем не узнает, но, — выдерживает паузу, — если ты не сдашься, то повязку все равно потеряешь.

Эндрю выглядит таким довольным, что Нилу невольно приходит одна сумасшедшая идея. Он останавливается, позволяя Миньярду подойти поближе и всматриваясь в его искрящие алые глаза, донельзя красивые и почти счастливые, однако руку Эндрю все же останавливает, перехватывает и берет за запястье.

— Нравится играть в это? — Миньярд жмет плечами и в очередной раз тянется за повязкой, не ведясь на попытки его отвлечь, и тогда Нил, проглотив стыд, добавляет: — Довольно заводит, согласись.

Эндрю замирает, как вкопанный, и тогда Нил действует дальше — подается вперед и, не спрашивая разрешения, целует Миньярда в губы. Тот не отвечает — Нил притягивает его к себе поближе, пока рука ползет по его плечу и осторожно гладит, усыпляет бдительность и вместе с этим пробует на вкус. Когда Эндрю, кажется, начинает отвечать, а поцелуй становится горячее, Нил, едва не потеряв голову, тает, только через секунду все заканчивается; левое запястье вдруг оказывается схвачено в цепкое кольцо пальцев, а Эндрю отрывается от него, с горящим укором в глазах глядя на Джостена, чья рука была вот-вот готова сорвать повязку с плеча Миньярда.

Долю секунду они оба молчат, все еще находясь до невозможности близко. Приподняв одну бровь, Эндрю смотрит на губы Нила и качает головой:

— Правда не мог придумать ничего получше?

Почему-то губы Нила растягиваются в виноватой улыбке, и он качает головой.

— Не мог.

После чего срывается с места и пулей вылетает за пределы часовни.

Он знает, что спустя секундную заминку Эндрю последует за ним, поэтому не останавливается — лишь тратит долю момента на превращение в лиса. Сначала он оббегает вокруг часовни, двигаясь практически машинально, потом рвется на север и перехватывает повязку зубами, чтобы точно ее не потерять, однако натыкается на Кевина и теряет еще пару мгновений на то, чтобы его обогнуть; Эндрю хватает его за шкирку уже привычным жестом и встряхивает, но Нил умудряется извернуться и упасть на землю, чтобы вскочить и броситься в совершенно рандомном направлении.

— Держи его! — гремит Кевин сзади.

Шаги Эндрю раздаются совсем близко — Нил понимает, что еще одна встреча с красными, и он точно не сможет убежать от Миньярда, поэтому, еще сильнее разогнавшись, он запрыгивает на территорию японского садика, а его ноги совершают нечеловеческий прыжок; передние лапы кое-как хватаются за дерево и впускают в него когти, после чего Нил на автомате ползет наверх еще немного и замирает на крепкой ветке. Легкие впервые вдыхают кислород нормально, и он аж начинает кашлять, когда смотрит вниз и сильнее обхватывает лапами поддерживающую его ветку.

Эндрю стоит на земле и с прищуром смотрит вверх на Нила. Спустя пять секунд его нагоняет запыхавшийся Кевин, который переводит дыхание и теперь тоже смотрит на Джостена. Тот едва не показывает им язык, но вовремя вспоминает про повязку в пасти; сконцентрировавшись, он осторожно находит баланс на этой ветке и, натужно захрипев, превращается обратно в человека.

— Слезай давай! — нетерпящим возражений тоном обращается к нему Кевин. — Это не по правилам.

— А носить с собой синай — по правилам? — Нил кивает в сторону двух мечей, выглядывающих из сумки за плечами Дэя. — С кем сражаться собрался?

— Слезай, — игнорирует его Кевин, — мы тебя поймали. Отдавай повязку.

Нил гордо задирает голову, качнув головой.

— Нет.

— Это из-за тебя он туда залез, ты его отпустил! — гневно обращается к Эндрю Кевин. Тот лишь жмет плечами, продолжая задумчиво смотреть на Нила. — Полезай за ним.

— Я пока еще не контролирую свое обращение в оборотня, — напоминает Миньярд, — поэтому ты и оставил меня охранять флаг на всякий случай. Сам лезь.

Кевин действительно кладет сумку на землю и придирчиво осматривает дерево, но уверенность в его глазах убавляется, когда он пробует уцепиться за дерево человеческими руками.

— Не получится, он разбежался хорошо и действовал на адреналине. Нужен другой план. Надо… надо его оттуда сбить, — предлагает он, — собрать шишки, желуди или даже камень…

— Можешь еще свою бамбуковую дубинку в него кинуть, — услужливо подсказывает Эндрю с иронией в голосе. Кевин, зыркнув на него, вновь смотрит на Нила, раздумывает, а потом говорит:

— Слезай по-хорошему.

— Не-а, — Нил качает головой, — вас двое, а я один. Это нечестно.

— Кто бы говорил о нечестности, — ухмыляется Эндрю, закусив губу. Пальцы Нила начинают потеть, и он только крепче вцепляется в дерево, покачнувшись. — И вообще, ты снял свою повязку, значит, ты уже выбыл. Слезай.

— Предлагаю альтернативу, — сухо заявляет Кевин, уперев руки в бока. — Слезай и мы сразимся в честном бою. Ты и я. Без этого, — кивок в сторону Миньярда, — не на синаях, а на кулаках.

— Ага, ну конечно, — огрызается Нил, стараясь не подавать вида, что его положение становится шатким. — Так вам и поверил.

— Струсил что ли? — поддевает его Кевин. Встрепенувшись, Нил смотрит вниз уязвленно и цедит.

— Ни за что!

— Тогда слезай, — с гаденькой усмешкой говорит Кевин, после чего делает знак Эндрю и отходит назад.

Нилу совсем не хочется драться одновременно с двумя близкими ему оборотнями, однако ветка начинает угрожающе хрустеть под его весом, поэтому приходиться сделать вид, что обстоятельства не вынуждали его принять это предложение: поднатужившись, он выпускает когти еще длиннее и с их помощью, все еще держа повязку, неуклюже сползает вниз, тут же приняв оборонительную стойку. К удивлению, Эндрю на него не нападает, как и Кевин, который, кивнув своим мыслям, подходит чуть ближе и, убрав левую руку назад, вытягивает правую ладонь вперед, повернув ее тыльной стороной к Нилу.

— До первой крови? — уточняет он.

— Что, прям реально драться будем? — недоверчиво переспрашивает Нил. Кевин закатывает глаза и манит лиса, дернув пальцами.

— Кто победит — заберет повязку соперника. Миньярд, можешь вмешаться только после боя, уяснил? — Кевин выглядит таким сосредоточенным, что Нилу хочется рассмеяться, но улыбка меркнет от осознания, что ему понадобится набить лицо Дэю, хотя делать это не особенно хочется. Эндрю кивает и отходит в сторону, скрестив руки на груди, и Нил, решив, что неожиданность сегодня стала его коньком, тут же бросается вперед.

Кевин встречает внезапную атаку почти хорошо, ловко увернувшись от кулака и отпрыгнув на безопасное расстояние. Одна его рука все еще покоится за спиной, словно он намеревается расправиться с Нилом одной правой, словно он щадит соперника, поэтому Нил отчаянно нападает снова и получает удар по шее. Решив не торопиться с новой атакой, он сам переходит в оборону и теперь как кошка кружит вокруг серьезного Дэя, прикидывая возможности его обмануть.

— А в лиса превращаться можно? — уточняет он с усмешкой.

— Тебе не поможет, — холодно заявляет Кевин, ринувшись на противника.

Нилу всегда приходилось блокировать удары правшей не самым удобным способом, поэтому он хорошо научился это делать, в то время как его противники обычно не могли привыкнуть к новой тактике боя и начинали совершать ошибки. Кевин же уже выучил из уроков кендо, какая рука у Нила рабочая, поэтому довольно неплохо отражает его удары, вовремя ловя руку в воздухе. Когда он выкручивает запястье Джостена, тот подныривает под него и сшибает с ног одной подсечкой, намереваясь сесть к нему на грудь и вынудить сдаться — в настоящей битве он бы просто задушил соперника в таком положении, — однако Кевин ловко из-под него выползает, намереваясь уже в свою очередь сделать то же самое с Нилом. Тот, дернувшись, выпускает когти и хочет ударить наотмашь, но рука снова оказывается перехвачена у самого лица; Кевин явно знал на что шел, когда предлагал бой один на один, и его движения гладки и отточены, тогда как Джостен действует инстинктивно и бьет почти наугад, лишь бы не дать себя поймать. Ему удается встать на ноги и отбежать в сторону; краем глаза он замечает, как рядом с Эндрю появились Элисон и Рене, поэтому мысленно чертыхается, поняв, что «живым» он отсюда не уйдет, даже если победит Кевина — двоица бывших пациентов Дрейка его в два счета скрутит. «По крайней мере, отобью у красных десять очков», решается Нил, наступая на Кевина с новыми силами.

Они успевают хорошенько друг друга помутузить, но кровь ни у кого так и не появляется; Нил целится в лицо, в нос и губы, намереваясь попасть в самые уязвимые точки, тогда как Кевин, кажется, хочет вынудить Нила признать поражение и сдаться, поэтому то и дело применяет к нему хитроумные захваты и явно норовит потянуть Джостену мышцу или сустав. Они оба знают, что на них все заживет быстро, как на лисах, поэтому перестают друг друга щадить и осыпают короткими ударами; Нил в отчаянии снова достает когти, тогда как Кевин спокойно справляется без них и даже успевает едко прокомментировать то, что Джостен не держит себя в руках и не действует слаженно; выдыхаясь из сил, Нил пытается ускориться и обмануть соперника с помощью скорости: когда Кевин реагирует на обманный маневр, Нил оказывается у него за спиной и толкает его вперед со всей силой, которую только находит; Дэй и правда падает, но Нил летит вслед за ним — земля резко уходит из-под его ног, и он шлепается на траву, часто заморгав.

Почти тут же вскочив, он снова чувствует это дрожание земли, будто весь остров вдруг покачнулся. Кевин переворачивается на спину и принимает сидячее положение, недоуменно нахмурившись, и Нил видит, как Элисон тоже умудрилась упасть из-за этого толчка, а Эндрю едва не споткнулся, но удержался вместе с Рене.

— Какого хрена… — бормочет Нил, на всякий случай подойдя к Элисон, чтобы ее проверить. Та с благодарностью улыбается и подает ему руку, но новый толчок заставляет ее навалиться сверху; Джостен ловит баланс и остается стоять, однако девушке приходится почти упасть к нему на руки и едва снова не оказаться на земле.

— Ох, прости! — Она вымученно улыбается, ухватившись за его плечи, пока Джостен с тревогой оглядывается по сторонам, намереваясь найти причину подобных толчков. Кажется, они шли из-под земли, будто из самого ада, но верить в это совершенно не хочется, и Нил возвращается в реальность только тогда, когда чувствует, что на плече полегчало, а довольная Элисон отряхивает свои узкие джинсы синей повязкой, которую умудрилась прямо в эту секунду забрать у Нила. — Правда, прости, ничего личного, — с довольной улыбочкой заявляет она, однако вся радость слетает с ее лица при очередном толчке.

Нил и сам не успевает отреагировать на потерю повязки — в его нос вдруг ударяет отчетливый запах страха и смерти. Голова дергается и поворачивается чуть влево; там, где японский садик почти соприкасается с Дунаем, летит ворон.

И явно пролетает защитный барьер, который рассыпается от взмаха его крыльев.

Ужас сковывает все мысли и душит горло, когда Нил оторопело пятится назад. Остальные реагируют резче него — Эндрю тут же оказывается рядом и хватает его за руку, чуть встряхнув ее, а Элисон, потеряв напускное веселье, потрясенно спрашивает:

— Это же не… это не может быть…

— Быстро, в библиотеку все! Живо! — орет Кевин, одним прыжком оказавшийся на ногах рядом со своей сумкой и быстрее остальных придя в себя.

Нил отмирает и бросается в сторону — вернее, Эндрю утягивает его за собой в привычной манере, только сейчас развивает такую скорость, что Джостен едва успевает шевелить ногами, постоянно оглядываясь назад; ворон пикирует прямо на него, выставив острые когти, а за ним виднеются и другие птицы, однако Кевин загораживает Нила собой и взмахивает синаем, отгоняя их. Девушки тоже как можно скорее спешат выбежать из японского садика, пусть и отстают от быстрых оборотней, пока в голове Нила крутится отчаянное «Морияма здесь, они прошли через барьер…»

Уже у корпусов начинается всеобщая паника — вероятно, те толчки почувствовали все, а кто-то даже понял, что они означают, поэтому Нил успевает разглядеть Бетси и Ваймака, организующих толпу детей и слышит сирену — противную, громкую и наводящую больше паники. В ушах царит непонятный шум, а голова качается. Нил вспоминает фразу Рико о том, что барьер не сможет скрывать его вечно, и желудок сжимается, грозясь вот-вот вывернуться наизнанку, и единственное, что его сдерживает — присутствие напряженного Миньярда, который держит его за макушку, будто намереваясь заставить его пригнуться, и за руку, то и дело глядя назад. Кажется, что опасность на данный момент миновала, однако Нил буквально чувствует, как по крупицам исчезает все защитное поле и уступает место настоящей панике. Толпа качается, кричит и плачет, толкая Нила в спину в сторону библиотеки, и тот даже не успевает подумать, почему им нужно именно сюда, лишь следует за всеми и указаниями Кевина, вскользь успевая увидеть Кассандру, Бранвен и Аннаску, хором бормочущих странные заклинания и вытянувших руки над собой.

«Это все моя вина», отстраненно думает Нил, ощущая мелкую дрожь во всем теле. Все так резко поменялось, но в мозг отчетливо въелась картина огромного трехлапого ворона, чьи когти намеревались вспороть Нилу голову…

— Джостен! — рявкает Кевин над ухом. Тот оборачивается, с отсутствующим выражением глядя на Дэя и не прекращая идти вперед, потому что его продолжает толкать толпа. «Давай, скажи, что ты думаешь, обвини меня», думает он, ровно глядя на Кевина, с которым две минуты назад они дрались чуть ли не насмерть. Тот выглядит собранно и ровно, когда протягивает Нилу его синай и кивает. — Если понадобится — сделай все, чему я тебя научил.

— Ему не понадобится, — сухо возражает Эндрю рядом. — Ему больше всех нужно в укрытие.

— Н-нет! — Встрепенувшись, Нил качает головой. — Я не… я не буду отсиживаться, если они нападут, если они действительно здесь… никто из-за меня не пострадает.

Его рука успевает схватить синай, прежде чем Кевина смывает кучкой людей в другую сторону. Эндрю недовольно цокает, почти втолкнув Нила в двери здания.

— Вот же упрямец! Не тебе это решать. Иди в библиотеку, сейчас же!

— Нет! — вспылив, кричит Нил. — Кому решать, как не мне? Они тут из-за меня. — Он глядит на Эндрю, и в его голове, пусть и затуманенной переживаниями и потрясением, что-то щелкает. — Вы… Стюарт вам сказал, как действовать в такой ситуации, да? Ты ведь… даже не удивился, когда Кевин сказал про библиотеку.

— Я сам у него узнал, — поправляет Эндрю, не сводя с него глаз с некоей напряженностью. — В библиотеке действует особая защита, так что, если барьер каким-то невероятным образом будет разрушен, сюда никто кроме учеников вступить точно не сможет.

Каким-то отчаянным жестом он подталкивает Нила вперед, и тот делает пару шагов, но останавливается, крепко сжав синай.

— Вот от кого, а от тебя такого оптимизма я не ожидал, — бормочет он, нервно качнув головой. — Я не пойду в библиотеку и помогу остальным ее защищать.

— Придурок ты бестолковый, Нил Джостен! — Разозлившись, Эндрю толкает его в грудь. — Живо иди в библиотеку и защищай кого хочешь там! Пошел вон отсюда!

Яркая обида в груди хочет заставить Нила толкнуть Миньярда в ответ, однако он останавливает себя — на лице Эндрю за общей напряженностью скрывается истинное беспокойство, которое он выражает в весьма резких формулировках. «Но я не просил за меня волноваться!» упрямо говорит внутренний голос с искренним возмущением. «Это их проблемы!» Ноги делают еще пару шагов к лестнице.

— Ты пойдешь со мной? — спрашивает он, посторонившись, чтобы мимо него смогли свободно пробежать дети. Эндрю кивает.

— Я прослежу, чтобы все мои друзья успели оказаться в библиотеке, потом вернусь к тебе. Сиди там. Без всяких фокусов. Ладно?

Джостен криво кивает, не сумев сказать определенное «да», но Миньярду становится этого достаточно, потому что в следующую секунду он исчезает на улице. Нилу приходится протискиваться в библиотеку и остановиться у ее входа так, чтобы не мешать проходить остальным и вместе с этим быть начеку. Краем глаза он видит, как дети прячутся под столами и между шкафами, практически сложившись на полу, в то время как более взрослые усаживаются у стены или готовятся обороняться — их организовывает старенькая Ладжса вместе с Бетси. К желудку вновь подходит тошнота; от волнения за всех и особенно за друзей Эндрю, которых он не может разглядеть в библиотеке, коленки начинают подгибаться, особенно когда здание тоже начинает дрожать, а поток людей чуть ли не падает на пол, усиленно заплывая в библиотеку. В его конце Нил и правда успевает увидеть Эндрю, Элисон, Рене и Дэн — они забегают внутрь, и Миньярд хватает Джостена за руку, чтобы затащить его следом; тот все же идет за ними, ощутив долю спокойствия за то, что они не пострадали, пока не понимает, что Уайлдс душат слезы, а Рене пытается ее успокоить.

— Что случилось? — непонимающе осведомляется Нил, очутившись у одного из книжных шкафов. Элисон усаживает Дэн на пол, и мимо них проходит странная колдунья, бормочущая заклинания в сторону книг на полках.

— Я не знаю, где он, — взвывает Дэн, окончательно разрыдавшись. Только сейчас Нил осознает, что кого-то среди них не хватает. — Мы бежали со стадиона вместе, а потом он… он побежал к Стюарту… я… я…

— Мэтт? — тихо выдыхает Нил. Эндрю кивает, пока по телу Джостена бегут липкие мурашки. — Он… я… думаю, с ним все нормально, он придет сюда…

— Это все воспитанники, которые участвовали в Игре, — Миньярд кивает в сторону подростков, — те, кто не участвовал, зашли сюда еще раньше. Мы были последними из всех. — Он молча глядит в глаза Нила и предупреждающе цедит: — Даже не думай.

— А что ты предлагаешь? Бросить его непонятно где? — Дэн начинает рыдать еще сильнее, и Нил качает головой, крепко сжав зубы. — Я должен его отыскать, с тобой или без.

— Прекрати уже винить себя в том, что творят Морияма, и начни снова беспокоиться о своей жизни!

— Прекрати меня защищать, я и сам неплохо с этим справляюсь! — в том же тоне огрызается Нил, топнув ногой.

— Я обещал тебе, — напоминает Эндрю, — обещал, что помогу и буду следить. Мы оба друг другу должны.

— Так помоги мне. Проследи, если тебе так надо, — отрезает Нил, — и помоги найти Мэтта. С тобой или без — я это сделаю.

Эндрю вздыхает так тяжело, будто на его плечах лежит весь голубой небосвод, потом укоризненно глядит на Элисон, всем своим взглядом показывая «видите, с чем мне приходится иметь дело?», но потом смотрит на дверь.

— Я обязательно подружусь с каким-нибудь колдуном здесь, чтобы он или она в случае чего могли связать тебя веревками и заставить сидеть смирно, а еще лучше — вытащили шило из твоей задницы, — бормочет он, рванув к выходу.

— Значит, это «да»? — пыхтит Нил, побежав за ним.

— С тобой по-другому все равно не получится.

Здание вновь пошатывается — Нил едва не спотыкается на лестнице, но все же снова оказывается на улице, которая пахнет опасностью и тревогой. Неподалеку от здания стоят Кассандра и Бранвен, хором колдующие нечто темно-красное, так что Нил подбегает к ним, несмотря на возглас Эндрю, и уточняет:

— Вы не видели здесь Мэтта? Или Стюарта? Они должны быть…

Прекратив колдовать, Кассандра с изумлением смотрит на Нила, но потом эта эмоция превращается в гнев. Словно порыв холодного воздуха, сгибающий деревья и пронизывающий насквозь, ее голос гремит с нечеловеческим эхо:

— Ты что здесь делаешь, Нил Джостен?! Немедленно вернись в библиотеку. Сейчас же.

— Скажите мне, где Стюарт и Мэтт! — требует Нил, внезапно чувствуя, как что-то тянет его назад. Кассандра, вытянув руку вперед, просто толкает его в сторону здания невидимой ладонью, точно так же как невидимый магнит притягивает его спину к библиотеке. — Эй! Скажите мне, где они!

— Убери его отсюда! — гремит Кассандра в адрес Эндрю. Нил безуспешно пытается ухватиться за воздух, однако все же вновь оказывается у здания и врезается в него всем телом, пока колдунья вновь отворачивается и присоединяется к своим союзницам, шепча непонятные слова. Миньярд оказывается рядом и пытается помочь Нилу отлепиться от стены, но ничего не дает ему это сделать; Джостена словно продолжает тянуть назад и ему едва удается бочком протиснуться ко входу в здание, однако сделать шаг вперед не представляется возможным.

— Помоги мне! — хрипит он, но Эндрю задумчиво качает головой.

— Вот надо было тебе встревать в заклинание той блондинки? Ты теперь не сможешь выйти за пределы библиотеки, молодец.

— Мне нужно к Стюарту и Мэтту, — упрямится и шипит Нил. — Пожалуйста, помоги!

— Ненавижу это слово, — тихо бормочет Миньярд, попробовав дернуть Нила за руку. Это движение лишь отдается болью в плече, но не дает других результатов. Нил беспомощно смотрит вдаль, где виднеются вороны; они пикируют на трех колдуний, но врезаются в невидимую стену и падают на землю. «Барьер… он еще тут, не на всей территории, но вокруг библиотеки», думает он, стараясь все же оторваться от стены. В голове появляется мысль, что он должен попросить Эндрю найти Мэтта самостоятельно, но внутри что-то серьезно возмущается такому решению мозга, поэтому заставляет рот замолчать.

— Нил, — уловив его настроение, говорит Эндрю, — иди внутрь, я попробую найти Стюарта.

— Один ты никуда не пойдешь! — срывается с губ Джостена. Эндрю поджимает губы и хочет что-то сказать, но вдруг хмурится и прислушивается к чему-то, после чего удовлетворенно говорит:

— И не придется, видимо.

Нил поворачивает голову и видит Стюарта с Ваймаком — они бегут, преследуемые еще одной стаей воронов, и Хэтворд выпускает когти, чтобы отмахнуться от них, тогда как Ваймак просто пригибается к земле и прикрывает голову руками, чтобы вороны не смогли расцарапать ему лицо. Уже совсем рядом с барьером Стюарт превращается в лиса одним прыжком, чтобы сцепиться сразу с двумя птицами, которые едва ли не поднимают его в воздух. Эндрю, помедлив, бросается на помощь, и Нилу остается самостоятельно пытаться преодолеть воздействие заклинания, что выходит у него максимально плохо. Ваймак первым оказывается в поле воздействия защитного барьера, и следующие за ним птицы вновь врезаются словно в каменную стену, так что во все стороны летят их черные перья; неловко перекатившись по земле, колдун вскакивает и бежит на помощь к Кассандре, но, приметив Нила, меняет направление и оказывается рядом с ним.

— Ваймак, помоги, я не могу сдвинуться с места! — шипит Нил, намереваясь ухватиться за его ладони. — Кассандра меня заколдовала!

— И правильно сделала, зачем ты из библиотеки вылез? — удивляется тот, сдвинув брови на переносице. Нил пыхтит, пытаясь пробить невидимое препятствие, но колдун лишь подталкивает его к библиотеке. Едва Джостен пересекает границу двери, ощущение тяги пропадает и становится легче, однако выйти из здания у него все равно не получается.

— Мне нужен Мэтт! Он где-то там! Должен быть со Стюартом! Вы видели его? — По удивленному лицу собеседника становится ясно, что он понятия не имеет, где находится оборотень, и отчаяние накрывает Нила с головой. — Да что же это…

Ваймак залезает внутрь здания вслед за ним — за его спиной Нил видит, как Эндрю с хрустом ломает одному из мелких воронов крылья, после чего подхватывает изнеможенного Стюарта за шкирку и кидает его в сторону барьера, за секунду преодолев его сам. Хэтворд превращается в человека и, держась за Эндрю, вслепую двигается вперед, потому что его лицо залито чей-то кровью. Колдуньи, пропустив их вперед, бросаются следом; Нил принимает на руки упавшего Стюарта и оттаскивает его в сторону, потеснившись, чтобы колдуньи тоже протиснулись в двери и снова начали бормотать заклинания.

Нил не уверен, но ему кажется, будто защитный купол начал сдвигаться, становиться поближе к библиотеке и сокращать свой диаметр, но усиливать свою мощь. По шее напряженно проходит холодок, когда он перехватывает Стюарта и хрипло произносит:

— Там Мэтт… Должен быть Мэтт…

— Если они еще там, то им не поздоровится, но за купол они проникнуть смогут, — шепчет Стюарт устало, пытаясь удержаться на ногах и вытереть кровь со своих глаз. Эндрю с Ваймаком бросаются на помощь и осторожно сажают Хэтворда на пол. Здание содрогается; Нилу становится страшно от мысли, что Морияма пришли сюда не только со стаей ворон, которой не жалко пожертвовать, но и со своими колдунами, именно поэтому поддерживать защитный барьер становится так трудно, а земля уходит из-под ног, будто противники намереваются поднять остров в воздух. — Смогут сюда попасть, но придется… придется пройти через Морияма, как нам…

— Мы поможем им! — твердо заявляет Нил. — Нам нужно их вызволить!

— На территории еще остались некоторые учителя, по-моему, даже Анасзас, они смогут… должны успеть прийти сюда… — Стюарт начинает кашлять и, кажется, вот-вот лишится чувств. Нил смотрит на Ваймака, и тот, поняв, что от него требуется, вновь подхватывает Стюарта с намерением унести его в библиотеку. Джостен кивает в знак благодарности и подходит к выходу, оставаясь на разумном расстоянии от колдуний, вновь вскинувших руки вверх. Черные-черные птицы виднеются все ближе и ближе, они продвигаются дальше вслед за уменьшающимся куполом; где-то на горизонте виднеются зловещие фигуры в темных плащах, с чьих рук срываются такие же темные тени, то и дело атакующие защитный барьер. Нил понимает, что шансов у Мэтта, невесть где пропадающего, становится слишком мало, и уже готов взвыть от бессилия, когда Эндрю указывает вперед.

— Смотри.

Нил приглядывается. Почти в полной тьме всплесков магии и взмахов крыльев он успевает заметить нечто белое — три крохотные фигурки, едва-едва держащиеся на ногах. Часть темной магии переключается на них, но какая-то девушка блокирует это заклинание и укрывает себя и двоих парней белым шаром энергии. Нил узнает в них Аарона и Мэтта, безвольно повисшего на плече друга — их узнает и Эндрю, поэтому, коротко глядя на Джостена и одними губами прошептав «жди здесь», бежит вперед, подорвавшись с места.

— Стоять! — толкает его в спину яростный голос Кассандры. Нил порывается побежать следом, но лишь беспомощно может видеть, как Эндрю за секунду оказывается у Аарона и отбирает у него Мэтта, после чего бежит обратно, затратив на путь обратно на пару мгновений больше. Нил не смотрит на них, отчего-то продолжая глядеть на хромающего Аарона и девушку, которая больше не может сдерживать атаку японцев и оказывается погребена под черными всполохами магии. Аарон остается совершенно один, и кажется, осознает свое положение, поэтому останавливается и закрывает глаза.

— Нет! — срывается с губ Нила, и он протягивает руку вперед, будто это может что-то изменить. Эндрю, кратко взглянув на него, что-то для себя решает и вновь срывается с места. Чернота вот-вот готова поглотить их обоих, но этого не происходит; более того, черный свет расступается из-за рыжего сияния, оттолкнувшего тьму ярким блеском. Миньярды как можно быстрее стремятся обратно, а Нил оборачивается, осознав, что такой оттенок не принадлежит никому из колдуний.

Сзади них, крепко опираясь на трость, стоит морщинистая Ладжса, и ее сухая рука мелко подрагивает. Нил оторопело бросается к ней, чтобы ее поддержать, толком не успев разобраться в том, как она призвала огонь на такое большое расстояние, и успевает подхватить ее у самого пола, когда силы покидают ее окончательно. Ведьмы начинают петь громче, завывают, и их голоса завладевают головой Нила, когда он до боли всматривается в лицо старенькой яломиште и понимает, что от заклинания такой силы она уже не оправится.

— Что, jó róka, так печалишься? — усмехается старушка с натяжкой. — Спасла я твоих друзей, что некогда врагами были. Все хорошо. Знала давно, что мой конец будет таким. Мне не больно.

— Вы держитесь… — хочет начать говорить Нил, однако глаза Ладжсы уже стекленеют. На ее губах навечно застывает добрая улыбка, которой она напоследок одаривает Нила вместе с тихим «jó róka».

Нил до безумия вслушивается во все звуки мира, пытаясь отыскать среди бесконечного шума стук ее старческого сердца, но не находит.

Глаза застилают злые слезы. Эндрю и Аарон вваливаются в здание, и один из воронов пикирует прямо на затылок последнего, запутавшись когтями в волосах — тогда Эндрю вытягивает когти и одним махом режет по туловищу птицы; тот с криком отлетает назад, и Кассандра взмахивает рукой, закрыв дверь и тут же наложив на нее фиолетовую печать со странными символами.

Нил продолжает смотреть на лицо умиротворенной Ладжсы, выискивая в ней признаки жизни. Бледность морщин и пелена на едва раскрытых глазах со всей силы бьют по беззащитной душе, с хрустом сдавив ее мыслью «твоя вина, все это твоя вина», которая отражается от стенок пустого сознания и возвращается снова.

Пожалуйста, очнись, ну пожалуйста…

Шестое чувство вдруг замораживает все внутренности. Звук шагов раздается совсем рядом — Нил в смятении и почти инстинктивно поднимает голову, реагируя на опасность, но рядом оказывается лишь Эндрю. Джостен уставляется на него почти умоляюще, смаргивая настырные слезы — скажи, что она выживет, скажи, что все хорошо, — но потом его взгляд переходит на правую ладонь Миньярда.

— Получилось, — негромко говорит Кассандра. — В библиотеку они не смогут пробиться. Переждем здесь, сколько нужно.

Нила начинает тошнить, а весь мир сужается только до ладони Эндрю, покрытой белой шерстью и выпустившей длинные черные когти, никак не напоминающие лисьи.