Город стремительно погружался в ночь. Фонари оживленных улиц освещали путь каждому, кто решался ступать на этот чуть изломанный асфальт. Ночные заведения, по типу клубов и дорогих ресторанов, активно принимали новых посетителей, которые желали хорошо отдохнуть в этот вечер. Хоть Чжун Ли и считал этот городок довольно спокойным местом, но центр всегда был полон странных людей. Именно через него и шли учитель с его ученицей. Различные пьяницы освистывали маленькую девушку, иногда даже распуская свои грязные руки. Темноволосый уже просто не знал как отбиваться от этих людей, которых и так наказала жизнь. «Дай мне свою руку, — больше по-отцовски сказал Чжун Ли, потянув Ху Тао свою свободную широкую ладонь. В другой он вез за собой её легкий чемодан, в котором было от силы пару вещей: штаны, футболка, одна пара носков и зубная щетка. — Мне очень жаль, что я не могу защитить тебя на сто процентов от этих алкоголиков и наркоманов. Я делаю всё, что в моих силах. Сейчас мы придём домой и я сделаю для нас ужин. Хорошо?». Ху Тао на слова молодого преподавателя лишь кивнула и еле заметно улыбнулась. Девочка протянула свою маленькую ручку Чжун Ли и сразу прочувствовала всю его обеспокоенность через это незначительное прикосновение. Девушка давно не испытывала подобных чувств, ведь настоящих родителей она не помнила; дедушка хоть и заменял отца — это было совсем не то.

Путь от центра до пятиэтажного дома Чжун Ли был довольно коротким, но сложным. В подъезде было намного безопаснее, ибо в этом районе жили такие же спокойные и тихие люди, как наш преподаватель. Девушка заметила, что недалеко от дома есть сквер, чем-то напоминающий маленький парк. Интересно, как часто мужчина там бывает?

Войдя в квартиру, девочка сразу почувствовала некий запах свежести и мужского одеколона. Этим ароматом Чжун Ли прыскал себя каждый день. Запах был довольно дорогой, учитывая то, что мужчина всего лишь учитель. По пути темноволосый рассказал о том, что живет один и он не успел прибраться в квартире, но в прихожей был абсолютный порядок, как и в зале, что виднелся из прохода, совмещая комнаты. Ху Тао, не смотря на то, что это её новый дом, не смогла почувствовать себя «в своей тарелке». Она немного помялась у входа, а затем разулась, чтобы пройти дальше и присесть на мягкий диван. Её уставшие глаза бегали по помещению, стараясь увидеть как можно больше всего. Взгляд остановился на окне: на улице уже было темно. Одиночный грустный фонарь светил в одну точку на дороге, тускло освещая небольшую местность.

— Располагайся, — растерянно проговорил мужчина, осматривая свою гостью. Или, можно уже сказать, приёмную дочь? — Не хочешь сходить в душ? Я дам всё нужное: полотенце, сменную одежду.. Твою точно нужно постирать, не так ли? Извини, возможно, я слишком навязчив. Скажи, если буду сильно давить на тебя, Ху Тао. 

— Всё хорошо, мистер Чжун Ли. Но мне непонятно почему Вы взяли меня к себе? Мы знакомы были один час и.. — голос девочки чуть дрожал. Сейчас она находится дома у учителя, о котором ничего не знает, кроме того, что ведет себя как псих, который ничего не чувствует. Он успел перебить её, а та лишь подняла на него взгляд. 

— Я понимаю твои чувства, милая. Был бы я беззащитной школьницей, то тоже побоялся жить под одной крышей с таким мужчиной, вроде меня сейчас. Но будь уверена, что я никогда не причинял никому зла, если тот его не заслужил. Я взял тебя под опеку, потому что ты особенный ребенок, понимаешь? Мы чем-то с тобой похожи. А может и нет. Оставим пока что в секрете то, что я твой приемный отец, — Чжун Ли скрестил руки и чуть опустил голову, раздумывая о чем-то постороннем. Чуть выждав в глубокой тишине, мужчина улыбнулся и снова посмотрел на Ху Тао, — ха-ха, так что на счет ужина? Чего ты хочешь? Ах, да.. Дорогая, пожалуйста, обращайся ко мне на "ты", когда мы дома.

Девушка решила, что постарается привыкнуть к новому месту жительства, ведь её стеснения доставят небольшой дискомфорт им обоим. "Я могу съесть яблоко. Этого будет достаточно, — Ху Тао приметила на кухне железную корзинку с разнообразными фруктами, а затем вернула взгляд на своего отца. — Но я сейчас больше всего на свете хочу принять душ.., пап". Темноволосая улыбнулась Чжун Ли, а затем соскочила с дивана, убегая в душную ванную комнату. Через пару минут изо двери послышался приглушенный шум воды, что ударялась о стенки ванной. 

Мужчина остался вновь один в этой родной для него гостиной. Тяжело вздохнув, он прошел на кухню, проговаривая себе под нос недавние слова приемной дочери: "яблока будет достаточно". Дабы не расстраивать как-либо Ху Тао, Чжун Ли нарезал несколько фруктов в одну стеклянную тарелку, чуть присыпав их сахаром. Давно мужчина не проявлял ни к кому такой заботы. "Я не ездил к отцу в больницу сегодня, — эта мысль посетила темноволосого абсолютно спонтанно, ещё и так резко. — Возможно, он сможет меня понять. Всё-таки, мечта увидеть внучку у него сбудется. Жаль только то, что она будет для него совершенно чужой". Помимо обычного фруктового салата, Чжун Ли заварил девочке и себе зелёный чай. Этот напиток он особо любил, ведь чай ассоциировался у него с чем-то легким; данный травяной напиток освобождал его от всех мыслей и просто давал побыть вдали от всего мира. 

Пока Ху Тао отдыхала после учебного дня в ванной, внутри Чжун Ли проснулось желание пойти покурить. Такого балкона у него не было, поэтому он всегда делал это в открытое окно кухни или в санузле, потому что там есть вентиляция, но сейчас у него в доме ребёнок, которому этим дышать будет явно вреднее. Если он сейчас же не употребит табак, то явно будет раздражён и недоволен всем. Осмотрев однокомнатную квартирку, темноволосый решил, что выйдет в подъезд: хоть эта сырая и тёмная парадная представляла собой малейшую опасность, что какие-нибудь люди, с неблагоприятными условиями проживания, кольнут ножом в живот, Чжун Ли не мог рисковать и так шатким здоровьем девочки.

В холодном сыром подъезде будто бы растворилась вся жизнь: гробовая тишина, что очень сильно давила на уши; перегоревшие лампочки, что ещё как-то старались мерцать в этих стенах. Странно то, что свет от огня зажигалки освещал намного больше пространства в этой непроглядной тьме, куда и был направлен взгляд Чжун Ли. 

Мужчина остановился у подоконника, в который светила большая полная луна. Что-ж, эти двое часто встречаются, так что эта красота давно не удивляла его. А что вообще сейчас его впечатляет? Он сам не знает. Все те искренние чувства радости, восхищения и прочие давно стали потухать. Темноволосый давно планирует сходить к психотерапевту, но вечно всё это откладывал, а сейчас попросту нет времени. 

Облизав сухие губы, Чжун Ли сунул в них сигарету из новой пачки. Они были дешевые, но излишне ему нравились: запах, вкус, крепость и прочие качества, что наиболее часто примечали курильщики. Темноволосый смотрел на тлеющий кончик сигареты и держал едкий дым в своих лёгких, которые почти помирали от этого губящего здоровье процесса. И вот мужчина вновь остался наедине со своими мыслями. Вокруг ничего не слышно, кроме частых вздохов и выдохов Чжун Ли. 

Так как мужчина поселился на 4 этаже, то он лишь приглушенно услышал звук открывающейся двери подъезда и сигнал домофона. Эта неожиданность заставила его вздрогнуть, ведь уши уже достаточно плотно привыкли к тишине. Снизу послышался смех двух мужчин, а затем и их громкий пьяный разговор о чем-то. От назойливого эха было очень проблематично расслышать. И вот они начали подниматься. Чжун Ли не был человеком, что видел во всем опасность, но боевые навыки имел — никогда не знаешь, в какой момент они понадобятся. Опустив свой глубокий взгляд на лестницу сбоку, темноволосый увидел двух мужчин: один из них ему очень сильно кого-то напоминал, а другой был совсем незнакомым. 

— О, какие люди! — радостно воскликнул рыжеволосый мужчина. Чжун Ли смог разглядеть в нем того учителя, с которым он сидел рядом сегодня на совещании. Этот нелепый пьяный вид заставил улыбнуться. — Вот уж не думал, что такой.. расхваленный учитель и пример для подражания будет стоять в подъезде и курить.

— Рад встрече, мистер Тарталья. Не ожидал увидеть Вас тут. Живете здесь? Кто Ваш замечательный друг? — Чжун Ли совершенно не задели слова его нового коллеги, да, вроде бы, мужчина и не пытался его как-либо обидеть. Он не спускал своей легкой, но насмехающейся улыбки с лица, а лишь потушил окурок о подоконник, чтобы не смущать пришедших. 

— Нет, я в гости к другу, — Чайлд специально повторил это высказывание в сторону синеволосого мужчины, а затем посмеялся, утыкаясь в плечо своему товарищу. — Кейя. Он тоже учитель, только в другой школе. Пока тебя не было, между нашей и их там разгорелся конфликт.. вроде бы, Джин её зовут и мисс Нин Гуан повздорили и что-то у них там. В общем, я сейчас не вспомню. 

— Я так понимаю, что сегодня ты совсем свою память пропил? — по-доброму усмехнулся темноволосый, разглядывая своего друга в нетрезвом состоянии. Далее взгляд упал на Кейю, который был в белой рубашке и каких-то черных брюках, что не доходили до щиколотки. — Получается, мы соседи с Вами. Рад знакомству, мистер Кейя. 

Мужчины поговорили ещё несколько минут, иногда посмеиваясь с пьяных и непонятных шуточек друг друга. На самом деле, Тарталья показался Чжун Ли не таким уж и скучным парнем, как он ожидал от учителя математики. С чего темноволосый взял, что он сам не скучный? 

Эта встреча была спонтанна и бесполезна, но хотя бы он познакомился с одним из многих соседей. Пора было уже возвращаться и, наконец, узнать свою приемную дочь получше. Зайдя в квартиру, шума воды уже не было – значит девочка скоро выйдет. 

Ху Тао обернула свое тело в полотенце, а затем вышла из душной ванной комнаты. Первое, что она увидела – Чжун Ли около входной двери: 

— Ты куда-то уходил? — темноволосая не забыла о просьбе мужчины обращаться к нему на "ты". Это не было проблематично, ведь учителем он для неё был всего лишь один день, а родителем уже чуть больше времени. Тао придерживала полотенце рукой за место, где оно кончалось, а взгляд устремился в пол. — Извини, возможно, я слишком резко ушла в ванную и даже не спросила о твоих планах. 

— Нет, милая, я всё время был тут. Просто решил проверить дверь – закрыта ли она, — Чжун Ли решил, что будет лучше соврать ей и не говорить первое время о его пагубной привычке, хотя пепельница на столе говорила сама за себя. Мужчина осторожно положил свою руку девочке на макушку и чуть погладил её, мило улыбаясь. Эта маленькая девочка вызывала у него слишком смешанные чувства: картину умного и взрослого человека, но в то же время маленького и беззащитного дитя. — Тебе не стоит так часто извиняться. Тем более, это твой новый дом – ты можешь делать здесь всё, что захочешь. В рамках нормы, конечно же. У меня нет жёстких правил здесь, но стоит помнить, что это мой дом тоже. Я ни о чём не говорю, нет. Просто это на будущее, когда ты полностью здесь освоишься, Ху Тао. Присаживайся, пока что, на диван. Я, как и обещал, пойду, найду и дам тебе сменную одежду, а твою сложу в стиральную машину. Потом будем ужинать и спать. Хорошо? 

Девочка с некой опаской приняла поглаживания, а затем скованными движениями прошла к мягкому дивану, что за столь короткое время успел полюбиться ею. Когда Чжун Ли удалился в свою спальню, темноволосая ещё раз осмотрела квартиру беглым взглядом. Она села чуть поудобнее, облокотившись на спинку самой мебели и на время забыла о своей стеснительности. Всё эти комнаты веяли отцовским уютом, создавалось ощущения родного дома. Судя по коробкам в прихожей, учитель поселился здесь предельно недавно. Изредка на стенах висели картины различных малоизвестных художников прошлых веков, что вызывали в себе особый интерес и хранили в себе множество тайн. Насколько Ху Тао поняла, Чжун Ли был человеком "времени", то есть очень любил историю и старался ничего не оставлять забытым. Для него время идёт, а искусство – живет вечность. 

Словно по зову судьбы, через пару мгновений из спальни вернулся темноволосый. Он не стал закрывать дверь вплотную, а лишь прикрыл её, чтобы немного сквозило. В руках мужчина держал футболку для дочери и плед для себя: ближайшее время он собирался спать на диване. Чжун Ли посмотрел на Ху Тао, на то, как она сидела и раздумывал над тем, не холодно ли ей. На глаза самым случайным образом, как это бывает, попали красноватые следы, что изредка выглядывали на ногах из под полотенца. Чтобы не пугать гостью слишком сильно, учитель медленно подошёл к ней и сел рядом, чуть повернувшись к ней лицом. Они несколько минут смотрели друг на друга, что сильно засмущало девочку и она отвернулась, чтобы излишне не раскраснеться. Тяжело вздохнув, Чжун Ли положил вещи из рук на поверхность дивана, а затем сел на колено перед Ху Тао: 

— Ты не против? — его рука скользнула по её худой ножке, пальцами чуть залезая под край полотенца. От маленького страха у темноволосой пропал голос, будто в горле встал ком. На его вопрос она лишь кивнула и зажмурила глаза. Чжун Ли покачал головой, а затем чуть раздвинул её ноги. Сейчас для него было главной задачей – осмотреть дочь, а не надругаться над ней. На худеньких ляжках красовались кровавые следы ногтей и тёмные синяки. Это действительно испугало преподавателя, но он не стал подавать виду. — Тебя недавно изнасиловали? Если ты не хочешь об этом говорить, то я не продолжу расспрашивать, милая. Обещаю, что вскоре я отведу тебя на обследование и всё будет замечательно. 

Воспоминания о том инциденте заставили выступить кристальные слезы на больших глазах у Ху Тао. Она никому не говорила об этом, потому что боялась осуждения и тому подобного. Тело сковали страх и стыд: если бы и сейчас случилось то, что девочка не хотела, то она бы продолжила молчать дальше? "Тряпка", — мельком пронеслось это оскорбление у неё в голове. После этого случая, девушка живёт лишь в страхе о том, что это произойдёт снова, а может уже и с летальными последствиями. Ху Тао неосознанно сжала руки в кулачки и положила их себе на ноги. 

Чжун Ли не услышал ответа на свой вопрос, поэтому воспринял это, как отказ разговаривать на данную тему. 

Спустя небольшой промежуток времени, мужчина уже сидел за кухонным столом у окна и ждал, пока его дочка переодеваться и придет ужинать. "Уже слишком поздно для ужина, но я уверен, что она голодна. Не думал, что от школы до дома такая длинная дорога – утром она казалась короче. Может, это потому что я снова, как и сейчас, был погружен в свои мысли? Пора бы уже жить в реальном мире, а не витать в облаках, как маленький", — ругал сам себя Чжун Ли, не заметив как Ху Тао уже стояла сбоку и смотрела своими грустными, как у щенка, глазами. Когда стремительный поток мыслей прервался ощущением чужого присутствия, темноволосый обернулся: 

— Ох, ты давно тут стоишь? Присаживайся, сейчас будем ужинать, — учитель ласково улыбнулся, а затем встал с деревянного стула. Он проследил за тем, чтобы девочка точно села, а затем отвлёкся на сами блюда. Чай уже остыл: не нужно было его так рано заваривать. Чжун Ли аккуратно стал переставлять тарелки, а затем и чашки на стол. — Ты просила только яблоко, но ты не думаешь, что это слишком скучно? Последний раз ты, наверное, обедала в школьной столовой. Боже мой, только не говори, что ты весь день голодаешь? Чай немного холодный, но, думаю, это не слишком проблематично? Извини, я растерян. Ты первая, за долгое время, о ком я так забочусь. Но это же первый день, верно? Думаю, я ещё успею исправиться, милая. О-ох, ты же не против, что я тебя так называю? 

— Называй.. меня как хочешь, — Ху Тао чуть заикнулась, чтобы не назвать Чжун Ли на "Вы", но вовремя опомнилась. Девушка подняла взгляд на мужчину и улыбнулась ему, — Тебе не стоит так переживать из-за меня. Просто будь собой. Почему ты живешь один, ещё и говоришь "за долгое время"? Это немного настораживает. 

— Ха-ха, нет. К сожалению, или к счастью, у меня никого не было, кроме тебя. Если только то, что я был помолвлен на одной прекрасной женщине, — Чжун Ли вновь окунулся в океан мыслей и воспоминаний. Всё это заставило появиться на его лике грустную улыбку, что отражала всю его боль утраты. Ху Тао напоминала ему бывшую невесту своим взглядом, умом и добродушием. Возможно, именно поэтому девочка его так зацепила. 

— Почему "был"? Вы расстались? — с неожиданным интересом девочка чуть склонила голову в бок. Темноволосая робко подвинула к себе тарелку с салатом, потому что ей жутко хотелось есть. Чуть потыкав холодной вилкой в один из фруктов, Ху Тао не торопясь приступила к трапезе. 

— Если бы, милая, — посмеялся Чжун Ли совершенно не в тему. Он прикрыл свои глаза, а затем тихо произнес: — Она мертва, — эти слова как лезвие прошлись по душе школьницы, от чего та от стыда замерла. В горле встало препятствие в виде кома, что не давал ни есть, ни говорить. В мыслях было лишь: "Почему он так спокойно об этом говорит?". — Моя невеста, – Гуй Чжун, – умерла в автокатастрофе. Я думаю, ты понимаешь, какого это – терять близкого тебе человека. Но это уже было достаточно давно. Может год, может два, а может и все три. Всё это время я не могу глаза закрыть, как вижу эту ужасную картину: дымящаяся машина в каком-то утёсе, больница, морг, похороны. И всё словно как в один день.. — После небольшого откровенного разговора мужчина замолчал. Сердце терзало чувство вины, хотя он никак не смог бы это предотвратить. Если только не приехать самому и не забрать её, но уже слишком поздно. Изо дня в день у себя в загруженной голове Чжун Ли прокручивал различный исход событий, где сейчас бы он был счастлив вместе со своей возлюбленной: длинноволосой и такой нежной девушкой, что расцветала от одного взгляда на неё. 

Покачав головой, темноволосый постарался откинуть все эти душетерзающие мысли и воспоминания, что так сильно давили на душу и сердце. Чувство потери и вины ни с чем не спутать – это были именно они. Бледная рука потянулась ко рту, чтобы помочь хоть как-то сдержать этот горький поток слёз и ненависти к самому себе. — Ху Тао, я могу попросить тебя о чем-то? Давай то, что мы тут говорим друг другу – останется в этих стенах.

Девочка без какой-либо задержки покивала головой, а затем подбежала к мужчине, что был морально истощен. Своими тонкими ручками темноволосая обвила чужие плечи и уткнулась носом в висок учителя. Именно это и делал её дедушка, когда ей было страшно, грустно или вовсе злилась на него. "Мне действительно очень жаль", — прошептала ученица прежде, чем прикрыть стеклянные глаза. Если бы та могла, то забрала все эти негативные чувства мужчины себе и заперла глубоко в душе на несколько замков, лишь бы тот и никогда больше не испытывал. Была ли это обычная человеческая поддержка или синдром спасателя – ей было действительно сложно разгадать.