Тэхён выбрался наружу, незаметно разминая затёкшие ноги, поблагодарил носильщиков и стражников, после чего оглянулся. Это был дворик, окружённый невысокими строениями, мостиками, перекинутыми через пустоту — Тэхён вскрикнул от страха, когда взглянул вниз и увидел, что море на много шагов внизу плещется вокруг каменных свай.

Его проводили в светлую красиво убранную комнату. Раздвижные двери из вощёной рисовой бумаги, деревянные полы, блестящие от того, как их натёрли, каллиграфия на стенах, балдахины и тонкий запах благовоний.

— Это теперь ваши владения, — сказал ему сопроводитель. — Подождите немного здесь, распорядитель скоро прибудет. Ваши вещи уже здесь, прикажете их разобрать?

— Нет-нет! — воскликнул Тэхён. — Я сам, спасибо, их не так уж много. Слуг мне не нужно.

— Как скажете.

Его оставили наедине с собой. Дверь за ним задвинулась, и первым делом Тэхён подбежал к окну, чтобы раздвинуть его, и охнул, когда большая рама легко отъехала, являя его взору ещё более громадное пространство, чем то, что он видел, спускаясь с гор. Теперь он был частью этого пространства, и оно было бескрайним от правой стороны до левой, вода начиналась прямо у него под ногами и терялась только в дымке горизонта. Крики птиц, корабли, острова, шум волн и запах морской воды — это оглушало и сбивало с ног, и впервые с момента отбытия Тэхёном овладели эмоции. Он сел на пол, продолжая смотреть на море, и слёзы покатились по его щекам, пока морской ветер трепал его волосы. Что ему теперь? Он больше не служащий, он теперь никто. Кто ему выскажет за его слёзы по покинутой семье?

— О, нет-нет, пожалуйста, не плачь! — со стуком раздвинувшейся двери Тэхён услышал чистейший пэкче. Поспешно утерев слёзы, он прикрыл лицо рукавом и обернулся. Альфа, вошедший внутрь, оставил свою обувь на входе и поспешил к нему, сломя голову. Тэхён поспешно отшатнулся от него, чтобы не дать к себе прикоснуться.

— Ой, ой, что ты от меня бегаешь?

— Не трогайте меня, пожалуйста, — запротестовал Тэхён. — Я должен выйти замуж!

— Хорошо, хорошо, не трогаю! — альфа поднял руки и достал платок, обмотав им свои пальцы, и Тэхён позволил вытереть своё лицо душистой тканью. — Ну вот, вот так. Я знаю, ты волнуешься. Всё будет хорошо. Я распорядитель, меня зовут Юнги, Мин Юнги. Я твой земляк! Я тоже из Пэкче.

— Так вот почему ты так хорошо говоришь на пэкче, — вздохнул Тэхён.

— Я очень обрадовался, когда узнал, что будущий супруг нашего императора тоже из Пэкче, — поделился Юнги. — У нас долгое время был закон, запрещающий брать в супруги иностранцев. Но Когурё — страна прогрессивная! Поэтому я теперь тоже смогу выйти замуж! И это благодаря тебе!

— Вот как, — эти слова утешили Тэхёна. Стало быть, как бы ни повернулось дело, он действительно помог людям быть рядом с теми, кого они любят.

— Это был глупый закон. Можно жить вместе, можно рожать детей, даже государственную должность занимать, вот, видишь, я же здесь, — забурчал Юнги, доставая из-за пазухи множество вещей и раскладывая на туалетном столике. — Теперь можно и свадьбу играть.

— А когда она будет, эта свадьба? — Тэхён в последний раз шмыгнул и выпрямился, стараясь придать себе хоть немного достойный вид.

— Через три дня. Император убедился, что ты в целости и сохранности добрался до столицы и теперь хочет, чтобы ты немного здесь освоился. Я лично тебя везде проведу и везде всё покажу, — пообещал Юнги. — Он решил, что с земляком тебе будет намного проще и комфортнее, да и не просто так я здесь распорядитель!

— А я вас не буду отвлекать? Не такая уж я важная птица…

— Ещё какая важная! Уж не знаю, к чему ты привык в Пэкче. Я слышал, что ты был государственным служащим, да ещё и первого ранга, а ведь ты омега! В Пэкче омеге добиться до первого ранга — весьма нетривиально, так что я знал, что ты незаурядная личность ещё до того, как ты приехал сюда. А теперь видно, что ещё и красавец. Повернись-ка ко мне спиной, приведём тебя в порядок, м?

Тэхён повиновался, и Юнги неторопливо и бережно принялся расчёсывать его запутавшиеся от ветра волосы.

— Какая красота, словно жидкое серебро, — восхитился он, заплетая волосы в высокий хвост и ставя венец ему в причёску. — Мне сказали, что ты отказался от слуг, но если ты не хочешь, чтобы твои чудесные волосы превратились в беспорядок, нужно будет просить их заплетать каждый день.

— Но я и сам могу…

— Как хочешь. В Когурё вечно дует ветер, не прекращаясь ни на секунду. Я вот вообще волосы обстриг и ни секунды не жалею, — сообщил ему Юнги. — Сейчас придут люди, помогут тебе одеться, мы прогуляемся по дворцу, а затем поедим, и я расскажу тебе побольше про местную жизнь. А вечером тебя начнут готовить к свадьбе.

— Что? Уже?

— Да, конечно. Не волнуйся, это просто процесс для тебя, чтобы уменьшить стресс. Тебя искупают, приведут в порядок, натрут маслами, напоят травяным отваром. Не бойся задавать вопросы, все знают, что ты иностранец и многое тебе незнакомо. К тому же, чтобы не забеременеть в первую брачную ночь, отвар нужно начать пить минимум за два-три дня.

— Что? Не забеременеть?

— А что, ты уже хочешь ребёнка? — удивился Юнги. — Тогда я распоряжусь…

— Нет! — воскликнул Тэхён. — То есть… нет, я не думал… что могу принимать такие решения. Я думал, император будет счастлив, если я понесу?

— Он-то будет счастлив. Совсем от тебя голову потерял, дурной, — фыркнул Юнги, — да только кто же, кроме тебя, может принимать такие решения?

Тэхён замолк, недоумевая тому пренебрежительному тону, которым Юнги отозвался о своём государе. Дверь снова раскрылась, и вошли омеги с коробками, принявшись споро наполнять ящики, а Юнги попутно объяснял Тэхёну, что есть что и где лежит и для чего предназначено. Затем одни из принесённых одежд сменили белые одеяния Тэхёна, и он впервые посмотрел на себя в зеркало, дивясь тому, как он на себя не похож — без очков, с высоким хвостом и венцом на голове, пепельные волосы рассыпались по плечам и спине, в серо-голубом платье с белой накидкой, с вышитыми цветами на ней. Он был сам на себя не похож, правда. Он был похож на омегу на выданье из хорошей семьи, правда, уже слишком старого. Двадцать семь лет всё-таки уже не тот возраст, когда берут в гарем — среди шестнадцати-двадцатилетних девушек и омег он наверняка будет посмешищем.

— Что такое? Тебе не нравится? — спросил Юнги. — Что-то переделать?

— Нет, — Тэхён слабо улыбнулся и покачал головой. — Всё замечательно.

Он взял отцовскую подвеску и повязал на пояс, последним штрихом было нанесение влажной субстанции из пустынного цветка с каким-то порошком: это не только придавало коже более бледный цвет, но и, как сказал Юнги, защищало кожу от палящего солнца и солёного ветра.

Юнги вывел его из этого крыла дворца и повёл на экскурсию. В период солнца в зените дворец казался почти пустым, словно покинутым, и Юнги объяснил, что в жару все, как правило, отдыхают, или занимаются домашними делами, а вся работа выполняется преимущественно с пяти утра до полудня.

— Люди в Когурё спят два раза в день: когда солнце в зените и когда наступает кромешная тьма. В жару не половишь рыбу — проще поставить сети и силки, ночью же ни зги не видно, — пояснил распорядитель. — Я к этому так и не привык, но иногда бывает, подремлю немного, просто я уж люблю подремать. Такой я человек.

Юнги показал ему всё: от императорского зала до приемных покоев, от местных кузниц и оружейных до кабинетов учёных и садов. В последнем и накрыли им ужин, где Юнги показал ему все блюда, более-менее привычные для вкуса выходца из Пэкче. Тэхён попробовал различные блюда из рыбы и морепродуктов, странные фрукты, по-особенному приготовленную рисовую лапшу со льдом, которую нашёл восхитительно подходящей для жаркого дня.

— Лёд приезжает сюда с озёр в горах, что ты пересёк, — поделился Юнги. — Это самый чистый лёд, чище родниковой воды! В Пэкче такого не попробуешь.

Тэхён поинтересовался постройкой дворца на каменных сваях, и Юнги ответил ему, что это не сваи, а образовавшиеся естественным путём колонны — по какой-то причине твёрдая порода спрессовалась в высокие столбы, а мягкую породу вымыло волнами. Во время прилива вода поднимается гораздо выше, и море подступает почти к самому порогу, так что можно даже плавать в нём.

— А как же непогода? — забеспокоился Тэхён. — Разве во время штормов не может снести всё это вода?

— Нет, нет. Расположение Когурё очень выгодное, все эти острова, которые ты видишь, на самом деле собираются в кольцо. Сейчас этого не видно, и кажется, что они отдельно, но на самом деле выйти в открытое море кораблям можно только в двух местах, — пояснил Юнги. — В остальных — сядут на мель. Большая вода сюда не доходит, острова, как волнорезы, останавливают её. Опытные моряки знают, с какой осадкой где можно пройти, поэтому большие корабли ходят меж островов осторожно, особенно когда нагружены товаром. Рыбацкие же лодочки ходят где им заблагорассудится — и у нас в заливе, и в открытом море.

У Тэхёна всё не заканчивались вопросы, но дело близилось к вечеру, и Юнги нужно было уходить, поэтому он передал Тэхёна в руки подчинённых, чтобы те проводили его, а сам исчез.

— Значит, теперь меня будут готовить к свадьбе? — взволнованно спросил Тэхён. — И что сегодня будет происходить?

— Мы отведём вас на горячие источники, там позаботятся о вашем теле, — охотно пояснил сопровождавший его омега по имени Джин. — Чтобы вам легче и спокойнее спалось в первый день.

— А, вот оно как… — пробормотал Тэхён. Наверное, ничего страшного не произойдёт?

Вдруг в коридоре, среди мерцающих светильников, появилась высокая фигура. Вся процессия остановилась, склонив головы, и Тэхён замер, встречаясь взглядом с высоким мужчиной с коротко стриженными волосами и драконьим взглядом. В голове вспыхнуло воспоминание — это он! Этого мужчину Тэхён увидел на приёме в Пэкче. Высокий, заметный, сильный и довольно грозный. Видимо, это и есть его будущий…

Тэхён спохватился и отвёл взгляд, склонив голову. Император некоторое время разглядывал его, и Тэхён мог почувствовать на себе его взгляд.

— А где распорядитель Мин? — наконец, спросил он. Его голос был низким и властным, но спокойным, кажется, император не был рассержен или обеспокоен.

— Он отошёл по делам, — ответил Джин. — Вы сможете найти его в торговом дворе.

— Не смею задерживать. Господин Ким, — император кивнул. — Отдыхайте.

— Благодарю, — выдавил из себя Тэхён. Они отправились дальше, но он ещё долго не мог унять колотящееся от внезапного испуга сердце. Может, ему стоило поклониться, как следует? Или поприветствовать императора поклоном в пол? Но остальные всего лишь склонили головы, было бы странно падать ниц каждый раз, когда пересекаешься с правителем в коридоре.

— Я не знаком с местными обычаями, — неловко начал он. — Встречая императора, как следует его приветствовать?

— Кланяясь, конечно же, — улыбнулся омега. — Но вы ведь его будущий муж! Конечно, вам не нужно будет склонять перед императором голову.

— У нас в Пэкче императорские супруги всегда приветствуют своего господина поклоном в пол, если он пришёл к ним ночью, и склоняются в поклоне, если находятся с ним в одном помещении случайно, — пояснил Тэхён, но Джин возразил ему:

— Нет-нет, будьте уверены, император очень вас любит, поэтому ни в коем случае ему не кланяйтесь!

Джин так настаивал, чтобы Тэхён не кланялся императору, потому что император «очень влюблён» и «если вы поклонитесь, то очень его расстроите», что Тэхён успел разволноваться по поводу того, что вообще склонил голову сегодня вечером и, стало быть, уже очень расстроил своего будущего мужа.

Горячие источники, на которые его отвели, были настоящим сюрпризом. Тэхён слышал о том, что в горах есть никогда не остывающая вода, но своими глазами никогда не видел и тем более не испытывал. Несмотря на то, что бассейн с водой был естественным, под открытым небом, здесь не было ни души, и от посторонних глаз источник был закрыт персиковыми деревьями. Вода немного покалывала кожу и была довольно тяжёлой, но Тэхён, уставший после долгого и насыщенного дня, был моментально разморен, и из бассейна его доставали уже полусонного. Затем его уложили на тёплые гладкие камни и принялись разминать и натирать ароматным маслом; умелые руки юношей омег изгоняли тяжесть из тела. Ему втёрли масло в руки и ступни, обстригли ногти, обмыли волосы и обработали их так, что они блестели пуще прежнего, подали напиток, о котором Тэхён уже слышал и выпил его без колебаний. В благодарность за заботу он сделал юношам комплименты, сложив их в стихи, и оставил их в полном восторге — у него не было ни денег, ни цветов, ни украшений, чтобы отблагодарить, всё, что у него было и никогда не кончалось — это слова.

Омеги проводили его обратно в его покои и уложили в постель, зажгли благовония и оставили его. Разморенный и уставший Тэхён быстро погрузился в сон, но затем шорох волн снова разбудил его, и он уже не смог снова заснуть так легко.

Он встал с постели, зажёг свечу и принялся за письмо, но всё, что получалось, не нравилось ему и не годилось для записи. Подумав ещё немного, он решил написать весточку домой и просто принялся описывать сегодняшний день, чтобы мама знала, что у него всё в порядке. Прошло уже много времени, наверняка семья ждёт его первого письма, и Тэхён собирался попросить Юнги передать вести домой.

Он снова отодвинул створку окна и уселся, спустив ноги вниз, в пустоту, чтобы с удивлением обнаружить, что пальцы его ног касаются воды. Выходит, Юнги не врал, и вода действительно поднимается.

— И верно, ночью ведь прилив… — пробормотал Тэхён, болтая ногами в прохладной воде. Волны играли внизу, то накрывая его лодыжки, то отступая так, что не дотянешься. Когда Тэхёну надоело макать ступни в воду, он поднялся и пошёл прогуляться во дворе. Там везде горел тусклый свет, подсвечивая глицинии и деревья хурмы. Побродив немного меж деревьями, Тэхён увидел кажущийся знакомым силуэт.

— Кто там? — позвал он. — Юнги, это ты?

— Прошу прощения, господин Ким, — из тени выступил молодой и сильный альфа, облачённый в военную одежду, с длинными чёрными волосами, убранными в высокий хвост венцом, и с мечом на перевязи с одной стороны и кинжалом с другой, и Тэхён поспешил отойти подальше и обозначить дистанцию.

— Что вы тут делаете?! — воскликнул он. — Вам нельзя здесь быть!

— Что это значит, конечно, мне можно здесь быть! — возмутился альфа, но затем смягчился. — Я увидел, что в покоях горит свет, и решил зайти и проведать вас, убедиться, что всё в порядке.

— Постойте, я вспомнил, кто вы, — Тэхён закусил губу и щёлкнул пальцами. — Вы — тот юноша! Мы вместе обсуждали поэзию после приёма в Пэкче полгода назад… Ох, да, теперь я вспомнил вас. Вы… Чон Чонгук, верно?

— Верно, верно, — с явным облегчением выдохнул альфа, расслабляясь. — Я весь день не видел вас, поэтому я хотел узнать, как вам тут. Я слышал, что вы плакали. Вам здесь грустно?

— Я оставил семью, чтобы выйти замуж, — Тэхён поник. — Даже если омега хочет выйти замуж, это не тот выбор, который хочется сделать.

— Вы не хотите замуж?..

Тэхён спохватился и поспешно сказал:

— Нет-нет! Я… Это было моё решение. Я отправился сюда по своей воле.

— Тогда, может быть, вы бы хотели, чтобы ваша семья переехала сюда тоже?

— Разве я могу так сделать? — покачал головой Тэхён. — Да и захотят ли они, как я, бросить свою родину и уехать? Не знаю.

Чонгук похлопал по скамье приглашая Тэхёна присесть, и сам уселся, однако омега помотал головой.

— Вы слишком близко. Я не могу позволить касаться себя альфе, который не является моим мужем.

— А-а-а, я понял, почему вы весь день бегаете от слуг во дворце, — закивал Чонгук, видимо, ответ Тэхёна его позабавил. — Тогда я сяду на другую скамью, если что, вы можете убежать в любое время.

— … Хорошо.

— Как вам Когурё? — поинтересовался Чонгук. — Много впечатлений и не можете заснуть?

— Да… пожалуй. Я написал письмо семье, завтра попрошу Юнги передать его. Здесь очень красиво, но я и не знаю, как мне справиться с таким количеством внимания. Я не привык к этому. И к шуму моря не привык.

— Что могло бы облегчить вашу жизнь? — спросил Чонгук. Тэхён пожал плечами.

— Не думаю, что есть что-то, что мне поможет. Я привыкну, в этом нет ничего страшного. Тут все добры ко мне и очень учтивы. Меня немного пугает предстоящая свадьба.

— Почему?

— Я… — я даже не знаю своего будущего мужа, хотел сказать Тэхён, но вместо этого сказал: — Я не думал, что когда-либо выйду замуж. Я думал, что карьера в политике будет моей участью.

— Это было тяжело для вас?

— Да. Но я гордился своими успехами, — Тэхён слабо улыбнулся.

— Вы всё ещё можете сделать карьеру в политике.

— Сомневаюсь.

— Тогда почему вы согласились выйти замуж?

— А почему император позвал меня выйти за него замуж? — Тэхён отвёл взгляд от Чонгука. Всё-таки неправильно это, что он тут сидит и разговаривает с малознакомым альфой перед своей собственной свадьбой. Чонгук выразительно посмотрел на него.

— Император считает вас выдающейся личностью, не только красивым, но и очень мудрым и талантливым человеком, — проговорил он.

— Я думал, таких людей переманивают на свою сторону, а не зовут замуж, — несколько растерянно пробормотал Тэхён, отвернувшись от жгучего взгляда.

— Может быть, но помимо всего, вы лишили императорское величество сна, он влюбился в вас без памяти, — со смешком сказал Чонгук. — И честно говоря, думает, что Пэкче идиоты, раз отдали такое сокровище даром.

— А вы что, думаете, меня можно покупать? — рассердился Тэхён. — И почему вы так пренебрежительно говорите? Спокойной ночи!

Он вскочил и скрылся за деревьями, тут же захлопнув за собой раздвижную дверь и забрался в постель, после чего сердито задул свечу и накрылся одеялом, стараясь унять колотящееся сердце.

На бумаге, обтягивающей двери, появился силуэт.

— Я не хотел вас обидеть. Умоляю, простите меня. Спокойной ночи, Тэхён.

Не дожидаясь ответа, силуэт исчез. Тэхён зажмурился.