Когда Тэхён пришёл в себя от пелены наслаждения, его тело уже начинало болеть. Он потёк, но смазка высохла, склеивая их двоих в месте, где они всё ещё соединялись. Император спал, обняв его со спины в той же самой позе, в которой они в последний раз за ночь испытали удовольствие; он уткнулся в его волосы и, предварительно усыпав плечи Тэхёна поцелуями, уснул под утро. Омега приподнялся на локтях и из последних сил отполз, соскользнув с Чонгука, и что-то начало вытекать — Тэхён схватился за свой вспухший живот и, поняв, что это такое течёт из него и изо всех сил принялся молиться, чтобы отвар, который ему давали, действовал. Семя всё никак не кончалось, пузырясь и хлюпая у него между ног, и Тэхён сунул туда свою руку, стирая всё с себя простынёй. И отдёрнул её в ужасе, нащупав свою промежность. А затем заплакал. Страх снова охватил его, стыд и отвращение к самому себе затопили с головой. Что теперь будет?..

Вспомнив все слова своих злопыхателей, Тэхён затрясся. Всё кончилось именно так, как они и говорили. Он оказался под мужчиной. Господи, утопиться… Тэхён бросился из постели, дрожащими руками распахивая ставни, и вскрикнул — к утру вся вода ушла вниз, и теперь вместо моря на пороге под его ногами была пропасть. Его колени ослабли, и он рухнул на пол, рыдая в голос.

— Тэхён?.. — послышался голос Чонгука. — Что случилось, моя любовь?

— Нет! Не подходите! — закричал омега, забившись в угол. — Не надо больше…

— Что случилось? — ласково позвал император. — Это я, ваш супруг…

Тэхён опустил руки, но тут что-то снова потекло по его ногам, и он разрыдался, чувствуя себя грязным.

— Тэхён… моя душа, моя любовь, что произошло? — Чонгук кинулся к нему, укутав в свой халат, и отнёс на постель трясущегося омегу, обхватившего себя за плечи.

— Что такое? Скажите мне! Что-то болит? Мне позвать лекаря?..

Тэхён замотал головой, содрогаясь от плача, и вцепился в плечи императора, вперившись в него взглядом.

— Что я наделал?! Что я наделал…

Чонгук прижал его к себе, раскачиваясь из стороны в сторону и баюкая омегу, тихо шепча слова утешения.

— Я поторопился, — проговорил он. — Это моя вина…

Прошёл час, прежде чем Тэхён успокоился, и они оба снова задремали друг у друга в объятиях. Однако стоило Тэхёну проснуться, и он снова начал плакать. Император велел прибраться в комнате, а сам отнёс омегу в лазарет, где его осмотрели и дали выпить успокоительное.

— Нам надо поговорить, — сказал ему император, присаживаясь рядом с постелью. Тэхён помолчал, а затем слабо проговорил:

— Пожалуйста, простите меня…

— За что? Я ведь не знаю, что у вас в голове. Расскажите мне, и я смогу вам помочь… — Чонгук поймал руку Тэхёна и коснулся пальцев губами, но омега только отвёл взгляд. Некоторое время они просто так и находились, пока Тэхён не выдернул свою руку, пряча ладони под покрывало.

— Вы меня не любите, — проговорил император. — Вы мне солгали.

Стоило этим словам сорваться с губ, и Тэхён снова заплакал. Почему это звучало так горько? Почему было так больно, как будто это его, Тэхёна, не любили?..

— Почему вы мне солгали? Зачем вышли замуж за того, кто вам не мил? — император приблизился ещё. — Зачем оставили должность ради меня?.. Когда вы меня не узнали, мне это показалось забавным недоразумением, но когда вы заливаетесь слезами, мне это больше вовсе не кажется забавным.

— Я не хотел причинить вам боль, — всхлипнул Тэхён, закрывая глаза.

— Но причинили. И мне, и себе. И что-то мне не кажется, что вас это радует, — спокойно ответил император.

— Почему вы не злитесь…

— Я злюсь на себя. Я должен был догадаться раньше, вы вели себя странно. Я никогда бы не хотел причинить вам боль, я никогда не хотел насиловать вас.

— Вы не… насиловали, — выдавил Тэхён. — Вы были очень нежны со мной. Мне не было больно.

— Я сделал больно вашей душе, — с горечью отозвался Чонгук. — Я люблю вас, а любимому человеку не хочется причинять боль. Даже если он этого требует вопреки законам здравого смысла. Я должен был догадаться уже тогда, когда понял, что вы вышли замуж за человека, которого даже не вспомнили.

Тэхён вздрогнул.

— Я правда не знал, что выхожу замуж за вас, — проговорил он. — Но я вас никогда не забывал. Вы ведь помните, я вспомнил вас, как только вы появились в ночном саду. Вы хвалили мои стихи… Я помню людей, которые были добры ко мне. А вы были очень добры всё это время.

Чонгук помолчал, кусая губы, и наконец произнёс:

— Я дам вам развод.

— Развод? Что это?

— Мы перестанем быть супругами. Брак будет расторгнут, и вы сможете поехать обратно к своей семье, и заниматься тем, чем занимались раньше. Жить, как прежде.

— Нет, умоляю! Не надо! Прошу, ваше величество, не нужно! — Тэхён в полном отчаянии свалился с постели и распластался у ног императора, хватаясь за его одежду. — Не поступайте так со мной! Умоляю… Я расскажу всё, что хотите, только не отсылайте меня обратно…

— Хорошо, хорошо… - с удивлением пробормотал Чонгук. —Тогда я больше не буду об этом говорить. Но если вы меня не любите, то почему отказываетесь?..

Он поднял Тэхёна с пола и усадил обратно на постель. Омега покачал головой:

— Для меня путь обратно закрыт навсегда. Если вы меня отошлёте, мне на родине никто не подаст руки… У омеги с рождения ничего нет, кроме невинности, если вы от меня откажетесь, меня не только не примут обратно в чиновничий круг, мне во дворце даже полы подметать не дадут, а уж тем более замуж… Я и так уже слишком старый для замужества. Если вы от меня откажетесь, меня заклеймят порченым и негодным.

— Какое варварство, — с негодованием прошептал Чонгук. — Тогда, может быть, вы хотите работать здесь? Я могу дать вам развод и дать возможность сдавать экзамены.

— Пожалуйста, не надо… Не говорите об этом, — взмолился Тэхён. — Мне страшно представить, что со мной будет. Вы ведь можете привести во дворец других омег, других женщин, они будут вас любить, я не против…

— Чш. Не говорите так, — перебил его Чонгук. — Мне бы хотелось, чтобы вы вышли замуж за того, кого полюбите. Вы обещали рассказать мне правду.

Тэхён сжал покрывало в пальцах.

— От меня… избавились.

— Как от вас могли избавиться?.. — император воззрился на него с недоумением.

— Я единственный омега среди чиновников первого ранга, — сказал Тэхён. — Был им, по крайней мере. Нет закона, который бы запрещал омегам участвовать в экзаменах или занимать государственные должности, просто считается, что омеги от природы… ну, безмозглые.

— Не замечал такого. Но и пусть даже будь это так, разве не очевидно, что вы бесспорно умны? — спросил Чонгук. — Я думал, такого образованного человека, как вы, будут держать руками и ногами, получается, я ошибался?..

Тэхён кивнул:

— Под удобным предлогом укрепления международных связей мне велели собираться и ехать в Когурё. В случае согласия о моей семье бы позаботились. В случае отказа — тоже. Только в другом смысле. Мне сказали, что я обязан поехать, потому что вы требуете меня. Но… я догадываюсь, что это не так. Верно?

— Я всего лишь спросил, есть ли у вас муж, — покачал головой Чонгук. — Почему вы мне не рассказали? Я мог бы помочь…

— Как я мог знать? Я всю жизнь работал при дворе и не видел ни помощи, ни добра, — всплеснул руками Тэхён. — К тому же… я бы хотел быть хорошим мужем. Здесь ко мне все хорошо относились, и я просто тоже… я не хотел разочаровать ни вас, ни страну, что так тепло меня приняла.

— Вы не хотели бы хоть раз угодить себе? — спросил Чонгук, и Тэхён замолк. Ему тут нечего было ответить. Некоторое время они молчали, но затем император поднялся с места.

— Я подумаю, как мы с вами поступим, — проговорил он. — Пожалуйста, используйте это время, чтобы решить, чего вы хотите — чего вы ни попросите, я всё исполню. Не стесняйтесь пользоваться всем, чем заблагорассудится.

В этот момент Тэхён меньше всего хотел, чтобы Чонгук уходил. И тем не менее больше омега не осмелился поднять на него глаза, не смог заставить себя увидеть спину альфы, покидающего его.

Из лазарета омегу забрал Джин. Видимо, он уже узнал о ситуации, поэтому ничего не спрашивал, только устроил Тэхёна в его покоях, принёс ему еды, на которую омега, несколько часов ничего не евший, набросился, как дикий зверь, принёс все выписанные из библиотеки книги и принялся хлопотать по хозяйству, пока Тэхён учился. Так прошёл весь день, пока не зажглись вечерние огни.

— Хотите поговорить? — спросил Джин, присаживаясь на край постели. Тэхён отложил книгу, но ничего не сказал. Джин заглянул ему в лицо, пытаясь отыскать какой-то намёк, но ничего не нашёл и сказал, покачав головой:

— Не следовало ему оставлять вас одного сейчас.

— Что вы имеете в виду?..

— У вас была первая брачная ночь. Вы уязвимы сейчас гораздо больше него.

— Я подвёл его, — пробормотал Тэхён. — Я подвёл всех. Я думал, что я справлюсь, но я не справился.

— Не справились с чем? С тем, чтобы лечь под ненавистного человека? — в голосе Джина прорезалось неудовольствие, но он вздохнул и похлопал ладонью по руке Тэхёна. — Это стечение обстоятельств.

— Нет, я не… я не ненавижу императора. Просто я думал… я правда не знал, за кого выхожу замуж. Я понятия не имел. Но я не думал, что это будет кого-то волновать. Я не думал, что кому-то будут важны мои чувства, когда соглашался. Я не думал, что мне окажут столько внимания, и я не думал, что, обманывая себя, мне придётся обмануть ещё и хороших людей, много хороших людей. Я думал, что, когда меня оскорбляли, говоря, что рано или поздно я раздвину ноги перед альфой, я буду жертвой, но, получается, что никакая я не жертва. Я просто обманщик. И я сам себе сейчас противен. Запутался. И не знаю, как мне поступить. Я привык решать проблемы другого масштаба с холодной головой, но, когда это всё затронуло меня лично, я понял, что не могу принять никакого решения, я… просто жалок, — Тэхён вытер выступившую снова на глазах влагу. Джин посмотрел на него с сочувствием.

— Что же это за место такое, — проговорил он, — которое взрастило в вас такие страхи? Вы очень мне симпатичны, и вы явно не из бессердечных омег. В жизни не видел, чтобы так убивались по нелюбимому мужу. Вы боитесь осуждения за связь с альфой? Считаете, что вас сюда сплавили, чтобы унизить? Но вы больше не там, где бы это ни было. Это не тюрьма и не каторга, не ссылка и не ад. Это другая страна, которая не подчиняется законам вашей, и уж точно не во власти ваших чиновников отправить кого-то неугодного в мужья нашему императору. Его Величество полюбил вас, и вышло так, как вышло, но вы теперь здесь. И только это важно.

— Я не хочу возвращаться, — тихо проговорил Тэхён. — Не хочу и не могу. Но как я могу пользоваться вашей добротой и любовью, будучи тем, кем являюсь…

— А вот так. Вы супруг нашего императора, пока не решите иначе. Поспите как следует, а завтра я отведу вас в город, развеяться.

— Я бы хотел написать домой письмо, — попросил омега. — Я хочу попросить совета у матери… Я уже послал одно. За сколько почтовая лошадь преодолеет расстояние от столицы до Пэкче?

— За три дня, не больше. Ваше письмо, скорее, уже прочитано, но ответа на новое вам придётся ждать около недели, — ответил Джин. — Напишете его сейчас?

— Да.

Излив душу на бумаге, Тэхён почувствовал небольшое облегчение и смог уснуть.