В последний вечер Джин и Чонгук всё-таки выбрались на показ, но на вечеринке задерживаться не стали, так как Куки всё ещё нервничал, когда видел Хосока. Он не знал, что бы делал, если бы ему всё ещё приходилось ночевать в одном номере с ним; и сразу после окончания гала Джин повёз его в отель, отвлекая разговором про минувшее шоу. Они поужинали в местном ресторане, и Чонгук немного повеселел, а потом устроились на пляже на одном из шезлонгов с бутылкой вина и сладостями. Чонгук, хотя смущался, был счастлив, что его балуют, просто потому что ценил поддержку со стороны своего парня. Ему не хотелось даже думать о том, что они могут поругаться. Нет, только не сейчас.

— Вот вы где, голубки, — Тэхён плюхнулся к ним на шезлонг, и Чонгук закричал от неожиданности, хватаясь за сердце; Сокджин тоже. Тэхён тоже издал визг, так как не ожидал, что все будут кричать.

— Напугал! — укорил его Чон, подбирая коленки под плед, принесённый из отеля. — Где ты был всё это время?

— Просто гулял, — пожал плечами Тэхён. — Шоу мне наскучило уже в первые два дня, поэтому я просто фотографировал местных. В любом случае, хотел проведать тебя.

— Ох… спасибо, хён, — Чонгук улыбнулся, чувствуя новый прилив благодарности. — И спасибо, что присмотрел за мной.

— Мне жаль, что с твоим другом так получилось, — покачал головой Тэхён. — Не знаю, что на него нашло. Но я уверен, что он уже тысячу раз пожалел о том, что натворил. Я принёс тебе ракушек, чтобы ты не грустил, смотри, — он покопался в кармане и достал пригоршню рогулек разных цветов. — Это мурексы. Держи.

Он высыпал ракушки в горсть Чонгуку и ободряюще улыбнулся.

— Спасибо, хён, — с признательностью ответил Чонгук, разглядывая раковинки. Тэхён был немного странным, но беспокоился о нём.

— Оставайся с нами, — мягко проговорил Сокджин, сжимая плечо Чонгука пальцами и слегка массируя. — Я написал Юнги и Намджуну, они тоже скоро будут. Посидим вместе.

— Здорово, — Тэхён просиял и забрался под плед к Чонгуку, обнимая его. — Ты только не переживай. Всё обязательно наладится.

— О, а вот и они!

Джин помахал рукой куда-то, и на фоне темнеющего моря появились два силуэта, теряющиеся во влажном воздухе. Это были Намджун и Юнги.

— А вот и наш ребёнок, — проговорил Юнги, как только они подошли.

— Лежбище морских котиков, — добавил Намджун, усаживаясь прямо на песок и прислоняясь к шезлонгу. Юнги примерился и сел между Тэхёном и Чонгуком, ошалевшим от того, что сам Мин Юнги здесь, с ними; известный фотограф просто спустил свои колени на плечи Намджуну и скинул шлёпанцы на песок, вручая в руки Джуна свои тонкие бледные лодыжки.

— Займись этим, я не буду сидеть на песке, — проворчал он, и Намджун принялся массировать его ступни, согревая их.

— Привет, ребята, — улыбнулся Джин. — Пляжная вечеринка?

— Закрытая пляжная вечеринка, — довольно отозвался Юнги, взяв бутылку вина и наливая себе в один из стаканов. — Замечательно. Вот так с ними и надо, — обратился он к Чонгуку. — Мужчины нуждаются в воспитании.

— Но, хён, вы же тоже мужчина, — рассмеялся Чонгук, чувствуя себя любимым ребёнком в семье.

— Я уже воспитанный, а эти — животные, — буркнул Юнги, пихая Намджуна пяткой и заставляя его хихикать.

— Прекрати, ты напугаешь его, — проговорил Намджун, гладя его коленку. — Он хотел с тобой познакомиться.

— Я знаю, — мягко ответил Юнги. — Зови меня хёном, малыш.

— Ты теперь наш макнэ, мы за тобой присмотрим, — добавил Намджун.

— Ты больше не будешь один, — проговорил Тэхён.

— Спасибо, — Чонгук улыбнулся, тиская ракушки, принесённые Тэхёном, и Юнги положил голову ему на плечо.

— Ого, какие у тебя мышцы! Я буду приходить к тебе по ночам и спать на тебе, — восхищённо проговорил он.

— Ты говоришь это всем, у кого есть мышцы, — заметил Намджун. Чонгук снова смутился, улыбаясь; кажется, тут никто и никого не смущался, потому что Чонгук оставался единственным новеньким, принятым в эту «семью».

— Как же здорово, что Сокджинни-хён теперь с нами, — мягко проговорил Юнги. — Мы скучали по тебе с тех самых пор, как уехали из Америки. Так здорово, что ты тоже приехал сюда. То есть, в Корею.

— Так здорово, что вы нашли друг друга, — добавил Намджун, забирая у Юнги вино и отпивая из стакана.

— Я тоже скучал по тебе, хён, — Тэхён положил свою голову на плечо Юнги, и тот почесал его за ухом, заставляя художника довольно рассмеяться.

Так как места с приходом этих двоих стало мало, Чонгук перебрался на колени к Сокджину и совсем перестал стесняться их тесного физического контакта — сейчас они все были близки друг к другу. Он познакомился с Юнги, как и хотел, и ещё больше узнал о Намджуне, хотя он и раньше был впечатлён работой старшего. Сокджин, Намджун и Юнги были для него старшими коллегами, даже Тэхён был старше него, поэтому сперва Чон побаивался, но теперь неловкость исчезла. Юнги похвалил некоторые работы Чонгука, и он с радостью погрузился в обсуждение фотографии, замечая, каким гордым выглядит Джин — как будто он сам обучил Чонгука всему, пусть это и было не так. Но Чон был уверен, что такой человек, как Юнги, не станет ему врать только потому, что он хотел сделать приятно ему или Сокджину. Они просидели до поздней ночи, и Чонгук действительно уже хотел спать, когда они все разошлись.

— До завтра, малыш, — Юнги ущипнул его за щёку. — Встретимся уже в аэропорте.

— Да, до завтра, — Намджун взъерошил его волосы.

— До свидания, хёны, — Чонгук помахал им руками, и Джин усадил его к себе на спину, намереваясь донести до номера.

— Пока-пока, Чонгук-а, не грусти, — Тэхён тоже махнул рукой и ушёл, а Чонгук обнял Джина за шею, позволяя нести себя.

— Ты это всё ради меня устроил? — пробормотал он устало.

— Ради нас, — проговорил Джин. — Мне кажется, что ты чувствуешь себя одиноко. Ты знаешь, иногда люди ошибаются. Ты ошибаешься, я ошибаюсь. С нами это регулярно происходит. И даже если я накосячу, хотя буду стараться не делать этого, то хочу, чтобы у тебя было пространство, в котором ты сможешь находиться. Я не хочу, чтобы ты был одинок. И да, возможно, мне надерут задницу, — он издал тихий смешок. — Но я всё равно хочу, чтобы ты был в порядке. Даже если меня не будет по какой-то причине рядом.

— Спасибо, Джин, — Чонгук закрыл глаза и уткнулся носом в его волосы. Пахло морем. — Завтра мы улетаем…

— Да.

— Я тебя люблю. Я очень-очень счастливый. Почти совсем счастливый.

— И я тебя люблю, малыш.

Сердце Джина сжималось от мысли, что счастье его малыша что-то нарушает. Он был готов уже пойти и ударить Хосока за всё, но это действительно было не его дело. Он не должен был вмешиваться, и это вряд ли сделает Чонгука счастливым.

— Мне нужно зайти в номер, взять чистую одежду, — пробубнил Чонгук, когда Джин донёс его до номера.

— Если хочешь, возьми сюда сразу всё, — проговорил Джин. — Всё равно завтра улетаем.

— Уф. Хорошо, — Чонгук лизнул его в ухо и хихикнул: — Папочка.

— Ты хулиган, — нежно проговорил Джин. — Рад видеть, что твоё обычное расположение духа возвращается.

Он опустил Чонгука на пол перед дверью его номера.

— Я сейчас вернусь, — пообещал Чон, открывая дверь.

— Давай, — шепнул Джин. — Я вижу, что ты уже нагулялся сегодня, да? Насыщенный день.

Чонгук закивал, пряча улыбку, и скрылся за дверью своего номера.

— Хосок?.. — позвал он тихо, прокрадываясь в комнату.

— Где ты был? — вместо приветствия спросил Хосок, включая свет. — Тебя не было две ночи, я…

— Почему ты просто не позвонил? — выпалил Чонгук, и они встали друг напротив друга.

— Я… — Хосок отвёл взгляд.

— Я был у Джина, — ответил Чонгук. — Я… и сегодня у него останусь. Мы…

— Да, видел вас сегодня на показе, — сипло ответил Хосок. — Рад за тебя.

— Я заберу вещи, — Чонгук сделал шаг к своему чемодану и быстро начал скидывать всё, что было вынуто оттуда. Хосок выглядел не очень хорошо — с первого взгляда было незаметно, но он был бледным и дёрганым. Куки мог догадаться, что он переживал, но то, что он ушёл, хлопнув дверью, всё ещё заставляло оживать обиду. Это ошибка Хосока, не Чонгука, и если бы тот вёл себя иначе, Куки был бы рядом, они же друзья, но…

— Это был просто поцелуй, — проговорил Хосок тихо. — Ничего не было, я… мне жаль. Оно того не стоило.

— Как я могу тебе верить? Откуда мне знать? — Чонгук не хотел говорить этого резко, но он был обижен. — И почему ты оправдываешься передо мной?

Он был обижен за то, что Хосок притащил его туда и просто бросил на Тэхёна, за то, что был тем, кто говорил о любви слишком много, а в результате оказался тем, кто предал свои же чувства, за то, что отказался говорить и хлопнул дверью, оставив Чонгука рыдать в ванной.

— Тебе не кажется, что ты слишком заводишься из-за поцелуя? Это даже не твои отношения, — спросил Хосок. — Тебе легко говорить. Сейчас ты пойдёшь и будешь спать в объятиях своего парня, под крылышком…

— Мне. Двадцать. Четыре. Года. Было. Вовсе. Не. Легко, — сквозь зубы прошипел Чонгук, сжимая кулаки. — И я закрывал глаза на твои попытки сделать меня «нормальным»! Ты… ты мой лучший друг! Ты знаешь, что для меня даже прикосновение к руке слишком много значит, а сейчас говоришь «всего лишь поцелуй»? Поговори об этом с Чимином! Он знает?

— Нет... — Хосок опустил голову.

— Тогда почему ты боишься ему сказать, если это ничего, по-твоему, не значит? — огрызнулся Чонгук. — Чёрт. Я тоже не хотел ругаться. Но этого достаточно. Прости.

— Хм, — Хосок отвернулся, садясь на другую сторону постели. — Давай. Вали к своим новым друзьям.

— Боже, — Чонгук был снова готов заплакать, захлопывая в сердце крышку своего чемодана. — Спасибо, что сделал мою первую командировку незабываемо отвратительной!

— Иди, королева драмы, — огрызнулся Хосок. — Поплачь в плечо своему «папочке».

Чонгук захотел ударить его прямо сейчас, но вместо этого просто схватил чемодан и попёрся к выходу.

— Да, Хосок. Так и сделаю. Потому что Сокджин дорожит своими отношениями. И я тоже. Видимо, это моя вина, что ты не можешь договариваться с людьми и контролировать себя! Всего хорошего.

Он вылетел из номера, таща за собой чемодан и чувствуя, как всё его лицо пылает жаром от злости, и в голове помутилось от гнева. Это действительно было слишком.

— Эй, ну, ну, — Сокджин поймал его тут же, и Чонгук ткнулся в его ухо носом, мелко и зло трясясь.

— Я… — он закатил глаза и попытался успокоиться. — Я забыл свою зубную щётку.

— Возьмёшь отельную, — вздохнул Сокджин. — Тише, тише… иди сюда.

— Он мой друг, Джин! — всхлипнул Чонгук. — Но как же я его ненавижу!..