В Корею они прилетали уже в воскресенье, так как часовые пояса оборачивались против них. Чонгук отозвал Джина в уборную и затолкал в кабинку, мягко беря за руку.

— Ким-саджаним, — мягко проговорил он. — Выпили ли вы успокоительное?

— Ты знаешь, что нет, — улыбнулся Джин, и Чонгук вложил в одну его ладонь таблетку, а в другую — бутылку с водой.

— Пей. Это успокоительное обладает ещё и снотворным эффектом, так что засыпай, если почувствуешь сонливость, — проговорил Чонгук. Джин прижал его к себе и притёрся щекой к щеке.

— Спасибо. Мой тёплый малыш.

— Всё будет хорошо.

Сокджин выпил таблетку и пощекотал подбородок Чонгука.

— Ты меня за этим в туалет завёл?

— Не только.

Чонгук облизнул губы и коротко поцеловал Джина. В следующий раз — только через девять часов.

— У меня машина на стоянке, — пробормотал Чонгук ему в губы, опуская свои ресницы. — Хочешь… остаться у меня сегодня вечером?

— Остаться… у тебя дома?

— Да, всё равно у тебя вся одежда с собой, в чемодане, — улыбнулся Чонгук, кладя ладони Сокджину на поясницу. — Потом утром на работу поедем вместе.

— А как же чемодан?..

— Мы всё равно приезжаем раньше всех. Я подброшу тебя вечером, а чемодан в багажнике полежит, — ответил Чонгук, снова коротко целуя его в уголок губ. — Ничего с ним не будет за несколько часов, он же переживёт девятичасовой перелёт, переживёт и девятичасовой рабочий день.

— Тогда как я могу отказать тебе, — шепнул Джин, притягивая его к себе снова и нежно целуя. Каждое прикосновение его губ было таким трепетным, что даже ледяные бастионы страха Чонгука начинали таять и рушиться.

— Мне нравится мысль, что я увижу тебя за рулём, — усмехнулся Сокджин, сжимая его талию. — Ты такой тоненький…

— Всё ещё могу таскать тебя на ручках, как принцессу, папочка, — мурлыкнул Чонгук. — Пойдём обратно, пока все не начали думать, что мы зажимаемся в туалете, чтобы целоваться.

— И то верно.

Полёт прошёл хорошо. Теперь Сокджин сидел не рядом с Чонгуком, но это было не страшно, они всё равно поменялись, когда Сынхун с едкой улыбкой уступил ему место рядом с директором. Чонгуку казалось, что все его коллеги уже посмеиваются над его «глупой» влюблённостью, но сейчас ему было всё равно, пока это воспринималось всего лишь как безобидная шутка — никто из них явно даже не подозревал, на сколько они близки к правде. Чонгук был уверен в этом, потому что эти насмешки преследовали его ещё тогда, когда он так же откровенно пялился на Намджуна.

— Эй… ложись на моё плечо, — шепнул Чонгук еле слышно. — Возьми меня за руку.

Сокджин покачал головой, но вцепился в его запястье, как только самолёт чуть тряхануло в зоне турбулентности, и Чонгук понадеялся, что он вскоре успокоится — хотя рука его чувствовала онемение уже через несколько минут; вскоре хватка Джина ослабла.

— Я едва ли поспал, если честно, — вздохнул Джин после приземления. — Чувствую себя ужасно уставшим.

— Поехали тогда домой, — проговорил Чонгук. Ему было неуютно после длительного нахождения рядом с Хосоком, хотя в этом не было ничего специфичного, но Чонгук тоже чувствовал себя уставшим, и сейчас ему стало легче хотя бы от того, что он снова наедине с Джином, а не в толпе стенающих дизайнеров и художников.

— Поехали.

Всю дорогу до дома Чонгука переполняло странное, но сильное чувство безмятежности. Он вёз своего парня домой.

Это было первое ощущение подобного рода, ведь он почти никогда не взаимодействовал с людьми именно в таком ключе. Ему нравилось чувствовать взгляд Джина на себе, как если бы он получал обратно все восхищённые взгляды, которые сам обращал на него.

— Здесь всё моё, — проговорил Джин, заходя в дом. — Моя одежда, мои вещи. Моё постельное бельё.

— Твой парень, — Чонгук пихнул его, — не смей ложиться на постель в одежде. Иди в душ. Ты голодный? Я могу заказать еду. В холодильнике сейчас точно пусто.

Они оба по очереди приняли душ, а затем вместе устроились в постели Чонгука, и тому было до безумия уютно чувствовать запах своего шампуня на Джине. Так прекрасно.

— Красивые рисунки, — тихо проговорил Джин, лёжа под боком Чона и листая один из его скетчбуков, лежащих на столе рядом. — И знакомый уголок.

— Ах, замолчи, — Чонгук покраснел. Джин ткнулся ему носом в бедро.

— Не хочу никуда завтра идти. Хочу лежать рядом с тобой и слушать, как ты говоришь о рисунках. Спасибо, что пустил меня домой.

— Отдыхай, — Чонгук наклонился и поцеловал его в нос. — Смотри их, сколько тебе угодно. Я буду пока чесать твою голову, вот что я буду делать. Я должен вдоволь наиграться с твоими волосами, пока они этого цвета.

— Я покрашусь в русый или каштановый, когда они немного отрастут, — пообещал Джин и с наслаждением выдохнул, когда Чонгук принялся массировать кончиками пальцев его голову. — Я чувствую себя чудесно прямо сейчас.

— Да? — улыбнулся Чонгук. — Я рад, что тебе нравится, богатая задница. Ты кажешься очень избалованным.

— Я избалованный, но ты меня тоже балуешь, — Сокджин перехватил его руку и поцеловал пальцы. — Хотел спросить… всё-таки, почему ты так напуган? То, как ты шарахаешься от прикосновений, от меня… мне больно смотреть на это, что случилось?

— Я… я не знаю, — Чонгук опустил голову и потёр нос пальцами. Его голос был тихим. — Если честно, в школе у меня были девчонки… ну, типа, мы гуляли вместе, даже чмокались, была какая-то свиданческая тема. Но чем больше я взрослел, тем больше отдалялся. Всё, что было связано с сексом и отношениями, с прикосновениями, с тесным контактом, с любовью, с привязанностью — всё это часто становилось предметом скандалов. Обсуждалось со всеми грязными подробностями. Все люди сразу же становились недостойными и никчёмными, опозоренными… не знаю, Джин. У меня не было никакого травмирующего опыта. Просто среда, в которой я взрослел — получилось так, что я живу со внушённой мыслью, что я уязвим. И как только меня кто-то коснётся, я буду унижен и раздавлен. Даже если я понимаю, что это не так, в конце концов, подавляющее большинство людей встречаются, женятся, рожают детей, разводятся, и… это просто происходит. Это нормально. Я не хотел, чтобы меня коснулась боль.

— Это нормально, — проговорил Сокджин. — Но не давай страху управлять твоей жизнью. Это значит — дать злым людям взять контроль над твоими действиями. Позволять себе делать свои любимые вещи — это же и есть смысл жизни, самое главное наслаждение. Поэтому это всё того стоит. Скажи, что я стою того, чтобы попробовать.

— Ты вынуждаешь меня, — улыбнулся Чонгук.

— А разве это не правда? — Джин прижал его ладони к своим щекам. — Разве у меня есть недостатки? Я лучший для тебя.

— Самовлюблённый и с ужасными шутками, — заметил Чонгук. — И старый.

— Да, я не молодею, — прокряхтел Джин. — Смотри, не сегодня, так завтра испущу дух.

— Хорошо-хорошо, — рассмеялся Чонгук. — Ты стоишь этого. Ты лучший.

— То-то же, — Джин нажал пальцем на его нос. — Я люблю тебя.

— Не слишком ли рано для этих слов, ты слишком уверенный, — пробубнил Чонгук себе под нос, надув губы.

— Можешь побыть неуверенным. В моём возрасте начинаешь уже более-менее разбираться в людях, — Джин дёрнул бровью. — Почему бы мне и не сказать, что я люблю тебя? Скажи мне, сколько времени должно пройти.

— Откуда мне знать… Я потому и спрашиваю, — проворчал Чонгук.

— Определённо это была не любовь с первого взгляда. Но, как минимум, заинтересованность точно, — ответил Сокджин, устраиваясь удобнее на его коленях. — Как только я узнал тебя лучше, мои чувства стали очень мощными. Трудно было сдерживаться, но мне приятно. Я давно не чувствовал чего-то так сильно, и это тоже одна из причин, по которым я дорожу тобой. Сладкая сахарная детка, — Сокджин приподнялся и повалил Чонгука на постель, мягко опрокинув его и заставляя хихикать. — Я подожду, пока ты достигнешь того же уровня развязности в реальной жизни. Мы с тобой можем получить столько удовольствия вместе, Куки, начиная с горячего крышесносного секса и заканчивая ленивыми выходными с пиццей и твоими любимыми фильмами, которые ты не постесняешься показать мне.

— О боже. Ты продолжаешь говорить про секс, — Чонгук упёрся ладонью в его грудь, как только Сокджин навис над ним.

— Потому что секс — это здорово и приятно. Но это ещё не всё. И тем не менее — приятно, — ответил Джин. — И мне нравится твоё тело. Я говорил об этом уже много раз, но скажу ещё: мне нравится то, что ты делаешь.

— Ты не будешь заставлять меня остановиться? — Чонгук обвил руками его шею.

— Нет, не буду. Если ты не хочешь, то почему я должен, — Джин подмял его под себя и закинул ногу на его бедро. — Всё, чего я хочу — что бы мы с тобой нашли все точки стыковки и продолжили нашу жизнь вместе в комфорте, без всяких страхов.

— Кое-что я уже умею, — заметил Чонгук. — Вон в том шкафчике лежат мои игрушки и аксессуары, а на полке в шкафу слева — аппаратура.

— Ты меня соблазняешь прямо сейчас?

— А ты хочешь?

— Ты устал, — здраво рассудил Джин, целуя его в висок. — И уже поздно, к тому же. Нас завтра ждёт тяжёлый день из-за смены часовых поясов, и работы тоже много. Лучше прямо сейчас лечь спать, после того, как мы приняли душ… давай отложим до другого раза.

— Мхм… — Чонгук зевнул, как только Джин сказал «спать», и повернулся так, чтобы мужчина мог приткнуться под его бок. — Тогда давай спать? Подожди, я поставлю будильник.

Пока Чон копался в телефоне, Джин задрал его футболку и внимательно изучил проколы в сосках, потрогал их и повертел пирсинг.

— Ты не возбуждаешься, когда трогают твои соски?..

— Ты же сейчас не делаешь ничего такого, — Чонгук упёрся ладонью в его голову и легонько отпихнул. — Достаточно тебе трогать это. Они чувствительные, но не слишком.

— Выглядит красиво, мне больше нравятся маленькие украшения, — Джин одёрнул футболку и уткнулся головой Куки в грудь. — Правда, очень красивый. Тебе стоит побыть моделью хотя бы для меня.

— Будешь помогать мне снимать? — улыбнулся Чонгук. О пошлом говорить прямо сейчас не хотелось, и он был рад, что они собрались спать.

— Конечно, — Джин приподнялся, отложил все скетчбуки Чона на стол, выключил свет и прижал парня к себе. — Буду тебя холить и лелеять. Водить на свидания, дарить цветы, покупать тебе еду, варить кофе и приносить завтрак в постель…

— Боже, — Чонгук смешливо зажмурился. — Можно без свиданий, цветов и завтраков в постель. Просто покупай мне еду.

— Нет, тебе нужно требовать высокие стандарты. Только я могу предоставить тебе тот уровень ухаживаний, который ты заслуживаешь, — проворчал Джин.

— А ты высокого мнения о себе, не так ли?

— Это один из способов справиться с низкой самооценкой.

Чонгук обнял его, прижимая голову к своей груди. Он уже успел понять, что Сокджину больше нравится быть маленькой ложечкой.

— Всё будет хорошо. Я тоже тебя люблю.