Басти потёрся щёчкой о руку Росса, одарил его влюблённым взором и, переполненный счастьем, взыграл. Он шаловливо накинулся на расстеленный для пикника клетчатый плед и поворошил его лапами. Вдруг, словно вспомнив, что является взрослым котом, он оставил баловство и с нарочито важным видом направился к реке. Росс с улыбкой смотрел, как грациозно и ловко Басти пробирался вдоль берега по камням и траве, выискивая место, где удобнее наблюдать за рыбками. Пока готовился маленький пикник, кот безуспешно поохотился на шустрых мальков, вернулся к любимому хозяину и уселся ему на колени. Естественно, мокрыми лапами. Росс распечатал для него детский творожок, себе в зубы всунул толстый сэндвич и налил в кружку чай из термоса. Погода радовала душу и тело, весеннее солнце ласково пригревало, зеленела трава, цвели первоцветы, пели птицы и порхали бабочки. Басти смотрел на бабочек с недовольством: он помнил их невкусные крылья. Без интереса понюхав свежий, купленный утром творожок, кот красноречиво уставился на сэндвич Росса. В итоге, лакомиться творожком пришлось Россу, а мясо из сэндвича он скормил своему любимцу. Поев, выпив чаю и полежав на траве, они не спеша пошли на станцию — путь был неблизким, Росс нёс кота на руках. Уставший Басти благодарно прижимался к его плечу, смотря назад на полевую дорогу. Путешествовать ему нравилось, но преодолевать такие большие расстояния он не желал — кот не собака.

      В поезде они сели у окна. Басти уютно свернулся клубком на хозяйских бёдрах и заснул, утомлённый прогулкой и пресыщенный впечатлениями. Росс, глядя на него, тоже сомкнул веки.

      Росс открыл глаза и первые секунды не мог сообразить, что ему снится, а что — нет. Чёрный кот на коленях и белокожий любовник под боком — кто из них? Голое плечо Себастиана, в которое Росс упирался носом, было слишком реальным. Острое колено, упирающееся в Росса — тем более. Значит, кот был лишь сном. Попрощался…

      Себастиан спал. Росс впервые видел его спящим. С припухшими губами, с беззвучно дышащим носом, со щекой, прижатой к подушке… С растрёпанными волосами, с ресницами, слипшимися стрелочками… Милый мальчик пустил слезу во время оргазма, трепетный…

      Да, оргазм они оба испытали необычайный. Наверное, из-за длительной тоски друг по другу. А может, всё дело было в реальности Себастиана. Росс только и смог, что сползти с любимого и натянуть одеяло, уснули они мгновенно. Немудрено, прошедшей ночью оба толком не спали.

      Пухлогубый красавец словно почувствовал на себе любующийся взгляд и открыл свои раскосые кошачьи глаза. Улыбнулся. Росс прикоснулся пальцем к его соблазнительным губам и погладил нижнюю.

      — Басти, ты мне приснился котом. Ты нарочно мою душу бередишь?

      Себастиан лизнул его палец.

      — Нет. Само получилось. Мне то место у реки понравилось. С рыбками.

      — Значит, теперь ты можешь влезать ко мне в сновидения?

      Себастиан виновато уткнулся в подушку.

      — Я не нарочно. Ещё не окончательно перестроился.

      Росс попросил:

      — Я буду скучать по твоей кошачьей сущности. Приходи котом хотя бы во снах.

      — Не знаю… если получится. Ро-осс, мы долго спали? Ты помнишь, что сегодня нас ждёт моя тётушка?

      — День идёт к вечеру. Куда мы на ночь-то поедем?

      Длинные руки Себастиана выскользнули из-под одеяла и огладили грудь Росса.

      — Мы у неё переночуем. Она выделила нам комнату на втором этаже. Там большая старинная кровать. Тебе понравится её дом.

      Росс не хотел никуда ехать. Хотелось запереться на все замки, сообщить на работу, что берёт отпуск, отключить телефон, завалиться на любимого и продолжать любить его — глубоко, пылко, нежно… Когда закончится лубрикант, можно задействовать растительное масло: две бутылки — подсолнечное и оливковое — были почти полными… Масляные мечтания Росса внезапно прервались: он заметил на левом запястье Себастиана маленькую чёрную картинку, не виденную прежде. Он перехватил его руку и рассмотрел. С внутренней стороны запястья, поперёк тонких голубых вéнок шёл кот. Миниатюрный, дюйма полтора в длину. Басти. Точно такой же, как приснился во сне — уверенно вышагивающий, направившийся по своим важным кошачьим делам. Судя по красной припухшей коже, татуировка была сделана совместно с пирсингом сосков. Брови у Росса нахмурились.

      — Какие ещё сюрпризы меня ожидают?

      — Ро-о-осс, не злись. — Себастиан потёрся о его руку щекой.

      — Басти, твоё тело идеально, оно не нуждается в украшательстве.

      — Я знаю. Ро-осс, это всё ради тебя. Но больше никаких сюрпризов. Обещаю.

      — Хорошо, я верю тебе. Ты теперь самостоятельный котик, но слушайся меня хоть иногда.

      Росс не сердился — «украшательство» Себастиана ему нравилось, но он, как заботливый опекун, был обязан «погрозить пальчиком» своевольному воспитаннику. Однако, вспомнив о своей давней мечте, он досадливо цокнул языком.

      — Как же тебя мыть, пока не заживёт всё это?..

      Себастиан обрадованно скинул одеяло, сел в постели и потянулся, выгнув грудь.

      — Да, точно! Идём скорее под душ! Только мыть меня не надо! Кошки этого не любят!

      Росс оторвал взгляд от пунцовых, пронзённых в его честь сосков, и, не вставая с кровати, дотянулся до ящика тумбочки. Вынул чёрный собачий ошейник.

      — Нагнись.

      При виде ошейника глаза Себастиана разгорелись пуще прежнего. Спрятав азарт под опущенными веками, он смиренно склонился к хозяину. Впрочем, оттопыренный, игриво повиливающий зад выдавал его настроение, словно торчащие уши выдавали маленького Скотти, сидящего в засаде. Росс застегнул ошейник и, старательно придавая голосу грозности, отдал следующий приказ:

      — На помывку — шагом марш. Встать в ванну, лицом к стене, ноги на ширине плеч. Выполнять!

      Сдерживая улыбку, он смотрел, как грациозно Себастиан направился в ванную, гордо неся ошейник на длинной шее. Точь-в-точь как Басти во сне. Конечно, котик знал, что хозяин не сводит с него любующегося взора. Да и кто бы смог отвести глаза от столь прекрасного обнажённого тела: безукоризненно стройного, пластично двигающегося, соблазнительно покачивающего округлыми ягодицами… Росс очнулся, сглотнул слюну, огладил взволновавшееся достоинство и бросился за Себастианом, скрывшимся за дверью ванной.

      До вокзала они добрались на такси. Себастиан заявил, что у него есть деньги и он угощает. Причём Росс так и не понял, было ли «угощает» сказано умышленно или Себастиан опять попутал выражения, потому что его знания ещё не успели разложиться по «домикам». Правда, Росс вообще мало что понимал в происходящем, в его голове царила празднично-хмельная неразбериха. От любви и от перспективы новой жизни его сердце заходилось от счастья, а от вида высокого модного красавца и от сознания, что он принадлежит лишь ему одному, сладко ныло в низу живота. Нытьё в паху подогревалось свежими возбуждающими воспоминаниями о времени, проведённом в постели и под душем. Росс смотрел на обтянутые чёрными джинсами бёдра, не скрытые распахнутым по случаю тёплого вечера бушлатом, и его мысленный взор видел их голыми, широко разведёнными, поднятыми, подающимися навстречу его толчкам… Он знал, что белья под этими джинсами не было, и знал, что скрывается под ними: шёлковая безволосая кожа, изящные гениталии, упругий шикарный зад, нежное розовое отверстие и тёплое тугое нутро, наполненное его спермой — Себастиан не соизволил избавиться от «метки» — да, Росс знал и это.

      Болезненное шипение, изданное Себастианом, когда его натруженный зад опустился на сидение такси, всколыхнуло в Россе новую волну горячих воспоминаний и окончательно затуманило разум. Как доехали до вокзала, как платили таксисту, как и куда покупали билеты, одурманенный любовью Росс не помнил.

      Сознание вернулось к нему в вагоне поезда, когда они с Себастианом уселись в кресла у окна напротив друг друга. Несмотря на вечерние сумерки, Себастиан не снимал тёмных очков ни на улице, ни в такси, ни на вокзале, не снял он их и в поезде.

      — Басти, убери очки, я хочу видеть твои глаза.

      Категоричное «нет» не удивило Росса — его любимец-котик и раньше выказывал упрямство по пустякам. Он не стал настаивать на своём желании и сиюминутно выяснять причину странности — со временем всё прояснится. Может, Себастиан чувствует себя неуютно в теле человека и за тёмными стёклами скрывает свой неуверенный взгляд, а может, его кошачье зрение слишком чувствительно к свету, и ему комфортнее находиться в постоянных сумерках.

      Раз не получилось созерцать любимые разноцветные глаза сидя напротив, Росс пересел в свободное кресло рядом с Себастианом — хотелось быть ближе, да и разговаривать так было бы удобнее.

      Пассажиры постепенно заполняли вагон, и ко времени отправления почти все места оказались заняты. Напротив них сели молодые парень с девушкой — любовная пара. Свою любовь они демонстрировали окружающим без стеснения: обнимались, целовались и гладили друг другу бёдра. Игнорировать их, увы, не получалось: звуки поцелуев и нарочито громкий интимный шёпот были рассчитаны на то, чтобы все пассажиры вокруг завидовали их страстной любви. Разговор Росса с Себастианом о работе биолога, и без того плохо клеящийся, развалился совсем, и они замолчали. Молчание вовсе не было тягостным, если бы не принудительное зрелище чужой любви. Себастиан, в свойственной коту манере, неотрывно наблюдал за любовниками, словно за птичками или бабочками — наверное, перенимал поцелуйную науку. Росс не желал смотреть на них, он не имел склонности к вуайеризму, а потому смотрел в окно, хотя за ним мало что было видно по причине наступившей темноты и оставленного позади ярко освещённого мегаполиса. Как назло, в окне отражалась ласкающаяся парочка. Росс сжал зубы. Он не считал себя ханжой, но вульгарное поведение его бесило. Будь он полицейским, он сделал бы замечание и пригрозил штрафом; в качестве же простого гражданина ему только и оставалось, что молча осуждать невоспитанных юнцов. А тех, казалось, ещё больше раззадоривал смущённый интерес парней, сидящих напротив, — ласки перешли на интимные области: ладонь девушки гладила застёжку джинсов своего кавалера, а его рука мяла её грудь под расстёгнутой курткой. Терпение Росса стремительно иссякало. Неизвестно, в выражениях какой степени крепости он занялся бы воспитанием сексуально несдержанной молодёжи, если бы не Себастиан, спасший его от взрыва. Тот наконец снял очки и, подняв подлокотник, разделяющий их кресла, придвинулся к Россу вплотную, обхватил за голову и впился в его губы нешуточным поцелуем. Росс на мгновение растерялся — уподобляться вульгарной парочке он не желал. Однако проучить их несомненно стоило, да и поцеловаться с любимым очень хотелось. Радуясь поводу, он перехватил инициативу, обнял Себастиана за шею и принялся обсасывать его малоопытные губы — смачно, с любовью и с нескрываемым желанием. Сердце бешено билось от волнения: он впервые за долгие годы открыто целовался в общественном месте, и впервые в жизни он проделывал это с мужчиной. Результат их выходки превзошёл ожидания: юнцы, изумлённые перевоплощением смущённых зрителей в наглых конкурентов, разомкнули объятия, вскочили и ушли в другой вагон. Россу послышалось, как девица прошипела: «Педики». Он лишь улыбнулся вслед уползающей змее.

      Себастиан вновь спрятал глаза под тёмными очками, опустил подлокотник на место, словно отгораживаясь им, и принял независимый вид. Россу единолично пришлось принимать любопытные, но отнюдь не осуждающие взгляды пассажиров, сидящих через проход. Пожилая седовласая леди сдержанно улыбнулась ему. Почему-то казалось, что тётушка Себастиана будет выглядеть похоже: чопорная, холодная внешне, с безукоризненным вкусом (если вспомнить подобранный ею гардероб племянника), в очках и в классическом жакете с брошью, равноценно заботящаяся о лужайке перед домом и о мнении соседей о ней самой. Росс морально подготовился к встрече, он был согласен терпеть любую тётушку, лишь бы она любила Себастиана.

      По прошествии часа с четвертью, они вышли на малолюдной станции. Точнее, на перроне они оказались единственными. На тускло освещённой табличке виднелось только окончание названия станции: …ри-Мид. Ну точно, наверняка тётушка — этакая деревенская мисс Марпл в шляпке. Себастиан уверенно повёл Росса по перрону в темноту, небрежно уведомив, что расстояние от станции до деревни три мили. Росс мысленно чертыхнулся: вот же блудливый кот! Какая нужда была ехать сегодня и тащиться в ночи по полю, лесу или через что им там предстояло ломать ноги?.. Как вдруг из темноты послышался сигнал автомобиля, включились и призывно помигали фары. А, нет, ломать ноги не придётся. Они подошли к ожидающей машине — старому, видавшему виды Лэнд Роверу. Из-за руля выскочила миниатюрная дама.

      — Бастиан! Наконец-то! Я попутала время и приехала на полчаса раньше! А у меня жаркóе в духовке томится! Поехали быстрее, а то перестоит! Ах да, я забыла поприветствовать Росса! Здравствуйте, Росс! Я так рада вам!

      Росс пожал маленькую сухонькую ладошку и попытался лучше разглядеть будущую родственницу, но ему не удалось — ладошка настойчиво толкала его к открытой двери машины. За те несколько минут, что он трясся на заднем сидении, он успел прослушать краткий курс о выращивании тюльпанов, советы по шпиговке телятины, а также узнал, в чём преимущество старых автомобилей перед новыми: «Раньше машины делали из стали! А сейчас — из фольги и пластика!» Росс согласился. Тётушка Себастиана начинала ему нравиться.

      Они миновали центральные улицы старинной деревни, выложенные столь же древней брусчаткой и освещённые современными светильниками, стилизованными под газовые фонари — по всей видимости, для привлечения туристов, падких на старину. Дом тётушки находился в отдалении от центральной части, к нему вела грунтовая дорога меж старых могучих деревьев и каменных изгородей. Резко нажав на тормоз перед своей калиткой, хозяйка бросилась в дом спасать жаркое. Росс и Себастиан неторопливо вышли из машины. Себастиан, так и не сняв очки, потирал свой больной зад, вдобавок отбитый на ухабах, а Росс рассматривал дом, освещённый фонарём на крыльце и окнами на первом этаже — очевидно, кухонными. Двухэтажный, каменный, под двускатной черепичной крышей, довольно солидный — по деревенским меркам девятнадцатого, а то и восемнадцатого века. За домом угадывался сад с большими деревьями, перед домом располагался цветник. От калитки к крыльцу вела выложенная камнем дорожка.

      — Себастиан, я не ожидал, что у тебя настолько энергичная тётушка, и что машину она водит, да ещё такого большого зверя.

      — Это не её зверь, а соседа. Тётю лишили прав за вождение в нетрезвом виде, она психанула и продала свою машину. Только ты ей не говори, что я растряс… э-э… то есть, разболтал.

      — Мальчики! Что же вы в дом не проходите? Жаркое готово!

      В прихожей Росс наконец-то смог рассмотреть хозяйку дома. Маленькая ростом, худощавая, с коротко подстриженными светлыми волосами, в джинсах и в вязаной кофте. Судя по глубоким морщинам и иссохшим рукам, было ей лет семьдесят — не меньше. Она, в свою очередь, внимательно рассматривала Росса. Составленное о нём мнение, по-видимому, оказалось благоприятным, пожилая леди широко улыбнулась, суетливо поправила причёску и воскликнула:

      — Бастиан! Какая же я забывчивая! Ты не представил меня Россу!

      Себастиан, величественно возвышаясь над их головами, церемонно произнёс:

      — Росс, знакомься: миссис Грей — владелица, хранительница и обожательница этого старого скучного дома, в котором нет ни одного привидения. Тётя Фанни, ты уже познакомилась с гостем, но позволь ещё раз представить тебе Росса Кендала, моего бывшего хозяина и будущего супруга — завтра мы подадим документы на регистрацию брака.

      — О боже! Правда? — Миссис Грей радостно округлила глаза и прижала кулачки к груди. — Это чудесно! Я счастлива за вас! Но вы же так мало знакомы!

      Себастиан фыркнул.

      — Мы больше двух лет живём вместе!

      — Ах да, если считать так… Но, Бастиан, малыш, ты помнишь, что про это нельзя никому говорить? Вам с Россом придётся придумать легенду вашего знакомства, потому что люди будут спрашивать об этом… И сними ты очки наконец! Здесь никто не испугается твоих глаз! — прикрикнула тётушка.

      Росс ошарашенно переспросил:

      — Что? Себастиан носит очки, потому что считает свои глаза страшными? Басти, это так?

      Себастиан снял очки, повесил пальто на вешалку и, ничего не ответив, ушёл на кухню. Судя по звукам — проверять содержимое холодильника. Вместо него ответила миссис Грей:

      — Бастиан стесняется своей гетерохромии. С чего-то решил, что это уродство, брак породы, как он говорит.

      Росс огорчённо кивнул.

      — Кажется, я знаю, откуда у него эти комплексы. Про брак породы сказала одна моя… хм, знакомая. Сказала прямо при Басти, он это слышал. Вот, видимо, с тех пор… Но, постойте! А как же Себастиан жил? Он ведь, вроде как, существует в этом мире двадцать пять лет? И что же, на людях он всё время в чёрных очках?

      Хлопнула дверь холодильника и Себастиан пробурчал с набитым ртом:

      — Человечество давно изобрело цветные контактные линзы!

      Миссис Грей подтвердила:

      — Он носит голубую линзу в правом глазу. Да и чёлка такая у него неспроста — с детства завешивает «неправильный» глаз. Росс, ну хоть вы его убедите… Бастиан, что ты там жуёшь? Опять перебиваешь аппетит? А ну, брысь с кухни! Помоги Россу накрыть на стол в гостиной и разожги камин, чтоб было теплее!

      Ужин прошёл по-семейному уютно и нескучно. Миссис Грей оказалась разговорчивой, неглупой, весёлой и доброй, а главное, она обожала племянника. Росс, накормленный отменным жарки́м и выпивший бокал хорошего вина, окончательно её полюбил.

      Перед сном они с Себастианом вышли на улицу подышать свежим загородным воздухом. «Да-да, прогуляйтесь, мальчики! Послушайте пение птиц! Весенними ночами они поют особенно вызывающе!»

      Ублаготворённый счастливый Росс, приобнимая любимого, признался:

      — Твоя тётя великолепна.

      Себастиан склонил голову и потёрся щекой о его макушку. Кажется, свои кошачьи манеры он и не думал забывать. И Россу это очень нравилось. Он добавил с неловкой усмешкой:

      — Только почему-то она напоминает мне кошку. Наверное, отныне во всех людях мне будут видеться коты.

      Себастиан проурчал:

      — Не во всех. Только в тех, кто ими был.

      — Что? Твоя тётя тоже была кошкой?

      Оказывается, день сюрпризов и открытий для Росса ещё не закончился. Он осмыслил очередную удивительную новость.

      — А-а… и, судя по фамилии, она была серой?

      — Да, обычной серо-полосатой кошкой. Она родилась в этом доме на чердаке и жила с любимой старой хозяйкой долгие пятнадцать лет. Хозяйка очень любила её и завещала ей дом. Когда хозяйка умерла, Фанни стала человеком и продолжает присматривать за домом — ему без малого двести лет. После неё дом перейдёт по наследству мне, она так хочет. Росс, ты согласен жить в деревне когда-нибудь?

      — Конечно, согласен. Я мечтаю о доме с камином. Правда, ближе к старости… Надеюсь, твоя тётушка поживёт подольше и не осчастливит нас наследством в ближайшие лет тридцать. Помнишь, ты говорил, что у нас будет свой дом? Рассказывал, что в старости я стану совсем седым и, беспокоясь о наших котятах, сооружу решётку у камина, чтобы они не обожглись?.. Ты про этот дом рассказывал?

      Себастиан пожал плечом.

      — Не понимаю, о чём ты. Когда я такое говорил?

      — Тогда, восемь месяцев назад, в нашу последнюю встречу во сне. Когда ты сказал, что готовишься стать человеком и что заглянул в наше будущее.

      Себастиан продолжал недоумевать.

      — Росс, я не помню этого. Наверное, моя память частично стёрлась, когда заполнялась новой информацией. Говоришь, я видел наше будущее? И каково оно?

      Росс крепче обнял его и заверил:

      — Наше будущее прекрасно и удивительно.