С первых же дней Росс научился отличать стук в дверь, издаваемый Себастианом, от стука других людей. Хотя другие люди приходили редко. Несмотря на то, что у Себастиана были свои ключи, он всегда стучал, если знал, что Росс дома. Стучал он необычно: нетерпеливо и в то же время робко — он словно боялся, что его не пустят внутрь. Наверное, таким образом сказывалось его кошачье прошлое: в те времена он редко покидал пределы родной квартиры; а когда путешествия случались, он пересекал порог, сидя на руках любимого хозяина.

      Росс пришёл с работы раньше Себастиана и занялся готовкой ужина. Услышав долгожданный стук, он открыл дверь. Взбудораженный Себастиан влетел, торопливо чмокнул его в губы и сунул ему в руки горшочек с каким-то невзрачным растением. Очередным растением из числа тех, что неумолимо быстро заполняли подоконники и прочие горизонтальные поверхности их квартиры. Биолог, что поделать.

      — Это росянка длиннолистная, не урони её. Я провожу исследования и пишу о ней в блоге. Она голодная, нужно поймать муху на окне. Только чур я сам поймаю! Росс, представляешь, количество подписчиков моего блога увеличилось на треть всего за две недели! Уже больше пяти тысяч человек! Я же говорил, что качественно снятое видео и познавательная статья о редком виде росянки будут интересны людям! Необычные растения, исчезающие виды, способы возрождения популяции…

      Росс отставил в сторону плотоядное растение и заботливо снял куртку с Себастиана. Обняв его одной рукой за талию, другой — наклоняя и придерживая за шею, он поцеловал его хорошим обстоятельным поцелуем. Завершив ритуал вечернего приветствия, он резонно заметил:

      — А ты не думаешь, что причина всплеска интереса к твоему блогу — это ты сам? Ты читал комментарии подписчиков?

      — Читал. Идиоты спрашивают, почему у меня глаза разного цвета, а идиотки восхищаются и спорят, какой глаз у меня красивее! Росс, неужели люди такие тупые? Я им об исчезающем виде росянки, а они о моих глазах… Видишь, к чему привели твои уговоры! Зря я послушался тебя и перестал носить линзу! Люди — дикари!

      Росс обнял его обеими руками, прижал к себе и твёрдо заверил:

      — Ты сделал это для меня. Я люблю твои уникальные глаза.

      Через две недели всё повторилось: встрёпанный Себастиан, торопливый чмок в губы, очередное растение в горшке.

      — Ро-о-осс! Люди и впрямь идиоты! Подписчиков уже десять тысяч! Позавчера в комментариях я ответил на вопрос о своём обручальном кольце и сказал, что заключил брак с любимым мужчиной. После этого подписалось четыре тысячи человек! А может быть, и больше, потому что наверняка многие отписались. Я не могу читать комментарии — одни идиоты называют меня грязным извращенцем и желают мне сдохнуть, а другие спрашивают только про моего мужа и нашу свадьбу. Людям интереснее моя личная жизнь, а не мои исследования!

      — Себастиан, используй свою популярность на благо науки — прививай молодёжи интерес к биологии!

      — Их интересует лишь биология наших с тобой отношений! Как думаешь, если им показать тебя, они успокоятся?

      Невольно оттягивая ответ, Росс принялся неспешно снимать куртку с Себастиана.

      — Басти, эм-м… я пока не готов к столь масштабному каминг-ауту. Даже на моей работе никто не знает, что я женился.

      Росс подумал и решительно добавил:

      — Завтра я это скажу. Надеюсь, меня не уволят.

      Представив свой завтрашний рабочий день, он тяжело вздохнул. Затем встряхнулся и бодрым голосом сказал:

      — Себастиан, пошли ужинать. Я сготовил лазанью — точно такую, как на твой первый месяц рождения. Помню, она тебе очень понравилась.

      После ужина Себастиан угнездился рядом с Россом на диване и игриво боднул его в плечо.

      — Давай я пойду завтра с тобой? Я хочу научиться стрелять, ты будешь меня обучать.

      Росс приобнял его за плечи и благодарно поцеловал в макушку.

      — Нет, на разведку я пойду один. А то мало ли что…

      Они задумчиво помолчали. Четыре недели жизни до бракосочетания и три дня официального брака успели принести им не только приятные впечатления, но и болезненный опыт. Они ограничились скромной свадебной церемонией, которая проходила в регистрационном офисе в присутствии чиновницы и двух свидетелей, а после отпраздновали событие в ресторане за столиком на четверых. Этот день прошёл прекрасно. Разочарование постигло их раньше — на этапе поиска свидетеля со стороны Росса. Приятель, на которого Росс возлагал надежду — хозяин соседнего продуктового магазина — отказался от предоставленной чести и недвусмысленно дал понять, что отныне он не хочет иметь с Россом никаких дел. Расстроенный Росс позвонил одному из своих бывших коллег по службе спасения, но и там его ждал отказ. Получив отказ и от третьего человека, Росс прекратил унизительные попытки искать свидетеля в кругу своих знакомых и задумался о найме платного свидетеля из числа посторонних людей. Ситуацию спасла восхитительная тётушка Себастиана. Будучи свидетельницей со стороны любимого племянника, для Росса она привела свою подругу — такую же, как она сама, пожилую прогрессивную леди, не обременённую глупыми предрассудками. Обе нарядились словно в Вестминстерское аббатство на королевское венчание: светлые дорогие костюмы, большие шляпы, туфли на каблучках, перчатки и сумочки. Растроганный Росс не смог выразить на словах всю степень своей благодарности и, подняв в ресторане бокал для очередного тоста, пообещал дамам перекопать их огороды.

      Вопреки опасениям Росса, на работе приняли благодушно новость о его женитьбе. По крайней мере никто открыто не показал, что изменил мнение о нём в худшую сторону. Лишь та девушка-администратор, с которой у Росса было несколько бестолковых свиданий, несдержанно произнесла:

      — Так вот почему у нас с тобой ничего не получилось! Тебя не интересуют женщины!

      Росс улыбнулся и ничего не ответил. Он не собирался ни перед кем оправдываться и рассказывать про исключительность Себастиана.

      Оказалось, желание Себастиана научиться стрелять не было выдумкой. Россу пришлось записать его на курсы стрельбы. Под своим руководством, разумеется. Появление Киллера Кендала в сопровождении молодого длинноногого супруга вызвало в стрелковом клубе заметное оживление. Для коллег Росса, уже поставленных в известность о его браке с мужчиной, стала сюрпризом лишь внешность его второй половины, а вот для многих курсантов «ненормальность» уважаемого инструктора стала неприятным откровением. Росс не показывал виду, как больно ему было наблюдать переход своих учеников к другим инструкторам. Но так же, как и в случае с блогом Себастиана, на место ушедших гомофобов пришли другие люди — придерживающиеся современных взглядов, в большинстве своём молодые. В очередь на обучение к инструктору Кендалу желающие записывались на несколько месяцев вперёд.

      Себастиан, как новичок, показывал на удивление хорошие результаты в стрельбе из винтовки и из пистолета, притом даже по движущимся мишеням. Видимо, в его правом жёлто-зелёном глазу, коим он целился, сохранилось острое кошачье зрение. С лёгкой руки шутников, наградивших Росса кличкой Киллер Кендал, Себастиан получил прозвище Тигровый глаз.

***

      Наступило лето. Все выходные дни они проводили в гостях у миссис Грей. Отдыхали, отъедались вкусной выпечкой, дышали свежим воздухом и, что греха таить, занимались сексом на лоне природы. Для Росса стало открытием, что ему, столичному жителю, искренне нравилась деревенская жизнь. Он с удовольствием помогал хозяйке управляться с хозяйством и с садом. Сад у неё был большой: яблони, груши, вишни, черешни и множество красивых цветов. В глубине сада располагалась старинная стеклянная теплица с коваными ажурными перекрытиями, застеклённая волнистым мутноватым стеклом 150-летней давности. Помимо овощей и нежной салатной зелени, в углу теплицы буйствовали несколько кустов нажористой конопли. Сомнительно, что хозяйка выращивала её на пеньку. При виде запрещённого растения внутренний полицейский Росса напрягся, но, вспомнив о доброте и преклонных годах своей новой родственницы, решил её простить. А может, на его снисхождение повлиял Себастиан, стоявший рядом и по привычке гладящийся щекой о его макушку, протяжно проурчавший: «Ро-осс, ну не валериану же с кошачьей мятой ей выращивать».*

      Себастиан, будучи биологом, чувствовал себя на природе, словно рыба в воде, и не отрывал носа от земли, будто собака-ищейка. Его кошачья сущность также не осталась забытой: он азартно гонял прожорливых дроздов с созревающих черешен, залезая почти на самый верх высоких старых деревьев. Тётушка-кошка притворно причитала внизу, однако Росс переживал по-настоящему: он помнил трёхчасовое сидение Скотти на вершине клёна. К его облегчению, гибкий ловкий Себастиан, проявляя чудеса акробатики, ни разу не сорвался.

      Как же радовалась миссис Грей, собирая полные вёдра и корзины спелой красно-бордовой черешни! Вернее, собирал черешню Росс, а она радовалась. Ну это и понятно: черешня — не клубника, тут пожилой леди без помощника не обойтись. В сарае на такой случай у неё хранилась высокая стремянка, с помощью которой Росс дотягивался до самых ягодных веток и наполнял тару, бесперебойно подносимую хозяйкой. Себастиан считал свой долг выполненным на этапе разгона птиц, а потому в сборе урожая не участвовал. Он без стеснения черпал собранную черешню из корзин, смачно поедал крупные спелые ягоды, раскидывал косточки по всему саду и пулялся ими в задницу Росса, стоящего на стремянке. Росс смеялся, тётушка сердито ворчала:

      — Бастиан, баловник! Лучше помог бы Россу! Ты выше ростом, у тебя руки длиннее, ты бы дотянулся вон до тех веток. А иначе придётся оставить дроздам на радость.

      Себастиан пренебрежительно фыркнул:

      — Если они прилетят снова, мы развешаем на деревьях связки дохлых дроздов — это их отпугнёт.

      При этом они с тётушкой переглянулись и оскалились в хищных улыбках. Кошки, что с них взять.

      Когда урожай черешни был собран и надлежащим образом сохранён — законсервирован, заморожен, высушен и съеден в свежем виде — миссис Грей решила отдохнуть от деревенских забот и уехала на уик-энд в город, к подруге в гости — подышать столичным воздухом и купить себе обновки. Россу она наказала стеречь тепличные посадки «лекарственной травы» от посягательств Себастиана. «Мне кажется, малыш тайком пробует — нескольких листочков явно не хватает! Росс, ты бывший полицейский — найди, где он их сушит, и объясни, что это плохо». Росс кивнул, но так и не понял, что имела в виду заботливая тётушка: плохо — курить дурь? или плохо — воровать дурь? В любом случае он не позволит Себастиану увлечься такими делами.

      Воспользовавшись в очередной раз добротой соседа — владельца старого Лэнд Ровера, они отвезли миссис Грей на станцию, посадили её на поезд и, счастливые, вернулись в пустой дом, предоставленный на два дня в их полное распоряжение. Росс с нетерпением предвкушал праздник разврата. Нет, конечно, и в прочие дни деревенской жизни они занимались любовью в своей комнате на втором этаже, но всё же при хозяйке в доме они блюли некие приличия: громко не стонали, не кричали и не смели выходить голыми на кухню для утоления жажды. Себастиану было сложнее сдерживаться, его энергичная любвеобильная кошачья натура требовала воплей, скачек, пометок друг друга засосами и спермой и непременных хождений нагишом по своей территории. Вдобавок старинная резная кровать оказалась довольно скрипучей, и даже во время простого, без выкрутасов секса она издавала жалобные скулящие звуки, будто трахали её, а не Себастиана. Впрочем, Себастиан скулил отнюдь не жалобно. После первых нескольких ночей, проведённых в этом доме, Росс набрался храбрости и, краснея как подросток, извинился перед миссис Грей за «возможно, слышимые, неприличные звуки». На что получил удивлённый ответ: «Ой, да ты о чём, голубчик? Какие такие звуки? Я давно слаба слухом!» Росс сделал вид, что поверил. Он знал, что слух этой кошки в разы острее, чем у любого человека — стук колёс поезда она слышала за три мили. Ладно, раз старую леди не смущали звуки их молодой любви, они продолжили наслаждаться своим медовым месяцем.

      Росс прошёл на кухню — нужно было осваивать хозяйство и приготовить обед. Кухня была старинная, небольшая и милая, как и весь дом — она словно служила иллюстрацией для детской книги. Полки с красивой посудой, клетчатые занавески, фиалки в горшках. Над плитой, стоящей в центре кухни, на крюках висела антикварная медная утварь: сковороды, сотейники и тазы с ручками. Хорошо, что электроплита и холодильник были современными, правдоподобно стилизованными под ретро. Себастиан, когда его ненароком заносило на тётушкину кухню, стукался головой то о полки, то о висящие сковороды, то о дверцы шкафов. Его рост и длинные конечности не вписывались в миниатюрное пространство, а потому он старался избегать посещений кухни без особых причин и зверского голода. Вот и в этот раз, по кошачьей привычке следуя за Россом и ударившись лбом о медный антиквариат, он с шипением заявил, что ему надо проверить опытные экземпляры камнеломок, и недовольно покинул кухню. Россу пришлось готовить обед в одиночестве.

      Он чистил овощи у открытого окна, когда услышал в саду треск сломанной ветки — с той стороны, где росли черешни. Треск повторился. Чёрт! Неужели дрозды прилетели доедать оставшиеся ягоды, а кошачья душа не выдержала и полезла их гонять? Ох, как бы не свалился птичий охотник… Не теряя времени на выход в дверь и на обход дома, Росс выпрыгнул в окно и бросился к черешням. Так и есть, треск издавал Себастиан. Только птиц не было и в помине. Внизу, на траве, валялось несколько веток с бордовыми крупными ягодами. Росс облизнулся, он бы не отказался вкусить сочной спелой черешни. Собранная неделю назад, она хорошо насытила организм витаминами и удовольствием, но, к сожалению, её сезон быстро закончился. Сбросив ещё несколько тяжёлых веток, увешанных тёмными ягодами, слез и сам добытчик.

      — О! Росс… — Себастиан не ожидал его здесь увидеть. — Я собрал те ягоды, что вы поленились. Будешь?

      Росс пропустил мимо ушей «поленились» и, подняв одну ветку, прямо с неё скусил ягоду. Себастиан сделал то же самое. Они прожевали и расплылись в довольных улыбках — черешня была необычайно вкусная. Росс подумал, что грех упускать столь чудесный романтичный момент. Приказал Себастиану:

      — Стой тут, никуда не уходи, я сейчас вернусь. Ягоды не ешь, потерпи.

      Вернулся он быстро. С бутылкой шампанского и двумя бокалами в руках, с пледом под мышкой. Себастиан сидел, прислонившись к стволу, и таки ел черешню. Поднял удивлённые глаза на Росса.

      — Зачем вино? Что за пикник? В честь чего? Что ты придумал? Если хочешь секса — так без проблем, я и сам хочу. Необязательно сопровождать обычный физиологический акт распитием шампанского на клетчатом пледе.

      Росс сдержал улыбку. Да, его котик был не особо склонен к романтике. От вида зажжённых свечей на ужине или у постели, он нервно дёргался и отстранялся от огня подальше — давали о себе знать воспоминания о подпалённом хвосте. Росс положил на землю свою поклажу и ласково прикрыл пальцем возмущённые губы любимого. Назидательно произнёс:

      — Надеюсь, наши занятия любовью никогда не превратятся в «обычные физиологические акты».

      Он расстелил плед в стороне от деревьев, на мягкой траве в окружении цветов. Перенёс вино, бокалы и ягоды, уселся сам и похлопал плед рядом с собой, указывая Себастиану место для приземления. Себастиан скинул обувь, послушно сел и завернул босые ноги в позу лотоса. Росс с хлопком открыл бутылку шампанского, наполнил бокалы и один подал Себастиану. Тот взял бокал, понюхал хорошее вино и констатировал ощущения:

      — Чувствую себя героем идиотских романов, которые ты мне читал, когда я был котом.

      Росс извинился:

      — Я скучал, когда ждал тебя восемь месяцев, поэтому читал всякое.

      Он улыбнулся и чокнулся с Себастианом бокалом, отпил вкуснейшее вино и закусил бордовой черешней, аккуратно выплюнув косточку в ладонь. Себастиан повторил его действия, только косточку демонстративно выплюнул в цветы. Росс обнял его за шею и притянул к себе для поцелуя. Он знал, как успокаивать сварливое настроение Себастиана. От его объятий тот сразу обмякал, прятал колючки и даже как будто становился меньше ростом. И да, нежно целоваться и томно заниматься любовью он очень любил, хотя не признавался в этом. Чередуя сладкие поцелуи с полусладким вином и в меру сладкой черешней, они выпили всю бутылку, улеглись на плед и самозабвенно продолжили целоваться, обниматься и кормить друг друга ягодами с рук и с губ. Росс покусывал полные губы Себастиана, путая их с черешней, лохматил ему и без того лохматые волосы, а тот поощрительно постанывал и ласкал сквозь брюки ягодичные округлости Росса. Прижатыми животами они ощущали наливающиеся члены, но неуёмный Себастиан всё равно поторопил:

      — Ро-осс… Давай уже… Хотя бы раздень меня, а то совсем не шевелишься.

      У Росса от этих слов шевельнулось самолюбие. Он предложил:

      — Разденься сам, а потом раздень меня. Или стесняешься?

      Ему было любопытно, как поведёт себя любимый, взятый на слабó.

      Себастиан высвободился из объятий, сел, задрал нос и презрительно тряхнул гривой. Смотрелся он комично и очень сексуально: разрумяненный, лохматый, с губами-черешнями, с нетрезвым взором разноцветных глаз, в мятых хлопчатых брюках и футболке, заляпанных ягодным соком, с босыми ступнями и выпирающим членом. Росс пожалел о своём подначивании — раздеть Себастиана чертовски хотелось самому. Хотя что с него снимать-то? Майка да штаны, под которыми, как всегда, нет трусов. А вот как он, бедняга, будет разоблачать Росса от шнурков, носков, трусов?.. Так и вышло: Себастиан вмиг обнажился — безо всякой эротики и пьяного стриптиза — и принялся кропотливо расстёгивать бордовыми липкими пальцами мелкие пуговицы Россовой рубашки. Росс заподозрил, что медлит он нарочно: мстит. Член уже во всю натягивал брюки, завидуя своему собрату на воле. Но даже после снятия рубашки Себастиан не бросился освобождать его от брюк. Он раскусил ягоду, выплюнул косточку и смазал тёмной сладкой мякотью оба соска Росса. Встав на четвереньки, он тщательно, с причмокиванием вылизал их. Росс запрокинул покрасневшее лицо и выгнул грудь, подставляясь под невероятно приятную ласку.

      В числе многих кошачьих привычек у Басти осталась детская слабость — присасываться к любимому хозяину. Хозяин не возражал, хотя эта ласка казалась ему немного постыдной. За три месяца совместной человеческой жизни с Себастианом соски Росса стали необычайно чувствительны даже к прикосновениям сквозь одежду. Возбуждённо торча на крутой груди под инструкторской красной майкой, они окончательно утвердили Киллера Кендала в звании самого сексуального работника стрелкового клуба.

      Распалённый Росс порывисто притянул к себе Себастиана, вновь зацеловал его измазанные опухшие губы, тонкие веки, любознательный нос. Брюки он быстро снял сам, развязал кроссовки, стянул трусы с носками и повалил Себастиана навзничь. Идея с ягодной мякотью показалась заманчивой, тем более смазку он не удосужился прихватить. Раздавив спелую мягкую черешню пальцами, он раздвинул ноги Себастиану и помассировал сжатое отверстие, протолкнув палец внутрь. Себастиан улыбнулся, дотянулся до ветки с ягодами, сорвал одну и положил себе на пуп — приготовил следующую порцию смазки. Росс воспользовался ею и добавил мякоти. По ягодному пюре пальцы скользили прекрасно. Смазать его член Себастиан изъявил желание сам. Он увлажнил ствол надкушенной ягодой, обильно промазал головку, невесомо поцеловал её и повернулся к Россу задом, встав в свою любимую кошачью позу. Член вошёл мягко и гладко, Себастиан прогнул спину и вытянул руки вперёд, урча от удовольствия. Придерживая его за бёдра, Росс плавно толкнулся, Себастиан подался ему навстречу. Пусть от них отворачиваются друзья, уходят ученики, отписываются подписчики — главное, что они сами всегда идут навстречу друг другу. Росс огладил длинную красивую спину любимого кота и прикрыл глаза от счастья. В воздухе упоительно пахло цветами и давленной черешней, Себастиан постанывал, тела издавали влажные звуки, голову дурманили вино и любовь… А ведь чуть позже и вишня поспеет…