Голова просто раскалывается. Я чувствую легкий озноб, и как ко лбу прикасается прохладная рука.
— У вас определённо температура. – заключает спокойный голос Рупена. – Какие-то ещё жалобы?
— Слабость. Головная боль. Першение. Насморка вроде нет, но дышать все равно тяжело. – отрывисто говорю я, накрывая глаза рукой.
«Вот каким образом я умудрился простыть?» - обреченно думаю я, ощущая мелкую дрожь по всему телу.
— Понятненько. – протянул Рупен, копаясь в своей сумке. Он достал пару бутылочек и поставил на прикроватную тумбу. – Вы ведь принимали Мелькон, да?
— Ой, не напоминай. Гадость редкостная. Уже тошнить от него тянет. – я пил его дважды в сутки, как и предписывал Рупен. Однако даже будучи разбавленным водой, он был до тошноты горьким. Не представляю, как Ферес принимал его, не запивая.
Рупен едва нахмурился, но потом кивнул сам себе. Он присел на край кровати.
— Тебя давно не было видно, Рупен. Как ты?
— Все хорошо, господин. Какое-то время мне пришлось пожить в столице. – чуть виновато сказал врач. Однако я не чувствовал напряжения в его действиях или словах.
— Продлевал лицензию?
— Да. – кивнул Рупен, приятно удивленный моей осведомленностью. – Заодно послушал пару лекций в общеобразовательных целях.
— Хорошо. Это очень хорошо. – удовлетворённо кивнул я пару раз, после чего надсадно закашлялся.
— Я сообщу Патриарху о том, что вы заболели. – вздохнув сказал врач, поднимаясь. Я не стал этому препятствовать.
В голове был липкий туман, а ещё накатила жуткая сонливость. Я недовольно забурчал, укутываясь в одеяло. Озноб заставлял неприятно трястись, словно изнутри. Уснуть не получалось. Впрочем, со мной всегда так было, когда я болею. Одно этой болезни идет в плюс, отсрочка встречи с Йованесом. По крайней мере, на пару дней точно.
Я ворочался в кровати, пытаясь хоть как-то устроиться. Правда, меня едва не выворачивало наизнанку. Было стойкое чувство, словно по моим костям кто-то усиленно скребется.
Я зажмурился, пережидая усилившуюся боль. Скорее всего, я заболел из-за двух факторов. Первый, я очень много переутомлял себя работой, второй, на охоту я, по дурости, оделся весьма легко, если не включать обмундирование для конной езды.
Мысли текут бессвязным потоком, и я совершенно потерялся во времени. Наконец-то начинаю засыпать. Тело, хоть и горит, постепенно начинает расслабляться.
Я едва прикрываю глаза, готовый провалиться в сон, когда мне на лоб ложится холодная и широкая ладонь.
Я невнятно застонал, хмурясь. Ещё бы чуть-чуть и я бы окунулся в блаженный сон, который так мне сейчас нужен.
Разлепляя глаза, поворачиваюсь к нарушителю моего спокойствия. Перед глазами какое-то время неприятно плывёт, и я не могу сфокусировать взгляд.
— Спи. – короткая фраза, хоть и была больше похожа на приказ, казалась какой-то не свойственно нежной. Естественно я узнал голос Рулака.
Его пальцы запутались в моей челке, которую надо бы уже подстричь, но времени никак не находилось. Это было на удивление приятно и умиротворяюще.
— Скажите мне, что вы не бросили все дела, чтобы прийти сюда. – бормочу я и едва кашляю, чувствуя, как дерет горло.
Рулак на это молчит, продолжая гладить меня по голове.
Хоть мне и хреново, я не могу сдержать улыбки и наконец-то фокусирую взгляд на Главе.
Раньше я бы посчитал его лицо бесстрастным, но сейчас я вижу едва приподнятые брови и слегка опущенные уголки глаз. Считываю беспокойство.
Почему-то мне становится легче. Ломота в костях стихает.
— Когда это вы стали таким сентиментальным? – хрипло, но с улыбкой интересуюсь я.
— Не задавай глупых вопросов и засыпай поскорее. – выдыхает Рулак, убирая челку с моего лица. – Щеки красные.
— Логично, у меня ведь температура… – бурчу я, не сводя плывущего взгляда с Рулака. Затем, неловко тянусь к его холодной руке, поворачиваясь на бок.
Сжимаю её, прислоняя тыльной стороной к горящему лбу.
О том, почему у Главы такие холодные руки, подумаю потом.
— Зачем вы пришли? – тихо спрашиваю я, чувствуя, как тонкие пальцы перебирают мои волосы. – Заразитесь ведь…
Рулак пару секунд молчит.
— Если бы я сам знал. – еле слышным шёпотом отвечает Глава.
— Тогда посидите со мной ещё чуть-чуть…
Я закрываю глаза, позволяя убаюкать себя мягкими поглаживаниями холодных кончиков пальцев.
***
«Я слишком остро реагирую.» - думает Рулак, перебирая мягкие волосы задремавшего сына. - «Однако… почему же на душе так тепло? Просто от того, что он попросил посидеть с ним?»
— Ха-а-а… – едва слышно вздыхает мужчина.
Все что касается Виедзе, в последнее время, вызывает излишне сильные эмоции. Ощущение такое, словно сын с силой бьёт по оголенному нерву. Раньше такого не было. По крайней мере, с тех пор, как Виедзе повзрослел.
«Я совершенно себя не понимаю.» - разум говорит одно, душа другое, сердце третье.
Однако, в одном они согласны. Рулак хочет проводить с сыном время. Настолько, что едва услышав о приходе врача Виедзе к нему, сразу же остановил собрание с главами вассальных домов.
Хоть Рупен и заверил его, что это обычная простуда, вызванная вероятнее всего переутомлением и стрессом, Рулак все равно пошел к нему. Это слишком уж ему не свойственно, но никто не посмел перечить. Может ли это быть остатками чувства вины? Вполне.
На самом деле Патриарх на это надеялся. Слишком уж непредсказуемым и импульсивным он стал.
— Выздоравливай поскорее. – тихо говорит Глава, однако с места не трогается.
Просто смотрит на дремлющего сына, поглаживая его по голове.
— Джон. – зовет в пол голоса Рулак дворецкого. Тот встрепенулся и подошел чуть ближе, давая понять, что слушает. – Я не хочу уходить.
— Милорд…
— Знаю. У меня много работы. – вздыхает Патриарх, проведя пальцем по красной щеке. — Но я не хочу уходить…
«Снова.» - удушливое чувство сдавило горло. - «Я правда… совсем себя не понимаю.»
Рулак даже не мог понять, зачем говорит об этом Джону. Хотя нет, знает. Он хочет переложить ответственность с себя на дворецкого. Что это Джон увел Патриарха от больного ребёнка, а не он сам ушёл. Рулак поджимает губы. Это так глупо.
Он посильнее сжимает зубы и тяжело поднимается, не сводя глаз со спящего Виедзе.
— Пойдем. – тихо говорит Глава, покидая спальню Виедзе. На выходе он сталкивается с Сераль, которая сразу же заглядывает в комнату мужа, даже не обратив на него толком внимания. – Он уснул.
— Понятно… – с беспокойством выдохнула женщина.
«Их отношения стали лучше.» - отмечает Рулак. Он не знает следует ему радоваться этому или наоборот печалиться.
Как отец, он не может не радоваться, что у Виедзе с Сераль отношения стали намного теплее. Они даже теперь похожи на по-настоящему любящую пару.
Однако, он не одобрял этот брак сына. Ему была противна сама мысль, что отец женит его ребёнка на вертихвостке из Ангенас, но он не смел возразить. По большому счету, Рулак надеялся на их развод. По этой же причине ему было тяжело принять и их детей, Велесака с Лоране. Постоянно приходилось напоминать себе, что они не только Ангенас, но и Ломбарди.
— Может, вы чего-нибудь хотите, отец? – спрашивает Сераль, однако взгляд её то и дело устремляется на закрывшуюся дверь комнаты Виедзе.
«Хочу…» - думает Глава и кидает взгляд через плечо на ту же дверь.
— Нет. Мне уже пора. – спокойно ответил мужчина, направляясь в сторону выхода. Сераль любезно его проводила.
Рулак, в сопровождении дворецкого, идет по коридору основного здания около пяти минут, когда резко останавливается и трет лицо. Мысли все не хотят собираться в кучу. Показываться ожидающим его вассалам в таком состоянии будет не правильно. Он и так заставил их ждать, а тут все в облаках летает.
— Джон, я сошел с ума? – устало спрашивает Глава.
— Отнюдь. – однако голос совсем не Джона.
Рулак оборачивается назад и рядом со своим дворецким видит маленькую девичью фигурку. Кремовое платье, украшенное нежно голубыми цветочками и светло-русые волосы, обрамляющие круглое детское личико.
— Лоране? – слегка удивленно спрашивает Патриарх.
Лоране очень скромный и хрупкий ребенок, который к тому же очень его боится. Если вдруг они сталкивались, малышка начинала плакать при долгом зрительном контакте.
Девочка и сейчас едва заметно дрожала, но тем не менее стояла перед ним.
— Как давно ты за нами идешь? – интересуется Патриарх.
— С самого начала.
— Почему же тогда юная леди не окликнула господина? – спрашивает Джон и Рулак замечает в его голосе легкие задумчивые нотки. Дворецкий и сам мог его окликнуть, но не сделал этого.
— Потому что дедушке нужно было подумать! – без заминки и с мягкой улыбкой поясняет девочка, прикрыв рот ладошкой.
— Подумать?.. – переспрашивает Патриарх, неосознанно.
— О том, что дедушка на самом деле очень сильно переживает! – выдает Лоране, после чего глубоко вдыхает и выдыхает пару раз.
Девочка решительно сжимает кулачки и подходит к Рулаку почти вплотную. Хватается за рукав его мантии и пару раз дергает, словно проверяет, правда ли сейчас держится за него.
— Лоране? – тихо позвал её Патриарх.
— Я всегда очень боялась вас, дедушка. – честно признается девочка, теребя свободной рукой юбку. – Ваш холодный и безучастный взгляд был очень пугающим. Мне казалось, будто меня оценивают, как товар…
Лоране на секунду замялась, сильнее стиснув в ладошке его рукав. Рулак почувствовал, как по коже словно что-то ползет. Очень мерзкое. Он не мог охарактеризовать это ощущение. Оно просто было липким и тревожным.
— Даже когда папа говорил, что вас бояться не надо и вы меня любите, в это было трудно поверить.
«Ах, верно.» - у Рулака перехватило дыхание от этих слов, а в груди болезненно сдавило. - «Виедзе тоже говорил, что я не похож на человека, который забот…»
— Но… но теперь я верю! – Лоране подняла голову и одарила Рулака самой очаровательной улыбкой, что тот когда либо видел. Мягкие, все ещё по-детски округлые, черты лица придавали этой улыбке какое-то ангельское впечатление.
— Теперь веришь?..
— Да! Дедушка ведь бросил все свои дела, чтобы проведать папу! Я увидела дедушку совсем другим, нежели обычно. Увидела вашу нежность по отношению к папе и поняла, что если со мной что-нибудь случится, то вы придёте и ко мне?.. – смущенно пролепетала девочка. Стыдно признаться, что она немного подглядывала за ними из-за своего детского любопытства.
Рулак почувствовал, как тепло растекается в груди. Он присел на одно колено, заставив девочку удивленно и немного испуганно отступить.
«Она была честна со мной. Как я могу не оправдать её ожиданий.» - думает Глава. Он подносит ладонь к голове внучки и мягко гладит.
— Конечно приду. Я ведь твой… дедушка. – все же заверил её мужчина.
Лоране секунду смотрит на него, а потом неловко протягивает к нему ладошки и обнимает за шею. Рулак так же неловко, не зная, куда девать свои руки, чуть похлопывает внучку по спине.
Он не привык к подобным проявлениям нежности, поэтому не совсем понимает, как следует себя вести.
— Спасибо дедушка. – с улыбкой выдыхает Лоране. – И не обижайте больше папу! А то я тоже на вас обижусь.
— Какой кошмар… – сдерживает смешок Рулак, чуть сильнее прижав Лоране к себе.
Джон мог лишь прятать улыбку, наблюдая за этим. Кажется, потихоньку в эту семью приходит весна.