Фирентия напряженно смотрела в спину уходящего Виедзе. Он ведёт себя очень странно. Очень осторожно.

«Что, черт возьми, творится в твоей голове, Виедзе?!» - сжав зубы, думает девочка. Это беспокоит её все сильнее. Хоть мужчина и не подтвердил, что что-то помнит, но его поведение довольно прямо указывает на это.

Галлагер, погладивший её по голове, выдернул девочку из мыслей. Тия взглянула на отца, который смотрел в след Виедзе, мягко улыбаясь. Малышка сжала кулаки. Ей очень не нравится сближение отца и дяди. Настолько, что она готова была пойти на крайние меры. 

На самом деле, сегодня Фирентия намеренно провоцировала Виедзе на конфликт, с самого его появления на пороге.

«Нужно было давить сильнее.» - закусив внутреннюю сторону щеки, думала девочка.

Если бы они поссорились, а лучше если бы Виедзе её ударил, мирным отношениям Галлагера и Виедзе моментально пришел бы конец. И это было бы хорошо.

«Папа, пойми, этот балласт нужно скинуть, а не держать, как можно крепче!»

— Тия, я знаю, что тебе не нравится твой дядя. – неожиданно начал Галлагер. – Но пожалуйста, прими его сегодняшнюю искренность.

«Папа…» - несмотря на бурлящую в душе грусть, Фирентия кивнула. Она не может отказать Галлагеру. Не когда он так просит.

— Я пойду к себе! – улыбнулась девочка.

На самом деле сегодня она впервые видела, чтобы отец так сильно смеялся. До хрипа и кашля. До слез на глазах. Она ни разу не видела, чтобы он цеплялся и вешался на кого-то, в попытке найти опору.

И, если быть честной, Фирентии даже было весело сегодня в компании дяди и отца. Виедзе был очень экспрессивным, отдавался выданным ролям целиком. В какой-то момент Тие даже показалось, что она смотрит спектакль, пусть и не с профессиональным актером. Наблюдать за Виедзе было просто приятно. Раньше она ничего подобного не ощущала рядом с ним.

Дядя всегда вызывал в ней страх в прошлой жизни и отвращение в этой.

Зайдя к себе, Тия прижалась спиной к двери. По правде говоря, Фирентия не могла сказать, что Виедзе ненавидел её отца. При всем желании у неё язык не поворачивался так сказать.

Поместье, погрузившееся в траур казалось особенно пустынным. Прошло едва больше недели со смерти Галлагера Ломбарди и все морально готовились к похоронам. Все это время Фирентия старалась особо не отсвечивать, чтобы никому не мешать. И чтобы никто не видел, как она плачет.

Девочке казалось, что вместе со смертью отца разрушился весь её мир. Единственный человек, который любил её в этой семье теперь мертв. Она больше не услышит его ласковый голос, не почувствует теплые и крепкие объятия. Ей теперь не на кого опереться, никто её не спасёт.

Несмотря на траурный настрой, погода стояла отличная. Поэтому Фирентия решила прогуляться по саду, чтобы немного проветриться. Не то чтобы она хотела выходить на улицу, просто отцу бы не понравилось, что она безвылазно сидит в комнате.

«А ведь мне скоро должно исполниться одиннадцать…» - вяло припоминает Тия, смотря на цветущую клумбу, вдоль которой идет. Сейчас даже мысль о скором празднике вызывает лишь отвращение.

— Что же мне теперь делать? – всхлипнула Фирентия, чувствуя, как подкатила новая волна слез. Даже если глаза и нос уже болят, в ней все ещё есть силы плакать навзрыд каждый раз, как она вспоминает самый страшный момент. Как её любимого папу накрывают белой тканью, оповещая семью о его кончине.

— Сидеть и не рыпаться. – слышится грубый голос и Фирентия вздрагивает, поднимая глаза на своего старшего дядю.

У него, так же, как и у неё покрасневшие глаза и нос. Карие глаза хоть и были направлены на неё, смотрели словно сквозь. Будто он вовсе не здесь.

— Тебе изначально тут было не место. Так что исчезни и не мозоль глаза. – Виедзе хоть все ещё и говорит раздражённо, но как-то потухше.

Фирентия сама себе не может объяснить, почему в тот момент подбежала и обняла дядю за пояс, утыкаясь носом ему в живот. Наверное девочке хотелось почувствовать поддержку от кого-то разбитого хоть немного так же, как она сама.

На мгновение они оба застыли. Виедзе, на удивление, осторожно положил ладони плачущей племяннице на плечи. Мягко едва сжал их, словно не знал, как поступить. Однако мужчина делает решение. Он довольно резко и сильно отталкивает ребенка от себя. Намного сильнее, чем следовало бы.

Тия очень больно ударяется плечом и обдирает ладони об каменную дорожку. Глаза моментально начинают слезиться и, всхлипнув, малышка поднимает глаза на Виедзе.

— Не смей прикасаться ко мне! – рычит дядя, его начинает едва ли не трясти и мужчина брезгливо вытирает руки о жакет. – Мало ли какую заразу ты переносишь!

Мужчина на мгновение замирает и его губы начинают дрожать. Он громко всхныкивает и поспешно прикрывает рот ладонью, стараясь дышать глубоко.

— Если бы только Галлагер не встретился с той сукой… – бормочет больше себе под нос Виедзе и Фирентия пораженно распахивает глаза.

По щекам дяди скатывается пара крупных капель, которые тот тут же вытирает рукавом рубашки, как и сопли потекшие из носа. Он бросает свирепый взгляд на Фирентию.

— Я пытался его остановить. Если бы только Галлагер не остался с твоей матерью… – Фирентия видит, как глаза дяди наполняются ненавистью. – Этой… шлюхой-бродяжкой! Он был бы жив, если бы никогда не повстречался с этой переносчицей дряни!

Виедзе занес руку и Фирентия зажмурилась, готовясь получить удар. Она даже не пыталась уйти от него. Однако Виедзе так и не ударил. Девочка услышала громкий всхлип, полный горя и отчаяния. Всхлип, наполненный искренней болью.

— Ты точная копия этой мерзавки. – севшим голосом говорит дядя. – Не попадайся мне на глаза. Иначе, я за себя не ручаюсь.

Фирентия приоткрыла слезящиеся глаза и увидела только удаляющийся силуэт Виедзе.

Тия прикрыла глаза, сжимая в пальцах ткань платья. Поэтому Виедзе ненавидел её всей душой. Он был уверен, что её мать передала Галлагеру страшную болезнь. Если быть честной, Фирентия и сама не была уверена в том, что это не правда. В конце концов её мать была кочевницей.

К тому же, Виедзе никогда в открытую не издевался над ней, в отличае от Велесака с Асталиу. Да, он мог очень больно задеть её словами, когда они пересекались. Однако, в остальном, она для него словно не существовала вовсе. Фирентия думала, что дядя приложил руку и к тому, что её перестали звать на семейные мероприятия. Мужчина очень сильно не хотел видеть её, а когда они все же встречались, его лицо всегда искажалось не то от грусти, не то от ярости. Правда даже когда она начала занимать пост секретаря Рулака, Виедзе никак ей не препятствовал. Может из-за того что она не представляла угрозу? 

Они пересекались довольно редко, так что это не было проблемой. 

«Если он правда все помнит, как может так улыбаться мне? Он ведь буквально выпнул меня из дому! Не понимаю…» - расстеряно думает Фирентия. 

Она совершенно не понимает, что на уме у Виедзе Ломбарди. 

***

— Дядя!

— Дядя пришел!

Виедзе едва переступил порог гостиной, как на него, буквально, напрыгнули племянники. Мальчишки вцепились в одежду мужчины мертвой хваткой.

— Киллиу, Мейрон, успокойтесь. – спокойно отчитала Шананет сыновей и подошла к брату, который едва приобнял их. – Здравствуй, Виз.

— Здравствуй, сестра. – ласково улыбаясь, кивнул младший брат.

Сердце Шананет медленно оттаяло и она тоже мягко улыбнулась Виедзе, проведя ладонью по его щеке.

— Проходи скорее, не стой в дверях. – женщина чуть отошла и Виз зашёл в светлую комнату. Кажется пару дней назад он так же, как и их, посещал Галлагера. Надо бы спросить, как там их младшенький… 

— А где Бестиан? – интересуется брат и Шананет немного стушевалась. Вопрос о Галлагере моментально выветрился из головы. 

— Он уехал к семье ненадолго. – отвечает женщина и подходит к столику, где стоят принадлежности для чая. Лицо Виедзе моментально помрачнело, словно он что-то для себя осознал. 

— Мама с отцом сильно поссорились… – вздыхает Киллиу, не отлипая от дяди.

— Киллиу, молчи! – тут же вскрикивает Мейрон, положив ладонь на рот близнеца.

— Поссорились? – переспрашивает Виедзе и обеспокоенно смотрит на сестру. Под его взглядом Шананет становится совестно.

Она поспешно начинает разливать чай по чашкам, чувствуя как подрагивают пальцы. Не то чтобы она часто поддается эмоциям, но сейчас она очень явственно чувствует себя не в своей тарелке.

Виедзе подходит тихо, незаметно и кладет ладони на плечи Шананет, мягко поглаживая. Дышать становится легче. Дрожь медленно исчезает.

— Мне стоит спрашивать? – осторожно интересуется мужчина. Шананет поднимает на него глаза и устало улыбается.

— Ничего такого, не подумай. – вздыхает женщина, положив свою ладонь поверх ладони брата. – Просто его задело, что отец попросил меня вернуться к делам горнодобывающей промышленности.

Виедзе начинает хмуриться. На мгновение Шананет даже испугалась, ведь его взгляд стал по-настоящему свирепым. Однако, спустя секунду он уже улыбается, как ни в чем не бывало.

— А чего ты сама хочешь? – мягко спрашивает Виз, трепля близнецов по волосам. Мальчишки только плотнее прижались к нему, прося скорее с ними поиграть. Но Виедзе смотрел только на неё. 

Шананет растерянно посмотрела на брата. Чего хочет она? Женщина опустила глаза.

«Я всегда была послушной дочерью, смиренной женой, мудрой матерью. Но… что хочу я сама?»

Конечно, Шананет не была безвольной. У неё твердый характер. Она может поставить на место любого. Однако ей всегда было очень тяжело идти против своей семьи. Будь то отец или муж. Вот только сейчас их интересы столкнулись едва ли ни в лоб. Шананет не слепая. Она видит, что Бестиан не нравится Рулаку, поэтому он старается ограничить зятя в действиях настолько, насколько может. Он бы вовсе не дал разрешения на свадьбу, если бы не их дед – Каприс Ломбарди, которого очень интересовали поля принадлежащие семье Шульц. Дедушка просто пошел в обход отца, так же как и с двумя её младшими братьями. В случае дозволения брака Главой, разрешение родителей может не учитываться. 

— Пусть горнодобывающим бизнесом занимается Бестиан. Я нужнее своим детям. – все же делает выбор Шананет, смотря на своих мальчиков. – Хоть один родитель должен быть рядом с ними.

Она видит некоторую грусть на лице Виедзе, но тот лишь нежно улыбается ей. Сердце женщины пропускает удар. 

— Если таков твой выбор, хорошо. – ласково замечает Виз. Сердце пропускает второй.

Хоть брату явно не нравится это решение, он покорно принимает его. Просто потому что Шананет сама так захотела.

Виедзе приседает на один уровень с близнецами, которые все это время пытались привлечь его внимание. Треплет их по светлым волосам, а потом порывисто обнимает, прижимая к себе.

— Итак, каков план действий? – спрашивает Виедзе, наблюдая, как загораются глаза племянников.

— Давайте в рыцарей, дядя! – с готовностью вскрикнул Мейрон. 

— Да! Давайте в рыцарей! – тут же подхватил Киллиу. – Если что мы вас научим, дядя!

Шананет присаживается на диван, наблюдая. Виедзе и правда очень сильно поменялся. Мужчина внимательно слушал взбудораженный рассказ мальчишек, которые активно махали руками. Почему-то от этой картины стало невероятно спокойно на душе.

Младший брат исправно выполняет обещание и сидит с её мальчиками раз в неделю. Сыновья просто в восторге от него.

«Вот бы… вот бы так было всегда.»