— Вы звали, отец? – я зашел в кабинет Патриарха с легким стуком. У меня есть два предположения, о чем может пойти речь.

Первое, о моем промахе в «Ломбарди Строительство». Хотя там я закрыл брешь своими средствами.

Второе, о назначении Велесака компаньоном первого принца. Это более вероятно. 

Однако, в кабинете стояла какая-то расслабленная атмосфера. Вопреки ожиданиям, Рулак сидел не за столом, а в кресле. Кажется он был в приподнятом расположении духа. 

— А, Виедзе, заходи. – Патриарх обратил на меня внимание, и я подошел ближе к нему. В руке Глава держал бокал с красным вином, и мне тут же стала понятна причина его хорошего настроения. – Будешь?

— Воздержусь. – выдохнул я, присаживаясь на диван. – По какому поводу?

— Ну как же… – загадочно протянул Рулак. – Мой внук становится компаньоном принца. Чем это не повод?

Его острый взгляд хлестнул меня, и по спине пробежалось стадо мурашек. Рулак ещё не был пьян, поэтому мне было немного спокойнее, чем если бы он уже напился. Однако все равно очень неуютно.

— Йованес отправил мне сегодня утром письмо. Ты правда собираешься сделать Велесака компаньоном Астаны? – спрашивает Глава, покачивая бокалом с вином.

Я молчу наверное с минуту. Рулак меня не торопит, дает собраться с мыслями. В новелле Велесак стал компаньоном Астаны с подачи императрицы, а не императора. Это ставит меня в очень затруднительное положение. Теперь нужна очень серьёзная причина, чтобы разорвать эти узы. 

«Хитрая женщина, ничего не скажешь. Подстраховалась, чтобы я точно не смог сбежать.»

— Да. – все же отвечаю я на выдохе. На лице мужчины напротив отразилось разочарование, и моё сердце ухнуло куда-то вниз.

«Не смотри на меня так!»

— Отец, не поймите меня неправильно. Я сам не в восторге от этого. – пытаюсь исправить я ситуацию. 

— Что? – удивленно спрашивает Патриарх.

— Эту идею предложил не я, а Его Величество. – поясняю я осторожно. – Если нужно, я могу доказать. После моей поездки он больше недели писал мне каждый день об этом! Я хотел отказать ему, но…

— Какое "но"?

— Велесак сам захотел стать компаньоном принца. Я его спрашивал… – опуская глаза на свои руки, говорю я. – И если отказать Его Величеству у меня причина была, то отказывать сыну её не было.

В комнате стало тихо. Я не решался поднять на Рулака глаза, чувствуя стыд за то, что повелся на уговоры Йованеса. Нужно было сразу твердо отказать. Я ведь знал, что Рулак не будет от этого в восторге, но все равно поддался напору императора. Хотя, если вдуматься, по факту это было спам-атакой. 

Я слышу шуршание ткани и тяжелые шаги, идущие ко мне. На мгновение внутри все скручивает от липкого страха и сердце учащает ритм настолько резко, что аж в ушах застучало.

Патриарх садится рядом со мной и я вздрагиваю, чувствуя как его колено касается моего. По позвоночнику моментально поползли мурашки. 

— Если у тебя проблемы с императором, следовало просто сказать мне. Я бы все решил. – на удивление спокойно заключает Рулак и пододвигает ко мне чашку с ароматным черным чаем, взявшуюся словно из воздуха.

— Я знаю. – только улыбнулся я, подняв на Патриарха глаза. Хоть его лицо и казалось спокойным, глаза едва открылись от удивления.

— Тогда почему?..

— Мои проблемы, это мои проблемы. Решать их должен я сам, а не кто-то другой. – объясняю я, принимая чашку с чаем. – Пока я понимаю, что в состоянии решить все сам, я не буду вас тревожить. У вас и так очень много работы, чтобы каждый раз дергать по пустякам.

В помещении воцарилась тишина, а потом Рулак тихо прыснул от смеха, прикрыв ладонью рот.

«Я беспокоился, что он встанет в позу, но похоже обошлось.» - облегченно понял я. 

— Стоит ли мне поднять тебе карманные? – вскинув бровь, спрашивает старший. 

Я весь краснею, понимая о чем он говорит. Мне до сих пор очень стыдно перед лордом Вилкей за тот мой просчёт, хотя времени уже порядочно прошло. 

— Прошу, не издевайтесь надо мной! – страдальчески выдыхаю я, пряча красное лицо в ладонях. – И так стыдно до ужаса…

— Ха-ха! Ладно, не будем говорить об этом. Просто будь внимательнее в следующий раз. – хмыкнул Рулак, отпивая вина из бокала.

Я удивленно глянул на него, не понимая почему он так быстро закрыл эту тему.

«Это на него так вино действует? Он какой-то… слишком спокойный.»

— В чем подвох? – прямо спрашиваю я, тыкнув пальцем в щеку Патриарха. Она была мягкой и теплой, хоть я и чувствовал твердую скулу. 

— Не понимаю о чем ты. – ответил мужчина, но препятствовать моим действиями не стал.

— Раз вы так спокойны, значит точно что-то задумали. Ни за что не поверю, что вы все пустите на самотек. – буркнул я, чуть сильнее надавив на щеку Рулака. Тот фыркнул, все так же терпя моё ребячество.

— А ты так жаждешь наказания? – подняв бровь, спросил Глава. 

Я только громко засмеялся, скрывая смущение и все же убирая руку. Взял чашку с чаем и вдохнул его сладковатый аромат. Видимо какой-то ягодный. Я, конечно, предпочитаю классику, но один раз можно и пережить.

Рулак тоже отпил из бокала вина. 

— Отец, только не налегайте на алкоголь. Пожалейте свой организм. Вы уже не молоды.

— Наглец! – фыркнул Рулак, скрестив руки. Он внимательно посмотрел на меня. – Совсем никакого уважения к отцу.

— От чего же? Я вас очень сильно уважаю. – удивленно распахнув глаза, заявил я. 

Конечно это так, безобидный бубнеж. Пока я болел, я неплохо научился различать, когда Рулак действительно злится, а когда лишь изображает недовольство. Однако я не хочу упустить возможность сказать то, что со стопроцентной вероятностью смутит его.

— Я лишь беспокоюсь, ведь очень люблю вас! – невинно добавил я. На секунд десять воцарилась полная тишина, а потом рука Патриарха дрогнула. Его пальцы ослабли и он чуть не выронил бокал с вином.

«О боже.» - я смотрел на Рулака и совершенно не ожидал, что его лицо станет таким ярко-красным, сильно контрастируя с седыми волосами и бородой. Карие глаза пораженно распахнулись, а рот едва приоткрылся от сильного удивления. Хотя скорее даже шока.

В кабинете стояла абсолютная тишина. Очень долгая и, почти, мучительная. Все это время мы смотрели друг на друга, но Рулак отвернулся первым, резко поставив бокал с вином на столик.

— Тебе уже пора. – громко говорит Глава, и я вздрагиваю.

— Но чай…

— Тебе пора! – повторяет Рулак, не глядя на меня.

Я чуть улыбаюсь в легком разочаровании, что так быстро лишусь подобного зрелища. Жду ещё какое-то время, смотря на красные кончики ушей, сильно выделяющиеся на фоне почти белоснежных волос. Потом все же встаю и, тихо попрощавшись, ухожу из кабинета.

«Хе-хе! Милота. Даже настроение поднялось!»

***

Рулак спрятал лицо в ладонях, когда сын вышел за дверь. В ушах громко стучало сердце, очень резко участившее свой ход. Он похлопал себя по щекам, пытаясь прийти в чувство, но лицо все так же пылало от смущения.

В первые секунды после фразы Виедзе, Патриарху казалось, что ему просто послышалось. Однако чем дольше тянулось молчание, тем отчетливее до мозга Главы доходило, что сын сказал это абсолютно искренне и серьёзно.

Рулака словно по голове ударили и кровь прилила к щекам, выдавая дикое смущение. В этот же момент он полностью утратил контроль над своим выражением лица. Естественно он сразу же спровадил Виза, когда понял, что вернуть самообладание не получается. Однако легче не стало.

Глава Ломбарди прикрыл рот ладонью, пытаясь дышать ровно, чтобы успокоить взбудораженную нервную систему.

Непонимание, удивление, шок, испуг, замешательство и, черт бы их побрал, невероятно огромные радость и счастье прокатились по сознанию, сменяясь одно за другим. И они были такой силы, что у Рулака до сих пор подрагивают кончики пальцев.

— Он говорит такие глупости… такие глупости… – бормочет себе под нос Рулак, игнорируя пылающее лицо.

Патриарх откинулся на спинку дивана и посмотрел в потолок. Когда Виедзе в последний раз говорил ему что-то подобное?

Мужчина копается в памяти, пытаясь вспомнить хоть один подобный эпизод. И вздрагивает, понимая, что последний раз был очень-очень давно.

Виедзе вытирал большие и тяжелые капли, катящиеся по щекам, даже не пытаясь сдержать поток слез. Ему едва исполнилось одиннадцать лет, — вот только пару месяцев прошло — как им принесли страшную новость.

Наталия Ломбарди скончалась.

Рулак смотрел на профиль супруги, скрытый под белой траурной тканью, а рядом с ним горько плакали его дети. Даже сдержанная Шананет, которой уже было тринадцать, не могла скрыть своих слез. Что уж говорить о самом громком из его детей?

Виедзе плакал навзрыд и, почти сорокалетний, Рулак раздражённо скрипнул зубами. Это звук напрягал сильнее всего. Однако мужчина молчал, потому что его дети только что лишились матери.

Ему тоже было больно до тошноты и к горлу то и дело подкатывал ком, но мужчина раз за разом сглатывал его. Нельзя быть слабым. Не сейчас уж точно.

Каприс, его отец, проходя мимо, сочувственно хлопнул Рулака по плечу и вышел из спальни.

Следом за ним комнату покинули трое его младших братьев и две сестры. Николас, напоследок, провел ладонью по волосам Виедзе, пытаясь хоть немного успокоить племянника. Однако, кажется, это возымело обратный эффект и ребенок расплакался только сильнее.

— Успокой его, ты же отец. – шепнула на ухо Рулака Ламелия — старшая из двух его сестер, пусть для него и младшенькая.

Через какое-то время едва успокоившаяся Шананет увела семилетнего Галлагера и девятилетнего Лорельса. Их тоже нужно успокоить, а плачущий Виедзе этому не способствует. Самого Виедзе у неё увести не получилось. Брат наотрез отказывался уходить.

Так они, Виедзе и Рулак, остались вдвоём напротив кровати почившей Наталии.

— Отец… – всхлипнул мальчик, дернув его за край рубашки. У Рулака болезненно сжалось сердце. – Вы ведь не уйдете, как мама, да?.. У-у-ум…

Сына накрыла новая волна слез и он порывисто обнял родителя, утыкаясь сопливым носом ему куда-то в живот.

— Обещайте, что будете заботиться о себе! Что не уйдете…

— Прекращай пороть чушь. – вздохнул мужчина, потерев переносицу.

— Пообещайте! – надрывно закричал сын. – Обещай! Обещай!

— Да сдалось тебе это обещание?! – уже рассерженно рыкнул Рулак, отцепляя мальчишку от себя. Стоило разорвать контакт, как Виедзе стал плакать так громко и сильно, что у Наследника в ушах зазвенело.

— Потому что я люблю папу и не хочу чтобы он тоже заболел и ушел, как мама-а-а! УА-А-А-А!

Рулак вздрогнул, жмурясь от раздражающего звука. Однако Виедзе все же задел струнку его души. Он не бессердечный и ему больно видеть своего ребёнка таким. Мужчина положил ладони сыну на плечи и притянул к себе, обнимая. Виедзе прижался к нему и Рулак погладил мальчика по волосам. Если бы он был более внимателен, если бы проводил больше времени с женой, она могла бы быть жива… А тут ещё и сын больно давит на чувство вины.

— Обещаю. – выдохнул он и на душе стало немного легче. – А теперь хватит реветь, а то голова заболит. Виедзе, ты меня слышишь? Прекращай уже слезы лить и нести всякий бред! Ты — мужчина. Ты — Ломбарди! Держись подобающе!

Мальчик сглотнул слёзы, сильнее сжав одежду на спине Рулака.

— Я больше не буду… Обещаю.

Патриарх сжал зубы. Прошло уже двадцать лет…

«Мне не следовало тогда говорить ему подобное.» - прикусив губу, Рулак зажмурился.

Виедзе и правда честно держал обещание. Ни разу с того момента не заплакал при нем, до недавнего времени. И больше ни разу не сказал…

В груди больно сдавило и Патриарх сильнее сжал зубами нижнюю губу. Лишь ощутив металлический привкус на языке, он немного пришел в себя.

— Опять ерунда всякая в голову лезет… – шепчет мужчина, касаясь прокушенной губы. Вытирая пальцем капли крови. 

— Я лишь беспокоюсь, ведь очень люблю вас! – слышится в голове голос Виедзе. 

На губах от чего-то сразу появляется мягкая улыбка, а боль в груди сменяется теплом.