эта июньская обещает снова быть холодной. N более чем уверен, что ему придется надеть тёплые носки. ему не хочется, чтобы его двадцать четвертая чердачная ночь была такой неприятной, но он верит в магию чисел, поэтому он знает, что она будет. это плохое число. и главная беда в том, что о своих догадках он не может рассказать никому из домашних, потому что таковы правила.
он боится чего-то, сам не понимая, чего именно. это беспокоит его настолько, что он даже решил не готовиться - M и К всё равно принимают его любым. в последний день мая он проводит долгие часы на площади, цепляясь взглядом за прохожих в поисках того, кто смог бы защитить его той ночью. кого можно было бы сделать своим гостем.
ближе к вечеру он направляется домой ни с чем, но, ведомый невнятным порывом, сворачивает на полпути влево. эта тропинка должна вести глубже в лес, однако, к большому удивлению N, она заканчивается в совершенно незнакомой ему части города. она состоит из всего одного здания, больше похожего на жилой дом, однако вывеска на двери гласит, что здесь находится круглосуточный бар.
внутри довольно уютно и тихо. посетители, видимо, ещё не проснулись, или просто не знают про это место - бармен лениво протирает стаканы и даже не обращает внимание на гостя. по радио играет какая-то знакомая песня из категории «для тех, кто проводит вечер пятницы в одиночестве». Эн вещает рогатую шляпу на не менее рогатую тёмную вешалку у выхода и проходит вперёд к стойке. денег у него с собой нет.
- тебе рано пить в таком возрасте, - мужчина за стойкой поднимает голову и мягко улыбается. внешне он ненамного старше самого N, но говорит так легко и непринуждённо, будто бы работает тут уже лет 30, если не больше. его лицо кажется очень знакомым, но юноша не решается спросить, встречались ли они раньше. - и всё же ты здесь. а если ты здесь, значит, ты что-то ищешь, так?
- как ты узнал? – удивляется N, рассматривая опустившийся перед ним стакан с водой. бармен собирает длинные, почти как у русалки, волосы в хвост и присаживается на свой стул, подпирая подбородок ладонью. от его пристального взгляда Эн очень неуютно, и он опускает глаза. стойка дубовая, покрытая лаком. красивая. - ну, что я ищу что-то. я сам знаю, что выгляжу на свои 15 и заказывать ничего не собирался. да и денег у меня нет. выгонишь?
- дверь закрыта для несовершеннолетних, - он пожимает плечами и кивает на прощание какой-то женщине в красном платье. мальчишка напротив задумчиво обводит пальцем края стакана. - но ты сюда пришёл, а значит, тут есть что-то, что тебе нужно. я слушаю.
N отрывается от своего занятия и зачем-то смотрит на дверь, не понимая, как она может быть закрыта, если только что через неё вышли.
- да я сам не знаю, что мне нужно. у меня нет проблем, - он поворачивается обратно и обнаруживает, что стакан куда-то исчез. а вместе с ним и человек за стойкой. из комнаты для персонала раздаётся грохот, и через секунду дверь приоткрывается. в щели сначала показывается бедро, обтянутое полосатой тканью брюк, затем огромный ящик с бутылками с этикетками на незнакомом языке и, наконец, сам бармен. N кладёт подбородок на столешницу, рассматривая бутылки. - а если и есть, то я не могу о них говорить.
- я не заставляю, - он ставит ящик на свой стол за стойкой, позволяя стенкам угрожающе затрещать и пустить в нос N облачко пыли. затем пересчитывает бутылки, шустро скользя пальцами по стеклянным горлышкам. - просто я, знаешь ли, не первый день здесь работаю. люди приходят, люди пьют, люди разговаривают. люди... интересные. но если что-то мешает тебе выговориться, то, разумеется, лучше не надо. тогда я просто дам тебе то, что тебе нужно и ты уйдешь.
Эн морщится и чуть не возмущается по поводу страшнейшей антисанитарии в заведении (грязный пыльный ящик ставить на стол!), но человек за стойкой снова отвлекает его: вытаскивает одну из бутылок, нюхает содержимое и протягивает её на оценку юноше. в нос бьёт знакомый запах ванильного ликёра.
- приятно, - сухо, но вежливо и честно отвечает он. бармен, видимо, не совсем удовлетворённый таким ответом, вставляет пробку обратно и продолжает в случайном порядке доставать бутылки, читать надписи, нюхать и пробовать разные жидкости в поисках чего-то подходящего. за его спиной уже возвышается шкаф с разного рода алкогольными напитками и сиропами, и N вполне оправданно спрашивает себя, зачем ему вдруг понадобилась еще одна бутылка. посетителей ведь пока нет. значит, или для себя, или... - может, помочь? что ты ищешь?
- а ты? - бармен даже не смотрит на него. - боишься?
- боюсь, - следующая склянка пахнет черносливом и чем-то табачным, напоминающим N об отце и его трубке, с которой он не расстаётся практически никогда. только этот запах настолько тяжелый, что Эн с трудом борется с рвотным позывом. бармен не обращает на это внимания, он держится несколько отстраненно, потому что полностью погружен в поиски. что ж, может, он на самом деле профессионал, потому что дальше N говорит уже без опаски. - боюсь, этой ночью случится что-то плохое. со мной или с кем-то из моих близких. мне нужно быть с ними сегодня, но... вдруг от этого будет только хуже? вдруг я заставлю их беспокоиться? или еще что-нибудь. кто-то может пострадать сегодня, и я...
- не можешь этому никак помешать, - длинноволосый достаёт небольшую бутылочку с чем-то мутно-зелёным, вертит её в руках, рассматривая и, наконец, ставит её на стойку перед лицом N. он принимает это как приглашение и открывает её. запах мягкий, травяной. чуть-чуть сладкий и с нотками лимона, как сироп от кашля.*
и это настолько прекрасно и настолько "то, что нужно для чердачной", что он уже не смог бы позволить себе уйти без неё. только вот наглости попросить её просто так, да ещё и будучи несовершеннолетним, у него не хватает. поэтому ему остаётся надеяться на то, что бармен прочитает всё сам по его восхищённо-печальному выражению лица.
- вот эта мне больше нравится. что ты там говорил?
- что всё в этом мире двигается так, как должно двигаться, - он убирает ящик под стол и достаёт откуда-то влажную тряпку. затем закрывает бутылку и наскоро протирает её от пыли и грязи, вытирает руки и упирается ладонями в столешницу, с улыбкой гордого родителя наблюдая за тем, как N сверлит взглядом потрепанную этикетку. - твоё предчувствие может ничего не значить. а может, что-то плохое всё-таки случится, но ты в этом виноват не будешь. я уверен, твои близкие смогут тебя защитить.
мальчик поднимает голову.
- думаю, ты сможешь.
на секунду ему кажется, что глаза человека, на которого он смотрит снизу вверх, окрашиваются в изумрудный. он замирает, а затем непонимающе хлопает ресницами. больше он не улыбается.
- прости, что?
в конце концов, они уже не дети. нельзя так просто взять и пригласить к себе на ночь кого-то незнакомого.
- это не то, о чём ты мог подумать, - спешит оправдаться N, пристыженно отводя взгляд. - это... семейное мероприятие. каждый может привести кого-нибудь с собой, чтобы было интереснее. тебе не нужно будет драться или охранять меня, просто побыть рядом до утра. вроде вечеринки, но спокойнее.
бармен вдруг наклоняется, сосредоточенно вглядываясь в лицо своего собеседника.
- как тебя зовут? - спрашивает он странно тихо, будто о таких вещах нельзя говорить на людях. N кажется, что он просто хочет поиздеваться и совсем вогнать его в краску. да, с каждым годом поиск гостей для чердачной становится всё больше похож на пытку.
- Найтрей. обычно меня называют Эн, - стойка всё ещё дубовая, всё ещё покрытая лаком. уже не такая красивая, как была несколько минут назад, потому что ему некомфортно, когда на него смотрят в упор. да и кому бы такое понравилось?
- обычно меня никак не называют, но моё имя Боно, - улыбается мужчина, постукивая ногтями по столешнице. так у него всё-таки получается привлечь к себе внимание снова, и, замечая его улыбку, N выдыхает и расправляет плечи. конечно, ничего страшного не может произойти, но и ничего хорошего в ответ на своё предложение он не ждёт. Боно протягивает руку и юноша неловко жмёт её. - приятно познакомиться, Эн. буду счастлив защищать вас сегодня ночью.
***
М и К негласно решают провести этот день вместе. не произнося друг другу ни слова, разумеется, по всем правилам. с самого утра после завтрака они молча сидят в нижней гостиной, погруженные каждый в чтение чего-то своего. единственным человеком, который побеспокоит их в течение этих 4 часов тишины, будет горничная, робко спросив, не желает ли кто-нибудь из них чаю или кофе. оба откажутся и старая Мэри уйдёт ни с чем. возможно, варить суп. возможно, нет.
и даже когда Мо поднимается и убирает книгу обратно на полку, К не поднимает глаз до тех пор, пока дверь за ним не закрывается. она и без разговоров знает, куда он пойдёт. поэтому К не спешит, когда расчесывает длинные волосы и собирает их в толстую косу. ей уже 12 и она может заплетаться самостоятельно, хотя брат иногда всё-таки порывается сделать что-нибудь у неё на голове. по старой привычке.
закончив приводить себя в порядок, она выходит на улицу. никого нет. К вполне могла бы обидеться на такое, но она не обижается. сегодня нельзя обижаться, даже если твой брат убегает в лес без тебя.
она забирается на широкую скамейку с ногами и распускает волосы, закрывая ими лицо. всё равно в лес теперь нельзя, раз Мо ушёл. ей хочется подумать о том, чем сейчас заняты её братья и собираются ли они кого-нибудь привести, но она не может. из всех троих она тяжелее всего переживает одиночество и терпеть не может то, что М и N всё чаще оставляют её, потому что она девочка и им уже не так интересно рядом с ней, как раньше.
от мысли о том, что когда-нибудь, возможно, они совсем про неё забудут, ей становится грустно. с другой стороны, если это и случится, то потом - сейчас же нужно придумать, что принести на чердачную.
- вот ты где! а я тебя по всему дому искал, - она поднимает голову. крупный мужчина улыбается ей со ступенек, и Ксанти неловко улыбается ему в ответ, хотя улыбаться ей совсем не хочется. слишком много мыслей в голове. - а где Мортимер?
- привет, пап. Мо ушёл гулять. травы собирает, наверное. тебе снова нужно помочь?
он качает головой и садится рядом с дочерью. им нечасто удаётся поговорить наедине, и К понимает, что такие моменты нужно беречь.
- не сегодня, милая. этим займутся твои братья в наказание за то, что они забыли про тебя, - он усмехается, поджигая табак в трубке. К морщит нос, едва до неё добирается сладковатый запах чернослива. - и что же ты, ждёшь, пока они вернутся? или просто отдыхаешь?
- пока не знаю. как дела в мастерской?
- о, как у меня дела! - мужчина поднимает голову и К замечает, что в его густой бороде поселилась пара мелких блёсток. она не говорит ему об этом. - я нашел ошибку в расчётах и исправил её, так что теперь будем надеяться, что в этот раз мистер жаббс номер сорок три проживет на пару минут дольше своего предшественника.
ей не нравится то, что её отец ставит эксперименты на невинных лягушках, но об этом она тоже не говорит. как и о том, что у них на заднем дворе уже давно устроено кладбище для его подопытных.
- круто, - она пытается изобразить на своём лице энтузиазм. - а что ты потом будешь делать, когда всё получится?
- потом… потом будет ещё больше работы. если всё получится, можно будет оставить в покое лягушек и перейти на крыс, потом на кроликов… глядишь, к шестидесяти доберусь до людей! если Мортимер не будет брыкаться, конечно.
он подмигивает ей и смеётся, но Ксанти ловит в этом смехе какую-то неприятную горечь – так смеются только очень уставшие люди.
- может, сделаешь перерыв? – осторожно спрашивает она.
- уже делаю! – он украдкой поглядывает на наручные часы. – в три должна прийти новая ученица, вот, жду. с тобой болтаю. чем не отдых? ради всего святого, милая, убери волосы, тебе не от кого прятаться.
К мотает головой, а после убирает волосы за уши. прятаться действительно не от кого, потому что все уже ушли.
- я думала, ты берешь себе только учеников…
- нет, что ты. просто обычно девочки не интересуются резьбой по дереву – это слишком скучно и долго. даже у крепких парней с непривычки болят руки.
- это правда настолько тяжело?
- а то! хочешь, посидишь с нами, посмотришь, как всё делается? а то ты совсем грустная какая-то.
ей очень хочется попробовать – возможно, даже сильнее, чем познакомиться с этой девочкой, которая по какой-то причине решила выбрать для себя совсем не женскую профессию.
- я не грустная, я злюсь на Мо, - она опускает взгляд, раздумывая над предложением, которое выглядит очень даже заманчиво. мужчина ободряюще задевает её плечо своим. – он обещал показать мне дорогу к озеру с русалками, а потом сбежал.
- мальчики взрослеют намного позже, чем девочки, так уж заведено, - он вздыхает и, убедившись в том, что табак потух, убирает трубку обратно в нагрудный карман. – попробуй подружиться с кем-нибудь кроме своих братьев, вот увидишь, они потом сами за тобой бегать будут.
- со мной не хотят дружить, потому что я странная.
- кто тебе такое сказал?
- дети на площадке сказали, что я странная, потому что не хожу в школу.
- ох…
мужчина поднимает голову и натыкается взглядом на девушку с короткой стрижкой, неспешно направляющуюся ко скамейке. он смотрит на часы ещё раз – опоздала в первый же день, – машет ей рукой, а потом поворачивается к дочери. она снова прячет лицо в коленях.
- не слушай никого, они ничего не понимают. ты помнишь, как ты сдала экзамен?
- лучше всех в группе, - она хлюпает носом и утирает подступившие слёзы ладонью. краем глаза она тоже замечает гостью. – пап… почему я не могу учиться вместе со всеми?
- в первый раз вижу кого-то, кто так рвался бы в школу. подруга, тебе там точно не понравится, - это незнакомка беспардонно встревает в диалог, и К начинает яростно вытирать лицо, прежде чем она не заметила её тоску. – здравствуйте, мастер. меня зовут Сильвия и я буду мучить вас ближайшие лет пять.
- я уже понял, - он усмехается и кладёт руку К на плечо, чтобы она не успела никуда убежать. – Сильвия, это моя дочь, её зовут Ксанти, она будет нам помогать сегодня. она профи в резке дерева.
ученица удивленно вкидывает брови – неужели эта малолетка может быть так хороша? ну конечно, в школу же не ходит, наверняка куча свободного времени.
- не слушай его, он обманщик, - она улыбается и встаёт со скамейки. Сильвия на голову выше, и со своими кожаными шипастыми браслетами выглядит она довольно устрашающе, но Ксанти не боится. в конце концов, она может уйти в любой момент, если ей не понравится, а впереди ещё чердачная… братья точно от зависти лопнут, когда узнают, что она познакомилась с такой крутой девчонкой. – я вообще ничего не знаю про деревья. кроме того, что в них живут души умерших людей, но это все знают.
- действительно… - она беззлобно смеётся и К замечает у неё над верхними зубами маленькое металлическое колечко. с ума сойти, у неё ещё и пирсинг есть… - а я вот не знала. можно называть тебя Кисс? ма-а-астер, она такая хорошенькая, почему же вы её от людей прячете? всё, я её забираю.
- я тебе заберу! – он встаёт и шутливо грозит ей пальцем, пока другой рукой выискивает в кармане ключи от мастерской. К вовсе не против быть похищенной, даже напротив, она чувствует себя странно комфортно, когда Сильвия приобнимает её и прижимает к груди, как ребёнка. от неё пахнет лесом.
***
за 16 лет жизни в доме на окраине города Мо совсем одичал: всё началось с простых детских игр, а потом его затянуло в исследования местной флоры и фауны. в конце концов, лес стал его вторым домом. он знал, куда ведут все дорожки и смог бы выбраться из самой глубокой чащи даже в темноте. наплечная сумка, которая в детстве казалась ему неприлично огромной, сейчас ломится не от чужого хлама, а от блокнотов с записями, склянок с речной водой и другими жидкостями, баночками с травами, корешками, углём, лекарствами, конфетами, древесной пылью и прочими жизненно необходимыми вещами.
к чердачной он тоже не готовится, как и N. ему это не нужно - рядом с братом и сестрой что-то интересное всегда придумывается само собой. в качестве магического эликсира уже выбрана жёлтая смола, которую М планирует разбавить со спиртом и еловыми иголками. аксессуар должен получиться бесполезный, но красивый. больше и не нужно.
он легко пробирается через заросли шиповника, минует заброшенный дом на дереве и только мельком позволяет себе подумать о сестре, которая не знает лес так же хорошо, как он сам. нет, нельзя. так она может понять, где он.
М уже практически добирается до места, где можно отсидеться до того, как потемнеет, чтобы не возвращаться домой - там отец наверняка заставит его работать до самого вечера. остался только ручей, и лесной житель оказывается в небольшой роще из неизвестных ему хвойных деревьев. их всего 7, куцых и тоскливых, обломанных, с осыпающимися иголками, таких непривычно умирающих здесь, будто предупреждающих о том, что будет с тем, кто посмеет сунуться в пущу на другой стороне леса. каждое дерево отчаянно цепляется за жизнь. все до единого будто кровоточат, и это глубоко задевает М, но он не знает, что может сделать для них. это почти физически больно. смолы на стволах очень много и она стекает к корням, не успевая затвердеть. по какой-то причине дальше деревья не растут.
каждый миг, проведённый рядом с этими странными деревьями - когда он достает из сумки флакон с заранее подготовленным разбавителем и кусок стеклышка для того, чтобы собрать её, когда аккуратно соскребает почти янтарную живицу с коры - отдаётся болью в груди и растекается по лёгким тяжелой тоской. ему хочется как можно быстрее покинуть рощу, но почему-то это кажется таким диким... таким неправильным. будто ели стонут "помоги нам", и Мо не хочет этого видеть, но он должен сделать хоть что-нибудь.
ему безумно тяжело отворачиваться от них, но он отворачивается. и вспоминает, что хотел добавить в жидкость немного иголок. рука не поднимается обрывать и без этого ослабевшие ветки, поэтому он наклоняется к земле, где багрово-красными пятнами редеют уже осыпавшиеся хвоинки. это на самом деле похоже на кровь. жутко. для антуража ему нужно совсем чуть-чуть, но когда он заканчивает, в его голову приходит мысль, что он может попробовать взять горсть домой для изучения как самих деревьев, так и заразы, которая их мучает. это лучше, чем ничего.
М достаёт из сумки маленькую жестяную коробочку и опускается на корточки, щедро зачерпывая кусок сухой земли вместе с иглами. из раскопанного пятачка торчит что-то белое, похожее на длинного червя, и прикасаться к этому ему не очень хочется. но любопытство берет своё. он осторожно тянет червя за хвост. червём оказывается тонкая веревочка. повязка на глаз.
следующие секунды долго выветривались из его памяти.
первое, что он слышит - тихое копошение откуда-то под иголками там, где только что лежала повязка. ещё миг - и из-под земли вырываются чьи-то пальцы, нащупывают шнурок и тянут за него. М дёргает повязку на себя и падает на землю, огромными от испуга глазами уставившись на руку, которая продолжает выбираться из-под земли на свободу. он отползает дальше, не в силах даже закричать. через некоторое время рука вытягивается до локтя, пытается согнуться и, не достигнув никаких успехов, выпрямляется и расслабляется.
сердце стучит так громко, что Мо почти ничего не слышит. ни животного рыка подземного обитателя, ни его собственного вскрика, когда ладонь раскрывается и в ней появляется большой горящий зелёным шар. пальцы смыкаются вокруг него, и шар медленно плывет вверх, вытаскивая владельца руки из-под земли. человек длинный и худой и, судя по тому, как легко он выбирается, закопан был неглубоко. М пятится назад, пока не прислоняется спиной к стволу дерева. рубашка тут же пропитывается чем-то горячим. смола практически жидкая, хотя приятнее от этого ситуация не становится.
когда человек полностью оказывается на поверхности, шар растворяется в воздухе и всё затихает. всего лишь на мгновение, пока незнакомец не поднимает руку снова и достает что-то у себя изо рта. и только после этого его грудь поднимается, наполняя лёгкие воздухом.
- вот сука, - хрипит человек, с трудом поднимается и садится на землю. М готов поклясться, что слышит хруст костей при каждом его движении, пока парень отряхивается и разминает конечности.
Мо сидит тихо и почти не дышит, но даже это не спасает его. незнакомец с тихим шипением достает из-под ногтя иголку и поворачивается к нему. лицо его серое и грязное, спутанные светлые волосы тоже перепачканы и напоминают бесформенное гнездо, правый глаз не открывается, хотя в целом он не очень похож на зомби. он щелкает пальцами и указывает на повязку.
- это моё, - он подползает к Мо, вырывает повязку из дрожащих пальцев и наскоро затягивает узелок на затылке. М вспоминает, что нужно моргать только тогда, когда незнакомец машет рукой у него перед лицом, возвращая в реальность. - ты как, нормально?
- что ты там делал? - вопрос вырывается у него сам и уже после озвучивания М понимает, насколько он неуместный, но забирать слова назад уже поздно. светловолосый достает из-под земли куртку, не менее грязную, чем всё остальное, со скрипом поднимается на ноги и встряхивает её пару раз. толку от этих действий мало. и куртке, и её хозяину не помешала бы ванна.
- отдыхал, - с острыми саркастическими нотками в голосе бурчит он, похлопывая себя по карманам. искомое он находит - помятая пачка сигарет перебегает из руки в руку, пока он ищет зажигалку. её в карманах не оказывается, поэтому человек просто щёлкает пальцами, выбивая из-под них яркие искры и с трудом, но затягивается. Мо непонимающе хлопает ресницами. - это были самые отвратные две недели в моей жизни. тебя когда-нибудь хоронили заживо? так себе развлечение.
- ты две недели пролежал под землёй? это же невозможно, - он невольно морщит нос, представляя, как жадные от нехватки воздуха лёгкие наполняются адской смесью из никотина, пыли и смол. липкое пятно на спине нагревается и неприятно стягивает кожу. неужели смола твердеет?
- это всё, что тебя смущает в этой ситуации? - незнакомец выдыхает в сторону облако густого дыма и, подойдя к Мо, протягивает ему руку, помогая оторваться от дерева. клочок рубашки так и остаётся на стволе. поясница горит огнём. - я бы на твоём месте спросил, как я там оказался, как меня зовут. не говоря уже про поесть и воспользоваться благами цивилизации… есть что-нибудь съедобное? не хочу тебя грабить.
Мортимер достаёт из своей сумки пару салфеток и склянку со спиртом, затем смачивает их и вытирает руки после контакта с курящим. ему действительно хочется спросить о многом, но, не зная, с чего начать, он молчит, рассматривая покрытого грязью оборванца. ладно, его можно представить другом, накормить и вымыть дома, чтобы избежать работы в мастерской. до начала чердачной ещё есть время, чтобы выпустить его туда, откуда он пришёл. как он оказался под землёй - его личная проблема, а на истории у М нет времени. он не любит опаздывать.
- если ты перестанешь на меня дымить, я могу отвести тебя домой, приведёшь себя в порядок. там есть еда, у меня с собой ничего нет.
- другой разговор, - он улыбается и легко растирает окурок между пальцами, стирая его в пыль. ну хоть не мусорит…- меня зовут Винсент. ты всегда так просто зовешь в гости всех подряд?
- Мортимер. - М не стал пожимать его руку. она была грязная. - а ты всегда ведешь себя так, как будто тебе все должны?
- это меньшая из моих проблем. если бы мне платили каждый раз, когда что-то кому-то во мне не нравится, я бы под землёй не лежал.
но это же невозможно. это всё слишком странно, слишком нереально – и шар, и огонь из-под пальцев, и окурок, и то, как этот парень разговаривает. здешние себя так пренебрежительно не ведут. значит, он не отсюда? может, какой-нибудь приезжий фокусник?
некоторое время они идут молча. Мо нечасто приходится сталкиваться с такими людьми, да и особой разговорчивостью он никогда не отличался. чего нельзя сказать о Винсенте. периодически поглядывая на него, М то и дело замечает, как дёргаются его губы, как будто он хочет что-то сказать.
- как ты провернул тот трюк с огнём?
- ты про вот это? – V снова легко щёлкает пальцами, привлекая внимание собеседника. маленький огонёк пляшет на самых кончиках, явно не доставляя своему хозяину никакого дискомфорта. – это… а, забей, долго объяснять. слушай, у тебя дома есть лимоны?
- есть, - он останавливается, провожая взглядом потухающее пламя. видимо, разговор не получится, но он решает попытать удачу ещё раз. – а как…
- ну и супер. тогда я сначала приведу себя в порядок, съем что-нибудь, а потом свалю. тебе же не нужны проблемы?
Мортимеру они, конечно же, не нужны.