— Нет, — обретя, наконец, вновь дар речи, решительно произнес Азирафаэль. — Этот бунт — эти бунты — никому не пойдут на пользу. Даже если представить, что про нас с Кроули в пылу общего смятения и позабудут, то Михаил и Дагон сделают все, чтобы вновь подтолкнуть человечество к Апокалипсису.

      — У них не будет Антихриста, — задумчиво протянул Кроули. — Хотя бы потому, что Адам уж почти совсем обычный ребенок… Но они обе умны и наверняка найдут какую-нибудь лазейку. С Всадниками у них точно есть шанс договориться… А Дагон, если станет заправлять Адом, может рискнуть уговорить Самого попробовать еще раз. И уж во второй раз они не наступят на те же грабли и лично вырастят самого злобного монстра.

      — И даже без Антихриста, — подхватил Азирафаэль, — у них останется еще очень много возможностей нанести человечеству максимальный вред. На данный момент и Рай, и Ад проводят политику физического невмешательства: да, мы стараемся влиять на души, но со времен Потопа никто не пытался целенаправленно уничтожить людей.

      — Этих двоих нельзя пускать к власти, — подытожил Кроули. — Вельзевул — стерва, но она все-таки видит рамки и умеет останавливаться. Дагон же без тормозов.

      — Гавриил — самовлюбленный чиновник, но он и правда всегда старается видеть во всех хорошее, — поддержал его Азирафаэль. — Он, по крайней мере, не фанатик.

      На этих его словах Кроули поморщился и явно хотел высказать свое мнение о Гаврииле, но все сдержался. Они с ангелом совпадали во мнениях по главному.

      Гарольд тем временем включил запись разговора, которую он успел сделать, и прослушал еще один раз.

      — Вот это место, — обратил он внимание остальных, отвлекая от полемики на тему смены власти в иных плоскостях бытия. — Послушайте:

      — Она знает, что кто-то под нее копает, и просто одержима целью найти — кто. Этот придурок Кроули так не вовремя вылез со своей дурацкой инициативой, да еще и ангела приплел ко всей этой историей!, — донеслось вновь из динамика.

      Гарольд поднял взгляд от монитора и встретился им с прищурившимися глазами Азирафаэля. Тот задумчиво кивнул.

      — Дагон говорит, — произнес он неторопливо, — что ты «вылез не вовремя», дорогой. А это может означать лишь, что свою игру она начала еще до несостоявшегося Апокалипсиса.

      — В пылу Битвы, — нервно сглотнув, выпалил Кроули, — очень просто воткнуть клинок… куда-нибудь не туда. Все наши смотрели бы только на ангелов, не ожидая удара в спину. То есть, каждый из нас всегда ожидает удара в спину — но не тогда, когда десять миллионов белокрылых с пылающими мечами идут в атаку. А демонический клинок точно так же уничтожает нашу сущность, как и ангельский.

      — С Дагон понятно, — кивнул Азирафаэль. — Но Михаил-то что не устраивало в Гаврииле? Они прекрасно поделили сферы влияния: она — архистратиг, он управленец. Не помню, чтобы он лез в ее дела: мне кажется, он не очень-то хорошо разбирается в военном деле. В конце концов, изначально он был всего лишь Глашатаем…

      Кроули слегка замялся, прежде чем ответить. Он внимательно осмотрел собственные руки, потом зачем-то покосился в сторону окна. Наконец он с трудом выдавил из себя:

      — Могу лишь предположить, что он не устраивал Михаил именно с тех пор, как только началась подготовка к Апокалипсису. Несколько тысячелетий наши конторы практически не общались друг с другом, но такое ответственное мероприятие потребовало хоть какой-то координации действий. Подозреваю, что Гавриил и Вельзевул возобновили свои отношения еще до того, как свалились на наши головы под Тэдфилдом.

      — Но это же естественно, разве нет? — в задумчивости нахмурился Азирафаэль. — Я верю, что Гавриил не стал бы ничего рассказывать о наших планах, максимум — согласовывал время и место проведения… боевых действий.

      Кроули вздохнул.

      — Я слишком плохо его знаю, — признался он в конце концов. — Поэтому не могу судить. Но… ангел, видишь ли, Гавриил и Вельзевул были близки — до Падения, я имею в виду. Он, как сам понимаешь, ничего не помнит, в отличие от нее. А Михаил через Лигура получила доступ к этой информации. Я не удивлюсь, если она со своей паранойей следит за всеми в Раю, так что, стоило ей узнать о первом же контакте Гавриила с Вельзевул, как она их заподозрила.

      — И, в сущности, Гавриил оправдал ее недоверие, — все столь же задумчиво подхватил Азирафаэль. — Когда Апокалипсис не состоялся, Михаил получила полное право считать, что имел место намеренный саботаж, и мы с тобой — либо случайный довесок, либо часть намеченного ранее плана.

      — Пиздец, — резюмировал Кроули. — Мы с тобой не просто между молотом и наковальней, ангел, мы в полном окружении.

      — А мне кажется, — вмешался в их беседу, приобретшую траурную окраску, Гарольд, — что мы наконец-то нашли решение вашей проблемы.

* * *

      Джон Риз спокойно ждал в засаде.

      И Азирафаэль, и Кроули настаивали, что на его месте должны быть они сами, но Джон был с ними не согласен. Гарольд, хоть и волновался безмерно, счел своим долгом принять сторону напарника.

      — Вас с вашим начальством связывает слишком много личных отношений, — терпеливо внушал он встревоженным ангелу и демону. — Боюсь, слишком велик шанс, что вас не станут даже слушать. Однако Джон для них — совершенно новое, постороннее лицо. Они как минимум захотят узнать, что он им скажет.

      — Не захотят! — нервно потирая лицо руками, выпалил Кроули. — Они же не воспринимают людей даже за полноценно разумных существ! Представьте, что с вами заговорил какой-нибудь муравей — что, интересно будет?

      — Вообще-то да, — развеселился тогда Джон. — Говорящий муравей — это забавно.

      — Вот и вы будете для них всего лишь забавным, — Азирафаэль беспокоился не меньше своего друга. — Они не станут принимать вас всерьез!

      — Я могу быть убедительным, — твердо заявил Джон. — Поверьте, я умею не только стрелять на поражение. Честно говоря, это крайняя мера, и я буду рад, что в этом случае смогу ее избежать.

      — Ваше начальство хотело информации, — снова вмешался Гарольд. — Оно ее получит. Они хотели знать имена предателей — настоящих предателей — они их узнают. Даже если не удастся выторговать для вас существенных гарантий, у них просто не останется на вас времени. Однако я все же верю в способности мистера Риза и уверяю вас, что переговоры он проведет на высшем уровне.

      Джон посмотрел на него с благодарностью. Он прекрасно знал, что в душе Финч не настолько верит в собственные слова, насколько хотел показать номерам, однако ценил сказанное. В их тандеме Гарольд был мозгом, а он, Джон, силой, и прежнее руководство куда чаще использовало его именно как силу, словно бы забывая, что Джон умеет работать и куда более тонко. Гарольд Финч же менее чем за год успел постичь, какой универсальный инструмент попал в его руки.

      И именно Гарольд настоял на том, что идти должен именно Джон.

      Пусть и смотрел ему вслед долгим виноватым взглядом.

* * *

      Гавриил еще только оглядывался, едва успев спуститься на землю, когда рядом возникла Вельзевул, тут же перешедшая в нападение.

      — Ты?! — прошипела она раздраженно. — Так это было твое послание?

      Гавриил лишь отмахнулся досадливо:

      — Сейчас не время! Я жду встречи с информатором. Сгинь, пожалуйста, куда-нибудь.

      — Это я жду встречи с информатором, — возмутилась Вельзевул. — Очень хочу ему в глаза посмотреть!

      Гавриил уже собирался ответить ей в том же тон, но замер.

      — С информатором? Здесь? Сейчас? — уточнил он.

      — Ну да, — Вельзевул досадливо дернула плечом. — Ни за что бы не сорвалась на анонимку, но хочу узнать, кто умудрился получить доступ к моему компьютеру.

      Еще больше ей хотелось стереть в порошок того урода, который влез в ее миссию в самый ответственный момент, не дав возможности нанести сокрушительный удар. Вельзевул все свое существование в Аду боролась с мучительным желанием уничтожать самых тупых и бесполезных своих подчиненных. Боролась, ибо осознавала: стоит только начать, как она останется без подчиненных вовсе. Вельзевул ни за что бы не призналась, что ее благосклонность к Кроули последние лет двадцать зиждилась на том, что именно он когда-то притащил ей тогда еще диск с «Diabolo», в которого она самозабвенно рубилась в те дни, когда желание уничтожать все сущее достигало пика. С этого момента взяла начало ее любовь к компьютерным играм, а также неохотно принятое решение, что никчемные людишки тоже способны сделать что-то толковое.

      Напрямую Интернетом Вельзевул почти не пользовалась: людские дела и интересы ее не волновали. Сеть ей нужна была исключительно для того, чтобы выходить на мощные игровые сервера. И вот, в тот момент, когда она уже практически вырвала победу, экран перекрыло странное приглашение.

      — Это не страшно, — хмурился тем временем Гавриил. — Тебе послание мог отправить любой — у вас же общая с людьми Сеть, верно? Но вот кто отправил письмо мне?

      Вельзевул усилием воли заставила себя отключиться от душившей ее ярости и мрачно посмотрела на собеседника. Что в Раю имелась своя собственная Сеть, никак не связанная с людской, она прекрасно знала. Как знала и то, что со стороны в нее проникнуть невозможно: в свое время она задействовала на это все имевшиеся в ее распоряжении силы. Конечно, сами демоны в компьютерах разбирались плохо, даже пронырливый Кроули умел только пользоваться конечным результатом, однако Ад уже начал собирать неплохую коллекцию из хакеров. Измученные души, выбирая между классическим наказанием и попытками взломать ангельскую Сеть, не колебались вовсе, однако их совместные усилия ни к чему не привели.

      — Мой компьютер в достаточной мере защищен от проникновения извне, — холодно процедила Вельзевул. — Уж на это умений хакерских душ точно должно было хватить. Однако если ты прав, и в наше дело вмешался ангел…

      На словах «наше дело» Гавриил вздрогнул и нервно повел широким плечами.

      — Ангел… — тем временем, словно не замечая его реакции, уже задумчиво продолжала Вельзевул. — Это может быть ваш Азирафаэль?

      — Вряд ли, — поморщился Гавриил. — Он даже отчеты до самого последнего момента заполнял вручную и отправлял по старинке. Отказался от ангельского смартфона, блея что-то про то, что его сигнал плохо проницаем для земного эфира! Я-то видел, что он его чуть ли не боялся, но не стал настаивать, решив, что не стоит давить на нервы продуктивному работнику. Короче говоря, Азирафаэль — последний ангел, который вообще стал бы хоть что-то делать с техникой.

      — Значит, это посторонний ангел, — мрачно заключила Вельзевул. — Еще какой-то ангел, который в курсе наших дел и который способен взломать мой компьютер.

      На лице Гавриила можно было без труда прочитать, как он в срочном порядке перебирает все возможные и невозможные кандидатуры.

      — Если это были не Михаил, не Уриил и не Сандальфон, — произнес он, с трудом удержавшись от того, чтобы нервно облизнуть губы, — то ему пришлось бы взломать и мой компьютер. Больше ни у кого из ангелов нет подобного уровня доступа… Ну, разве что еще у самого Метатрона, но тот ничего не делает по своей собственной инициативе. Только если по указанию Бога…

      Гавриил и Вельзевул переглянулись, одновременно притихнув и будто бы ужавшись. Версия, будто Всевышняя решила так неожиданно заняться делами, которые не волновали ее вот уже более четырех тысяч лет, никому из них не показалась привлекательной. При этом оба они не знали, для кого подобное вмешательство может оказаться хуже: для Ада, с момента своего появления являвшегося язвой на божественном творении, или для Рая, который давно уже жил своей собственной, почти независимой от высочайшего мнения жизнью.

      — Она бы не стала слать глупые письма, — сглотнув, но все равно сипло произнесла наконец Вельзевул.

      — Она Непостижима, — столь же сдавленно парировал Гавриил. — И она любит… всегда любила новые игрушки. В конце концов, если устарели молнии и белоснежные тоги, то отчего бы не устареть и гласу с небес?

      Вельзевул обреченно кивнула. Она все еще пыталась нащупать в памяти имя хоть сколь-нибудь рангом попроще — того, с кем можно было бы справиться. Если бы у нее оставались время и силы на то, чтобы отвлечься, она бы заметила, что ее собеседник занят тем же самым.

      — Мы не должны забывать, — изо всех сил стараясь сохранять оптимистичность, после паузы заявил вслух Гавриил, — что ангелы умеют нас удивлять. В конце концов, никто не ждал восстания от Люцифера, никто не ждал такого откровенного неповиновения от Азирафаэля. С большим сожалением надо признать, что ангелы, не имеющие достаточный уровень сознательности, рискуют впасть в заблуждение, а затем — и в открытое противостояние идеально отлаженной системе…

      — В зубы дам, — безэмоционально прервала его патетичную речь Вельзевул. — Не равняй Революцию и Исход с взбрыками капризного сибарита. Да и вообще, суть ведь не в том, что нашелся еще один предатель, а в том, какими возможностями он обладает.

      Гавриил сник, так толком и не раздувшись до своего привычного вида.

      — Мы просто подождем, — мрачный вид Вельзевул, ее брови, насупленно сдвинутые над прозрачно-светлыми глазами, ее упрямо поджатые губы откровенно противоречили этому заявлению. — Подождем и посмотрим, кто к нам придет. Послушаем, что он скажет. Узнаем, что он предложит.

      — А потом?.. — осторожно поинтересовался Гавриил.

      Интуиция подсказывала ему, что «потом» последует ответ «уничтожим». Однако Вельзевул лишь покачала головой.

      — А потом будем решать по обстоятельствам. У меня нехорошее предчувствие, что этот таинственный некто может быть не один. Уничтожив его, мы обрубим ниточки к, возможно, новому и очень опасному заговору и останемся ни с чем.

      — Вы правы, — вмешался в их диалог новый голос. — Практически во всем, даже насчет заговора. Но неправы в главном.

      Гавриил и Вельзевул обернулись синхронно, напряженно вглядываясь в чужака.