Джон Риз шагнул вперед из своего укрытия, посчитав, что произнесено было достаточно. В первый момент, только услышав высказанное мнение о том, кто именно вмешался в их дела, он развеселился. А затем подумал, что, в сущности, Архангел и Князь Ада не так уж сильно и ошиблись. В игру действительно вступил бог. Пусть не Тот… то есть не Та, что создала этот мир, но та, что была создана, чтобы этот мир защищать.

      Глаза у природных соперников, а ныне вынужденных союзников сузились с одинаковым подозрением. Джон не сомневался, что его сейчас оценивают, взвешивают и разбирают на атомы в самом что ни на есть прямом смысле. И все же он не торопился.

      — Вы не ангел, — наконец сухо резюмировал свои наблюдения Гавриил.

      Вблизи его глаза выглядели почти неестественными: у людей не бывает такого чистого фиолетового цвета. Да и в целом его лицо казалось каким-то не очень натуральным. «Как слишком новый костюм, — неожиданно для себя подумал Джон. — Стильный, красивый, по фигуре — но настолько новый, что ощущается чужеродным».

      — Вы правы, — позволил он себе усмехнуться. — Я кто угодно, но только не ангел.

      — Но и уж точно не демон, — вставила реплику Вельзевул, на что Джон лишь покачал головой:

      — А вот это уже спорное заявление. За демона меня принимали неоднократно.

      — Ты человек, — не поддаваясь на провокацию, сухо отрезала Вельзевул. — И ты будешь утверждать, что это ты отправил мне письмо?

      — Не я, — не стал спорить Джон. — Я ведь уже сказал, что вы были правы: я не один.

      — Кто тот ангел, что послал тебя? — вмешался Гавриил, явно не желая терять места в напряженной беседе.

      «Ты слышал, как тебя назвали, Гарольд?» — мысленно обратился к своему патрону Джон, прекрасно зная, что тот на связи. На мгновение в груди стало удивительно тепло.

      — Тот, кто отправил вам письма — человек, — произнес он вслух гораздо серьезнее. — Самый скрытный и все же самый благородный человек на Земле. Что же касается меня… Я сам себя сюда послал — ибо я, как вы правильно заметили, человек, и могу сам выбирать свою дорогу.

      — Только до своего смертного порога, — оскалилась Вельзевул, и Джон осознал, что в прошлый раз ему не показалось: зубов у нее действительно было больше, чем положено нормальному человекообразному существу. — А дальше твоя судьба уже в наших руках.

      — Нет, — покачал головой Джон. — Моя судьба всегда только в моих руках. И даже мой загробный путь будет лишь следствием моей земной жизни.

      Сейчас настала пора мысленно поблагодарить Кроули. Тот перед уходом схватил Риза за руку и торопливо произнес:

      — Они будут тебя запугивать. Оба. Перед людьми не стесняются ни демоны, ни ангелы. Тебе будут грозить посмертием, тебя даже могут попытаться подкупить — так вот, не верь! Ни один демон не может ухудшить участи человека, ни один ангел не может ее облегчить. Каждая душа в конце получит только то, что заслужила при жизни, не меньше, но и не больше.

      Азирафаэль согласно кивал на эти слова, и от него ощутимо исходило светлое и теплое сияние. Джон Риз, отправляясь на операции, всегда был спокоен, собран и уверен в себе, но в тот момент вдобавок ко всему ощутил еще и невероятный душевный подъем. Было очевидно, что эти двое пытались поддержать своего помощника изо всех сил.

      Сейчас это помогало. Джона не то чтобы можно было напугать загробной жизнью. Еще служа в армии, точно выполняя приказы и свято веря, что приносит благо родной стране, он не сомневался, что с таким количеством людских смертей на совести никакой рай ему не светит. Служба же в ЦРУ окончательно расставила все по своим местам. Убийцам место исключительно в аду, даже если это высококлассные убийцы международного уровня.

      Однако одно дело думать отвлеченно и принимать как данность, и совсем другое — столкнуться с воплощением этого, скорее всего, не такого уж далекого будущего. Если Азирафаэль с Кроули старательно прятали от окружающих свои сверхъестественные ауры, то Гавриил и Вельзевул и не думали их скрывать. Их мощь, ощущаемая не только на глубинно-подсознательном, но и на почти физическом уровне, давила и принуждала.

      — Какой образованный смертный, — почти выплюнула Вельзевул, кривя губы. — Как много он всего знает! И кто же его просветил?

      Джон поднял руки в примиряющем жесте. В его планы не входило нагнетание конфликта с этими двумя.

      — Я пришел для того, чтобы заключить с вами сделку, — произнес он спокойно. — Могу предположить, что она окажется для вас гораздо интереснее бесполезных препирательств.

      — Ангелы не заключают сделок со смертными, — поморщился Гавриил. — Подобным развлекаются только демоны.

      — Ну да, ангелы предпочитают, чтобы люди поступали хорошо абсолютно бескорыстно, — не смогла удержаться от ответной шпильки Вельзевул. — В отличие от демонов, которые честно оплачивают проданные нам души.

      Джон про себя вздохнул и вмешался в назревающий спор:

      — Господа! — когда к нему резко обернулись, он позволил себе чуть виновато улыбнуться. — Извините, не представляю, как к вам обращаться… Впрочем, не думаю, что это так уж важно, ибо видимся мы, как я надеюсь, первый и последний раз в жизни — по крайней мере, моей. Так вот, про жизнь: я понимаю, что у вас она вечная, и вы никуда не торопитесь, но у меня, помимо вас, есть еще и другие дела. Поэтому давайте мы обсудим нашу сделку, а потом вы вернетесь к своему разговору.

      — Наглец, — покосившись в сторону Гавриила, бросила Вельзевул. — Ладно, говори уж.

      Джон достал из кармана маленький плеер и включил его. В воцарившейся тишине слово в слово повторился телефонный разговор между Михаил и Дагон.

      Пауза затянулась. И Гавриил, и Вельзевул застыли, подобно статуям, и по их окаменевшим лицам трудно было судить о том, какие мысли сейчас мечутся в их головах. Джон не торопил их, терпеливо ожидая.

      — Михаил не могла… — наконец, с трудом ворочая языком, выдавил из себя Гавриил. — Она ответственный, добросовестный работник. У нее безупречный послужной список. Она… Она не могла!

      Вельзевул стиснула губы так, что те сжались в единую, почти незаметную нить. Судя по всему, она про свою наперсницу подобного утверждать не решалась, однако не оставалось сомнений, что и это предательство стало крайне неожиданным.

      — Ваш начальник безопасности, — обратился к Гавриилу Джон, — действительно крайне добросовестный работник. У нее даже на компьютере нет никаких крамольных данных, хоть он и защищен лучше любого на Небесах, включая ваш собственный. То, что нам удалось перехватить этот разговор — чистой воды везение.

      — Вы проверили ее компьютер, — каким-то механическим голосом произнес Гавриил. — И оставили сообщение на моем… Вы взломали ангельскую Сеть?!.

      — Да, — предельно кратко ответил Джон.

      — Но как?!

      — Это… — Джон позволил себе улыбку: маленькую, всего лишь два скромных полукруга в уголках губ. — Это непостижимое свойство человеческого разума: развиваться и находить решения.

      — Непостижимое… — сквозь зубы выдохнул Гавриил, а Вельзевул, придя в себя от первого шока, раздраженно закатила глаза.

      — Кажется, меня скоро начнет тошнить при звуках этого слова! — прошипела она.

      — Так ли это важно? — постарался Джон увести разговор в другую сторону. — Вы искали предателей в своих конторах: настоящих предателей, угрожающих и существующему строю, и вам самим, а не простых агентов, виновных лишь в том, что они искренне любят свою работу. Вы их нашли. Так может, займетесь наведением порядка у себя в доме и перестанете лезть в наш?

      — В ваш дом? — с непередаваемой интонацией уточнил Гавриил.

      — На Землю, — очень серьезно пояснил Джон. — Земля — это наш дом. Дом человечества. В наказание или в награду, но он был дан именно нам, и только нам решать, какой будет его судьба.

      — Его и простых агентов? — почти вкрадчиво протянула Вельзевул, теперь уже не отводя пристального взгляда от Риза.

      — Его и простых агентов, — возвращая ей взгляд, все так же спокойно произнес Джон. — Я солдат, и я знаю, что это такое — нарушение присяги. Так что я вполне понимаю ваше отношение к поступку Азирафаэля и Кроули. Но как заинтересованная сторона и как представитель человечества я готов… предоставить им политическое убежище. Они спасли наш дом, и мы в благодарность хотим поделиться с ними этим домом. Они сами также желают этого.

      — Но не желаем мы, — сощурил глаза Гавриил. — Азирафаэль все еще ангел…

      — А Кроули — все еще демон, — подхватила Вельзевул.

      — Ну что ж… — вздохнул Джон. — Я действительно надеялся обойтись без угроз, но…

      Он достал из кармана второй плеер и запустил его.

      Свой собственный разговор Гавриил и Вельзевул слушали более эмоционально. Он то стыдливо краснел, то бледнел, сжимая и разжимая кулаки, а она почти до крови кусала губы.

      — Вы же понимаете, — едва смолкли электронные голоса, произнес Джон, — что эту запись можно запустить на каждом ангельском компьютере. В Аду, конечно, с этим делом похуже, но, думаю, компьютеров старших демонов должно хватить. Как долго каждый из вас продержится на своем посту, стоит всем остальным узнать о вашем договоре?

      — Где гарантия, что ты не сыграешь в обои ворота? — быстро спросила Вельзевул. — Что после нас ты не встретишься — или уже не встретился! — с Дагон и Михаил и не предложишь им сходные условия?

      Джон развел руками.

      — Азирафаэль и Кроули выбрали вас, — честно признался он. — Они оба, несмотря на ваше отношение к ним, считают вас в целом хорошими руководителями и приличными людьми… То есть, конечно, приличным ангелом и приличным демоном, что бы они сами под этим ни подразумевали.

      — Азирафаэль считает…

      — Кроули выбрал…

      Гавриил и Вельзевул, несмотря на всю свою внешнюю несхожесть, сейчас выглядели абсолютно одинаково. По крайней мере, их обескураженность достигала единого, наивысшего уровня.

      — Или, возможно, в них сильны привычки и старые привязанности, — Джон позволил себе пожать плечами. — К тому же, как поняли даже мы, люди, приход к власти Михаил и Дагон означает возобновление военных действий, причем наверняка на территории Земли. Это — наихудший вариант, так что мы, посоветовавшись, решили, что вы на своих постах предпочтительнее для всех сторон.

      — Надо ли под этим понимать, — тщательно подбирая слова, медленно произнес Гавриил, — что такое… предпочтение будет стоить нам полного отказа от… гхм… военных действий?

      — Неприемлемо! — тут же перебила его Вельзевул. — Мне стоило огромного труда уговорить десять миллионов демонов удержаться от немедленной драки, и то лишь ценой обещания, что скоро они будут иметь возможность начистить перья белокрылым индюкам!

      Гавриил поморщился от такой формулировки, но все же согласился:

      — Ангелы куда более дисциплинированы, но на Небесах это тоже больной вопрос. Насколько я знаю Михаил, она ни за что бы не влезла в заранее проигрышное предприятие. И, разумеется, никто лучше нее не знает настроения ангельских войск. Боюсь, сторонников у нее немало, и если не дать пару выйти, то очень скоро рванет и у нас.

      Джон Риз призадумался. Эту проблему они не обсуждали: у них с Гарольдом имелось крайне мало исходных данных, а Кроули и Азирафаэль не подумали их об этом просветить… или же сами были не слишком хорошо знакомы с внутренними делами своих контор. Однако ответ от него требовался прямо сейчас, поэтому пришлось задействовать собственную смекалку.

      — А вам обязательно нужна масштабная битва на поражение? — поинтересовался он, придя в мыслях к одной идее.

      Ему ответили одинаково непонимающие взгляды.

      — Я имею ввиду, — пояснил Джон, — простых ангелов и демонов волнуют высокие цели Последней Битвы и Страшного Суда? Ведь, насколько я понял, после него исчезнет все? Все, над чем они работали столько веков, все, что они знали и умели. После гибели человечества ангелы и демоны станут, по сути… бесполезными. И Рай, и Ад опустеют. А кто-нибудь из вас, в смысле, из ваших подчиненных, имеют планы на то, что они будут делать после?

      Ошеломленное молчание было ему ответом. Джон, выдержав паузу, продолжил развивать свою мысль:

      — Или дело все-таки в том, что у каждого из вас находится под началом прорва парней, которых физически и морально накачивали подготовкой к хорошей драке, и у них просто зудят мышцы от желания наконец воплотить эту самую драку в жизнь?

      — Пожалуй, вот это второе, — переглянувшись с Князем Ада, подтвердил Гавриил, а Вельзевул добавила:

      — Надо было как-то стимулировать их работу. Вкалывать сейчас, чтобы потом получить шанс набить морды белокрылым — это воодушевляет. Но, пожалуй, они никогда не задумывались, что они в принципе будут делать после Битвы.

      — Им и не надо было об этом думать, — вмешался Гавриил. — Ведь Ад обязательно проиграет…

      — И что тогда будете делать вы сами? — поспешно вставил вопрос Джон прежде, чем Вельзевул успела яростно зашипеть. — Вам, как победителям, пришлось бы решать и за себя, и за побежденных. Какую-то часть вы, разумеется, уничтожите в процессе Битвы — как и часть ваших будет уничтожена, — но каковы ваши планы на уцелевших? Что вы будете делать с выжившими демонами? Отпустите обратно? Возьметесь перевоспитывать? Просто будете держать в плену, из ангелов превратившись в тюремщиков? Или все-таки вырежете всех под корень — всех, кого в свое время не наказал казнью даже сам бог, ограничившись лишь изгнанием?

      Гавриил явственно сглотнул, покосившись на притихшую и насупившуюся Вельзевул.

      — Так далеко мы… гхм… не планировали, — с трудом подбирая, произнес Гавриил. — Мы всегда знали, что однажды наступит день Последней Битвы, где сойдутся силы Рая и Ада. Для людей затем должен последовать Страшный Суд, но вот что предстоит тем, кто уцелеет в Битве… Об этом мы никогда не задумывались. Никто из нас.

      — Тогда лучше не доводить до такого, — серьезно посоветовал Джон. — Хотя бы руководство должно иметь планы на будущее. А что касается выпускание пара… Земные правительства давно решили эту проблему. Почему бы вам — и ангелам, и демонам — не устроить военные учения? Только не в Солнечной системе, а еще лучше вообще не в нашей галактике. Для вас ведь расстояния не преграда, верно? Отведите свои войска куда-нибудь подальше и пусть выкладываются по полной. А если захочется придать живости процессу, то проведите совместные учения. Просто не берите на них своих клинков, ограничьтесь человеческим оружием. Только подумайте: ангелы и демоны смогут сходиться в битвах столько, сколько захотят, будут даже иметь возможность вести счет, как на матчах, но в результате все живые и здоровые вернутся к своей работе, проветрив головы и дав разрядку рукам.

      — А еще, — продолжал он вдохновенно, — подобные учения можно сделать наградными. Чтобы только лучшие работники имели возможность отправиться сражаться с идеологическим противником. Уверен, это сразу повысит производственные показатели. А если еще и награждать победившую команду…

      — Заткнись! — хриплым голосом попросила — на сей раз именно попросила — Вельзевул. — Просто заткнись! Или я найду способ забрать тебя к себе и сделать демоном-искусителем. У меня как раз вакансия открыта после предательства Кроули.

      — Из человека невозможно сделать демона, — быстро вставил Гавриил и тут же с видимым сожалением добавил: — Как и ангела. А жаль. В Небесной Канцелярии были бы рады такому продуктивному сотруднику. Значит, говорите, совместные учения?

      — Сперва лучше проведите внутренние, — торопливо посоветовал Джон. — Чтобы каждый присмотрелся и разобрался, что к чему. Что-то вроде внутренних матчей. Можете даже разбить все имеющееся войско на команды и провести отборочные туры, чтобы на финальную — заметьте, финальную, а не Последнюю! — битву отправилась только команда-победитель. Ну, чтобы всем составом стенка на стенку не лезть.

      — Я же сказала тебе заткнуться! — теперь уже почти простонала Вельзевул, сжимая обеими руками виски. — Это слишком соблазнительно!

      — Ну тогда — по рукам? — ухватил быка за рога Джон. — Идею я вам уже озвучил, запись разговора Михаил с Дагон отдам — и разбирайтесь со своими внутренними делами, как хотите. А Землю, Азирафаэля и Кроули оставьте в покое.

      — И нашу запись тоже, — поспешно произнес Гавриил. — И…

      — Я могу отдать вам запись, — терпеливо сказал Джон. — Но я не буду обещать, что мы уничтожим оригинал. Вы ведь понимаете, что это наша гарантия безопасности. Признайте же, ваша сила несоизмерима с моей, да и с силой любого человека. И единственная наша защита — это наш разум, наша сплоченность и то, что мы готовы сделать друг для друга. Однако, как мне кажется, я уже дал вам понять, что первыми выступать против вас мы не намерены. Оставьте нам эту страховку — и просто забудьте о нас.

      — Что ж… — переглянувшись, пришли к общему выводу Гавриил и Вельзевул. — Все смертные однажды умирают. Очень скоро, по крайней мере, по нашим меркам, вы уже не сможете воспользоваться этой информацией.

      «Но то, что однажды попало в Сеть, будет храниться в ней вечно», — подумал Джон, однако вслух сказал лишь:

      — Тогда вам тем более не о чем беспокоиться.

      — Ладно, — первой произнесла Вельзевул после небольшой паузы, во время которой она сверлила Риза своим прозрачным взглядом. — Я, Вельзевул, Князь Ада, даю слово, что прекращаю преследование демона Кроули. Я не буду добиваться его наказания сама, я не пошлю разбираться с ним ни демонов, ни смертных. Я буду пресекать любую попытку любого из моих подчиненных поквитаться с ним лично. Я даже даю слово не ущемлять его ни в одном из демонических прав, в том числе и на смертную оболочку в случае, если он вдруг лишится нынешней. Правда, не в ущерб общей очереди.

      Гавриил лишь вздохнул после такой речи, но все же покорно подхватил:

      — Я, Гавриил, Архангел-Глашатай, даю слово, что прекращаю преследование ангела Азирафаэля. Небесная Канцелярия снимет с него обвинения в действиях, несообразных ангельскому чину, и доведет это до сведения каждого на Небесах. Ангел Азирафаэль восстанавливается во всех ангельских правах, в том числе и на смертную оболочку в случае, если он лишится нынешней.

      Перед Джоном прямо из воздуха появились два пергамента: один в ослепительном сиянии, второй в багровом всполохе. Каждый содержал текст клятвы и был скреплен двумя печатями.

      — Малая печать личная, большая — по ведомству, — любезно уточнил Гавриил, правильно оценив вопросительный взгляд Джона. — Не беспокойтесь, Азирафаэль подтвердит, что крепче этих гарантий дать просто невозможно.

      — Ну и пока эти двое на Земле, — скептически хмыкнула Вельзевул, — пытаться устроить новый Апокалипсис, как я понимаю, дело безнадежное. Кажется, Кроули умудрился стать первым и единственным демоном-хранителем. Можешь передать ему мои поздравления, смертный.

      — Обязательно передам, — усмехнулся Джон, отдавая каждому из оккультно-эфирных существ по плееру и осторожно забирая все еще искрящиеся свитки. — Думаю, он оценит.

      Гавриил исчез первым, не потрудившись попрощаться и лишь пробормотав что-то насчет того, что впереди много работы. Вокруг Вельзевул забугрилась земля, и Князь Ада уже начала уходить под нее, когда Джон вскинул голову от свитков.

      — Одну минуту, мисс Вельзевул, — произнес он, и та от удивления так и замерла, погрузившись в грунт по колени.

      — Вам от Кроули тоже маленький прощальный привет, — продолжил Джон, старательно глядя чуть в сторону. Сводником он никогда еще не был, но рыжий демон в темных очках просил сказать эти слова, если все пройдет гладко. — И еще сообщение: ангелы не помнят Падших.

      — Что? — непонимающе нахмурилась Вельзевул.

      Все ее мысли сейчас крутились вокруг Дагон и предстоящей чистки рядов, а в будущем — вокруг открывшихся возможностей. Разгадывать шарады от бывшего подчиненного ей было недосуг.

      — Ангелы не помнят Падших, — повторил Джон. — Это все, что он просил передать. Сказал, что вы поймете… со временем… если захотите.

      Вельзевул бросила на него короткий нечитаемый взгляд и с тихим рокотом скрылась под землей.

      А Джон обернулся к одинокой камере наружного наблюдения, которая, как он знал, сейчас ведет трансляцию на один-единственный ноутбук, и широко улыбнулся.