Больше всего Эмма ненавидела просыпаться от звука телефонного звонка. Обычно таковой означал, что либо случилась какая-то неприятность, либо кому-то не спалось с утра пораньше, и он желал поделиться этим со всеми. Второе бесило, первое пугало. И все-таки, беря трубку с мыслью «Пусть это будет по-настоящему важным», в душе Эмма неизменно надеялась, что это действительно всего лишь неудачный звонок.

- Да… - пробормотала она, не в силах подавить зевок.

- У нас тут авария на границе.

Лерой… И первое, и второе в одном флаконе.

Однако уже в следующее мгновение Эмма подскочила на кровати.

- На въезде, на выезде? – живо поинтересовалась она.

- На выезде, - послышалось в ответ. – Машина слетела с дороги, похоже, весь перед всмятку.

- А что с пассажиром? – Эмма, зажимая телефон между плечом и ухом, уже быстро, хоть и неловко, одевалась. – На месте? Скорую вызвали?

- Кто-то там есть, - голос Лероя прозвучал неуверенно. – Вот только далековато, и мы не видим, кто. Да и одной скорой тут мало.

- Что значит «не видим»? Что значит «мало»? – не поняла шериф, спускаясь по лестнице и отмахиваясь от Дэвида, который уже возился с завтраком.

- Так машина-то по ту сторону границы, - сказал Лерой наконец самое главное. – К ней только ты и подберешься… если гостей наших не считать.

Эмма негромко выругалась.

- Там один человек? – уточнила она напоследок.

- Вроде, один, - судя по паузе, гном специально посмотрел еще раз. – И, Эмма… На всякий случай, чтобы не было сюрпризом… Там, за границей – черный кадиллак.

Эмма мрачно поблагодарила за сообщение и выскочила на улицу. Рань стояла несусветная: только-только начинало светлеть, и улицы были девственно пусты. Холодок моментально поднырнул под кожаную куртку, и девушка невольно поежилась.

Она убьет Голда. Вот сейчас она выполнит свой долг, вытащит эту девчонку из той дыры, куда она влезла – и сразу же отправится будить ростовщика, с требованием, чтобы лучше следил за своей домашней зверюшкой.

Ведь, в конце концов, не сам же Голд посреди ночи рванул из города – да так, что тут же попал в аварию? Во-первых, делать ему по ту сторону абсолютно нечего: его сын нашелся, а больше ничего Голда с внешним миром не связывало. Во-вторых, Эмма лично имела возможность убедиться, что Голд – водитель весьма аккуратный, и на дороге столь же педантичен, как и во всем остальном (ну, кроме разве что человеческих отношений). А вот что его девица очередной раз перебрала в баре, села в его машину и укатила на поиски новых приключений – это вполне возможно.

Эмма передернула плечами. Разумеется, это все не ее дело. И личные симпатии отца парня, от которого у нее ребенок и который теперь помолвлен с другой, ее совершенно не касаются. Просто Белль ей не понравилась как-то сразу, с первого взгляда, еще даже до того, как Эмма узнала, кто она такая… А уж Лейси точно не смогла бы вызвать к себе ее расположения. По своей прежней жизни охотницы за головами Эмма слишком хорошо знала тип таких девочек – и на дух их не переносила.

Однако все это не являлось достаточными причинами для того, чтобы бросить ее посреди дороги в разбитой машине. Раз она не вылезла сама – значит, что-то повредила или как минимум без сознания. Нет, решила Эмма, Голда она, пожалуй, будить не станет: чем позже он узнает, что с его сомнительным сокровищем что-то случилось, тем лучше и спокойнее. Для всех.

Проезжая мимо гостиницы, Эмма неожиданно для самой себя затормозила. Уже взлетая по лестнице, она придумала себе оправдание: лишние руки, как правило, лишними не бывают. Тем более мужские, хотя Эмма и сама силой обделена не была. Мысли о том, что ей просто не хочется ввязываться во все это одной, шериф решительно прогнала прочь.

Быстрым шагом Эмма подошла к номеру Нила и, скорее для проформы разок стукнув костяшками пальцев по двери, рванула ее на себя.

И тут же захлопнула обратно. Разумеется, как она могла забыть?

Над одеялом виднелось две головы. На подушке спала Тамара, а ниже, почти у нее на груди – Нил. Когда-то Эмму забавляла эта его привычка во сне сползать все ниже и ниже – если, конечно, им выпадал случай выспаться в нормальной кровати.

Она резко встряхнула головой, прогоняя непрошенные воспоминания. Про этих двоих ей было отлично известно, да и дело сейчас в совершенно другом. И Эмма решительно забарабанила в дверь.

Нилу потребовалось почти две драгоценные минуты, чтобы выползти из кровати и выглянуть наружу.

- Эмма… - пробормотал он, сонно протирая глаза. – Что…

- Ты мне нужен, - выпалила Эмма, и тут же, мысленно обругав себя за выбранную формулировку, поправилась: – Мне нужны твои руки. На границе произошла авария, а медики сами не смогут добраться до пострадавшего.

Все еще щурясь, Нил кивнул и исчез за дверью. До Эммы донесся приглушенный звук голосов, но слов она не разобрала. Впрочем, долго ждать ей не пришлось: привычка собираться быстро у бывшего бродяги сохранилась и по сей день.

По дороге до городской черты оба молчали: Эмме не приходило на ум, что можно было бы сказать, а Нил так толком и не проснулся. К тому же до девушки, сосредоточенно следящей за дорогой, донесся запах алкоголя: похоже, вечер у Нила был длинным, а вот ночь – весьма короткой.

Лерой встречал их на подъезде. Там же стояла и машина скорой помощи, и фельдшер держал наготове каталку.

- Вынимайте очень аккуратно, - напомнил он Эмме, когда та подошла к нему. – Осторожнее всего с позвоночником.

- Знаю, - вздохнула шериф. – Аварии мне тоже не в новинку…

Она от души надеялась, что все предосторожности окажутся напрасными, однако была твердо намерена их соблюсти. Предоставив везти каталку зевающему Нилу, она торопливым шагом направилась к кадиллаку. Чем скорее она управится с этим делом, тем лучше.

Эмма остановилась у дверцы с водительской стороны в недоумении. Первой ее посетила нелепая мысль, что для Лейси волосы слишком короткие и светлые. Эмма даже зажмурилась и снова широко распахнула глаза – все еще не веря им. Она так была уверена, что в машине должна находиться Лейси, а Голд – мирно спать у себя дома, что никак не могла соотнести это убеждение с увиденным.

- Кажется, мне знакома эта машина… - напряжение в голосе Нила, нагнавшего ее наконец, можно было резать ножом. – Эмма, если это шутка, то весьма неуместная…

- Если и шутка, то явно не моя, - огрызнулась шериф.

Впрочем, вмешательство со стороны заставило ее осознать реальность происходящего. Она потянула на себя дверцу и осторожно коснулась плеча Голда. Сквозь плотное пальто и слои прочей одежды невозможно было ощутить тепло, однако ей показалось, что ростовщик дышит.

- Помоги мне вынуть его отсюда, - не глядя, бросила Эмма.

Она перегнулась через Голда и отстегнула ремень безопасности. Выпрямившись, шериф обернулась и обнаружила, что Нил стоит за ее спиной неподвижно.

- Нил? – нахмурилась Эмма.

И тут она наконец вспомнила то, что напрочь вылетело у нее из головы за утренним звонком, спешкой и неприятным зрелищем в номере своего бывшего. Крюк со своим вчерашним эффектным появлением у них дома – и вот у Нила список претензий к отцу, и без того, похоже, немаленький, автоматически удвоился.

- Так, слушай, - Эмма уперлась ладонями в бедра. – Давай к рефлексии ты вернешься чуть позже?

- Рефлексии? – вскинулся Нил. – Ты не слышала? Он убил мою мать!

- И поэтому ты вот сейчас оставишь его умирать здесь? – нахмурившись, поинтересовалась Эмма. – Ладно, хорошо. Пусть это остается на твоей совести. Извини, что разбудила. Можешь возвращаться обратно.

- Мы уже раз помогли ему выбраться из той задницы, куда он сам вляпался, причем не так давно, - парировал Нил. – И помнишь, чем все это закончилось?

- О да, помню: умерла ведьма, которая имела в планах перебить всю мою семью. И даже Мэри Маргарет не сожалела по этому поводу слишком долго.

Эмма решительно потянула на себя каталку, устанавливая ее поближе к машине. Снова повернулась к Голду. Он был пристегнут, и подушка безопасности сработала, так что у него не должно было быть слишком сильных повреждений. Однако рисковать не хотелось, и Эмма примеривалась, как бы ей вытащить ростовщика поаккуратнее.

- Ты ему про это не скажешь, - обреченно вздохнул за ее спиной Нил и первым наклонился к проему.

Вдвоем им удалось извлечь Голда с минимальным сотрясением. Укладывая его на каталку, Эмма заметила, что слева волосы слиплись от крови – лоб был рассечен. Понадеявшись, что на этом его травмы и исчерпаются, шериф поспешно направилась обратно к городской черте.

В больнице было непривычно тихо. По крайней мере, в той ее части, где сидела Эмма, дожидаясь доктора Вэйла с новостями. Ждала она уже который час и начинала беспокоиться всерьез. Угнетенности ее состоянию добавляла пустота: создавалось впечатление, что все, кто только мог, избегал данного коридора. Как будто Голд только и ждал момента, чтобы выскочить из операционной и наброситься на тех, кто проявит любопытство или просто неосторожно пройдет мимо.

Эмма с тоской покосилась на стаканчик из-под кофе. Третий за это утро. Кусок почему-то не лез в горло, а кофе не мог заставить мысли встряхнуться и выстроиться в голове хоть во что-нибудь приличное. Нил до больницы не доехал, распрощавшись с нею у городской черты, а Генри еще спал. Да, собственно, и не место здесь ребенку – Генри и так в последнее время торчал в самых неподходящих для него местах куда больше, чем следовало бы. Однако эта справедливая мысль не помогала Эмме чувствовать себя менее одинокой.

Когда доктор Вэйл вышел в коридор, шериф бросилась к нему коршуном.

- Почему так долго? – обвиняюще выпалила она. – Вы что там, вскрытие проводили?

- Да нет, - рассеянно ответил Вэйл. – Вскрытие прошло бы быстрее… Я просто воспользовался случаем полностью исследовать тело Темного.

- Вы… что? – Эмма сбилась с тона и посмотрела на него в недоумении.

- Н-ну… - Вэйл пожал плечами. – Это создание заинтересовало меня еще в Зачарованном Лесу, и мне давно хотелось изучить его поближе… Но то ли Темный в принципе ничем не отличается от человека, то ли в этом мире у него все-таки человеческое тело: все анализы вполне укладываются в стандартные нормы.

Шериф с трудом подавила желание прибить самовлюбленного врача.

- Значит, с Голдом все в порядке? – уточнила она, ощущая странное успокоение.

- Да, да, - кивнул Вэйл. – Сломано одно ребро и в двух соседних трещины плюс легкое сотрясение мозга. Еще давление немного повышено, но это, скорее всего, следствие сотрясения. А так все в порядке. Для его возраста удивительно хорошее физическое состояние…

Эмма недоверчиво уставилась на него.

- Вы переломы и сотрясение называете «все в порядке»? – выдохнула она, не зная, как отнестись к подобному заявлению.

Вэйл ответил ей точно таким же взглядом.

- Мисс Свон, - произнес он медленно, поднимая вверх левую руку, - Румпельштильцхен щелчком пальцев приставил мне вот эту конечность на ее законное место. И не просто приставил, а приживил так, как будто она никогда с этим местом не расставалась. Вы серьезно думаете, что он не залечит какой-то перелом, как только придет в себя?

Аргумент был веский, но что-то мешало принять его.

- А как же его нога? – поинтересовалась Эмма. – Если для него не составляет труда залечивать повреждения, то почему он до сих пор хромает?

Этот вопрос поставил доктора в тупик. Он застыл, и лишь его карандаш размеренно постукивал по планшету с прикрепленными данными.

- Не знаю, - наконец произнес Вэйл. – Я за двадцать девять лет так привык, что мистер Голд хромает, что просто не задумывался над этим. Вряд ли ему это нравится?

Эмма лишь пожала плечами в ответ на это нелепое предположение. Доктор Вэйл продолжал размышлять вслух:

- Темный не хромал, это я точно помню. Могло ли ему повредить Проклятье? – и тут же ответил сам себе: - Маловероятно, он слишком сильный маг, чтобы Регина могла сделать ему такую пакость… Да, собственно, будь у Регины подобная возможность, она придумала что-нибудь более… более зрелищное.

- Я слышала, - устало потерла переносицу Эмма, - что в этом мире магия действует немного иначе, чем в Зачарованном Лесу. Может, Голд не способен колдовать на самого себя?

- В любом случае, мы узнаем это, когда он очнется, - пожал плечами Вэйл. – И от души надеюсь, что это произойдет попозже – я хотел бы успеть позавтракать.

Кивнув шерифу напоследок, он удалился по коридору. Эмма вздохнула и плюхнулась обратно на стул, размышляя, во что она умудрилась влезть на этот раз.

Эмма как раз дошла до идеи, что неплохо было бы добраться и до участка – возможно, даже через кафе, ибо вчерашний ужин оказался скомканным, а завтрака у нее сегодня не было – когда ее уединение нарушили.

- Вот ты где!

От звонкого голоса сына шериф подскочила на месте.

- Генри! – трудно было сердиться, глядя на его сияющую мордашку, однако Эмма взяла себя в руки. – Ты почему не в школе?

- Дэвид сказал, что ты выбежала из дома еще до пяти – и с тех пор тебя никто не видел. Правда, в кафе я узнал об аварии на границе и решил, что ты сейчас здесь. Это правда, что мистер Голд пытался уехать из города?

- Угу, - проворчала Эмма, разрываясь между гордостью за догадливость сына и желанием хоть раз задать ему трепку за непослушание. – Это очень подходящее слово: пытался.

- Но почему? – детский лоб нахмурился в недоумении. – И зачем?

Эмма открыла было рот – и тут же его закрыла. Генри не присутствовал вчера при драматическом появлении Крюка: к счастью, ей пришло в голову оставить его с Руби, пока взрослые обсуждают, как быть с его приемной матерью. Мэри Маргарет и Дэвид точно не будут просвещать внука по поводу прошлого его второго деда, а с Нилом Генри явно еще не встречался. Впрочем, Эмма от души надеялась, что и Нилу хватит соображения не заводить подобных разговоров.

- Я не знаю, малыш, - покачала она головой. – Просто этим утром мы нашли его машину на выезде из города – она врезалась в дерево.

- Но почему? – повторил Генри. – Ведь когда Проклятье пало, из города стало возможно уехать. Теперь не происходит аварий! Люди только теряют память – но ведь у мистера Голда есть средство против этого, верно?

Эмма похолодела. Вот то, что она упустила из виду за всей этой суматохой: на плечах Голда не было песчаного домотканого плаща, который сопровождал его в Нью-Йорке! Мог ли он за прошедшее время изготовить какой-нибудь новый талисман – не столь громоздкий и привлекающий внимание? Быть может, он испытывал его – поэтому и поехал за черту? А эксперимент прошел неудачно и…

Ей не хотелось додумывать эту мысль.

- Я надеюсь, он нам расскажет об этом, когда придет в себя, - с трудом выдавив улыбку, произнесла Эмма вслух.

- Ну да, как будто он все нам рассказывает, - состроил непередаваемую рожицу Генри и плюхнулся на соседний стул.

- Э-э-э, нет! – возмутилась Эмма. – Ты немедленно идешь в школу! Там Мэри Маргарет, наверное, уже с ума сходит: куда ты запропастился?

Генри использовал свое самое умоляющее выражение лица, однако его мать была непреклонна. К тому же отвезти сына в школу – это выглядело отличным предлогом, чтобы не сидеть под дверью и не ломать себе голову вопросами, на которые не находилось ответов.

В набивший оскомину белый коридор Эмма вернулась уже днем, сдав Генри с рук на руки Мэри Маргарет и заставив себя перекусить. До офиса шерифа она так и не добралась, обнаружив, что ее маленький желтый жук как бы сам собой свернул в сторону городской больницы.

- А, мисс Свон! – Вэйл буквально столкнулся с нею в коридоре. – Вы на удивление вовремя! Мне сообщили, что мистер Голд пришел в себя. Пойдете первой в логово льва?

Эмме не понравилась выбранная им формулировка, но отказываться она не собиралась. В конце концов, ей, как шерифу, все равно нужно снять с Голда показания. Конечно, он вряд ли станет их давать – но попытаться-то она должна?

Подойдя к двери, Эмма слегка замялась. Чувство неловкости захватило ее – на мгновение она замерла, не представляя, что именно ей нужно будет сказать. И как себя вести? Сделать вид, что вчерашней сцены с Крюком не было? Но Голд ведь отлично знает, что была. И хотя это не ее, Эммы, дело – но, кажется, в этом городе уже ни у кого нет своих собственных, личных дел. Тем более, если ты так или иначе входишь в их сумасшедшую семейку…

Наконец она собралась с духом и, коротко постучавшись, открыла дверь.

Совсем недавно она уже видела раненного Голда – и, признаться, не ожидала, что так скоро увидит его в схожем положении. Правда, в тот раз его лицо горело, ибо яд расходился по телу вместе с жаром; сейчас, из-за потери крови, это лицо покрывала пепельная бледность. Белизна была такая, что почти сливалась с повязкой на лбу. Вместо привычной темной рубашки с галстуком – больничный халат, так неожиданно сделавший и без того худощавую фигуру на удивление хрупкой.

Глаза были прикрыты – казалось, ростовщик не слышал ни стука, ни легких шагов.

Эмма прочистила горло и заставила себя произнести – не слишком громко, но достаточно отчетливо:

- Мистер Голд, добрый день. Вы не спите? Как вы себя чувствуете?

Она ждала ответа, но все-таки затаила дыхание, когда ресницы на бледном лице дрогнули. Карие глаза с темными кругами под ними остановили на ней свой взгляд. Приглушенно и хрипловато, но тем не менее резко и с нажимом прозвучал встречный вопрос:

- Вы кто?