- То есть как это – сбежал?!
- Мисс Свон, не орите на меня, - доктор Вэйл едва заметно поморщился.
Ночь ему в кои-то веки удалось провести у себя дома, к тому же в весьма приятной компании. Вэйл не мог припомнить, когда в последний раз его отношения с одной и той же женщиной длились больше пары свиданий, однако сейчас все складывалось по-другому. И дело было даже не в том, что Руби оказалась безумно хороша в постели – хотя Виктор оценил и это, уж кому, как не ему, обслужившему чуть ли не половину города, было это понимать. Руби умудрилась запасть ему в душу, чего не случалось никогда ранее. Эта девушка, такая яркая даже для своего мира, ворвалась красочным лучом в его обыденную жизнь. Уходить по утрам от нее было непросто, но Руби никогда не цеплялась за него. «Мне тоже надо побегать», - подмигивала она и уносилась прочь.
И вот когда доктор Вэйл после чудесно проведенной ночи возвратился в больницу, его встретили сообщением, что пропала одна из младших медсестер. Хватились ее больные, к которым она сегодня не зашла, а позже уборщик, мывший полы на подвальном этаже, доложил, что прокурор в своей камере… то есть палате кричит, что его решили уморить голодом.
Впрочем, нашлась медсестра скоро: в соседней же палате. Девица ничего не хотела толком рассказывать, и Вэйл махнул рукой, ограничившись вызовом шерифа. Эмма Свон принеслась почти тут же – и сразу начала с претензий.
- Я вам сколько раз говорил: у меня не тюрьма! – отбивался от обвинений доктор Вэйл. – Это больница! Мисс Свон, вы знаете, что такое больница, и чем она отличается от тюрьмы?
Шериф смерила его мрачным взглядом.
- Ну и где мне теперь искать этого чертова пирата? – поинтересовалась она, не отвечая на заданный вопрос.
Вэйл развел руками.
- А это уж точно не ко мне. Вы у нас представитель закона, я – всего лишь скромный медик. И вообще, раз я вышел из доверия, может, вы и остальных у меня заберете? В какое-нибудь более надежное место?
Эмма покачала головой и вздохнула.
- Да нет у нас более надежных мест. У вас хоть камеры закрываются…
- Однако ваш пират как-то умудрился ее открыть, - Вэйл хмыкнул, покосившись на медсестру.
Та съежилась под его взглядом. Потом увидела, что шериф тоже на нее смотрит, и сжалась еще сильнее.
- Ну, по крайней мере, остальные не столь смазливы, как Крюк, - выдала Эмма результат своих умозаключений. – Мисс, ну признайтесь, он же вас охмурял, да?
Медсестра, всхлипнув, кивнула. Эмма закатила глаза.
- Господи, ну как можно было повестить на его дешевые трюки? – она устало потерла висок. – То, что он несет, можно вычитать только в самых глупых дамских романах…
Несмотря на то, что стояло все еще утро, в виске неприятно ныло. А может, не в виске. Но перед глазами изображение определенно как-то неприятно плыло.
- Мисс Свон? – голос Вэйла донесся будто издалека. – С вами все в порядке?
- Д-да… - Эмма мотнула головой, пытаясь прийти в себя, и слегка пошатнулась.
Доктор Вэйл поддержал ее под локоть.
- А я бы так не сказал, - произнес он, только сейчас замечая, что лицо их шерифа сегодня яркими красками не отличалось. – Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
Эмма слегка замялась. Хорошим ее состояние в последнее время назвать было сложно. Голова стала часто болеть, а иногда и кружиться. К тому же появились небольшие проблемы с пищеварением, да и общее состояние было каким-то непривычно расстроенным. Эмма сперва списывала это на нервную жизнь – но однажды осознала, что жизнь-то как раз наладилась: неприятностей в городе больше не возникало, общение с Генри они с Региной и Нилом более-менее поделили, жизнь в новом доме дала больше простора, да и с Голдом у них все было прекрасно. Тогда она предположила, что подцепила простуду: зима в штате Мэн вообще была холодной и ветреный, а уж февраль бил по этим показателям все рекорды.
- Не знаю, - призналась она наконец. – Возможно, я какой-то легкий грипп подхватила?
- Может, я тогда вас осмотрю? – Вэйл нахмурился. – Все-таки с вами ребенок живет, не хватало еще, чтобы вы его заразили.
Эмма посмотрела на него угрюмо. Неужели он думает, что она настолько плохая мать? Она ведь как раз тогда, когда начала чувствовать себя плохо, все чаще оставляла Генри на Мэри Маргарет или уступала общение с ним Регине. Не то чтобы ей этого хотелось, но еще меньше она желала его заразить.
И все-таки в чем-то Вэйл был прав. Конечно, ее состояние не настолько плохо, чтобы брать больничный, но если он пропишет ей что-нибудь бодрящее, это будет весьма кстати.
- Только давайте я сперва с Крюком разберусь, - поставила она условие, однако тут зазвонил ее мобильник.
Сделав знак Вэйлу подождать, Эмма взяла трубку.
- Эмма? – голос Дэвида ввинтился в ее мозг огненным буром. – Я тут с пристани звоню… Корабля Крюка нет!
- Как нет корабля? – Эмма едва не выронила трубку. – Ты что, хочешь сказать, что он опять сделал его невидимым?
- Да нет, - последовал ответ. – Тут кое-кто из рыбаков видел, как корабль поднимал паруса и выходил в море.
- То есть Крюк уплыл… - Эмма не знала, беспокоиться по этому поводу или все-таки испытать облегчение.
- Да, и что самое интересное, - продолжал Дэвид, - уплыл он не один. Мужики говорят, что с ним была девица.
- Что еще за девица? – шериф начала лихорадочно перебирать всех знакомых, кого Крюк мог утащить за собой.
- Ну, издалека им было не особо хорошо видно, - прозвучало из трубки. – Но говорят, что она была невысокой и с темно-каштановыми волосами. Знаешь, мне кажется, я догадываюсь, кто это мог быть.
- Я тоже, - мрачно ответила Эмма. – Вот облом Крюка ждет, когда он поймет, что не только Лейси не помнит Голда, но и Голд ее.
- Ну и как мы их будем искать? – поинтересовался Дэвид. – На море тоже распространяется городская черта: несколько километров вглубь, а там снова граница. Как за ними плыть?
- Я подумаю об этом, - пообещала Эмма. – Главное, мы знаем, что Крюка сейчас в городе нет. А значит, у нас есть время.
На этом они расстались, и Эмма перевела взгляд на Вэйла.
- Пират уплыл? – уточнил тот. – И, как я понимаю, забрал прежнюю пассию Румпельштильцхена?
Эмма помрачнела еще сильнее. Об этом ей бы вспоминать не хотелось. Вэйл тем временем пожал плечами и небрежно добавил:
- Так стоит ли их искать?
- Стоит, - Эмма подавила вздох. – Никто не заслуживает того, чтобы быть насильно увезенным пиратом.
- А кто сказал, что насильно? – Вэйл посмотрел на нее с удивлением и кивнул в сторону все еще не знавшей, куда ей деться медсестры. – Вон, полюбуйтесь. Позвал бы ее – уплыла бы она. Так что если мисс Френч пожелала – то кто мы такие, чтобы мешать ей?
Взяв Эмму под локоть, он повел ее в сторону смотрового кабинета, махнув медсестре с тем, что та может удалиться.
- Я вам больше скажу, - заявил Вэйл, закрывая дверь кабинета. – В компетентных кругах есть мнение, что и первую жену Румпельштильцхена этот пират увез точно так же: то есть с ее полного согласия. За то и был столь ненавидим.
Он не стал пояснять, что «компетентными кругами» являлись они с Джефферсоном, общение с которым Вэйл возобновил после возвращения памяти. Шляпник за прошедшие годы стал еще более безумным, однако все еще был занятнее большинства людей в этом дурацком городке.
- Вы ее знали? – на сей раз пришла пора удивляться Эмме.
Но Вэйл лишь покачал головой.
- Нет, это было слишком давно даже по меркам их родного мира. Думаю, из тех, кто знал Румпельштильцхена прежним человеком, уже никого не осталось – ну, естественно, кроме его сына и того же Крюка, каждый из которых переждал парочку столетий в других мирах. Так что перед нами в каком-то смысле чистый лист: человек без связей, без родственных отношений, без каких-либо привязанностей или антипатий. Впрочем, давайте лучше разберемся с вами.
Эмма замялась. Болела она в своей жизни крайне редко, а потому испытывала обычную для здоровых людей подозрительность к докторам. И хотя ей уже не раз доводилось убедиться, что как врач Вэйл более чем профессионален, она все еще не была уверена, что этому человеку, о котором она слышала немало в женском кругу, можно доверять.
- Мне раздеваться? – наконец спросила Эмма, машинально обхватывая себя руками.
Вэйл понимающе усмехнулся.
- Куртку снимите. Пока этого достаточно.
Осматривал он ее недолго. В процессе несколько раз хмурился, один раз недоверчиво ухмыльнулся и даже в задумчивости почесал подбородок.
- Занятно, - произнес он наконец. – С пищеварением, говорите, тоже проблемы?
- Небольшие, - Эмма пожала плечами. – Разные. Я часто перехватываю вне дома – наверное, к тридцати пора уже менять такие привычки.
- Это вы правильно, - протянул Вэйл, все еще что-то прикидывая. – За качеством и регулярностью питания надо следить. А вы позволите, я еще узи сделаю? Для полной уверенности.
Он кивнул на аппарат, стоящий рядом со смотровым креслом, и Эмма невольно проследила за его взглядом.
- Вы что, хотите сказать, что я уже нажила язву? – спросила она насторожено.
- Скорее всего нет, - Вэйл отвернулся к аппарату, и Эмма не смогла увидеть, как он снова усмехнулся. – Но мне бы хотелось полностью убедиться в моих предположениях прежде, чем ставить вам диагноз.
Эмма снова вздохнула. Она не знала, чего бояться больше: того, что она все-таки подхватила что-то серьезное, или того, что Вэйл решил и ее немного полапать. Во втором случае Эмма не дала бы за его жизнь ломаного гроша: Руби не из тех, чьими чувствами можно пренебрегать безболезненно.
Вэйл осторожно водил по ее животу своим аппаратом, глядя строго на экран и совершенно не касаясь рукой обнаженной кожи – и Эмма напряглась еще больше. Значит, верно ее первое предположение. Наконец Вэйл закончил и повернулся к ней лицом.
- Ну что я могу сказать, мисс Свон, - произнес он официальным тоном. – Вашему «гриппу» примерно два месяца.
Эмма смотрела на него несколько секунд, не понимая смысла сказанного. Потом непроизвольно нахмурилась.
- Это такая шутка, да? – переспросила она, пытаясь хоть как-то осознать услышанное.
- Да какие уж тут шутки, - Вэйл развел руками. – Вы беременны, мисс Свон, восемь недель как минимум. Странно, что вы не узнали признаки, ведь это же не первый ваш ребенок.
Эмма ему не ответила. С Генри все было совсем по-другому: ее полоскало по несколько раз за день, однако голова оставалась совсем ясной. В этот же раз ее настигло всего несколько расстройств, зато периодически накатывали слабость и головокружение. Как же она могла провести параллели?
Доктор Вэйл расценил ее молчание по-своему. Чей это ребенок – он уже догадался. Никакого известного Сторибруку ухажера у шерифа не имелось, а о ком она беспокоилась, от Вэйла не укрылось. Такой выбор красивой молодой женщины не мог не удивлять, однако Вэйл был полностью уверен, что этот вопрос касается исключительно их двоих. Однако иметь с кем-то отношения и желать от этого человека ребенка – это совсем не одно и то же.
- Мисс Свон, - наконец осторожно начал Вэйл, заставляя Эмму выйти из растерянной задумчивости. – Так как вы не замужем, то я вынужден вас спросить: собираетесь ли вы оставлять этого ребенка?
Эмма до боли сцепила руки. Однажды ей уже задавали этот вопрос, и тогда пришлось пережить короткую, но жестокую борьбу. Она не желала ребенка от человека, который причинил ей столько боли – однако быстро поняла, что не может возложить ответственность за свое отчаянье на это дитя. Эмма пришла к компромиссному решению: ребенка она родит, но мучиться горькой памятью не станет. Жизнь – это все, что она должна маленькому существу, зародившемуся в ней, и большего никто от нее требовать не вправе.
Как оказалось, об этом решении пришлось пожалеть – пусть и десять лет спустя.
Однако теперь ситуация и вовсе была иной. С одной стороны, сама Эмма уже гораздо взрослее, она на свободе, у нее есть работа и даже есть семья. А главное, отец этого нового ребенка любим ею. С другой стороны, та же семья становилась камнем преткновения. Отношения с Голдом скрывать было можно – но беременность долго не скроешь. Как, собственно, не удастся долго замалчивать и имя отца. А сам Голд… захочет ли он? Не сочтет ли, что Эмма таким образом пытается привязать его к себе или – что еще хуже – хочет подсунуть замену погибшему сыну? Мол, не вышло с тем – вот тебе другой?
Эмма закрыла лицо руками и чуть слышно застонала, совершенно забыв про присутствие Вэйла. Она не посмела убить когда-то Генри – не сможет покуситься на жизнь и этого нового ребенка. Но как быть со Сторибруком? Ее поддержали бы все, будь отцом кто угодно – но только не тот, кого они знали как Темного. Мэри Маргарет молчаливо не одобряет отношения, о которых, похоже, догадалась, однако терпит прихоть дочери – но вряд ли захочет увидеть Румпельштильцхена в еще более близких родственниках. Быть может, найти какой-нибудь предлог и уехать на время? Но как тогда быть с Генри? Ведь это совсем не маленький срок! Как объяснить сыну, почему она уедет тогда, когда они наконец смогли по-настоящему быть вместе?
- Мисс Свон!..
Эмма дернулась и неохотно отвела руки. Судя по встревоженному лицу Вэйла, звал тот ее не в первый раз.
- Мисс Свон, вам не обязательно решать все прямо сейчас, - теперь его голос звучал непривычно успокоительно. – У вас есть еще по крайней мере месяц, чтобы все тщательно взвесить.
Эмма устало покачала головой.
- Нет, дело не в этом, - произнесла она, с трудом ворочая языком. – Разумеется, я оставлю ребенка, это без вариантов. Я просто…
Доктор Вэйл облегченно перевел дыхание. Ему вовсе не хотелось бы когда-нибудь пытаться оправдаться за сделанный аборт – перед кем угодно, хоть перед Румпельштильцхеном, хоть перед Голдом. Тот не просто не простил бы подобного поступка, но и заставил бы пожалеть несчастного Франкенштейна о том, что вообще когда-то вступил на путь медицины.
Теперь можно было мыслить немного яснее, и Вэйл снова сконцентрировал свое внимание на Эмме. Та все еще выглядела бледной и растерянной.
- Мисс Свон, - по-прежнему мягко произнес Вэйл. – Возможно, любые проблемы вам было бы проще решать вместе с отцом ребенка?
- Я даже не знаю, захочет ли он его, - губы Эммы скривились в жалкой попытке усмехнуться, но лишь дрогнули, будто при всхлипе.
Доктор Вэйл пожал плечами.
- Ну, мистер Голд – человек в возрасте, такие обычно только радуются, узнавая о своем отцовстве. Разумеется, если они не связаны брачными узами с кем-то еще. Однако здесь таких преград не имеется, так что…
- Постойте! – Эмма помотала гудящей головой. – С чего вы взяли, что это…
Укоризненный взгляд был ей ответом. Эмма виновато понурилась.
- Мы так плохо скрывались?
- Вы не плохо скрывались, - поспешил утешить ее Вэйл. – О вашей связи не знает даже Руби, а уж она-то в курсе всех городских сплетен. Но я-то видел, как вы его навещали… и как беспокоились за него. А поскольку больше никого на роль вашего любовника как-то и не имеется – то я просто сделал вывод.
- Регина тогда тоже догадывается… - вздохнула Эмма и снова зажмурилась.
Еще и Регина! Борьба за Генри вспыхнет с новой силой: Регина наверняка прожужжит ему мозги тем, что непутевая мамаша теперь все внимание отдаст новому ребенку, а про него забудет.
- Поговорите с мистером Голдом, - Вэйл мягко продолжал увещевать ее. – Возможно, все гораздо проще, чем вы думаете.
- Нет, нет… - Эмма снова и снова качала головой. – Я должна все решить сама. Сначала – сама. Не говорите ничего никому, ладно?
Доктор Вэйл развел руками.
- Врачебная тайна, мисс Свон. Разумеется.
Эмма кивнула и, медленно натянув куртку, направилась к выходу. Вэйл поспешил сказать ей вдогонку:
- Мисс Свон, раз вы решили оставить ребенка, я жду вас на последующие осмотры!
Ответом ему был очередной невнятный жест, и Эмма покинула кабинет.
Доктор Вэйл некоторое время в задумчивости смотрел на закрытую дверь, после чего решительно потянулся к телефону.