- Элизабет, - предложил Голд.

С легкой руки Генри, который почему-то был убежден, что у него появится брат, в это поверили и все остальные – тем сильнее было удивление четы Голдов, когда доктор Вэйл уверенно заявил им, что у них будет девочка. Голд, впрочем, быстро оправился и сказал, что так даже лучше: по одному сыну у них уже есть, самое время для дочки.

Оставалась, с его точки зрения, только одна проблема: нужно было выбрать имя.

- Почему Элизабет? – с подозрением спросила Эмма. – Я вот хочу Мэри.

- Это слишком банально, - покачал головой Голд. – Хотя я и понимаю, что этим ты хочешь выразить признательность подруге. Спасибо, что не Маргарет.

- Вот, ты понимаешь, что я имею в виду, а я не понимаю, что имеешь в виду ты, - не желая углубляться в подброшенную мужем тему, заявила Эмма. – Почему Элизабет?

- В честь королевы, - неохотно признался Голд.

- Которой королевы? – озадачилась Эмма, машинально начиная перебирать в памяти всех заточенных в Сторибруке королев и, заодно, принцесс.

Голд тем временем лишь удивленно вскинул брови.

- Британской, разумеется! Елизаветы Второй.

- О… - растерялась Эмма. Такого хода она действительно не ожидала. – Я думала, ты недолюбливаешь англичан – вроде, у шотландцев так принято?

Она пожалела, что задала этот вопрос, в ту же минуту, когда ее муж начал лекцию о британской истории. Основную ее часть Эмма пропустила мимо ушей, уяснив для себя только, что шотландцы уверены, будто это потомки их королей правят сейчас Великобританией.

- Ладно, ладно! – не выдержала наконец она. – Хорошо, я поняла, что ты, несмотря на то, что сменил подданство, продолжаешь чтить английскую – хорошо, прости, британскую – королеву. Я не понимаю только, почему все это должно относиться к нашей дочери.

- Разве это плохо – иметь королевское имя? – Голд пожал плечами. – К тому же оно красивое. И удобное: от него масса сокращений, можно выбрать любое.

- Зато Мэри даже сокращать не надо, - парировала Эмма. – Как и мое, кстати.

Как и всегда в подобных случаях, обсуждения тянулись не одну неделю. Супруги перебрали множество женских имен, но никак не могли прийти к компромиссу.

- Ну ладно, давай поступим так, - наконец предложил Голд. – Напишем на листках по одному варианту – и дадим ребенку двойное имя. Каждый волен выбрать любое имя – и никто не будет настаивать, чтобы другой сменил свое решение. Идет?

Эмма подумала и согласилась.

Ровно через минуту на двух листках, приставленных друг к другу, красовалось имя: «Мэри-Энн».

- Почему Энн? – опешила Эмма. – Ты же хотел Элизабет?

Голд вздохнул.

- Я знал, что ты будешь настаивать на Мэри. А Мэри-Элизабет – это чересчур заковыристо. Энн – тоже королевское имя, но хотя бы покороче.

Эмма согласилась, что конечный результат выглядит вполне приемлемо.

Несколько месяцев спустя.

- Какое счастье, она все-таки похожа на тебя!

- Да неужели? – Эмма устало усмехнулась чересчур откровенной лести. – Тут и не разобрать почти ничего, как ты разглядел?

- Она такая же красавица! – убежденно заявил Голд, склоняясь к плечу жены, которая держала на руках только что родившуюся дочь.

Голду безумно хотелось взять малышку самому, но он понимал, что у Эммы, после всего, что она перенесла, куда больше прав быть первой, и потому он из последних сил сдерживался.

Роды прошли гораздо быстрее и проще, нежели в первый раз – по крайней мере, насколько Эмма могла вспомнить. Маленькая Мэри-Энн будто чувствовала, что она желанна и уже любима, и изо всех сил стремилась навстречу родителями. Правда, это не помешало Эмме, во время схваток цеплявшейся за мужа, едва не сломать ему руку.

- Ну все, теперь он накупит ей платьев с крупными надписями «Папина принцесса» и избалует по самое не могу! – Две взъерошенные головы просунулись в палату. – К вам можно? Пятый час в коридоре торчим!

- Как пятый час?! – спохватился Голд. – И что, не обедали?

- А я говорила, что Генри надо было с Руби оставлять, а не с этим охламоном, - беззлобно, не отрывая взгляда от личика дочери, напомнила Эмма. – Она бы его хоть накормила.

- Да обедали мы! – заверил их Генри, просачиваясь мимо Нила в палату. – Это вы тут голодные сидите.

- Нам было не до еды, - дипломатично ответил Голд.

Нил хмыкнул на его слова: вид отец имел слегка зеленоватый, и не похоже было, что еще некоторое время он сумеет съесть хоть что-то. Вэйл предупреждал, что рожающая женщина – зрелище не для слабонервных, и что далеко не все отцы, напросившиеся присутствовать при родах, умудрялись не потерять сознания при виде своих любимых. Что же до Эммы, ее внимание сейчас полностью было сосредоточено на маленьком комочке в ее руках.

- Какая она крошечная! – поразился Генри, добираясь до кровати и суя любопытный нос в самый сверток. – Я тоже таким был?

Эмма вздрогнула и закусила губу. Она отказалась брать на руки сына, когда тот родился – слишком боялась привязаться к нему в один момент и не решиться оставить его. Но рассказать об этом сейчас ей казалось едва ли не кощунством.

- Все дети рождаются такими, - пришел на помощь жене Голд, опуская руку на плечо Генри и легонько сжимая. – Правда, они быстро растут: я увидел Бея через несколько недель после рождения, но он был уже гораздо крупнее, чем наша малышка.

- И все такие же лысенькие? – продолжал расспросы Генри.

- Почти все, - подтвердил Голд, в то время как Эмма и Нил тихонько рассмеялись. – Правда, у Бея был небольшой пушок – но вот не знаю, от рождения или попозже появился…

- Пап, хватит обсуждать меня, я сейчас от стыда сгорю, - поперхнувшись смехом, возмутился Нил.

Голд лишь улыбнулся в ответ – слово, с которым обратился к нему сын, было важнее всего.

- А мы все скоро пойдем домой? – Генри тем временем задавал уже новый вопрос.

- Ну, если мне позволят провести послеродовый осмотр матери, и если все будет в порядке, то я вас всех с радостью выставлю отсюда сегодня же, - раздался за их спинами голос Вэйла, который уже минут пять терпеливо ждал, когда семейство Голдов разберется со своими воспоминаниями.

Голд не ошибся в своих предсказаниях: Мэри Маргарет и Дэвид действительно вскоре обвенчались. Сам Дэвид, правда, напомнил о том, что они уже женаты, но Мэри Маргарет настояла на повторной церемонии. В конце концов, в Зачарованном Лесу венчались когда-то Белоснежка и Прекрасный Принц – а вот мистер Нолан и мисс Бланшар до сих пор живут так, что детям стыдно сказать. И это при том, что они уже успели обзавестись двумя внуками!

Решающим в доводах Мэри Маргарет стало то, что она повторила опыт дочери – и снова ждала ребенка. До его рождения вернуться домой не представлялось возможным, а Мэри Маргарет хотелось, чтобы в Сторибруке у них «все было как положено».

Эмма, несмотря на тревогу Белоснежки, отнеслась к беременности матери спокойно.

- Ты же сама мне говорила, - напомнила она Мэри Маргарет в одном из разговоров, - что братья и сестры в большинстве семей – обычное дело. И хорошо, что у вас с Дэвидом появится еще один ребенок. Да и Мэри-Энн будет с кем играть!

Мэри Маргарет родила через несколько месяцев после дочери. Дэвид на радостях, что у него теперь есть и сын, наконец-то простил и Эмме, и Голду их подозрительный брак, и даже на Нила перестал посматривать с прохладцей. Тем более, что приходилось «дружить домами»: у Эммы и Мэри Маргарет наконец-то появилось множество тем для разговоров, да и дети их, начав подрастать, общались вовсю.

Генри, к удивлению окружающих, с готовностью возился как с сестренкой, так и с маленьким дядей. Казалось, его искренне занимали эти карапузы: он с готовностью таскал их на плечах и складывал им кубики. Регина ворчала иногда, что все эти Голды-Чарминги делают из ее сына бесплатную няньку, однако, скорее, была больше искренне удивлена, нежели действительно сердилась. Возможно, думала она, в свое время ей просто следовало завести второго ребенка – тогда и первый бы никуда не делся.

Время текло незаметно.