Еще два года спустя.
Эмма была уверена, что Голд будет против. Она даже придумала целую историю про то, что государству позарез потребовалась построить что-то важное именно на месте Сторибрука – да, все окрестные леса для этого совершенно не годились! И про то, что сейчас все разъезжаются, и потом будет сложно найти всех – да, очень сложно в век мобильных телефонов и Интернета.
Однако Голд возражений не высказал, и нелепые оправдания озвучивать не пришлось. Он только посмотрел на Эмму очень долгим взглядом, будто пытался запомнить ее на всю жизнь. Это сравнение пришло на ум как-то сразу, и Эмме от него стало неуютно. Почему именно «запомнить»? Голд посмотрел на нее точно так же, когда, вскоре после переезда, она заявила, что быть домохозяйкой – отнюдь не предел ее мечтаний, и она снова хочет найти себе работу. Правда, нехватки шерифов в Квайтхевене не ощущалось, и Эмма, поколебавшись, согласилась на предложенную ей работу со скаутами – а Голд философски принял ее летние походы с ночевками неизвестно где. Только провожал каждый раз все тем же внимательным и даже будто чуть настороженным взглядом.
Сторибрук встретил Эмму радостной кутерьмой. В смысле, даже не встретил: в царящем здесь оживлении мало кто вообще заметил ее возвращение. Зато Мэри Маргарет едва не задушила дочь в объятиях.
- А почему без Генри и без Мэри-Энн? – выпалила Белоснежка сразу после приветствия.
Про Голда не спросила.
- Подождали бы с переездом до лета или хотя бы до Рождества – приехала бы с Генри, - ответила Эмма. – А сейчас он в Оксфорде, и прерывать учебу, мчаться через океан… В общем, мы с ним посоветовались и решили, что это будет немного… неуместно. А Мэри-Энн уже почти забыла Сторибрук, давно не спрашивает про него – и мне не хотелось, чтобы она вновь переживала разлуку. Пусть хоть кто-то обойдется без этого…
Мэри Маргарет согласно кивнула. Собственно, с Мэри-Энн все было понятно: пожалуй, Белоснежке самой не хотелось бы вновь успокаивать собственного сына – как два года назад, когда маленький Лео приставал с расспросами, куда пропала его подруга. А вот отсутствие Генри ее задело.
- Ты и его тоже пойми, - Эмма уловила грусть в глазах матери. – Он ведь когда-то мечтал о дне, когда попадет в ваш сказочный мир. Он отказался от этой мечты – ради меня, ради Регины… Ради Голда и Нила. Он построил планы на жизнь в этом мире – но для восемнадцатилетнего парня оказаться так близко к своей детской мечте, пожалуй, было бы все-таки слишком больно. Не вини его, что он не решился вновь оказаться перед нелегким выбором.
Мэри Маргарет кивнула.
- Да, я понимаю… - смущенно произнесла она. – Это ты меня извини: наверное, у меня и правда навязчивая мечта собрать всю семью вместе… Но в нашей ситуации эта мечта неосуществима в любом случае. Передай, пожалуйста, Генри, что мы с Дэвидом очень его любим!
- Передам, конечно, - Эмма усмехнулась.
Она отлично знала, что Генри понимает это лучше всех.
- И вот еще, - слегка замявшись, но в конце концов решившись, добавила Мэри Маргарет. – Эмма, я сейчас скажу тебе одну вещь, но пусть это останется строго между нами, ладно?
Эмма пожала плечами. Уж кем-кем, а болтушкой она никогда не была. Мэри Маргарет и сама это знала, поэтому, порывшись в сумочке, достала небольшой мешочек и протянула дочери. Та, поколебавшись, взяла его и осторожно заглянула.
- Бобы?.. – чуть растерянно спросила Эмма.
- На всякий случай, - пояснила Мэри Маргарет. – Их всего три, больше из общей доли мне взять не удалось… Один для твоей семьи, один для Регины и один для Нила – где бы они ни находились. Каждый из вас имеет право вернуться домой…
- Кроме Голда, - сухо поправила ее Эмма.
Мэри Маргарет вздохнула. На самом деле, она не считала, что возвращение Румпельштильцхена стало бы такой уж трагедией. Она не очень-то его жаловала и всегда опасалась, однако не могла не признавать, что в прошлом и она, и Дэвид не раз получали от него помощь. Белоснежка всегда старалась руководствоваться справедливостью, и потому в данном случае буквально разрывалась. Впрочем, Голубая Фея разрешила ее духовные метания, сказав свое веское слово, и Мэри Маргарет приняла общую точку зрения – хотя и не без сожалений.
- Я понимаю, - глядя на ее несчастное лицо, немного смягчилась Эмма. – Собственно, тут не из-за чего переживать: я же все равно хотела остаться здесь. Ну, считай, что Голд – это прикрытие для моего безмерного эгоизма.
Мэри Маргарет против воли рассмеялась и обняла дочь.
- Спасибо, - произнесла она, зарываясь носом в золотистые кудри Эммы.
А та прислушивалась к ощущениям. Отстранившись немного, она посмотрела на мать с подозрением.
- Послушай, - протянула она. – Мне кажется – или?..
- Или, - Мэри Маргарет покраснела. – Я опять жду ребенка…
- Здорово, - Эмма улыбнулась теперь вполне искренне. – Поздравляю! Кого на этот раз ждете?
- Ммм… Вэйл утверждает, что девочка, но срок еще очень маленький…
- Что ж, поверим ему, - Эмма понимающе ухмыльнулась. – Значит, будут у вас и мальчик, и девочка… Имя ты уже придумала?
Мэри Маргарет замялась и покачала головой. Эмма с запозданием сообразила, что сказала бестактность: ведь одна-то девочка у ее родителей уже имелась, а Эмма произнесла свою фразу так, будто вовсе не относила себя к их семье.
- Знаешь, - негромко произнесла она, неловко беря Мэри Маргарет за руку. – Если хочешь, назови ее Эммой. Нет, я серьезно, правда. Я вас очень люблю и знаю, что вы любите меня. Но прошлого уже никто не изменит, а общего будущего у нас нет. Ты хотела дочку Эмму – пусть так и будет. Пусть… у нее будет та сказочная судьба, о которой ты мечтала для меня.
- Ты… не обидишься? – на длинных ресницах Мэри Маргарет поблескивали слезы, и Эмма очень аккуратно обняла ее.
- Я только рада буду, - честно ответила она. – Я не могу разорваться на два дома, и этот мир я люблю куда больше… Но я хочу, чтобы и вы были счастливы. Начинайте вашу жизнь там с чистого листа – и забудьте всех тех, кто останется по эту сторону. Мы вас будем помнить, как помнят сказку – а вы нас забудьте, как слишком грустный сон.
Эмма все-таки прогулялась по городу. Ей куда больше хотелось уехать сразу после расставания с семьей – память о Сторибруке за прошедшие два года покрылась легкой паутиной, и воскрешать прошлое не было нужды. Но – наверное – этот прощальный дозор все-таки следовало совершить. Она не стала брать машину, шла пешком и оглядывала улицы, ничуть не изменившиеся за это время.
Эмма перекинулась парой слов с Кэтрин – Абигейл – и ее мужем. С ними тоже была маленькая дочка, ровесница Лео, и Эмма в душе искренне пожелала им в будущем не стать заложниками политической системы пусть и сказочного, но средневековья. С Марко разговор вышел гораздо теплее, и Эмма немало позабавилась, глядя на подросшего Пиноккио. Эмма привыкла называть всех именами этого мира, но думать о шустром рыжем мальчишке как об Августе у нее не получалось. Впрочем, паренек уже начал темнеть, и, возможно, проведи они здесь еще пару лет, уже стал бы гораздо сильнее походить на себя взрослого.
Джефферсон окликнул Эмму сам, и та с некоторой неловкостью поздоровалась с ним и с высокой тоненькой девушкой, его спутницей. Пейдж – ровесница Генри – выросла, как и он, но если сына Эмма еще машинально считала маленьким, то чужой ребенок вырос как-то совсем уж неприлично быстро.
Выросли и Ава с Николасом – они закончили школу еще несколько лет назад, и теперь Николас помогал отцу в авторемонтной мастерской, а Ава вела их скромное хозяйство.
Дочь Эшли уже ходила в школу – Эмма столкнулась с этим семейством возле парка. Александра с гордостью толкала перед собой коляску с младшим братом. С самой Эшли разговор вышел коротким и слегка прохладным: Золушка была одной из тех, кто с решительным негативом отнесся к браку Эммы с Голдом.
В самом парке Эмма едва не налетела на Лероя и сестру Астрид, которые о чем-то сосредоточено говорили. Эмма хотела было извиниться, однако Астрид внезапно вцепилась в нее и выпалила:
- Эмма, ну скажи же ему, что и в том мире можно жить!
Эмма перевела взгляд с одного на другого и обратно.
- Вы что, тоже не хотите возвращаться? – уточнила она.
- Не то чтобы не хотим… - почесал переносицу Ворчун. – Просто там мы опять станем феей и гномом, а тогда…
- Я хочу иметь ребенка от Лероя! – выпалила Астрид. – Я… я не знаю, получится ли там – феи, как и гномы, рождаются не друг от друга, а из магии звезд… А если мы останемся здесь, у нас будет шанс!
- Но если мы перейдем через черту, то можем забыть друг о друге, - Лерой выглядел мрачнее тучи. – В тот раз ты полюбила Мечтателя, а я уже давно Ворчун…
- Знаете, - Эмме было неловко вмешиваться, но затягивать участие в решении такого сложного вопроса ей не улыбалась, - если вы перейдете черту в самый последний момент, когда остальные перенесутся, и Сторибрук исчезнет, то вы окажетесь посреди леса…
- Точно! – оживилась Астрид. – И пока мы будем выбираться, мы познакомимся заново. Лерой, мы уже любим друг друга – нам останется только вспомнить это!
Эмма как можно незаметнее удалилась, оставляя парочку выяснять отношения самостоятельно. Со своей-то жизнью непросто разобраться – что уж говорить о чужой!
А вот кафе «У Бабушки» совсем не изменилось, и миссис Лукас осталась такой же, как и была. Она накормила Эмму обедом, не спросив оплаты – на что она теперь? – однако, не стесняясь, раскритиковала как ее брак, так и ее решение. Как можно вежливее поблагодарив ее – и за обед, и за непрошенные советы, Эмма ретировалась и отсюда.
С больницей было связано слишком много плохих воспоминаний, однако с Вэйлом тоже следовало попрощаться. Да и Руби, не встреченную в кафе, скорее всего, искать нужно было тоже именно здесь.
Эмма не ошиблась: едва она сунула голову в кабинет Вэйла, как Руби повисла у нее на шее. Вернее, попыталась повиснуть, ибо была все-таки повыше Спасительницы. После первых приветствий, Эмма оглядела обоих уже внимательнее.
- У вас заговорщицкий вид, - заявила она безапелляционно.
- О! – тут же отреагировала Руби. – Шерифов бывших не бывает, они всегда на стреме!
- Ладно-ладно, - немного смутилась Эмма. – Давайте уже, признавайтесь.
Вэйл открыл было рот, потом закрыл его и пожал плечами, предоставляя право говорить Руби.
- Мы не вернемся со всеми! – бодро отрапортовала та.
- Что, тоже хотите остаться здесь? – Эмма удивленно приподняла брови. Если гнома с феей понять было еще можно, то этих… - А как же твоя бабушка?
- Ну… нет, не здесь, - Руби покачала головой. – Виктор хочет вернуться в свой мир – а я решила отправиться вместе с ним. Бабушка… конечно, не была в восторге, но в результате сказала, что я такая же шалава, как и моя мать, и она всегда знала, что однажды я сбегу с каким-нибудь мужиком.
- То есть, вместо мира сказок ты выбрала мир ужастиков… - резюмировала Эмма. – Что ж… Передавайте привет Дракуле!
Вэйл чуть натянуто рассмеялся.
- Если он и существует в нашем мире, то Руби я к нему и близко не подпущу! – заявил он. – Она слишком яркая девушка – и, боюсь, останется такой даже у нас.
- К тому же оборотни плохо ладят с вампирами, - ухмыльнулась Руби. – А как там твое чудовище?
Эмма едва заметно вздрогнула. Сегодня она увиделась со множеством людей, но только Руби – если не считать, конечно, Мэри Маргарет – удосужилась спросить ее о Голде.
- Я не Красавица, так что нет у меня никакого «Чудовища», - хмыкнула она в ответ. – Но если ты про Голда, то ему нравится в Калифорнии. Даже соизволил удивиться, как это ему раньше не пришло в голову перебраться туда. С Генри они давно спелись, а Мэри-Энн он балует просто до безобразия. Кажется, еще пара лет – и он купит ей Диснейленд.
Руби с Вэйлом дружно рассмеялись.
Эмма покинула город накануне Дня Возвращения. В последний раз взглянув на табличку «Добро пожаловать в Сторибрук», она с силой ударила по газам. Взятую напрокат машину следовало вернуть, а затем…
Эмма опустила взгляд на мешочек, висящий у нее на шее. Чтобы не нервировать Голда несколькими отлучками подряд, она решила сразу навестить Регину и передать ей ее боб. Не то чтобы Эмма действительно считала, что он ей нужен – но мало ли…
Регина с Генри часто созванивались и переписывались по электронной почте, а еще любили слать друг другу открытки на Рождество и Дни Рождения почтой настоящей, поэтому адрес бывшей соперницы был Эмме знаком. С Нилом дела обстояли сложнее: тот сентиментальностью не отличался, поэтому ограничивался телефонными звонками и интернет-общением. Однако помня, что перед самым их отъездом у Нила с Региной, вроде, наладились неплохие отношения, Эмма понадеялась, что та может знать, как с ним связаться.
Место, в которое приехала Эмма, следуя адресу с почтовых открыток, оказалось красивейшим. Возможно, во всем Мичигане Регина выбрала дом с самым роскошным видом на леса и озера, какой только можно было себе представить. Вдали от промышленного центра, воздух здесь был чистым до прозрачности. У Эммы мелькнула мысль, что, может, Голд тоже бы не ошибся, настояв на переезде именно сюда, но вспомнив свой любимый пляж, она передумала.
Уже нажимая кнопку звонка, Эмма вспомнила, что следовало бы предупредить о приезде заранее. Однако теперь менять что-либо было уже поздно.
Дверь распахнулась, и Эмма нос к носу оказалась с Региной. «Прямо дежавю какое-то…» – подумала она… и, судя по чуть сузившемуся взгляду, то же самое пришло в голову и Регине.
- Привет! – выпалила Эмма. – Я по делу…
- Ну кто бы сомневался, - усмехнулась Регина, однако шаг в сторону сделала.
Она предложила чаю, и Эмма, машинально порадовавшись, что не яблочный сидр, согласилась. За чашкой чая – от выпечки она отказалась, хотя та и выглядела соблазнительно – Эмма рассказала своем визите в Сторибрук.
- Что, святая Белоснежка даже мне предложила шанс на возвращение? – Регина попыталась спрятать искреннее удивление за привычным сарказмом. – Боже, это вечное показное благородство…
- Отчего же показное? – непроизвольно нахмурилась Эмма. – Она ведь…
- Она отлично знала, что я туда не вернусь! – отрезала Регина. – В Зачарованном Лесу для меня имелось только две роли. Либо держаться пути так называемого Добра – и, за неимением Темного и при капризах фей, стать главным исполнителем желаний всех страждущих, либо плюнуть на все это «бюро добрых услуг», вернуться к прежней жизни – и снова стать Злой Королевой со всей вытекающей отсюда нервотрепкой. Мне не нужно ни того, ни другого.
- В общем, - не стала развивать эту тему Эмма, - вот твой боб, а я…
- Не надо, - Регина покачала головой и чуть отстранилась, даже не пытаясь прикоснуться к бобу. – Забери его от греха подальше.
- Но ты же сказала, что не хочешь возвращаться? – Эмма посмотрела на нее с подозрением. – Что такого может случиться? Положишь куда-нибудь в дальний ящик комода…
- Забери его, - решительно отрезала Регина.
- Ладно, - Эмма предпочла не спорить и убрала боб обратно в мешочек. – А… Извини, что спрашиваю, но – вдруг ты в курсе? Не знаешь, где мне Нила найти?
- А зачем он тебе? – Регина вскинула брови. – Сама соскучилась или папочка?
Эмма слегка насупилась.
- Ему тоже боб причитается, - с достоинством ответила она и продемонстрировала содержимое мешочка. – Вон, смотри, там три штуки: нашей семье, тебе и ему.
К ее удивлению, Регина хихикнула. Не ожидавшая от нее такого поведения, Эмма даже опешила, и Регина рассмеялась уже в голос.
- Ладно уж, - вздохнула она, поднимаясь со своего места. – Кажется, дальше выкручиваться уже бесполезно – все сводится к одному и тому же. Пойдем.
- Куда? – нахмурилась Эмма.
Однако Регина уже вышла из кухни, и Эмме ничего не оставалось, как отправиться вслед за ней.
Они поднялись по лестнице на второй этаж и миновали несколько комнат. Наконец Регина остановилась и, тихонько приоткрыв одну из дверей, отошла чуть в сторону, давая возможность заглянуть внутрь.
Нил лежал на полу и возился с двумя малышами лет двух.
- Вы… черт возьми, когда вы успели?! – приглушенным шепотом пробормотала Эмма.
Регина пробурчала в ответ нечто вроде «Дурное дело нехитрое», однако Эмма, уже слегка отошедшая от шока, заметила, что она выглядела довольной.
- Я так понимаю, Нил тоже свой боб не заберет? – на всякий случай уточнила Эмма, когда они все так же осторожно спустились обратно на кухню.
- Кто ж его отпустит, - Регина пожала плечами. – А если серьезно, то, как ты помнишь, он самый первый из нашего мира и сбежал. Его обратно и калачом не заманишь.
- А кто у вас? – Эмма целых пять минут старалась сдержать любопытство, но в итоге ей этого не удалось. – Я не успела разглядеть.
- Девочки, - едва заметно улыбнувшись, ответила Регина. Мгновение поколебавшись, она добавила: - Кора и… Мила.
- Зашибись! – покачала головой Эмма. – Ты понимаешь, что теперь вы просто обязаны как-нибудь приехать к нам в гости?
- Это с какой стати мы обязаны? – возмутилась Регина.
- У Генри две новые сестры – а он их даже не видел? – лукаво использовала Эмма запрещенный прием. – Он вообще про них знает?
- Нет… - Эмма впервые увидела, как Регина смутилась. – Я… не решилась ему рассказать. И Нила просила не рассказывать.
- Слушай, - Эмма нахмурилась, - Генри отлично относится к Мэри-Энн. И вообще он детей любит. Я уверена, он будет очень рад познакомиться с твоими. Я серьезно, приезжайте к нам на День Благодарения!
- А как Голд к этому отнесется? – скептически поинтересовалась Регина.
Настала очередь Эммы хихикать:
- Ну, придется ему окончательно смириться с ролью дедушки. А то с Генри он жульничает, называя сыном – а тут целых два неоспоримых доказательства. Так что обязательно приезжайте – а иначе, честное слово, я соберу всех, и мы приедем к вам!
- Свон, тебе вредно общаться с Голдом, - поморщившись, заявила Регина. – Ты стала шантажисткой!
- Во-первых, я миссис Голд, - поправила ее Эмма. – А во-вторых, так вы приедете?
- Ну, если иначе от вас никак не избавиться… - картинно вздохнула Регина, после чего вполне искренне улыбнулась: - Хорошо. Приедем.