Чарли места себе не находил весь понедельник, когда не увидел машины Кристофера на школьной парковке. Надо было попросить Матильду обменяться контактами. Она, может, ответила бы на сообщение, потому что кивала Чарли при редких встречах в школе.

— Хью, давай заедем к мистеру Чейзу, пожалуйста, — он, конечно, поедет туда, куда Чарли скажет, но опять будет недовольно поджимать губы. Ему почему-то не нравится Кристофер: водит как девчонка, ростом не вышел, сильно умный… — Его сегодня в школе не было.

Хью зло сощурился и погнал без комментариев, зачем-то велев внимательно смотреть на дорогу и сообщать о всех белых фургонах. К двери коттеджа он подошел первым, не дожидаясь, пока Чарли выйдет из машины. Растрепанная Матильда в наушниках на шее сообщила, что дядя сильно простудился и третий день не встает с постели, поэтому она не успела на школьный автобус. Хью удовлетворенно хмыкнул, оставил Чарли в доме за старшего и повез Матильду за продуктами и лекарствами.

Кристофер спустился вниз только в среду и, морщась от боли в горле, поблагодарил их за то, что они возят племянницу в школу. Он даже предложил приготовить обед, но Хью демонстративно поставил на кухонный стол огромный пакет из Макдональдса. В четверг Кристофер накормил их офигительным карри и предложил помочь с сочинением.

— Нет-нет, сиди там, — остановил его учитель, когда Чарли хотел подвинуться к нему поближе. — Вдруг я еще заразный.

— Прекрати ерунду болтать, Крис, — пробасил Хью, — никакой в тебе заразы нет. Садись, где хочешь, малыш, — и ушел вешать в комнате Матильды большую картину, которая уже три года стояла на полу. Мистер Чейз раскашлялся так, что на глазах у него выступили слезы.

Мама тоже переживала за Кристофера — может, он ей уже немного нравится? — и велела Вильяму «заботиться о человеке, который бескорыстно помогает нашей семье». Брат отменил все дела в воскресенье, провел час перед зеркалом, и Хью, непонятно ухмыляясь, повез их к Чейзам.

— Я знаю, что сегодня День святого Валентина, но это не поэтому, это просто в знак… В общем, это Вам, — смутившийся Вильям вручил Матильде огромный букет белых роз. Она тоже покраснела, а взрослые многозначительно переглянулись.

— Кристофер, Вы же хорошо себя чувствуете? — с надеждой спросил Чарли: вообще-то не к Матильде они приехали! — Вильям забронировал столик, пожалуйста, поехали с нами!

— Да, мистер Чейз, — спохватился брат, — тут недалеко открыли прекрасный гриль-ресторан, у них изумительные мраморные стейки. Я очень надеюсь, что вы с мисс Матильдой составите нам компанию.

— Ой, — Чарли испуганно посмотрел на Кристофера, — а она же не ест…

— Значит, будет есть овощи на гриле, — потрепал тот его по голове. — Большое спасибо, мистер Конрад, мы с удовольствием принимаем Ваше предложение.

Потом они почти каждую неделю ездили ужинать вместе, а весной Хью начал обещанные тренировки, и Чарли с Кристофером обливались потом, пытаясь успеть за его «прогулочным шагом».

— Он… как…трансформер, — пропыхтел Чарли.

— Разговорчики! — прикрикнул на него тренер. — Не сбивай дыхание! Крис, скажи-ка ему чего-нибудь мотивирующее! Знаешь?

— А как же! — Кристофер хитро улыбнулся и подмигнул Чарли. — Тебе английскую мудрость или французскую?

— Ясен пень, нашу.

— Уинстон Черчилль говорил, что своим долголетием он обязан спорту, потому что никогда им не занимался.

— Двадцать отжиманий! — рявкнул Хью.

— Зато Руссо сказал, что в убогом теле хиреет разум! Шовинизм тебя до добра не доведет!

Когда тренировки отменялись из-за дождя, они собирались в доме, вокруг которого цвели нарциссы и тюльпаны. Чарли читал на диване с собакой на коленях, Хью чинил капающие краны, Кристофер сидел за ноутбуком, перенося надиктованные фразы из телефона в текст. Иногда он приходил к ним узнать, что они думают по тому или иному поводу, рассеянно кивал и убегал обратно в кабинет. Когда он работал над книгой, лицо у него становилось жестким и отстраненным, а прищуренные глаза смотрели сквозь собеседника. Чарли облегченно вздыхал за ужином, когда Кристофер становился привычным и дразнил Хью или давал Матильде возможность блеснуть перед Вильямом знанием английской литературы. Ничего, Чарли уже скопировал в приложение цитаты из Шекспира, скоро он будет отвечать быстрее нее. А еще Кристофер всегда придумает какую-нибудь игру, как вчера, например. За столом начали разговаривать про музыку, и Чарли похвастался, что слушает с Хью Томми Долана в машине.

— Томаса? — удивился Кристофер. — Этот грохот и музыкой назвать сложно.

— Ой, Кристи, какой же ты неймист! У него песни в топе чартов каждый год, и он Томми, вообще-то, а не Томас Джефферсон!{?}[третий президент США, автор Декларации независимости

]

— И не Томас Харди, — Кристофер выжидательно посмотрел на Чарли. — Проигравший убирает со стола!

— Томас Эдисон!

— Томас Спенсер,{?}[британский предприниматель, один из основателей фирмы Marks & Spencer] — предложил Вильям, и Кристофер почему-то вздрогнул.

— Том и Джерри, — громко объявил Хью. — Где там мой десерт победителю?

* * *

— …а чо он вякает тут, — окрысился прыщавый парень и оглянулся на своих примолкших товарищей, отступивших дальше в коридор.

— Отчего же не быть одному говорящему льву, когда есть так много говорящих ослов?{?}[«Сон в летнюю ночь», Уильям Шекспир] — Матильда нехорошо прищурилась и положила руку на плечо Чарли. — Еще раз такое увижу — будете месяц после уроков писать сочинения по социальной нетерпимости, эйджизму и расизму в частности, ясно? Все свободны!

Девятиклассники поспешно ретировались, а Элла с Викторией звонко хлопнули по ее подставленным ладошкам: «Ну ты крутая!»

— А ты чего стоял как дурак? — заворчала польщенная Матильда на Чарли. — Хью же учит тебя драться, врезал бы им.

— Крист… мистер Чейз говорит, что слово — это лучшее оружие для сражения.

— Он обычно говорит, что любит не сражаться, а побеждать{?}[Джордж Бернард Шоу], — она легонько щелкнула его по лбу, — беги давай на свои уроки.

Странно, что дядя так не хочет быть директором, размышляла Матильда, недоверчиво перелистывая страницы главы про механизм фотосинтеза. Пять листов, офигеть можно! Чего тут сложного — ходишь себе по школе и порядок наводишь, и все тебя слушаются. Ну хотя вроде Вильям его уговорил остаться, пока мелкий учится. Чарли иногда слишком уж старается подлизаться: «Ой, а можно я помогу?» или там «Кристофер, а как здесь лучше написать?». И Кристи как младенец ведется, улыбается и по голове гладит. А родная племянница, значит, должна какашки собачьи у своей двери собирать! Ну и что, что воскресенье — ее день, все равно же рано встал, мог бы и вывести Шелли, прежде чем уехал к своему издателю. Вообще уже, между прочим, расслабился — Матильде пару раз пришлось запускать посудомойку, ни одной чашки чистой в доме не осталось. А учиться кто за нее будет? Слушался бы Хью, что ли! Тот всегда ему внушает: «Крис, ты ведь не один в доме живешь, пусть и другие себя проявят». А как она себя проявит, если еще и домашними делами будет заниматься?

Ну правда подарок на день рождения дядя сделал ей роскошный, Матильда не ожидала от него такого. Чуть не забыла, что надо быть сдержанной и не улыбаться во весь рот, принимая огромную коробку, перевязанную синей лентой. А у себя в комнате вдоволь попрыгала и повизжала от восторга — ни у кого в школе нет платья и туфель из последней коллекции Риты Баркли. И еще странно, что в новой главе ее биографии есть рисунок точно такого же наряда, — когда Кристи успел с художником договориться? Ну неважно, зато мужики дар речи потеряли, когда она спустилась вниз во всем великолепии. Вильям даже букет забыл вручить, Чарли рот открыл, а Хью сжал дядино плечо и сказал: «Ты молодец». Матильда и сама знала, что она молодец, но все равно приятно услышать, так что вежливо улыбнулась.

С погодой тоже повезло — в Лондоне было сухо и тепло, Вильям сказал, что это самый прекрасный апрельский день на его памяти. Из кабинки Millennium Eye они помахали Кристи и Хью — у одного открылась боязнь высоты, второй не пожелал видеть пробки на дорогах с другого ракурса.

— Эээ, Матильда, — залившийся краской Вильям протянул ей коробочку из синего бархата, почти в тон платью, — поздравляю тебя с днем рождения!

 — Это от всех нас, мама тоже помогала выбирать, — вмешался недовольный Чарли, отлипнув от прозрачной стенки. Он хотел остаться внизу, но Вильям зачем-то настоял, чтобы мелкий пошел с ними.

— Спасибо, — Матильда осторожно провела пальцем по тонкому золотому браслету. — Очень красивый! Поможешь?

 Похоже, она тоже покраснела, когда Вильям неловкими пальцами касался ее запястья, возясь с замочком, потому что Чарли фыркнул и отвернулся, пробормотав: «Простим горячке юных лет…»[Простим горячке юных лет И юный жар и юный бред! [«Гамлет», Уильям Шекспир]. Мало того, что прилип к Кристи как репей, так еще и подражает ему во всем, мартышка мелкая! Ну уж вздергивать правую бровь умеет только Матильда, это у них семейное. Хотя дядя слишком добрый — того и гляди, усыновит обоих братьев.

В последнее время в доме и так все время торчали Хью с Чарли, а тут еще Вильям заявил, что на свежем воздухе ему думается лучше, чем в городском офисе. По субботам Матильде теперь приходилось вставать рано и сосредоточенно делать уроки, краем глаза наблюдая, как он расхаживает по газону, ведя деловые совещания. Да ладно, они с Моки даже Кристи в свой бизнес втянули — заставили его вычитать контракт с каким-то мутным партнером и отказались от сделки. Моки потом долго благодарила дядю: и за то, что деньги не потеряла, и за то, что с ее детьми возится. Она, конечно, суперкрутая бизнесвумен, одна фирму подняла с маленьким Вильямом на руках. Матильда попросила разрешения взять у нее интервью для эссе по экономике и потом слегка огорчилась, что Кристи ничего значительного в жизни не совершил. Ну ничего, она сама всего добьется, он еще будет ей гордиться!