— А мне тут одна птичка напела кое-что про тебя, — начав свой монолог, Кейя неожиданным образом приземляется на место, рядом с Тартальей. Как ни удивительно, он явился в один из тех дней, когда Дилюка не было в таверне. Просто походы в «Долю Ангелов» стали для него лёгкой отдушиной от всего, что было связано с работой или коллегами. С ним такое иногда бывало и раньше. Очень редко, пару раз в год Тарталья превращается в простого парня, которого так ненавидел в себе и от которого всячески прятался и чьего возвращения всячески избегал и которое так откладывал. Но именно в таком состоянии его словил Кейя. И Аякс оказался не слишком сговорчив, только кинул на потенциального собеседника недовольный взгляд и продолжил разглядывать полупустой бокал виски.
— Что тебе нужно от моего брата? — резко переходит к делу Кейя. Его показное веселье в голосе воняет фальшью, и Аякс эти чует. Ему даже становится тошно, то ли от себя, то ли от Кейи.
— Не твоё дело, — с этими словами он пытается отвернуться от собеседника, но все безуспешно. Кейя пересаживается на другое место, в ту сторону, куда повернулся Аякс. — Опять ты.
— И снова здравствуйте, на улице утречко, ты чего такой сонный, а, фатуец? Или всю ночь был занят? — Кейя злобно зыркает одним своим глазом, но ощущение, что прикрытым уже успел просверлить в голове Тартальи дыру.
— Отвали, а, — Аякс не настроен драться, как обычно. Он пытается избежать любого контакта, но Кейя оказывается более назойлив, чем можно показаться.
— Я слежу за тобой, фатуец, если хоть один волосок упадёт с головы моего брата…
— Да какой он тебе брат, а? Ты из Каенриа’ха и всем это известно. Точно так же как и Орден Бездны. И ничем не лучше меня, уж точно не для Дилюка. Понял?
— Тарталья! — над головой Аякса раздаётся строгий голос. Полупьяный, с отсутствующим настроением и без охоты, Аякс отзывается на этот голос и видит перед собой Дилюка. — Лучше уходи отсюда, ты и так не в состоянии трезво мыслить.
— С удовольствием, — он криво ухмыляется Дилюку, но выходит с это трудом.
— С кем это ты говоришь? — замечает на фоне Кейя.
— Не видишь? С твоим братом!
— Совсем сбрендил, — рыцарь приставляет к виску указательный палец и крутит им, скосив глаза к переносице, а затем смеётся. — Влюбился что ли?
— Не твоё собачье дело! — выплевывает гневно Тарталья и плетется к выходу из таверны в сопровождении Дилюка. Или это только ему кажется.
***
Дилюк смотрит на Тарталью, как на сумасшедшего. Его затея звучит крайне безумно и не внушает доверия. Что за цели преследует Тарталья, раз готов на такую авантюру. Но еще больше Дилюка возмущает условия.
— Внутри Фатуи есть особые правила, — серьезно заявляет Тарталья, но взгляд его выдает полностью. — Знаешь, что-то вроде свода законов. Правда, не всякий им следует, но стараются не нарушать. В общем, если хочешь, чтобы они ничего не заподозрили, тебе нужно притвориться моим партнером.
Дилюк скептически выгибает бровь.
— Вряд ли они поверят, что я бы стал сотрудничать…
— Не деловым, — Тарталья подмигивает ему с наглой ухмылкой, — как бы сказать яснее… «Никогда не смотрите на жён друзей». И еще «С жёнами надо обращаться уважительно». Если быть более четким, со временем «жён» заменили партнеры, потому что мир, знаешь ли, на месте не стоит, прогресс и все такое.
— Ты совсем рехнулся? — Дилюк явно не впечатлен речью Тартальи. — Шутки тут со мной шутит.
— Нет, я абсолютно серьезен.
— А звучит как какая-то чертова дешевая комедия!
— Ну, зато весело, — Тарталья пожимает плечами, — тем более, ты хотел раздобыть информацию. А я тебе предложил, как это можно сделать безопасным путем. Ты же не хочешь, чтобы кто-то из нас пострадал?
— Не корчи из себя осторожного парня, — хмуро заявляет Дилюк, — ты просто пытаешься…
Тарталья с шумом вздыхает. Неужели только заметил? Но ничего не произносит, только отрицательно качает головой.
— Я мог бы и рискнуть, но во-первых, это не интересно. Во-вторых, это бесполезно. Меньше узнаем, — и пожимает плечами.
Дилюк не хочет соглашаться с этим. Затея же просто идиотская. Но почему-то из уст Тартальи это звучит убедительно. Убедительно? Дилюк не верит, что думает об этом.
— У тебя есть время подумать над моим предложением, — Тарталья подмигивает ему, — и подготовиться как следует к роли.
На это Дилюк только цокает языком и закатывает глаза. Это будет унизительный и крайне глупый спектакль. Но если благодаря нему он узнает, кто производит Глаз Порчи…
***
Значит показалось, думает Тарталья, очнувшись полностью один в своём номере. Раньше галлюцинации у него вызывали только негативные чувства — в детстве это был необъяснимый страх и тревога, потому что ему виделись какие-то непонятные чудовища в масках, говорящие на непонятном ему языке, словно сыпали на него проклятиями. От них пахло отчаянием и смертью, но, к счастью ли, Тарталья не бежал от этого всего, не поддавался ужасу. А теперь он ощутил что-то новое. Раньше, когда его отпускали галлюцинации, он чувствовал облегчение, а теперь он почувствовал что-то неприятное. Словно впервые жалел, что это не реальность. Тарталья никогда не влюблялся, не считая, конечно же, тех отношений, что у него были с холодным оружием. Он единственный из фатуи предпочитал огнестрельному оружию мечи. А Дилюк был больше похож на огонь, в котором куется мечь, обжигает, отрезвляет, приводит мысли в порядок, спускает с небес на землю. От него и больно, и хочется вернуться обратно, чтобы услышать его, как ощутить на своей коже острые языки пламени. Тарталья глубоко вдыхает и выдыхает. Когда он успел? Он не понимает, как и многое в себе, уже давно. Он просто слушает свой разум, который уже давно не в порядке. Но что-то подсказывает ему, что Дилюк не причинит ему вред. Дилюк кажется безопасным, он не разрушающий огонь, а лечащий, восстанавливающий. Как Солнце.