Дилюк неожиданно просыпается от стука в дверь. Это главная горничная в поместье, Аделинда. Дилюк впускает ее в комнату и женщина протягивает ему письмо в конверте. Дилюк не замечает имени отправителя на конверте.
- От кого?
- Не знаю, мастер Дилюк. Возможно, внутри, в письме вы увидите то, что ответит на ваш вопрос, - с этими словами женщина, с позволенья Дилюка, удаляется из комнаты.
И она оказывается права - в конце письма присутствует имя отправителя. Но Дилюку оно совсем ни о чем не говорит. Однако марка на письме четко дает понять, что письмо было отправлено ему из Снежной.
***
Тарталья представляет Дилюка только части предвестников - тех, кто на время, после мелкого конфликта в Инадзуме, во время которого, судя по его словам, и погибла одна из них, решили взять короткий "отпуск" в Мондштадте, чтобы восстановиться после потери. Синьора была важной фигурой, и ее смерть в планы Фатуи не входила. Они были готовы ко всему, но такой поворот слегка пошатнул их уверенность в своей силе. Нужно было на некоторое время прервать свои активные действия, затаиться где-нибудь, где спокойнее всего, а затем вновь нанести решающий удар и захватить власть в следующем регионе. Мондштадт уже давно стал пристанищем отдыха для лиц, состоящих в этой группировке - там их никто не преследовал, не было для этого средств и достаточно сил, да и политика, которую избрали свободолюбивые Мондштадтцы, не позволяла им этого.
Изначально Дилюк видел в Фатуи корень зла и всех бед в Мондштадте, но, узнав ближе их, он понял, что сейчас они, пока что, не представляют такую опасность. Его мысли заняла информация об Ордене Бездны и их масштабных планах, в которую он не хотел верить, но почему-то казалось, что она звучала слишком правдоподобно - Дилюк мог сколько угодно не доверять Тарталье лично, но врать о таком, чтобы отвести внимание от Фатуи кажется ему слишком глупой затеей. Возможно, его неверие в Ордо Фавониус сильнее, и поэтому он допускает мысль о том, что и эту информацию рыцари скрыли, чтобы не разводить панику. Но если это правда - жителям Мондштадта нужно готовиться к худшему. Орден Бездны не уступает по силам Фатуи, и если задумал что-то подобное, то обязательно постарается привести в исполнение. Неизвестно было только кому служит Орден Бездны. Фатуи никогда не скрывали своего главаря - а именно правительницу своей родины, которую гордо звали Царицей. Было ли это ее настоящим именем или очередным прозвищем, как было у многих предвестников - Дилюк не знает и никогда не горел желанием узнать.
Дилюк знал о Фатуи, как и любой другой гражданин Мондштадта, а вот Фатуи не знали его. Тарталья был единственным среди них, кому была известна его настоящая личность, значит, у него есть связи извне и, скорее всего, этот кто-то из Ордо Фавониус, которому не удалось сохранить секрет Рагнвиндра и всей страны. Но Тарталья умело хранил тайну "Полуночного героя" - так Дилюка звали и зовут до сих пор в Ордо, чтобы не выдать его личность.
- Я правда удивлен, что они сами до сих пор не догадались о тебе, - произносит Тарталья, прежде чем они оказываются в логове Фатуи, - насколько надо быть недалеким, чтобы не соотнести все совпадающие детали ваших личностей и, наконец, сделать вывод.
- А ты сам как, тоже догадался? - раздраженно реагирует Дилюк на высокомерие рыжего фатуйца. Тот только хитро улыбается и кивает.
- Почти. Просто решил уточнить, прав ли я. У вас в Ордо не все умеют держать язык за зубами, с этим у вас проблемы. Хотя, может, я просто хороший актер, - и пожимает плечами, открывая дверь и пропуская вперед Дилюка.
Временная "резиденция" группировки располагается на самом верхнем этаже отеля "Гёте". Они выбрали для своего проживания один из известнейших и дорогих отелей в городе, заняв целиком весь этаж, и оба эти поступка были довольно предсказуемы для Дилюка. У входа в последний этаж его встретили несколько "солдат" Фатуи, младших членов группировки, тех, кто занимал низшее положение в иерархии и не имел никакого влияния. Их лица Дилюк разглядывать не стал - они были ему незнакомы, значит, не из Мондштадта. От этой мысли стало как-то легче. Он настроился запомнить лица тех, кто занимает более важные посты - а именно Дотторе и Капитано.
"Какие странные прозвища", - думает Дилюк на протяжение всего знакомства, стараясь не вызвать подозрений. Тарталья представляет его как влиятельное лицо в Мондштадте, но не забывает о своем общении, и упоминает об их "связи". Дилюк старается отвлечься, чтобы при этих словах не выдать лицом весь фарс. Но Тарталья и правда хорош в актерской игре.
"И почему он это делает?", - Дилюк наземетно прощупывает в кармане пиджака маленький пистолет. Это единственное, что ему оставила учеба и служба в Ордо Фавоинус - умение метко стрелять и навыки в рукопашном бою. Но даже это ему не поможет, если Фатуи заподозрят что-то неладное в их с Тартальей задумке.
"Он их предал, получается? Или он решил сыграть со мной в какую-то подлую игру?" - слишком много вопросов сыпятся на голову Дилюка, пока он с каменным лицом пожимает руку Дотторе, а затем встречается со взглядом Капитано. Тарталья говорил о нем перед их поездкой. Что видел его в бою и это было еще тем зрелищем. Его вообще что-нибудь кроме боя интересует? Дилюк негодует от слов, которые произнес ему Тарталья в машине, складывалось ощущение, что всех этих людей он оценивал лишь как потенциальных соперников. И только о Царице он отозвался, как о ком-то, кому он действительно служил правдой и верой. Значит, не все так гладко внутри Фатуи. Или Тарталья один такой, кому плевать на всякие законы и мораль? Возможно ли, что он просто хочет занять пост выше и быть ближе к Царице, а среди Фатуи такого добиться можно лишь такими грязными методами?
Чем больше Дилюк думает об этом, тем неприятнее ему становится в этом обществе. Вряд ли Тарталья один такой. Фатуи прежде всего преступная организация, методы, которыми она руководствовуется, никак не могли говорить о членах группировки, как о людях честных и совестливых. И об этом не раз упоминал Тарталья.
"Мне не нравятся их методы. Я не такой, понимаешь?"
Дилюк прокручивает в голове слова Тартальи снова и снова, пытаясь понять, стоит ли игра свеч? Он не знает, что испытывает к Тарталье - то ли отвращение, то ли желание поверить и, наконец, расслабиться.
***
Тарталья видел кровь и смерть еще до того, как вступил в Фатуи. Когда он был простым мальчиком по имени Аякс. Он знал о том, что люди склонны умирать и по более глупым причинам, что некоторые взрослые склонны принимать безрассудные решения, которые отнимают жизнь у них или у других людей, а не убивать на прямую. Аякс ненавидел таких взрослых больше всех и стал таким. Еще до начала первой мировой войны он жил в беззаботной сказке, а затем наступила война, и забрала отца. Аякс знал, что когда-нибудь, возможно, придут и за ним. И заберут его с собой, возможно, безвозвратно. Но боялся совсем не этого, не это было причиной его побега из училища. Гибель члена семьи вывела Аякса из его маленького и уютного детского мира. Он видел смерть и до этого. Но то были рыбки, которых они с отцом ловили на рыбалке. А теперь это были люди. И к такому его никто не готовил. Страх потери любимых людей прежде незнакомый ему и осознание, что смерть ближе, чем кажется изменили Аякса не в самую лучшую сторону. А затем он, как и многие дети в его стране, стал работать. Потому что дома были еще два ребенка помимо него. Потому что нужно было помогать семье, хоть эта помощь и приносила одни неприятности самому Аяксу. А затем на свет появился Тарталья. И он был совсем не похож на прежнего мальчика по имени Аякс. Нет, что-то случилось с любящим старшим братом, словно что-то сломалось…Что-то окончательно и бесповоротно было испорчено, изуродовано и разбито, прямо как его маленький наивный детский мир.
***
- Дилюк Рагнвиндр... Где-то я уже слышал вашу фамилию, - Дотторе задумчиво хмыкает и смотрит на Капитано. Тот с отсутствующим выражением лица качает головой, то ли отвечая "мне это не интересно", то ли "не знаю". В любом случае, Дотторе не долго думая, сам приходит к выводу, от которого Дилюку становится не по себе.
- Ах да, это же вы сын Крепуса, верно?
Дилюк смотрит сначала на Тарталью, а затем вновь на Дотторе и кивает.
- Откуда вы его знаете?
- Да так, - Дотторе пожимает плечами, - прочитал в газете как-то о героическом поступке вашего отца. Да, много же в той войне людей погибло.
- Да что вы-то знаете о войне, вы же...
- Тише, тише, - Тарталья вмешивается прежде, чем его "партнер" выдает себя и все свои намерения, отуманенный негативными эмоциями от одного только упоминания войны и гибели отца, - вы его извините, он у нас человек горячий…- Аякс запинается, пытаясь подобрать слова, но тут же хитро ухмыляется, словно собираясь сделать пакость. - В любом смысле этого выражения. Ему свойственно все принимать близко к сердцу. - И театрально вздыхает, словно ему жаль.
Дилюк готов ударить Предвестника за такой комментарий, но едва он поднимает руку, Тарталья хватает его за запястье, а свободной обхватывает парня за талию и довольной улыбкой смотрит на Рагнвиндра. Тот в недоумении, опешив от наглости, застывает на месте, пока не замечает, как Тарталья сокращает между ними расстояние и собирается уже поцеловать, но у него не выходит - вместо чужих губ он чувствует на своих кожанную перчатку. Но Тарталья не сдается и кусает Дилюка за руку сквозь перчатку. К счастью, его спасает то, что перчатки сделаны из качественного материала. Но выражение на лице Дилюка непередаваемое. И едва заметный румянец на щеках.
- Мерзавец! - сквозь зубы цедит тихим голосом Дилюк.
- Ты же помнишь о нашем уговоре? - Шепчет Тарталья на ухо парню, и вся спина упрямца покрывается стайкой мурашек. Дотторе наблюдает за этим внимательно, словно завораженный. Спектакль продолжается вплоть до окончания собрания предвестников. Но Дилюк ничего нового не узнает.
- И зачем все это? Какого черта я терпел их всех и твою наглость? - обрушивается он на Тарталью, стоит им только выйти.
- Доверие просто так не получишь, если хочешь узнать больше, понадобится время. Фатуи не такие тупые, как тебе кажется, мастер Дилюк, - Аякс кажется довольным, его не задевает даже обвинительный тон собеседника. В общем-то, его в целом тяжело задеть или вывести из себя, это Дилюк заметил еще с первого дня знакомства.
- И сколько я должен терпеть этот спектакль?
- Терпение, мой друг. Не все же сразу. К тому же, мы никуда не спешим.
- Мы? Это ты никуда не спешишь, и разве не ты мне говорил что-то о планах Ордена Бездны?
Тарталья тяжело вздыхает. Как же сложно с Дилюком. Но от этого ему даже интереснее, Тарталья не любит, когда все легко. Препятствия на пути к цели лишь мотивируют его двигаться дальше, ведь с каждым такой преградой он становится сильнее, а значит и момент, когда он получит то, чего так добивался, лишь будет лучше.
- У меня есть план получше. Но для этого тебе все-так придется немного потерпеть.