— Я прогоню образцы по реагентам, проверю, действительно ли это магия воды, — сказал Набу, забирая мешочек с тем, что набрали на проклятых островах.

— Каким реагентам? — Ривен отвлёкся от книги.

— Алхимическим.

— Ты и в алхимии разбираешься? — недоверчиво уточнил воин.

— Ну, да. Вообще-то это программа четвёртого курса в Боевой академии, но я кое-что учил с репетиторами, — Набу улыбнулся немного неловко.

Всего час назад их оставили в покое. Если после разговора с Терассеном у мага была видна нервозность, то после визита Сильвера парень закрылся настолько, что не выражал абсолютно никаких эмоций. Это даже пугало. Он только вот-вот оттаял. Впрочем, и то хорошо.

На самом деле волшебника успокаивала компания Ривена. Он больше не задавал вопросов, молча забрал книги и начал изучать указанные закладками разделы. Время от времени он кидал на напарника внимательные взгляды, что давало понять, что он беспокоится. Это было приятно знать, хотя в целом ситуация была катастрофичной.

Набу отошёл раньше, чем думал.

Темнело здесь зимой рано, хотя и не настолько, как в Империи. Хотя было около семи вечера, но снаружи царила глубокая ночь. Кое-где в море светились водоросли или рыбки. Заметивший это Ривен был удивлён. Он любил море, а ещё и такое красивое...

Волшебник вернулся через пятнадцать минут и застал напарника у окна.

— Нравится? — спросил он, приблизившись.

Ривен кивнул.

— Если хочешь, мы можем прогуляться ночью.

— Ты умудряешься делать мне предложения, от которых я отказаться не в силах, — хмыкнул воин, отводя взгляд от морского пейзажа. Набу хихикнул:

— Мне точно стоит однажды воспользоваться этим умением в корыстных целях.

— Ай, прекрати, — Ривен закатил глаза и вернулся за стол.

Маг же прошёлся по рядам и выбрал ещё несколько книг, посвящённых проклятиям. Сев рядом с Ривеном, он погрузился в чтение. Точнее, попытался. Смысл прочитанного ускользал от него, а глаза бессмысленно выхватывали отдельные слова, но сложить их вместе мозг отказывался. Всё же, нет, полегчало ему временно.

Входная дверь скрипнула. Повернувший голову Ривен увидел, что вернулся Терассен. Он нёс поднос с чайником, двумя чашками и сахарницей. На лице его вновь была расслабленная улыбка.

— Занимаетесь? Похвально.

— Ты притащил чай в библиотеку, — вздохнул Набу. Он окончательно поник.

— Вы взрослые мальчики и не станете заливать книги чаем, не так ли? — Терассен пожал плечами и поставил поднос около Ривена. — Не дуйся, ты любишь травяной.

— Странно, что ты это знаешь.

— Я много чего знаю, хотя не должен, — спокойно ответил мужчина. — У тебя не болит голова ходить с косами целый день?

Терассен подошёл со спины к сидящему за столом сыну. У последнего были заплетены две косы-колоски.

— Болит, — буркнул он. — Но я привык. И... так удобнее.

— Боюсь, в боли ничего удобного нет, — возразил родитель. — Ты всегда такой подавленный после столкновений с отцом.

Набу дёрнулся: внезапная смена темы ему была не по душе. Вздохнув, Терассен зажал одну из его кос между пальцами и прошёлся ими до самого её конца. А после снял скрепляющую косу ленту и начал расплетать пряди, начиная с конца. Длинные пальцы скользили по волосам мага довольно аккуратно и бережно. Набу пытался делать вид, что его абсолютно это не касается: сидел с отсутствующим видом, как кукла.

Закончив, Терассен начал делать то же самое и со второй косой.

— Так кто твой спутник? — мягко уточнил мужчина.

— Ривен — мой напарник до конца обучения, — ответил Набу, кидая на упомянутого взгляд. — С остальным мы не определились.

— Эй! Не думай, что что-то вообще будет, — склочно буркнул Ривен, складывая руки на груди.

— Я с самого начала не думал, но вышло, как ты знаешь, немного иначе, — заметил волшебник.

— И тебе бы об этом молчать, а лучше — забыть! — зашипел на него воин.

— Такое забыть нельзя, — улыбнулся в ответ Набу.

— Ты! — Ривен дёрнулся в его сторону. Расплетённые волосы мага распались по его плечам, и воин замолчал. Всё же это что-то меняло в его облике, меняло настолько, что Ривен лишался дара речи.

Это нечестно. Он становился слишком красивым. Спадающие крупными волнами каштановые волосы были тонкими и не слишком густыми, также Ривен помнил, что они очень мягкие наощупь.

А ещё он покраснел, и его реакция была довольно очевидной.

— Так лучше, правда? — вкрадчиво уточнил Терассен. Ривен отвернулся и фыркнул.

— Как ему удобно, так и лучше. Я же не буду ему указывать, какие причёски носить.

— О, правда? — невинно поинтересовался Набу.

Какая ж у него хорошая память, а! Что папаша, что сын имеют талант доводить Ривена, ну что за семейка!

— Ладно. Мы сами разберёмся с чаем, иди, — попросил маг.

— Молодёжь, — фыркнул Терассен, — и с чаем разберутся, и с отношениями...

— Иди, — настойчиво повторил Набу, нахмурившись.

Хмыкнув, родитель ушёл. Волшебник уткнулся лбом в раскрытую книгу.

— Сегодня один из самых странных дней в моей жизни... Налей, пожалуйста, чай. Травы, по-моему, бодрящие, если не хочешь, то лучше не пить.

— Как будто я такого боюсь, — запальчиво ответил Ривен. Всем было известно, что злоупотребление такими травами было несколько... опрометчивым решением, которое могло дорого обойтись в будущем. Но, во-первых, воин таким не злоупотреблял. Во-вторых, это было больше похоже на поддразнивания, чем на реальную попытку отговорить!

Но чай был вкусным. Это Ривен смог оценить в основном потому, что пил без сахара. Набу же (Ривен помнил, что тот любил сладости) насыпал столько сахара, что, наверное, там и чая не осталось в чашке.

— И как это можно пить?..

— А как можно пить горький? — спросил в ответ Набу. Воин только глаза закатил.

Промучившись ещё пару часов без особой пользы, парни решили на всё плюнуть и отправиться в море. Ночной Андрос завораживал: мелкий песок в темноте тоже светился, не так ярко, как обитатели вод, но всё ещё оставлял впечатление, что под ногами настоящее золото. Солнце перестало палить, и появился свежий ветер. Солёный воздух дополнял очарование ночных огней.

— Фосфор светится в темноте, поэтому рыбы и водоросли, которые состоят в основном из него, и делают море Андроса таким красивым в это время, — пояснял Набу. Ему уже полегчало. Да и кому бы не стало легче на размеренно качающих лодку волнах среди разноцветных светлячков?

— А почему разный цвет? — поинтересовался Ривен.

— Примеси, — маг пожал плечами. — Зелёный — чистый фосфор, красный — примесь железа, белый — водорода, жёлтый — натрия. Забавно, но многие, когда узнают, начинают сетовать, что магия очарования пропала, — хихикнул он.

— Значит, они на самом деле это очарование не ценили. Лишь его тайну, — отозвался воин. Набу улыбнулся ему в ответ. Тут он прав.

***

Они поспали совсем недолго, пару часов. Набу проснулся по будильнику, чтобы проверить реакцию образцов, громкий звук поднял и Ривена. Тот не жаловался: привык подниматься в самую рань.

— Магия воды, как я и говорил. Я без понятия, как с ней взаимодействовать, — грустно вздохнул Набу, спускаясь вместе с Ривеном к завтраку.

— Конечно, потому что магом воды ты не являешься, — резкий ответ отца настиг его посреди пути. Сильвер, по всей видимости, ждал его. Стоял внизу, на первом этаже.

— Я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, — нахмурился Набу. Он остановился, не решаясь спускаться дальше.

— А мне не нужно твоё разрешение, чтобы его высказать.

— Тебе много для чего разрешение не нужно, — огрызнулся сын.

— Придержи язык. И переоденься: сейчас ты пойдёшь со мной, — твёрдо сказал Сильвер. — Пять минут.

— Я не пойду! — возмутился Набу.

— Я не спрашиваю. Ты идёшь. Пять минут пошли, — фыркнул Сильвер. Набу, кипя от гнева, взлетел по лестнице обратно. Отец наблюдал за ним с недовольством. Он явно не из тех людей, что терпят возражения.

Ривен его уже ненавидел.

И как будто этого было мало, Сильвер окинул Ривена таким брезгливым взглядом, как будто тот даже на грязь не тянул.

— Я буду снаружи, — высокомерно бросил мужчина и вышел из дома. В раздражении воин ударил рукой по перилам. Ну что за мудак!

Вскоре Набу спустился. Теперь на нём был серый костюм, похожий на тот, что носил его отец.

— Я вернусь не раньше, чем через пару часов, — предупредил он. — Извини.

Юный маг был очень напряжён. Он хмурился, жесты его стали немного дёрганными.

— Если тебе понадобится помощь в том, чтобы прикопать его где-нибудь в канаве, зови, — сказал ему вслед Ривен. Набу оглянулся и, хихикнув, выскользнул за дверь. Воин же чувствовал странное опустошение.

— Когда не можешь ничего сделать с этим, неприятно, да? — раздался голос Терассена. Он выходил со второго этажа. Поджав губы, Ривен промолчал. Что ему ответить? Да, неприятно — это мягко сказано. Ещё более неясно, почему это всё его волнует. Почему касается.

В столовой было прохладнее, чем на кухне, поэтому Терассен попросил накрыть там.

— Куда отец его повёл? — осторожно спросил Ривен. Он не был уверен, что может задавать такие вопросы. Возможно, его посчитают настырным. Но он не мог просто ждать, пока напарник вернётся.

— Сильвер — крупный землевладелец. Более того, он работает в министерстве финансов, — скучающим тоном перечислил Терассен, намазывая масло на хлеб. — С одинаковой вероятностью он мог забрать Набу для того, чтобы скинуть на него часть своей работы как с бизнесом, так и с государством. Ленивый ублюдок. Думает, это поможет ему убедить Набу остаться здесь.

Ривен знал, о чём говорит Терассен. Империя славилась своей Академией, но эта Академия воспитывала первоклассных воинов. Иностранцев туда принимали с важной оговоркой: они должны будут остаться там, если проучатся более половины срока, даже если их исключат или они самовольно решат окончить обучение. Более того, они будут служить непосредственно в армии. Логика ясна: государству невыгодно учить тех, кто однажды может представить ему угрозу. Монарших особ это не касалось: с теми из государств, которые заключили дружественный союз с Империей, был уговор, что членов семей правителей они могут обучать без подобных условий. Только это означало продление срока союза до смерти младшего из членов семьи, который там обучался.

Соответственно, если Набу проучится там хотя бы два полных года (а прошло уже полтора), он будет вынужден там остаться.

Разумеется, Сильверу это не по душе.

— А ему очень хочется его контролировать, да?

— Разумеется. Он также имеет большое влияние на короля, так что, если бы брак Набу с Лейлой был заключён, боюсь, в итоге Набу даже дышать бы не смог спокойно.

— Лейлой? — Ривен нахмурился. А ведь они до сих пор дружат! Не могло ли между ними что-то быть?

— Да. Набу был в ужасе, как узнал, что назначена помолвка. Сбежал из дома, выследил Лейлу, переговорил с ней. Оказалось, на брак у них схожие взгляды: только добровольно. Ну и... он не по девушкам в принципе, как мне кажется, — Терассен пожал плечами. — Так что даже теоретически затея глупая. А я... решил зайти с другой стороны и выпросил личный разговор у королевы. Она со мной согласилась, и помолвку в итоге расторгли, когда Лейла попросила об этом. Королева — умная женщина. Дождалась её просьбы и переубедила своего мужа. И Сильвер бы об этом не узнал, если бы я вчера не намекнул на своё участие. Я даже не знаю, рад тому или нет.

Ривен задумчиво жевал бутерброд. Что тут вообще происходило-то?..

— После этого он и решил поступить в Академию, да?

— Именно, — Терассен улыбнулся. — Если бы Сильвер с самого детства его ограничивал, возможно, он бы привык и даже не думал перечить. Но мальчик вырос свободолюбивым... Всё же приоритеты надо уметь расставлять.

— О чём вы? — насторожился Ривен.

— Набу не говорил тебе, что до двенадцати лет рос на острове, где не было никого, кроме него, телохранителей и репетиторов, которые приходили по расписанию?

— Нет, — внутри парня всё похолодело от одной мысли о такой жизни.

— Его не было кому особо воспитывать... В чём-то это очень хорошо, конечно.

Допив чай, Терассен посмотрел на Ривена внимательнее. Хотя нега из его образа никуда не ушла, теперь он выглядел чуть более собранным.

— Знаешь, родители всегда имеют власть над детьми. Не всегда такую, какую хотят. А родители не хотят думать о том, какую ответственность это на них накладывает. В итоге... получается что-то такое, — с горечью признался он. — Знаешь, Набу придёт в плохом настроении. Возможно, тебе удастся что-то с этим сделать?

— Я не... — у Ривена перехватило дыхание. — Я не знаю, что могу сделать, но... я точно попытаюсь.

— Я наблюдал за вами ночью. Набу был счастливым рядом с тобой, — обронил будто бы между прочим Терассен.

— Какого... Зачем?!

— Я любопытен, — чуть виновато улыбнулся мужчина. — Думаю, вы как минимум хорошие друзья.

— Хорош минимум, — пробурчал воин, смущаясь.

— О, я не всё знаю, — оживился Терассен.

— Это даже удивляет, — огрызнулся Ривен.

— Он тебе нравится.

Повисла тишина.

— Возможно, — еле слышно ответил парень. — Но...

— Но?

Могло показаться, что Терассен не давит, но это было бы ошибкой. Он давит. Мягко, ненавязчиво, почти ласково. Но давит.

— Я действительно терпеть не могу волшебников, — выпалил Ривен. — Я повидал достаточно ублюдков, которые пользуются положением. И один наговнил мне лично. Однако... Я готов признать, что это просто повод. Я просто боюсь рисковать, — закончил он, удивляясь тому, что реально сказал то, о чём боялся даже подумать.

Он боялся. Боялся оказаться разовым увлечением. Боялся довериться и в итоге стать преданным.

Да, у него есть предубеждения. Есть ненависть. Но для одного человека он мог бы сделать исключение. Да ладно, уже сделал. Просто это могло обернуться гораздо худшим.

Терассен как-то понимающе усмехнулся.

— Это всегда обоюдный выбор. Можно всегда бояться и не вступать ни в какие отношения... Можно рисковать каждый раз привязаться и обжечься. Только стоит ли чего-то образцово аккуратная жизнь без ошибок, боли, предательства, но вместе и с тем без радости, счастья и любви?

Оставив юношу мучиться сложным вопросом, Терассен ушёл. Ривен проклял его про себя пару раз. Ему что, мало проблем?