Ёнхун очень не любит, когда Санён влезает в его сны. После таких снов он ощущает себя, будто только что пробежал марафон. Хочется спать, усталость давит и мешает соображать.
Ёнхун совсем не помнит, как прошёл день в универе, потому что все пары благополучно проспал. Вернувшись домой, он тоже засыпает. И хорошо, что хотя бы в этот раз мужчина не беспокоит его.
Хотя дневные сны Ёнхун ненавидит так же сильно, потому что после них разбитость ощущается ещё больше. Все дела приходится делать через силу, а соображать вообще не получается.
Приведя себя в относительный порядок, Ёнхун берётся за учебники. Мало того, что он пропустил много дней, так ещё теперь и спит на занятиях, работы скапливается огромное количество, а делать её совершенно не хочется.
«У меня для тебя сюрприз»
Ёнхун подпрыгивает на месте, пугаясь. Когда он уже сможет привыкнуть к этому?
— Мне не интересно. Свали.
«Как грубо. Знаешь, я думаю, нам нужно прогуляться до катка»
— Никуда я не собираюсь идти. Поздно уже, да и что мне там делать?
«Кажется, сейчас там тренируется твой друг…»
Ёнхун напрягается. В голове всплывают кадры, когда кто-то переехал Чанмину горло. Когда Джуён загрыз его… Его передёргивает от холодка, пробежавшего по позвоночнику.
Санён же не сделает ничего? В тот раз он обманул его, так что он же не сделает ничего, да?
Но Ёнхуну страшно. Он не может знать наверняка намерения Санёна и не может быть уверен, что тот ничего не сделает.
— Ты не тронешь его! — шипит сквозь зубы, напрягаясь.
«Уверен?»
Ёнхун не видит своего мучителя, но отчётливо слышит его ухмылку.
— Не трожь его… — он теряет весь пыл, теперь прося Санёна.
«Ты знаешь, где он»
— Пожалуйста, на трожь его! — повышает голос, но Санён больше ничего не отвечает.
Ёнхун подрывается с места и, спешно обуваясь, выбегает из квартиры. Он не может быть уверен, что Санён ничего не сделает. Этот парень один раз чётко дал понять, что он может, если захочет.
И прямо сейчас, вероятно, он чего-то хочет.
Проходя холл, Ёнхун начинает нервничать ещё больше. Свет выключен и ни одного человека нет. Будто он тут один. Но стал бы тогда его сюда звать Санён?
А когда Ёнхун заходит на каток, внутри него всё обрывается. Свет на трибунах тоже выключен и только сам лёд слабо подсвечивается в центре, где на коленях сидит Чанмин с заведёнными за спину руками, а сзади над ним стоит Санён.
Он действительно собирается что-то сделать? Ёнхун не может в это поверить. До того он только устраивал неприятные шалости, но никогда ничего серьёзного. Это пугает. Потому что это совершенно другой уровень «шуток».
— Некрасиво заставлять ждать, — Санён повышает голос, обращаясь к Ёнхуну.
— Зачем тебе Чанмин? — Ёнхун спускается, выходя на лёд.
— Это для тебя, — мужчина улыбается, трепя парня по волосам.
— Ёнхун, вы успели с нашим новым преподавателем познакомиться чуть ближе? — Чанмин усмехается, пытаясь шутить, или что он пытается сделать? Ёнхун видит, как ему страшно, и не может ничего с этим сделать. — Это та причина, по которой ты плохо спишь?
— К сожалению, да, — поджимает губы, смотря на друга. Он не спешит подойти к нему и помочь, потому что не знает, что задумал Санён.
— Заканчивайте, — тот подходит к Чанмину и кладёт ему руку на горло, задирая голову.
Ёнхун видит, как Чанмин весь напрягается, зажмуриваясь, а потом начинает мычать.
— Что ты делаешь? — он порывается приблизиться к другу, но понимает, что не может. Его ноги будто перестали слушаться.
— Много болтаете. Я кое-что хочу, Ёнхун. Сделаешь это для меня? — Санён мягко улыбается, поглаживая ладонью шею Чанмина.
— Что тебе нужно?
— Собственно, время на разглагольствования терять не стану. Хочу, чтобы ты убил его, — тянет довольную улыбку, проводя ладонью по волосам Чанмина. Тот, округляя глаза, смотрит на Ёнхуна, а Ёнхун — на Санёна.
Нет.
Он сейчас шутит?
Нет.
Ёнхун не может. Он не стал бы. Это же Чанмин, его близкий друг, как он может? Зачем вообще Санён просит об этом? Что ему это даст?
— Ты прикалываешься? — Ёнхун не может поверить. Он повторяет у себя в голове, что ослышался, точно ослышался. Но Санён откуда-то достаёт небольшой нож и бросает к его ногам.
— Я более чем серьёзен.
— Нет. Ты в своём уме? Я не стану! Как я могу?! — Ёнхун повышает голос, стараясь избегать смотреть на друга.
Он не сделает это.
Он не станет убивать Чанмина!
— Нет!
Санён щурится, шире улыбаясь, и снова сжимает горло Чанмину. Совсем слегка, почти не надавливая, но тот кричит. Ёнхун слышит крик Чанмина, а после ощущает острую боль в своём горле. Будто этот нож, что валяется возле его ног, всадили ему в глотку.
Больно.
Он падает на колени, хватаясь руками за шею. Больно.
— Как ты…
— Чувствуешь? Это то, что ощущает сейчас твой друг.
Ёнхун старается держать дыхание ровным. Он смотрит на Чанмина и ловит его взгляд. Его глаза блестят от наполняемых их слёз.
— Ёнхун, что происходит? — Чанмин шепчет, не в силах говорить громче.
— Я не знаю.
Санён присаживается сзади Чанмина, руками оглаживая его плечи, и Ёнхун чувствует, будто его мышцы пробивает током. Слишком сильно. Ёнхун кричит, слыша такой же крик Чанмина.
— Прекрати! — собирает остатки сил, обращаясь к Санёну.
— Сделай, что должен.
— Я не должен! Чёрт возьми, я не должен! — лёгкие раздирает огнём, и Ёнхун сжимается. Он слышит хрипы друга и пытается поднять голову, чтобы посмотреть, что происходит — Санён опустил одну руку на грудь Чанмина. Это выглядит так, будто он приобнимает его, на деле же Ёнхун даже представить не может, что тот делает.
— Зачем ты делаешь это? Почему просишь меня об этом? — говорит тихо, встречаясь взглядом с мужчиной.
«Сначала я хотел наказать тебя, потому что я ненавижу таких, как ты. Но после нашего разговора я вдруг задумался. Ты действительно не похож на него. Да и на самом деле неважно, кто на кого похож. Но ты очень интересный экземпляр, поэтому планы немного изменились. Я возлагаю на тебя большие надежды, так что не подведи мои ожидания.»
— Засунь в жопу себе свои ожидания! Я ни за что не сделаю это!
«Такой строптивый.»
Ёнхун видит его довольную физиономию, и его передёргивает.
Чанмин дёргается и падает лицом на лёд. Ёнхун слышит его хрипы, слышит его стоны. Он видит, как трясётся его друг, и ощущает сильную раздирающую боль в груди. Но не слышит себя.
Почему так больно? Что он делает? Дышать почти невозможно, будто осколки переломанной грудины всажены глубоко в лёгкие.
После каждой новой волны боли Ёнхун всё больше хочет просто лечь на этот холодный лёд и закрыть глаза. Хочет не ощущать этого, хочет, чтобы оно просто закончилось.
Он смотрит на друга, и внутри всё скручивает ненавистью к Санёну. И к самому себе. Ёнхун злится, потому что это всё из-за него. Он понятия не имеет, почему Санён появился в его жизни, но Чанмин сейчас страдает только из-за этого. Только потому что Ёнхун оказался его другом.
— Санён, пожалуйста, Чанмин тут не причём. Отпусти его.
— Ты можешь это всё остановить. «Ты знаешь, как это можно остановить.»
Санён проводит ладонями по плечам Чанмина. И снова крик. Руки Ёнхуна безвольно падают на его колени, и он не может ими шевелить. Ему кажется, что он слышал треск костей. Его собственных или Чанмина, он не может понять.
Слишком больно.
Слёзы обжигают щёки, дышать почти не получается. Ёнхун пытается оставаться в сознании, смотря только на друга, на то, как его потряхивает от боли. Чанмин не поднимается, оставаясь лежать на льду, и Ёнхуну страшно. Страшно, что он не справится, что для него это будет слишком.
— Я не могу убить его… — продолжает смотреть на друга. Он всматривается в его спину, пытаясь разглядеть дыхание. Сейчас это кажется единственным, что важно.
— Тогда это сделаю я. Но тебе это не понравится. Жаль, мальчишка оказался слабее тебя.
— Ёнхун, — голос Чанмина тихий и сиплый, — не слушай его. Он не убьёт меня. Он просто псих, которому нравится мучить.
Ёнхун машет головой из стороны в сторону. Чанмин не понимает. Он просто не знает, кто Санён такой, чтобы понимать, о чём он говорит. Ёнхун знает. Он знает, что, да, Санён псих, которому нравится мучить, и знает, что тот точно убьёт, наигравшись. Только игры у него длятся до невозможного долго. И не получится от этого избавиться.
— Ты решил воссоздать события из своего прошлого, или что? — Ёнхун повышает голос, стараясь говорить твёрже.
— О, если бы я хотел повторить ту историю, то на месте этого парня сидел бы ты, — Санён снова проводит своими ладонями по рукам Чанмина, и Ёнхун ощущает, как боль отступает. Он на пробу шевелит пальцами, и они работают. — А на твоём месте был бы наш общий друг.
Паника поднимается в крови Ёнхуна. Джуён. Конечно. Всё всегда сводится к Джуёну. Это была его идея? Но Ёнхун знает своего уже не друга, Джуён бы не стал. Ёнхун уверен, что он бы не стал так мучить их, тем более, что виноват один только он, но не Чанмин. Санён будто пытается провоцировать.
— Причём тут Джуён? — Чанмин смотрит на Ёнхуна, а тот только мотает головой из стороны в сторону, мол, не сейчас.
— Он не знает, да?
Санён медленно оглаживает предплечья Чанмина, а Ёнхун захлёбывается воздухом. Он не понимает, кто из них кричит громче. Или их крики смешались? Там, где касаются пальцы Санёна, кожа лопается.
Первая кровь.
Горячо. Ёнхун не может это терпеть. Слишком больно.
Чанмину тоже больно.
Ёнхун смотрит на друга и ненавидит себя. Из-за него Чанмин сейчас страдает. Хуже всего, что он не знает почему. Только Ёнхун один во всём этом виноват. Он знает, что Санён не остановится. Знает, что он не убьёт Чанмина, а только продолжит мучить.
«Посмотри, что ты делаешь с ним.»
Это не он…
«Посмотри, как он страдает, только потому что ты трус.»
Ёнхун не может…
«Взгляни на него, Ёнхун, думаешь, его хватит на больше? Думаешь, он заслужил ещё больше?»
Не заслужил…
«Помоги ему, Ёнхун. Помоги несчастному мальчишке избавиться от этой боли.»
Пожалуйста…
«Ему больно, Ёнхун. Ему больно из-за тебя. Ты делаешь ему больно.»
Прости.
Ёнхун смотрит на нож.
«Ты можешь помочь ему.»
Чанмин, прости.
Руки дрожат.
— Я не могу убить Чанмина, — Ёнхун хватает нож и направляет лезвие к своему животу.
Не получается.
— Нет, милый, так просто ты не закончишь. Думаешь, меня можно обхитрить? — Санён смотрит на него слишком довольно. Слишком расслабленно.
Ёнхун надавливает, но руки снова не слушаются. Он не может. У него не получается. Он зло смотрит на мужчину, убирая от себя нож.
— А вот вольности мне не нравятся. Не люблю, когда меня пытаются провести, — Санён хватает Чанмина за волосы и поднимает его, чтобы тот снова сидел, вторую руку Санён кладёт ему на живот.
Кровь пульсирует в ушах, заглушая мир вокруг, и Ёнхун будто издалека слышит вопли друга. Как через толщу воды. Гудит. Он ощущает, будто все его органы перемалывают в мясорубке.
Его тошнит. Рвёт кровавой кашей на белый лёд, и это яркое пятно пульсацией отдаётся в мозгу. Будто его кровь — единственное, на что он может смотреть. Эта лужа притягивает взгляд, не позволяя отвлечься.
Но Ёнхун борется со своей слабостью, он поднимает голову и видит Чанмина, повиснувшего в руках Санёна, отхаркивающего свою собственную кровь.
Это слишком.
Чанмин не открывает глаза. Он хрипит, и это слишком.
Сможет ли он выдержать ещё?
Сможет ли выдержать Чанмин?
Он снова смотрит на нож, который так и не выпустил из руки.
— Прости меня… — сиплый шёпот.
— Что ты несёшь? — Чанмин приоткрывает глаза, глядя на него встревоженно.
Ёнхун медленно ползёт к другу.
— Ты должен понять меня…
«Всё правильно.»
— Я отказываюсь понимать тебя, Ёнхун, что ты собираешься сделать? — он кашляет, сплёвывая кровь.
— Нужно прекратить это. Тебе больно, Чанмин~а. Больно. Из-за меня.
«Помоги ему. Избавь его от этой боли. Он заслуживает не знать этого.»
— Ёнхун, не смей! — Чанмин напрягается.
Ёнхун, придвигаясь ближе, обнимает друга. Слёзы мешают видеть лицо Чанмина, а сбитое дыхание из-за рыданий никак не получается выровнять.
— Я люблю тебя, Чанмин~а, ты же знаешь?
Чанмин молчит. Он опускается лбом на егох плечо и молчит.
— Ты простишь меня. Ты обязательно простишь меня. Хорошо? Ты же знаешь, что я люблю тебя?
«Освободи его от этих страданий, Ёнхун.»
Чанмин продолжает молчать, только сильнее жмётся в плечо Ёнхуну. А тот жмурится и одним быстрым движением всаживает нож Чанмину под рёбра.
— Ты поймёшь меня, — он чувствует прерывистый выдох друга у себя на груди, отбрасывает нож и обнимает его так сильно, как только может, продолжая рыдать, вытирая слёзы о его одежду.
«Замечательно, Ёнхун.»
Ёнхун чувствует, как расслабляется тело друга в его руках.
— Пожалуйста… — его накрывает истерика. Он задыхается в своих рыданиях, продолжая удерживать Чанмина. Он не хочет его отпускать. Если Ёнхун отпустит сейчас Чанмина, он потеряет его окончательно.
Совсем.
Навсегда.
— Прости меня, Чанмин~а, — всхлипывает, заходясь в приступе кашля, — я так люблю тебя, — шепчет. — Так люблю тебя…