Стайлзу всегда нужно двигаться — это такая же истина-константа, как и то, что оборотень не может обратить, укусив обычного человека. Поэтому всегда, когда он наблюдает с ленивым довольством за тренировкой Скотта и Дерека, то рисует этих двоих в разные моменты разминочного поединка: вот Дерек перекидывает через плечо его друга, вот Скотти и Дерек ходят по кругу, делая ложные выпады, чтобы задеть друг друга, а тут его бро ставит подножку принцу… А ещё он думал. Много думал о том, как именно воплотить в жизнь его иллюзию-развлечение. Плавно зарисовки поединка перешли в зарисовки танца с ножами, пока ещё схематичные.

      Стайлз насвистывал что-то незатейливое себе под нос, когда рядом с ним появился волк, развалившийся на своей мохнатой заднице сбоку от него и заглядывающий в альбом.

      — О, привет, волче. Не хочешь в спарринге поучаствовать с кем-нибудь из них? — даже не глядя на оборотня начал болтать Стайлз, хихикнув, — хотя наблюдать за этим не менее интересно, тут соглашусь, — он кивнул, не обращая внимания на отсутствие ответа. — Знаешь, уже не так увлекательно их рисовать. Не, ты не подумай, они клёвые — даю руку на отсечение, что Хмуроволк сейчас довольно зыркает в нашу сторону, — но я так давно не видел новых моделей, что рисую почти на автомате. А вообще, сегодня довольно занятный денёк, волче! Учитель доверил мне сложную иллюзию! — Стайлз был счастлив и даже горд, и этот запах счастья можно было уловить даже на противоположном конце площадки, а уж сидевший рядом оборотень и вовсе ошалел с непривычки от столь сильного всплеска эмоций. — Но без подлянки Стайлзу не обошлось, ты же знаешь уже от Дерека, да?

      Он умолк, прорисовывая особенно эффектный прием со стороны принца, который тот провернул пару минут назад. Стайлз был на все сто уверен, что рядом с ним сидит Ньют — младший брат Дерека. Тот любил находиться в волчьей форме и приходить в таком виде к Стайлзу, когда тот рисует. Это стало обыденностью, так что Стайлз даже подумать не мог, что это может быть кто-то другой.

      — Прикинь, Ньют, сегодня я изучал руны, а ты знаешь, как они вредничают, когда я начинаю в них разбираться! Так вот, бро, ко мне подкатил какой-то языкастый мудак! — волчонок издал непонятный звук, который Стайлз принял за согласие. — Вот-вот, бро! Он просто взял и подкрался ко мне. И честно говоря, я немного расстроен — плох тот маг, к которому может кто-то вот так подобраться. Даже если это какой-то там Мистер-я-самоуверенный-красавчик-оборотень. А ещё мудак, но это я уже говорил. Прикинь? Он пытался меня склеить! Честное слово, я на пару секунд почувствовал себя Элли в её первую встречу со Скотти — столь же нелепо. Самодовольный засранец, честное слово!

      Запах счастья сменился удивительным коктейлем, в котором смешались удивление, искреннее возмущение и едва уловимое не то смущение, не то робкое удовольствие. Ньют будто всхлипнул, и маг, наконец, обратил на него внимание.

      — Срань господня, ты не Ньют! — парень схватился за сердце от неожиданности. Перед ним сидел волк больше в размерах, чем младший Хейл. Но вот окрас шерсти у них был похож и различался разве что оттенком — сидящий перед ним был темнее. — Ты, парень, такой же внезапный, как и тот сладкоречивый ублюдок. И, ох, тебе лучше не быть им! Ты точно Жутковолк, приятель, — широко ухмыльнувшись, безбашенный маг потрепал опешившего от этого действа хищника между ушей. — Прости Стайлза за болтовню. И не рычи на меня, я знаю, как вам, ребята, нравится вот это.

      Вдруг на колени парню упал листок. Взяв его в руки, Стайлз присвистнул, захлопнул альбом и поторопился смыться:

      — Хей, Дер-Дер, Скотти, — окликнул он закончивших тренировку парней, — я побежал! Спасибо за красочный бой, вы были круты! Чертов Питер!.. — проворчал юноша, а Питер, который так вовремя пришёл посмотреть на что же способен его племянничек, ошалело смотрел ему вслед, думая, что через несколько минут он и Дерек должны быть в кабинете Талии, чтобы она представила ему будущую замену Дитона.

      — Господи, да быть не может!

      — Стайлз! — возмущение от королевы.

      — Можно просто Питер, крошка Стайлз, — издевательство от того самого сладкоречивого мудака.

      — Прошу простить меня, королева, — приложив ладонь к груди, маг отвесил поклон, — просто я и подумать не мог…

      — Вы что, встречались?

      — Хм, можно и так сказать, — уклонился от ответа молодой маг, — пересекались пару раз сегодня.

      Молчание хранили только Дерек, которому, как чувствовали его мать и дядя, было смешно, и Алан, от которого тоже пахло весельем и чем-то вроде понимания. Потому что, ну, это же Стайлз, верно? Мальчик, в чьей жизни всегда всё происходит случайно и спонтанно, так что удивляться за эти пять лет работы с ним мужчина попросту разучился.

      — Питер? — королева угрожающе сузила глаза, которые только благодаря железному самоконтролю не вспыхнули желтым, — надеюсь, ты ничего не сделал мальчику?

      — Ох, да этот мальчик сам кому угодно и что угодно сделает.

      — Не понимаю, о чём вы, — таким невинным и недоумённым мальчишку никто (разве что Скотти, который знал своего бро как облупленного, но его здесь не было) не видел, а оттого ему и поверили, даже запах хитреца не подвел — больно уж способный у Дитона был ученик…

      — Питер!

      — Боже мой, почему как чуть что — сразу Питер? — мужчина закатил глаза, на что Стайлз засмотрелся — вы вообще видели, как профессионально этот мужик это делает?! нет? тогда вам не понять! — и, не сдержавшись, дёрнул уголком губ. — Сестра, давай не будем превращать это приятнейшее знакомство в балаган.

      Талия вздернула левую бровь (кажется, это семейная черта всех Хейлов — Говорящие Брови) и осмотрела брата от зачёсанных назад волос до начищенных до блеска носков сапог и заговорила, сложив перед собой руки в замок:

      — Что ж, должна представить вас друг другу, хоть в этом, как вижу, и нет необходимости, однако… — последовал короткий вздох, — Стайлз, это мой брат, Питер. Несколько лет назад он уехал, оставив за собой пост главы Тайной канцелярии, но сейчас, после своего неожиданного возвращения, он вернётся к этой должности. Обычно маг и глава Канцелярии плотно сотрудничают, а так как ты, милый мальчик, займёшь место Дитона… Не сейчас, не паникуй, Стайлз. Так вот, вы с Питером должны сработаться. Время у вас двоих не ограничено, но в идеале вы должны притереться друг к другу за то время, пока Питер перенимает дела, разбирается в них. И никаких возражений, — пропела Талия, видя вытянутое лицо мальчика и его готовность возразить; в противовес этому на лице брата сияла хищная улыбка, а его предвкушение буквально затопило комнату.

      — Моя королева, — Стайлз справился с шоком и лучезарно улыбнулся женщине, после чего повернулся к Питеру и улыбнулся шире — вышел оскал, — готов служить на благо королевства! Могу приступить хоть сейчас.

      — Не торопись, у нас ещё много работы. Нагрузка лишь возрастёт.

      Юноша лишь кивнул своему учителю и посмотрел на уже невозмутимого Питера. Он не был уверен, что всё будет гладко, скорее, наоборот, их общение будет состоять из язвительности и подколок, острот и сарказма, но тем веселее, не так ли? У Стайлза не так уж и много людей, с которыми он мог соревноваться в искусстве владения словом, а Питер — воплощение ехидства. Они сработаются, уверился мальчишка.

      Стайлз оказался рядом с Дереком и зашептал, особо не скрываясь:

      — Как насчет выпить?

      — Мальчики, вы бы хоть проявили уважение к старшим и вышли из кабинета! Стайлз, не смей напиваться, у тебя много дел завтра. У тебя тоже, Дерек, не скалься столь радостно. Помнишь ли ты, что вылетаешь завтра на переговоры вместе с Лорой?

      — Мам, я не думаю, что моё присутствие у…

      — Я верю, что ты перерос это, Дерек, — вздумай он сделать голос материальным, думал Стайлз в этот самый момент, то голос их королевы оказался бы сталью.

      — Ох, напряжённая же тут обстановочка! — ситуацию, как всегда, спасать ему. — Доброго вечера вам, моя королева, учитель. Питер… надеюсь, следующая наша встреча будет без подлянок, ибо я всегда держу свои обещания.

      Прощальная улыбка этого очаровательного засранца ослепила оборотня и заглушила раздражение что-то подозревающей Талии. Кажется, он нашёл достойную пару.

      Стайлз никогда не страдал провалами в памяти. Даже когда напивался. Вот совершеннейшим образом ни-ког-да. Другое дело, что он вырубился в машине, когда приехавший за ними по звонку Дерека Жутковолк стал расспрашивать родственника, «почему же крошка Стайлз торчит на тренировках?».

      И парень готов был поклясться своими любимыми рунами, что пьяный язык Дерека растрепал мудаку всё, что тот хотел знать. Поэтому на недельку-другую, решил он, стоит отложить своё любование прекрасным, чтобы исключить пересечения с Питером. Наверняка будет сложно, но у него есть его рисунки, да и память хорошая. Лучше бы ему заняться иллюзией и вредными рунами.

      Хватило его ровно на неделю, за которую он успел воссоздать весь танец, каждое движение; осталось лишь наделить своё детище объёмом и красками. Ни один вид магии не требовал столько времени и сил, как продуманная иллюзия. И Стайлз обожал эти расчёты, обожал создавать каркас, обожал то, какой полёт фантазии позволяла эта магия, которая вне всяких сомнений являлась бы его стихией, не будь он грёбаным универсалом. Упс-упс, мальчик, упс-упс.

      Итак, неделя, и он срывается: берёт альбом и садится на скамью, пожирая глазами новое для него лицо. Точнее, тело. И, ох, как это тело было прекрасно! Стайлз словно в трансе изрисовывал альбом, лист за листом, и на всех — противник Дерека. Разворот плеч, капли пота, стекающие по груди, мускулистые руки, воздетые к небу, когда мужчина лениво потягивался, дразня Дерека. А ещё крепкая задница, обтянутая кожаными штанами. Господи, его рот наполнялся слюной каждый раз, когда тот наклонялся.

      Стайлз был готов рыдать, ведь мужик был грёбаным идеалом. Спустя столько лет он встретил его.

      Божечки, только не говорите, что это злоебучий Питер.

      Да. Конечно же, это он. Спасибо, бог, я знал, что ты есть.

      Тренировка закончилась, Дерек пожал руку мужчине, Скотт, который все это время восторженно наблюдал за боем, перестал болтать со скоростью, которой бы и Стайлз позавидовал, и только тогда мужчина, взяв свою снятую майку, повернулся к нему лицом и стал вытирать это самое лицо.

      Шок.

      Неверие.

      Осознание.

      И… принятие.

      Потому что он не привык лгать самому себе. Потому что его мозги всегда работали хорошо. Только поэтому он, пересилив себя, опустил взгляд и как можно спокойнее постарался покинуть площадку. Принятие принятием, но переварить информацию лишним не было.

      Только вот «жуткий» оборотень всё-всё видел, всё-всё успел почувствовать. И сейчас, спрятав довольную наглую морду во влажной от пота майке, наблюдал горящими глазами за мальчишкой.

      — Поиграем? — проурчал тихо вслед.