***

— Ну как? — воскликнула я, выйдя к мальчикам в гостиную сразу после обеда, и они оба распахнули рты. А я довольно усмехнулась произведённому эффекту, вышла в центр комнаты и покрутилась перед ними в своём новеньком красном платье до щиколоток с крупными чёрными кругами, которое я берегла для особого случая. — Пойдёт?

Том никак не отреагировал на мой вопрос, продолжая бессовестно рассматривать меня то с одного ракурса, то с другого, а Антоха нервно сглотнул и показал большой палец. Но главным маркёром моего успеха, конечно же, была кислая мина Настасьи, которая выглянула из кухни, заслышав мой голос. Нет, мальчики, девочки в первую очередь красиво одеваются вовсе не для того, чтобы порадовать ваш уставший от серости будней глаз, вовсе нет. А чаще всего для того, чтобы показать другим девочкам, чего они стоят, да и самооценку поднять заодно от картинки в зеркале. Так что вы даже не на втором месте.

Молча, одним только взглядом прогнав Настасью обратно на кухню заниматься домашними делами, я самодовольно усмехнулась и шагнула было в сторону выхода, как мальчики очнулись, удивительно дружно подхватили меня под руки и усадили на диван, в котором торчала небольшая пружинка. Я от такого напора немного ошалела, а вот вид моих товарищей по вылазке стал на удивление строгим.

— Так, чтобы отвлечь КГБ-эшников, такой наряд неплохо подойдёт, но потом цвет придётся поменять на что-то более невзрачное, — первым заговорил Антоха, и я послушно кивнула.

— Хорошо, это не проблема. Мы можем идти?

— Подожди, Кейт, — холодно вставил Том, надавив рукой мне на плечо, словно пытаясь удержать на месте, и я поморщилась от лёгкой боли. — Это всё в первую очередь для тебя же, так что посиди и послушай. Как уже говорил Антонин, мы собираемся не на морскую прогулку, поэтому тебе придётся нас слушаться. Беспрекословно, ты меня поняла?

Меня ещё больше перекосило от подобного тона, которого я не слышала очень давно, ещё с младших курсов Хогвартса, и я уже собралась как следует огрызнуться, как Том ещё более ледяным тоном добавил:

— Если ты не пообещаешь это, то я в этом не участвую, предупреждаю сразу.

— Да, я тоже, — перехватил инициативу Антоха, на лице которого была непривычная серьёзность, и возмущение всё-таки вырвалось наружу с моих губ:

— Но ты же обещал помочь мне!

— И я помогу, — невозмутимо согласился он, а затем переглянулся с Томом, и тот едва заметно кивнул. — Но если ты не пообещаешь беспрекословно выполнять наши приказы, то я с тобой в Арбатку не пойду. С ним мы уже прошли огонь и воду, и я знаю, что от него ожидать в случае опасности. — Антоха кивнул на Тома, и на губах последнего проступила крайне нехорошая усмешка, от которой мне стало совсем чуть-чуть, но не по себе. — А вот что ждать в таких ситуациях от тебя, я не имею ни малейшего понятия.

— Зато я имею, — ещё сильнее усмехнулся Том, и я повернулась к нему. — Ничего хорошего, — пояснил он, и я зло выдохнула и поджала губы от противного чувства, что сейчас эти два негодяя крепко держали ситуацию в своих руках, и я не могла с этим абсолютно ничего сделать. Крайне поганое чувство. — Поэтому или ты обещаешь быть хорошей девочкой и беспрекословно слушаться нас, или я умываю руки.

— И я, — вскинул ладони Антоха, а на мой разъярённый взгляд только лишь самодовольно усмехнулся. — Кать, если ты считаешь, что лучше знаешь, где искать своего мужа, то флаг тебе в руки и веди нас другим путём. Я пойду за тобой и даже слова против не скажу. Но если ты хочешь сделать это намного быстрее, то просто прими условия сделки и не сопротивляйся. Это всё для твоего же блага в первую очередь. А во вторую — для нашего.

Они снова переглянулись, а во мне всё так бурлило и кипело от всепоглощающей злости. Но выбора не было: Антоха был прав, и самый короткий путь был как всегда далеко не самым безопасным. Поэтому я скрипя зубами от досады два раза кивнула и процедила:

— Ладно, я согласна. Это все ваши условия, или будет что-то ещё?

Я очень старалась не смотреть на Тома, самодовольный вид которого от моей капитуляции бесил ещё сильнее, если такое вообще было возможно, а Антоха пожал плечами.

— Ты вида крови не боишься?

— Нет, не боюсь, — сквозь зубы ответила я, и сбоку послышался сдавленный смешок.

— Нет, я имею в виду не пару капель, а… фонтан, например… или лужа… или кишки там, торчащие из живота… или мозги в разбитом черепе…

Шумно выдохнув, я не мигая уставилась на Антоху, который задавал крайне странные для моей профессии вопросы, и тот лишь развёл руки в стороны.

— Да ладно тебе, я должен это спросить, пойми! Ты же девочка, что ещё от вас ждать?!

— Я не боюсь ни крови в любом количестве, ни внутренностей в любом их виде, — зло ответила я, встав наконец с дивана. — А теперь скажите, где подписать добровольное информированное согласие на вашу авантюру, и пойдём уже поскорее, мы только зря тратим время!

— Так, а вот спешка здесь ни к чему, это на самом деле важно, — возразил Антоха, а Том с крайне самодовольным видом шепнул мне на ухо:

— Добровольное информированное согласие ты подпишешь своей кровью, Кейт, если посмеешь нас ослушаться…

— Неужели ты это допустишь? — картинно удивилась я, повернувшись к мерзавцу через плечо, и он ядовито усмехнулся и коротко выдохнул:

— Нет. Но к сожалению, жизнь в своё время преподала мне один крайне неприятный урок: не всё вокруг зависит только от моей воли, — пояснил Том, и мне опять стало не по себе от его тона и взгляда убийцы, затаившегося в засаде. — Поэтому будь хорошей девочкой и не высовывайся из-за наших спин, пока не разрешим. Всё ясно, Кейт?

— Предельно, — прошептала я в ответ, пытаясь сконцентрировать в словах максимум яда, и тут в коридор выглянула Азария Самуиловна.

— Ох, батюшки, а вы куда собрались такие красивые?!

— Ба, я хочу город показать ребятам, пока они не уехали… может, мы даже останемся там на ночку! Не переживай, всё хорошо, завтра или послезавтра придём! Или я напишу тебе, когда придём, если вдруг задержимся!

— Конечно, идите, погуляйте! — всплеснула руками она, умилительно взглянув по очереди на каждого. — И девочку, девочку-то берегите! Такая красивенькая она у вас, просто картинка!

— Конечно, Ба, нашу Катерину мы будем беречь как зеницу ока, — тихо засмеялся Антоха, вальяжно приобняв меня за талию, и я с улыбкой на губах легко пихнула его в бок, будто мы действительно собирались на увлекательную экскурсию, а не на потенциальную резню. — Вернётся в целости и сохранности, зуб даю!

— Иди уже, негодник! — расплылась в улыбке Азария Самуиловна, а когда мимо неё прошёл Том, она очень тихо, практически неслышно кинула ему вслед: — Всё равно хороший, пусть и оступился, соколик. Пусть всё у него хорошо будет! — А после трижды перекрестила его в спину, как и нас с Антохой, и вернулась на кухню хлопотать да кашеварить. А мы вышли на двор и, взявшись за руки, трансгрессировали в Севастополь.

Слежка действительно была. Это было непросто заметить, но Антоха пару раз невзначай показал мне, куда смотреть, и я заметила двух неприметных мужчин и женщину, внимательно наблюдавших за нами вот уже несколько кварталов подряд, едва мы вошли в исторический центр города. Но нам это и нужно было, поэтому мы прогулочным шагом шли и глазели по сторонам, будто действительно выбравшись в город в туристических целях, не имея ни одного злого умысла. У меня, кстати, его действительно не было, пожалуй, я единственная из нашей троицы придерживалась пацифизма, но вот про остальных говорить совершенно не могла. И липкое чувство чего-то нехорошего поселилось где-то за грудиной и неприятно ныло, предвещая как минимум пролитую на холодный камень кровь… Неужели без этого действительно никак?

Прогулявшись по набережной и даже поев мороженого (не знаю, где Том его раздобыл, но отказываться я не собиралась), мы нарочно медленно шли по оживлённой улице в центре, пока Антоха не дал условный знак. Кивнув, мы с Томом резко свернули в тёмный переулок вслед за Антохой, а он тем временем взмахнул палочкой, и я с удивлением отметила, что наши… тела, или, скорее, тени тел, больше похожие на крайне реалистичные голограммы, продолжили идти по улице, а за ними и следившие агенты, которые не заметили подвоха.

— Это отвлечёт их немного, а к вечеру мы снова здесь появимся, — шепнул мне Антонин, и я, бледно улыбнувшись, поспешила за ним по грязному переулку вглубь старинных домов, на ходу сменив цвет платья с макового красного на траурный чёрный, чтобы не отсвечивать лишний раз.

Антоха тоже сменил модный белоснежный прогулочный костюм на неприметную одежду, которую, если что, было не жаль испортить грязью или чем-то ещё. Один лишь Том продолжал идти среди развалин и грязи, словно потомственный лорд, не теряя ни осанки, ни достоинства. И от него шла такая энергия, будто это местным стоило бояться его, а не наоборот… как же я отвыкла видеть его таким за ленивыми и беззаботными буднями в деревне, где он на несколько дней скинул с себя эту уродливую шкуру кровожадного чудовища!

Повиляв немного среди обшарпанных стен, Антоха вдруг прислонился к одной из них и постучал кончиком волшебной палочки по неприметным кирпичикам прямо как в Косом переулке. И так же точно, как и там, нам открылся проход, только вот вместо наполненной людьми нарядной улицы перед нами появился скользкий ход в темноту, сырость и затхлый запах плесени. Антонин, заметив моё брезгливое выражение лица, широко улыбнулся и галантно протянул руки вперёд, и Том, зловеще усмехнувшись ему в ответ, первым шагнул на скользкую лестницу, увлекая нас за собой.

По сравнению с тем местом, куда мы в итоге вышли, Тёмная аллея была просто парком развлечений для детишек детсадовского и младшего школьного возраста.

— Добро пожаловать в Арбатку, — шепнул мне над ухом Антоха и тихо рассмеялся, а после вышел вперёд, а Том наоборот сделал шаг назад и крепко взял меня под руку.

— Вдруг кто украдёт самое ценное, что у меня есть, — вполголоса проговорил он с не менее зловещей усмешкой, чем у Антохи, и мы двинулись в путь.

Это был настоящий город под землёй. Но не такой, на какой мы совершенно случайно наткнулись в Андах, нет. Люди-ящеры были похожи скорее на эльфов из легенд: такие же возвышенные, утончённые и относительно миролюбивые. А вот мы нынче оказались в обществе совершенно другого рода.

— Здесь можно найти всё что угодно, — невзначай проговорил Антоха, уверенно лавируя среди узких кривых улочек, на которых были всевозможные лавки.

— Что угодно? — со скепсисом повторила я, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. — Даже клык василиска?

Антонин на мой вопрос многозначительно улыбнулся и размыто ответил:

— Весь вопрос лишь в цене, милая. Но деньгами здесь светить точно не стоит, поверь мне на слово, иначе есть вероятность больше не увидеть белого света… сюда.

Резко свернув за очередным скошенным прилавком, он потянул нас в центр магического подпольного рынка, а я нервно сглотнула и покрепче схватила руку Тома, на что тот лишь довольно усмехнулся, старательно пытаясь скрыть радость.

Знаете, у кого самый заразительный смех? У туберкулёзников. Вспомнив этот анекдот с университетской скамьи, от которого попахивало чёрным юмором, я криво усмехнулась, но как всегда, в каждой шутке была доля правды. И именно в текущий момент было как-то совсем не до смеха.

Наверное, этот кашель я узнаю из тысячи. Надсадный, сухой, он становится влажным при прогрессировании процесса, и тогда в мокроте появляется кровь. И её-то как раз я и заметила на грязном камне под ногами, когда громадный амбал с бритой головой сплюнул прямо у меня перед ногами. «Приплыли», — вздохнула я, стараясь держать спину ровно и не отставать от Антонина, хотя так и хотелось остановиться, взять цистерну со спиртовым раствором хлоргексидина и залить всё вокруг, чтобы уничтожить источник опасной инфекции. Но чтобы уничтожить инфекцию именно из этого места, чувствуется, надо заливать его не антисептиками, а бетоном, потому что она уже, скорее всего, въелась в камень вокруг и во всех людей, кто пробыл здесь хотя бы неделю. И как не хотелось стать их частью.

Табачный дым дешёвых сигарет, туберкулёз вперемешку с хроническим бронхитом, синие купола на покрытой шрамами коже, гнилые зубы и полупустые рты, и кровь в глазах — это первое, что бросалось при беглом осмотре вокруг. Но задерживаться на ком-либо взглядом я не рисковала, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание, которого и так было достаточно, а всё потому что мы были чужими. И это было видно, даже очень.

Правда, Антоха уверенно шёл вперёд, раздвигая случайных зевак, даже если те были крупнее него (представили себе такое, да?), а Том, как я уже говорила, сам был похож на свирепого зверя, несмотря на его внешнюю прилизанность, и эта энергия чувствовалась даже на расстоянии. Слабым звеном, как правильно заметили мальчики ещё дома, была именно я, но я выпрямила спину и попыталась скопировать наплевательское безразличие Тома как наиболее подходящую для текущей ситуации эмоцию. Антонин же знает, в конце концов, как отсюда выбраться живыми, верно?

Несмотря на преобладание мужского, явно сидевшего в местах не столь отдалённых населения, женщины тоже были, но позавидовать им было трудно. Озлобленные, уставшие, они с ненавистью провожали меня взглядом, когда мы проходили мимо их покосившихся прилавков, а старая засаленная одежда наводила на мысль, что доход у них был далеко не ахти, чтобы больше не спускаться в эту клоаку. Но наверху их, видимо, ждала ещё более незавидная участь, поэтому они стояли здесь и пытались отвоевать у мужланов своё место под «солнцем», если так можно было выразиться, потому что солнца здесь не бывало в помине.

Сырость, затхлость, отсутствие ультрафиолета, витаминов и аура злости, безысходности и смерти — не удивительно, что люди здесь гибли пачками или из-за криминальных разборок, или из-за серьёзных недугов со здоровьем. Выживали только самые выносливые, самые изворотливые и самые бесстрашные, и как-то мне не очень хотелось иметь дело с подобными людьми, честно говоря. Но ради того, чтобы найти Дерека, я была готова действительно на многое, а потому шла по грязным улочкам с прямой спиной и как можно реже вдыхала заражённый воздух, моля бога, чтобы не подцепить здесь что-нибудь нехорошее.

На кривых прилавках вокруг действительно было много всего. В зависимости от изворотливости её хозяина и статуса в криминальной иерархии, лавки были победнее и побогаче. Амулеты, обереги, книги, картины, оружие, ингредиенты для зелий и различные животные… здесь каждый найдёт что-то на свой вкус. Мельком я даже умудрилась заметить живого крысиного короля в железной клетке, и если он действительно был пойман таким, а не сделан искусственно уже здесь, то это была бесценная находка. Ещё относительно маленькие мышата были сплетены хвостами и бессознательно бежали в разные стороны, мешаясь друг другу и тем самым теряя силы, а люди вокруг: грязные, больные и озлобленные, больше похожие на тех же старых потрёпанных крыс, лишь смеялись и кидали в них шелухой от семечек, которую голодные измученные животные пытались есть. Мёртвые и засушенные крысиные короли тоже имелись, они были подвешены на крючья и стоили чуть меньше, но так же неприлично дорого, и их владелец с палочкой наготове был готов защищать свой товар от любого незаконного посягательства. Да, прав был Антонин, здесь можно было найти всё что угодно, вопрос лишь в деньгах. И своих силах выйти отсюда с покупкой, потому что в тёмных закоулках любой был рад поживиться добычей зазевавшегося богача.

Здания тоже были, в аварийном состоянии, но кого это волновало? И вот как раз к одному из таких зданий, в противоположной от входа в Арбатку стороне, и привёл нас Антонин, а затем долго и выразительно посмотрел на Тома, и тот изящным жестом достал из кармана пиджака волшебную палочку и некрепко сжал её в тонких бледных пальцах. И если уж Том взялся наконец за оружие, значит, увиденное снаружи меркло и бледнело по сравнению с тем, что ждало нас внутри тёмного дома с выбитыми окнами. И как-то мне не очень хотелось туда идти…

— Без глупостей, Кейт. Ты меня поняла? — властно процедил Том, перехватив меня левой рукой, так как правая была теперь «рабочей», и я спешно кивнула, стараясь унять внезапно появившуюся дрожь. Он же ещё немного посмотрел мне в глаза, словно прощупывая реальную степень моей «готовности», и я, взяв себя за жабры, глубоко вдохнула и твёрдо посмотрела на него в ответ. Том усмехнулся подобному и кивнул Антонину, и тот протянул нам два амулета из покрытой зеленью меди, на которых были изображены непонятные мне символы и волчьи головы.

— Там защита, чужой в катакомбах далеко не уйдёт, — пояснил он, надев на правую руку блестящий серебристый стилет, который вдруг распрямился и полностью покрыл мощный кулак металлом. — Но даже с ними нужно убрать охрану, Волчара не отпустит нас живыми, если узнает, что мы претендуем на его добычу. А он узнает. Иначе быть не может, чтобы Волчара чего-то не знал.

Том молча кивнул, как бы давая согласие на пролитие крови, а моего мнения никто и не спрашивал, да и не было у меня этого самого мнения. Конечно, я была за жизнь всеми руками и ногами, несмотря на семейный дар Бёрков, но в текущих условиях или ты, или тебя, как в джунглях Амазонки… Хорошо было быть белой и пушистой при свете дня, особенно в стенах больницы, где тебе была гарантирована безопасность и где ты могла бы отстаивать право на жизнь абсолютно каждого человека, обратившегося к тебе за помощью… но стоило спуститься во мрак и сырость, где смерть не просто ходит вокруг, но и обнимает каждого встречного как старого друга; где никому нельзя верить и стоит зазеваться — и ты уже лежишь в грязи с перерезанным горлом и пустыми карманами, как приоритеты резко смещаются. Или ты, или тебя. Этот урок жизни я усвоила хорошо, даже слишком.

Видимо, амулеты были от защитных чар, которые должны были предупредить хозяев «дома» о чужаках. Понятия не имею, где их взял Антоха, да ещё и в таком количестве, но они спасали лишь от части проблем: едва мы спустились в подвал, откуда начинались скудно освещённые катакомбы, как нам попались первые охранники. Точнее, мне.

Я даже не заметила, как осталась одна, а мальчики ушли в тень. Но едва два полуголых мужчины с синими чернилами под кожей спины и плеч заметили меня, как один тотчас упал замертво от Убивающего заклинания, а у второго появился ещё один рот ниже подбородка, из которого брызнула мощная струя крови. Алая полоса прошлась по грязной стене, и тягучие капли принялись медленно стекать на пол, формируя уродливую картину. Но едва я поморщилась, как на меня с прищуром посмотрел Антонин, и я выдохнула и жёстко посмотрела на него в ответ, демонстрируя отсутствие страха, лишь брезгливость.

— Иди вперёд и ничего не бойся, — скомандовал Антоха, но тут вмешался Том:

— Ты уверен?

— Да, — скривился он, бегло оценив обстановку вокруг. — За нашими спинами ей будет опаснее, чем спереди, глаз-то у нас на затылке нет. Иди, здесь баб обычно не трогают, если они первыми не лезут на рожон. Хотя кто сюда пойдёт воевать в здравом уме?

Последний вопрос так и повис в затхлом воздухе, а я собрала всю свою силу воли в кулак и зашагала вперёд, по скудно освещённым катакомбам, в которых так и кишела жизнь, а две чёрные тени следовали за мной, убирая эту самую жизнь с моего пути.

Но наличие двух телохранителей мне показалось недостаточным, и я незаметно стала создавать чары, пока мальчики были заняты делом, и через десять минут за моей спиной медленно шли уже пять тел, оставляя за собой кровавый след. Правда, не всем оказалась по душе моя затея.

— А это ещё зачем? — оглянувшись, сплюнул Антоха, заметив в коридоре зомби, даже не обсекундатов, на которых нужно было тратить гораздо больше энергии, и я вздохнула и ровно ответила:

— Мне так спокойнее.

Антоха с непередаваемой гаммой эмоций повернулся к Тому, на что тот лишь философски посмотрел сначала на меня, затем на «армию» за моими плечами, и коротко выдохнул:

— Пусть.

Спорить с незыблемым авторитетом Антонин не стал, а потому продолжил красться по катакомбам, избегая большого скопления людей, и до моего слуха донеслось лишь тихое ворчание:

— Трупы должны в земле лежать, а не по пятам за живыми таскаться… не нравится мне всё это…

Услышав подобное, я усмехнулась, а над ухом послышался насмешливый голос:

— Что, Кейт, двух надёжных мужчин рядом тебе уже не хватает?

— Мне так спокойнее, — упрямо повторила я, действительно ощущая себя увереннее, когда за моей спиной было хотя бы какое-то подобие пушечного мяса, и Том ехидно улыбнулся на мой показушно-невозмутимый вид и снова ушёл в тень, расчищая дорогу к логову главного босса.

Какими же они всё-таки были разными. Это и раньше было видно, но сейчас, «на деле», это было особенно заметно. Том действовал чисто, нарочито небрежно, убивая человека одним лишь резким взмахом палочки, брезгливо соблюдая дистанцию между своей жертвой. Антонин же наоборот вплотную подкрадывался к ней и пускал кровь, словно получая от её вида какое-то особое извращённое удовольствие. Но несмотря на разные подходы к убийству, они действовали настолько слаженно, настолько чётко, словно заранее зная, что сделает другой, что это невольно вызывало восхищение. Я же, стуча каблуками, ровным шагом шла по залитому кровью камню, специально привлекая к себе внимание, ведь девушку, да ещё и настолько хорошо одетую, в подобном месте действительно не ожидаешь увидеть, а потому и элемент неожиданности всегда был, ведь многие принимали меня за призрака или мираж, не иначе. И я старательно гнала прочь из головы противную моральную дилемму: «Становишься ли ты убийцей, если убиваешь убийц?» Такое можно было бы обсуждать в тёплой библиотеке в кругу друзей и с бокалом бренди, но в тёмных, кишащих крысами и туберкулёзом катакомбах, где за каждым углом тебя поджидала старуха с косой, о таких вещах думать не приходилось. И вряд ли ваше белое пальто останется по-прежнему белым, если вы будете идти по нашим следам. По моим следам. «Ох, Дерек, я опять тону в этой пучине крови… где же ты, чтобы спасти меня отсюда?..»

Но спасать меня в этот раз было некому, и я это знала. А потому надо было взять себя за жабры и двигаться дальше. Я же сильная девочка, столько всего уже сделала… неужели я не смогу?

Очередной ручей крови пролился прямо передо мной, но я, не глядя под ноги, перешагнула его и с поднятой головой шла на свет, тусклый жёлтый свет и шум голосов впереди… а чёрные призраки, нёсшие на своих крыльях смерть, наконец вышли из тени, и один вышел вперёд, а второй занял прежнее место рядом со мной и крепко, даже нервно схватил меня за руку.

Абсолютно не ожидая подобного от выглядевшего крайне хладнокровно и невозмутимо Тома, я слегка приподняла брови, и он процедил мне на ухо:

— Без фокусов, ты меня поняла? Что бы ни случилось — без моего слова ни шагу в сторону, ясно?

— Ясно, — выдохнула я, стараясь унять чуть участившееся сердцебиение.

— И убери их, пока никто не увидел, это пока ни к чему, — тихо добавил он, наконец разжав ладонь, и я распахнула её и мысленно отдала приказ зомби отступить в темноту, а перед нами тем временем показалась охрана.

Их мальчики трогать не стали. Может потому, что впереди были ещё люди, а может, это просто пока не входило в их планы. Мужчины с голым торсом внимательно нас оглядели с ног до головы, задержавшись на мне с крайне недвусмысленной улыбкой, и мне от подобных сальных взглядов стало… не по себе. Но прежде чем успел вспыхнуть конфликт, нас пропустили вперёд, в какое-то подобие зала, а дальше по коридору в другую комнату, где нас уже ждали.

Серые бетонные стены, покрытые трещинами и разводами, которые в неверном свете создавали нечёткие картинки чудовищ; практически полное отсутствие мебели, кроме стола в центре и пары стульев; противный запах пота, спирта и табака вперемешку с гнилью и мертвечиной… это первое, на что я обратила внимание. А второе — это упитанный мужчина средних лет с собором Василия Блаженного на груди, волком на правом плече, выбитыми передними зубами и крайне нехорошим, тяжёлым взглядом неярких грязно-зелёных глаз.

— Антонин Серый Пёс… не ожидал тебя здесь увидеть, — прохрипел он, зловеще растянув высохшие губы и сплюнув на пол. — Какими судьбами нечистая принесла тебя к нам?

— Дело есть, — коротко ответил Антоха, держа руку со стилетом в кармане куртки из драконьей кожи.

— Дело? — хрипло рассмеялся мужчина, а остальные шестёрки вокруг него подхватили, и меня снова перекосило от брезгливости, хотя я изо всех сил пыталась это скрыть. — У тебя, блядь, есть к нам дело, сукин сын? А ты старые дела доделать не хочешь, а?

К предыдущему букету добавилось ещё противное чувство напряжения, а мужчины вокруг как-то незаметно выпрямились, поигрывая различным оружием: то палочкой, то пистолетом, то ножом… Честно говоря, не знаю, что бы я делала в подобной ситуации, если бы не железная вера в Антоху и в то, что он нас выведет отсюда живыми. И тот в подтверждение моим мыслям так же сплюнул на пол, достал пачку сигарет, словно демонстрируя отсутствие страха, и прохрипел:

— Я все свои дела сделал, а что этот сучонок Ржавый сдох, так это не ко мне…

— А к кому? — со смехом вопрошал его оппонент. — К кому, падла, я тебя спрашиваю?

— Не ко мне, Волчара, — со сталью в голосе упрямо продолжал Антонин, продолжая демонстративно курить. — Ты знаешь, кто мог зарезать Ржавого, вот с него и спрашивай… а мне лучше помоги найти Карадагского змея, я в долгу не останусь, зуб даю.

— Зуб даёшь… — В этот раз хриплый смех вышел особенно зловещим, а эхо от стен ещё и усилило восприятие на максимум. — Маловато будет — один зубок — для Игоря Волкова за всё то, что ты, свинья, сумел нам подложить… Хотя вон та шлюха очень хороша… Может, я и прощу тебя, сучонка, если ты её сюда специально привёл…

Хруст, с которым Том сжал в руках палочку, можно было услышать даже невооружённым ухом, но меня оскорбления не особо задели, видимо, в этой среде других слов, применимых к женщине, не знали вовсе. Антонин тоже не особо среагировал, разве что слегка сгруппировался и смачно сплюнул:

— Эта девочка не по твою душу, так что закрой пасть и не пускай на неё слюни… Волчара, как друга предупреждаю…

— Как друга! — надсадно рассмеялся Игорь Волков, а мужчины вокруг нас всё плотнее смыкали кольцо, и до неминуемой драки остались считаные мгновения. — Я по горло сыт твоей дружбой, старый ты пёс! Сучье отродье! Схватите девку, а этим двоим покажите наше самое радушное гостеприимство! Сами же к нам явились!

Том успел резко взмахнуть палочкой и дёрнуть меня к себе максимально близко, а Антоха замахнуться кулаком со стилетом, как я громко прокричала:

— Стойте! — и мужчины вдруг действительно замерли на месте, словно не ожидая подобного приказа от настолько невзрачной женщины, как я, да и в целом они явно не привыкли выслушивать приказы женщин. Только вот я на кровавый мордобой смотреть не собиралась, а потому железной хваткой угомонила все эмоции, кроме ледяного спокойствия, и вежливо растянула губы в улыбке, что никак не вязалось с ситуацией вокруг. И видимо, выглядело это настолько жутковато, что несколько человек передёрнуло, а Игорь Волков с прищуром уставился на меня. И я, оглядев мельком собравшихся людей, остановилась взглядом именно на нём, и зловещая улыбка на моих губах стала чуть заметнее.

— Господин Волков, прошу прощения за внезапное вторжение… мы действительно не хотели причинять вам какой-либо вред…

Люди вокруг продолжали неподвижно стоять, словно статуи, а я, обретя небывалую смелость от контроля над ситуацией, выскользнула из рук Тома, и мне с секундной задержкой в спину донеслось злое шипение:

— Кейт, не смей!..

Но я проигнорировала его и уверенно шагнула навстречу Игорю Волкову, неотрывно смотря ему прямо в глаза, как дикому зверю.

— Ну же, джентльмены, где ваши манеры? — наигранно строго обратилась я к ближайшим охранникам Волкова, которые вмиг смутились от моего вопроса и стыдливо опустили взгляд в пол. — Вы видите, что девушка совершенно безоружна? Пустите меня к господину Волкову, я всего лишь хочу поговорить с ним.

Амбалы послушно разошлись, а Волков так и просверливал меня взглядом, уже не решаясь бросить бранное слово в мою сторону, хотя и уважения в его глазах тоже не особо было заметно. Больше было интереса. Но я, уже продумав спектакль во всех деталях, вплотную подошла к своей жертве, а на её сальную ухмылку лишь широко улыбнулась и тихо пропела:

— Господин Волков, вы, конечно, можете попытаться устроить здесь побоище, но я крайне не советую вам это делать…

— Вот как? — с хриплым смехом задал встречный вопрос Волков. — Неужели, цыпочка? И почему это? Кого я должен бояться? Этих задохликов?

— Мои друзья, конечно же, могут устроить вам неприятности, но поверьте мне, бояться следует вовсе не их… — промурлыкала я, соблазнительно наклонившись к его лицу, и Волков смачно вдохнул воздух, пропитанный моими чуть сладковатыми духами, и прохрипел:

— А кого же, малышка, мне, Игорю Волкову, барону Юга, стоит бояться?

— Меня, — с прежней улыбкой пропела я, и Волков прыснул мне в лицо, а за спиной послышался грубый смех. Но я, не теряя ни уверенности, ни настроя, быстро добавила: — Господин Волков, в отличие от двух джентльменов за моей спиной, которые, несомненно, могут устроить вам довольно крупные неприятности на этом свете, я устрою их ещё и на том…

На последних словах улыбка с моих губ моментально испарилась, а глаза вспыхнули красным, отражаясь в мутных глазах моего «собеседника». Тот, кстати, сразу же изменился в лице, но окончательно его перекосило тогда, когда в зал начали вползать мои слуги… облитые кровью зомби не представляли ровно никакой опасности, разве что под ноги упадут или навалятся всем весом, но о нюансах некромантии знают только единицы… и Игорь Волков явно не входил в их число.

— М-м-м… сколько крови здесь пролилось… — продолжая исполнять свою роль, прошептала я, шумно вдохнув затхлый воздух, и вдобавок к зомби в воздухе начали проявляться бледно-синие отпечатки убитых здесь душ. Тоже совершенно безобидные, но в качестве декораций выглядевшие вполне зловеще. — Я чую смерть… её запах здесь повсюду… сколько же людей здесь умерло…

Я окинула горящим взглядом стоявших вокруг амбалов, и они враз боязливо отступили, веря каждому моему слову. Антоха тоже поморщился, видимо, сказывался неприятный опыт прошлых встреч с моими созданиями. Один лишь Том, прекрасно понимая, что я блефую, ведь он умудрился прочитать от корки до корки почти все книги моего славного прадеда, недовольно закатил глаза, но я тотчас отвернулась от него и снова вцепилась взглядом в Игоря Волкова, от бравой смелости которого не осталось и следа.

— Нет, мои милые, не вы пригласили нас сюда… — прошептала я, но каждое моё слово эхом рикошетило от бетонных стен. — Мёртвых здесь куда больше, чем живых, сами видите, а я их Королева… это моя Обитель Смерти, а вы здесь всего лишь гости… причём ненадолго.

— За-зачем вам змей?! — наконец с запинкой выпалил Волков, и я усмехнулась и жёстко ответила:

— Это не ваше дело. Но он мне очень нужен. Уверяю вас, никакого урона вашему… хм… бизнесу мы не принесём и уедем сразу же, едва найдём… его. Но найти его нужно как можно быстрее, это критично… Поэтому будьте хорошими людьми и помогите нам, а я закрою глаза на то, что здесь творилось, и отпущу души несчастных на тот свет… договорились?

Волков нервно сглотнул, затем ещё раз оглядел не упокоенные души убитых им людей, ещё больше поморщился, видимо, начав узнавать некоторых, а после выпалил:

— Да не знаю, где этот змей живёт, мы сами ловим его по наводке!

— По чьей наводке? — процедила я, наклонившись вперёд, и ответом мне было тихое:

— Бабки… Марьи… она живёт уже не одну сотню лет, слепая… да всё видит… вот она и говорит нам, где змея найти, да мы часто её не тревожим, уж больно дорого она берёт…

— Дорого? Сколько?

Я нахмурилась, так как, несмотря на кажущуюся аскетичность обстановки, такой криминальный авторитет, как Игорь Волков, явно располагал внушительными средствами… и раз он говорит про дороговизну… Но не успела я как следует вдуматься, как Волков прошептал:

— Не деньги ей нужны… вовсе нет…

— А что?

Я снова вцепилась в Волкова, но тот нервно сглотнул, словно слова застряли у него в горле и никак не хотели выходить. У меня даже появилось смутное чувство, что моя «жертва» боялась эту таинственную бабку не меньше меня, и в подтверждение этим мыслям Волков прохрипел:

— Для каждого у неё своя цена… смотря кто что ищет… не спросишь — не узнаешь.

— И где нам её найти? — вздохнула я, так и не получив конкретные ответы на свои вопросы, и он кивнул на одного щупленького рыжеволосого парнишку, который вмиг сжался от моего взгляда алых глаз.

— Вадька знает где. Он расскажет.

— А у нас не будет никаких неприятностей? — нахмурилась я, явно чуя какой-то подвох, и Волков вдруг снял с мясистого пальца увесистый перстень с рубином и протянул его мне.

— Покажи его, и тебе откроются любые двери.

Я взяла в руки перстень, бегло осмотрела его, но ничего примечательного так и не нашла, видимо, это был всего лишь отличительный знак. И, усмехнувшись, я убрала его в сумку и изобразила максимально вежливую улыбку.

— Что ж, вот и договорились. Спасибо за помощь, господин Волков, с вами, оказывается, приятно иметь дело!

Развернувшись на каблуках, я довольно направилась к выходу, но краем глаза заметила, как Волков быстро перекрестился три раза и забормотал:

— Господи, услышь меня в этот час! К Тебе прибегаю, и Тебя молю, услышь меня, грешного и недостойного раба Твоего. Не оставь меня, Господи, приди ко мне и утешь мою печаль. О помощи молю Тебя, всемогущего и милосердного Господа нашего и Пастыря. Не оставь меня и раба твоего во тьме, не допусти падения и пропасти, освети путь мой и раба твоего и пошли спасение и Свет Свой тому, о ком прошу Тебя. Ради Девы Марии и Животворящего Креста, прости грехи наши и не оставь нас без Твоего заступления. Аминь.

Остальные тоже подхватили и начали креститься, на что я лишь усмехнулась и быстрее зашагала к выходу, мечтая вдохнуть полной грудью свежий морской воздух. И едва мы достаточно отошли от логова бандитов, как мне в спину ударил восхищённый голос Антохи:

— Ну, Катька, ты даёшь! Чтобы Волчара, да молиться начал!.. Такого я ещё не видел! Эх, что за женщина! Меня пронзила стрела купидона!

Он карикатурно изобразил ранение невидимой стрелой, и я тихо рассмеялась в ответ.

— Да неужели?

— Ага, — с полным серьёзности взглядом прошептал Антоха, но тут за его спиной сама по себе образовалась чёрная тень, а за ней и полный льда шёпот:

— Антонин, мой друг, я бы на твоём месте был бы поаккуратнее со словами… а то тебя может пронзить ещё что-нибудь помимо стрел…

Антоху мгновенно перекосило от подобного «предупреждения», и он, сглотнув, промямлил:

— А нет, кажись, отпустило… мне кажется, это была… как её там…

— Межрёберная невралгия? — с трудно сдерживаемой улыбкой подсказала я, и Антонин растерянно кивнул:

— Ага, она самая… неуралгия… Чёрт подери! Да вы даже запугиваете одинаково! — Он всплеснул руками и зашагал впереди, крикнув за плечо: — Чёртова семейка, я с вами точно поседею до последнего волоска!

Закрыв рот рукой, я тихо смеялась сквозь слёзы, а Том тем временем занял место своего друга и по-прежнему тихо проговорил мне над ухом:

— Кейт, дорогая, как-то я пропустил тот момент, когда из невзрачной серой безобидной мышки ты превратилась в ядовитую кобру… Мне кажется, мой прадед определённо дурно на тебя влияет…

— О, дорогой, ты сильно ошибаешься… — промурлыкала я в ответ, старательно сдерживая довольную усмешку. — Это я дурно влияю на него, поверь мне.

Я сопроводила свои слова крайне выразительным взглядом, и в багровых глазах моего спутника даже промелькнуло что-то вроде восхищения. Но эта искра тёплых чувств моментально погасла, уступив место более горячим эмоциям, среди которых, несомненно, была ярость.

— И кстати, я, по-моему, предупреждал тебя, чтобы ты не своевольничала…

— Я спасла ситуацию, — зло процедила я, гордо подняв подбородок. — Причём без применения каких-либо сил… одной лишь способностью к диалогу. А не поножовщиной.

 — Кейт, милая, только не забывай, что благодаря моей поножовщине у тебя вообще появились зомби! Могла бы сказать хотя бы «спасибо»!

 — Спасибо!

Но прежде чем Том продолжил возмущаться, мы выбрались наконец обратно на рынок, и Антоха, помогая мне переступить полуразвалившийся порог, вдруг тихо воскликнул:

— Кать, а, Кать… а эта нежить за тобой… она очень опасна? Может, мы с собой её возьмём, вдруг пригодится?

— Это зомби, Антоха… — вздохнула я, взмахнув рукой, и трупы за моей спиной так и попадали в темноте. — И пользы от них не больше, чем от мебели, поверь мне.

— А духи? Такие синие? — не веря услышанному, выпучил глаза Антонин, на что я лишь пожала плечами.

— Просто картинка… это даже не духи, а их отпечатки…

— То есть ты наврала Волчаре с три короба, не имея за спиной никого опасного?

Он даже поперхнулся от неожиданности, а Том, встав за моей спиной, всё ещё зло, но уже чуть насмешливо посмотрел на меня, и я, загадочно улыбнувшись, туманно протянула:

— Знаешь, Антоха, один скользкий человек научил меня, что неважно, что ты имеешь в руках… важно, как ты это подашь. Ты меня понимаешь?

Антонин, задумавшись, медленно кивнул, а тот самый скользкий человек от моих слов сменил наконец гнев на милость и, старательно сдерживая усмешку, прошептал мне, когда мы снова начали идти среди торговых рядов:

— Надо же, Кейт… что за удивительное место! Меня тоже кажется пронзила стрела купидона!

— Неужели? — изогнув бровь, усмехнулась я, а мерзавец убрал палочку в карман и приложил ладонь к области сердца.

— Да, ты только посмотри. Прямо сюда. — Я на подобные «страдания» закатила глаза, а Том, нахмурившись, продолжил «стенать»: — Кейт, ты же целитель…

— Ты хочешь, чтобы я вылечила тебя от любовного бреда? — ехидно перебила я, пытаясь успевать за быстрым шагом Антохи и параллельно не нарваться на какие-нибудь неприятности. — Только скажи, и я сделаю всё, что в моих силах…

— Нет, — категорично отказался Том, взглядом зацепившись за какую-то золотую безделушку на одном из прилавков, но быстро прошёл прочь за мной. — Лучше бы ты присоединилась… или хотя бы разделила мои… переживания…

Ничего не ответив, я лишь тяжело вздохнула, так как у меня было достаточно собственных переживаний, и что-то никто не стремился их со мной делить. Но всё-таки, дело немного сдвинулось с мёртвой точки, и мы стали на шаг ближе к встрече с Дереком… Но что всё же имел в виду Игорь Волков под ценой для той самой предсказательницы? И действительно ли она предсказательница?..

Как оказалось, пока я гордо уходила со своей «армией», Вадька успел бегло рассказать Антонину, где же искать ту самую Марью. Правда, информации было немного: холм на пустом обрыве над морем, да его ещё и охраняют люди Волкова, ведь конкуренция, все дела. Но у нас был ключ от всех дверей, а потому охраны я не боялась. Гораздо больше я боялась уйти ни с чем и уговорила мальчиков сразу трансгрессировать к той самой землянке, а не плутать по рынку в поисках редких диковинок и опасных артефактов, до которых оба моих спутника были ярыми охотниками. И на исходе дня мы уже стояли на побережье, под закатным солнцем и солёным ветром, и сердце так отчаянно стучало в груди от неизвестности…

Поначалу казалось, что на пустынном берегу действительно никого не было. Но едва мы подошли к обозначенному ориентиру — небольшому холму, как из ниоткуда появились уже знакомые бритые лица с синими чернилами на коже. Правда, они не присутствовали на сегодняшней потасовке в Арбатке, а потому они и понятия не имели, кто мы такие и зачем пришли. И только они намерились остановить нас, как я достала из сумки волшебный ключик — кольцо с рубином, и два верзилы мигом застыли, как вкопанные.

— Откуда у тебя это?! — воскликнул один, на что я холодно проговорила:

— От друга. И этот друг сказал, что с ним меня пропустят куда угодно.

— Вам к Марье? — нахмурился второй, не решаясь остановить нас, и я коротко кивнула. — Кто будет разговаривать?

Теперь была наша с мальчиками очередь хмуриться, так как вопрос явно был задан не из праздного любопытства, но я всё-таки нашла в себе силы сказать:

— Я. — И грозные взгляды охранников тотчас вернулись ко мне.

— Значит, пойдёшь одна.

— Нет, никуда она одна не пойдёт, — моментально вскипел Том, загородив меня плечом, но только я пихнула его, чтобы не мешал, как первый верзила пробасил:

— У кого есть вопрос — тот и идёт. Один. Иначе Марья ничего не скажет и сама уйдёт, таков договор.

— Я пойду одна, — процедила я, схватив Тома за руку, но тот лишь категорично заявил:

— Нет, Кейт, никуда ты одна не пойдёшь…

— Пойду, — упрямо продолжала я и для пущего эффекта потянула за локоть, чтобы Том хоть чуть-чуть наклонился ко мне. С большой неохотой он это всё-таки сделал, и я горячо зашептала: — Ты сам сегодня видел, что я могу одна справиться с шайкой бандитов… а там всего лишь сухая старушка, да ещё и слепая…

— Внешность обманчива, Кейт, — покачав головой, протянул Том, на что я усмехнулась и чуть ближе придвинулась к нему.

— Представь себе, я это знаю. Но грубая сила там точно не нужна. У меня есть вопрос, и я хочу получить на него ответ. Вот и всё. Подождите меня здесь, я постараюсь недолго… верь мне.

Несколько томительных минут я умоляющим взглядом смотрела в тёмно-багровые глаза, пытаясь передать человеку рядом с собой, как же для меня было важно попасть к этой ведунье… И наконец, чёрствое сердце сжалилось, и меня отпустили на волю. Правда, напоследок Том процедил:

— Пятнадцать минут, Кейт. У тебя даже есть часы на левой руке, чтобы следить за временем. И если тебя здесь не будет спустя это время, то я начну действовать.

— Хорошо, я постараюсь успеть, — вздохнула я, затем кивнула Антохе, так как у него точно не надо было отпрашиваться, а после повернулась к охранникам. И один из них взмахнул грубой палочкой, снимая защитные чары, и перед нами появилась неприметная деревянная дверь. Набрав воздуха, я шагнула вперёд, едва дверь открылась, и второй охранник помог мне шагнуть в темноту.

— Дольше ты и не выдержишь, — донёсся до меня хриплый шёпот, но не успела я повернуться к говорящему, как дверь быстро захлопнулась, и я осталась одна в непроглядной тьме.

Хорошо, что у меня с собой была палочка. Люмос — и неяркий тёплый огонёк зажёгся на конце палочки, освещая путь вперёд — в низкий тёмный сырой тоннель, конца которому не было видно.

«Спокойно, Кейт, это всего лишь пожилая женщина… что может случиться?» — успокаивала я саму себя, медленно шагая по тоннелю, склонившись пополам.

«А ты помнишь, чем закончилась твоя прошлая встреча с бабкой-ясновидящей?» — раздался в душе противный голос, и я сморщилась от неприязни, ведь именно после подобной бабки я и оказалась в Англии в сороковые… но может, клин клином вышибают? И эта бабка мне всё-таки поможет, а не станет ещё больше портить жизнь?

Тоннель, казалось, был бесконечным, но прежде, чем я совсем отчаялась, всё-таки показался небольшой огонёк от свечи… а за ним и небольшая комнатка… и стол со скатертью, на которой была странная чёрная коробка. А за самим столом, держа руки над чёрной свечой, сидела провидица Марья… действительно сухая, морщинистая старушка, закутанная с ног до головы в чёрные одежды.

— Проходи, дитя, — проскрипела она, махнув ручкой на стул напротив, и я, нервно сглотнув, аккуратно присела на самый край, боясь, как бы этот самый хлипкий стул не развалился подо мной. Вокруг было темно и сыро, даже с потолка капала вода, а запах земли ударял в нос, смешиваясь со стойким запахом соли. Но не успела я хорошенько оглядеться, как старуха открыла веки, и на меня непрерывно уставились два абсолютно белых глаза. Но что-то здесь было не так…

Чем больше я сидела в землянке, тем отчётливее чувствовала веяние потустороннего мира. В итоге не выдержав, я зажгла печать Брана и чуть не обомлела, когда передо мной вместо сгорбленной старухи оказалась женщина средних лет с ясным взглядом коршуна и ростом примерно с меня. Раскрыв рот, я смотрела прямо на ясновидящую, а она усмехнулась и звонко проговорила:

— Мало кто видит меня настоящую… что тебя привело ко мне, дитя?

— Я… я хочу найти мужа… — прохрипела я, напрочь забыв про несчастного змея. Дерек — это всё, что на самом деле волновало меня, и я готова была отдать всё что угодно, лишь бы его найти. Ясновидящая снова усмехнулась, оценивающе оглядела меня и взмахнула рукой в чёрном рукаве, указав на невзрачную деревянную коробку.

— Положи ладонь внутрь и я смогу увидеть то, что ты ищешь.

— А цена? — сглотнув, прошептала я, припомнив слова Игоря Волкова, и женщина снова оценивающе посмотрела на меня.

— Деньги меня не интересуют. Ты заплатишь не мне, а духам, что сообщат мне о твоей судьбе, и ровно столько, сколько они потребуют… и ты прекрасно знаешь, какая плата им нужна.

Я знала. На том свете деньги действительно имели ничтожную цену. Гораздо больше всех интересовала энергия, заключённая внутри человека, душа… Но прежде, чем я начала думать, ясновидящая с материнской улыбкой добавила:

— Ты отдашь гораздо меньше, чем уже однажды отдала… и гораздо больше приобретёшь. Если ты действительно хочешь найти кого-то…

«Хочу!» — твёрдо воскликнула я про себя и не мешкаясь сунула правую руку с зажжённой пентаграммой прямо в чёрный ящик. А в следующую секунду меня пронзила адская боль.

Боль пронизывала меня от и до, каждая клеточка моего тела горела адским пламенем… и сквозь эту невыносимую завесу до меня донёсся звучный уверенный женский голос:

Грядёт буря… с Востока… наследник, чей род был стёрт с лица земли, явит своё лицо и свои силы… будет он отравлять умы людей и набирать армию и силы… и нет от него спасения, кроме…

— Дерек! — закричала я, не в силах терпеть эту пытку. — Я хочу найти Дерека!

Едва белый диск коснётся моря пятый раз, тот, кого ты ищешь, подплывёт к бухте драконовой, да выловит оттуда зверя диковинного… 

Ещё чуть-чуть, и я потеряла бы сознание от невыносимой боли, а потому выдернула руку из коробки и свалилась на земляной пол. Печать тотчас погасла, как и мир духов, а провидица Марья снова стала сгорбленной старушкой с бельмом в глазах. Скуля от боли, я вытерла глаза от слёз и мимолётом зацепилась за стрелки часов, которые подсказывали, что до активных действий Тома оставалось всего ничего — две минуты. «Сколько же я терпела это всё?» — проскулила я, вставая с земли, а Марья кивнула мне и закрыла глаза, словно погружаясь в сон или транс. И мне не оставалось ничего другого, как сквозь слёзы подняться на ноги и побежать на выход.

Лицо Тома так и перекосило, когда он увидел зарёванную меня, выскочившую из землянки. Но я лишь отмахнулась от него, растёрла размазанную тушь по щекам и прохрипела:

— Он будет в драконовой… бухте… на пятый день… едва… белый диск… коснётся… моря… Кто-нибудь знает… где это?

— Драконова бухта? — вскинул брови Антоха, с немалой тревогой следя за мной. — Впервые слышу. А вы, ребята?

Пусть охранники Волкова и не были настроены на дружбу, но кольцо у меня всё-таки было, а значит, мы были не абы кто. И один из них, жалостливо посмотрев на моё зарёванное лицо, почесал затылок и протянул:

— А может, это тот заливчик, где ещё пещера есть… там внутри камень — будто скелет дракона… а может, он и есть… Тридцать километров на запад — и вы там.

— Спасибо!.. — выдохнула я, смахивая с щёк солёную воду, и Том наконец подскочил ко мне и схватился за плечи.

— Кейт, что там случилось?!

— Ничего, — всхлипнула я, убирая с щёк последствия встречи с провидицей. — Ничего, просто… это… тяжело… но я… я получила, что хотела… отпусти меня… отпусти меня!

Том в тревоге так сильно сжал мои плечи, что мне снова стало больно. Секунду он растерянно смотрел на меня, не понимая, что сам стал причиной этой боли, а затем медленно разжал руки и повёл нас прочь от охраны, которая растворилась в воздухе, едва мы отошли на десяток метров.

— Ну что, куда теперь? — почесал затылок Антоха, и я, переведя дыхание, протянула:

— К той бухте… я хочу… посмотреть на неё…

— Так пять дней же ещё… — удивился тот, но я жалобно посмотрела в ответ, и Антоха быстро скис.

— Я не знаю, про какие пять дней шёл разговор… едва белый диск коснётся моря пятый раз… не понимаю… а вдруг эта не та бухта…

— Ладно, посмотрим, да я ещё у местных узнаю, что народ говорит… не размазывай глаза, тошно смотреть… Эй, Том, ты палатку взял? Заночуем на берегу моря, звёзды, романтика… 

Том молча кивнул в ответ, а я судорожно вспоминала каждое слово, которое услышала в полном боли трансе, особенно вторую часть предсказания. Первая меня сейчас волновала мало, хотя что-то мне подсказывало, что я ещё вспомню о ней… но не сейчас. Сейчас все мои мысли были лишь о том, что я снова была близка к своей цели. И как же не хотелось вновь упустить её из своих рук.