Дверь им открыл Виллем. Метнул на Лангера короткий гневный взгляд, поклонился Рионе и исчез.

Лангер молча поднялся на второй этаж, зашёл в кабинет. Риона следовала за ним.

Он открыл тот самый ящичек бюро. И вытряс туда деньги из кошелька. Все, что было.

— А остальные где? — растерянно спросила Риона. Она не пересчитывала содержимое ящичка, даже не заглянула внутрь. И так видно, что там едва ли пятая часть осталась.

— Потерял! — с вызовом ответил Лангер, ожидая упрёков, скандала, может быть, слез…

— Понятно, — кивнула Риона. Помолчала немного и уточнила: — Ты ужинать будешь?

— Нет!

Не до еды ему было, и без того мутило. И на душе было мерзко.

Риона смотрела на него как-то… странно. Как будто сказать что-то хотела.

Вот только ему невмоготу было ни о чем разговаривать.

Он вышел из кабинета, хлопнув дверью. Закрылся в своей комнате, сел на кровать, глядя перед собой.

Своя комната, своя кровать… свой дом. Никогда у него всего этого не было. Дом был, пока мать была жива, а с тех пор — нет. И ведь нормально ему без этого жилось, ничего такого и не нужно было… Да и сейчас не нужно! Ему и в трактире хорошо было!

За липким от грязи столом. С кружкой, которую до него держали сотни рук. С девицей, которую обнимали немногим меньше…

Лангер вдруг почувствовал себя ужасно грязным. Куда грязнее, чем тогда, когда в первый раз вошёл в этот дом.

Риона его насчёт ужина спрашивала. Это что же, уже вечер? А он вроде проснулся недавно. По серому небу с низкими тучами не разобрать… Значит, сейчас они ужинать будут, Риона, и Магда, и мальчишка. Небось Риона только рада, что он отказался. Им и без него хорошо. И ему без них тоже…

Он ждал довольно долго, чтобы уж точно ни с кем не столкнуться. Потом спустился вниз. Прошел на кухню. Магды нигде не было видно, значит, уже ушла домой. Ну и хорошо, ещё и с ней разговаривать было бы совсем невыносимо. А вот теплая вода в баке была. Он налил ведро. И стал соображать, куда с ним податься. В заднюю комнату, как всегда? Там сейчас был Виллем. С одной стороны, ну и плевать, ещё не хватало ему от мальчишки прятаться, да и не посмеет Виллем ничего сказать хозяину… ну, мужу хозяйки. А с другой стороны — щенок, конечно, промолчит, но все равно как-то не по себе будет под высокомерным и презрительным взглядом. Подумаешь, нашелся тоже судья! Ему легко свысока смотреть на Лангера, он не голодал и на улице не мерз. Это сапожник или плотник может взять в ученики мальчишку с улицы, а тут ремесло сложное, редкое. Так что одно из двух — или родители Виллема с Рионой в дружбе, а то и в родстве, или платят за его учебу.

В итоге Лангер остался в кухне. Тесно и неудобно, зато спокойно. Мылся долго, словно пытался оттереть от себя и запах прогорклого сала, и корыстные объятья светленькой, рыженькой, чёрненький девчонок. Даже исподнее сам постирал, почему-то при мысли, что Магде придется отстирывать грязь от трактирных девиц, становилось стыдно.

Мокрые вещи он повесил во дворе на перекладине, где Магда всегда вешала.

Вернулся в дом и обнаружил, что весь пол в кухне — в грязных лужах. Пришлось ещё искать половую тряпку и вытирать, чтобы Магда не заметила.

Потом Лангер вернулся в свою комнату. Было уже совсем темно. Он лег в постель. Сна не было ни в одном глазу. Оно и неудивительно, проснулся-то он не так давно.

Он лежал, глядя в потолок, и думал. Ну, а чем ещё было заниматься одному в спящем доме? Все шло как-то… не так. Неправильно. Он свое возвращение по-другому себе представлял. Он думал, что Риона ему обрадуется. Злиться будет, браниться, но и радоваться тоже. Он видел, как Лассе со своей Хильдой живёт. Та и наорать может, и тарелкой в Лассе бросить, а потом они обнимаются. А Рионе как будто все равно. Будто он ей и не нужен вовсе. Зачем же она, спрашивается, его на себе женила? Чтобы пару раз на майле погулять? Интересно, какие дела у нее могли быть в том трактире? Встречалась с кем-то? Странно. Все свои дела она в своем кругу решать должна, в своем квартале. А в тех местах ей делать нечего.

А если подумать — так на что ей злиться? Что он несколько дней дома не ночевал? Ну и что с того? Разве он обязан сидеть дома?

Пару лет назад Лангер несколько месяцев с одной молодой вдовой прожил. И тогда он вовсе о таких вещах не задумывался, когда хотел, тогда и приходил, она только радовалась. Ей и в голову не пришло бы злиться из-за того, что он пропал на несколько дней! А эта… Может, она еще на него ошейник наденет, на цепь посадит? Мало что из-за нее в Герст не попал, так и с друзьями гульнуть нельзя!

Правда, у Рионы он ещё и деньги украл. А тогда, наоборот, сам всегда с деньгами приходил. Давал на хозяйство, щедро, не жадничал…

И что?! Он и теперь мог бы себя обеспечить, Риона сама виновата. Ишь, умная какая, «не воруй больше!» — а что он ещё умеет? Пообещал сдуру, теперь деваться некуда…

Проснулся Лангер опять к полудню. Спустился вниз. Магда, как всегда, возилась в кухне. Лангер сам удивился тому, как обрадовался, увидев ее. Оказывается, он успел по Магде соскучиться.

А она поздоровались сухо, сдержанно, будто ей тоже есть за что на него злиться. Поставила перед ним завтрак, а сама отвернулась, продолжила работу. Чугунный горшок чистила, скребла щеткой так, что и захотел бы Лангер с ней заговорить — не услышала бы.

Он всё-таки заговорил. Тронул ее за руку, спросил:

— Может, чего помочь надо?

Она дернула плечом раздражённо, словно муху отгоняла.

— Идите уже, хозяин, я и сама управлюсь!

Она-то управится, а ему куда идти? Чем заняться?

Он вышел во двор. И с огорчением обнаружил, что последняя клумба уже прополота.

Остаток дня Лангер просидел в своей комнате, перебирая струны лютни. Спасибо Рионе, что купила ему эту лютню, а то и вовсе нечего было делать.

Наступил наконец вечер. Лангер ждал, пока Риона выйдет из мастерской. Не перед дверью, понятное дело, а на лестнице. Услышит, как дверь открылась — спустится, словно случайно…

Риона не выходила. Уже и Виллем пришел, а он всегда последним работу заканчивал, как и начинал первым. Что она там может делать столько времени?

Риона появилась к самому ужину. Сдержано поздоровалась с Лангером. Они вместе прошли в переднюю комнату. За стол сели, как и раньше, рядом. Все та же синяя скатерть, все та же молитва перед едой… В тарелках пустые бобы с морковью. И пиво в бокалах явно водой разбавлено. Это что, правда все ее деньги были? Это они так питались, пока он пьянствовал?

Лангеру кусок в горло не лез. А пришлось доесть все до крошки — иначе выглядеть будет, как будто он брезгует. У Рионы, похоже, аппетита тоже не было. Наконец ужин закончился. Риона встала, посмотрела на Лангера как-то странно. Обиженно, что ли. И сказала неуверенно:

— Может, поговорим?

— Давай! — с готовностью согласился Лангер. В самом деле, объясниться было необходимо. Не все же в молчанку играть.

Они, как в первый день, поднялись в кабинет. На узкой лестнице Лангер заметил, как Риона старательно отстраняется от него. Противно ей, значит, к нему прикасаться. Ну и ладно.

В кабинете Риона не стала садиться, встала у окна. Чуть помедлила, словно ждала, что Лангер первым начнет разговор. А что он? Это у нее к нему обиды.

— Зачем ты так ушел? — спросила она, словно каждое слово силой из себя выдавливала. Словно ей трудно говорить, как бывает в сильный мороз, когда губы еле шевелятся.

— А что, разрешения надо было просить? — огрызнулся он. — Захотел!

Она помолчала. И сказала всё так же спокойно:

— Я понимаю, что захотел. Но зачем так?

А он-то думал, что она о нем хоть немного волновалась! Да по голосу слышно, что плевать ей. Уже, небось, пожалела, что замуж за него вышла.

— Я отчитываться должен, да? Как захотел, так и ушел!

Ну, теперь-то она точно не будет такой спокойной. Закричит, или заплачет, или по морде даст, как Хильда, когда с Лассе ссорится. Или все сразу.

— Да, как захотел, — кивнула Риона. — Я понимаю… Как захотел. А зачем ты все деньги с собой взял?

— А я тебя предупреждал, что я вор! — бросил он. — Сама виновата!

— Да, — согласилась она, — все правильно. Ты предупреждал…

Она вдруг стремительно вышла из кабинета. Ещё миг, Лангер услышал, как хлопнула дверь ее комнаты.

Точно как он вчера дверью хлопал.

Он постоял на месте. Зачем-то подошёл к бюро, заглянул в тот самый ящичек. Там, конечно, было пусто. Ну и правильно. Наконец до нее дошло, что ему верить нельзя…

Время тянулось томительно медленно, вечер никак не заканчивался. Лангер бессмысленно мотался по дому. В кабинете у окна посидел, в своей комнате, во двор вышел… Он понимал, что неправ. Надо было поговорить нормально, извиниться, объяснить, как это вышло… что он и сам не хотел так…

А только разве он один виноват? Это все из-за нее! И вообще, она с ним разговаривать не хочет, а он что, должен?! Много о себе воображает, каланча рябая!

И снова была беспокойная, почти бессонная ночь. В тишине дома Лангеру слышались странные звуки, словно кто-то всхлипывает тихонько. Показалось, наверное, или это ветер свистел за окном…

Наконец наступило утро. Лангер спустился вниз. Поздоровался с Магдой и задумался, соображая, какой сегодня день. Выходило, что воскресенье.

— А Риона где? — спросил он.

— В мастерской хозяйка, — коротко и сухо ответила Магда, яростно намывая пол.

— Что она там делает?! — удивился Лангер.

— Не знаю, — Магда даже голову не повернула в его сторону. — Не мое это дело.

В воздухе явственно звучало недосказанное «и тем более не ваше».

Лангер не выдержал.

— Слушай, ну ты-то чего на меня злишься? — спросил он обиженно. — Тебе я что плохого сделал?

Магда резко развернулась. Выпрямилась, сжимая в руках половую тряпку. И Лангеру показалось, что она ему сейчас этой тряпкой по морде даст.

Не очень-то и больно, но зато обидно. Он знал, помнил, как мать его наказывала. И ведь не сказать, что незаслуженно…

Нет, сдержалась. Шваркнула тряпку на пол так, что вода брызнула в разные стороны.

— Что плохого сделал? — она смотрела на Лангера именно с тем выражением, какого он ждал в первые дни. Враждебно, брезгливо и презрительно. — Что плохого?! Да у тебя совесть вообще есть, бесстыжий? Что плохого! Взял и исчез, и никакой весточки о себе не подавал!

— Да кому нужна была та весточка! — огрызнулся Лангер. — Я и сам-то здесь не больно нужен.

— А ты по себе не суди! — кажется, Магда разгневалась ещё больше. — Да хозяйка, бедная, ни одной ночи не спала нормально, все глаза выплакала!

— Тебе-то почём знать? — не сдавался он. — Или Виллем рассказал?

Комната Рионы была ровно над задней комнатой, где Виллем спал. Только все равно вряд ли он мог услышать, и вряд ли Магда с ним стала бы такое обсуждать…

— Я сама не слепая! Вижу, какая она по утрам выходит. И ты бы увидел, если бы не только о себе, любимом, думал! Ты ей в глаза-то посмотрел хоть раз? Или совесть не даёт?

Под таким напором Лангер даже попятился к стене. Смотрел растерянно, не зная, что и ответить.

— Сколько бы ты ещё гулял, если бы она тебя не нашла?

Вот тут он искренне возмутился:

— Что значит нашла? Я сам домой шел, мы случайно встретились!

— Да? — она чуть смягчилась. — Ну, может, и так, а только все равно, сколько она тебя искала…

— Как искала?!

— Да вот так! Каждый день выйдет из мастерской, мой плащ наденет и идёт тебя искать по всяким весёлым кварталам, даже не поужинает. Я уж ей говорила, чтобы она хоть Виллема с собой брала, опасно же там женщине одной, да разве ее убедишь? А правду сказать, так и верно, если что, Виллем ее не защитил бы.

Лангер молчал. Щеки горели от стыда. А он, дурак, ещё удивлялся, какие у нее там дела были…

Все он неправильно понял. По себе судил, как Магда сказала.

Надо будет поговорил с Рионой. Извиниться, объясниться. Вечером, когда она выйдет из мастерской.

А она, наверное, опять только к ужину выйдет.

— Она сейчас там одна? — спросил он. — Или с Виллемом?

— Нет, он на рынке, — пояснила Магда, — я его за овощами послала. Пойдешь к ней? Ну, иди, блудный сын!

— Блудный сын к отцу вернулся, — зачем-то возразил Лангер, — а у меня отца и не было никогда.

— Умер прежде, чем ты родился? — спросила Магда, и голос ее, кажется, чуть смягчился.

— Просто не было, — он подумал и добавил: — А если бы я его встретил, то в рожу плюнул бы.

Магда вздохнула сочувственно. Сказала неожиданно ласково:

— Ну, теперь у тебя дом есть. Так уж не пропадай больше! Ты нам тут нужен.

— Тебе, — буркнул он с непонятным самому себе упрямством. Как будто хотел, чтобы она ему возразила.

— Нам, — повторила Магда. — Всем.

— Ты ещё скажи, что я Виллему нужен!

— Нужен, — уверенно сказала Магда, — только он этого сам ещё не понимает. Ему отца не хватает. Мужчины рядом.

— А Клааса с Йостом ему мало?

— У Клааса своих четверо, ему не до чужих мальчишек, — пояснила Магда, — а Йост молод ещё, один ветер в голове.

Молод! Можно подумать, что Лангер намного старше. А выходит, Магда так думает. Считает, что он взрослее Йоста. Почему-то это было приятно. И то, что он, Лангер, ей нужен, тоже. На душе теплее стало.

— Ты не сердись, — сказал напоследок Лангер. — Я правда не хотел, чтобы так…

— Да иди уже!

Дверь мастерской оказалась не заперта. Обычно Риона закрывала ее на щеколду. Внутри было жарко по сравнению с домом, однако не так, конечно, как в рабочие дни. Огонь в печи не горел, но стенки ещё не остыли до конца, дышали теплом. Риона сидела на низенькой деревянной скамеечке у окна, держала в руках темно-зеленую вазу, уставившись на нее рассеянным взглядом. Как открылась дверь, она не услышала, и шагов тоже. Когда Лангер окликнул ее по имени, она вздрогнула, вскочила на ноги.

— Ты что здесь делаешь?

— А ты?

Кажется, повторялся тот же разговор, что и два дня назад, на улице около трактира. Сейчас ещё она скажет, что у нее тут дела…

— Я думаю, как тут можно было по-другому сделать, — серьезно объяснила Риона. — Как-то не очень удачно получилось, мне не нравится.

Лангер кивнул. И сразу перешёл к делу.

— Зачем ты меня искала?

Она ответила так, словно ждала этого вопроса. Не помедлила, не удивилась такой смене темы, не подбирала слова.

— Чтобы узнать, что с тобой. Я же не знала… Мало ли, что могло случиться!

— Да ладно! — хмыкнул он. — И что же со мной могло случиться?

— Да что угодно! Тебя могли в драке ранить, ты мог спьяну оступиться и голову разбить, мог опять на краже попасться…

— Я же обещал не воровать, — чуть обиженно перебил Лангер. И тут же подумал, что хранить верность он тоже обещал.

— Да, обещал, — согласилась она, — извини.

Она ещё и извинялась перед ним!

— И что бы ты делала, если бы узнала? — настойчиво спрашивал он. — Ну, увидела бы, что я… что со мной все в порядке. И что?

— А что я могла бы сделать? — удивилась она. — Спросила бы, когда вернёшься.

— И все? — недоверчиво переспросил он. — Только ради этого искать?

— Ну, я бы знала, что с тобой все хорошо, — терпеливо пояснила она. — И не волновалась бы больше за тебя. А то я так боялась…

У нее вдруг задрожал голос. И руки тоже. Она отвернулась, всхлипнула, закрыла лицо руками и совершенно неожиданно заплакала в голос, повторяя одно:

— Я так боялась… Я так боялась…

Лангер, наоборот, сразу успокоился. Это пока Риона молчала, безразлично глядя куда-то мимо него, он не знал, что делать, что сказать. А вот что делать с девчонкой, которая в истерике бьётся, он знал прекрасно. Шагнул к ней, обнял, прижал к себе. Зашептал на ухо, негромко, но уверенно:

— Ну все, все, не бойся! Я здесь, нечего бояться! И не надо за меня бояться, я того не стою! Все хорошо, все в порядке!

Она вдруг рванулась из его объятий.

И он чуть не выпустил. Хорошо, что расслышал, что она там говорит, и успел удержать. С трудом, потому что сила у нее оказалась недевичья.

— Пусти, пусти, не надо! Я уродливая, тебе со мной неприятно, я тебе противна!

— Сдурела?! — возмутился он. — Это ты от меня шарахаешься, потому что я вор и гуляка!

— Потому что навязываться не хочу, тебе же неприятно… Ты красивый, а я…

— Глупая! — в доказательство своих слов он поцеловал Риону в губы. Заодно помешал ей ещё какую чушь сказать.

Она вдруг как-то обмякла, оперлась рукой о подоконник, он поспешил усадить ее на ту скамеечку. Сам сел рядом с ней прямо на пол. Плевать на штаны, главное сейчас — поговорить нормально. Совсем близко сел, так, что они коленями друг в друга упирались, и за руки взял.

Она последний раз всхлипнула. Посмотрела на Лангера — не так, как все эти дни, а по-другому. В глазах и обида была, и упрек, но зато холода не было. Смотрела не так, как на чужого.

— Зачем ты ушел?

И вопрос тоже прозвучал не так, как вчера.

— Я и не хотел, — честно ответил Лангер. — Так получилось… Я сам не знаю, как это вышло.

— Но с чего-то же началось, — настойчиво расспрашивала Риона. — Расскажи!

— С того, что я на ярмарку в Герст не попал, — хмуро признался он, сам понимая, как глупо это звучит. — Ян поехал, а я нет.

— А ты хотел? — уточнила она. — А что же не сказал?

— А что, ты меня бы отпустила?

Она посмотрела на него удивленно.

— Разве я могу тебя не отпустить?! Ты мне не работник. И что плохого, чтобы на ярмарку съездить?

— Но я же тебе обещал…

— Не ходить на ярмарку?!

Они уставились друг на друга с одинаковым изумлением. А ведь Лангеру и в голову не приходило, что на ярмарку можно отправиться покупателем, ну или просто зевакой, а не только вором!

— Какой же я дурак! — медленно проговорил он. — Надо же, какой я дурак!

— И я тоже, — добавила Риона, слабо улыбнувшись, — нет бы тогда ещё поговорить с тобой, сразу бы всё и выяснили…

Она помолчала, потом спросила осторожно:

— Ты не будешь так больше уходить?

Надо было ответить «нет». Но Лангер вдруг задумался. Врать он не любил, а если по-честному…

— Ты меня тоже пойми, — проговорил он. — У тебя дело, а я что? Как собачка комнатная? На майле погулять, на лютне поиграть? Чем мне заниматься целыми днями?

— Я не знаю, — растерялась она. — А как же другие люди живут? Ну, вот если бы наоборот? Если бы это у тебя мастерская была?

— Ты бы тогда хозяйство вела, — пояснил Лангер. — Хочешь, чтобы я этим занимался? Ну, обед сготовить я сумею. Но тогда тебе Магду уволить придется.

— Нет, Магду увольнять я не стану, — ответила Риона серьезным тоном, и не понять, то ли шутит, то ли правда обдумывает этот вариант. — Вряд ли ты вкуснее ее готовишь. Да и полы помыл так, что одни разводы остались.

Лангер покраснел, вспомнив, как глубокой ночью прибирался на кухне.

— Тогда, может, в ученики возьмёшь? — предложил он.

— Виллема я тоже не буду выгонять, — возразила Риона, слабо улыбнувшись его шутке. — А ещё одного ученика мне нельзя, на одного мастера больше трёх работников не положено.

Потом она посерьезнела, сказала задумчиво:

— Знаешь, наверняка найдется, чем ты можешь заняться, какое дело тебе подойдет. Мы же до сих пор про это не задумывались, ни ты, ни я. Теперь давай повнимательнее по сторонам смотреть да думать. А прямо сейчас поможешь шихту замешать?

Лангер уловил знакомое слово, удивился:

— Разве это не Виллема работа?

— Вообще да, — кивнула она, — а только мальчишке разве под силу такое! Я сама всегда замешиваю.

Шихтой, как выяснилось, называлась смесь песка с содой и ещё с какими-то порошками, которые Риона тщательно отмеряла, прежде чем высыпать в здоровенное корыто. Перемешать ее до полной однородности действительно было нелегко, Лангер здорово притомился. Зато на сердце легко стало, и дышалось свободно, как и должно быть в своем доме.