Наблюдать за Сильверхендом было… интересно.

Он многое перенял от Ви. Местами их поведение не отличалось и вовсе, и провести грань, где кончалась одна личность и начинались остатки второй, было практически невозможно. Ясное дело, что теперь в его характере была мешанина из двух человек, где просто лидировало одно эго, но Горо все равно продолжал наблюдать за ним со странным не свойственным ему интересом.

Ему не нравился Джонни. Он был ядом, что убил Ви и привел «Арасаку» к краху. У него не было ни единого повода доверять ему, однако, человек, которого он искренне ненавидел, не был тем же, что стоял перед ним сейчас. Его нельзя было назвать «Джонни» или «Ви» в полном смысле этих имен, это была уже новая личность, третья, как химера, родившаяся от слияния двух людей. Но Джонни повезло в том, что Ви была в чем-то с ним похожа: точно так же легко вспыхивала, грубила, говорила глупости. Принятие другой части личности прошло гладко, но если бы они были слишком разными, то, возможно, в конце концов родившаяся третья личность просто свихнулась бы от противоречий в собственной голове. Как ни крути, конструкт просто перестраивал мозг под себя, но какие-то повадки и привычки было не так-то просто перечеркнуть. 

Познавательно, скорее, а не интересно, но Горо все равно смотрел.

Некоторые привычки остались неизменны. Поменялась манера речи, пара жестов. Походка стала тверже и быстрее, шаг — шире. Тон совершенно другой.

Но движения… Как хорошо контролируемая кукла. 

Был ли это лишь конструкт? Или на мозг Ви просто «записалась» новая информация, наложилась и породила другую личность? Ответ на это мог знать только Хелльман, но его след простыл после упадка «Арасаки». Да и смысла искать его сейчас не было; мало того, что он уже ничем не мог помочь, так еще это означало пойти войной против «Кан Тао», к которым он наверняка перебрался. Они и так делали глупость, ввязываясь в грызню с «Найт», и это была относительно мелкая корпа, а там? Целый Китай. 

На публике Джонни вел себя так, как него и ожидалось. Гораздо любопытнее было наблюдать за ним, когда он думал, что один — или, когда все были слишком поглощены делами, чтобы смотреть за ним внимательно. Тогда в нем что-то разительно менялось, и человек перед Горо переставал быть рокербоем или глупой воровкой — это был кто-то другой. Не человек. Не искин. Что-то новое, виток эволюции их странного мира. 

Прямо как сейчас.

С зеркалами у Джонни была какая-то беда: он то и дело зависал, смотря в отражение. Лицо его разглаживалось, теряло всякие эмоции, и он минутами смотреть на себя, застыв, словно истукан. В такие моменты в нем терялось то, что делало его — им, и Горо вновь видел Ви. Казалось, вот-вот обернется и улыбнется ему своей фирменной улыбкой.

Но оборачивался лишь Джонни. С легкой ленцой во взгляде и жесткой неприятной улыбкой. 

В нем терялось то очарование, что было в Ви. Но это было все еще ее лицо, все еще ее глаза, ее губы. Ви была так близко… и вместе с тем бесконечно далеко. Но если они и правда решатся на этот абсурдный шаг, если они и правда пойдут против «Арасаки», а затем — против «Найт»… Если все получится, что что-нибудь да случится. 

— Ты так смотришь на меня, будто хочешь повторить ту самую сцену из «Касабланки». 

Горо лишь выдохнул. Был ли смысл вообще говорить? Глупости какие.

— Не говори ерунды.

Склонив голову набок, Джонни улыбнулся, но уже мягче. 

— Между прочим хороший фильм. Ты знал? Ви обожала кино. Едем в Пустоши, а она о нем болтает: о фильмах, иногда таких старых, что даже я удивлялся. Она с тобой делилась?

Делилась ли? Разумеется. 

Ви много о чем говорила: иногда просто чтобы разбавить молчание. Порой пересказывала особо любимые сюжеты, иногда просто жаловалась на современный кинематограф. Сложно было назвать ее заядлым киноманом, но, отчего-то, у нее было столь странное увлечение. Один раз, когда они ехали в его машине, Ви как обычно закинула ноги на приборную панель и жевала жвачку, попутно рассуждая:

— …. и вот, недавно, этот паразит мне говорит: я люблю «Бусидо-2». Но это же отрыжка кино, такой дешевый и попсовый! Постарался выехать на модных тенденциях, кто его сейчас помнит?! Я так и ответила. А Джонни мне заливает, типа, между прочим, я назвал бомбу, которую взорвал в ‘саке в честь этого дерьмового кино. «Демолитрон», ничего ты не шаришь… Хотя, с одной стороны он прав…

— Прав? — Горо странно взглянул на Ви.

Она развела руки в стороны.

— Понимаете, Вы не прочувствуете насколько фильм хорош, если в мире будут только хорошие ленты. «Бусидо-2» — отвратительное кино, но оно все равно нужно, чтобы мы поняли, что есть классные фильмы. В этом вся разница летних блокбастеров и вех кино. Первые забываются, но на их фоне остальные сияют еще сильнее. 

— Любопытно, — вдруг улыбнулся он.

— Что?

— Ты хорошо разбираешься в кино. Почему не нанялась в местную газету писать рецензии? Я слышал, новостные гиганты ищут себе журналистов именно среди таких мелких изданий.

В ответ Ви лишь цокнула и фыркнула. Вид у нее был настолько пренебрежителен, что его удивило. Киноманка же, почему нет?

— Любовь к кино — это классно, но мечта у меня другая… Ну, ладно, потом о мечтах. Вот скажите, Такемура, Вам какой фильм больше всего нравится?

Подумав, Горо лишь пожал плечами.

— Я их особо не смотрю.

— Да ладно! Должен быть тот самый фильм! 

— В последнее время как-то не доводилось. Больше люблю книги.

— Н-да-а-а-а… Потерянный человек, — протянула Ви и резко опустила ноги вниз. В глазах ее зажегся такой опасный огонек, что Горо моментально понял — сейчас начнется. Понять, что было в голове у нее, было элементарно. Ви была как открытая книга. — А хотите, устроим киномарафон?!

— У нас не так много времени, — покачал головой он, и она разочарованно охнула.

— Фигня! Времени еще полно. Ну, давайте! Выделим ночку, всего-то пару фильмов! Заодно посмотрим, что Вам больше нравится!

Ви была как змей-искуситель, только наоборот — если что-то хотела и предлагала, то вынуждала это делать вне зависимости от того, хотел ли этого ты. Но небольшой перерыв им бы не повредил; Ви, как он знал, была занята своими делами, сам Горо тоже не сидел на месте. Время отдохнуть еще было, и, пока ситуация не приняла совсем уж напряженный оборот, они могли себе позволить такое. Да и неплохо было бы узнать, что любит Ви, чтобы потом найти к ней подход получше. Как ни крути, но Горо понимал, что их отношения еще не были настолько доверительными, чтобы она так просто пошла к «Арасаке» за помощью.

Тут надо подходить осторожно. Аккуратно…

— Ви, тебе бы чуть-чуть серьезней быть. 

— Так не интересно, — на распев отчеканила она и подмигнула. 

Смотреть фильмы, например. 

В Хейвуде они нашли мелкий частный кинотеатр, настолько старый, что там антуража ретро ради записывали видео на пленку; Ви по знакомству тут же сняла его на всю ночь. Странное ощущение — быть единственными в зале. Так обычно ходили на какое-нибудь свидание. Ви сидела рядом, слишком близко, но она даже не смотрела на него — лишь на экран. И тогда Горо подумалось — вот она, ее единственная любовь. Кинематограф.

Первый фильм — комедия. Довольно веселая, но не во вкусе Горо. Ви тоже не понравилась — когда она меняла пленку, то заметила:

— Забавно, и картинка хороша. Но весьма скучно, да?

Следующий фильм — красивая мелодрама. Смотря этот фильм, Горо наконец понял, о чем говорил когда-то Сабуро — о разнице запада и востока. Это отражалось и в школе актерского мастерства. В Японии считалось нормальным немного переигрывать, это пошло из пьес кабуки, а еще раньше — из театра Но. Американский кинематограф отличался, актеры играли более просто, но, стоило хоть кому-то немного перегнуть палку — все сразу становилось видно. 

Вставляя новую пленку в проигрыватель, Ви отчеканила:

— Вот это соплей развели. Не думаете?

Потом — супергеройский фильм.

— Круто, но так банально. 

Следом — гонконгский боевик.

— Обожаю китайские фильмы! Боже! — восхищенно пищала Ви. — Крутой, да? Жаль, что не слишком запоминающийся. 

Нашелся даже детектив.

— Такая лажа… Я сразу поняла, кто убийца. 

Затем — какой-то авангард.

— Честно говоря, ничего не поняла. А Вы?

— Тебе сказать честно?

— Мы тут люди простые, — на губах у Ви растянулась улыбка. — Осуждать не будем.

Даже историческая драма. Чего тут только не было.

— Никогда не пойму, зачем они каждый раз пихают любовные линии в фильмы про войну. Это так банально. Она просто оттягивает на себя все внимание, и в итоге в третьем акте мы наблюдаем не душераздирающие события в мире, а то, как два придурка поссорились из-за глупости. Недавно я смотрела один фильм… Там тоже была любовная линия с этим глупым третьим актом, но она закончилась довольно быстро. А все остальное время посвятили сюжету. Вот это я понимаю!

Ви, как понял Горо, была человеком совсем не романтичным. Она считала цветы и прочие элементы, стандартные для любого ухаживания, чем-то бесполезным и бесящим, сама предпочитая выражать чувства иначе. Тогда он не слишком понимал это, но сейчас, вспоминая прошлое, думал — да, кино было для нее одним из таких методов. 

И она ему тогда отчаянно на что-то намекала…

— Удивлен, что сегодня без фильмов Куросавы.

Глаза Ви тут же загорелись огнем, и она обошла круг вокруг Горо, так, словно он сказал что-то не то.

— О-о-о! Куросава это святое! Хотите, хотите?!

Поэтому они посмотрели «Телохранителя», и Горо подумалось — нет, она просто издевается. 

— Главный герой очень на Вас похож.

Еще посмеивалась так глупо, ну что за женщина? И что вообще хотела этим сказать?

Конструкт их киновечер не оценил, о чем Ви один раз обмолвилась. Горо тогда лишний раз убедился, что поступил верно — чем больше очков в свою сторону набирал он, тем выше была вероятность перетянуть Ви на свою сторону. Весьма простой план. И под конец, когда скоро должно было начать светать, он ждал очередной странный фильм, пока Ви не вернулась уже не с кинопленкой, а небольшой щепкой. Вставив ее в разъем, она запустила видео и быстренько нырнула обратно в зал, рухнув на подушку рядом.

На лице у Ви мелькнула странная загадочная улыбка. Затем она пояснила:

— Это не фильм, а запись театральной постановки. Старая пьеса, называется «Ночь на галактической железной дороге». Вы когда-нибудь были в обычном театре, не японском классическом?

— Честно говоря, не довелось. Я и на пьесе кабуки был лишь пару раз.

— Тогда смотрите внимательно, — улыбнулась Ви и кивком указала на экран.

Это была довольно простая постановка: без особых декораций, лишь четыре стула и актеры. Все остальное отдавалось на откуп воображению, но актерская игра помогала вообразить сцену более явно — в этом, наверное, и была суть. История же была весьма проста: мальчик Джованни и его друг Кампанелла садились на загадочный поезд, появившийся в ночь, где они встречали самых разных людей на своем пути. У главного героя не было билета, но он был у остальных пассажиров, включая Кампанеллу — и под конец пьесы становилось понятно, что поезд мчался на тот свет, и все его пассажиры были мертвы. На утро Джованни узнавал, что Кампанелла утонул в реке.

История об утрате и о необходимости ее принять. Старая притча, актуальная всегда. Стремящийся вперед, в будущее, Джованни и спокойный рассудительный Кампанелла, который приглядывал за ним. А все потому, что был уже мертв. 

Никаких спецэффектов. Лишь четыре стула и актеры. Но смотреть пьесу было тяжело — в момент, когда Джованни умолял Кампанеллу остаться, актер рыдал по-настоящему, и от этого неприятно щемило сердце. Как ни крути, где-то глубоко в душе Горо все еще мог поддаться сентиментальным чувствам. «Арасака» требовала от них стать холодными машинами, но…

Когда он скосил взгляд в сторону, то увидел Ви. Лицо ее было спокойно, но под глазами виднелись свежие дорожки слез.

— Знаете, — говорила Ви после сеанса, — вот поэтому я и люблю дерьмовые фильмы. На их фоне такие постановки кажутся еще лучше. Вам понравилось?

Горо улыбнулся в ответ.

— Да. Это было занимательно.

— Вот и хорошо. Мы с Вами, — вдруг рассмеялась она, — чем-то похожи на Джованни и Кампанеллу, не думаете? То есть, мы, конечно, не умрем. Но Вы точно так же меня постоянно журите… И говорите умные вещи… И занудничаете…

Последнее она произнесла едва слышно, но Горо был внимателен.

— Ви.

— Не я тут строю правила! — фыркнула она и развела руки в стороны. — Что поделать, что поделать. 

После она задорно рассмеялась и легонько толкнула Горо плечом. Совсем страх потеряла, подумал он тогда и вздохнул. Ну что за нелепое сравнение?

Он и сейчас так думал. Нелепица. Ведь в итоге Кампанеллой оказалась Ви, а он — Джованни. Ее поезд на тот свет давно ушел с перрона, и он все сновал по платформе, словно вот-вот он вернется и можно будет обратить время вспять. Не дать Сабуро умереть. Не дать ей сгинуть. И чтобы все было хорошо.

Как жаль, что на такое не были способны даже искины. В конце концов, божествами и лоа их видели лишь вудуисты. 

Закинув чипсинку в рот, Хванбо заметил:

— Маленькие хобби делают нас человечней. 

Когда на него перевели удивленный взгляд, он тут же торопливо добавил:

— Это не я придумал, если что. Цитата.

— Еще бы. Ты бы таких умных вещей не сказал.

— Эй, — обиженно скуксился он. — А вот это было обидно!

Чтобы группа действовала слаженно, надо было выстраивать в ней отношения. С Джонни они работали просто потому, что у них была общая цель, для них этого было достаточно. Кирку продолжало прилетать на орехи во время тренировок и ночной беготни по городу, Беатрис оказалась на редкость занимательным собеседником и умелым сборщиком сплетен. Оставался лишь Хванбо — глупый мальчишка, говоривший на английском с сильным акцентом. В Пустошах не у всех стояли импланты для перевода, и ему пришлось выучить язык, на котором он сейчас кое-как болтал. У них с Горо было не так уж и много тем для того, чтобы пересечься, но он не собирался растрачивать время зря. В конце концов, им вместе работать. Должно было быть какое-никакое представление о человеке и его привычках.

Хванбо… был дураком. Идиотом.

Горо возился с кучкой малолетних придурков и одним великовозрастным идиотом в чужом теле. 

Просто замечательно. Вся надежда оставалась на связи Ви в «Милитехе», Горо искренне надеялся, что корпоративная выправка не даст заразе «влияние низших умов на высшие», что сопутствовала всему пути Ви от неудачного грабежа до гибели, погубить и того человека. Потому что с этим детским садом… Он правда не хотел думать, во что это все выльется. 

— Ви меня спасла, я теперь ей по гроб обязан! — задорно тараторил Хванбо. — У кочевников пришлось избавиться от пары привычек, но они сделали меня только круче. Теперь я не просто «Гепард», я… эм-м-м… «Пума»! Но «Гепард» звучит круче.

Разговор про хобби они начали, когда Хванбо между делом упомянул, что недавно одна из японских компаний, занимавшихся всякими игровыми автоматами, заключила договор на территории Вакако и установила там парочку игровых автоматов, включая капсульные. Такие пользовались жутким спросом в Японии до сих пор: вставишь монетку, провернешь ручку и получишь пластиковый шарик, а внутри — сюрприз. Где-то игрушка, где-то конфета. Охотники за редкими коллекциями обступали капсульные автоматы плотным кольцом, но в Найт-Сити таких фанатиков не было. Во всяком случае, Горо не заметил. Автоматы пользовались популярностью, но умеренной, нормальной для этого района. 

Сидя на корточках около автомата, Хванбо с видом знатока облизал пальцы и затем провел ладонью перед панелью: та запищала, и ему в руку выпала небольшая капсула с яркой желтой крышкой. Внутри была пластиковая игрушка — маленькая кошка, свернувшаяся в клубок.

Повертев ее между пальцев, Хванбо поднял взгляд на Горо, наблюдавшего за ним все это время с легким интересом.

— Любите кошек?

Дома его ждал Нибблз, и Горо лишь пожал плечами.

— Кто не любит?

— Кошки — они такие… Созданы для того, чтобы их любили. Вот собаки любят нас, а мы — кошек. Всегда хотел одну... Жаль, что стоят дороже двух почек, а дворовых не найти. Одни крысы. 

— «Гепард» — тоже поэтому? — с легким смешком поинтересовался Горо, и Хванбо гордо задрал нос.

— Нет, это потому что я быстрый! Но мне нравится Ваша идея.

Он поднялся и подошел ближе, продолжая вертеть пластиковую кошечку между пальцев. 

Дешевая игрушка, на самом деле. Ничего выдающегося. В детстве он только мечтать о таких мог, и у него была даже парочка — из коллекции с военачальниками древних эпох. С мальчишками они менялись ими во дворе, воображая себе, что они не дети трущоб, а кто-то знатный. Но в армии интерес спал, а его коллекцию, кажется, раздали младшим детям. У Горо никогда не было постоянного хобби; в самом-то деле, у него его просто не было. Чтение книг назвать таким можно было с натяжкой. Но звание сначала солдата «Арасаки», а следом — телохранителя Сабуро вынуждало позабыть обо всем. Жаль, что и их не оправдал. 

Автомат задорно щелкнул, когда Горо провернул ручку. Новая капсула была с яркой розовой крышкой, а внутри сидела трехцветная кошечка с задранной лапой. Словно манэки-нэко. Рядом тут же восторженно отозвался Хванбо:

— О-о-о! Видите, видите! Крутая же штука!

— Это твое хобби? — Горо повертел кошку в руке.

В ответ Хванбо гордо закивал.

— А то! Я же вот и говорю — без хобби никуда. Я перед каждым делом в «Когтях» покупал себе капсулу, раньше в квартире все было заставлено фигурками. Потом пришлось сбежать… Думаю, их забрал Мики, он всегда на них облизывался. Но лучше уж Мики, чем их просто выкинут.

— И не жалко?

В ответ он лишь пожал плечами.

— Ну, коллекция же сохранилась? А остальное не важно.

Прямо как тело Ви — было цело, здорово сейчас, а самой ее уже не было. 

У кошек, говорили, было девять жизней. Ви тоже была как кошка — и не принадлежала никому. Жалко только, что жизней у нее было всего две, и так она ничего и не успела. Но все в порядке. Если они ее вытащат… когда они ее вытащат, начнется ее третья жизнь. 

— Хорошая коллекция. Думаю, вытащить всех котов… — наклонившись к автомату, Хванбо с прищуром вгляделся в рекламную вывеску, на которой были выставлены все кошки из коллекции. — Такая-то удача! Они раньше только по известным франшизам делали, я себе кучу Ультрамэнов собрал, а кошек никак не делали. Зато сейчас — да! Это, наверное, потому что мы идем на большое дело. Вот такой подарок!

И правда — подарок свыше. 

— Главное — не проебаться, — зевнул Хванбо, и затем вдруг уставился Горо в глаза. — Как думаете, мы сможем? Ну, по мнению крутого оперативника корпорации. Я-то только деньги из должников выбивал в свое время, не тот уровень. С другой стороны… — так и не дождался ответа он, вдруг закивав с видом, словно его осенила гениальная идея, — такой крутой момент будет! Как в фильме. Вот, нас окружают солдаты корпорации… Вы так не смотрите, просто фантазии на тему! Ну и вот, их главный говорит: «последнее слово»? А мы ему: «скажем в следующей жизни, когда станем котами». 

Неосознанно для себя Горо спросил:

— Это из «Ванильного неба»?

И вздрогнул, когда Хванбо странно на него взглянул.

— Вы любите фильмы? Вообще не выглядите как человек, который угорает по старым кинолентам.

Да. Потому что это было не его хобби — а хобби Ви. 

Как и Джонни, он бережно хранил ее часть, но знал, что это бесполезно. Пытался найти себе место, перенимая чужие привычки, но в итоге возвращался все к тому же, с чего начал жизнь в этом городе — это было чужое место, и пусть он успешно выживал, он не жил. Даже сейчас эта жалкая капсульная игрушка была не более, чем попыткой понять другого человека. Того, у кого были надежды и планы. Кто жил, а не утопал в прошлом. 

В конце концов, он не слишком-то верил, что их затея обернется успехом. Надеялся, но чувство разумного было сильнее слепой надежды. Так было всегда. Как и с Ви — подсознательно он понимал, что не стоило ей верить. Но надежда и чувства взыграли… и он сделал ставку не на то.

Потому Горо заметил:

— Если закончим первое дело успешно, то будет тебе кошка.