Чтобы обойти защиту искина «Найт», Сандре и Никсу требовался образец. Нет ничего лучше живых экспериментов с ЛЕДом — так и сказали. Сначала Горо подивился такому запросу — где же они такое возьмут? — но затем Дорсетт взглянула на него так, как смотрели обычно люди знающие, и подозрительно полным энтузиазма голосом произнесла.

Вещь, которая звучала скорее пугающе:

— Не беспокойтесь, Такемура. Найти таких проще, чем кажется. В конце концов… — в ее голосе промелькнуло что-то отстраненное, далекое, а взгляд расфокусировался, — мне и самой довелось побывать на их месте.

Ответ был прост — мусорщики.

Худшие отбросы города. Даже Ви, обычно мирившаяся с остальной швалью, ненавидела их до глубины души, и каждый раз, вступая в перестрелку, устраивала бойню. Живой уходила лишь она. Сначала Горо не видел в них особых отличий от остальных банд, но затем стал понимать. Скавы не соответствовали своему имени в полной мере, они не довольствовались лишь трупами и выброшенными имплантами, предпочитая выдирать еще из живых людей. Ви давно еще говорила — ему повезло, что он не наткнулся на них в первые дни своей жизни в Найт-Сити. Каким бы умелым бойцом не был Горо, против стаи разъяренных крыс вряд ли бы выстоял даже он.

И эти люди потрошили других. Даже бывших сотрудников «Арасаки», сбежавших от произвола Еринобу…

Кощунство.

В этом была его вина. Отчасти. Что он не уберег Сабуро. И на заданиях от Вакако, зачищая крысиные норы, Горо всегда ощущал неприятное скребущее чувство в груди, когда видел распотрошенные тела и лежащие рядом арасаковские импланты. Его вина, его… Если бы он только был быстрее. Если бы только пошел против воли господина и не дал им остаться с Еринобу наедине. Если бы только уговорил Ви встать на сторону Ханако. Но жалеть теперь об этом было глупо, бесполезно. Поэтому все, что оставалось Горо — и дальше уничтожать скавов вместе с их норами, дальше, дальше… Так и было, пока к нему не явился Сильверхенд.

Такие люди, как он, меняли историю. Страшная сила, заключенная в одном человеке.

И Горо шел у него на поводу.

Он прожил тут два долгих страшных года, но так и не сумел привыкнуть. Связи, знакомства — никто из них не мог дать ему в полной мере того понимания, какое требовалось. Однако, был человек. С которым можно было не только говорить, но и который тоже понимал — и тоже жалел, что не сумел отговорить близкого в последний момент, упустив, а потом — увидев лишь его труп.

Мисти… чудесная девушка. Она постоянно говорила о всем духовном, бессмысленно, конечно, но пока десятки позолоченных манэки-нэко на полке помогали отвлечься от груза существования, можно было и притвориться, что он в это все верил. Но Горо никогда ей не жаловался; они изредка вели диалог о жизни в городе, и в основном говорила она — или включала расслабляющую музыку на фоне. 

Хорошо было найти человека, с которым можно было просто помолчать.

Но в последние дни Мисти была беспокойна. Она ничего не говорила, лишь изредка поглядывала на Горо, но в конце концов сдалась.

— Вы и правда планируете налет на корпорацию? Второй?

Горо прикрыл глаза и отчеканил:

— Сильверхенд.

Скорее уточнения ради, кто проболтался. Понятно. Значит, Вик скорее всего знал тоже. 

Мисти качнула головой. 

— Да. Он. Но… — закусив ноготь, она оглянулась назад, на полку со свечами. От резкого движения огонь колыхнулся, и Горо лениво пронаблюдал за тем, как пламя постепенно приняло прежнюю форму. — Ты думаешь, у вас получится?

— Получился же налет на «Арасаку». 

— Все это… как тогда, с Джеки… 

Горо знал, что глубоко в душе Мисти его не любила. Ненавидела даже. Он был из «Арасаки» — той, что забрала ее любимого человека, бельмо корпорации на глазу. Но она терпела: ведь не он лично пристрелил Джеки, а еще он спас Ви — притащил ее сюда, когда сам едва не загнулся от кровопотери. Чувство разумного было в ней сильнее душевных терзаний, а потому Мисти терпела… Так ему думалось. Может, потому что еще он бы единственным, кто был готов слушать ее абсолютно спокойно, ведь в нынешнее время в Найт-Сити духовности так таковой и не осталось.

Но ничуть не меньше Горо Мисти наверняка ненавидела Джонни.

— Он ведь сам погиб в таком… Неужели не боится…

— Он отчаянный дурак. У таких нет чувства страха. 

Мисти скосила на него взгляд.

— У тебя тоже нет? Раз ты согласился?

На мгновение Горо задумался, но затем кивнул.

Да. Отчаянный дурак — хорошо его описывало. Вот и лез куда не следовало. 

— Все эти налеты… от них одно беспокойство. И каждый раз заканчиваются плохо, не только для участников… В двадцать третьем тут все было загажено радиацией, потом Сабуро убили, а в последний налет Ви? Говорить страшно, — пальцами Мисти беспокойно крутила нить на рукаве. — Но по сравнению с тем, что вы планируете сейчас, все это выглядит просто ребячеством. 

— Как много Джонни тебе рассказал?

— Почти все, — вяло улыбнулась она. — Пришел с извинениями, говорил, что так виноват перед Ви… Что это не она ушла, ничего не сказав, а он сбежал. И рассказал, что хочет сделать. Вик тогда лишь головой покачал, назвал его бестолочью. А я все не могла перестать думать: вот же она, Ви. А в то же время совсем нет… 

Рукой она провела по полке и затем повернулась к Горо. У нее всегда был такой печальный взгляд, что иногда ему хотелось прикрикнуть — чтобы перестала. Ведь наверняка было, чему радоваться. Потому что этот взгляд нагонял тоску и все худшие воспоминания, какие только приходили в голову. Потому что так улыбалась ему Ви в самом последнем звонке. 

— Прости. Я не пойду с тобой, — сказала она тогда, и ее голос прерывался помехами.

Но сейчас Мисти смотрела так, потому что у нее был довольно весомый повод.

Совсем недолго, правда. Затем отвернулась и принялась наводить порядок на полке, в полной тишине, пока с улицы доносились громкие крики. Люди там жили спокойной размеренной жизнью, они не знали о предстоящем. «Найт» так просто не отступит. «Милитех», «Кан Тао» и «Арасака» были готовы ответить на ее нападки, но кто знал, что на самом деле скрывает их искин. Весь проект, о котором так страшилась говорить Сандра, интрига за интригой… Гиганты рынка редко замечали новые корпорации, и сейчас им это могло аукнуться.

Новой войной. 

Кто знал, настанет ли она? Что будет?

А все, потому что того захотел призрак давно умершего человека.

— Ви и Джеки постоянно говорили о том, как им надоело убивать мусорщиков… Не захоти они большего, то оба были бы сейчас живы…

Шепот Мисти разливался по комнате, словно патока. Сладкое «если бы». 

Если бы только они не отказались от охоты на скавов. Но тогда Горо бы точно убили. И это — его эгоистичное понимание, что он ничего бы не изменил, дал мистеру Уэллсу умереть, а Ви — получить пулю в голову, чтобы их пути сошлись — злило его еще сильнее. Это ведь неправильно. Он хаял Джонни, но чем отличался от него, по итогу?

— Помню, — вдруг с улыбкой заговорила Мисти, — их последнее задание. Они тогда спасли какую-то девушку из корпорации… Не помню, как ее звали… Ви пришлось подключиться к ней напрямую, а потом утром она приползла к Вику совсем зеленая…

Последнее задание. Спасение корпоратки. 

Прямое подключение.

Медленно Горо оторвал голову от руки и всмотрелся в спину Мисти, а та продолжала:

— Вик тогда сказал ей, что она подхватила какой-то вирус. Там, говорят, такая шумиха из-за их перестрелки на улице началась, аж район перекрыли. Вот времена-то были… Тогда больше всего мы волновались о том, сколько Вакако заплатит Джеки…

— О, сплетничаете, девочки? А к вам можно?

Колокольчик на двери зазвонил, и Горо с хмурым видом обернулся — не надо было гадать даже, что там стоял Сильверхенд. Уперев руки в бока, он ленивой улыбкой обвел их двоих взглядом и затем сделал несколько аккуратных шагов вперед, ставя на стойку банки дешевой газировки. Те, кажется, нравились Мисти… Джонни каждый раз их сюда притаскивал.

Откупорив одну, он кивнул Горо и обернулся к хозяйке лавки.

— Не поверишь — мы сейчас с этой мадам работаем.

— Со спасенной девушкой? — Мисти вскинула бровь, и затем шуточно нахмурилась. — Ага, опять пользуешься связями Ви! А что никак не выйдешь на Ривера?

— А с чего ты думаешь, что я не уже? Он же коп… то есть, бля, детектив. Столько всего может разнюхать. Я к нему сразу пошел, чтобы он пару делишек сделал, и…

С прибытием Джонни обстановка преобразилась: стало шумно, стоял балаган. Так было, когда в помещение врывалась Ви: она тоже имела дурную привычку моментально начинать разговор, сначала тщательно пересказывая, что с ней случилось. Но Горо не вслушивался. Он раз за разом прокручивал в голове мысль о том, что только что сказала ему Мисти — про вирус, пойманный Ви при прямом подключении к Сандре. Вирус, заставивший ее почувствовать себя плохо. Перекрытие района полицией по чьему-то приказу…

Любое подключение к сети с вирусом заражает и новую. Так сказала ему Сандра.

Искин «Найт-корпа».

Что ж… Кажется, Горо примерно понял, с кем ему необходимо говорить. Поднявшись и не удостоив Джонни даже взгляда, он было уже направился к выходу, но не успел — чужие пальцы крепко вцепились ему в плечо, а следом за этим донесся жутко гордый голос Сильверхенда:

— Куда намылился? Я, вообще-то, тут именно за тобой.

Проблем на голову еще не хватало. Горо мысленно цокнул и закатил глаза.

— Как раз от Ривера. Он нашел мне один склад скавов… — Джонни подмигнул ему, не продолжая, и, углядев хмурый кивок, заулыбался шире. — Отправимся туда. Готов? Ну, спаситель убогих и герой, столько дел, столько дел…

— Сам знаешь, где я их вертел.

Джонни аж замер и вылупился на него так, что авиаторы сползли.

— Ого! Это что?! Что я только что услышал?!

— Иди к черту.

— Я не ослышался?! Мисти, у меня же не галлюцинации, нет? Это что, наш правильный весь из себя пиджак выдал…

— Захлопнись.

Отвернувшись, с легкой ухмылкой Горо направился к выходу. 

Нет, в самом деле, абсолютно невыносимое создание. 

— В «Арасаке» старшие чины любят пугать молодняк одной страшилкой.

Освещение в коридорах не работало, поэтому приходилось пробираться наощупь. Медленно, постепенно, чтобы не упасть во внезапную яму, не споткнуться. У них было время делать все размеренно и постепенно, в конце концов, всего парой минут ранее они расправились со всеми, кто здесь был. Никого не осталось. Лишь кровь, сталь и запах пороха. 

— Они рассказывают о подземных лабораториях неназванной корпорации, в которые угождают сотрудники с плохими результатами, у которых нет ни семьи, ни близких. 

Впереди замаячила лампа. Она отчаянно мигала, словно маяк в безграничном мраке, зовя к себе. Сюда, сюда… Каждый раз, зажигаясь, раздавалось едва слышное жужжание, постепенно умирающее, как свет, как эта лампочка. Как люди, над чьей головой она светила.

— Они не могут покинуть эти лаборатории. Без прав и свобод, они ничуть не лучше расходных материалов для экспериментов.

Сломанные. Брошенные. Забытые всем миром и их собственным покровителем. 

— Все считали, что это просто выдумка… Пока один беглый сотрудник такой лаборатории не опубликовал материалы, доказывающие их существование. Фотографии, отчеты… Какое-то время СМИ только об этом и трубили, говорят, отдел рекламы хватался за голову от возникших проблем. Но потом разговоры стихли. 

В полной тишине каждый шаг отдавался эхом.

— Сандра Дорсетт — одна из таких сотрудников. Над ее памятью поработали, но ее нутро помнит тот ужас, что она пережила. Бравые сотрудники корпорации «Найт», пошедшие на такой страшный шаг ради продвижения разработок…

Шаг. Еще. И, наконец, остановка.

— …подопытные крысы, иным словом.

Обычно мусорщики не оставляли свой товар живым — разбирали, вывешивали на крюках, словно мясные туши. Но здесь было иначе. Возможно, потому что их тайным покровителем были вовсе не картели или же неясные темные личности, стоявшие во главе подпольного мира Найт-Сити — отнюдь, одна из светочей, корпорация. Словно оборотень, на людях она изображала из себя передового разработчика, просветителя и добродетель, а наедине обнажала свою истинную звериную сущность. 

Люди перед ним с Джонни были жертвами экспериментов с искином «Найта». 

Они напоминали поломанные куклы с перегоревшими мозгами: неспособные воспринимать реальность, они заперлись в воображаемом мире и бормотали себе под нос полную чушь, переговариваясь с кем-то в собственном воображении. Разговоры о свидании, деловые сделки, обсуждения домашнего задания с детьми, флирт, шутки — все, что слышали они сейчас, было лишь плодом больной фантазии людей, которым не оставалось больше ничего, кроме как запереться в фальшивом мире. Ведь без него они развалятся, их личность разобьется, и они наконец вспомнят — все, что с ними творила корпорация.

Словно вольер для скота, вот на что это походило.

Снять с них показания на замкнутую на саму себя деку было легко. Никакого сопротивления. Даже страшно — шнуры люфтили, должно было быть больно, но в ответ — ни возгласа. Лишь тишина, мертвая.

Облокотившись на край ограждения, слишком свободного для настоящей защиты — простая формальность и граница, где люди отделялись от мяса — Джонни пустым взглядом осматривал зрелище перед собой. В ржавом подвале, насквозь пропитавшемся запахами гнили, окружение напоминало настоящий фильм ужасов.

Только это была злая реальность. Истинное лицо одного из столпов рынка.

Где-то внутри, наверное, «Арасака» ничем не отличалась. 

— Не видать нам взаимопонимания…

Сигарета в его зубах тлела. За очками авиаторов было не рассмотреть глаз.

Стуча пальцами по изгороди, Джонни вдруг брякнул:

— Знаешь? Почему Дорсетт не угодила сюда? — и не стал дожидаться ответа. — Потому что она сидела на седативных. От плавления синапсисов, когда слишком долго торчишь в Сети. Поэтому искин не смог выебать ей мозг, только голова разболелась. И после этого корпорация попыталась от нее избавиться. 

— Откуда информация?

— Заказал у Ривера, приятеля Ви, разузнать про нее. Когда она только ко мне пришла, — на лице у Джонни появилась нехорошая улыбка. — Не люблю пиджаков. Ты и сам это знаешь. Но она была так сильно напугана, что мне стало ее жаль. Бедная девочка, ставшая разменной монетой для корпы, жаждущей вырваться вперед. Она может сколько угодно раз притворяться, что не так уж сильно благодарна Ви, но я-то знаю, что это не так. 

Нет высшей добродетели, чем твой спаситель. Кто не отказался помочь и потом. Кто протянул руку помощи и не стал кичиться этим. В этом было очарование Ви — ее простота. Она не требовала слишком много, просто хотела добиться своей цели, и, если видела, что кто-то нуждался — не отказывала.

Почти всегда.

«Прости. Я не пойду с тобой»…

Ви боялась, что «Арасака» поступит с ней так же. Сделает своей подопытной крысой и использует для изучения влияния чипа. Может, в чем-то она была права. Может даже в словах такого истошного радикала, как Сильверхенд, была нотка истины — что в кожаных кабинетах корпораций сидели люди, потерявшие свою человечность.

Ханако была нужна Ви лишь для того, чтобы вернуть корпорацию на старый путь.

Еринобу она была не нужна. И он отпустил ее, притворившись, что та скрылась и утекла сквозь пальцы. Сыграла в точности, как он того и желал.

— Что с ними станет потом?

— Если «Найт» вернется? Смотри на них. Пойдут на разделку в лаборатории, как морские свинки. 

Джонни затянулся и протянул пачку сигарет Горо. Помедлив, тот все же вытащил одну.

В тишине раздался щелчок зажигалки. 

— Милосердней будет убить их прямо сейчас.

— Так чего же ты медлишь? 

— Ну, — Сильверхенд пожал плечами, — я не чудовище. И много думал над тем, как видел мир. Они такие же люди, пострадавшие от корпорации. Не так просто поднять руку на невиновного человека, который просто оказался не в том месте не в то время. Корпы не щадят людей. Будь пиджаки чуть-чуть человечней…

И не договорил.

Горо скосил на него взгляд. 

— Это не моя вина.

— Знаю. Виноваты те, до кого мы никогда не дотянемся. Не заставляй меня начинать даже… Тут дело не в том, кто виновен, а в том, кто возьмет на себя ответственность. И, похоже, придется мне.

Отклонившись назад, Джонни запрокинул голову назад и тяжело выдохнул. В воздухе запахло дешевыми сигаретами.

— Собираешься убить их? Дорсетт об этом не просила.

— Мы сделали свою работу, но кто-то должен решить их судьбу.

Сигарета в зубах Джонни ходила туда-сюда, словно маятник у часов.

— Корпорациям плевать на таких мелких незначительных людей. Видишь ли, после того, как я воевал в Мексике, я понял границу, отделяющую людей от чудовищ в строгих костюмах. Я видел ужасы, которые ты даже не представляешь. Один раз мы помогали детишкам на ранее подконтрольной противнику территории, они все были слепые, как кроты — из-за рванувшей ранее боеголовки. Установили всем дешевые, но неплохие глазные импланты, уже начали уезжать, а к нам выбежала женщина. Она что-то кричала, плакала, и я ни слова не понимал. Но мы вернулись.

Пальцы Джонни крепче сжали сталь изгороди. Глаза у него были широко распахнуты, а зрачки — сужены, так, что их почти не было видно.

— И в центре деревни лежала горстка вырванных глазных импантов, всех в крови. Куча маленьких детских глазок… Тогда я понял, что такое настоящий ад. 

В ответ ему не донеслось ни слова. Некоторое время он помолчал, продолжая сверлить пустым взглядом потолок, а затем неторопливо опустил голову — лишь для того, чтобы встретиться взглядом с Горо.

— И только благодаря этому я сумел сохранить рассудок все это время. Только благодаря этому я помнил, кто мой настоящий враг. Убивал, вспоминая. К сожалению, именно такие люди обычно и берут на себя всю ответственность. Понимаешь, да? Ты ведь такой же. 

Затем, Джонни достал из кобуры пистолет. Проверил патроны, щелкнул затвором. В тишине этот звук показался оглушительным, и, кряхтя, он пролез под изгородью, направляясь в центр крохотного человеческого загона.

Джонни не обернулся, когда заговорил вновь:

— Можешь возвращаться. Я закончу. Просто захотелось выговориться.

Но Горо помедлил.

Он мог уйти — отвернуться и притвориться, что не слышал эту историю. Не видел зверства другой корпорации, не вообразил себе горку окровавленных глазных имплантов. Но отчего-то он не мог отвести взгляда от Джонни с пистолетом, крадущегося, будто бы не хотел нарушать последний покой сидящих перед собой людей.

И что-то в нем воспротивилось.

— Погоди.

Джонни обернулся, когда Горо перемахнул через изгородь. Шумно выдохнув, он крепко сцепил зубы и уставился Сильверхенду в глаза.

— Не пойми превратно. Мы с тобой — абсолютно разные. 

Джонни моргнул, не шевелясь. 

— Мне не нужны настолько грандиозные поводы для убийства. Ненавижу романтиков, — он с легкостью выхватил пистолет из чужих рук и кивнул в сторону выхода. — Прочь. Я сам разберусь.

— В смысле?

Горо взвел курок и прижал его к затылку одной из жертв. Та лишь на секунду отвлеклась от разговора с невидимым собеседником и вновь вернулась в воображаемый мир, пока Джонни пожирал его страшным внимательным взглядом.

— Смотри внимательно.

Прогремел выстрел, и чужое тело завалилось на пол. От неожиданно громкого звука Сильверхенд вздрогнул. 

На полу начала растекаться лужа крови, перемешанная с остатками черепа и волос.

— Убийство — моя работа. И этого достаточно. 

Следующей на пути была молодая блондинка со спутавшимися волосами. Она даже не подняла головы, продолжая о чем-то шептаться, и лишь стоило выстрелу разнести ей висок, дернулась. 

— Поэтому нас, корпоратов, это не заботит. Как бы сильно вы не ненавидели нас за это. Просто потому, что у нас есть обязанности, и мы должны их выполнять.

Стерев со скулы чужую кровь, Горо беспристрастно взглянул на Джонни и качнул головой.

— Только благодаря этому я и сумел сохранить свой рассудок все это время. Но, как видишь, именно такие люди обычно и берут на себя всю ответственность.

— Такемура…

Горо поднял пистолет. И выстрелил, раз, два. Пять. Не пошевелив ни единым мускулом на лице.

— Не беспокойся. Я привык. 

Тела падали одно за другим. Запах крови в воздухе стал невыносимо терпким, насыщенным. Такой же был когда-то давно на поле боя, когда он все еще был молодым новобранцем. В те времена это его и правда пугало. Сейчас же Горо слишком хорошо понимал, что в смерти не было ничего страшного — просто надо было опасаться ее и уметь избегать. В этом и был весь залог успеха. 

На последнем человеке он замер, когда девушка, совсем юная, наверное, только поступившая на работу, вдруг обернулась. Глаза у нее были налиты кровью, но на лице сияла скромная тоскливая улыбка. Она смотрела прямо на него, не куда-то сквозь — он был уверен.

Когда она заговорила, обращалась она к своему неизвестному собеседнику — но смотрела Горо в глаза.

— Не отчаивайся! Уверена, ты будешь вознагражден. Я болею за тебя всем сердцем.

Он взвел курок.

— Да. Я знаю. Я спасу Ви. В конце концов, больше ничего мне и не остается.

Затем, прогремел выстрел.