— Лидия?
Эрик подозрительно щурится, когда смотрит на девушку. Это какая-то уловка, возникает первая мысль. Как она могла оказаться здесь? Никто не знает его домашний адрес, тем более те, кто не имеет никакого отношения к полиции. Но чем дольше он смотрит на неё, тем сильнее убеждается, что она в беде. Промокшая насквозь одежда явно не предназначена для этого времени года, в рыжих волосах запутались сухие листья, бледная, практически прозрачная кожа. Одной рукой она пытается согреть себя, растирая плечо, вторая рука плотно прижата к туловищу, а кисть спрятана под рукавом. И в больших зелёных глазах лишь немая мольба о помощи.
Лидия дрожит так сильно, что Эрик с трудом улавливает кивок головы. Он отходит в сторону, чтобы впустить её, но девушка бессильно наклоняется вперёд, вот-вот готовая упасть.
— Осторожно! — Эрик успевает подхватить её за локоть и практически затаскивает в дом. — Как вы здесь оказались?
Лидия не отвечает, стягивая с себя ботинки, полностью облепленные грязью. Зубы стучат от холода, поэтому Эрик решает не донимать её вопросами, пока она не согреется. Он помогает ей сделать несколько шагов, как она замирает и опускает взгляд в пол.
— Простите… я не… вовремя, — еле слышно бормочет девушка и порывается к выходу.
Эрик озирается по сторонам, пытаясь понять, в чём в дело, и замечает Кристину, выглядывающую из-за угла. Дьявол, он уже готов поспорить, что Райт по приезде домой зальёт платье керосином и подожжёт прямо посреди квартиры. Потому что то, как у неё вспыхнули щёки, пока она пыталась поправить перекошенный верх, должно окончательно убедить её в том, что от него нужно избавиться. Где она его вообще откопала?
— Всё в порядке, — Эрик чуть крепче сжимает локоть девушки, хотя к ней даже не нужно было применять силу, чтобы остановить. Словно держит тряпичную куклу. — Она тоже из полиции.
Наверное, будь Лидия в состоянии мыслить здраво, она бы скептически рассмеялась. Сейчас же она лишь кивает, и, подчинившись Эрику, проходит на кухню.
— Нужно что-то тёплое, — наконец отмирает Кристина после напоминания, что она грёбанный коп.
— В ванной есть халат, — отвечает Эрик и, когда та замешкалась, указывает на коридор в другом конце гостиной. — Первая дверь слева.
— Пойдёмте со мной. Я помогу переодеться, — Кристина протягивает к девушке руку, но та пятится назад, растерянно глядя на Эрика, и только после одобрительного кивка соглашается принять её помощь.
Они скрываются за дверью, и Эрик трёт глаза пальцами, пытаясь привести в порядок мысли. Соберись, чёрт возьми! Он знает, что ему больше нельзя проявлять слабость. Нельзя поддаваться эмоциям. Эрик много лет муштровал свой разум, чтобы быть готовым к таким непредвиденным обстоятельствам. Но он буквально чувствует, как трещит по швам самоконтроль.
Ему тяжело выстроить хоть одну логическую цепочку. Сбежавшая подружка Пола Мартина на пороге, Дэвид — правая рука Эллисона, и Кристина… Это всё та же безмозглая наивная Райт, которая на протяжении всего вечера расшатывала нервную систему одним лишь присутствием. Тогда какого хрена у него снесло крышу?
Он сотни раз видел её в похожем состоянии, когда отчитывал на собрании при всём отделе или объявлял выговор лично. Тот же набор физических реакций в виде залитых краской щёк, вздымающейся груди и блеска в глазах.
Только в этот раз причина крылось в другом. В чём-то совершенно другом. Это то, с чем Эрик ещё не был знаком. И именно поэтому Кристина вызывала в нём любопытство. Научный интерес. Да, точно. Эрику всегда хотелось знать больше. Это было его двигателем.
И на данный момент это оказалось важнее, чем предстоящий разговор с главным свидетелем. Даже важнее встречи с Дэвидом…
…какого-то чёрта.
— Что это? — раздаётся взволнованный голос Кристины из ванной, и это помогает Эрику оторваться от размышлений.
— Дайте мне пару минут, я всё расскажу.
Эрик терпеливо ждёт и в это время наводит порцию горячего кофе.
— Отвянь, — цокает он на Барона, трущегося в ногах. — Не видишь что ли, что сегодня вечеринка не по твоему вкусу?
Ему уже кажется, что на него навели порчу. Потому что даже без выпивки Эрик за один вечер натворил немало дел. И ему даже не хочется представлять, чем бы всё закончилось, если вместо газировки он пропустил бы стакан чего покрепче.
Девушки выходят из ванной, и Эрик замечает, что теперь дрожит Кристина и с трудом сдерживается, пока помогает Лидии дойти до стойки и забраться на стул.
— Ей нужно к врачу! — взбудоражено говорит она.
— Нет, — резко отрезает Лидия и снова норовит сбежать. Дай ей возможность, и она скроется даже в толстом махровом халате, в котором поместятся ещё две таких, как она. — Они найдут меня там… — голос девушки опускается до болезненного хрипа.
— Тише, успокойся, — Эрик поднимает ладонь и говорит размеренным спокойным голосом. — Никто тебя не тронет здесь. Выпей это. Согрейся.
Он пододвигает к ней чашку, а сам бросает злобный прищур на Кристину.
— Но, Эрик, у неё… — не унимается та.
— Офицер Райт, — шикает Эрик, а затем поджимает губы, чтобы успокоиться самому и не довести до истерики бедную девочку. — Будьте так любезны, найдите что-нибудь в моей комнате, чтобы не смущать Лидию вашей… униформой.
Кристина приоткрывает рот в попытке что-то вставить, но взгляд Эрика вынуждает её громко клацнуть зубами и, развернувшись на пятках, быстро скрыться в коридоре. Он уже собирается рвануть за ней и проследить, чтобы та не заходила туда, куда не следует, но всё же сидящая напротив Лидия заставляет его остаться на месте.
— Вы голодны? — осторожно интересуется Эрик, наблюдая, как девушка пытается справиться с чашкой, чтобы не расплескать кофе, удерживая её одной рукой. Вторую она прячет под стойкой.
Лидия кивает и льнет к стакану, жадно глотая горячий кофе, не боясь обжечься. Эрик уже собирается отойти, чтобы найти в холодильнике что-нибудь съедобное, как рукав халата соскальзывает с запястья девушки. Кожа покрыта синяками. Вся. Кажется, не успевали сходить одни, поверх них появлялись новые.
Об этом пыталась сказать ему Кристина.
Эрик неприлично долго задерживает взгляд, что не остаётся незамеченным. Лидия быстро ставит чашку, и кофе расплёскивается по столешнице. Она всхлипывает, когда несколько капель попадают ей на руку, но всё же спрятать синяки для неё оказывается в приоритете.
— Простите, — сухо давит он и тут же отворачивается, чтобы отыскать тряпку. — Я не…
Эрик вытирает пятно и идёт к холодильнику, так и не договорив. Достаёт банку супа, выливает её в миску и отправляет в микроволновку. Ему действительно пора взять себя в руки. Прямо сейчас где-то страдают люди. Если Лидии удалось сбежать, то трудно представить, каким мукам подвергаются остальные…
— Это не то, о чём вы думаете, — негромко произносит девушка, видимо, заметив, что действия Эрика стали слишком резкими. — Эти синяки появились не потому, что…
Лидия не успевает закончить, потому что возвращается Кристина. Она неловко перебирается с ноги на ногу и виновато смотрит на Эрика, который, кажется, вот-вот взорвётся. Он медленно моргает, чтобы убедиться, что ему не мерещится.
Сука…
Конечно же, она промахнулась с дверью. Как будто у неё в хромосомах прописано предназначение: вляпываться в неприятности. Потому что, как только Эрик увидел Райт в женской пижаме с потёртым логотипом Сан-Фернандо, — её любимой бейсбольной команды, — он поклялся себе, что обеспечит ей тех самых неприятностей до конца жизни.
Ему нестерпимо хочется придушить Кристину взглядом, как он привык делать с теми, кто его раздражает. Но Эрик прекрасно понимает, что на неё это будет действовать как ёбанный морфий, а ему не хочется, чтобы сейчас она расслабилась. Поэтому он лишь прикрывает глаза, набирает полную грудь воздуха, а затем разворачивается к Лидии, которая смущённо наблюдает за этим немым диалогом.
— Почему вы пришли именно ко мне? — обращается он к ней, боковым зрением наблюдая, как Кристина проходит мимо него, чтобы достать суп.
— Потому что вы тогда сказали, что не причините мне вреда, — отвечает Лидия, и в этот момент её глаза наполняются слезами.
— Вы были там?! — удивлённо выпаливает Эрик, отчего девушка вздрагивает, и ему приходится одёрнуть себя.
Кристина ставит перед Лидией миску, пытаясь уловить суть разговора. Чёрт, нужно уже внести свои наработки в базу, может хотя бы это заставит безмозглых олухов из его команды работать над делом. Но Эрику нравится заинтересованность во взгляде Кристины. Пусть, она — бездарность и вряд ли чем-то поможет, но хотя бы не возникает ощущение, что никто кроме него палец о палец не ударяет.
— Почти, — Лидия сглатывает, глядя на еду, и Эрик уже хочет прервать разговор, чтобы дать ей поесть, но она всё же решается сначала рассказать: — Я не сплю ночами, поэтому заметила вашу машину и спряталась в кустах рядом с домом. И слышала вас. Я хотела выйти, но потом увидела ещё одну машину. Она подъехала бесшумно. Без света. Я сразу поняла, что это тот самый фургон, в котором увезли Пола, — Лидия закрывает рот рукой и всхлипывает, больше не в силах сдерживать эмоции. — Простите! Я должна была закричать, предупредить вас, но я так испугалась, что побежала прочь. Бродила всю ночь в ожидании, что меня съедят звери или что они найдут меня с ищейками…
— Ну всё, тише… — Кристина оббегает стойку и осторожно обхватывает девушку за плечи. — У неё шок, — обращается она к Эрику. — У тебя есть что-нибудь успокаивающее?
Тот, немного подумав, достаёт бутылку виски. Всё-таки Лидия была там. Сука. Доберись он до той фермы раньше хотя бы на полчаса — ничего бы не случилось.
— Держи, — он протягивает ей стакан, но та машет головой.
— Нет, что вы. Я не пью.
— Выпейте, — настаивает Эрик, и Кристина кивает в знак поддержки.
Лидия неуверенно принимает виски из рук Эрика и, сделав пару жадных глотков, закашливается. Затем ещё несколько глотков, и стакан с грохотом опускается на стол. Эрик упирается руками в стойку и ждёт, прислушиваясь к дыханию девушки. Проходит минута, и оно выравнивается.
Но не успевает он задать вопрос, как Лидия снова вздрагивает и одёргивает спрятанную руку. Она испуганно смотрит вниз, и Кристина тут же ныряет под стойку, поднимая с пола Барона.
— Дьявол, — ворчит Эрик, — Тебя сейчас не хватало!
— Ничего, — произносит Лидия, снисходительно глядя на кота, который с нескрываемым интересом наблюдает за незнакомкой в халате Эрика.
Всё верно, Барон. Это охуеть какой из ряда вон выходящий день.
— Я просто не ожидала, что у вас обитает такой красавчик, — она болезненно дёргает уголком губ, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Кот, услышав комплимент, громко мяукает и пытается вырваться из рук Кристины. Та, словно поняв его намерения, предлагает Лидии взять его. Девушка соглашается, и Кристина ставит Барона ей на колени. Он тут же принимает удобную позу и довольно мурчит.
Чёртов дамский угодник.
Эрик скользит взглядом по Кристине. Смотрит, как она облокачивается на стойку, подпирая подбородок рукой, и искренне улыбается, когда Барон ластится к Лидии. В домашней одежде, с испорченным макияжем она выглядит так, словно находится у себя дома. Как будто уже давно стала его частью. И самое странное, что это его практически не бесит. Практически…
Кольцо всё ещё у неё на пальце, и Эрик тут же крутит пальцем своё, понимая, что перестал его чувствовать. Хотя в начале вечера ему казалось, что оно сожжёт палец, словно впрыскивало под кожу порцию кислоты через равные промежутки времени.
Убедившись, что девушки вдоволь насладились компанией Барона, и Лидия успокоилась, он наконец спрашивает:
— А теперь расскажите, почему похитили Пола и теперь преследуют вас?
Лидия громко выдыхает, пытаясь собраться с мыслями, и поднимает взгляд на Эрика, словно заранее просит прощения.
— Потому что в ту самую ночь священный обряд не сработал…
Она, не дожидаясь ответной реакции, кладёт правую руку на стол и задирает рукав. Полностью синяя, практически чёрная кисть от нескончаемых гематом перевязана уже старыми бинтами. Лидия аккуратно поддевает пальцем узел и стягивает повязку.
Кристина в ужасе закрывает рот рукой, а Эрик стягивает губы в тугую линию и старается ровно дышать через нос, чтобы подавить приступ тошноты.
Её ладонь распорота до сих пор. По краям запёкшаяся кровь, но где-то ещё виднеются свежие кровоподтёки. Удивительно, что не видны признаки заражения. У Лидии как-то получилось сохранить порез чистым.
— Прошло уже более двух недель, — с трудом произносит Эрик. — И рана не затягивается?
Лидия кивает и собирается натянуть повязку обратно, но Эрик останавливает её.
— Как это было? — спрашивает он, и пододвигает аптечку, оставшуюся на столе после возни с ногой Кристины. Видимо, у него сегодня переквалификация в сраного медика. Только работающего на голом энтузиазме.
— Что вы хотите сделать? — Лидия испуганно косится на ящик.
— В больницу вы не хотите, и думаю, у вас нет средств на лечение. Поэтому будем зашивать.
— Расскажите, что произошло в ту ночь, — Кристина переводит внимание Лидии на себя, чтобы отвлечь её, пока Эрик перебирает содержимое ящика.
— Ничего, — отвечает та растерянным голосом. — Совсем ничего. Когда мы соединили ладони, не было никакой вспышки или всплеска. Мы в ужасе отпрыгнули друг от друга, когда поняли, что что-то идёт не так. Пытались снова и снова. Придумывали на ходу какие-то клятвы, чтобы запустить процесс. Пытались любить друг друга. Но не было ничего. Мы не понимали, что происходит. Если бы нас решил покарать Господь, то он бы отправил нас в преисподнюю, но он не сделал ничего в ту ночь. Она просто закончилась…
Внутренности Эрика сжимаются, пока он пытается проанализировать услышанное. Это какая-то чертовщина. Он мог бы объяснить это какой-нибудь аномалией местности. Но это был тот же самый дом. Тот же самый нож. И у них с Райт всё получилось тогда…
Сука.
— А дальше? — нетерпеливо спрашивает Кристина, вздрогнув от того, с каким стуком Эрик поставил пузырёк со спиртом на столешницу.
— Мы замотали порезы, но к утру рана Пола затянулась, а моя…
Она смотрит на свою ладонь, и в это время Эрик касается края вспоротой кожи пропитанной перекисью марлей.
— Ай! — девушка дергает рукой, и кровь начинает сочиться. — Ну вот опять… — обреченно вздыхает она, глядя, как по ладони бегут алые дорожки. — Она бывает затягивается через пару дней, но малейшее движение снова открывает кровотечение.
Кристина тут же кладёт свою ладонь во вторую руку, позволяя девушке с силой сжать её, чтобы унять боль. Эрик ждёт, пока Лидия успокоится и снова позволит обработать порез.
— Что с этим делать? — сглатывает Кристина, наблюдая за действиями Эрика.
— Нужны лекарства, — не поднимая взгляда, отвечает тот, ещё раз прикасаясь марлей к ране. Кристина давит горький ком, представляя, сколько будет стоить такое узкоспециализированное лечение. — У вас были проблемы со свертыванием? — Лидия отрицательно качает головой. — Сегодня останетесь у меня. Утром куплю необходимые препараты.
— Нет, нет, — машет головой та, позабыв о боли. — Я и без этого подвергла вас опасности тем, что пришла к вам домой. Они найдут меня. Я не могу так рисковать вами.
Кристина ждёт от Эрика каких-нибудь успокаивающих слов. Потому что она уже ничего не соображает, в голове полная каша, и все её действия больше походят на бессознательные рефлексы. Просто делать то, чему поклялась под присягой. То, чего от неё требует служба. Сейчас не должно быть места для эмоций.
— Вас никто не тронет, — протягивает он, сконцентрировав внимание на обработке пореза. — А меня тем более…
— У меня нет денег, чтобы оплатить лекарства. Я потратила все на бинты.
— Об этом не беспокойтесь. Удивительно, что вы с такой кровопотерей вообще добрались сюда. Кстати, как вы узнали, где я живу? — Эрик наконец поднимает взгляд, и откладывает пропитанную кровью марлю в сторону.
— Это счастливая случайность. Моя бабушка когда-то жила через два дома от вашего. Я видела, как вы въезжали несколько лет назад в этот дом. Поэтому вспомнила.
Эрик испытывающее смотрит на Лидию, по всей видимости, пытаясь удостовериться в правдивости её слов, а затем снова роется в аптечке и достаёт медицинскую иглу. Господи, откуда у него всё это? Кристину мутит от мысли о том, что он прямо сейчас будет зашивать рану. На своей кухне.
Она хмурится, вспоминая о том, как забрела в спальню, где ей удалось отыскать пижаму. Кристина сразу обратила внимание, что это была нежилая комната. В шкафу нашлось много одежды, как мужской, так и женской, но ничего из того, что носит Эрик. Она схватила первое, что попалось под руку. И единственное, что Кристина смогла понять о хозяйке пижамы это то, что она была высокой, потому что пришлось подвернуть штаны. Но если Эрик купил этот дом не так давно, то почему не выкинул чужие вещи и продолжает поддерживать порядок?
— Потерпите, — из мыслей её вырывает строгий голос мужчины. Он притягивает ладонь девушки ближе к себе, отчего та морщится. — Кристина, в том шкафу есть лидокаин. А потом суп, — Лидия обреченно смотрит на уже остывшую еду.
Кристина незамедлительно идёт в указанном направлении, встаёт на носочки и перебирает содержимое полки, пытаясь отыскать нужный пузырёк. Еле сдерживается от расспросов, откуда у него всё это, потому что половина названий ей даже незнакомы.
Над ухом раздаётся недовольный скрежет зубами. Кристина задерживает дыхание, когда Эрик заносит руку над её головой и с первого раза, кажется, даже не глядя, вытаскивает необходимый препарат. Она смущённо опускает голову, когда в затылок ударяется тяжёлое дыхание, и выныривает из-под него, пока он вновь не напомнил, что даже такая пустяковая просьба для неё стала проблемой.
Эрик возвращается к стойке, пододвинув себе стул, закатывает рукава рубашки по локоть и полностью сосредотачивается на ладони Лидии.
Кристина, воспользовавшись моментом, позволяет себе немного расслабиться и решает снова разогреть суп. Барон мирно посапывает на коленях девушки, и это наводит на мысль, что Эрик совершенно не знает своего питомца, потому что прямо над ним стоит стакан с остатками виски, но кота это совершенно не беспокоит и не манит.
— Не шевелите рукой, — раздражённо цокает мужчина, и Кристина старается лишний раз не смотреть на то, как он накладывает швы. Она могла бы заставить себя понаблюдать, чтобы поучиться, но не в этот раз. Мозг перегружен, и для уроков по оказанию помощи уже просто нет места.
— Он всегда такой? — обращается Лидия к Кристине с лёгкой усмешкой.
— Сейчас вы видите его лучшую версию, — тихо произносит она и ставит перед девушкой еду, покосившись в сторону Эрика, который, кажется, пропустил мимо ушей своеобразный комплимент.
Потому что это действительно был комплимент. Сегодня многое заставляло Кристину думать, что она тронулась умом: Эллисон и его странный соулмейт; слежка, которая изрядно потрепала нервы; обряд Лидии и Пола Мартина, который не сработал. Боже, чтобы это не значило… Но поведение Эрика этим вечером заставляло её взглянуть по-новому на многие вещи. И она совсем не думала о том, что могло бы произойти, если бы их не прервали. Кристина уже давно поняла, что это влияние шрамов и не более.
Она привыкла видеть Эрика вечно недовольным, дёрганным. Он всегда был полной сволочью, которая ни во что не ставит своих сотрудников. Босс, который требует результата, но от которого никогда не дождёшься какой-либо помощи или хотя бы мотивации. Грёбанная машина для раздачи приказов и унижений, если эти приказы не выполняются на уровне «безупречно».
Кристина была уверена, что он точно так же ведёт себя, когда работает. Но сегодня Эрик раскрылся для неё как профессионал своего дела. Холодный ум, слаженность действий и умение подстраиваться под обстоятельства. Он не поставил операцию под удар и не поддался искушению выставить Кристину полной дурой, а постоянно помогал ей не потерять самообладание. Только благодаря ему у неё получилось пережить этот вечер. У них не такая большая разница в возрасте, но ей есть, чему поучиться у него.
— Вы странные… — вполголоса произносит Лидия, и Кристина переводит на неё затуманенный взгляд, пытаясь понять, о чём та хочет сказать. — Я же не слепая, — ухмыляется девушка и кивком головы указывает на обручальное кольцо. Кристина сглатывает и быстро закрывает его второй рукой, заметив, как напряглись плечи Эрика. Он тоже понял, что имела в виду Лидия.
— Это… — на выдохе говорит Кристина, судорожно перебирая в голове варианты.
— Не моего ума дело, — заканчивает за неё Лидия и, согласно кивнув своим же словам, принимается за суп.
Барон недовольно мяукает, когда девушка случайно касается его широким рукавом халата, но засыпает дальше. Кристина прикрывает глаза, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Господи, почему она до сих пор не сняла его?
— Я пока наберу ванну. Помогу вам помыться и приготовиться ко сну.
Кристина не ждёт, пока её затею поддержат, потому что ей срочно требуется побыть в одиночестве, чтобы получить глоток свежего воздуха. Хотя, казалось бы, за столько времени в компании Эрика воздуха было предостаточно.
— Гостевая спальня слева, — раздаётся голос мужчины, заставляя её вздрогнуть от того, сколько холода в нём было. — Одежду для Лидии я найду сам.
Кристина прикусывает губу, когда закрывает за собой дверь, и оглядывает себя. Да, она сразу поняла, что Эрик, мягко говоря, не одобрил её выбор, но вряд ли бы отреагировал иначе, надень она что-то, принадлежащее ему. Это была одна из тех задач, которые Эрик давал ей на работе. С ней не суждено было справиться.
Она сгребает лежащие на полу вещи Лидии и отправляет их в стиральную машину. Включает воду и прислоняется спиной к кафелю, наблюдая, как медленно набирается ванна. Этот бесконечный вечер выбил из неё все силы. Перед глазами встаёт тот самый покосившийся дом, и когда Кристина думает о том, что произошло в тех стенах, ей на мгновение кажется, что это ничто, в сравнении с свалившимся на неё сегодня.
Разум просто не справляется с полученной информацией. Казалось, единственным выходом было привязать к ноге гирю и опуститься на дно Мичигана. Чтобы ледяная вода сожгла лёгкие изнутри, чтобы перестать чувствовать всеобъемлющий ужас, сковывающий тело.
Как такое возможно? Священный обряд не сработал. Двое влюблённых соединили ладони, но ничего не произошло. Двое соединились ради взаимной выгоды и спокойно притворяются счастливой парой.
Они… ненавидят друг друга, но обряд свершился, и, более того, им до сих пор позволяют жить.
Кристина оборачивается на звук открывающейся двери, и первое, что видит, это застывший на ней взгляд Эрика. В этот момент она понимает, что всё это время плакала.
Она сразу же отворачивается и вытирает слёзы, чтобы не увидела Лидия. Когда Эрик оставляет их одних, помогает девушке забраться в ванну. Та разрешает помыть ей голову, чтобы не мочить повязку. Сейчас Кристине легче смотреть на синяки по её телу. Возможно, это из-за возникших проблем со свёртываемостью. Ещё со времён академии она помнит, что при гемофилии даже слабый удар мог вызвать сильное кровотечение.
Они больше не разговаривают о том, что случилось. Пока Кристина мылит волосы Лидии, попутно доставая из них листья и прочий мусор, Барон настойчиво скребёт в дверь, пытаясь пробраться внутрь, что заставляет обоих улыбаться, несмотря на всё, что происходило.
Когда они выходят, Кристина слышит, что снова пошёл дождь. Эрика нигде не видно, поэтому она сама провожает Лидию в гостевую спальню и помогает ей переодеться в приготовленную одежду. У девушки заметно прибавились силы, но после наложения швов было опасно тревожить руку. Наверное, пока Кристины не было, Эрик дал ей обезболивающее, потому что Лидия уже не морщилась от боли, и спокойно забралась под одеяло.
Барон всё это время тёрся рядом, и Кристина готова поклясться, что в этих больших жёлтых глазах было слишком много осознанности для животного.
— Почему всё так несправедливо? — тихо спрашивает Лидия, поглаживая кота, уже уместившегося под боком.
Кристина поправляет одеяло и тушит свет, но молчит, потому что совершенно точно уверена, что не сможет подобрать подходящих слов. Этот вопрос она задаёт себе постоянно, но ответить на него ещё ни разу не получилось.
— Вы его не любите, — говорит Лидия так, словно выносит приговор. — Но всё равно носите шрам. Это нечестно, — её голос ломается на последней фразе.
Кристина готова отдать всё, чтобы поменяться местами с Лидией. Чтобы больше не ощущать поглощающую пустоту внутри неё. Чтобы больше вообще ничего не чувствовать.
Лидия, получив в ответ лишь тяжёлый вздох, замолкает, только иногда всхлипывает, пока спустя какое-то время её дыхание не выравнивается.
Кристина, убедившись, что девушка крепко спит, тихо выходит и сразу же идёт в ту комнату, где оставила платье. Быстро переодевается, заставляя себя не смотреть по сторонам. Ей не хочется строить догадки, кому может принадлежать эта спальня. Она аккуратно складывает пижаму на край кровати, наконец-то, стягивает все украшения, кладёт их поверх и быстро уходит, чтобы больше не задерживаться в этом странном месте.
У неё нет с собой ни денег, ни мобильника, чтобы вызвать такси. Даже ключи от квартиры пришлось спрятать под ковриком, и ей нужно найти способ попасть домой, а значит придётся обратиться за помощью к Эрику.
Она добирается до вешалки незамеченной и незамедлительно надевает плащ, чтобы поскорее спрятать под слоями одежды это отвратительное платье. Если бы только Трис узнала, сколько неприятностей оно принесло…
— Я вызвал такси, — голос позади заставляет её запахнуть плащ. — Уже всё оплачено.
Эрик стоит, облокотившись на стену. Его волосы и рубашка снова намокшие. Вероятно, не только ей потребовалась передышка и время наедине с собой.
— Отвезти сам не смогу, — говорит он, поднимая бутылку пива.
— Не стоит оставлять Лидию одну, — находит Кристина более подходящее оправдание. — Она слишком напугана. Но у неё появился хороший защитник.
Она ухмыляется, вспоминая, как Барон норовил попасть в ванную, словно не хотел потерять Лидию из виду.
— Я оставила кольцо и всё остальное вместе с пижамой.
Он кивает, и Кристина, заметив свет фар за окном, натягивает мокрые туфли, чувствуя, как в колене снова неприятно тянет, и затягивает пояс на плаще.
— Эрик, — оборачивается она перед выходом. — То, во что мы ввязываемся…
— Что-то очень дерьмовое, — заканчивает за неё он. — Но тем интереснее… Не находишь?
Кристина дёргает уголком губ в ответ на усталую улыбку мужчины. Так странно видеть, что Эрика может заставить улыбнуться такое сложное и опасное дело. Хотя в глубине души она понимает, что он тоже напуган и растерян, и эта эмоция — лишь защитная реакция. Но всё же не может не согласиться с его словами.
***
В мышцах приятно тянет, когда после бодрящего душа Кристина натягивает на ещё влажное тело полицейскую форму. Признаться, она скучала по тренировкам, которые пропускала по понятным причинам, и теперь переживает о том, как бы завтра утром не словить паническую атаку, когда тело будет болеть после столь длительного перерыва.
Последние два дня прошли в относительном спокойствии. Эрик практически отсутствовал в офисе, а когда появлялся, то никоим образом не трогал её, занимаясь своими делами, что давало Кристине время всё обдумать.
Но несмотря на то, что расследованием занимались ещё несколько офицеров, Кристине не с кем было обсудить всё, что они выяснили. В базе не было ни слова об их вылазке в дом Эллисона, и, конечно же, никто не знал о Лидии, поэтому Кристине приходилось изводить себя ожиданием. Она без ведома шефа не собиралась никому рассказывать о том вечере.
По всей видимости, Эрик поручил Эдварду ещё раз опросить родственников пострадавших, и в первую очередь соулмейтов. Кристина догадывалась, что именно он пытался нащупать, когда просматривала изменения в материалах дела, но, даже после повторного опроса, показания практически не изменились. Эдвард не знал, о чём их спрашивать, и это заставляло Кристину нервничать, потому что Эрик не посвятил никого в то, что поведала Лидия, которая, к слову, была неизвестно где.
Кристина знала о многом, но ничего не могла сделать со своими знаниями.
Эти два дня она посвятила тому, что искала свидетелей, которые могли бы видеть жертву, которая прожила слишком долго. После опроса пенсионеров всё стало ещё запутаннее. Его неоднократно видели, но мужчина всегда был пьян настолько, что вряд ли кто-то мог заметить перемены. Наверное, он и сам не понимал, сколько прошло дней, а соседи не были в курсе, когда именно у него было день рождения.
Кристина окончательно поняла, что в этом направлении работать бессмысленно, потому что эта жертва ничем не отличалась по поведению от остальных людей, которые заканчивали так. Как правило, это было до неприличия огромное количество выпивки, и некоторые, возможно, умирали раньше положенного от алкогольного отравления. Она знала это не понаслышке.
Кристина смотрит на время, чтобы убедиться, что не опаздывает на еженедельное собрание. Ещё утром она поняла, что сегодня придётся выполнять условия их договора с Эриком. Это ощущение для неё в новинку, в сравнении с тем, что происходило с ней в первую неделю после обряда. Физическое состояние в норме, но помимо базовых потребностей организм словно требует что-то ещё. И Кристина понимает, что именно, потому что шрам горит огнём.
В какой-то степени её даже радует предстоящая встреча с Эриком. Во-первых, ей успело осточертеть слышать шрам, а во-вторых, она уже не находила себе места, пока не имела возможность выговориться о произошедшем. Необходимость поведать кому-то о своих догадках разрывала её почище потребности удовлетворить шрам.
Собрание проходит как обычно: Эрик раздаёт нагоняев всему отделу, Тори и Зик снова грызутся, потому что не могут поделить дело, которое может повлиять на квартальный рейтинг, Марлин устало зевает, а Калеб и Сьюзан, кажется, всерьёз задумываются об увольнении, когда гнев шефа настигает и их.
— На этом всё, — заканчивает Эрик, громко хлопая в ладони и тем самым прерывая спор между Тори и Зиком. — За работу.
Как только Эрик разворачивается к своему кабинету, Кристина порывается за ним и замечает, как Тори резко переводит взгляд на неё. Позаботившись о возможных расспросах, она приподнимает выше кожаный чехол с рабочим планшетом, тем самым аргументируя перед остальными, а в особенности перед Ву, своё намерение пойти за шефом.
Эрик никак не реагирует, лишь толкает сильнее дверь, чтобы Кристина успела прошмыгнуть следом. Она окидывает взглядом доску с фотографиями жертв, в надежде или страхе увидеть изменения. Теперь у неё есть полное право изучать её, поэтому Кристина подходит ближе, всматриваясь в фотографию Пола Мартина. Но кашель сбоку заставляет её отвлечься.
— Как Лидия? — спрашивает она осторожно.
— В норме. Лекарства помогают, и порез затягивается.
— Она всё ещё у тебя?
— Нет. Она в одиночной камере, — Эрик наблюдает, как расширяются глаза Кристины, поэтому незамедлительно отвечает на её немой возглас: — Лидия согласилась на это добровольно, и я задержал её как подозреваемую. Она будет в безопасности и под моим личным присмотром. Пока об этом никто не в курсе, — с нажимом говорит он, хотя Кристина и без серьёзного тона понимает, что об этом не стоит болтать. — Ей нужно время, чтобы оправиться, прежде чем об этом узнают её родственники и начнут требовать встречи или отправят адвокатов.
Эрик поворачивает голову к монитору, и Кристина, воспользовавшись разорванным зрительным контактом, подходит к столу и кладёт на край планшет.
— И сколько ты планируешь продержать её там? — она медленно опускается в кресло, прокручивая в голове его слова.
Лидия пережила сильный стресс, поэтому одиночная камера могла стать для неё единственным безопасным местом. Она истощена, потому что, судя по её рассказу, ей пришлось прятаться около двух недель, и при этом добираться в другую часть Чикаго. Эта девушка по каким-то причинам решила довериться Эрику Колтеру, и, кажется, он сделал всё, чтобы оправдать её доверие.
— Столько, сколько потребуется, — не отрываясь от работы, отвечает он. — Или пока она сама не захочет выйти… Но Лидия напугана настолько, что её вряд ли получится выгнать оттуда без соответствующей терапии.
Кристина пытается ещё раз проанализировать всё, что узнала, но понимает, что ей тяжело сдержаться. Она рвано выдыхает, и пальцы, до этого с силой сжимавшие подлокотники, расслабляются. Словно по мышцам разливается тёплая патока, заставляя её обмякнуть в кресле.
— Это всё, что ты хотела узнать? — резко поворачивается Эрик, уловив взглядом её реакцию. — Можешь приступать к работе.
— Нет, — она тут же сжимается, хотя понимает, насколько бессмысленно это выглядит. Они оба прекрасно знают, как работает сокращение дистанции между ними и как тяжело этому противиться. — У меня появились некоторые предположения по поводу расследования.
— М-м, — Эрик удивлённо вскидывает брови и двигает чёлюстью, очевидно, в попытке спрятать ухмылку. — А я уже подумал, что ты ищешь повод, чтобы остаться, потому что эта хрень напомнила тебе утром, что может случиться, если ты и дальше будешь игнорировать выставленные мной условия. Но твоя гордость не даёт тебе признаться, что эта яма изначальна была вырыта тобой…
— Может, ты перестанешь при каждом удобном случае говорить про это? — перебивает его Кристина, злобно шипя. — От того, что ты изводишь меня чувством вины, ситуация не поменяется. И поверь, если эта хрень хотя бы на миллиметр уменьшалась после твоих слов, я бы делала это ежесекундно и перевела бы самые гнусные оскорбления в свой адрес на все языки мира, — быстро, но чётко говорит она и, бессильно откинувшись на спинку, смотрит на свою ладонь. — Но это не поможет…
На самом деле проведённого рядом с Эриком на собрании времени хватило, чтобы перестать чувствовать симптомы, передающиеся от шрама. Как только она села недалеко от него, ей показалось, что её руку погрузили в снег после только что полученного ожога. Кристина оправдывалась необходимостью обсудить вопросы, касающиеся работы, хотя прекрасно знала, зачем на самом деле пришла. После этих всплесков гнева ей было проще дышать, становилось чуть легче и спокойнее.
И её страшит мысль, что это уже походит на какую-то зависимость.
— Я просто хочу, чтобы ты осознала, — слуха касается режущий, как заточенная сталь, голос.
— Я достаточно осознала это! — обрывает его Кристина и, соскочив с места, подходит к окну.
Она раздвигает пальцами жалюзи, делает несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, но когда видит, как на парковку Департамента заезжает светло-серый автобус, тут же опускает штору. Даже забавно, что увидев единожды, как в отдел по борьбе с наркотиками привозят задержанных, Кристина стала постоянно натыкаться на этот автобус. Словно ранее психика оберегала её от подобных стрессов, поэтому не позволяла видеть, что происходило вокруг. А теперь, когда она позволила себе открыть глаза на многие вещи, её из раза в раз окунают в это дерьмо с головой.
— Ладно, — на выдохе произносит Эрик, и Кристина удивлённо смотрит на него.
— Вернёмся к делу? — несмело спрашивает она, и Эрик лёгким взмахом руки предлагает ей вернуться на место, а сам вновь отворачивается к монитору.
Кристина неторопливо садится напротив, чтобы дать себе время перевести дух. Но самое странное то, что после этой короткой стычки у неё даже не участилось сердцебиение. Только немного сбилось дыхание.
— Лидия сказала, что в ту ночь обряд не совершился. Вспомни. Она сказала, что не было ничего. Вообще ничего. Так не может быть, — трясёт головой она, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. — Они же не впервые встретились, а были вместе какое-то время.
— И? — Эрик выгибает бровь, но продолжает стучать пальцами по клавиатуре, и Кристина начинает нервничать из-за того, как он старательно изображает полное безразличие.
— У тех, кто влюблён, ну или не совсем влюблён… — она прочищает горло, уловив взглядом, как дёрнулся кадык Эрика. — У всех появляется неконтролируемое желание разрезать ладонь.
— К чему ты клонишь?
— Я хочу поговорить с Лидией. Выяснить, возникало ли у них это чувство раньше.
— Исключено, — отрезает Эрик. — К ней могут входить только я и Кара.
— Кто? — Кристина сводит брови к переносице, пытаясь вспомнить хоть одну девушку с таким именем в их отделе.
— Моя новая помощница, — тяжело выдыхает Эрик, словно для него отвечать на такие вопросы — смертельная мука. — Вчера прислали из патруля, и не было времени представить её коллективу.
— И ты сразу дал ей право посещать главного свидетеля? — в недоумении спрашивает Кристина. — Ей, а не той, кто знает полностью всю историю?
— Забываешься, Райт… — сухо произносит Эрик, медленно переводя взгляд на Кристину. — Ты имеешь право заниматься этим делом только потому, что от этого зависит моя жизнь.
— Но… — она давится воздухом, пока пытается справиться с нахлынувшим возмущением.
— Что «но»? — он скрепляет ладони в замок и с грохотом роняет их на стол. — Думала, произошедшее в тот вечер всё изменит? — язвительно спрашивает он, заставляя внутренности Кристины сжаться. — Это было влияние шрама. Ты не привлекаешь меня.
Кристина прерывисто дышит, чтобы никак не реагировать на горькую желчь в его голосе. Чувствует, как кожа покрывается пятнами под его презрительным взглядом, и не может понять, кому Эрик пытается солгать? В ту ночь было практически невозможно противиться действию шрамов, но то, что она увидела в его глазах, нельзя списать на сверхъестественные силы.
— Это тут вообще не причём, — Кристина собирается с мыслями и вздёргивает подбородок. — И вообще… Если не пускаешь меня к ней, то сходи сам или отправь к ней эту Кару… — она не может скрыть презрение в голосе, хотя понятия не имеет о том, кто эта девушка. Её раздражает сам факт того, что незнакомка имеет возможность посещать главного свидетеля. — Мне нужно знать, возникало ли у них это ощущение, когда они были вместе.
— Зачем тебе это? — цокает Эрик, закатив глаза.
— Потому что оно возникает у всех! — возмущённо всплёскивает руками Кристина, поражаясь тому, что ей приходится объяснять своему боссу такие элементарные вещи. Боже. С каких пор это стало для неё элементарным? — У нас есть жертва, прожившая слишком долго. У нас есть Пол, у которого не сработал обряд. Это точно главная причина, по которой они похищены.
— И у тебя уже есть догадка? — щурится он и подпирает подбородок рукой, с любопытством глядя на Кристину.
— Да, но она абсурдная, — тут же тушуется она, опустив взгляд и теребя пальцами край рубашки.
Эрик молчит, словно давая ей время подумать, стоит ли озвучивать возникшую мысль. Кристина долго думала об этом. Кажется, даже во снах ей приходили только образы Эллисона, Ривер и Лидии, словно мозг не позволял себе отдыхать, постоянно анализируя полученную информацию.
Она встает и подходит к стенду с фотографиями, задумчиво вглядываясь в лица. У них нет ничего общего. Никаких внешних признаков, по которым серийный маньяк мог выбрать их. Значит, есть что-то, скрытое от глаз.
— Существуют поцелованные ангелом, — говорит Кристина, и в горле першит от волнения. Ей неприятно затрагивать эту тему. — Или, как их ещё называют, «благословенные». Зачатые во время обряда. Может, есть обратная сторона? — она трясёт головой и машет рукой, указывая на фотографии. — Даже не знаю… рождённые в полнолуние или ещё какая-нибудь чушь. Но они больше похожи на старых людей. Никаких шрамов и смерти в сорок пять…
Кристина, сглотнув, шумно выдыхает, и сердце начинает биться чаще. Ей нелегко было говорить об этом, потому что она понимает, насколько невозможно это звучит. Но таким же невозможным оказался их состоявшийся обряд с Эриком, поэтому она ставила под сомнения всё, что хоть как-то выходило за рамки разумного.
— Это бред, — заключает Эрик спустя какое-то время, и Кристина смиренно прикрывает глаза, заранее приготовившись к такому вердикту.
— Да, я знаю, но может…
— Не может, Райт! — слишком резко перебивает её он, и Кристина поворачивает голову, сталкиваясь с ледяной яростью в его взгляде. — Нет никакой обратной стороны. Мартин один из таких прокажённых. Он такой же, как ты, — выплёвывает Эрик и тут же трёт пальцами губы, словно из его уст вылетело столько яда, что от него необходимо срочно избавиться, пока он не отравил себя самого.
— Что? — Кристина медленно моргает, пытаясь осознать, что только что услышала.
— Он тоже получил свой поцелуй ангела, — уже спокойнее добавляет Эрик, справившись с всплеском эмоций.
— Подожди, — поднимает ладонь Кристина и делает шаг к нему. — Я, по-твоему, прокажённая?
Ещё шаг. Перед глазами проносится та самая ночь. И его слова, брошенные тогда, теперь приобретают совсем другой смысл.
«Повышение и успешная карьера в полиции не даются тебе по щелчку пальцев, как всё остальное в этой жизни…»
Ещё шаг.
«Ты такая же обычная и посредственная, как и остальные…»
Кристина смотрит на него, ощущая, как рвётся грудная клетка от обиды. От осознания того, что проблема не в ней. Проблема никогда не была в ней!
— Твою мать! — она запрокидывает голову, зачёсывая пальцами волосы назад. — Всё дело в этом? Серьёзно?
— Не понимаю, о чём ты, — фыркает Эрик и опускает взгляд на бумаги перед ним, но прежде чем он прячет глаза, Кристина видит в них страх… Но совсем не похожий на тот, который видела раньше. Совсем другой.
— Зато я прекрасно понимаю! — Кристина в два шага оказывается около стола и с силой бьёт ладонями по документам у Эрика перед носом, заставляя встретиться с ней взглядом.
Ей плевать, что кто-то может услышать их. Плевать, что будет, когда она покинет этот кабинет. Важно лишь одно: эти серые глаза, которые всегда смотрели на неё с такой ненавистью. А теперь с искренним непониманием, почему Кристина так реагирует. Как будто это всегда было настолько элементарным и очевидным, отчего она должна была сама возненавидеть себя. За то, на что не была способна повлиять.
— Эта та самая причина, по которой ты так изобретательно отравлял мне жизнь? Думаешь, я считаю себя лучше других, потому что родилась не такой, как все? Как ты вообще узнал об этом раньше меня?
Её не волнует, что они слишком близко друг к другу. Не волнует, что она чувствует вибрирующий воздух, что от него пахнет парфюмом и сигаретами. Потому что это снова не что иное, как ржавчина. То из чего Эрик состоит на самом деле. Из коррозии.
— Ты несешь хуйню! — фыркает он и откидывается на спинку, пренебрежительно отмахнувшись от неё. — Свали с глаз моих и займись работой.
— Боже! Это даже смешно, — прыскает Кристина, отойдя на пару шагов и наблюдая, как Эрик старательно пытается не встретиться с ней взглядом. — Твой соулмейт — прокажённая. Вот уж действительно ирония судьбы…
— Ты не мой соулмейт, Райт.
— Нет, Эрик, — она возвращается к нему с наглой ухмылкой и хватает его за запястье. Эрик не успевает среагировать, и Кристина со шлепком соединяет их левые ладони. — Эти шрамы это доказывают. Чувствуешь это? — рычит она ему в лицо, когда понимает, насколько ощущения идентичны с теми, которые были у неё во время обряда. Как будто их снова окунули в ту ночь, лишь сменив декорации. Та же беспомощность и беспросветная ненависть в его взгляде, тот же адреналин в крови Кристины. Она дважды ему говорила, что смогла бы повторить. И сдержала своё обещание.
— Мы соулмейты, — твёрдо говорит она, стойко выдерживая стреляющее меж их ладонями электричество. — Пора это признать. И да… Я прокажённая. Поцелованная ангелом. Благословенное дитя, которое никогда не болеет. Отличница, лучшая на курсе. Лучшая во всём только потому, что мои родители удачно потрахались двадцать лет назад. Я твой соулмейт!
***
Три дня назад.
Дом Джеффа Эллисона.
— Ты вообще представляешь, что натворила?
Раздался громкий хлопок по столу, и девушка вжалась в кресло, став ещё меньше. Став той, кем на самом деле являлась. Пустым местом. Симпатичным дополнением. По щекам текли слёзы, оставляя на гладкой коже чёрные разводы, помада смазалась, а на щеке красовался красный след от пятерни, который до сих пор адски горел.
— Я лишь хотела поддержать новенькую… — она хлюпнула носом и уткнулась взглядом в колени, пытаясь дрожащими пальцами натянуть платье на свежую ссадину, которая осталась после того, как её с силой затолкали в кабинет.
— Поддержать? — ядовито выплюнул мужчина, не скрывая презрительной насмешки. А затем улыбка сползла с его лица. — Я готовил тебя к этому дню почти год! Для чего? Чтобы ты в первый же официальный выход побежала раздавать советы своим подружкам-шлюхам? Ты хоть представляешь, с кем только что говорила? С офицером полиции, мать твою! Ты призналась ëбанным копам, кто ты есть на самом деле!
Джефф нервно стучал пальцами по столу, отбивая чечётку и явно наслаждаясь тем, как Ривер с каждым ударом становилась всё бледнее.
— Как мне загладить вину, милый? — прошептала она.
— Для начала прекратить называть меня «милым». Эти сопли прибереги для придурков, которые ждут нас внизу, — цокнул он и пренебрежительно отвернулся. — Приведи наконец себя в порядок и спустись к гостям.
Ривер кивнула и, вжав голову в плечи, выбежала из кабинета. Эллисон устало выдохнул, а затем перевёл взгляд в дальний угол комнаты.
— Ну зачем же вы так с этой милой девушкой? — из тени показалась фигура, молчаливо наблюдавшая за семейной ссорой. — Она всё-таки носит под сердцем вашего наследника.
— Ты понимаешь, как мы рискуем, Дэвид? — Эллисон положил локти на стол и помассировал пальцами виски. — Этот Колтер… Я слышал, что он тот ещё фрукт. И если он сел нам на хвост, то устранить его будет не так-то просто. Кстати, вы выяснили, что не так с этими двумя?
— Работаем над этим, — кивнул Дэвид. — А о шефе Колтере не беспокойтесь. Я позабочусь о том, чтобы он не доставил нам проблем.
— И как же вы это сделаете? — ухмыльнулся тот, задумчиво глядя на своего помощника. — Совсем скоро ему отдадут звезду шерифа. Если он уже что-то нащупал, нам придётся очень постараться, чтобы его убрать, не привлекая лишнего внимания. Нужно делать это уже сейчас.
— Я хорошо знаю Эрика, — снисходительно улыбается Дэвид, покрутив в руке бокал с виски. — Поверьте, я найду рычаги давления, и он не станет помехой.
— Я заинтригован…
Дэвид поджал губы и, пройдя мимо Эллисона, остановился у окна, по которому стекали крупные капли дождя. Увидев своё отражение, он о чём-то глубоко задумался, а затем, словно опомнившись, повернулся к мужчине.
— Здесь нет никакой интриги, Джефф. Эрик Колтер — мой родной брат.