Валле замер, пораженный открывшимся взгляду зрелищем. Глаза его заметались, перепрыгивая с одного участка здания на другой, все выше и выше. На миг он даже позабыл как дышать — настолько эта картина охватила его детский разум, вытеснив мысли об усталости, промокших ногах и отвратительных крысах подземных тоннелей.

Шпиль был огромен — настолько, насколько он даже не мог себе вообразить. Рвущийся ввысь — выше облаков, выше небес, на которых летают птицы, выше всего, что он видел за свою жизнь. Густая зелень увивала его подножье, тянулась вверх — но не достигала и десятой доли его высоты. Дальше было стекло.

И металл.

Металл рос, сужаясь и расширяясь вновь, охватывая кольцами основную ветвь Шпиля. Металл был стар — даже отсюда Валле видел зияющие прорехи ран и участки рыжей хвори, пролегшие вдоль его граней. Но металл держался вопреки всему — вопреки едким дождям, наседающей природе и беспощадному времени. И когда поднялся ветер, мальчик услышал его голос. Долгий, грохочущий и протяжный, похожий по звучанию на одновременный зов десятков голосов — низких и высоких, гулких и пронзительных, полных силы и, одновременно, мучительной тоски о былом...

Сердце затрепетало в восхищенном благоговении. Голос металла раздавался из под небес. Шпиль обращался к нему.

Обращался к ним...

Как подошла Нат, мальчик даже не заметил.

Поначалу они оба молчали. Он любовался доселе невиданным зрелищем. Она же слушала, пытаясь понять, что именно металл говорит. Лишь через время она подала голос, дождавшись момента, когда наступит тишина.

— Он зовет нас. Мы можем войти.

— И я тоже?

Валле поднял взволнованный взгляд на сестру. Он помнил, сколько сил она потратила на поиски знаний об Эре Металла. Сколько крови пролила, сражаясь с их стражами. Сколько вложила души. Жертвы, принесенные ею, очевидно должны были давать ей если не благословение, то хотя бы право прикоснуться к запретным для остальных тайнам. Но он...

Мозолистая ладонь легла ему на плечо. Единственный карий глаз ее смотрел с непоколебимым спокойствием.

— Ты принес ему сердце, Валле. Разве может он не пустить тебя?

Напоминание заставило мальчика натянуть сильнее лямку сумки. Точно же... Как же он мог позабыть о таком? Его драгоценный груз был редчайшей священной ценностью. Даже древопоклонники признавали его мощь — внешне кажущийся обычным железным цилиндром, артефакт обладал невероятной силой, способной пробуждать металл и тех, кто из него создан. Но крылась в нем и невероятная опасность. Повреждение Сердца металла рождало огонь, рвущий плоть на куски, а светящаяся кровь его отравляла землю, воду и людей, медленно убивая их и падая проклятьем уродства на их детей.

Что это как не истинный пример силы творений Стального Бога?

Мысль о подобной мощи в его руках, важности предстоящего ритуала и возможной награде за него придала ему решимости. Валле закивал.

— Верно! Пойдем скорее!

И они направились вперед.

Дверь отыскалась не сразу — природа, как всегда, препятствовала им, закрыв ее слоем густой вьющейся зелени. Прорубившись через нее, Валле отступил назад — тут он ничего не мог сделать. Парольный ключ был только у сестры. Она, впрочем, уже держала его наготове. Быстро включила. Закрепила на замке сбоку от двери.

В этот раз повезло. Нужная последовательность собралась довольно быстро. Сверкнула маленькая молния — и двери пришли в движение, с тяжелым стоном разъехавшись в стороны.

Взглядам их предстало нетронутое веками нутро Шпиля. И снова оба замерли, вглядываясь в его черноту.

Наконец, отмерев, Нат включила фонарь. Луч света выхватил из темноты зал, укрытый толстым слоем пыли. Ряды сидений. Обрывки электрических сосудов, свешивающихся из дыр в потолке. Длинный полукруглый стол.

Пару скелетов в обрывках истлевшей одежды...

Валле поежился — то ли от этого зрелища, то ли от исходившего изнутри холода. Или это по спине сейчас пробежал холодок? Да нет, не может быть. Он же не трус какой-нибудь! Ему совсем не страшно!

И все же он стоял, никак не решаясь войти. Память невольно обрисовала ему картину из прошлого — старого шамана в отсветах искусственных огней. Он рассказывал им о былом — о жестокой Природе, что ненавидела людей и мучила их, заставляя бороться за каждый день существования. О Стальном Боге, что снизошел к ним и создал металл и электричество — великие силы, позволившие людям побороть Природу и возвыситься над ней. О Шпилях им сотворенных — высочайших башнях, посылавших людям видения, что отражались в черных зеркалах. И Валле слушал его, слушал, проникаясь священным трепетом, и даже не подозревая, что когда-нибудь сам коснется божественного наследия...

— Эй! Ты идешь?

Голос сестры вырвал его из воспоминаний. Мальчик вздрогнул, переведя взгляд. Нат стояла уже на другом конце зала, у дверей, за которыми виднелась лестница.

— Да, да... Сейчас! Засмотрелся просто...

Пробежать через зал оказалось проще, чем он думал. Но дальше...

Ох, ну почему же во всех творениях Стального Бога вместилище сердца всегда располагалось так глубоко?

Но что еще оставалось? Только взяться украдкой за ткань туники Нат и осторожно начать спускаться вниз, в святая святых...

Лестница мало чем отличалась от тех, что он видел в человеческих зданиях. Тот же гладкий серый камень, электрические сосуды, негорящие лампы... Это даже немного успокаивало — притуплялось ощущение чужеродности. Такое он видел уже много раз. В какой-то момент ему даже начало становиться скучно. Но...

Но от скуки не осталось и тени, стоило только оказаться в самом низу и узреть то, что там находилось. Глазам предстали ряды железных обелисков. Сотни, тысячи сосудов тянулись от них во все стороны — по полу к странным конструкциям, вдоль стен, пучками по потолку... Стоило лишь чуть отвести фонарь — и каждый раз он высвечивал что-то, отчего у Валле захватывало дух.

— Это оно. Вместилище сердца. — произнесла Нат негромко, вглядываясь в темноту — Теперь надо только найти место для не... А? Как такое возможно?..

Искомая ими оплетенная сосудами колонна светилась — тускло и едва заметно. В воздухе раздавалось едва слышное гудение. Видно сердце ее доживало последние дни. И все же... Все же оно было до сих пор живо!

— Отойди. — Голос сестры звучал напряженно. Извлечение сердца всегда было крайне опасной задачей. Но если за изъятием мертвого он уже наблюдал, то здесь... Валле взглянул на Нат, пытаясь вновь набраться уверенности, но вместо этого встревожился еще больше.

Она тоже не знала, что делать.

Как отреагирует Шпиль на попытку лишить его жизни? Поймет ли он, что после они его оживят? И не навредят ли они сердцу, пытаясь достать его?

С каждой подобной мыслью Валле все больше терял энтузиазм и хотел уже попроситься уйти, но...

Но Нат уже шагнула вперед, с молитвой снимая с колонны лист металла. Замерла, всматриваясь. Что-то потянула. Нажала. Взялась за сердце...

Брызнул сноп электрических искр, и раздался девичий вскрик. Свет колонны погас, а фонарь упал и откатился в сторону, скрыв сестру от взгляда мальчишки.

— Нат!!

Вскрикнув, Валле подорвался вперед. Подхватил его резко и направил луч туда, где та находилась раньше. И выдохнул с облегчением.

Нат полулежала на полу, приподнявшись на локте и сдавленно шипя сквозь зубы. Пятна ожогов покрывали ее правую руку. Взгляд казался невидящим — похоже что ее оглушило. И очевидно ей было очень больно, но... Но все же она была жива.

И сумела достать старое сердце.

Впрочем, сейчас мальчику было не до него. Метнувшись к сестре, он подставил плечо, помогая ей подняться. Отвел в сторону от колонны. Усадил, прислонив к одному из обелисков. Полез в ее сумку, шаря одной рукой — ну где же лечебный набор, где же?..

— Сбоку... — последовал ответ на незаданный вопрос. Нат, похоже, начала приходить к себя. Издала болезненный выдох. — И... Кажется придется подождать... С ритуалом...

— Ничего. Просто сделаем привал! — слабо улыбнувшись, Валле принял попытку развеять обстановку. — Шпиль века ждал пока его оживят. Думаю, сможет подождать нас еще десять минут!

Сестра его, впрочем, настроя не разделила. Тряхнула головой.

— Если бы я... Сделала правильно...

— Не злись на себя, Нат! — найдя, наконец, лечебный набор, мальчик вытащил банку с мягким льдом. — Все могло получиться гораздо хуже. К тому же, тебя и так уже наказали — к чему еще самой себя корить?

Крышка поддавалась туго, так что пришлось замолчать ненадолго, дабы открыть ее зубами. Впрочем, и этих слов хватило, чтобы сестра его чуть успокоилась. Обычно она не прощала собственных ошибок, но в словах Валле был здравый смысл. В этот раз божественная кара действительно настигла ее сразу же. Значит дальнейших последствий можно было не бояться.

Скорее всего.

Жидкий лед заставил ее сморщиться от вспышки боли в руке, но уже спустя несколько мгновений та начала сходить на нет, притупляя заодно и боль от ожогов. Мальчик свое дело знал — капал быстро и понемногу, тут же стирая лишнее. Шаман хорошо обучил его — Нат убедилась в этом в очередной раз. Зря она так редко брала его с собой раньше. Впрочем, у него вся жизнь впереди. Успеет еще повидать всякое.

Может быть даже больше, чем она.

Видя, как разглаживается лицо сестры, мальчик снова улыбнулся. На этот раз — с облегчением. Нат, конечно, бывала строгой и довольно неразговорчивой, а порой даже и злой — но он все равно не хотел, чтобы ей было плохо. Валле любил свою сестру и искренне ею восхищался. Она была очень смелой. Ходила туда, куда боялись ходить даже самые опытные исследователи — и возвращалась живой, каждый раз принося что-то новое и невиданное. Иногда — различные предметы, облегчавшие их племени жизнь. Иногда — оружие или артефакты. И самое ценное — знания. Знания о предках, о Металле и существах порожденных им, об Электричестве, наполнявшем их жизнью — ценнейшие сведения, возвращающие людям то, что они утратили, и шаг за шагом приближающие их к разгадке самой главной тайны.

Почему же Стальной Бог оставил их?

Теперь, когда им двоим удалось добраться до Шпиля, Валле чувствовал, что их ждет нечто великое. Истина, которая не открывалась еще никому. Они были уже близко, практически на пороге — оставалось лишь оживить шпиль и подняться на самый верх. А дальше...

Дальше, он был уверен — они смогут получить видение. Да, они знают куда меньше шаманов, живших когда-то на вершине — но они верят! Верят всем сердцем и душой, молятся, почитают Металл и его творца. Они, в конце концов, прошли долгий тяжелый путь. Да и раз их обоих пропустили сюда — разве не значит это, что они достойны? Чем больше он думал об этом, тем больше в этом уверялся.

А Нат, меж тем, решила заканчивать с отдыхом. Опершись на здоровую руку, девушка поднялась. Забрала обратно фонарь. Осветила колонну, теперь темную и немую. Старое сердце у ее подножья — на руки его она взяла с такой аккуратностью и трепетом, с которой не взяла бы и собственное дитя, если бы оно у нее было. И с такой же аккуратностью возложила на железный алтарь, стоящий позади.

Теперь настало время для нового.

Слияние двух голосов в единую молитву развеяло тишину, наполнив комнату мелодичными, певучими отзвуками.

— Услышь нас, последователей твоих, Стальной Бог, отец металла и электричества. Позволь нам стать орудиями воли твоей — и да послужит наша плоть помыслам твоим так же, как служит железо. Позволь нам коснуться творения твоего, и даруй нам право вернуть его к жизни. И да не постигнет нас кара твоя...

Параллельно словам, Нат приблизилась к колонне, держа сердце в руках. Плавно уложила его на место. Свела вместе стальные лапы, удерживащие его. Подвела пучок сосудов.

— Да направит нас рука твоя, и не дадут нам ошибиться знания твои...

Рука ее легла на рычаг, и Валле выдохнул прежде чем допеть последнюю строку.

— И совершим мы то, что совершали воплощения твои на земле, во имя твое и во славу твою.

Одним движением Нат опустила рычаг вниз. В первый момент не произошло ничего.

А после хлынул алый свет, и хриплый, но громкий голос, донесшийся со всех сторон, возвестил:

— Подключен резервный источник питания. Генератор активирован. Мощность — двадцать пять процентов. Работа ведется в аварийном режиме.

— Получилось! У нас получилось!

Валле всякий раз радовался как в первый. Нат не сдержала улыбки, глядя на него. У самой, впрочем, отлегло от сердца — хотя она и проделывала это неоднократно, ритуал был ответственный, а потому и волнительный. Отступив от колонны, девушка потрепала его по плечу.

— Да. Мы с тобой снова справились. Теперь мы сможем попасть наверх.

В конце вместилища сердца всегда имелся подъемник. Без электричества он был недвижен, а потому бесполезен — но теперь сердце питало его. Путь был открыт.

Дожидаясь его прибытия, мальчик пританцовывал от нетерпения. Ему доводилось уже пару раз ездить в них — ощущения были хотя и страшноватыми, но все-таки захватывающими. Особенно когда опускаешься — тело будто становится легче, железная комната покачивается, и кажется будто еще немного — и ноги твои оторвутся от пола, и ты подлетишь как перышко, подброшенное вверх...

Двери разъехались перед ними, и Валле первым вошел внутрь. Количество кнопок поразило его — сколько же здесь этажей? Он даже не знал таких чисел — просто ткнул, помятуя прошлый опыт, самую верхнюю в правом ряду. И, кажется, угадал. Нат едва успела сделать шаг, когда вход вновь закрылся, и подъемник рванулся вверх, с такой скоростью, что мальчик тут же осел на пол, прижавшись к стене. В первые секунды нахлынул страх.

А потом стало еще страшнее, и ощущение это смешалось с восхищением — когда одна из стен вдруг побледнела и стала прозрачной как стекло, открывая вид на проносящиеся мимо этажи, тусклые, но многочисленные огни ламп и стремительно удаляющийся пол зала, в котором они оказались, когда вошли. Даже Нат сделала шаг назад, выдохнув и сжав фонарь в руке. Подобного еще не видел и не испытывал ни один из них. И лишь непоколебимая уверенность в том, что Бог с ними, и он защищает их, не позволяла ей самой запаниковать.

И все же, когда подъемник встал — ей с большим трудом удалось заставить себя сдвинуться с места. И с еще большим — сдвинуть будто и вовсе приросшего к полу брата.

"Сто двадцатый этаж" — возвестил все тот же хриплый голос.

Они достигли вершины. Теперь осталось лишь войти в Круг шаманов.

Остаток пути двое преодолели на негнущихся ногах.

Священное место встретило их все той же тишиной, пылью и запустением. Огромные черные зеркала на стенах были мутными и неподвижными. Только светились слабо огоньки на алтарях, да в кресле перед одним из них, склонив голову на его поверхность, сидел мертвец, истлевший до костей. Нат дернула Валле за ткань туники на плече — и оба склонились перед ним, выражая свое почтение.

— Верховный шаман, — произнесла, наконец, она, выдержав минуту молчания, как положено было у предков. — Он оставался здесь до последнего.

— И, видно, не захотел жить после того, как Стальной Бог ушел от них... — добавил мальчик тихо, едва слышно.

Пол вокруг кресла был покрыт темными пятнами, а под пальцами мертвой руки лежал тонкий и прямой, ныне полностью затянутый рыжей хворью нож.

Нат не стала отвечать. Очевидно что потеря покровителя стала для предков кошмарной трагедией и в конце концов привела к разрушению их мира. Но они двое пришли сюда не для того, чтобы горевать о былом, а для того, чтобы узнать правду о произошедшем. И может быть, наконец, узнав причину, узнать и о том, как вернуть Его расположение. Что нужно сделать для того, чтобы он снова снизошел к ним.

Возможно сделать это им удастся уже здесь и сейчас. Осталось только понять, каким был проводящийся здесь ритуал...

— Нат, тут мигает что-то. Может мне...

— Не смей!

Окрик вызвал обратный эффект, и детская рука, дернувшись, надавила на большую, сверкающую желтым кнопку.

А затем одно из зеркал засверкало и вспыхнуло, обрисовывая фигуру седого мужчины. Изображение его подрагивало и порой покрывалось рябью, как поверхность реки во время сильного ветра. Голос хрипел и перебивался шипением. Но все же даже так явственно чувствовалась скорбь в его голосе и пустом взгляде.

И его слова...

— Экстренный выпуск... Говорит президент Ал... Кре... — видение прервалось помехами, но вскоре возникло вновь. — Произошла катастрофа. Сегодня ночью, примерно в четыре часа со... В результате землетрясения произошло извержение, и последующий взрыв супервулкана...

Зеркало заволокло помехами, и когда оно прояснилось, мужчина уже стоял на фоне изображения дымящейся горы, из вершины которой выплескивалось жидкое пламя.

— По оценкам ученых, мощность извержения составила восемь баллов... Более тысячи кубометров пепла было выброшено в атмосфер... Вулканическая зима продлится от семи до десяти лет. Нас ожидает новый ледниковый период, сопровождающийся массовым вымиранием...

Когда прошли вновь начавшиеся помехи, мужчина сидел за столом, сгорбившись и сжимая в пальцах седые пряди. Голос его дрожал, но уже не из-за перебоев. Когда он все-таки поднял голову, стали видны слезы, текущие по морщинистым щекам.

— Это конец не только для Соединенных Штатов. Это конец для нас всех.

Изображение моргнуло в последний раз и исчезло. И зал на вершине Шпиля снова погрузился в тишину.

Спустя несколько минут ее прервал удар по металлу. Валле дернулся от испуга, в шоке глядя на сестру. Костяшки на ее правой ладони были разбиты в кровь.

— Нет! Нет, нет, нет, нет! Не может быть этого! Не может быть, чтобы Природа взяла и победила вот так! Она не могла просто убить Его!

Девушку трясло. Мир ее рушился у нее на глазах – точно так же, как он рушился когда-то на глазах у седого мужчины. Все эти годы... Всей этой кровью и по́том, много раз рискуя собой, порой оказываясь на волоске от смерти, она искала бога...

Который был уже давно мертв?..

Желание схватить оброненный мертвецом нож пресекла рука брата, сжавшаяся у нее на запястье.

– Нат, нет! Это могло случиться уже после! Природа могла погубить людей, но Стальной Бог не мог умереть – иначе металл и электричество тоже бы исчезли из этого мира! Подумай об этом!

Взгляд карего глаза впился в него с нездоровой горячностью и надеждой. Валле продолжил сбивчиво:

– Что если сначала Он покинул людей, а уже потом произошло все это? И как раз поэтому для предков это стало концом. Они просто не смогли бороться без Его поддержки.

Этим словам удалось немного успокоить ее разум. Дрожь в руках Нат приутихла. Отчаяние уже не обуревало ее с такой же силой, как до этого. И все же...

– Но почему же тогда он ушел от них?

– Может быть... – Мальчик замолчал, судорожно соображая, когда такая яркая, абсолютно очевидная, но не высказанная ранее мысль пулей пронзила его разум. – Может быть потому, что они ушли от него?..

Снова повисло молчание, но в этот раз в нем уже не было непонимания. Стремительно выстраиваясь воедино, элементы разрозненной картины вставали на свои места. Призрак из храма Атомикса, рассказывавший, что некие Зелёные едва не привели это место к закрытию. Безумные призывы защищать Природу. Изображения, на которых толпа людей поливала краской ездовых существ из железа...

– Твоя вера оказалась сильнее моей, Валле, – наконец подала голос Нат. – Потому тебе открылась настоящая истина, а не простое видение. Ты исследователь куда лучше меня.

Не успел мальчик опомниться, как сестра уже склонялась перед ним в том же жесте, в котором до этого преклонилась перед мертвым шаманом. А он застыл истуканом, не зная, что делать с этим. Как воспринимать...

Так он и не сделал ничего.

Голова шла кругом от впечатлений, полученных знаний и скопившегося вороха мыслей. Столько всего он увидел сегодня. Столько пережил – побывал внутри Шпиля, получил видение, узрел, как Его сила может покарать неосторожных...

– А ведь кто-то умудряется до сих пор поклоняться деревьям и звать Природу доброй матерью...

Он не осознал, что произнес это вслух. До тех пор, пока рука Нат не сжалась на рукояти оружия.

– И эти безбожники уже один раз погубили мир. Нельзя позволить им сделать это снова!

Карий глаз сверкнул огнем. Девушка выпрямилась резко. Она снова пылала решительностью.

– Если когда-то Стальной Бог оставил нас потому, что появились древопоклонники – значит наша задача уничтожить их, вместе с их безумными верованиями. Истребить всех, кто распространяет лживое учение о Природе. И тогда...

Она прикрыла глаза, прервавшись на мгновение. Нат представились Шпили, растущие тут и там и светящиеся в ночи огнями тысячи фонарей. Стаи железных птиц в небесах, и сотни ездовых зверей, живых и бегущих по дорогам. Люди с конечностями из стали, почти всесильные и не знавшие, каково это – выживать...

– И тогда Он вернется к своим верным детям. – закончила она наконец. – И мы снова будем жить в мире Электричества и Металла.